С чернилами и мечом

      Спутники проскальзывают через боковые ворота и бок о бок спускаются в город. Отпускают руки друг друга только тогда, когда впервые кого-то встречают. Тот, министр среднего ранга, смотрит на них с удивлением, на мгновение широко распахнув глаза, прежде чем двое уходят.       За время отсутствия Шан Цинхуа провинция изменилась не так уж и сильно. Он ведёт Мобэй Цзюня по оживлённым узким улочкам и пыльным, освещённым солнечным светом дорогам, под разноцветными навесами и по каменным мостам. Столица — извилистый лабиринт, но в голове парня осталась общая схема.       Северный правитель держится рядом, наблюдая за толпой сердитым взглядом, который сохраняет вокруг них безопасный круг. Это первый раз, когда министр проходит через город, не оглядываясь через плечо, что очень ценно.       Когда спутники наконец добираются до большого, огороженного стеной дома, занимающего полквартала, на фасаде которого висят два одинаковых синих знамени, учёный улыбается. — Мы на месте, — вздыхает он, на мгновение замирая на другой стороне улицы.       Всё то же самое здание, а на флагах до сих пор читается фамилия «Шан». Единственная разница — суета прохожих, проходящих через главные ворота, и людей, несущих свитки или дружески болтающих.       Глубоко вздохнув, Цинхуа, вместе с Лордом, пересекает улицу и возвращается в свой старый дом.       Первое, что он замечает — шум. Центральный дом превращён в нечто похожее на чайный домик, где девушки, умеющие играть музыку, развлекают гостей. Слева покои старого мастера переделаны в библиотеку и типографию, хотя вряд ли в этом была необходимость.       Помещения для прислуги справа кажутся такими же, но добавлена пристройка.       Мальчик останавливается на пути из флигеля в библиотеку, его глаза расширяются при виде Шан Цинхуа и импозантного мужчины позади. — Милорд?!       Взгляд улыбающегося министра падает на молодого человека.       Тот убирает рукопись, которую держал под мышкой, и с горящими глазами бросается вперёд. — Господин Шан!       Цинхуа смеётся, раскидывая руки, чтобы поймать мальчишку, когда он бежит в объятия учёного.       Его крик привлекает ещё нескольких юных парней и девушек из соседних зданий. Они окружают гостя, и Шан Цинхуа делает всё возможное, чтобы обнять как можно больше из них, прежде чем вернуться к стоящему в стороне Мобэй Цзюню, усмехаясь. — Милорд, мы так волновались! — восклицает женщина, со слезами на глазах, — Мы не знали, что делать, когда узнали, что вы будете жить на севере! — Похоже, тамошние повара хорошо потрудились, чтобы заставить тебя поесть, — надменно комментирует одна из поварих, уперев руки в бока, — Чем они тебя кормили?       Учёный застенчиво улыбается и украдкой берёт ладонь повелителя севера, скрытую рукавами. Мужчина бросает на него быстрый удивлённый взгляд. — Вообще-то обо мне заботился Мобэй Цзюнь.       В толпе раздаются вздохи и бормотание.       Лицо мужчины темнеет. — Милорд, а какой он из себя? — спрашивает один из молодых людей, проталкиваясь вперёд, — Правда ли, что Лорд так же холоден, как и земли, которыми тот правит? Он не может быть таким, верно? — Цинхуа, — рычит Мобэй.       Парень смеётся, пожимая руку спутника. — Он всегда был очень добр ко мне, — отвечает он с улыбкой.       Одна из пожилых женщин, служанка, пристально смотрит на мужчину рядом со своим старым хозяином и, прищурившись, спрашивает: — Милорд, кто этот красивый джентльмен? Конечно же, он не с тобой.       Северный правитель прищуривает глаза от оскорбления в адрес Шан Цинхуа, его губы изгибаются в намёке на рычание, которое испугает бывших слуг и учеников. Министр быстро поворачивается, прижимая ладонь к груди Мобэй Цзюня, и смотрит на него снизу вверх. Выражение чужого лица тут же смягчается, спутник поворачивается к нему. — Мой Король, они не имели в виду ничего плохого, — бормочет парень, одаривая его тёплым взглядом.       