Госпожа адвокат

— Так, ну я списки вывешиваю? — спросила скорее у самой себя Гурьева, зная, что возразить ей никто не сможет. Родионова потёрла виски. Довольно просторная когда-то аудитория, а теперь новая преподавательская как будто бы давила на неё. Ещё эта Боженова. Свалилась, как снег, на её блондинистую голову. — Катерин, — Марина Сергеевна замирает в дверях, а Родионова, в свою очередь, чувствует, что впереди что-то не очень хорошее. — А давай Боженову отправим к тебе в коллегию? Девушка нервно сглатывает комок, подступивший к горлу. Одно дело — терпеть своенравность Оксаны на парах, а совсем другое — каждый день видеть, приходя на работу. — Зачем? — блондинка задаёт, как ей самой кажется, самый логичный вопрос в этой ситуации. — А что? — не унимается Гурьева. — Она, несмотря на своё привилегированное положение, девочка неглупая, да и красивая. — Мне некогда будет на неё любоваться, — отрезает Родионова. — Как хочешь, — пожимает плечами женщина, а затем протягивает ей листок. — Но если надумаешь, заполни колоночки тут. Гурьева, окинув напоследок кабинет, а затем и Родионову оценивающим взглядом, выходит в коридор, оставляя блондинку наедине со своими мыслями и с листочком, лежащим напротив. Екатерина понимает, что Боженовой в коллегии делать нечего, так что заполнять пустоты в напечатанных колоночках она точно не планирует. Блондинка убеждена, что преимущество Оксаны заключается лишь во внешней красоте, как правильно подметила Гурьева. И если влиятельного отца можно назвать преимуществом, то в нём тоже. Родионова уверена, что Боженова абсолютно ничем её не зацепила. Родионова уверена, что не будь у Боженовой крутого папы, Оксана бы сейчас здесь точно не училась. Родионова уверена, что Оксана не станет выдающимся адвокатом, даже благодаря стараниям отца. Блондинка не понимает, что в этой студентке такого особенного. А также Екатерина не понимает, каким образом она начинает аккуратно заполнять список, размашистым почерком вписывая в бланк рабочий телефон, адрес коллегии и свою фамилию прямо напротив фамилии Оксаны. *** Боженова курит, оперевшись позвоночником о дверь собственного балкона и отчаянно пытается понять, какие же чувства вызывает у неё будущая совместная работа с Родионовой. С одной стороны, это неплохой опыт, а с другой — сущая пытка. Делает очередную затяжку, наматывая на палец длинную прядь угольно-чёрных волос и тщетно пытается отбросить эти мысли, а ещё отбросить телефон, рингтон которого так настойчиво играет под ухом. — Алло, пап, — сухо произносит девушка, снова затянувшись. — Тебе Альбина звонила? — виноватым тоном произносит мужчина. — Человеческий мозг не способен вместить имена всех твоих любовниц, — девушка горько усмехается. — Ясно, — ещё с большим трудом выдаёт Вадим. — Извини, пожалуйста. — Проехали, — хотя по тону Оксаны становится понятно, что ничего они не проехали. — Зайдёшь завтра? — Не знаю, я на работу выхожу, — с некоторой долей гордости, вперемешку со страхом, выдаёт девушка. Затем перезванивает Лозинской и по привычке начинает говорить обо всяком бреде. Оксане иногда кажется, что мозг Лены, который каждый день перегружен учёбой, во время бессмысленных разговоров с ней пребывает в высшей степени наслаждения. — Кстати! — Боженова неожиданно даже для самой себя дёрнулась. — А ты не знаешь, как помощницы адвокатов выглядят? — В зеркало посмотри, — хихикнула подруга. — Я серьёзно вообще-то. А то я без понятия, как одеваться. Вдруг Родионова вообще домой отправит, — брюнетка улыбнулась. — Ага, и маму вызовет, — Лозинская уже в открытую ржала. — Ну напиши ей, она же номер оставила. — Так он рабочий, наверное. Да и неудобно как-то, поздно уже. — Так, Боженова, — в голосе подруги заиграли металлические нотки. — Во-первых, ты — скорее всего, будущий адвокат, так что слово «неудобно» можешь навсегда вычеркнуть из своего лексикона. А во-вторых, не думаю, что Екатерина Эдуардовна спит в половину одиннадцатого вечера. — Ну не знаю, — всё ещё умоляюще тянет Оксана. — Знаешь, — отрезает Лозинская, после чего в трубке слышатся гудки. Шумно выдохнув, Боженова снова тянется за сигаретой, которая послужит ей поздним ужином. Всё-таки номер, судя по всему, Екатерина дала личный, потому что в «Ватсапе» на аватарке её фото. «Добрый вечер. Извините, что беспокою в столь поздний час. Хотела спросить, у вас в коллегии есть какой-нибудь определённый дресс-код? В общем, во что одеться, чтобы вы переодеваться не отправили», — быстро печатает брюнетка, а затем отправляет, предварительно прикрыв глаза. Наверное, ждать — самое мучительное в подобных ситуациях. Но уже через несколько секунд сообщение отмечается, как «прочитанное», а ещё через несколько Родионова начала печатать. «Добрый вечер. Оксан, оденьтесь, и уже будет прекрасно». Брюнетка закатывает глаза, понимая, что ожидать от Екатерины чёткой инструкции по дресс-коду было глупо. «То есть, никаких белых блузок и чёрных юбок?» — на самом