One Angel, one Demon...

      Исследовательский интерес определённо был у их детей в крови, что, впрочем, было совершенно неудивительно. И Марбас, и Рафаил были практикующими врачами с многотысячелетним стажем, которые сталкивались, пожалуй, со всеми существующими болезнями и проблемами со здоровьем человечества. И не просто сталкивались, но и исследовали их, и как-то умудрялись справляться.       Рафаил в большей мере был беспокойным энтузиастом и фанатиком своего дела, чем его пофигистичный супруг. Поэтому, наверно, ничего удивительного в том, что ребёнок, вышедший из его чрева, в большей мере унаследовал именно от родившего его родителя тот самый неуёмный исследовательский интерес и беспокойность.       И, как и Рафаил, любил всё проверять на своём собственном опыте и теле.       Пронзительный девчачий визг внезапно нарушает такую редкую тишину и покой их дома. Марбас, экспериментирующий с бактериями кишечной палочки, дабы оптимизировать убойную силу одной из своих особенно любимых зловредных порч, от неожиданности подскочил на месте, едва не уронив и не разбив чашку Петри. Нахмурившись, он бросил смазанный взгляд на незавершённое исследование и щёлкнул пальцами, демоническим чудом замораживая его. После тут же встал из-за стола и быстрым решительным шагом вышел из комнаты.       В коридоре он встретил бледного как смерть Валентина, невидящим взглядом глядящего куда-то в пространство перед собой багряно-алыми, как у отца, глазами, и рыдающую навзрыд Асийю, его сестру-близняшку. — Что случилось? — не предчувствия абсолютно ничего хорошего, строго обратился к близнецам демон.       Валентин, всё ещё пребывая в глубоком шоке, промычал что-то нечленораздельное; Асийя же заревела сильнее. — Джей... Джейсон... — сквозь слёзы попыталась объяснить она. — Он упал в огонь, мы ничего не успели сделать! — девочка закрыла лицо руками, а предчувствие внутри Марбаса стало ещё более пугающим.       Решительным вихрем он влетел в комнату, тут же взглядом натыкаясь на спину Рафаила. Архангел сидел на полу, склонившись над сыном, и аккуратно придерживал его. — Что произошло? — обратился к мужу демон, обходя его со стороны, и ответ стал понятен ему без слов.       Рафаил был воплощением сосредоточенности. На его красивом лице застыла твёрдость и уверенность. Одной рукой он придерживал рыже-каштановую голову тихо постанывающего от боли сына, в то время как вторая, объятая голубовато-золотистым сиянием, застыла над левой половиной его лица, закрывая его.       Но всё равно позволяя Марбасу разглядеть огромный, красный, с чёрной, обуглившейся по краям кожей ожог — Марбас не понаслышке знал, что лишь одна вещь способна оставить такой след.       Адское пламя. — Какого херувима?! — демон тихо выругался себе под нос, мгновенно подскочив к супругу и рядом с ним склоняясь над сыном, присоединяясь к оказанию первой помощи.       Как показала печальная практика ещё одиннадцать лет назад во время неудачного крещения их сына, у Джейсона, как и у остальных детей, подобных ему, была странная слабость не только к святой воде, но и к адскому пламени. Конечно, они не действовали на них так фатально, как на их родителей, но от воздействия с этим высочайшим оружием обеих сторон у них всё равно оставались жуткие напоминания в виде не исцеляющихся шрамов. Джейсон, к своему несчастью, имел один из них — огромный след от святой воды на спине. И вот теперь к нему присоединился ещё один.       Ужасный огромный ожог на пол-лица от адского пламени. — Паршивцы, — буравя младших детей тяжёлым гневным взглядом, обратился к ним Марбас. Рафаил остался дежурить у кровати отключившегося сына. — Вы где вообще адское пламя взяли?! — Мы поспорили с Джеем, — виновато втянув голову в плечи, тихо признался Валентин. — Что если святая вода действует на нас, то адское пламя — нет. Я читал твои гримуары, папа, и смог призвать пламя одним из ритуалов... — Малолетние идиоты, — грубо рыкнул Марбас, сжимая кулаки. — Вы понимаете, что чуть не угробили собственного брата?! — Мы только хотели посмотреть! — в отчаянии воскликнул Валентин, и молчаливо стоящая рядом с ним Асийя закивала, глотая слёзы. — Но Джей споткнулся обо что-то и упал!       Марбас шумно выдохнул, проведя рукой по лицу. Валентин, бледный, как призрак, продолжал в ужасе таращиться на отца; Асийя же всё также молча плакала. Поздно было о чём-либо сокрушаться, но одно понятно было и без лишних слов.       Жизнь их старшего сына точно больше не будет прежней.