Мужчина хмыкает, собственнически положив руку на талию любовника. Слова слуг значат очень мало, а никто из тех, чьи слова имеют вес, не сможет разглядеть сквозь эту толпу хоть что-то. — Ты заслуживаешь уважительного отношения, — смиренно отвечает северный правитель, — Твоё положение равно моему. — Вы будете защищать меня даже перед императором, — губы Цинхуа дёргаются в кривой усмешке, — Неужели я должен сдерживать вас при каждом проявленном ко мне неуважении? — Да, — удивлённо отвечает собеседник, как будто это вселенская истина. — Милорд, неужели это…?       Шан Цинхуа поворачивается к своим бывшим ученикам и слугам, положив руку на грудь своего парня, который крепко сжимает его талию. Усмехается.       Служанка, которая раньше промахнулась, хлопает себя по губам, а та, что спросила, смотрит на неё широко раскрытыми глазами. Один из наиболее социально приспособленных учеников выходит вперёд, чтобы поклониться. — Этот рад, что Лорд Шан нашёл того, кто делает его счастливым, — честно говорит он.       Многие разделяют чувства мальчика.       Учёный с улыбкой оглядывает толпу.       Как же хорошо вернуться.       После краткого навёрстывания упущенного толпа начинает расходиться. Гостей вводят в чайный домик, где они немедленно привлекают внимание каждого торговца и учёного в здании. Высокопоставленные лорды нечасто посещают столицу, намного реже их можно встретить на улицах города.       Мало того, что спутников видят вместе, так это ещё и печально известный Лорд Севера и недавно назначенный министр торговли; тот самый, кто реструктурировал торговые пути страны и многое другое за то короткое время, что был на своём посту. — Мой Король, я прошу прощения за их грубость, — мягко говорит министр, когда они садятся, — Я никогда не заставлял их уважать себя по-настоящему. Да они бы и не стали этого делать. Старшие работали вместе со мной в доме старика, пока я не сдал экзамены, а младшие видели, как я до поздней ночи корпел над рукописями, пока остывала еда, которую они мне приносили.       Мужчина издаёт звук «гм» и опускает взгляд. Складка между бровями Лорда углубляется, когда одна из старших служанок с улыбкой суетится вокруг визитёров, чтобы поставить на стол между ними поднос с чаем, который, как она утверждает, является любимым напитком Шан Цинхуа, а тот благодарит её с улыбкой.       Министр поднимает взгляд и видит, что Мобэй Цзюнь хмуро на него смотрит. — Мой Король? — зовёт он, мягко улыбаясь.       Тот немного презрительно усмехается, глядя вниз, когда берёт наполненную для него чашку. — Если я уважаю тебя, то и они должны уважать.       Учёный моргает, его рот открывается от удивления. Он резко смеётся и толкает ногу собеседника своей ногой под столом. — Мой Король, ваше уважение стоит целых королевств, — тихо произносит он, — Я с радостью приму оскорбления всего мира, если вы будете рядом. — Я никому не позволю причинить тебе вред, — клянётся правитель севера, — Нет, пока я жив.       Один из мужчин, несущий поднос к ближайшему столу, едва не спотыкается. Он выпрямляется, краснеет и очень демонстративно не смотрит в их сторону.       Цинхуа пронзительно хохочет, откидываясь на спинку стула.       Оглядываясь вокруг, мало что действительно изменилось. Слуги и ученики взяли на себя роль учёных и счетоводов, артистов и официантов. Они нашли способ заработка. В каком-то смысле Шан Цинхуа чувствует себя гордым отцом, который знает, что оставил своё состояние в надёжных руках. — Ты улыбаешься, — комментирует северный повелитель.       Собеседник вздрагивает. Он смотрит на своего господина, выражение его лица смягчается. — Я просто думал, что горжусь ими, — признаётся парень.       Хмурый взгляд Лорда смещается в сторону того, кто скорее неуверен, чем обеспокоен. — Ты… хочешь вернуться?       Его тон подразумевает, что, хотя он и не был бы рад этому, но всё же согласился бы.       Улыбка учёного становится шире. — Нет, — признаётся министр, наблюдая, как мужчину накрывает волна облегчения, — Я вполне счастлив быть с вами, мой Король.       Губы Мобэя слегка подёргиваются в ответ.

