Я тебя вижу

      Старый состав класса встретился в кабинете английского. Подростки галдели, смеялись, делились планами на предстоящие выходные. Но было и нечто непривычное этим утром перед первым уроком: никто не обсуждал новые тренды и наряды звёзд на прошлой церемонии Эмми.       Надин тронула за плечо подругу, которая выглядела то ли потерянной, то ли расстроенной:       — Ронда, всё в порядке? — посмотрела она с тревогой и обвела её взглядом с ног до головы.       Ллойд подняла голову и улыбнулась, подперев подбородок кулачком:       — Конечно, в порядке. А как ты провела вчера вечер?       — Я? Да… ничего особенного, а что?       — Просто интересно, чем занимается моя подруга в свободное время. — Ронда пожала плечами, не переставая как-то отстранённо улыбаться.       Надин немного удивилась, но ответила честно:       — Я купала своих улиток.       Ронда подняла брови:       — Кого?       Надин смутилась и повторила:       — Улиток. Знаешь, такие большие брюхоногие, называются ахатины.       — У тебя есть улитки? И давно?       — Ну, пару лет уже.       — Боже… я никогда не замечала…       — Ну да… — Надин опустила глаза и почувствовала явную неловкость.       — А ты мне покажешь? — Ронда наклонилась ближе, чтобы привлечь снова её внимание.       — Что?       Надин растерялась, ведь раньше Ронда не проявляла интерес к букашкам и другой живности, которую обожала её подруга с раннего детства.       — Аха… как ты сказала?       — Ахатины.       — Точно. Я не знала, что их надо купать.       Выражение лица Ронды демонстрировало искреннее удивление, будто она только что сделала интересное открытие.       — Ты даже не скажешь, что это мерзко?       — Ну… — Ронда задумалась, — это не так мило, как котята, но ты знала, что из муцина делают крутые омолаживающие крема? Это очень модно, кстати.       Надин рассмеялась, заправив кудрявую прядь за ухо:       — Если хочешь, я устрою тебе салон красоты и выпущу их погулять по твоему лицу.       Ронда содрогнулась, но ответила с улыбкой:       — Пожалуй, прежде я подожду появления первых морщин.       Надин просто засветилась:       — Пойдём вместе домой после школы, научу тебя купать ахатин.       Обе подруги прыснули, но их смех заглушил звук звонка.       Гул постепенно утих, когда миссис Леттер вошла в класс и присела на край учительского стола.       — Рада видеть вас, ребята, — поздоровалась учительница, соединив ладони перед собой, — хочу напомнить, что завтра — последний день, когда можно сдать свою работу на литературный конкурс. Желаю удачи! Ну, а сейчас поговорим о том, как «убить пересмешника*». Кто-нибудь уже прочитал эту книгу?       Ну конечно, Хельга её прочитала. Но сегодня настроение было совсем не рабочее. Мысли занимало что угодно, но не уроки. Её семья стала ещё более ненормальной: больная Мириам с совершенно неясным пока прогнозом; пугающе спокойный и сентиментальный Боб (прошлой ночью Хельга готова была поклясться, что он почти поцеловал её перед сном); такая беззащитная и неидеальная Ольга. И Арнольд… Ну как же без него в её мыслях? Прямо сейчас сидит рядом, со своими проклятыми ямочками и румянцем на щеках, покусывает кончик ручки и делает какие-то пометки, боже! Если они отправят ту историю, над которой работали последний месяц, и она каким-то чудом ещё и победит — Хельга не переживёт. Она столько раз старалась сгладить, завуалировать некоторые детали, чтобы рассказ выглядел как можно более отстранённо, и его героев было узнать невозможно. Но Арнольд, кажется, стремился к обратному. Такое впечатление, что он просто-таки мечтает обнародовать самые сокровенные моменты их истории. Сама того не осознавая, Хельга откровенно пялилась на него посреди урока английского и, краснея, вспоминала подробности их «творческого процесса»: Арнольд вдохновенно строчил, а она заглядывала за его плечо, в ужасе выдёргивала из его рук блокнот и ругалась, вычёркивая излишние, по её мнению, откровения. Он ловил её за руки, заглядывал в глаза своим невыносимым взглядом и заставлял Хельгино сердце трепетать, как пойманную ласточку. Она рычала и сводила брови, с силой выхватывала свои ладони и заходилась непечатной бранью, припоминая все его детские прозвища, что, собственно не имело желаемого ею эффекта: Шотмен улыбался, будто получал какое-то нездоровое, садистское удовольствие от её агрессии, а потом приближался к ней, заставляя отступать, пока она не упиралась спиной в стену. Зелёные глаза не отрывались от синих, он легко сжимал в своих кулаках её запястья, выхватывая их снова из эмоциональных жестов, прижимался к ней вплотную и смотрел, смотрел, пока Хельга не забывала свой обширный запас оскорблений и не теряла способность не смотреть на его губы, на жилы на его предплечьях, на ямочки над ключицами, виднеющиеся из ворота рубашки. Хельга издавала звук, похожий на стон раненого зверя. Досада, раздражение и… да, досада и раздражение.       Хельга обняла себя руками, растирая гусиную кожу на плечах, и перекрестила ноги под партой. Арнольд обернулся к ней, заметив движение. Они встретились взглядами и Хельга зашипела:       — Перестань уже вылизывать эту чёртову ручку, Репоголовый! Бесит!       