***
Холодная трава приятно холодила кожу – усевшись прямо на землю рядом с костром, юноша с наслаждением вытянул ноги. Как же сейчас хотелось принять свою другую, волчью форму… Расправить крылья, поваляться в высокой травке, чтоб вся шкура пропиталась ее освежающим терпким ароматом… Замечтавшись, Малеа растянулся в улыбке и… тут же одернул себя, примял траву и лег, свернувшись калачиком. Костерок слабо потрескивал в ночной тишине. Где-то в кустах шелестела мгла… Руван в который раз за эти дни с гневом посмотрел в сторону Малеа. «Что я сделал не так опять?» Малеа правда не знал, чем он так не угодил фениксу, но всю дорогу этот птах только и делал, что злился, ругался и даже обещал как-то сломать Малеа рога… А ведь всего три дня прошло! Юноша внимательно посмотрел на феникса. Тот как обычно сидел, прижавшись спиной к своему ненаглядному коробу, и внимательно смотрел на юношу. Заметив, что тот тоже смотрит на него, он недовольно скривил нос и отвернулся. «О чем он сейчас думает?» - сонно размышлял Малеа перед тем, как провалился в цепкие объятия сна. Первый день путешествия Малеа будет помнить еще долго. Весь прошлый день он провел в приготовлениях и сборах: почистил одежду, сбагрил остатки товара, расплатился с Рурой. А также запасся едой – несколько кульков ягод, сухофрукты. И, конечно, не смог отказать себе в удовольствии приобрести парочку тех чудесных тыквенных пирожков – уж слишком вкусными они оказались. Проснулся Малеа затемно – слишком боялся опоздать. Из открытого окна задувал холодный ночной ветер. Небо постепенно светлело, бесчисленные звезды прощально мерцали, тускнели, но пока еще не пропали совсем. Волк ненадолго задержал взгляд на небе, в который раз примечая, что небесных бриллиантов в последнее время будто стало на порядок меньше, нежели раньше. Вскинув заранее собранную дорожную сумку на плечи, Малеа в последний раз оглядел свою комнату и вышел в коридор. Уже у выхода волка поймал Рура: - Собирался уйти, не попрощавшись? – подмигнул фавн. Малеа виновато улыбнулся – он и вправду хотел уйти, не попрощавшись. Не из злого умысла, просто не любил это делать. - Не хотел будить. Рура понимающе кивнул. Он молча подошел к Малеа и застыл в нерешительности, словно хотел что-то сделать, но не мог. - Ну, пока? – кивнул волк, протягивая руку. - Я… да, до встречи, - рука фавна дрожала. Малеа поправил сумку и вышел на улицу. Ночной ветер ласково пощекотал уши, взъерошил волосы на затылке. Глубоко вдыхая сладковатый воздух, волк тихо прошел через двор. У самых ворот его внезапно одернул фавн – он все же не выдержал и пустился за другом вдогонку. - Малеа, подожди! Волк обернулся на окрик. Рура подбежал почти вплотную и что-то быстро вложил в ладонь друга. - Там, недалеко от Илан живет отшельник, Мура́г… Он знает про легенды. Спроси его, – сказав это, фавн со всех ног бросился к дому, будто старался поскорее скрыться от глаз волка. Малеа удивился – на ладони белел маленький, с четверть перста размером, костяной идол. Изображал он какое-то странное существо, отдаленно похожее на небесного волка, но какого-то неправильного, непропорционального. Меж рогами неведомого чуда, как в петельку, была продернута грубая веревка. Не желая лезть в сумку, Малеа пожал плечами и нацепил странного идола на шею: «Потом уберу», - подумал он и вышел за ворота. Город еще спал. Темные улицы казались непривычно тихими. Большинство фонарей уже успело потухнуть, и дома стояли во тьме, словно бесформенные холмы, чуть угловатые, огражденные плотным частоколом кустов. Малеа словно шел не по улице, а по какой-то неведомой сумеречной тропе. Все вокруг было такое необычное и чужое: простой дом казался глубокой пещерой, высокие ворота – непреодолимой скалой. И со всех сторон словно пустые глазницы на волка смотрели черные провалы окон. Поежившись, Малеа ускорил шаг. До моста волк добрался быстро. Здесь было прохладно. Оставляя на шерсти неприятный осадок, с реки подул противный сырой ветер. По мосту Малеа практически бежал. Длинные деревянные доски протяжно скрипели под ногами, оповещая, казалось, всю округу о том, что здесь и сейчас кто-то переходит через