Госпожа адвокат

Боженова направила все свои силы, чтобы хоть чуть-чуть отойти от оцепенения. Получается. С какой-то совсем не девичьей, если не нечеловеческой силой отталкивает от себя Мишу, после чего пытается вскочить с кровати, но вновь оказывается прижатой к ней. Реакция у Ипатьева, к сожалению, быстрая. Одна рука парня лежит у неё на животе, надавливая на него с такой силой, что брюнетке кажется, что внутренние органы смещаются от каждого касания. А другая ладонь Михаила сжимает горло. Причём сжимает довольно сильно. — Смешная такая, — шепчет Миша, чуть ослабив хватку. — Ты ведь прекрасно понимаешь, что не выберешься. Оксана всё же начинает осознавать собственную беспомощность. Девушку будто бы ударяет током, когда в голове всплывают мерзкие воспоминания из детства. То, что она так отчаянно пытается забыть. *** Примерно десять лет назад. Синеглазая девочка ходила туда-сюда по довольно просторной кухне, вертя в руках новую куклу, к которой, правда, уже стал угасать интерес. Ну ничего, папа завтра купит новую. И послезавтра, и через две недели. Оксана привыкла. Хотя сейчас девочка всё чаще ловила себя на мысли о том, что в куклы играть уже поздно. В конце концов, она уже взрослая. Целых девять лет! Боженова ловко запрыгнула на белоснежный подоконник. Свесив босые ноги вниз (даже в феврале девочка дома ходила в майке и лёгких шортах, благо, полы с подогревом позволяли это делать), Оксана задумалась о чём-то своём. Она погрузилась в свои размышления настолько, что не сразу услышала громкий хлопок двери. Это бабушка куда-то ушла. Боженова часто ловила себя на мысли о том, что её бабушка не похожа на всех остальных. Она никогда не угощала девочку свежеиспечёнными пирожками, потому что вечно сидела на модных диетах, также постоянно пропадала в салонах красоты, каждую неделю ездила на шоппинг. Да и кавалеры у женщины были намного моложе её самой, и Оксана всегда это замечала, несмотря на столь юный возраст. Девочка любила бабушку, но почему-то, находиться у неё в гостях просто терпеть не могла. Правда, никому об этом не говорила, конечно же, чтобы не расстраивать родственницу. — Эй, малая, — на кухне тут же появился Пётр — мужчина, с которым бабушка живёт последние месяца три. — Уроки выучила? Боженова нахмурилась и тут же поспешила слезть с подоконника. Если на предыдущих потенциальных дедушек ей было всё равно, то этот вызывал чувство животного страха и отвращения. Оксана толком не могла объяснить, почему не любит дядю Петю. Просто не любит, и всё. — Я с кем разговариваю! — вспылил мужчина, так и не дождавшись ответа, и потянул девочку к себе за волосы, выбивая при этом несколько русых прядей из некогда идеального хвоста. — Выучила! — вскрикнула Боженова. — Отстань! Девочка попыталась дёрнуться, но вмиг оказалась прижата к ледяной дверце холодильника. — Ты как со мной разговариваешь? — запротестовал Пётр. А дальше — то, что Оксана всеми силами старалась забыть и никогда больше не вспоминать. Тяжёлые мужские руки сначала оказываются на её спине, а затем опускаются чуть ниже. Девочка дёргается. — Не двигайся, сука! — приказал мужчина, цепляя большим пальцем резинку её домашних шорт. Оксане никогда ещё не было так страшно. Боженова ещё не осознавала, что сейчас произойдёт, но очень сильно хотела, чтобы это поскорее закончилось. Её спас хлопок двери. Бабушка что-то забыла. С тех пор Оксана будет находить миллиард причин, чтобы не идти к бабушке. *** Примерно пять лет назад. — Так, значит, на соревнования едешь? — мужчина быстро оглядел её, а потом опустил взгляд на списки, мирно лежащие на тренерском столе. — Да, — уверенно кивнула Боженова, с радостью осознавая, что поездка на соревнования по волейболу освободит её от школы минимум на неделю. — Умничка, — мужчина с улыбкой кивает. Оксана невольно