***
Позже этим утром, сидя на занятии по линейной алгебре, он пытался вести записи, но воспоминания дразнящих слов Илина продолжали преследовать его. Карандаш скрипел по бумаге, но всё, что Лань Ванцзи слышал: «Я бы медленно вошёл в тебя, наслаждаясь тем, как ты дрожишь, каждым срывающимся с твоих губ всхлипом…» Карандаш выпал из ослабших пальцев и скатился со стола на пол. Сегодня, похоже, его разум безжалостно насмехался над ним. Едва Лань Ванцзи поднял карандаш и вернулся к своим записям, другие слова знакомым шёпотом всплыли в его памяти: «Обещаю, в следующий раз, я подготовлю тебя для себя…» Лань Ванцзи вздрогнул. Как чертовски сильно он хотел, чтобы Илин выполнил это обещание. Настолько, что мечтал об этом прямо во время занятия? Он абсолютно не мог сосредоточиться на лекции профессора. Боже, Лань Ванцзи хотел Илина… Так отчаянно хотел, чтобы тот его заполнил. Он был совершенно бесстыден, раз думал о таком на занятии. Это должно было оставаться чем-то, предназначенным исключительно для ночных часов, для темноты его комнаты — не для заполненного безликими незнакомцами лекционного зала. Лань Ванцзи моргнул, заставляя себя вернуться к объяснению профессором особо сложного уравнения из домашней работы. Когда занятие милосердно подошло к концу, Лань Ванцзи бросился в уборную и заперся в кабинке. Он чувствовал жар под кожей, беспомощно замечая, что возбуждён. Всего лишь от воспоминаний о голосе Илина… Словно одержимая, рука двинулась вниз, желая коснуться себя, но он успел её остановить, задыхаясь. Что он делал? Он так отчаялся, что лишь от одного воспоминания о голосе Илина был готов удовлетворять себя в общественном туалете? Стоя в одиночестве в запертой кабинке, Лань Ванцзи ненавидел себя за эту охватившую его дрожь. Его контроль терялся слишком легко в последнее время. Отчаянная, настойчивая мысль пришла к нему в голову — когда Лань Ванцзи в очередной раз неизбежно позвонит Илину, тот обязательно исполнит своё обещание помочь Лань Ванцзи заполнить себя. Он ведь сам сказал… Пальцы Лань Ванцзи сильнее сжали ткань рубашки. Он заслужил быть заполненным Илином. Он был таким хорошим, так терпеливо ждал, делал всё, что Илин говорил ему. Илин не мог лишить его этого. Лань Ванцзи задрожал — он даже станет умолять, если это поможет убедить Илина. С тех пор как Илин произнёс те роковые слова, тело Лань Ванцзи превратилось в сплошной беспорядочный комок нужды. Он так отчаянно желал почувствовать пальцы Илина, осторожно растягивающие его. Желал почувствовать Илина на себе, удерживающего и берущего его… Лань Ванцзи должен был успокоиться. Его ждал впереди ещё целый день привычной рутины — он не мог позволить этим неуправляемым мечтам так на себя влиять. Это… С этим он сможет разобраться во время следующего звонка Илину. Он не собирался позволять себе зайти в мыслях дальше, чем уже зашёл — что-то опасное было в том, как быстро он в них погружался. Чтобы отвлечься, Лань Ванцзи достал из кармана телефон и открыл приложение онлайн-магазина, готовый купить кое-что, что пригодится во время следующего звонка Илину. На днях, в порыве постыдного любопытства, он прочитал в интернете статью о необходимости использования лубриканта, чтобы облегчить проникновение между мужчинами. Если Лань Ванцзи действительно хотел быть для Илина хорошим, ему придётся подготовить себя так, ведь Илин хотел бы, чтобы он был осторожен со своим телом. Лань Ванцзи никогда раньше не думал, что купит нечто подобное — даже мысли не допускал. Пальцы его дрожали, над кнопкой «купить» под картинкой непримечательной бутылочки с лубрикантом. Он не мог поверить, что действительно покупал это. Так бесстыдно. Выдохнув, он коснулся экрана, не в силах больше смотреть на нечто столь смущающее. Он выбрал круглосуточную доставку, не обращая внимания на дополнительную плату. Чем быстрее прибудет покупка, тем быстрее Илин сможет выполнить своё обещание. Даже дрожа от стыда, Лань Ванцзи отчаянно желал ласкающего его шёпота. Лань Ванцзи просто хотел быть хорошим — очень хорошим для Илина. Настолько сильно, насколько он сгорал от стыда, Лань Ванцзи надеялся, что Илин будет доволен, узнав, что он подготовился для него. Он позволил себе единственный приглушённый стон, представляя, как медленно, поощряемый похвалой Илина, растянет себя собственными пальцами в первый раз. Лань Ванцзи никогда не позволял себе получать удовольствие таким способом и сейчас, когда эта возможность была ему предложена, он не мог не жаждать её. Дрожа, он привалился к дверце кабинки, пытаясь сосредоточиться на дыхании — медленный размеренный вдох, медленный выдох. Он не мог позволить себе настолько отвлекаться. Засунув телефон обратно в карман, Лань Ванцзи вышел из кабинки, притворяясь, что всё абсолютно нормально. Сейчас, с головой забитой предвкушением его следующего звонка Илину, он должен был как-то попытаться вернуться к занятиям. Это была тяжёлая задача.***
