One Angel, one Demon...

      Это был без преувеличения феноменальный случай. Впрочем, ничего иного, по всей видимости, в их врачебной странной семье быть и не могло. Но то, что случилось с их старшим сыном…       Просто феноменально.       Смертные, на самом деле, ещё те забавные ребята. Выдумщики, считающие себя способными подчинить и распоряжаться волей тех, кто априори сильнее и выше их.       Их тянет часто ко всему неизведанному и запретному. В первую очередь, ко всему оккультному. Любопытство человеческое безгранично, а тьма всегда так притягательна и заманчива…       Вот только взывают они к ней всегда неприлично дилетантским способом.       Они придумывают кучу ритуалов и ограничений, которые на деле не имеют никакого смысла и практической необходимости. Они забивают голову себе глупыми стереотипами и искренне верят в них. Например, что круг из соли может запечатать демона, или что без разрешения демон не может войти в помещение. Всё это — бред да и только, и Марбас по привычке презрительно фыркает.       Бред да и только, да?       Знания и уверенность никогда не бывают беспочвенны и бессмысленны. Значит, какая-то предпосылка к ним всё же была. Хоть и демоны опровергают раз по разу данные утверждения, но всё же… Всё же, всё же.       Марбас с вполне искренним удивлением смотрит на своего четырёхлетнего сына. Джейсон стоит перед дверью их дома, смотрит насуплено в пространство прихожей за ней и шумно обиженно сопит. — Джейсон? — демон зовёт ребёнка, удобней перехватывая сползающую с рук дочь, спящую на отцовском плече. На втором в таком же положении спит её брат-близнец. — Чего ты там встал? Идём! — Я не могу, — едва слышно пробормотал ребёнок и ещё сильнее насупился. — Что ты говоришь? — с лёгким раздражением переспросил Марбас, и Джейсон поднял глаза, обиженно посмотрев на родителя. — Я не могу войти, папа! — громче произнёс он. — Двери не пускают меня! — Не говори глупостей, — нахмурился демон, раздражаясь от придумки сына. — Двери — всего лишь двери. Сейчас они открыты, а значит, пропускают всех желающих войти. И ты, — с нажимом произнёс Марбас, — один из таких желающих, — он развернулся, делая шаг дальше в дом, но тут же остановился, когда не услышал детских шагов за собой.       Развернувшись, Марбас недовольно посмотрел на Джейсона. Мальчик вплотную стоял возле порога и смотрел на отца полным несчастья взглядом. Он мялся на одном месте, словно перед ним стояла невидимая глазу стена и он действительно не мог войти. Марбас нахмурился на это с едва заметным беспокойством и поправил теперь сползающего сына. — Малой, не прикалывайся, — вернувшись и подойдя к Джейсону, с лёгкой тревогой обратился к несчастному ребёнку демон. — Идём в дом. — Но, папа, — едва не плача, с отчаянием посмотрел на родителя мальчик, — я правда не могу войти! — В смысле ты не можешь войти? — отец недовольно прищурил глаза, и Джейсон съёжился под этим взглядом: папа Марбас всегда так делал, когда был до крайней степени раздражён, а потому злить его после такого взгляда было сущим самоубийством.       Джейсон тихо всхлипнул. Как будто это была его вина, что дурацкие двери не пускают его внутрь! — Я не знаю! — совсем отчаявшись вскрикнул мальчик. — Я не могу войти! Не могу! Не могу! — он крепко зажмурился, завопив обиженно, и приготовился к гневной тираде отца, но…       Марбас знал: если он начинает демонстрировать первую стадию своего раздражения, Джейсон всегда успокаивается и идёт на попятную, опасаясь его гнева. Сейчас же он продолжал настаивать на своём, а значит, было лишь два объяснения такому поведению: либо малой решил самоубиться, либо он не шутил. — Что у вас здесь происходит? — на шум и спор отца и