реку. Но вот уже за домами показались северные ворота – единственные ворота города, которые действительно достойны были так именоваться. Массивные деревянные створки были распахнуты настежь, но в углу, под тенью забора, все же виднелась фигура стража. Рослый фавн, облаченный в слишком тесные для него кожаные доспехи, сонно клевал носом, а когда волк подошел ближе, поднял голову, посмотрел да продолжил дремать дальше. Малеа встал чуть поодаль и принялся дожидаться Рувана. По правде сказать, пускаться в дорогу вместе с незнакомцем было как-то боязно. Все, что Малеа знал об этом фениксе, это то, что он аптекарь и что именно он спас Малеа жизнь. Волка все никак не покидало ощущение, что они уже где-то виделись, однако Малеа мог поклясться, что среди его знакомых точно нет этого угрюмого великана. Именно таким он запомнил Рувана – высоким, сварливым, с убийственным взглядом. Но все же Малеа не терпелось познакомиться с ним поближе. А уж сколько вопросов у парня для него накопилось – сложно было представить. Ждать попутчика долго не пришлось – его высокую фигуру Малеа увидал еще издалека. Руван не торопился, а увидев волка, казалось, и вовсе замедлил шаг. Малеа не выдержал и пошел навстречу: - Доброе утро! – выкрикнул он, вспугивая вновь заснувшего охранника. – Я готов отправиться в столицу. Феникс посмотрел на волка как-то уж слишком странно – Малеа показалось, что в глазах его промелькнула… досада? Не отрывая взгляда о парня, он прожевал сквозь зубы: - Вижу. Такой тон Малеа не понравился – сухой, безразличный, с примесью некой насмешливой снисходительность. Где-то в сердце тоненькой иглой кольнула обида. Малеа шкурой чувствовал эту брезгливую неприязнь, что испытывает к нему феникс. Волк уже открыл рот, с языка в спонтанном порыве готовы были сорваться не самые приятные слова, но Руван угрюмо опустил взгляд и пошел к воротам. «Что… это сейчас было?» - Малеа недоумевал. Такой короткой «ссоры» у него еще не было ни разу. Феникс будто и вовсе не заметил Малеа, словно тот был не более чем камнем на его пути. Камнем, который лучше бы было не замечать. «Ну и пес с тобой!» - подумал парень. – «Не хочешь дружить – не надо!» Внезапно за спиной раздался раздраженный голос: - Я ждать не буду! Малеа вздрогнул от неожиданности и заметил наконец, что все время стоял на одном месте. Пришлось догонять товарища. Руван дождался волка, и, когда тот проходил мимо, резко остановил и вложил в руку деньги. Малеа вопросительно посмотрел на феникса, но в ответ он пробурчал под нос что-то про «извиниться» и ушел. «Перед кем извиниться? Перед ящером?» - не совсем понял волк. Ворота остались позади. Дорога сделалась прямая и открытая. Малеа был наготове – ему говорили, что путь до Илан по воздуху занимает гораздо меньше времени, потому именно к полету он и готовился. Даже рубашку надел подходящую, с прорезями для крыльев. Однако феникс все шел и шел по земле и взлетать, казалось, не собирался вовсе. «Чего он время теряет, место же идеальное для взлета», - пожал плечами волк. Руван шел впереди, его практически не было видно за огромным коробом, что он тащил с собой. Деревянные ящички его во время шага слегка подскакивали, издавая приглушенный стук. Длинный хвост вурка практически стелился по земле, собирая за собой ворохи пыли: Малеа шел осторожно, все время притормаживал, боясь наступить на резные перья. «Как он с такой бандурой полетит?» - все вопрошал волк. Наконец он не выдержал и, обежав феникса со стороны, слегка толкнул того в плечо: - А мы разве не полетим? Руван посмотрел на него, будто кипятком ошпарил. От взгляда карих глаз сквозило... презрением? Губы сжались – Малеа пригнул уши и отошел на несколько шагов назад. Малеа по-настоящему испугался: «С таким лучше не ругаться…» Фыркнув, Руван отвернулся и пошел дальше. Время шло. Муг уже полностью проснулся. Косые лучи светила озарили дорогу, в траве серебром переливались хрустальные капли росы. Малеа был в растерянности – феникс оказался довольно трудным попутчиком. Он явно не собирался дружиться с волком. Впрочем, и волку не хотелось общаться с таким… типом. Но дорога предстояла долгая, а путешествовать