В полдень Лань Ванцзи не пошёл в библиотеку. Вместо этого, как только завершились занятия, он направился в конференц-зал, где занял место в самом углу, вдали от большого скопления студентов. Его профессор философии направил всех записанных на его курс посетить эту открытую лекцию — общественная организация, занимающаяся вопросами защиты и поддержки беженцев, согласилась поделиться многолетним опытом своей деятельности в этой сфере. Лань Ванцзи не пропустил бы эту лекцию, даже если бы профессор не посоветовал. Ему нравилось быть максимально осведомлённым о современных социальных проблемах. Он прекрасно понимал, как мало может сделать всего один человек, но втайне хотел бы помочь всем, кто в этом нуждался, и ещё даже до того, как эта нужда возникнет. Его лицо, возможно, и не выражало эмоций, но сердце его сжималось каждый раз, когда он думал о тех, кто так отчаянно нуждался в помощи, и о правительственных структурах, которые, похоже, так не желали её оказывать. Лань Ванцзи поджал губы. Из своего угла он видел весь зал. Большинство мест было занято, воздух был наполнен шёпотом и бормотанием. Освещение в зале слегка померкло, и наступила тишина. Скользнув взглядом по присутствующим, Лань Ванцзи замер. Вэй Усянь тоже был здесь, сидел в первом ряду, полностью сфокусированный на вышедшем на сцену докладчике. Взгляд его был внимателен и сосредоточен, похоже, он даже делал пометки. Невероятный контраст с тем Вэй Усянем, которого он встречал в библиотеке — постоянно улыбающимся и совершенно беззаботным. Сейчас он видел небольшие проблески более серьёзной стороны его характера — проблески, заставляющие его дыхание учащаться. Этот твёрдый, немигающий, внимательный взгляд… Лань Ванцзи не мог сдержать любопытства: каково бы это было, почувствовать его на себе? Он крепко сжал ноги. Почему он был так взволнован? Они с Вэй Усянем едва познакомились, а Лань Ванцзи уже становился одержимым. Он, видно, и в самом деле отчаялся. Сначала он ассоциировал дразнящие слова Вэй Усяня со словами Илина, а теперь Вэй Усянь не делал совершенно ничего, просто смотрел на кого-то, а Лань Ванцзи уже… Вэй Усянь не заслуживал того, чтобы становиться мишенью его озабоченности. Если бы тот только знал, каким бесстыдным мог быть Лань Ванцзи, практически каждую ночь всхлипывая и умоляя сладкоречивого незнакомца позволить ему кончить… Лань Ванцзи заставил себя сосредоточиться на докладчике, делая глубокий вдох и очищая свой разум от беспорядочной паутины непристойных мыслей. Женщина за трибуной была уже на середине своего выступления. Его спонтанные желания заставили его пропустить первую часть. Это разочаровывало — он должен был быть выше этого. До конца доклада Лань Ванцзи позволил себе всего лишь три быстрых взгляда украдкой на Вэй Усяня. Во время одного из них Вэй Усянь коснулся карандашом своих губ, наклонив голову в глубокой задумчивости. Это выглядело… тот выглядел опасным. Лань Ванцзи мог смотреть на него всего несколько секунд, прежде чем был вынужден перевести взгляд. Он сжал кулаки, уставившись на собственные колени. Когда доклад завершился, Лань Ванцзи совершенно на автомате поаплодировал вместе со всеми. Глядя исключительно вперёд, он отказывался даже мельком смотреть в сторону Вэй Усяня. — У нас осталось ещё несколько минут, так что я предлагаю вам возможность задать вопросы, если они у вас появились, — объявил ведущий со сцены. — Поднимите руку, и я передам вам микрофон. Лань Ванцзи схватил свои вещи, собираясь быстро уйти. Он не мог столкнуться с Вэй Усянем, когда всё закончится — только не в таком состоянии. Не поднимая головы, он встал и направился к выходу, услышав уже почти возле самой двери шум возни с микрофоном. — Прошу прощения, — до боли знакомый голос эхом разнёсся по залу, проникнув прямиком в сердце Лань Ванцзи, и заставив потрясённо выдохнуть. Шаги его замедлились. Он остановился, рука замерла на ручке двери, так и не открыв. Он не мог обернуться, чтобы посмотреть. Не мог. Илин был здесь — где-то за его спиной, даря свой прекрасный, но жестокий голос всей толпе. По спине побежали мурашки. — Я бы хотел узнать, можете ли вы поделиться своими мыслями по поводу государственной политики реагирования на эти проблемы? И как вы думаете, что ещё должно быть сделано, чтобы позволить этим людям получить всю помощь, в которой они нуждаются? Какой прекрасный вопрос. Конечно же, Илин спросил бы нечто подобное. Конечно же, тот настолько же продуманный и внимательный в повседневной жизни, как и во время их разговоров. Докладчик давала развёрнутый, подробный ответ, на который Лань Ванцзи, к несчастью, совершенно не обращал внимания, всё так же стоя в дверях конференц-зала. Он отвлекался на Вэй Усяня всё выступление, а теперь здесь был ещё и Илин, чтобы продолжить уничтожать его и дальше. Страх и любопытство боролись внутри Лань Ванцзи. Илин был здесь, в этом зале. Он мог бы увидеть его, если бы обернулся. Возможно… возможно всего один взгляд не навредил бы ему. Сжав кулаки, он, наконец, смог заставить себя обернуться и… Микрофон уже снова был у ведущего. Что-то внутри него сжалось. Он сомневался слишком долго — Илин снова затерялся в толпе, и не было ни шанса узнать, кто именно был им. Лань Ванцзи был таким глупцом. С жалким, слабым вздохом он в последний раз бросил взгляд на Вэй Усяня, прежде чем покинуть зал. Ужасная, полная надежды мысль посетила его: если бы Илин был кем-то вроде Вэй Усяня, возможно… возможно он был бы рад.***
