Я тебя вижу

      Все это было так… не по-настоящему… Всё знакомое и понятное выглядело и звучало совершенно иначе, и чтобы окончательно не выпасть из реальности, приходилось время от времени незаметно щипать себя за руку.       Погода была такая тихая и сказочная, словно находишься на съемках фильма, и все вокруг — это не родной город и его жители, а декорации и массовка. В любой момент выскочит техник с хлопушкой, и праздничные огни погаснут, музыка стихнет, а мастера спецэффектов выключат снежную пушку, которая заставляет крошечные кружевные кристаллики танцевать в воздухе и таять в облачках тёплого дыхания прохожих.       Они медленно шли вдвоём по мощёной тропинке парка, не договариваясь, а как-то по наитию удаляясь от шума и веселья взбудораженной толчеи у аттракционов и торговых павильонов. Они не разговаривали. С момента их встречи этим вечером они обменялись только парой вежливых фраз, когда он встретил её у дома и подал руку, чтобы помочь устроиться в его машине. Поначалу они оба не знали, о чём говорить, но когда они приехали в парк и начали прогуливаться пешком, молчание стало комфортным. Каждый думал о своём, а может и друг о друге, но идти рядом, на минимальном расстоянии, которого требуют приличия, было так просто и естественно, что можно было уноситься далеко в собственное воображение, пока на лице не начинала блуждать странная отрешённая улыбка. Наверняка это выглядело слегка по-сумасшедшему, и ей стало неловко, когда звук её имени вернул её в реальность:       — Ронда!.. Ты не передумала?       Она остановилась и повернула голову к своему спутнику. Он тоже остановился и повернулся к ней, сцепив пальцы в кожаных перчатках и немного пряча голову в плечи.       — О чём передумала?       Он наклонил голову набок и моргнул. По выражению его лица Ронда поняла, что явно прослушала его прошлую реплику. Но он не выказал никакого недовольства, а просто повторил:       — Зайдём куда-нибудь погреться? Выпьем глинтвейн. Можно безалкогольный.       Она ещё раз обратила внимание на его позу и виновато улыбнулась:       — Ты замёрз?       Ронда сделала шаг к нему, и он выпрямился, стараясь сделать свой дискомфорт менее очевидным.       — Я беспокоился о тебе. Тем более на фестивале столько интересного, а мы просто спрятались здесь. Наверное, тебе скучно.       Ронда повернула голову в ту сторону, откуда слышались весёлые молодые голоса, гул музыки и механический шум от работающей техники. Потом она снова посмотрела на него. Они находились в той части парка, где установлены летние аттракционы. Сейчас они не работали, поэтому кроме этих двоих никому не пришло в голову прийти сюда. На свежем снеге, который укрывал тропинку тонкой белой вуалью, были только их следы. За его спиной чернела арка «Тоннеля любви», а сам водный канал был пуст и накрыт дощатым настилом до открытия сезона. Лицо Тэда выстилали тени от единственного фонаря, чей свет доходил до этого места, но Ронда точно знала, куда смотрят эти тёмные серые глаза.       — Мне не скучно, Тэд.       Он был совсем тихим и даже перестал двигаться, так что в этой полутьме его легко было и вовсе не заметить. Она постаралась вглядеться в него и подошла ещё ближе, чтобы взять под локоть и чуть потянуть в оживлённую сторону парка, а потом добавила:       — Ты прав. Я с удовольствием выпью глинтвейн и тоже согреюсь. Ведь некому набросить одеяла нам на плечи?       Ронда хихикнула и наконец хорошо увидела его лицо, потому что он шагнул в луч фонарного света. Он тоже пристально смотрел на неё, как будто пытался что-то прочесть. Ронда смутилась, но не стала отводить глаз, лишь превратив широкую улыбку в более сдержанную.       — Ронда, почему мы здесь?       Не было ничего проще этого вопроса, но она задумалась. И правда, что ей на это отвечать?       — Мы гуляем? — Ронда подняла бровь и развела руками.       Тэд чуть наклонился и почти шёпотом произнёс:       — Мы с тобой вдвоём вечером в парке на фестивале романтики, — он ещё понизил голос и дополнил смущённо, — Это очень похоже на свидание.       Ронда словила мурашки на своей коже, и в это самое мгновение почувствовала, как ей становится холодно. Но следующая его фраза заставила снова взбодриться:       — Если у тебя какой-то план, я имею право знать.       Тэд был так близко, что Ронда занервничала. Кто знает почему, но его слова разозлили её.       — Я… — она подняла указательный палец, пытаясь сказать что-то язвительное, снова назвать его детским прозвищем, но язык почему-то не повернулся, — Я хотела сказать тебе…       Пока она говорила, её боевой настрой куда-то испарился, и воинственно воздетая рука медленно опустилась, заставляя Ронду повернуться полубоком и спрятать глаза за меховым воротником её полупальто цвета топлёного молока.       — Я хотела сказать, — неуверенно, немного запинаясь и проклиная себя за это, — Что я рада за тебя. Рада, что тебе удалось написать такую хорошую работу на конкурс. И теперь у тебя много свободного времени, чтобы заняться другими важными для тебя вещами.       «Что же это такое?» — возмутилась она в своих мыслях, когда почувствовала в горле ком, а в глазах — противно-холодную из-за мороза влагу.       — Ронда?       «Чёрт!» — Ронда попятилась от него прочь, намеренно пряча лицо от его взгляда.       — Ронда! — он позвал громче и требовательней, даже протянув к ней руки.       Она сделала ещё шаг назад, но лёд под её каблуком треснул, и она ощутила ужасающую пустоту под собой, пока её не схватили за руки и не потянули вверх. Ноги просто горели огнём от пальцев до коленей, и Ронда даже не осознавала происходящего, пока Тэд нёс её на руках и усаживал на ближайшую скамейку. Она просто таращилась на него и не могла выговорить ни слова. Ронда пришла в себя только тогда, когда он встал на колени перед ней, и начал расстёгивать свою одежду: сначала молнию куртки, потом несколько нижних пуговиц рубашки. Она собиралась уже закричать, когда он подхватил её ноги и стащил с них ботинки, а следом и носки. Невозможно передать, в какой ужас она пришла, когда его лицо исказилось совершенно сумасшедшей гримасой, но в следующим момент весь страх отступил, и картина перед ней наконец прояснилась.       Шагая назад несколькими секундами ранее, Ронда не заметила покрытую ледяной коркой глубокую канаву у тропинки. Наст оказался слишком хрупким, и она провалилась обеими ногами в ледяную воду. А теперь она сидела на скамейке, а Тэд грел её босые ноги на своём животе. Ясно, почему его лицо было таким безумным, когда её ледяные ступни коснулись его тёплой кожи.       Ронда почувствовала, как её щёки наливаются кровью, а пальцы ног невольно втягиваются от катастрофического смущения. Она попыталась их убрать, но Кёрли придержал её за колени:       — Подожди, надо их согреть, иначе заболеешь.       Волна стыда так накрыла её, что Ронда заслонила своё лицо ладонями. Не отнимая их, она сдавленно проговорила:       — Господи, какой позор! Прости меня, пожалуйста!       Тэд уже привык к холоду и осилил ей улыбнуться:       — Простить? За что? Неужели ты предприняла попытку самоубийства, лишь бы не отвечать на мой вопрос?       Ронда убрала руки с лица и решилась наконец посмотреть на него.       — Какой вопрос?       Он снял своё кашне* и бережно «запеленал» её босые ступни.       — Почему ты пригласила меня?       Тэд пересел на скамейку рядом с Рондой, перекинув её ноги через свои колени. Ронда дёрнулась их убрать, но в ту же минуту сама поняла, что обувь мокрая, и на стылой тротуарной плитке стоять босиком совсем не приятно. Тогда она согнула колени сильнее и подъехала на попе ближе к нему, чтобы лучше видеть его лицо.       — Неужели мне обязательно говорить это вслух, Кёрли?       — Ну уж нет, я теперь знаю, что ты помнишь моё имя.       — Помню, Тэд, — сказала Ронда намного тише и опустила ресницы, — Может ответишь себе сам?       — А если я неправ?       Теперь Ронда почувствовала себя намного свободнее, и даже поудобнее устроилась, опершись на высокую спинку скамейки.       — Тогда не отмыться тебе от этого позора никогда! — сказала она насмешливо, и когда повернулась посмотреть на него, его лицо было уже в паре дюймов, он обнял её одной рукой, а пальцы другой пропустил через волосы на её затылке.       — Я ещё пожалею об этом, — сказал ей в самые губы и поцеловал.       Осторожно, едва касаясь. Но по тому, как он задержал дыхание, как напряглись его мускулы на предплечьях, контролируя силу напора, — она почувствовала, что он этого ждал. Поцелуй взорвался, как шипучка, поднимая трепетание из глубины грудной клетки под самое горло. Холод перестал существовать. И когда через пару секунд Ронда стала отвечать на поцелуй, голова закружилась и затрещала сотнями фейерверков.       