Рассыпаясь серебром

Руван шел, угрюмо уставившись в землю. Грубая веревка, сковывающая руки, больно резала кожу. Феникс старался идти в шаг с конвоирами, но все равно то обгонял, то отставал, каждый раз получая в спину не сильный, но неприятный укол пикой. Однако возмущаться он не стал. Сил на сопротивление просто не осталось – эти блуждания под землей в темноте порядком вымотали его. К тому же Руван не ел с тех пор, как упал в пещеру – желудок урчал от голода. Позади плелся Малеа, также связанный. Он вел себя тихо, лишь напряженно поглядывал на захвативших их вурков да скалился иногда. Их было десять – крепкие луговые коты, вооруженные в основном садовым инвентарем. Они бесшумно окружили волка и феникса сразу же после того, как те вышли из пещер: - Вот вы и попались, похитители! – угрожающе зарычал полосатый котище с порванным ухом. - Уж теперь-то вы за все ответите! Он угрожающе ощерился, полосатая шерсть встала дыбом так, что он казался раза в два больше, чем есть на самом деле. Хвост выгнулся дугой, выказывая, помимо злобы, еще и сильнейший страх кота. Руван поднял руки и постарался принять самое спокойное выражение лица. Хотя успокоиться в подобной ситуации было очень сложно, да и выглядел феникс сейчас не очень убедительно – в ответ на его жест, коты только сильнее насторожились. - Вы, видимо, с кем-то нас путаете, - постарался объясниться Руван, но слова его потонули в свистящем шипении. Тут же он почувствовал резкий удар сзади – трое котов с силой повалили феникса на землю. Но тут случилось неожиданное - со стороны Малеа послышался совсем не свойственный ему звук – хриплое рычание. Обозленный волк издавал этот низкий грудной звук, присев в атакующую стойку, и яростно сверлил обвинителей голубыми глазами. Окружившие Рувана коты порядком струсили – они явно не ожидали от этого тощего парня хоть какой-то угрозы. Абсолютно черный, практически неразличимый в ночной темноте, с сияющими ярко-голубыми глазами, полными невероятного гнева – даже Рувану стало не по себе. Однако феникс твердо посмотрел на Малеа и покачал головой, словно старался сказать взглядом – «Оставь это, лучше не перечить им!». Волк недовольно пожевал губами, но успокоился, однако продолжая пристально смотреть на кошек, будто собираясь попросту сжечь всех взглядом. Их крепко связали и теперь вели куда-то вглубь равнины. Руван даже не пытался запомнить дорогу. Он, в принципе, вообще ничего не видел в этой темени. Конвоиры не переговаривались, шли тихо, даже не освещая путь – да и зачем им свет, они же кошки. Глухая ночь укутала холмы своей темной шалью, и только мириады звезд мерцали в небесах. Спустя около получаса впереди забрезжила россыпь трепещущих огоньков. Это была деревня, обычный поселок стаи луговых котов. Много феникс увидеть не мог, но заметил, что деревня была огорожена деревянным частоколом, а вокруг располагались худородные огородишки – жаль, сейчас нельзя было рассмотреть, что на них росло. Видимо, деревня переживала не лучшие времена – вдоль редкого частокола то и дело вышагивали охранные патрули. За частоколом тесно грудились на относительно небольшом участке земли низкие домишки. - Шаст! Неужели поймали? – спросил, подходя, один из патрульных. - Да. Отведите в яму. Допросим их утром, - ответил все тот же полосатый. - И да, осторожней, волчара буйный. На эти слова Малеа даже прервал свое немое «глазеподжигательство», удивленно дернув ушами. Двое патрульных толкнули путников к воротам. Поселение оказалось гораздо больше, чем изначально показалось Рувану. Жилища котов находились в основном под землей, выставляя на поверхность лишь небольшие деревянные пристройки с вырезанными на них причудливыми узорами – феникс смог рассмотреть это все из-за того, что почти у каждого дома, на каждом заборе горел фонарь. Несмотря на ночь, света было очень много. Руван даже мог подумать, что коты попросту боятся темноты, вот и стараются отогнать ее подальше. В самом центре стоял