На следующий день, незадолго до конца занятий, он получил уведомление, что его посылка прибыла в почтовый центр кампуса. Он даже и забыл после вчерашнего, что оформил заказ. Выйдя из аудитории, он в спешке направился в почтовый центр и встал в очередь, задумчиво ожидая. Посылка была упакована совершенно неброско, не давая никакого представления о её содержимом. Лань Ванцзи с облегчением выдохнул, когда парень за стойкой не стал задавать вопросов, а лишь бегло взглянул на него, чтобы убедиться, что посылка предназначена именно ему, прежде чем отдать. Его руки вовсе не дрожали, когда он прятал её в карман своей сумки. Вовсе нет. Через несколько минут он уже поднимался по лестнице на пятый этаж библиотеки, чувствуя, как лубрикант прожигает дыру в его сумке. Возможно, ему следовало зайти в свою комнату перед этим. Вцепившись в ремень своей сумки, он завернул за стеллажи и вышел к нише. Сегодня его новый знакомый опять был здесь — Вэй Усянь снова спал, заняв всё то же кресло, и всё так же беспечно раскинув руки и ноги. Лань Ванцзи сглотнул, бросив взгляд на изгиб его длинной шеи. Сев за ближайший стол, он выложил из сумки тетради и погрузился в учёбу, думая о том, как скоро проснётся Вэй Усянь. Но прямо сейчас воздух был неподвижен и спокоен, и Лань Ванцзи мог с удовольствием погрузиться в это безмолвное блаженство. Он решил задание по линейной алгебре наполовину, когда тишину пятого этажа нарушил пронзительный писк. Лань Ванцзи поднял голову, уже зная, что это как-то связано с Вэй Усянем. Тот вздрогнул всем телом, открывая глаза, и тут же потянулся к телефону, чтобы заставить его замолчать. Лань Ванцзи не любил подобные звуки, они раздражали его даже вне пятого этажа. Вэй Усянь в лёгкой прострации поймал пристальный взгляд Лань Ванцзи и прошептал короткое «извини» одними губами, прежде чем немного сонно улыбнуться. Лань Ванцзи коротко кивнул и потянулся к своей сумке, чтобы достать недавно купленный блокнот. Он был готов к этой встрече с Вэй Усянем, вот только хотел бы он не беспокоиться о том, какую реакцию вызовет у того новый блокнот. Он слышал шаги и звук пододвигаемого ближе стула. Лань Ванцзи упорно не отрывал глаз от голубого блокнота с кроликами на обложке, пока Вэй Усянь не взял его в руки. И лишь тогда поднял голову, поймав выжидающий сверкающий взгляд, внезапно понимая, что абсолютно не способен справиться с любыми дразнящими словами, что Вэй Усянь для него готовил. Но Вэй Усянь не стал открывать блокнот, чтобы сразу же что-то написать. Вместо этого тот мягко погладил пальцами обложку и нежно улыбнулся, касаясь рисунка с кроликами. Губы Лань Ванцзи приоткрылись. Взгляд Вэй Усяня метнулся к Лань Ванцзи. Тот указал пальцем сначала на кроликов, затем на него, а потом расплылся в широкой ослепительной улыбке. И хотя выражение его лица было радостным и светлым, что-то совсем иное, тёмное и тяжелое, расчётливое скрывалось в наклоне его головы, в его приподнятой брови. Лань Ванцзи почувствовал, как начали гореть кончики его ушей. Смотреть в глаза Вэй Усяню оказалось внезапно трудно. К счастью, Вэй Усянь перевел взгляд и, положив блокнот на стол, открыл чистую страницу, чтобы, волшебным образом достав из кармана карандаш, начать писать. Закончив, тот подвинул блокнот к Лань Ванцзи. «Лань Чжань, ты действительно купил новый блокнот! И так быстро! Должно быть, не хотел ждать так долго без возможности говорить со мной…» Ну вот, началось. Лань Ванцзи посчитал про себя до трёх, прежде чем потянуться к блокноту. «Ждать было бы непрактично. Я знал, что он понадобится». Вэй Усянь быстро ответил. «Ага! Так значит, ты признаёшь! Лань Чжань, со мной так легко разговаривать, да? Я вижу, что тебе нравится!» К несчастью, с Вэй Усянем действительно было слишком легко разговаривать — так легко, что Лань Ванцзи периодически приходилось напоминать себе, что нужно отрываться от их переписки, чтобы выполнять задания, ради которых он сюда и приходил. «Разговоры с тобой не обременяют меня». Вэй Усянь прикрыл рот ладонью, так очевидно пытаясь не засмеяться. Придя в себя, он потянулся, чтобы написать что-то ещё. «Вау, Лань Чжань! Ты так хорош в уклонении от ответов! Мне интересно, могу ли я вынудить тебя говорить то, что ты действительно думаешь, не дразня тебя так сильно…» Память Лань Ванцзи тут же услужливо подкинула ему моменты его звонков Илину. Илин мастерски владел этим конкретным умением, своими бесконечными похвалами и мягкими приказами разрушая бесконечные стены самоконтроля, что Лань Ванцзи выстраивал всю свою жизнь. Вэй Усянь, конечно же, не прибегнет к той же тактике. Вэй Усянь дописал ещё несколько слов. «Думаю, у меня уже есть парочка идей». Почему у Лань Ванцзи перехватило дыхание, стоило ему прочесть это? Он не мог не заинтересоваться. «Что за идеи?» Вэй Усянь нарисовал маленькую подмигивающую рожицу. «Такой нетерпеливый, Лань Чжань! А вот не скажу». Прочитав, Лань Ванцзи решил вернуться к работе. У него был ещё целый список заданий, которые нужно было решить к завтрашнему дню. Не прошло и пяти минут, как мягкое прикосновение карандаша к плечу привлекло его внимание. Вэй Усянь протягивал ему блокнот с новым посланием. «Лань Чжань, разве ты не хочешь узнать, что я думаю о выбранном тобой блокноте?» Он хотел. Даже представлял возможную реакцию Вэй Усяня тогда в магазине. Но Вэй Усянь не мог этого знать. «Я был бы не против узнать мысли Вэй