One Angel, one Demon...

      Рафаил чувствует, что его время близко. Он кусает губу, в задумчивости кладя на живот руку. Ребёнок не двигается, готовясь к скорому появлению на свет, и странная робость сковывает его родителя. Неуместное беспокойство о том, о чём беспокоиться не стоит, и вполне нормальное ожидаемое желание, на котором Рафаил ловит себя.       Он хочет, чтобы Марбас был рядом. Он остро нуждается в поддержке супруга и просто в том, чтобы тот не оставил его в столь ответственный момент. И в то же время…       Рафаил очень некстати думает о том, что не хочет быть мужу обузой. Не хочет доставлять ему лишние проблемы, ведь он и сам врач, а значит, вполне в его силах и возможностях самостоятельно привести ребёнка в мир.       Противоречия тревожат и раздирают ангельскую душу, а время меж тем неумолимо приближается к критической точке.       Первые схватки начинаются с рассветом. Начинаются около четырёх утра и будят Рафаила от и без того тревожного и поверхностного сна. Архангел вздрагивает, осторожно касаясь руками своего живота, и смиренно выдыхает, скашивая глаза на демона рядом с собой. Тот предсказуемо спит, и Рафаил всё же решает не будить его — в конце концов, схватки затянутся ещё надолго, прежде чем ребёнок окончательно окажется готов появиться на свет.       Рафаил старается держать себя в руках и ничем не выдавать своё состояние. Незачем напрягать Марбаса (хотя очень хочется, вообще-то!), если он и сам может со всем прекрасно справиться. То, что ему при этом почти отчаянно хочется ощутить чужую поддержку и понимание того, что с этой нелёгкой и ответственной задачей он справляется не один, архангел уверенно игнорирует и прячет глубоко внутри себя — в конце концов, он же не эгоист какой-то, в самом-то деле!       Рафаил глубоко вдыхает, когда схватки становятся чаще и ощутимее. Делает вид, что не замечает подозрительность и тревогу в глазах Марбаса, и из последних сил держит привычную безмятежность.       Он со всем справится — врач он или кто? Он всё сможет сделать правильно — не он первый и не он последний проходит через это. А значит, поводов для беспокойства нет.       … до поводов для беспокойства оставалось меньше двух часов.