One Angel, one Demon...

      На самом деле, никто даже и не думал в эту сторону, что подобное вообще возможно. По умолчанию казалось, что дети в ангело-демонических союзах наследуют сильные стороны своих родителей, а потому их традиционные слабости им становятся нипочём. И если демоны сгорают от святой воды, а ангелы погибают в адском пламени, то как-то само собой подразумевалось, что их дети неуязвимы и к первому, и ко второму.       Правда, никто понятия не имел, откуда вообще взялась такая уверенность. Но до поры до времени она крепко-накрепко сидела в сознании всех ангелов и демонов, как-либо причастных ко всей этой истории.       Как оказалось, очень зря. Ведь в действительности всё было совершенно наоборот. И дети в себе вместо иммунитета к традиционным слабостям родителей уместили их обе, становясь уязвимыми к ним. Не так критично, конечно, как ангелы и демоны, на которых их слабости действовали максимально фатально, но тем не менее достаточно ощутимо.       И как иронично было то, что эта неприятная правда открылась им в светлый ясный день крестин Джейсона.       Благословить воду и провести обряд было поручено Азирафелю, так как проходил он дома, потому что Марбас наотрез отказался идти в церковь. Родители и крёстные собрались возле импровизированной купели, и Рафаил передал сына Джеймсу. Именно ему, как единственному из крёстных стойкому к святой воде, было поручено важное задание окунуть в неё ребёнка после того, как Азирафель закончил читать молитву.       Джеймс поудобней перехватил крестника. Слегка улыбнулся ему в ответ на любопытный взгляд синющих глаз, которыми тот смотрел на него. Сделал шаг к купели и медленно опустил в неё Джейсона.       Руки Джеймса, стоило им опуститься в святую воду, мгновенно обожгло болью. Мальчик вскрикнул скорее больше от неожиданности, спеша вытащить их обратно. Нехорошее предчувствие мгновенно завладело его душой, так и вопя, что ничем хорошим для Джейсона встреча со святой водой также не закончится.       Предчувствие его не обмануло: собственный вскрик утонул в громкой крике ребёнка — несмотря на достаточно быструю реакцию крёстного, святая вода всё-таки успела соприкоснуться с нежной кожей на спине, вызывая у Джейсона боль, слишком сильную для ребёнка его возраста.       Из обожжённых рук Джеймса сына тут же забрал Рафаил. Он аккуратно прижал его к себе, успокаивая и мягко целуя куда-то в висок. Поспешил чудом убрать остатки влаги с детской кожи, осторожно дотрагиваясь до алеющего ожога, накрывая его рукой, объятой золотисто-голубоватым свечением, тем самым убирая боль. К Джеймсу же, сцепившему зубы и пытающемуся самостоятельно залечить свои ладони, подошёл Марбас, оказавшись напротив встревоженного Азирафеля. — Я думала, святая вода не действует на детей, — всеобщую мысль в итоге озвучила несколько растерявшаяся от произошедшего мадам Лилит, по очереди глядящая на врачей и Азирафеля. — Напомни, как вы с Кроули крестили своих детей? — глядя на руки Джеймса, ожоги с которых не сходили ни под влиянием демонической магии, ни его собственной, только сейчас догадался спросить Марбас. — Молитвы и осеняли крестным знамением, — взволновано отозвался Азирафель.       Марбас страдальчески переглянулся с Рафаилом. Они просто непростительно облажались. — Ну зато, — задумчиво глядя на свои руки, неопределённо повёл плечами Джеймс. — Теперь мы точно знаем, что от святой воды нам нужно держаться подальше.       Это было, безусловно, ценное открытие. Но всё же гораздо лучше было бы дойти до него менее болезненным способом.