Ина». Вэй Усянь заскрипел карандашом по бумаге. «Отличный выбор, Лань Чжань. Я знал, что ты выберешь идеальный». Лань Ванцзи пришлось остановить себя на середине его слов и сделать глубокий вдох. «Тебе так подходит голубой цвет, Лань Чжань. Мне очень нравится! И кролики… Я и не знал, что Лань Чжань может быть таким милым. Хотя я не мог ожидать меньшего. Ведь Лань Чжань такой хороший! Самый лучший». Лань Ванцзи словно молнией прошило от этих слов, таких… болезненно нежных. Он… он чувствовал, как жар растекается по телу. Это было даже хуже, чем он ожидал. Он недооценивал, насколько опасным мог быть Вэй Усянь. Знакомый уже зуд желания вновь зарождался под кожей. «Я не милый». Это всё, что он смог написать, пытаясь взять себя в руки. Почерк был неуклюжим. «Хм, кажется Лань Чжань не слишком честен. Но ничего, я знаю как сложно иногда бывает что-то признать». Лань Ванцзи совершенно точно не прочитал эти слова голосом Илина в своей голове. «Бесстыдство». Лань Ванцзи не был уверен, относится его ответ к Вэй Усяню или к себе. Разговор быстро превращался в бардак. Вэй Усянь резко выдохнул, словно вспомнил что-то важное, а затем потянулся к блокноту. «А, да, Лань Чжань! Я забыл извиниться за свой будильник чуть раньше. Не хотел пропустить, когда ты придёшь, если вдруг засну — так что поставил будильник, чтобы уж точно проснуться. Но я был уверен, что выключил звук и оставил только вибрацию… » Вэй Усянь хотел убедиться, что не проспит его приход? Настолько, что даже поставил будильник? «Понятно. Пожалуйста, проверяй свои настройки в следующий раз. Не хочу беспокоить остальных». Губы Вэй Усяня изогнулись в дразнящей улыбке, когда он писал ответ. «Как и следовало ожидать — Лань Чжань такой заботливый!» «Просто предусмотрительный». «И это тоже. Я не уверен, приходил ли ты вчера, потому что меня не было. Но я должен был посетить ту лекцию! Если ты занимался здесь в одиночестве вчера, я не хотел, чтобы ты снова чувствовал себя одиноко без меня и сегодня, так что решил убедиться, что проснусь!» Лань Ванцзи решил игнорировать последнее предложение. «Не беспокойся, я тоже был на той лекции». Рот Вэй Усяня приоткрылся в удивлении. «Ты тоже был там, Лань Чжань? Я тебя не видел. Ты должен был подойти поздороваться!» Лань Ванцзи был слишком заворожен сосредоточенным взглядом Вэй Усяня, чтобы даже подумать о том, чтобы встать с места и подойти. «Ты выглядел увлечённым. Не хотел мешать». Лань Ванцзи добавил ещё несколько строк. «Я рано ушёл, ещё до первого вопроса. Слишком устал». Он простил себе эту ложь. Лань Ванцзи тогда действительно был слишком взбудоражен. Сначала серьёзным поведением Вэй Усяня, затем неожиданным голосом Илина. Вэй Усянь разглядывал написанное несколько секунд, нахмурив брови, аккуратно написал несколько строк, затем покачал головой, стирая, и написал новое сообщение, уже намного короче. «Я тебя понимаю, Лань Чжань. У меня вечерняя подработка, так что не всегда получается выспаться». Лань Ванцзи рассеянно задумался о том, что могло быть в стёртом сообщении. А потом… перечитал. Вечерняя подработка? «Что за подработка?» Лань Ванцзи не был уверен, почему боялся спрашивать. Прошла почти минута, прежде чем Вэй Усянь ответил. Когда блокнот вернулся к нему, Лань Ванцзи увидел лишь короткую строчку. «Подработка, где я помогаю другим». Дыхание перехватило. Вэй Усянь никогда раньше не оставлял недосказанности, так почему… «Такая загадочность на тебя не похожа». Лань Ванцзи не смог удержаться. «О, теперь Лань Чжань меня дразнит?» Вэй Усянь уходил от ответа, и Лань Ванцзи не был уверен, что хочет продолжать давить. «Нелепость». После этого их разговор затих на несколько минут. Лань Ванцзи вернулся к своим заданиям, а Вэй Усянь, как он видел каждый раз, бросая на него взгляд украдкой, разрисовывал мелкими рисунками страницу блокнота. В конце концов, блокнот снова лёг перед Лань Ванцзи, закрывая его записи. «Извини, Лань Чжань, но мне нужно бежать! Ненавижу оставлять тебя здесь одного, так что, пожалуйста, пообещай, что не будешь чувствовать себя слишком одиноким без меня». Маленькая печальная рожица была нарисована рядом. Лань Ванцзи прекрасно справлялся сам по себе несколько семестров до этого, но что-то внутри сжалось от одной только мысли, что он больше не увидит здесь Вэй Усяня. Он решил подыграть, раз уж тот уходил. «Обещаю». Вэй Усянь улыбнулся, прочитав, и одними губами беззвучно пробормотал что-то сам себе, покачав головой. А потом написал несколько слов и отдал блокнот Лань Ванцзи, прежде чем медленно спуститься по лестнице. Когда тот исчез из виду, Лань Ванцзи позволил себе прочитать его прощальные слова. «Веди себя хорошо». Дрожь охватила Лань Ванцзи, жалкий задушенный всхлип сорвался с его губ. Он был рад, что Вэй Усяня не было рядом, и тот не мог этого услышать. Звонок Илину этим вечером был ему крайне необходим.***