большущий амбар – именно к нему первым делом направились коты, возглавляемые тем, кого назвали Шастом. Руван подумал, что их в этот амбар и посадят, но коты повели его и Малеа дальше за строение – широкий двор утопал во тьме, но коты уверенно шли вперед: - Скоро вы поплатитесь за все отнятые вами жизни! – злобно прорычал один из конвоиров-патрульных. - Посмотрим, как вам понравится сидеть в яме! «Опять яма!» - вздрогнул Руван. Меньше всего ему сейчас хотелось бы снова оказаться под землей. Однако «ямой» оказалась маленькая землянка, расположенная в дальнем конце двора. - Вперед! – грубо рявкнул конвоир, остановившись у входа в «яму». Руван шагнул первым, но ноги тут же подвернулись, и он чуть не упал – пол прямо от входа резко уходил вниз. Следом в «яму» кинули Малеа. Волк с размаху врезался в Рувана, окончательно сбив того с ног. Рога мастера с силой впились ему в бок – феникс смолчал, но от боли до скрипа сжал зубы и зажмурился. - Ты как, нормально? – прокряхтел, поднимаясь, Руван. - Я-то да… - подал тому руку Малеа. Места в «яме» едва хватало на двоих. Руван тяжело облокотился на Малеа – от тяжести у волка дыхание перехватило. С трудом они вместе доковыляли к стенке и уселись на землю. Передвигался феникс еле-еле и, по-видимому, ударился очень сильно. Малеа сел и осмотрелся - в неприветливых земляных стенах виднелись небольшие продолговатые углубления. Сюда почти не попадало света, зато сквозь крупную решетку двери свободно продувал ночной ветер. - И долго нам здесь сидеть? – вздохнул волк. - Не знаю… - стены ямы удивили своей неожиданно низкой температурой, видимо, это помещение раньше использовали как склад для хранения продуктов, о чем свидетельствовали и выемки в стенах – они вполне подошли бы в качестве подставок для небольших полочек. - А ты чего зарычал-то? – усмехнулся Руван, видимо, вспомнив, как свирепо себя повел волк ранее. Если бы он мог так же спокойно видеть в темноте, как и Малеа, то заметил бы, как тот густо покраснел. - Я.. я просто испугался, - надулся Малеа, отворачиваясь от феникса. Руван рассмеялся сильнее. - Как-то ты много смеешься в последнее время, - проворчал волк. Это его веселое поведение Малеа совсем не нравилось. Феникс вел себя слишком оживленно не только для данной ситуации, но и для самого себя. Хотя это можно было объяснить банальной усталостью. Малеа и сам сильно устал. Пусть они просто бродили весь день под землей, именно это и вымотало волка больше всего. Не физически, но морально – по правде сказать, даже в тот момент, когда он под управлением таинственного вурка держал у горла кинжал, ему было менее страшно, чем в этих пещерах. Тогда он боялся смерти, но сегодня… Заблудиться в полной темноте, без малейшей надежды снова увидеть дневной свет. Плутать по сырым подземельям вечность – вот чего Малеа боялся. Боялся больше, чем смерти. Холодный воздух потянул сквозь решетку двери – от разлившегося по полу сквозняка Малеа вздрогнул и звонко чихнул. Опасаясь этим вызвать у аптекаря очередную вспышку неожиданного веселья, он отодвинулся чуть дальше. - Холодно здесь, - проворчал феникс. - Уж лучше здесь, чем в пещерах. Руван хмыкнул, соглашаясь. В яме повисло мрачное молчание, которое вкупе с могильным холодом земли вгоняло Малеа в настоящее уныние. На душе скреблись кошки. Не те, что привели их сюда. То темные кошки тоски, что своими острыми когтями полосовали душу на мелкие лоскутки, нагоняя излишнего беспокойства в и без того уставший разум. - Прости, - вдруг тихо произнес Руван. Малеа даже вздрогнул: - За что? - Если бы… Если бы я не поперся на этот холм, то мы бы сейчас спокойно продолжали путь, а не сидели тут. - Ты ведь не мог знать, - улыбнулся Малеа. Феникс вздохнул: - Должен был. - Почему? – удивился волк. – Невозможно предугадать всего. К тому же, - Малеа задумчиво повел ушами, - ты ведь не хотел ничего плохого. Наоборот, это очень отважно – идти тушить чужой костер. - Отважно, - нервно хихикнул Руван. – Это