в такой обстановке Малеа уж точно не улыбалось, потому волк решил попытаться наладить с Руваном отношения. - Знаете, - осторожно подошел Малеа, - я же так и не поблагодарил вас… Спасибо, что помогли тогда. Феникс и ухом не повел. Между вурками воцарилось неловкое молчание. - Не за что, - вдруг бросил Руван. Именно, бросил, как камень в воду. Теперь уже Малеа не нашелся, что сказать. Так и шел рядом, натянув на лицо глупую улыбку. - Я, если честно, ни разу еще не встречал фениксов. Правда, вы первый, - ляпнул Малеа первое, что на ум пришло. – У вас необычный хвост… А где вы живете? Просто я думал, что фениксы миф и… Нет, я не думаю, что ВЫ миф, но… я… Извиняюсь. И снова попытка провалилась. Малеа виновато опустил хвост, а Руван снова смерил волка раздраженным взглядом. Светило начало припекать. По обочине дороги стали появляться невысокие кусты, увешанные красивыми белыми цветами. - Хорошая сегодня погода, - улыбнулся Малеа, исподтишка глядя на феникса в ожидании ответной реакции. И реакция была: «Он что, вздохнул?» Феникс и правда испустил тяжкий вздох. Настроение Малеа испортилось. Даже мерное жужжание пчел над цветами не могло его поднять. Время шло, а напряжение между путешественниками все накалялось и накалялось. Воздух буквально так и трещал электрическими разрядами, казалось, сделает кто лишнее движение, и на дороге разразится настоящая буря. «Последний раз… Последний, и я бросаю это дело», - решил Малеа. - А вы уже бывали в Илан-Го? Просто я ни разу еще не уходил так далеко вглубь долины, - с самой добродушной (насколько она могла быть такой в данной ситуации) улыбкой спросил Малеа. «…» Разговор умер, так и не начавшись. Улыбка волка застыла в воздухе. На этот раз Руван даже не старался сделать вид, что слушал. Юноша разочарованно повесил уши. Не зная, куда опустить взгляд, он просто уставился себе под ноги. Нос ласкал восхитительный запах цветов, но Малеа сейчас мог услышать только запах дорожной пыли – ее в большом количестве поднимал стелющийся хвост феникса. Тут Малеа заметил меж перьями что-то белое – один из цветов случайно запутался в длинном опахале. - Там цветок, - попробовал предупредить юноша, но его снова проигнорировали. «Ну и ходи как дурак!» Малеа молчал довольно продолжительное время. Окружающий пейзаж, несмотря на свою живописность, довольно скоро наскучил парню, да и вертеть головой по сторонам надоело. Потому ему больше ничего не оставалось, как впиться глазами в спину своего спутника, вернее, в короб на его спине. Его лакированные бока приятно блестели на свету. Медные ручки ящичков весело позвякивали в такт шагу. Феникс слегка притормозил поправить лямки короба. Тут-то Малеа и попался на глаза злополучный кулон. «Точно! Вот где я его видел! Ненормальный, что на берегу спал!» - в памяти всплыла та нелепая история. Малеа снова поравнялся с аптекарем, внимательно разглядывая браслет. - Господин Руван, а откуда у вас этот кулон? – прищурившись, спросил волк. Но тут произошло нечто неожиданное: - Да когда же ты замолчишь уже!? – сорвался на крик феникс. Малеа отпрыгнул в сторону, боясь, как бы птах не ударил его в гневе: - Но я же только… - Только? Только! Что «только» на этот раз? - Но я же… - Меня не интересует погода! Я не хочу обсуждать произошедшее! Мне плевать, кто ты! - Но ведь… я просто хотел спросить у Вас, где Вы взяли эту подвеску… - Малеа уже был не рад, что затронул эту тему. Голос его ослабел, выговаривать слова стало трудно. - Нет! Замолкни! Замолкни, и больше не говори! Ничего не говори! – от испуга парень вжал голову в плечи и закивал головой: «Хорошо, хорошо! Как скажешь! Только успокойся!» Руван гневно смотрел на волка, раздувшиеся ноздри с шумом выпускали воздух. Глаза феникса метали молнии – Малеа по-настоящему испугался, что сможет загореться под этим уничтожающим взглядом. Больше попыток «наладить контакт» Малеа не предпринимал.***