Тэд медленно отстранился и опасливо посмотрел, как Ронда с румяными щеками поправляет волосы, сбитый воротник и развязавшийся пояс. Она заметила этот взгляд:       — Что-то не так?       — Ты не представляешь, насколько всё так.       — Тогда почему ты так смотришь?       — Если честно, я боюсь, что принцесса превратится в дракона.       Ронда грустно посмотрела на свои мокрые ботинки, стоящие у скамейки.       — Какая из меня принцесса без хрустальных туфелек? — она усмехнулась и стала оглядываться по сторонам, обдумывая, как теперь выходить из этого положения.       — Разве секрет в туфельках?       — А ты как думал? Это же «Нэнси Спумони»**! Любая простушка в таких преобразится!       — Ронда! Даже если ты обернёшься шторкой для душа вместо платья***, ты останешься принцессой.       Она снова покраснела, и чтобы отвлечь его внимание, перевела тему на насущное:       — Но как мне без обуви добраться до машины?       Кёрли задумался, но его взгляд прояснился, и на лице появилась полусумасшедшая усмешка, когда он посмотрел куда-то за её спину. Ронда ничего не успела сказать прежде, чем он исчез. А через минуту он уже вернулся, ведя за поводья приземистого каурого**** пони. Ронда опешила, и смогла произнести только:       — Это же для малышей!       — Ерунда! Ты совсем лёгкая.       Ронда позволила усадить себя боком на дамское седло. Оставалось только выбрать максимально безлюдный маршрут и молиться, чтобы по пути к машине не встретить никого из знакомых.

***

      Синий камаро заглушил мотор у красивого особняка, увитого заснеженными ветками плюща. Тэд молча обошёл машину и раскрыл дверь перед Рондой, которая по привычке собралась выставить ногу, чтобы выйти, но он уже наклонился в салон и обвил одной рукой её плечи, а второй подхватил под коленями. Ей ничего не оставалось, как повиснуть на его шее, испытывая нечто между неловкостью и возмущением.       — Ты будешь катать меня весь вечер?       Было сложно определить, говорит ли она с кокетством или сарказмом.       — Просто открой дверь, Принцесса! — Тэд закатил глаза и покачал головой ей в ответ, когда они уже оказались на пороге её дома.       Ронда едва заметно подняла уголок рта и потянулась рукой к бронзовой ручке, но дверь перед ними открылась, выпуская элегантно одетую брюнетку в меховом манто. Она зажимала телефон между плечом и ухом, копаясь на ходу в маленьком клатче, поэтому не сразу подняла голову на пару молодых людей. Тэд почувствовал, как девушка в его руках напряглась и отдёрнула руку от двери, крепче ухватившись за его воротник.       — Хорошо-хорошо, Бакли, я приеду сама. Пришли мне адрес сообщением. И я тебя! Аааа, да, вот и она, — женщина договаривала свою реплику в телефонную трубку и увидела, наконец, кто перед ней находится, — Я перезвоню через минуту! — и сбросила звонок.       — Добрый вечер, миссис Ллойд!       Тэд поздоровался очень вежливым тоном и с таким видом, словно не происходит ничего необычного. Щёки Ронды вспыхнули, как спелые ягоды, и она опустила глаза, не решаясь посмотреть на свою маму. Броки Ллойд замерла с раскрытым клатчем, вслепую пытаясь запихнуть телефон во внутреннее отделение, но после нескольких неудачных попыток прекратила это дело и просто опустила клапан сумочки, оставив телефон в руке.       — Добрый вечер, мистер?..       — Таддеус Гаммельторп, мэм. Очень приятно.       Броки медленно перевела взгляд с молодого человека на свою дочь, которая готова была вот-вот сгореть от стыда, потом посмотрела на её ноги, и снова вопросительно посмотрела на Ронду.       — Я немного провалилась под лёд, мама, — едва смогла она из себя выдавить.       — Оу! — кажется, женщина начала отходить от шока, сделала полшага в сторону и распахнула перед ними дверь настежь, — Пожалуйста, сюда.       Тэд прошёл в просторную гостиную и бережно усадил Ронду на мягкий диван. Броки быстро процокала каблучками следом, села рядом с дочерью и стала распеленовывать её ступни, с беспокойством ощупывая и осматривая их.       — Ты не пострадала, детка? — она пробежалась пальцами по её подошвам, ущипнула по отдельности каждый пальчик так, что Ронда дёрнулась от щекотки.       — Нет, мам. Все обошлось.       