За кулисами.

По стеклу моросят маленькие капли дождя, обрывисто прерывая путь по своим тонким дорожкам из-за быстрой езды. Я чувствую ее тепло и то, как крепко она сжимает мою руку от нетерпения. И мне кажется все это… Комичным. Мои чувства, все, чего я желала: быть с ней каждую секунду, касаться ее без зазрения совести, стараться быть ближе во всех смыслах — все эти чувства притупляются. Потому что, на самом деле, чем мы ближе духовно становимся друг к другу, тем шире — пропасть между нами, из-за растущей в геометрической прогрессии моей любви. И это влечение пугает меня, я прячусь от него, словно ребенок от монстра под кроватью, посильнее укутавшись в одеяло из отрицания. Не знаю, что повлияло на меня сильнее: нахлынувший самоконтроль или простуда. Но единственная эмоция, которую я могу выдать сейчас — это холод. Я играю в отрицалу. Мы сидим на заднем сиденье такси, и она наклоняется к моему лицу, дышит жарко в ухо: «Ли са, не волнуйся, я уверена, тебе там понравится.» — еще немного, и я задохнусь. Но не подаю виду, уставившись в окно на эти чертовы капли. Боже, как же жарко. Я чувствую ее лицо и горячее дыхание рядом, она явно ждет реакции. Закрываю глаза, и ощущаю небольшую тяжесть в районе плеча. За что ты так со мной? Что случится, когда она узнает о тайне? Могу ли я надеяться? Счет времени совершенно потерялся. Когда мы приехали, то как болванка потащилась за ней по темным коридорам. В воздухе летал легкий запах сырости, но меня это не напрягало. У меня не было сил задаваться вопросами, она вела меня за руку, и это давало мне надежду, что хотя бы она уверена в происходящем. Я хотела ей довериться. Шли недолго, в какой-то момент появилась музыка, которая становилась четче по мере приближения к цели. Было похоже на джаз или блюз, но явно не что-то попсовое и шумное. А что, если мы на свидание? Боже, Манобан, о чем ты… Перед входом она взглянула на меня со своей классической хищной улыбкой. Что ты хочешь сказать этим, Дженни? Она открыла громоздкую дверь, пропуская меня вперед. Задумывалась ли я, что она сможет привести меня в такое место? Думала ли я когда-то, что мы переступим порог тренировычных комнат и посетим запрещенные нам «заведения» по контракту? Скорее это были дерзкие мечты. Но чтобы мы в реальности оказались в клубе?! Вот почему она так тщательно подбирала нам образы. — Дже… — она резко зашипела и приподнесла к губам палец. — Я — Джун, ты… — она задумалась на секунду, придумывая мне псевдоним, и, усмехнувшись, продолжила, — Мина. Держись меня на пропуске, я знаю охрану. — Почему мы здесь? — не смогла удержаться, — Нет, стой! Знаешь охрану? Как часто ты тут бываешь? — Тшш. Скоро ты все узнаешь, — она поправила одну прядь волос за ухо, потупив взор. Без проблем мы прошли мимо контроля, сняли верхнюю одежду и вошли в лифт. К счастью, мы были одни. Ловкими движениями она нажала на последнюю цифру: «Двадцать два.» И повернулась на меня, не снимая с лица улыбки и осматривая меня снизу вверх. Да еще и так дотошно. Я хотела задать ей миллион вопросов, но, только открыв рот, она словно отрезала: «Ты сейчас все увидишь, терпения, Ли са.» Смогу ли я описать то, что увидела, когда открылись двери лифта? Сомневаюсь. Я, если честно, плоха в эпитетах и метафорах. Но… Черт. Это было настолько невероятно, что я застыла буквально в первый же шаг. Я видела людей, просторное темное помещение и кучу голографических медуз вокруг, отдающих всеми оттенками биррюзового и синего. Мы были в «аквариуме». К слову, это не только мое сравнение, а и название заведения, как я узнала позже. Повсюду были спокойные голубые оттенки и светильники в тон. Огромные окна, идущие полукругом, открывали красивый вид на томный Сеул. Хоть и людей было достаточно, шума не было и появлялась возможность наслаждаться негромкой музыкой и стильной атмосферой. Я почувствовала, как Джен встала