начинает осматривать стены в каморке, которую их школа гордо именует тренерской. Почему-то её только сейчас начинает угнетать обшарпанный вид этого помещения. — Я пойду? — интересуется брюнетка. Тишина в ответ. Позади неё слышится звук закрывающейся двери. Ощущает тяжёлое дыхание мужчины на своей шее. — Леонид Евгеньевич, — неуверенно тянет Боженова, чувствуя, как всё тело начинает трясти. Рука мужчины тем временем опускается на бёдра, а другая ладонь зажимает рот девочки. — Теперь мы никуда друг от друга не денемся, — шепчет тренер, наклоняясь к ней. — Ты такая красивая. В этот раз от неминуемого спасает слабый замок в тренерской и умение Боженовой быстро бегать. Теперь Оксана будет находить миллиард причин, чтобы не идти на волейбол. *** Ладонь Миши грубо пытается раздвинуть её колени. Боженова уже даже не пытается его оттолкнуть, понимая, что в ней до сих пор сидит до невозможности напуганная девятилетняя девочка. Девушка лишь прикрывает веки, молясь, чтобы всё закончилось побыстрее. — Оксана! — крик неизвестно, откуда взявшейся Лозинской, облетает помещение. Ипатьев на секунду отпускает брюнетку, но этого времени ей вполне хватает, чтобы встать и броситься на выход. Боженова смутно помнит происходящее дальше, но чётко помнит, что выбегая увидела Стаса, стоящего около двери. Судя по всему, стоял он там довольно продолжительное время и, в лучшем случае, не пытался ей помочь, а в худшем, просто стоял на шухере. — Ты бы заслужила, — сквозь зубы бросил парень ей вслед, но брюнетка была слишком обессиленна, чтобы ответить. *** Более-менее прийти в себя ей удалось уже на улице. — Я потеряла тебя. Думала, что как обычно куришь, но на улице не нашла. Решила подняться. А дальше ты знаешь, — на одном дыхании выпалила Лена, крепко обнимая Боженову. — Ипатьев просто конченный идиот! — Нет, — очень тихо произнесла брюнетка, едва шевеля губами, на которых всё ещё остался тонкий слой прозрачного блеска. — Конченная идиотка тут только я. — Не говори глупости! — тут же возмутилась шатенка. — Поехали, — Оксана, казалось, не услышала подругу и направилась в сторону недалеко припаркованного авто. *** Боженова курит у себя на балконе в надежде расслабиться, но с каждой сигаретой дышать почему-то становится всё труднее. Девушке казалось, что всевозможные обиды сейчас повисли тяжёлым балластом на её шее, не давая вздохнуть полной грудью. Хотя, если бы горло Оксаны сдавливали действительно все детские и подростковые травмы, она бы, наверное, задохнулась. Хочет позвонить Кате, потому что обещала и скучает, но боится, потому что может случайно начать рассказывать и без того уставшей от всего Родионовой о своих ненужных проблемах. Желание услышать родной всё-таки голос побеждает. — Привет, — блондинка поднимает трубку сразу же после первого гудка. — Как ты? — интересуется Оксана, едва заметно улыбаясь. — Ну, ощутимо лучше чем вчера, — безэмоционально бросает Катя. — Завтра похороны, и в два часа дня вылетаю уже. — Я соскучилась, — честно признаётся брюнетка, чувствуя, как на душе скребут десятки, если не сотни кошек. Слышит, как Родионова еле слышно усмехается. По-доброму. — И я, Ксюнь, — у брюнетки внутри всё замирает от её «Ксюнь» и отмирать, судя по всему, не собирается. — Я тоже. Слишком тепло это слетело с уст Родионовой. Катастрофически тепло. Тепло настолько, что Боженова готова превратиться в пепел, развеяться на ветру и долететь до Иркутска, чтобы осесть на волосах или одежде блондинки. В то же время Оксану гложет, грызёт изнутри, разрывает от чувства вины. Ведь она понимает — не заслужила ни хорошего отношения, в принципе, ни того, что с ней происходит. — Что-то случилось? — неожиданно спрашивает Катя, по всей видимости, улавливая в тоне брюнетки поникшие нотки. — Нет. Всё хорошо, — Боженова пытается придать своему