было глупо. Это все глупо. Малеа притих. Он хотел подбодрить товарища, но, похоже, только сильнее его расстроил. И себя тоже. Феникс продолжал: - Какой вообще в этом был смысл? Чем больше лезешь в чужие дела, тем хуже все становится! Всегда так! - Нет, - тихо, но уверенно возразил Малеа. – Не всегда. Руван досадно сплюнул: - А когда было иначе? - В день «резни» было иначе. И тогда, в лесу с волками. Малеа встал на колени и внимательно посмотрел на феникса: - Тогда ТЫ влез в МОЕ дело. Но ничего не стало хуже. Руван угрюмо насупился и отвернулся. «Понял ли он», - подумал Малеа. Ночь тем временем становилась все темнее. Снаружи решетки доносилось тихое посапывание кота-охранника, который, видимо, задремал на посту. Феникс больше ничего не сказал, но Малеа знал, что он не спит – понял по дыханию. Сам волк тоже заснуть не мог – не особо-то спалось на холодной земле. Ледяной сквозняк медленно, но верно сковывал волка в своих морозных объятиях. Ноги совсем одеревенели, а шерсть на теле встала дыбом от холода. Хвост мелко дрожал. «Как бы не заболеть тут», - подумал юноша, но мысли его прервало кое-что совсем уж неожиданное – феникс грубо схватил его за ворот кофты и потянул к себе. Малеа забился от неожиданности, пытаясь вырваться. - Тихо ты. Так теплее будет, - успокаивающе проворчал Руван, высвобождая Малеа из объятий. Не говоря больше, феникс поудобнее оперся о стену «ямы» и снова отвернулся. Волк, замерев на минуту в нерешительности, так же устроился под боком аптекаря. Однако, но так и правда было гораздо теплее.

***

Когда Руван проснулся, Малеа еще сладко сопел. Он лежал, съежившись у стены черным комочком, и то и дело слабо поскуливал во сне. Руван осторожно привстал – затекшая в неудобном положении спина громко хрустнула. Феникс недовольно поморщился и потянулся, выпрямившись настолько, насколько позволял низкий потолок «ямы». Сквозь решетку просачивался дневной свет – Руван, как мог, подполз ближе к двери. Казавшийся ночью таким огромным, сейчас двор, освещенный Мугом, обернулся вполне обычным и даже немного заброшенным. Невысокий заборчик задыхался в луговых сорняках. Лишь небольшой участок в центре был вытоптан до земли, все остальное пространство двора заросло высокой травой, которую, кажется, никто и не собирался скашивать. Прямо напротив «ямы» высился амбар – огромное, но порядком обветшалое строение. Его тяжелые ворота были наглухо закрыты. Руван придвинулся ближе к решетке – сколоченная из деревянных прутьев, она не представляла из себя серьезной преграды: «И они этим собирались кого-либо сдержать?! Да я их и со связанными руками выбью!» Феникс уже потянулся к прутьям, чтобы претворить свою угрозу, как из амбара послышались голоса. Ворота со скрипом отворились. - Куда это нести? - Поставь там… Да, отлично, - первый голос показался Рувану очень знакомым, в то время как этот сильно хрипел. - Где вы их нашли? - У дороги. Лежали в кустах. - Наверное, опять вещи пропавших путников... Несчастные… Дождавшись, когда голоса затихнут, Руван, выворачивая шею под невозможным углом, заглянул в ту часть двора, где только что были коты. Шумный вздох облегчения вырвался из груди феникса – в высокой траве стояли аптекарский короб и сумка Малеа. По крайней мере, теперь не придется искать свои вещи. Малеа проснулся чуть позже. Моргая слипающимися глазами, сначала он не понял, где находится, однако довольно быстро вспомнил подробности ночного приключения. Путники сидели и обсуждали свои дальнейшие действия, когда послышался шорох отворяемой двери: - На выход, - прогремел сверху голос. - Старейшины ждут вас на суд. Окруженные четырьмя котами, Руван и Малеа вошли в распахнутые ворота амбара. Надо сказать, что и коты сейчас выглядели совсем не такими крупными и могучими – какая же все-таки обманчивая штука, ночная мгла. Она способна из маленького жучка сделать невероятного монстра, а из обычного камня – великолепный дворец. Амбар полнился котами и кошками всех