Близился вечер. Удлинившиеся тени деревьев окрашивали землю в причудливый полосатый узор. Уже давно не было слышно журчания воды. Дорога в Илан-Го вилась вдоль Рун-Нор, иногда идя прямо по берегу, а иногда сворачивая на несколько сот далей от нее вглубь долины. Но направление всегда было одно - на север, к истоку, туда, где Ри́м-Но́р и Ку́н-Но́р, сливаясь воедино, образовывали эту могучую реку. Извиваясь, словно змея, она делила необъятную Парам-Вим на две части. В северных горах, куда держали путь Руван и Малеа, брала начало своевольная Рим-Нор. У ее диких берегов средь холодных скал горной цепи и был несколько столетий назад возведен самый большой город долины. Будучи самым крупным поселением на просторах Парам, Илан-Го носил гордое название столицы и вместил в себя не только большинство ремесленных школ, но и величайший архив, хранивший мудрость не одного поколения вурков, когда-либо живших в этих землях. Многие ученые, летописцы или просто охотники до знаний стремились попасть сюда. Однако до свитков хранилища допускались немногие, иначе не продержался бы он столь долгое время в сохранности. Илан-Го находился высоко в горах, за что его часто называли «Грозовым городом» или «Городом, рождающим бури». Однако многие связывали это название вовсе не с месторасположением столицы, но с именем одного из небесных – тигра Митры. Старожилы верили, что именно Митра, издав громоподобный рык, разбил вершину скалы Илан на части, образовав тем самым уступы, на которых сейчас и находился город. Это все, что Малеа знал об Илан-Го. Из книг, из коротких рассказов – сам волк никогда особо не интересовался другими городами. Он и подумать не мог, что когда-нибудь совершит подобное путешествие. Правда, началось оно не так, как хотелось бы юноше. Уже третьи сутки пути подходили к концу. Густой лес предместья Карун сменился прозрачным осинником. Местность из ровной, как отшлифованный ветром и водами камень, сделалась ухабистой, абсолютно дикой и необжитой. Часто на пути попадались глубокие овраги или покатые холмы. Однако для экономии времени Руван предпочитал сворачивать с дороги, что вела в обход неожиданного препятствия, и идти прямо. Малеа сильно уставал, плелся позади, потому фениксу часто приходилось останавливаться и дожидаться своего попутчика. Впрочем, жаловаться волк не смел – он вообще старался произносить как можно меньше звуков. Но и сдаваться тоже явно не собирался. Рувану оставалось только подивиться волчьей упертости и идти дальше. Вот и сейчас аптекарь дожидался на вершине очередного холма пока волк наконец заберется на вершину. - Быстрее обойти было, - с досадой проворчал он. Снизу послышалось тяжелое дыхание. Шумно топоча в высокой траве, ломая ветки стелющихся по земле кустов, из-за пригорка показался юноша. Длинная челка его пропиталась потом, волосы налипли на лоб и лицо. Мотнув головой, при виде феникса он резко выпрямился, стараясь скрыть от его глаз свою усталость. - Остановимся здесь, - вздохнув, проговорил Руван. Парень кивнул, но в глазах его промелькнул лучик облегчения. Скинув сумку на землю, он кинулся собирать ветки, большинство из которых сам же недавно и потоптал. Устроив короб у ближайшего дерева, Руван по-быстрому расчистил почву для костра. Огонь весело взметнулся вверх, озаряя местность мягким рассеянным светом. Аптекарь наскоро поджарил на костре пару грибов, что нашел неподалеку. Ужин получился скудный, но питательный. Малеа же кушать не стал, просто свалился на землю без сил, раскинув руки и ноги, и лежал, закрыв глаза. Пушистый кончик хвоста мечтательно покачивался, громко шурша травой. Руван оперся спиной о короб. Это мерное шебуршение почему-то расслабляло его. Глаза так и слипались. Звуки долетали как будто издалека. «А он ведет себя гораздо тише», - лениво проплыло в голове. – «Не так это и плохо…» «!» - Руван резко одернул себя. – «Какое неплохо? Да он просто раздражающий комок чешуи и меха!» Феникс пристально посмотрел на волка, стараясь вместить во взгляд всю свою неприязнь к нему. Парень зашевелился, перевернулся на бок, подгибая колени, и тоже посмотрел на Рувана. Сонные синие глаза смотрели словно сквозь феникса. Взгляд этот был легким и слегка тоскливым, но от него Руван почувствовал какой-то необъяснимый зуд под кожей, а во рту появился странный кислый привкус. Феникс скривился, недовольный, в первую очередь, собой, и отвернулся.