деле Боженовой просто не хочется заканчивать диалог. «Первый раз в первый класс?» Оксана снова закатывает глаза и откладывает телефон в сторону. *** Боженова паркует машину возле здания коллегии, произносит воодушевляющее «с Богом» и быстрым шагом направляется к зданию. — Здрасте! — раздаётся мужским баритоном позади неё, от чего брюнетка подскакивает, а поперёк горла встаёт шквал не совсем цензурных выражений. — Здрасте, — передразнивает мужчину Боженова, резко поворачиваясь к нему. — Я Кирилл, — уже более спокойным тоном произносит он. — Оксана, — девушка пытается выдавить из себя приветливую улыбку, но получается что-то больше похожее на оскал. — А Екатерина Эдуардовна где? — Практика? — мужчина понимающе кивнул и посмотрел на Боженову с лёгким, как ей показалось, то ли сочувствием, то ли сожалением. — Не приехала ещё, будет скоро. — Зашибись, — прикусив губу, выдаёт Оксана. Она даже не успевает нормально присесть на бежевый кожаный диван в приёмной, как слышит позади себя звук открывающейся двери и стук стремительно приближающихся каблуков. — Доброе утро, — со знакомой хрипотцой в голосе произносит блондинка. — Доброе, — кивает ей в ответ Кирилл, но Родионова его как будто бы не замечает. Зелёные глаза снова прожигают серо-голубые, моментально восстанавливая в памяти их предыдущий разговор. Бровь блондинки вопросительно изогнулась, а губы растянулись в лёгкой усмешке. — Доброе утро, Екатерина Эдуардовна, — в своей привычной манере выделяя все «р», нарочито медленно произносит Боженова, после чего улыбка Родионовой становится ещё чуть шире. — А где Юлька? — обращается Екатерина уже к Кириллу. — На Кипре, — улыбаясь, отвечает мужчина. — Я же тебе говорил, она в отпуск улетела. — Я забыла, — цокнула Родионова. А Оксана уже в который раз поражается своей удаче, ведь что-то подсказывает девушке, что выполнять обязанности секретарши теперь тоже предстоит ей. Родионова садится напротив неё и начинает проводить «краткий» (на самом деле таким он кажется только самой Екатерине) инструктаж по будущим обязанностям. — Я рано ухожу, мне в СИЗО нужно, процесс послезавтра, — быстро проговорила блондинка. — Так что сегодня ненадолго. *** Боженова пыталась смириться с новой должностью и обустраивалась в приёмной, которую Кирилл любезно предложил выделить ей в качестве рабочего места. — Я распечатаю? — вопрос Родионовой, вылетевшей из своего кабинета, конечно же, не подразумевал отрицательного ответа. — Просто у меня принтера нет. — Давайте, я распечатаю, — Оксана поднимает на неё немного усталый взгляд серо-голубых глаз. — Я же помогать вам должна. — Вы никому ничего не должны, Оксан, — отрезает блондинка, попутно выставляя флешку. — То есть, распечатать вы мне не дадите? — интересуется Боженова, по-прежнему не сводя с неё взгляда. — То есть, не дам, — Родионова откидывает длиннющие светлые волосы назад. — Вы по гороскопу случайно не козерог какой-нибудь? А то прямо поражаете своей упёртостью, — наконец, выдаёт Оксана, вызывая у блондинки лёгкий смешок. — Телец, если вам так интересно, — брюнетке кажется, что хрипотцы в голосе стало чуть больше. — Но это просто издержки профессии, не более. Оксана утвердительно кивает в ответ на её реплику. Родионова аккуратно достаёт из принтера распечатанные листы. Боженова же зачем-то тянется к компьютеру, делая это как-то непроизвольно. Секунда, и брюнетка чувствует на своей ладони лёгкий холодок от кольца, надетого на средний палец правой руки Екатерины. Несколько секунд кажутся вечностью. Оксана, кажется, даже перестаёт моргать, дышать, да и вообще подавать признаки жизни. Наконец, блондинка осторожно убирает руку. — Холодно? — Боженова сначала даже не понимает вопроса адвокатессы, но потом опускает взгляд чуть ниже и замечает, что по рукам пробегает волна мурашек. — Нет, — сбивчиво отвечает брюнетка. — В смысле да! — Понятно, — усмехнувшись, Екатерина спешит удалиться. — Вы ничего не забыли? — стреляет глазами Оксана, указывая на распечатанные бумаги. — Ах, да, — Родионовой казалось, что они сейчас имеют для неё отнюдь не главное значение. — Блять, — шепчет брюнетка, когда дверь в кабинет условной начальницы закрывается. Боженова не может до конца понять, что же раздражает её больше — то, как собственное тело неожиданно подставило девушку, таким образом отреагировав на случайное прикосновение блондинки, или то, что Родионова как всегда осталась безэмоциональной и холодной. Оксане кажется, что под маской железной бесчувственной леди скрываются миллионы таких же масок, и до настоящей Екатерины, кажется, невозможно добраться. *** Боженова ещё не знает, что перед тем, как сесть в машину, блондинка выкурит втрое больше сигарет, чем обычно. Боженова ещё не знает, что вспоминая о ней сидя за рулём Родионова изо всех сил прикусит нижнюю губу. Боженова не знает, что руки Екатерины, которые буквально вцепились в руль, начнёт непроизвольно подтрясывать. И совсем не от неровной дороги.