Арнольд и правда неосознанно держал ручку во рту, но резко выдернул и машинально бросил перед собой, сложив тут же руки, как первоклассник. Хельга рассмеялась бы, если бы не была так зла. Или не должна была казаться злой. Он глупо и виновато улыбнулся, как в четвёртом классе после того, как сталкивался с ней лбами. Это было слишком потешно, и Хельга отвернулась.       -…и тем не менее, его все эти годы держали взаперти… — миссис Леттер уже какое-то время медленно расхаживала по классу, поочерёдно заглядывая в лица учеников, вовлекая каждого в дискуссию.       Она остановилась возле задней парты левого ряда и сделала длинную паузу в своём монологе.       — Он был слишком странным, и от него лучше было защитить соседей, — говорящий скрестил на груди руки и вскинул подбородок, глядя на учительницу снизу вверх, но с прямой, как струна, осанкой.       — Это как раз его в итоге стоило защищать! — обернулась на него брюнетка в алой шёлковой рубашке.       Миссис Леттер обхватила рукой свой подбородок и обвела глазами этих двух одноклассников, после чего лукаво улыбнулась:       — Чудно! Вы будете отличными партнёрами для нашего следующего проекта!       — Проекта? — парень скептически изогнул бровь.       — Да. У вас противоположные взгляды. Это отличная база для литературного спора. Напишите общее сочинение о том, зачем Артура Рэдли заперли в доме. Будет очень интересно понаблюдать за ходом ваших мыслей. Может быть, один из вас переубедит другого?       — Миссис Леттер! — брюнетка в красном деликатно прокашлялась и продолжила, — вы же обещали победителю завтрашнего конкурса освобождение от Ваших уроков до конца учебного года. И что, если кто-то из нас победит?       — Что ж, мисс Ллойд, тогда я обещаю снять это задание. — Оливия улыбнулась, снова оглядела их обоих и ушла в сторону доски. — А сейчас давайте вернёмся к обсуждению процесса над Томом Робинсоном…       Ронда обернулась на новообретённого партнёра. Он нервно дёрнул уголком губ, то ли в попытке что-то сказать, то ли засмеяться. Он поднял на неё серые глаза и нахмурился, побарабанил длинными пальцами по парте и вздохнул, напряжённо отвернувшись. Ллойд намеренно не смотрела на остальных одноклассников, всем своим существом ощущая на себе их взгляды. Удерживая спокойное лицо, она мысленно сжалась и сказала самой себе: «Вляпалась, Принцесса».       Когда урок закончился, Ронда тут же стала собирать вещи, будто ей срочно нужно было убегать.       — Увидимся за обедом, да? — улыбка Надин была такая светлая и красивая, что Ронда улыбнулась в ответ, почувствовав приятные мурашки, как ностальгию по детству.       — Да, с удовольствием. Ты же не передумаешь по поводу вечера?       — Нет, конечно. Заходи. Посекретничаем.       Последнее слово Надин сказала почти ей на ухо, проходя мимо неё в сторону выхода, и подмигнула. Ронда почувствовала такую лёгкость и радость, прямо как после примирения с подругой после самой крупной за всю их жизнь ссоры, когда они двое (кто бы подумал?) не поделили Арнольда**.       Класс совсем, как ей казалось, опустел. Но кто-то тронул её за плечо, отчего Ронда подпрыгнула и вскрикнула от неожиданности.       — Чёрт тебя возьми, Тэд! Зачем так подкрадываться?       Гаммельторп даже забыл, что хотел сказать, потому резко отдёрнул руку и удивлённо на неё уставился:       — Ты помнишь моё имя?       — Ха-ха, обхохочешься.       Ронда слегка отступила назад, отгораживаясь от него стопкой книг, которые держала перед собой.       — Послушай, — начал он как можно более безразлично расправляя свои бритвенно-острые накрахмаленные манжеты, — я понятия не имел, что так выйдет. Знаешь, я напишу сочинение сам, нам даже не придётся встречаться, если ты не хочешь.       — Нет, хочу!       Ллойд тут же поняла, как это прозвучало, и поспешила поправить себя:       — Я имею в виду, что это я встряла в дискуссию с Леттер, так что ты не виноват. Я хочу написать эту работу. Если только ты не выиграешь конкурс и не оставишь меня одну.       Она снова дала себе мысленную пощёчину за своё косноязычие, но гордо подняла подбородок, не подавая вида.       — Да? — кажется, он не особо поверил в это, — Я думал, ты поэтому так громко обсуждала с Надин планы на вечер, чтобы не проводить его со мной.       — Нет, не поэтому. Мы договорились ещё с утра, что я пойду смотреть её улиток.       — Не беспокойся, я правда могу написать это сочинение сам. Ты вряд ли в курсе, но я умею это не так плохо и не испорчу твои оценки.       Ронда не могла припомнить, когда она чувствовала себя ещё глупее. Впервые в жизни она старалась отвечать без сарказма и надменности, но выходило настолько странно, что она даже не злилась на этого идиота Кёрли, который стоял перед ней и не верил. Она сделала шаг к нему и посмотрела в упор:       — Я приду к тебе завтра после уроков, и мы поговорим о Страшиле Рэдли.       Ллойд закрепила произведённый эффект прямым взглядом, а потом опустила его, а замерла, вперившись в его экстравагантные запонки, очертания которых напоминали золотистых жирафов со смешными рожками. Она машинально взяла его за запястья, чтоб рассмотреть их поближе, после чего рассмеялась.       — Боже мой, ты такой Кёрли! Ха-ха-ха!       Не переставая улыбаться, она выбежала из класса.       — И естественно, в этой школе самый сумасшедший — это я! — парень раздосадованно хлопнул себя ладонями по бёдрам и вышел следом.