Этим вечером Лань Ванцзи не стал надевать пижаму после душа — просто вытер мокрое тело полотенцем и натянул боксёры. Обнажённый, он чувствовал себя слишком уязвимо. Зуд снова вернулся, но уже вместе с назойливым жаром, растекающимся по спине. Он так отчаянно желал, практически весь день был одержим мыслью о том, что именно собирается сделать с помощью Илина. Боже, да он уже был возбуждён только лишь от предвкушения скорого звонка. Лань Ванцзи провёл дрожащей рукой по своей груди. Он горел. Наклонившись, он порылся в сумке, достал свою недавнюю покупку и, распаковав, поставил бутылку с лубрикантом на прикроватную тумбочку. Так будет удобнее взять её, когда Илин позволит ему себя коснуться. Возможно, этот звонок поможет успокоить его беспорядочно бушующие мысли. Он сможет забыть обо всём, сосредоточившись лишь на приказах Илина. Лань Ванцзи забрался на кровать и лёг на спину, устроив голову на подушке. Затаив дыхание, набрал Илина. Тот снял трубку спустя всего два гудка. — С вами Илин… — произнёс полный жаркого обещания голос. Желание тут же накрыло его с головой, лишив способности говорить. Всего несколько слов, а он уже парализован. Низкий тихий стон сорвался с его губ, вместо хоть какого связного ответа. — Ммм, уж не Ханьгуан-цзюня ли я слышу? — из трубки донёсся дразнящий смешок. — Я с такой лёгкостью распознаю теперь твои прекрасные стоны. — Мгм, — ответил, наконец, он. И тяжело сглотнул. — Илин… — имя сорвалось с губ жалобной мольбой. Он смял в пальцах простыни. — Я здесь, Ханьгуан-цзюнь, — мягко ответил Илин. — Ещё не время умолять. Ты же знаешь, что я хорошо позабочусь о тебе? Я ведь отлично понимаю, что именно нужно моему хорошему Ханьгуан-цзюню. Илин назвал его своим… своим хорошим Ханьгуан-цзюнем… Лань Ванцзи задрожал. Он хотел… нет, ему нужно было… быть хорошим для Илина. Быть лучшим. — Да, Илин всегда знает, что мне нужно, — прошептал он, соглашаясь. Илин порывисто выдохнул. — Ммм… Я скучал по Ханьгуан-цзюню вчера. Ты не позвонил. Илин скучал по нему? — Я хотел, — позволил себе признаться Лань Ванцзи. — Нуждался в этом, но ждал… — Хм? — мягко спросил Илин. — Почему Ханьгуан-цзюнь сдерживался? Ты же знаешь, что в этом нет необходимости. — В прошлый раз… — начал Лань Ванцзи. Было слишком трудно заставить себя произносить что-то настолько бесстыдное, но ему придётся. Если он не скажет — Илин может не вспомнить. Ему нужно было, чтобы Илин вспомнил. — В прошлый раз ты обещал мне кое-что… — О, да? — переспросил Илин. — В прошлый раз я назвал так много вещей, которые хотел бы сделать с Ханьгуан-цзюнем. Возможно, Ханьгуан-цзюнь поможет мне вспомнить, что именно я обещал? Лань Ванцзи жалобно застонал от нетерпения. — Не бойся сказать это, Ханьгуан-цзюнь. Давай, напомни мне, что я забыл. Лань Ванцзи был практически уверен, что Илин прекрасно помнил, что обещал ему во время их прошлого разговора, и просто хотел заставить его произнести это вслух. И Лань Ванцзи, совершенно глупым образом, не мог не пойти у него на поводу. — Ты обещал… — он резко выдохнул, собираясь сказать нечто абсолютно непристойное. — Обещал, что подготовишь меня для себя. Растянешь меня и заполнишь своим членом. — Хань… Ханьгуан-цзюнь… — голос Илина дрогнул. — Вау… Ты так прекрасно запомнил мои слова. Такой молодец. Теперь, благодаря тебе, я вспомнил. Он покрылся мурашками от нежного голоса Илина, шепчущего похвалы ему на ухо. — Я хочу этого, — признание сорвалось с губ Лань Ванцзи. — Хочу, чтобы Илин заполнил меня. Мне нужно это так сильно, что я… — Так сильно нужно, что ты что, Ханьгуан-цзюнь? — выдохнул Илин. — Пожалуйста, скажи мне. — Что я купил кое-что, — ответил Лань Ванцзи, пытаясь подавить всхлип. — Лубрикант. Хотел подготовить себя как следует для Илина. Я никогда… никогда ещё не трогал себя там и хотел, чтобы было проще. Проще для Илина. — Ммм, Ханьгуан-цзюнь такой предусмотрительный — всегда старается быть таким хорошим для меня, — прошептал Илин. — Не могу поверить, что буду первым, кто заполнит тебя, Ханьгуан-цзюнь. Я буду нежен — сначала мои пальцы, и только потом мой член. Я буду трахать тебя медленно, пока ты не начнёшь дрожать в моих руках… — Пожалуйста… — прошептал Лань Ванцзи. Он уже был в таком отчаянии, а ведь звонок едва начался. — Ммм, я хочу испортить тебя, Ханьгуан-цзюнь. Трахнуть тебя так, чтобы ты больше не мог думать ни о ком другом, — Илин практически рычал. — Я уверен, что ты нуждаешься в том, чтобы тебя оттрахали. Илин… Молнии пробегали по его позвоночнику. В горле пылал огонь, грозящий поглотить его целиком. И он, возможно, с радостью ему позволит. Лань Ванцзи всхлипнул. О боже, он был так возбуждён, так отчаянно желал сжать пальцы на члене, чтобы унять этот жар внутри, но он знал, что делать этого нельзя. Илин не разрешал ему. — Нуждаюсь… — эхом повторил он слова Илина. — Нуждаюсь в том, чтобы Илин трахнул меня. Не хочу… не хочу, чтобы это был кто-то другой. Илину понадобилось несколько секунд, чтобы ответить. Лань Ванцзи слышал через динамик его тяжёлое дыхание. — Я… Я так хорошо позабочусь о тебе, Ханьгуан-цзюнь. Мне так чертовски повезло, что ты доверяешь мне настолько, чтобы позволить помочь тебе с этим. Тебе нравится принадлежать мне, да, Ханьгуан-цзюнь? — Мгм. Нравится принадлежать Илину, — всё, что он мог ответить, задыхаясь и дрожа. — Ты уже возбуждён, Ханьгуан-цзюнь? — спросил Илин. — Уверен, что твой член так восхитительно покраснел и уже сочится. Почему бы тебе не раздеться и не проверить для меня? Лань Ванцзи тут же стянул боксёры. Как и ожидалось, его член раскраснелся от прилившей крови, капля предсемени выступила на головке — он так жаждал прикосновений. Рука дрогнула. Он скользнул