сына из глубины дома выглянул Рафаил, своим голосом врываясь в задумчивость Марбаса и поселяя надежду в сердце Джейсона. — Я не могу войти, папа! — глядя широко распахнутыми синющими глазами на второго отца, всё ещё чуть не плача отозвался Джейсон. — И папа мне не верит! — Марбас на это лишь фыркнул, тут же метнув острый взгляд на посмотревшего на него с удивлением супруга. — Не смотри на меня, пернатый, — недовольно проворчал демон, а после сверкнул глазами на сына: — Все до тебя спокойно входили, а ты один не можешь! — Джейсон, которому действительно было невероятно обидно от того, что отец ему не верил, из последних сил сдерживал горькие слёзы обиды. — Не будь так категоричен, — спокойно, но удивительно твёрдо осадил мужа Рафаил, а после обратился к сыну: — Почему ты не можешь войти, Джейсон? — Я не знаю, — тот шмыгнул носом, нахмурив бровки. — Двери не пускают меня. Словно прозрачная стена, а они мне так и говорят: «Без разрешения не пустим!». — Бред какой, — недовольно отрезал Марбас, сурово глядя на сжавшегося под ледяным взглядом ребёнка.       Рафаил же твёрдую уверенность супруга не разделял совершенно. Наоборот смотрел с живым и искренним интересом, обдумывая услышанное от сына. — Как любопытно… — протянул он, задумчиво потирая подбородок, и Марбас взметнул рыжие брови вверх, с изумлением посмотрев на архангела. — Ты что веришь в этот бред?! — почти возмутился он, отчего Джейсон обиженно засопел, покраснев от стыда и гнева. — Я не верю, что это бред, — невозмутимо откликнулся Рафаил и терпеливо отозвался на прожигающий его взгляд: — Марбас, наш сын — один из первых ангело-демонических детей. Он наш с тобой первый ребёнок. Евы и Джеймса недостаточно для изучения этого феномена, и мы понятия не имеем, какими способностями наделён наш сын. — Способностью к сочинительству уж точно, — без особого энтузиазма фыркнул демон и снова одарил пыхтящего ребёнка недовольным взглядом: — Маленький врунишка.       Рафаил не сдержал короткую улыбку, качая головой, глядя на профиль супруга, крепко и ревностно прижимающего к себе близнецов. — Нет, мой дорогой, — возразил мягко и с чисто ангельской терпеливостью. — Вспомни, что говорят смертные о том, что демоны без приглашения не могут входить в помещения? — О, Рафаил, не прикалывайся! — Марбас скривился, как от зубной боли. — Ты бы ещё про круг из соли вспомнил! — И всё же, — с лёгким нажимом прервал его архангел. — Знание никогда не возникает на пустом месте. — То есть, ты хочешь сказать, что наш сын не может войти — если действительно не может — потому, что ему нужно приглашение? — Марбас всё-таки сдался, глядя на мужа и скептично вскинув бровь. — Ну он же всё-таки наполовину демон, — Рафаил улыбнулся, пожав плечами, а после повернулся, обращаясь к ребёнку: — Джейсон, войди, пожалуйста, в дом.       Мальчик удивлённо поморгал, глядя перед собой. Поколебавшись мгновение, он неуверенно сделал шаг вперёд, а после ещё один, перешагивая через порог и наконец входя в дом, тот час оказываясь перед отцами. Втянув голову в плечи, он по очереди неуверенно посмотрел на них. На лице Марбаса застыло сложное выражение скепсиса и хмурости вперемешку с обдумыванием произошедшего; Рафаил же тепло улыбнулся сыну, положив ему руку на голову и слегка взъерошив рыже-каштановые волосы. — Удивительный случай, — он подмигнул напряжённому удручённому произошедшим ребёнку. — Мы что-нибудь придумаем, чтобы двери больше не злились на тебя.       Марбас то ли фыркнул, то ли тихо рассмеялся, отворачиваясь от мужа со старшим сыном; Джейсон же робко улыбнулся ангельскому отцу. Это действительно было странно и необычно, но, кажется, в их безумной врачебной семье по-другому быть не могло.