возрастов. Маленькие и большие, полосатые и пятнистые, кто стоял на двоих, а кто притаился на четырех – им не было счету. С полсотни светящихся в тени помещения глаз уставились на вошедших путников. Все разговоры сразу смолкли. Волка и феникса подвели к небольшому, но широкому помосту, на котором расположились пять седых котов. - Назовитесь, - грозно приказал вставший старейшина, тряхнув расписным блио. Соломенная труха пылевым облачком поднялась от старых досок деревянного помоста. Установилось такое молчание, что казалось, будто сам воздух застыл в ожидании ответов путников. И только хлюпкий пол противно скрипел при малейшем движении. - Руван, сын Ка́йи и Ма́тры, фениксов Ер-Го. Бродячий аптекарь. - Малеа, сын Юу́мы, небесной волчицы Куан-Лун. Мастер камней. Старики на помосте задумчиво прищурились, а по толпе пробежал тихий шепоток. - И что же мастер и аптекарь делали в пещерах глубокой ночью? – прохрипел знакомый Рувану голос – его обладателем был не то, что старый, – древний кот. Сузив желтые глазищи, он неотрывно смотрел на путников, а зрачки сузились до мелких щелочек. - А каков шанс того, что вы нам поверите? – наклонил голову Малеа. - Зависит от ваших ответов. В душе краснея от стыда, Руван вкратце пересказал котам историю про холм и яму. Выслушав до конца, старики начали о чем-то тихо переговариваться. Толпа зрителей зашумела, обсуждая на все лады только что услышанное – помещение заполнилось жужжащим шепотом. - О чем они? – Руван тихонько спросил у Малеа. - А я откуда знаю? - волк раздраженно закатил глаза. - Ну ты-то лучше меня все слышишь. Тем временем один из старейшин жестом подозвал к себе какого-то кота. - Ну… он спрашивает, не видели ли патрульные дымящихся холмов, вроде, - неуверенно произнес волк. - И что? - Что – что?! Много шума – лучше не расслышать, - зашипел на феникса Малеа. После недолгих переговоров старейшины снова встали, призывая всех собравшихся к тишине. Коты послушно замолкли, путники же напряженно уставились на помост. - Так вы утверждаете, что на наших лугах проходом? И в пещеры попали случайно? - Да, - разом кивнули оба допрашиваемых. - Ладно… Но есть ли у вас подтверждение своих слов? – хрипящий кот хитро облизнулся. - Есть! – заявление Рувана вызвало удивление не только котов, но и волка. - Вещи во дворе. Они наши. Малеа недоуменно захлопал глазами на товарища. Старейшины замялись, но старый кот резво соскочил с помоста и подбежал вплотную к Рувану: - Как! Как вы можете доказать, что вещи ваши? – заорал он, брызжа слюной в лицо фениксу. – Как мы поймем, что это не очередная ваша уловка, убийцы! - А как вы можете быть уверены в том, что мы убийцы? – больше всего Рувану сейчас хотелось вытереть лицо, но, увы, руки связаны были. – У вас нет никаких доказательств. - ВЫ БЫЛИ В ПЕЩЕРАХ! Этого достаточно! – старик перешел на истеричный визг. - Довольно! – вскрикнула с помоста короткохвостая старушка. – Фаро́г, успокойся! Старик пригнул уши и злобно зашипел на кошку, но все же отступил от пленников. - В такой обстановке продолжать невозможно, - сверкнула глазами старушка. – Шаст, проводите со своими котами этих вурков ко мне, я сама их допрошу. Стоявший все это время рядом Шаст оторопел: - Но… Госпожа, это опасно и… - продолжить кот не осмелился – старуха заткнула его одним взглядом. Коты в амбаре всполошились, шерсть встала дыбом – похоже, мало кому понравилось распоряжение старушки. Но остальные старейшины молчали, не перечил даже истеричный Фарог. По углам помещения зашелестели шепотки недовольства. - Мне не нравится, как они на нас смотрят, - прошептал одними губами Малеа. Руван нахмурился. Ему тоже не нравилось. Особенно то, как на них смотрел Фарог – казалось, дай ему волю, и он их тут же казнит на месте без суда. Кошка-старейшина тем временем спустилась вниз: - Я допрошу их в спокойной обстановке у себя дома. Шаст, проводи, - сложив руки вместе, сказала кошка. - Слушаюсь, госпожа, - робко кивнул здоровенный котяра.