ей по груди ниже… ниже к… — Ханьгуан-цзюнь! — в строгом голосе Илина зазвенел металл — должно быть, тот услышал его движение. Лань Ванцзи убрал руку, вместо этого крепко сжав в пальцах мягкую ткань простыней. — Разве я разрешал тебе себя трогать? Не хочу, чтобы всё закончилось слишком быстро. Хочу, чтобы мой хороший Ханьгуан-цзюнь продержался как можно дольше. Хочу сделать этот раз особенным. Лань Ванцзи не мог сформулировать ответ. В голове было так восхитительно пусто, ненужные мысли испарились и всё, о чём он мог сейчас думать, — лишь о том, как сильно он желал, чтобы Илин позволил ему коснуться себя. — Прежде чем мы начнём, думаю нам нужно составить план, Ханьгуан-цзюнь. Не хочу, чтобы ты почувствовал себя ошеломлённым новыми ощущениями. Хорошо? — Да, — ответил Лань Ванцзи. — Думаю, я займусь тобой медленно, пока ты не станешь расслабленным и таким чудесно податливым. Пока не начнёшь дрожать от желания получить больше. И тогда я заполню тебя, Ханьгуан-цзюнь. Совсем как обещал. Твой цвет? Лань Ванцзи ненавидел дрожь в своём голосе, когда он ответил: — Зелёный. — Я хочу, чтобы ты представил, что я рядом с тобой сейчас, Ханьгуан-цзюнь. Ты лежишь прямо передо мной, твои ноги так чудесно разведены для меня. Так идеально. Я забираюсь на кровать и ложусь на тебя сверху. Лань Ванцзи практически мог почувствовать вес Илина на себе. Маленькая жалкая часть его сознания желала, чтобы это было реальным. — Такой захватывающий вид — Ханьгуан-цзюнь, лежащий подо мной, буквально одним своим видом умоляющий коснуться его. И я первый, кто видит Ханьгуан-цзюня таким. Я собираюсь насладиться каждой секундой. Лань Ванцзи понимал, что Илина не было рядом на самом деле, но отчего-то иррационально захотелось поднять руки к лицу и спрятаться от его взгляда. — Не закрывайся от меня, Ханьгуан-цзюнь. Здесь нечего стыдиться. Вот как у Илина получалось угадывать каждую его реакцию? — Я… не стыжусь, — возразил Лань Ванцзи. — Мм, как нехорошо лгать, Ханьгуан-цзюнь. Не тогда, когда ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя. Илин был бесстыден. Как, впрочем, и Лань Ванцзи, потому что он тут же прошептал: — Я хочу… хочу, чтобы Илин поцеловал меня. Пожалуйста… — Ну как я могу отказать тебе, когда ты так чудесно просишь, Ханьгуан-цзюнь? — донёсся до него смешок Илина. — Оближи для меня свои губы. Я хочу, чтобы ты скользнул пальцами в рот, представив, что это мой язык. Пососи их… Лань Ванцзи послушно смочил губы, пальцы сами потянулись ко рту, погружаясь в его жадный жар. — Твой рот так прекрасен, Ханьгуан-цзюнь. Хотел бы я целовать тебя вечно. Так горячо, так затягивает. Лань Ванцзи закрыл глаза, представляя Илина на себе, лениво целующего и кусающего его губы часами. Он хотел этого. — Мне так не хочется отрываться от твоих губ, Ханьгуан-цзюнь, но я знаю другие места, где я могу доставить тебе даже больше удовольствия. Лань Ванцзи захныкал, представив, как исчезли с его губ губы Илина. — Я нежно касаюсь кожи твоей груди. Такая мягкая, Ханьгуан-цзюнь… — Илин резко выдохнул. — Кажется, пришла пора позволить тебе себя коснуться. Давай, Ханьгуан-цзюнь, можешь обхватить свой член ладонью. Я знаю, как сильно ты этого хочешь. Илин был прав. Первое же прикосновение к члену отозвалось дрожью во всём теле. Он скользнул ладонью по всей длине, ожидая дальнейших указаний. — Не торопись. Легко и медленно, вот так. Хочу, чтобы Ханьгуан-цзюнь прочувствовал всё. Ладонь медленно двигалась вверх и вниз. Бёдра, дрожа, приподнимались навстречу каждому движению, но он с усилием сдерживал их, опуская обратно. Лань Ванцзи чувствовал каждую каплю этого неторопливого наслаждения. Было хорошо, но этого мало… Он хотел быстрее, жёстче. Но он не мог ускориться, пока Илин не позволит ему. — Илин… Мне нужно больше… — Больше? — эхом отозвался тот. — Тогда я разрешаю тебе двигаться немного быстрее. Лань Ванцзи подчинился. Опасный жар разливался внизу живота от каждого движения ладони. Он погладил пальцем головку, усиливая удовольствие. Влажный, хлюпающий звук вырвался из его крепко сжатого кулака, и он отчаянно попытался сдержать стон. Что-то нарастало в нём, он уже… почти… — Убери руку, Ханьгуан-цзюнь. Лань Ванцзи захныкал, отказываясь. — Я знаю, что ты хочешь кончить, Ханьгуан-цзюнь, и я позволю. Но тебе придётся подождать, пока я не заполню тебя. — Пожалуйста… — Лань Ванцзи умолял. Он ждал этого слишком долго — целую вечность. — Я хочу быть хорошим для Илина. Разве я не заслужил? — Конечно же заслужил, — голос Илина дрогнул. — Ты был таким хорошим, просто идеальным. Ты готов растянуть себя для меня, Ханьгуан-цзюнь? Твой цвет? — Зелёный, — моментально откликнулся Лань Ванцзи. — Я готов для Илина. Лань Ванцзи потянулся дрожащими пальцами к бутылочке на тумбочке. — Хорошо. Я буду направлять тебя, медленно и осторожно. Я сделаю тебе так приятно, Ханьгуан-цзюнь, — пообещал Илин. — Мгм. — Первым делом открой бутылку со смазкой. Я так горд, что Ханьгуан-цзюнь смог купить её для себя. Илин гордился им. Тепло разливалось внутри. Он надеялся, что был хорошим для Илина. — Выдави немного на свои пальцы, Ханьгуан-цзюнь, — приказал Илин. И Лань Ванцзи подчинился. Ощущение было странным, влажным и холодным. — Если смазка холодная, разотри её между пальцами и