рядом, взяв меня за руку: «Пошли.» Наш небольшой круглый столик был достаточно близок к окну, но тем не менее находился в уединенной части зала. Как только мы сели — сразу принесли карту бара. Джен начала что-то заказывать, пока я продолжала любоваться «проплывающей» мимо стайкой медуз. Неожиданно услышав ее смех, я обернулась. — Что? — Нет, нет, не подумай. Я просто вспомнила, как пришла сюда в первый раз. Неужели я тоже была так удивлена этим видом, — она хмыкнула. — И… Как давно ты знаешь об этом месте? — хоть меня немного задели ее смешки, я решила выпрямить разговор в позитивное русло. — Может год или чуть меньше. Меня привела сюда моя бывшая подруга. Ну и я, знаешь, сразу влюбилась. Не в подругу, конечно же, в клуб, — нам принесли напитки и я немного напряглась, вспомнив про таблетки, — Ой, давай, кампай, Мина! Нельзя пропускать первую стопку. — О Боже, Дж.! Ну и мерзость. Что это? — попылась опрокинуть в себя жидкость, но все же почувствовала эту прожигающую горечь. Надеюсь, мне не станет хуже. — Ты такая дурашка, Лис! Всего лишь алкоголь. Не волнуйся, тут качественный бар, — продолжает ехидничать. — А разве тебя не палили здесь? Нам же нельзя находиться в таких местах. — Ну… Было раз, просто теперь я знаю, что менеджер не следит за нами перед совсем важными мероприятиями. Например, сегодня у него и без меня забот по горло. Иначе бы я не втянула нас в этот риск. — Серьезно? — Да, отделалась выговором, ничего страшного. — она лениво взглянула на танцпол, — Давай еще по одной. Кампай! Мой взгляд понемногу становился тяжелым, в тоже время обстоятельства стали казаться еще более смешными. Люди, танцующие в свете стробоскопов, ехидничали и извивались как змеи. А огромная люстра под потолком стала походить на большой качающийся подсолнух. Откуда цветы под водой? Периодически Дженни рассказывала про свое детство, этот клуб и близких друзей. В какой-то момент ее лицо исказилось в грустной улыбке, а глаза кажется заслезились. Я не знала, что делать и без слов заключила ее руку в свои ладони. — Знаешь, зачем мы придумали эти дурацкие позывные, если я все равно хочу звать тебя только Лиса? — она пыталась улыбаться. — Джун и Мина… Наверное ты придумывала это всю дорогу до сюда, — мы рассмеялись. — Так все и было! Ох, тебя так нелегко удивить, — ловлю ее пристальный взгляд, — Спасибо. Спасибо, что поддержала меня и не оставила в одиночестве. Обычно я сижу тут одна. И мне становится так грустно. Словно я та самая заключенная медуза в углу. А с тобой мне всегда хорошо. Правда. Ты словно солнышко, и ты никогда не задаешь неудобные вопросы. Я рада, что ты есть у меня, Манобан. Она ведет меня на танцпол под неоновыми лучами, крепко подхватив меня за талию. И мне становится чертовски обидно. Мы вместе такие свободные, счастливые, а я в бреду и даже не могу ровно идти. Даже не могу ей ответить искренне на ее разрывающий мою душу и тело спич. Не могу ей описать, как каждое ее слово парализует меня. Как эта близость, словно молния, проходит от макушки до пят и одновременно разрезает меня изнутри тысячами иголок. И на каждой из этих иголок тонкая ажурная роспись: «Дженни Ким». Мы в самом центре танцпола. Мои движения из-за алкоголя становятся неловкими и угловатыми. Я боюсь кого-то задеть и поэтому почти топчусь на месте, наблюдая за ней. Картинка с каждой минутой все смазанней, ее движения более раскованные. Она обнимает меня, и я не отрываюсь от ее пухлых губ. В голове куча назойливых мыслей. Назойливых. Терпение покидает меня всего на долю секунды. — Дженни, доверься мне, — я шепчу ей на ухо и больше не в силах сдерживаться, припадаю к ее губам. Она была права — я все узнала. В мгновение я трезвею. Она что-то шепчет, убегая. Но я ее не слышу, лишь читая по губам: «Прости». Ким исчезает в урагане из чужих рук, а я медленно рассыпаюсь на части в своем собственном неоновом аду.