Вкус больных пристрастий

      Я иду, стою на месте, или падаю,       Мир крутится, сравниваясь в неизвестной точке,       И я хотел бы сказать, что больше не подвластен демонам,       Не поддаюсь влиянию добра и морали,       Но это не так.       Голос все шепчет о моем будущем,       Я замурован в камень, смотрю на звездопад за стеклом.       Это бросает меня из одного состояния в другое,       Выворачивает и возвращает назад внутренности.       Хотел бы я плавать в воздухе, не погруженный по колено в землю.       Мой и чужой взгляд, кто и с кем болтает?       Что за ощущения рождает во мне твой хаос?       Я хочу быть упорядоченным им,       Чтобы почувствовать себя цельным.       Погружая руку в свою грудь, все еще ищу неизвестное,       Но ты не видишь меня, не видишь себя, не видишь мира.       Он только следит за тобой, трогает тебя, заставляет двигаться,       И остановка называется смертью.       Остановки мы стараемся избежать, насколько это возможно.       Молнии разрывают небесное полотно,       А во мне до сих пор живут сомнения в правдивости всего.       Реальны ли мы, нереальный ли мир?       Нереальны мы, реальный мир — все так прекрасно, так уродливо.       Теряя себя, находя, снова забывая,       Сегодня я не тот, что вчера, не тот, что завтра,       А кто-то стремится забрать у тебя и это, «создать» для себя.       Гибель ближе, чем кажется, страшнее врага,       А все прекрасное, скрытое и явное — или замеченное, или нет.       Выходя за масштабы бога, остаешься тем же рабом.       Рабское существование, рабское мышление, рабская культура,       Границы, убивающие тебя, строят новые границы.       Границы, становящиеся нашей гибелью,       Беспредел, который становится нашим мучением,       Потери, которые становятся нашей ношей,       И боль, несравнимая с физической —       Выжигает дотла то, что уже никогда не станет тобою.       Впереди великого стоит выгода, и ты поклоняешься ей,       Поклоняешься голоду, вере, страху и не совсем придуманному богу.       Прикладываешь колени к земле, когда власть стоит над тобой,       Кем бы, чем бы, лживой или придуманной, она бы ни была.       И будто одна затяжка или глоток смогут освободить тебя?       Раб по уму остается рабом даже при полной воле,       Потому что вырваться из клетки ограничений могут единицы,       Потому что выбираться из клетки не верно, не выгодно, позорно,       Потому что выбравшись из одной, попадаешь в другую,       Раньше волю, оказавшуюся еще одной тюрьмой.       И смеяться не хочется, и плакать,       Все такое безобразное и такое правдивое,       А ты все еще чувствуешь себя частью этого,       Не в состоянии выйти за границы самого себя.