согрей. Не волнуйся, если испачкаешься — мы очистим тебя потом. Он чувствовал, как постепенно нагревался лубрикант. — Я думаю, всё, — сказал Лань Ванцзи. — Хорошо, — голос Илина был мягок и нежен. — Направь свою руку вниз для меня, Ханьгуан-цзюнь. Я хочу, чтобы ты коснулся пальцами колечка мышц. Обведи по кругу, сделай его влажным. У Лань Ванцзи перехватило дыхание, когда он впервые дотронулся до тугого кольца мышц. Он тяжело сглотнул. — Когда будешь готов, скользни пальцем внутрь, — голос Илина был тяжёлым и хриплым, способным уговорить на всё, что угодно. Лань Ванцзи нажал пальцем сильнее, чувствуя, как неохотно растягиваются мышцы от вторжения. Ощущалось… странно. Он погрузил палец глубже, согнул слегка и… Протяжный стон сорвался с его губ. — Ох, тебе приятно, Ханьгуан-цзюнь, когда твой палец внутри? Надави им сильнее и толкнись бёдрами навстречу. Лань Ванцзи подавался бёдрами вперёд и опускал те обратно, чувствуя, как палец скользит внутри, практически выходя наружу. Это было приятное тянущее ощущение, и чем больше двигался внутри него палец, тем приятнее становилось. Мелкие, порывистые вздохи срывались с его губ. — Как думаешь, Ханьгуан-цзюнь, ты готов добавить второй палец? — спросил Илин через несколько минут. — Мгм. Готов ко второму, — ответил Лань Ванцзи, желая даже большего. — Тогда добавь. Лань Ванцзи скользнул внутрь уже двумя. Было так влажно, так горячо. Он сжался на пальцах совершенно неосознанно. — Я хочу, чтобы ты развёл пальцы, осторожно растягивая себя. Хочу убедиться, что ты готов к моему члену, Ханьгуан-цзюнь. Обещаю, я так хорошо тебя трахну. Лань Ванцзи послушно развёл пальцы, теряя себя в ощущениях. Он медленно и осторожно двигал ими внутри, впервые чувствуя себя настолько удовлетворённым. С каждым новым скольжением, удовольствие разгоралось всё сильнее и сильнее. — Хань… Ханьгуан-цзюнь, представь, что это мои пальцы, — голос Илина срывался. — Хотел бы я видеть тебя сейчас. Наверно, твоё лицо так горит. Ты так сильно сжимаешься на моих пальцах. Такой нетерпеливый… Он действительно был слишком нетерпелив, жадно подаваясь навстречу каждому движению пальцев и запрокидывая голову, задыхаясь. — Я двигаю пальцами в тебе, сгибая их, пытаясь найти ту самую точку внутри, которая толкнёт тебя за грань. В тебе так влажно, так скользко… Ты подрагиваешь на моих пальцах, и каждый раз, когда я практически вынимаю их из тебя, так жадно засасываешь их обратно, словно не можешь насытиться. — Не могу… — прошептал Лань Ванцзи. — Не могу больше… Мне нужен Илин… — Ты так опасен, Ханьгуан-цзюнь, — Илин задыхался. — Твои всхлипы просто идеальны. Заставляют меня желать дать тебе всё, о чём бы ты ни попросил. Лань Ванцзи скользнул пальцами ещё глубже, сжимаясь на них. Он двигал рукой по кругу, толкаясь внутрь и внезапно задел что-то… Громкий стон вырвался из его груди. Он тут же попытался повторить это ощущение, вскидывая бёдра и подаваясь навстречу пальцам. Контроль исчезал, будто его никогда и не было. Удовольствие внезапно достигло передела. — Вот оно, Ханьгуан-цзюнь, — удовлетворённо прошептал Илин. — Я быстро и резко толкаюсь в тебя пальцами, каждый раз задевая это местечко внутри. Ты уже извиваешься на своих простынях, а я ведь ещё даже не позволил тебе почувствовать мой член. Пот выступил на лбу Лань Ванцзи. — Этого мало… — простонал он с мольбой. — Я хочу всего Илина… — Ты готов к тому, что мой член заполнит тебя, как я и обещал? — спросил Илин. — Ты был таким хорошим, Ханьгуан-цзюнь. Ты заслужил мой член. Я знаю, что это тебе нужно. — Готов, — ответил Лань Ванцзи, и эхо унесло это слово прямиком в глубины его сердца. Он вот-вот получит в себя Илина, не важно, в воображении или нет. Он задрожал. — Ханьгуан-цзюнь так хорошо растянул себя для меня. Я с такой лёгкостью вхожу. Ооох, Ханьгуан-цзюнь, ты так идеально смотришься вокруг моего члена. Лань Ванцзи судорожно добавил третий палец. Теперь он был по-настоящему заполнен, чувствуя, как подрагивает и сжимается колечко мышц. Крохотные искры удовольствия вспыхивали по позвоночнику от каждого движения. Он закрыл глаза и представил, что это на самом деле член Илина внутри, заполняет его, вбивается в него так идеально. Он так отчаянно желал этого, но сейчас ему пока было достаточно хотя бы пальцев. — Илин, я… — голос Лань Ванцзи сорвался на низкий отчаянный стон. — Я знаю, что тебе нужно, Ханьгуан-цзюнь, — отозвался Илин, и голос его был по-настоящему тяжёлым и тёмным. — Я развожу твои ноги ещё шире, обхватывая ладонью твои бёдра, приподнимая тебя немного. Какой же чудесный вид на твою тугую, покрасневшую дырочку. Ммм, ты такой нетерпеливый, так жадно засасываешь мой член глубже. Лань Ванцзи всем телом дрожал от скользящих внутри трёх пальцев. Каждый толчок выбивал из него постыдные, отчаянные стоны. Он не мог сосредоточиться ни на чём больше — только на жаре удовольствия, что доставляли его пальцы и голос Илина. Он чувствовал, что мог бы остаться в этом бездумном состоянии бесконечного наслаждения навсегда. Всё казалось таким простым. Всё, что от него требовалось — следовать приказам Илина. — Твои бёдра сами подаются вверх, навстречу каждому моему толчку. Ты такой хороший мальчик, Ханьгуан-цзюнь, так идеально принимаешь мой член. Хороший мальчик… Лань Ванцзи