голосу максимально возможную в данной ситуации непринуждённость. — Оксан, — выдохнув, начинает блондинка. — Сейчас вся моя семья делает перед родственниками вид, что мы находимся в нормальных отношениях и вообще души друг в друге не чаем. У матери уже скулы сводит, наверное, от постоянно натянутой улыбки. Пожалуйста, не ври мне. Я правда переживаю. — Кать, я потом расскажу, хорошо? Не по телефону, — на одном выдохе чеканит Боженова, медленно опускаясь на прохладный пол. Брюнетка понимает, как сильно вляпалась, потому что Кате действительно придётся рассказать правду. *** На похоронах Родионова старалась сохранять самообладание и из последних оставшихся сил сдерживала истерику. С одной стороны, хотелось запомнить последние минуты, проведённые с отцом, с другой — сохранить в сердце его ещё живым. До этого момента Катя до конца не осознавала, что его больше нет. Сейчас от принятия этого факта отступать было уже некуда. Блондинка еле заметно улыбнулась, когда Света легонько приобняла её. — Знаешь, — прошептала сестра. — Ты такая сильная, правда. Кать, просто спасибо за всё. У тебя обязательно всё будет хорошо. Катерина молчала, сверля взглядом пол, но потом подняла глаза на девушку. Сил не хватало даже на вымученное «спасибо», но Света, казалось, поняла всё без лишних слов и кивнула в ответ. — С наркотой завязывай, — прошептала Катя спустя пару минут. — Ты же понимаешь, чем это может обернуться. — Обещаю, — прикусив губу, ответила девушка. — Я правда обещаю. Катерина горько усмехнулась, понимая, что Светино «обещаю» никогда не имело огромной важности и ценности, но в этот раз блондинка почему-то поверила сестре. Или так отчаянно хотела поверить? *** Боженова с трудом приоткрывает веки. По глазам тут же бьёт мерзкий солнечный свет, и девушка накрывается с головой одеялом. — Да, — спокойным, но очень сонным голосом отвечает на телефонный звонок, даже не посмотрев на имя абонента. — Ты где? — почти кричит Лозинская. — Тебе в рифму или по факту? — прыснула Оксана. — Дома я. — На пары, я так понимаю, ты сегодня решила на идти? — возмутилась Лена. — Какая ты сообразительная, — Оксана приняла вертикальное положение корпуса. — Я напишу Радостиной и попрошу меня как-нибудь отмазать. — Диплом потом тоже Радостину будешь просить писать, — вырвалось у подруги. Брюнетка, тяжело вздохнув, снова опустилась на кровать. — Отъебись, Лен, — телефон отключился и тут же полетел куда-то в неизвестном направлении, но к счастью, приземлился на мягкий ковёр. *** — Я слишком редко говорила это, — Вероника положила руку на плечо старшей дочери, пока Катя собиралась в аэропорт. — Но я люблю тебя. Катерина засмеялась. Громко и действительно искренне. — «Слишком редко» на твоём языке — «никогда»? — иронично заметила девушка. — Позвони, как долетишь, — буквально взмолилась Вероника. Такую её интонацию Катя слышала впервые в жизни. — Нам лучше перестать общаться, — шёпотом роняет блондинка, после чего молча уходит. *** Оксана тщетно пытается хотя бы чуть-чуть утихомирить бьющееся в груди волнение. Естественно, у девушки не получается. В голове, наверное, сложился не один десяток возможных вариантов сценария, по которому она будет встречать Катю, но как только Боженова видит блондинку, всё тут же вылетает из головы. Крепко обнимает Родионову прямо посреди аэропорта, и плевать, что скажут люди. — Я, конечно, тоже соскучилась, — опешила блондинка. — Но… — Прости меня, — шепчет куда-то ей в волосы Боженова, пытаясь унять бешеное сердцебиение. — За что? — Катя уже сомневается в реальности происходящего. — За всё, — продолжает Оксана. — Прости меня за всё, что можно. Родионова осторожно убирает её руки со своих плеч, понимая, что им ещё очень многое предстоит выяснить. Блондинка не сомневается лишь в одном — Ксюша действительно скучала.