✧✧✧

      Они возвращаются в Императорский дворец прямо перед банкетом. Некоторые из других лордов и леди толпятся вблизи верхних дворов, что-то обсуждая, но их взгляды замирают на Шан Цинхуа, прежде чем переместиться на северного правителя. — Мобэй Цзюнь! — зовёт молодая женщина, чей голос лёгок и мелодичен.       Оба спутника поворачиваются, когда девушка — парень не решается назвать её женщиной, несмотря на открытую одежду, потому что искра в чужих глазах безошибочно игрива — приближается, сцепив руки за спиной, чтобы частично обнажить грудь сквозь прозрачные, алые одежды. Она улыбается сквозь зубы. Взгляд опасно скользит по Шан Цинхуа, прежде чем вернуться к мужчине. Леди наклоняет голову. — Милорд, кто этот ваш новый слуга? — Он Главный Министр Торговли, Шан Цинхуа, — торжественно отвечает Мобэй, — Цинхуа, это Леди Ша Хуалин с Запада. Специалист по ядам и рекреационной медицине.       Парень хмурится из-за слегка осуждающего тона, с которым мужчина произносит последнюю часть. — Цинхуа? — тихо повторяет она. Её глаза насмешливо расширяются, когда девушка поворачивается к нему.       У Цинхуа вдруг возникает ощущение, что он не очень-то обрадуется возвращению в столицу.       К счастью, прежде чем Ша Хуалин успевает допросить беднягу, звенит обеденный гонг. Министр с нервным смехом поспешно хватает спутника за руку и быстро извиняется за них обоих, прежде чем оттащить Лорда в сторону.       Следует отметить, Мобэй Цзюнь на самом деле не возражает против того, что нервный министр торговли цепляется за его локоть.       Леди с интересом наблюдает, как двое уходят.       Сам банкет вполне терпим. Парень получает шанс наверстать упущенное с некоторыми другими высшими министрами своего поколения, большинство из которых смутно помнят учёного или его имя. Шэнь Цинцю и Император мучительно и самозабвенно романтичны вместе, но министр региона Цю Сиань принёс лучшее из своей специальности: алкоголь.       Шан Цинхуа сегодня почти не пьёт. В конце концов, он всё ещё хочет пошалить со своим любовником сегодня вечером. От этих мыслей он начинает чувствовать лёгкий жар под воротником, поэтому уже после первой чашки решает больше не пить, даже когда Ша Хуалин щедро наливает следующую.       Однако парню очень нравится наблюдать, как напиваются другие министры и высокопоставленные лорды.       Мобэй не притрагивается к чашке.       Когда ужин, наконец, заканчивается, Шан Цинхуа чувствует тепло и немного задыхается. Его тело горит в предвкушении предстоящей ночи.       Ша Хуалин улыбается со своего места слева от учёного, прежде чем тот успевает уйти, вместе с северным повелителем. Он хмуро смотрит на девушку, но Лорд велит не обращать на неё внимания и ведёт парня в их комнаты.       К сожалению, колени учёного слабеют прямо за дверями. Мобэй встаёт перед ним на колени, нахмурившись, и протягивает руку, чтобы проверить на наличие ран. Шан Цинхуа тяжело дышит, потеет, и отчаянно, отчаянно хочет избавиться от одежды.       Тогда то до него и доходит. — Меня накачали наркотиками, — бормочет он сквозь стиснутые зубы, зажмурив глаза и впиваясь ногтями в бицепс, — Чёрт возьми, я должен был догадаться. Почему все так хотят помочь мне переспать?       Что хуже, это больше помеха, чем помощь! Этот слуга вполне способен сам управлять своей личной жизнью, спасибо!       Мобэй Цзюнь хмурится всё сильнее и тревожнее. — Чем я могу помочь? — спрашивает он своим низким, страстным голосом.       Ох, я не знаю, предательски подсказывает мозг учёного. Почему бы тебе не отсосать у меня? — Дерьмо, — шипит Шан Цинхуа, с мягким стуком прислонившись головой к стене, и с трудом сглатывает, — Не говорите со мной, пожалуйста. Это только делает хуже.       Чёрт возьми! Он должен был догадаться. В конце концов, вино разливала Ша Хуалин. Специалист по ядам и рекреационной медицине.       Он приехал в столицу с целью, наконец, зайти дальше простых поцелуев со своим невероятно красивым, высоким, богатым парнем. Получение несогласованного накачивания наркотиками на вечеринке не было частью сделки! Это не одна из его чёртовых сюжетных интриг!       По крайней мере, парень рад, что они единственные двое, чьи комнаты находятся в этом тупиковом коридоре. Значит, больше никто не слышит жалостливый пронзительный звук, который издаёт Цинхуа, когда Мобэй Цзюнь поднимает любовника на руки. Каждая точка соприкосновения посылает удар молнии через всё его тело.       