желал слышать эти слова как можно чаще. Ритм, с которым он вбивался в себя пальцами, становился всё более хаотичным. — Я… хороший мальчик… для Илина? — Такой хороший, — нежно ответил Илин. — Никто никогда не ощущался так идеально на моем члене, Ханьгуан-цзюнь. Лань Ванцзи извивался на кровати, чувствуя, как расходится разрядами удовольствие от его пальцев внутри. Простыни сбились, волосы прилипли ко лбу. Он был совершенно бесстыден… Голос Илина становился грубее. — Я практически выхожу из тебя, оставляя внутри лишь головку. Ох, Ханьгуан-цзюнь, ты стонешь, отчаянно пытаясь вновь получить в себя мой член. Лань Ванцзи последовал за словами Илина, практически вытаскивая из себя пальцы, оставив внутри лишь кончики. Ощущая неприятную пустоту, он протестующе застонал. — Ммм, не волнуйся, Ханьгуан-цзюнь. Я немного отвожу бёдра назад, чтобы сразу же одним быстрым движением толкнуться в тебя на всю длину, заполняя тебя именно так, как тебе нужно. Лань Ванцзи грубо толкнулся в себя пальцами. Было так хорошо… Внутри нарастало напряжение. Ему нужно… нужно… — Илин… — выдохнул он. — Мне нужно кончить… — Что такое, Ханьгуан-цзюнь? Я не слышу тебя, — отозвался тот. — Пожалуйста… — голос Лань Ванцзи стал громче. — Пожалуйста, Илин, разреши мне кончить. Я же… я был таким хорошим… Мне так нравится быть заполненным Илином… Илин задушено выругался. — Ханьгуан-цзюнь, ты так прекрасно научился просить. Как я могу тебе отказать, когда ты говоришь подобное? И всё же, тот так и не сказал нужных слов. Нетерпение Лань Ванцзи нарастало. Жар поднимался внутри удушливой, набирающей силу волной, грозящей затопить его, вырвавшись наружу от следующего толчка дрожащих пальцев. Он не мог… — Илин… — взмолился Лань Ванцзи. — Ханьгуан-цзюнь, — вторил ему Илин. — Кончи на моём члене. Сейчас. Лань Ванцзи толкнулся в себя пальцами в последний раз и единожды скользнул ладонью по сочащемуся предсеменем и совершенно забытому члену. А затем кончил, забрызгивая всего себя горячей струёй спермы и издавая беспорядочные сдавленные стоны, содрогаясь от мощных остаточных вспышек удовольствия. Лёжа в своей постели, весь покрытый потом и собственной спермой, задыхаясь и неконтролируемо подрагивая, он чувствовал себя полностью разрушенным. Он чувствовал себя целым. Его разум плыл, соскальзывая в туманное блаженство. Конечности его были вялыми, глаза сами по себе закрывались. Ему казалось, будто где-то издалека он слышал голос Илина, повторяющий его имя. — Ханьгуан-цзюнь? Ты здесь? — голос звучал обеспокоенно. Лань Ванцзи не мог произнести ни слова и попытался издать хоть какой-то звук, чтобы дать Илину понять, что слышит его. Но не был уверен, что у него получилось. — О боже, Ханьгуан-цзюнь… Ты действительно погрузился так глубоко в этот раз, — прошептал Илин болезненно нежным голосом. — Хотел бы я быть с тобой рядом. Я должен быть. Должен позаботиться о тебе сейчас. Илин звучал немного… расстроено? — Я поговорю с тобой немного, Ханьгуан-цзюнь. Постараюсь помочь тебе вернуться в себя. Вернуться ко мне. Даже сквозь застилающий его сознание туман, Лань Ванцзи всё равно стремился к голосу Илина. К этому мягкому и тихому шёпоту. — Ты так постарался для меня сегодня, Ханьгуан-цзюнь. Такой идеальный мальчик. Ты заслуживаешь так много похвалы, — говорил Илин. — Но мне нужно, чтобы ты сейчас вернулся ко мне. Это моя ответственность — убедиться, что я как следует позаботился о тебе. — Возвращайся, Ханьгуан-цзюнь, — шептал Илин. Клубящийся в голове Лань Ванцзи туман удовольствия слегка рассеялся. Достаточно, чтобы позволить ему сказать хоть что-то. — … тут… — прошептал он. Илин резко выдохнул. — Я так горжусь тобой, Ханьгуан-цзюнь. Ты вернулся ровно в тот момент, когда я тебя попросил. Я начал немного волноваться, когда ты перестал отвечать. — Просто… — слова текли медленно. — Слишком хорошо… — Я знаю, Ханьгуан-цзюнь, — ответил Илин. — И я рад. Хотел бы я быть рядом с тобой прямо сейчас. Для тебя так было бы лучше. Не стоило позволять тебе погружаться так глубоко, — одёрнул себя Илин, и продолжил говорить. Лань Ванцзи льнул к мягкой ткани простыней, слушая этот бесконечный поток похвалы и постепенно приходя в себя. Через несколько минут Илин спросил: — Как думаешь, Ханьгуан-цзюнь, сможешь сейчас встать и вытереть себя? — Мгм, — ответил Лань Ванцзи и на ватных ногах добрался до ванной, чтобы намочить маленькое полотенце и стереть с себя все следы пережитого удовольствия. Илин настоял, чтобы он также выпил немного воды и оделся для сна. Так он и сделал. — А теперь можешь лечь в кровать для меня, Ханьгуан-цзюнь? — спросил Илин. — Да, — согласился Лань Ванцзи и послушно скользнул под одеяло, вновь ощущая привычное уже сытое тепло. Всё было правильно. Глаза снова начали закрываться, стоило лишь его голове коснуться подушки. — Я хочу, чтобы ты позвонил мне, когда проснёшься, Ханьгуан-цзюнь, — мягко попросил Илин. — Это не будет нашим обычным звонком — это для меня. Мне нужно убедиться, что ты будешь в порядке через несколько часов после такого сильного потрясения. — Мгм. Позвоню Илину, когда проснусь… — согласился Лань Ванцзи, ощущая своё тело ужасно тяжёлым. — Хорошо. А теперь спи, Ханьгуан-цзюнь, — прошептал Илин. И Лань Ванцзи снова засыпал под тихий звук его дыхания.