Броки улыбнулась, убедившись, что с Рондой правда всё в порядке, и перевела взгляд на парня:       — Мистер Гаммельторп! Благодарю за Ваш рыцарский поступок! Может чаю? Я бы составила Вам компанию, но… мне пора. Сегодня ведь праздник, — Броки сделала паузу и многозначительно обвела взглядом их двоих.       — Если вы позволите, мэм, я позабочусь о Ронде.       Ронда в конце концов встала босиком на ковёр, очутившись между Тэдом и своей матерью и сказала в сторону последней:       — А ты куда?       — В ресторан, конечно, — Броки разгладила свой роскошный меховой воротник и поправила длинные жемчужные серьги, — Папа задержался на встрече, так что мне придётся добираться туда самой.       — И ты уходишь? — глупо было переспрашивать, но Ронда не нашлась сказать что-то другое.       Броки проигнорировала этот странный вопрос, вместо этого дав указания:       — Покажи нашему гостю бар и сладости, а сама немедленно прими тёплый душ и переоденься. Нельзя доводить до воспаления лёгких, дорогая! — миссис Ллойд грациозно проследовала к выходу, но снова обернулась, взявшись за дверную ручку, — Хорошего вечера! Приятно было познакомиться, мистер Гаммельторп!       Кёрли удивлённо моргнул, но вежливо кивнул, приложив ладонь к груди. Когда дверь за старшей Ллойд закрылась, Ронда воинственно скрестила руки перед собой и уставилась на Тэда, возмущённо раздувая ноздри. Он выдержал этот взгляд, привычным движением расправляя манжеты своей как всегда идеальной рубашки, виднеющейся из-под распахнутой куртки.       — Что это ты делаешь?       — Здесь жарковато. Пожалуй, я разденусь, пока буду ожидать тебя.       Кёрли снял куртку и проследовал с ней к одёжной вешалке в прихожей. На обратном пути он ненадолго заглянул в зеркало, в которое больше разглядывал не себя, а отражение Ронды, которая стояла на ковре у дивана и сверкала глазами. Кёрли провёл пальцами по накрахмаленному краю своего воротника, поправил пурпурный галстук-бабочку, повязанный в честь праздника, и все же засмущался, не позволив сорваться с губ улыбке. Он опустил глаза и повернулся от отражения к самой Ронде, сделав несколько шагов по направлению к ней и остановившись напротив. Она продолжала смотреть в упор, но плотно скрещенные на груди руки понемногу расслаблялись, и исходное возмущение стало превращаться в озадаченность.       — У тебя замечательная мама.       Его тихий и спокойный тон прозвучал на резком контрасте с предыдущей репликой.       — Решил очаровать мою маму, значит?       Ронда посмотрела с прищуром, хотя осуждения в её словах заметно не было.       — Я уйду по первому твоему слову, — произнёс он с достоинством дворецкого, слегка склонив голову и скрывая печальный вздох.       Ронда опустила руки вдоль тела и закусила губу. Молча ступив на паркет босыми ногами, она подошла к винному шкафу, постояла немного перед ним в размышлениях и взяла оттуда темную бутылку с лаконичной этикеткой с золотистой витиеватой надписью. Бутылку она водрузила на маленькую и неприметную барную стойку в дальнем углу гостиной, рядом с ней поместила прозрачные бокалы, подвинула вазу с фруктами.       — Мама права. Мне стоит принять душ и переодеться. Ты ведь умеешь готовить и глинтвейн тоже? — и Ронда улыбнулась.       Совсем чуть-чуть приподняла уголки губ и напрягла щёки, налитые как вишни. Убедившись, что он её услышал и понял, она поёжилась от внезапного осознания, насколько холодный пол, если стоять на нём босиком. Ронда на цыпочках невесомыми шажками взлетела по лестнице, оставив Кёрли в одиночестве.       Не меньше минуты он продолжал стоять неподвижно, глядя ей вслед. Прежде, чем приблизиться к бару и взять бутылку, а потом отыскать глазами вход в кухню, он ущипнул себя за предплечье и ещё раз оглядел обстановку. «Я в доме Ллойдов. Ронда в дУше. Мы будем пить глинтвейн у неё в доме». Тэд вздрогнул и невольно прикоснулся подушечками пальцев к своим губам: «Я поцеловал её!» Его вдруг начало колотить, и он вынужденно облокотился о барную стойку. «Если бы я правда сошёл с ума, я смог бы понять, что я сумасшедший?» Со второго этажа послышался приглушённый гул, когда вода под напором ударилась о стенки ванны. Тэд протяжно выдохнул, перехватил бутылку за горлышко и ловко подбросил её в воздух, поймав её за своей спиной, и одновременно подхватив бокалы. Машину придётся оставить у дома Ллойдов. Он умеет готовить глинтвейн. Лучший из всех, что когда-либо в жизни пробовала Ронда.