Северный правитель сжимает челюсти и решительно несёт министра в комнату.       Гостевые покои скромны настолько, насколько может быть скромна любая комната в Императорском дворце. Там есть традиционная кровать с балдахином с прозрачными занавесками и парчовыми покрывалами, на которые Лорд осторожно укладывает своего спутника.       Шан Цинхуа вынужден прикусить губу и впиться ногтями в одеяло. Его лицо горячее, пылающее, одежда грубая. Слишком много и вместе с тем слишком мало трения.       Он надеется, что это не один из самых отвратительных наркотиков Ша Хуалин, который не покидает систему пользователя без определённого вида высвобождения.       Мужчина ходит по комнате и возвращается с чашкой воды. Парень с беспомощным смехом откидывает голову на спинку кровати и с улыбкой смотрит в потолок.       Цинхуа не хочет, чтобы Мобэй прикасался к нему, потому что боится просто опозориться в таком состоянии. Но, может быть… может быть, он сможет начать учить повелителя севера тому, что ему нравится. — Мой король, — произносит учёный, переводя затуманенный похотью взгляд на мужчину, сидящего в кресле у кровати.       Глаза Лорда широко раскрыты, взгляд проницателен. Он ничего не говорит.       Министр позволяет своим глазам закрыться, когда его снова сотрясает возбуждённая дрожь. Спина выгибается над кроватью, щёки раскраснелись и горят. Он вонзает ногти в одеяло и стискивает зубы, не обращая внимания на то, как любовник задерживает дыхание, ёрзая на стуле. — Это… гм.       Почему так трудно думать? — Я собираюсь… — Шан Цинхуа не открывает глаз, его руки цепляются за покрывало, — Я собираюсь потрогать себя. Вы можете уйти. Или… остаться и посмотреть.       Он слышит, как мужчина резко втягивает воздух.       Парень оглядывается, задыхаясь от похоти. Северный правитель внимательно наблюдает за ним широко раскрытыми глазами. В его взгляде есть что-то опасное, отчего жар становится только сильнее. — Вы хотите этого? — добавляет учёный, задыхаясь.       Лорд кивает.       У Цинхуа появляется слабое чувство, что ему, возможно, следует подумать, насколько легко этот грозный король становится послушным рядом с ним. Затем его накрывает очередная волна жара, и министр решает, что может подумать об этом позже.       Руки дрожат, когда он срывает пояс и проводит ладонью по груди под одеждой. Вторая движется вверх по бедру, пока не проскальзывает под пояс брюк и не высвобождает член. Парень держит одно колено приподнятым, а другое опускает ближе к Мобэю. Затем обхватывает основание и со сдавленным стоном откидывает голову назад.       Мужчина сглатывает.       Учёный прикусывает губу, заглушая тихие вздохи и стоны, которые вырываются изо рта, когда Цинхуа касается себя. Он до сих пор не осмеливается взглянуть на повелителя севера.       Парень проводит большим пальцем по головке, из охрипшего горла вырывается шипящее проклятие.       Стул скрипит.       Министр открывает глаза и смотрит в потолок. Медленно, очень медленно поворачивается к любовнику, в то время как его рука всё ещё движется между ног. Изумлённо улыбается.       Лорд наблюдает за ним. С побелевшими костяшками пальцев, с руками, лежащими на коленях. С широко раскрытыми глазами и лёгким румянцем на высоких скулах, с выпуклостью, выделяющейся на фоне тёмных одежд. Она поднялась между коленей.       Шан Цинхуа чувствует прилив силы и гордости от того эффекта, который оказывает. Из глубин сердца поднимается что-то непрошенное, тёмное, и он с похотью принимает незнакомое ощущение в свои объятия. — Произнеси моё имя, — приказывает парень низким, грубым голосом.       Глаза мужчины слегка расширяются, его губы дрожат, произнося это. — Цинхуа.       Он кончает. Спина выгибается, его член беспорядочно пульсирует. Бёдра поднимаются, когда парень откидывает голову назад. Цинхуа чувствует, как румянец начинает спадать, как вялость берёт верх, и улыбается, ошеломлённый. — Ах, это было…       Мобэй Цзюнь резко встаёт, разворачиваясь спиной.       Шан Цинхуа садится. Его руку покрывает липкая сперма, когда он использует другую, чтобы снова натянуть на себя мантию. — Мой Король? — Прости, — тихо говорит Лорд, чей голос приглушён рукой.       Прежде чем учёный успевает спросить за что, мужчина выскакивает из комнаты в вихре чёрной ткани.       Министр с некоторым удовлетворением замечает, что кончики его ушей покраснели.

✧✧✧

      На следующий день Шан Цинхуа игнорирует попытки Ша Хуалин поговорить с ним и подходит к Шэнь Цинцю, который разговаривает с Му Цинфаном и Лю Цингэ. — Ваше Высочество, могу я поговорить с вами? — спрашивает парень, уже оттаскивая друга за локоть, — Прошу меня извинить.       Он тащит консорта за пределы слышимости, прежде чем повернуться к нему. Тот приподнимает брови, прикрываясь веером, хотя его взгляд выдаёт интерес. — Ну? Как всё прошло?       Учёный упирает руки в бока. — Значит, за всем этим стояли вы.       Шэнь Цинцю слегка отворачивается. Цинхуа следит за его взглядом на Лорда, тихо разговаривающего с императором. — Разве это не сюжет Бессмысленного Романа Номер 852? — легко спрашивает консорт, — Главный герой отравился на банкете, и только секс с любовным интересом мог его спасти. — Как ты его запомнил?! — рявкает Шан Цинхуа, бросая на собеседника недоверчивый взгляд, — Для справки, я на самом деле не хочу испытывать всё, о чём пишу. — Ты выпил вино, которое налила Ша Хуалин, — отмечает Шэнь Цинцю, — Я полагал, ты знаешь, во что ввязываешься. Почему ты думаешь, что Мобэй Цзюнь не притронулся к вину? — Я что, должен был ожидать, что все вокруг будут пытаться заставить меня переспать? — усмехается министр, — Я и сам справлюсь, спасибо. Во всяком случае, тот, кого вы должны подталкивать — это Мобэй Цзюнь.       Шэнь Цинцю бросает на него пронзительный взгляд. Затем закрывает веер и поворачивается к собеседнику, слегка нахмурившись. — Что ты имеешь в виду?       Парень закатывает глаза. — Послушай, откровенно говоря, это не ваше дело.       Возможно, Шан Цинхуа должен быть чуть более вежливым, но он находится на доминирующей полосе и устал от бесполезного вмешательства старого друга. — Я собирался потрахаться с ним вчера вечером, но вы оба просто сделали это невозможным. Мобэй Цзюнь не стал бы так злоупотреблять моим доверием.       Глаза консорта широко распахиваются.       Учёный бросает на него ещё один ровный взгляд и просит: — Пожалуйста, перестань вмешиваться. Я сам с ним справлюсь.       С этими словами он встаёт рядом с северным правителем, со злобным чувством удовлетворения наслаждаясь потрясённым выражением лица своего друга.       Лорд смотрит на министра, когда он подходит, и извиняется перед императором. Тот отпускает мужчину кивком головы. Мобэй встречает Шан Цинхуа мягким хмурым взглядом и спрашивает, что случилось.       Парень вздыхает, качает головой. — Скажем так: мне не терпится вернуться на север вместе с вами, мой Король. Я скучаю по людям, которые оставляют меня в ебаном покое.       Один из проходящих мимо министров, мастер по разработке оружия по имени Вэй Цинвэй, бросает на учёного встревоженный взгляд. Цинхуа одаривает его извиняющейся улыбкой и снова поворачивается к собеседнику.       Лорд улыбается.       Маленькая слабая усмешка исчезает в одно мгновение, но это зрелище заставляет глаза министра расшириться в благоговении.       Парню действительно не терпится вернуться в Северный Дворец.       К сожалению, у его жизни есть на него другие планы.       Между банкетами, делами, а также развлечениями, организованными императором и консортом, у них едва ли остаётся минута уединения. Когда любовники удаляются в отведённые комнаты, после первой же ночи слуги всё время настойчиво суетятся вокруг них, чтобы позаботиться о камине и многом другом. Шан Цинхуа не позволяет застать себя в постели Мобэй Цзюня.       Единственное, что хорошо в посещении столицы и надлежащем представлении себя другим высокопоставленным лордам — опровержение слухов о том, что министр — хнычущий придурок. Каждый раз, когда кто-то пытается подорвать его авторитет, прервать или манипулировать, учёный использует весь свой политиканский опыт, а так же опыт борьбы за объедки, чтобы дать отпор с красноречием и вежливостью, подобающими человеку в его положении. Помогает и то, что над его плечом всегда нависает северный правитель.       Цинхуа может понять, что Шэнь Цинцю принял просьбу друга близко к сердцу. Он также хотел бы, чтобы они вернулись домой как можно скорее.       Однако, когда спутники возвращаются, их ждёт срочное письмо от богатой купеческой семьи по другую сторону гор. Они торгуют шёлком и солью, двумя самыми прибыльными делами в мире, и им немедленно требуется личная аудиенция с новым главным министром торговли.       Смирившись, учёный едва успевает хорошо отдохнуть ночью, прежде чем выдвигается на встречу с группой путешественников, отправляющихся на следующее утро.