Рассыпаясь серебром

Ему казалось, что он спит на мягкой перине у теплого огня. Нос заполнял интересный запах – он был несильным, но очень знакомым и почему-то таким приятным. Из тех запахов, которые невозможно описать. Обычно так пахнет что-то родное: родной дом, постель, любимая одежда – запахи самые обыкновенные, скучные и банальные, но почему-то, когда почуешь их, на душе становится теплее и спокойнее. Малеа еще никогда не было так спокойно. Он лежал с закрытыми глазами, пусть и давно уже проснулся, но даже не собирался вставать. Не хотелось. По телу незримым потоком разливалось нежное тепло. В кои-то веки волк почувствовал себя в безопасности – будто он снова вернулся в детство, будто снова вернулась мама. Вспомнились те темные ночи, когда на улице бушевали снежные бури, а он лежал, свернувшись комочком, под боком у матери – тогда, в те мгновения Малеа казалось, что нет в мире больше никого, только они вдвоем, только здесь и сейчас. В тепле. В безопасности. Примерно то же парень чувствовал и сейчас. Это нельзя объяснить, это можно только почувствовать. Где-то в глубине души он боялся, что это тепло – всего лишь иллюзия, сон, мечтательный бред, что стоит ему хотя бы пошевелиться, и оно разобьется, как хрупкий витраж, на мелкие осколки. Но лежать так бесконечно невозможно. Пересилив себя, Малеа открыл глаза – тепло не было мечтанием, напротив, он увидел источник этого тепла. Но как же ему тогда хотелось, чтоб это не было реальностью! Щеки загорелись, в голову ударил смущающий жар. От стыда, испуга и удивления волк не мог пошевелиться. «Теплом» был Руван, на котором Малеа самым бесстыжим способом лежал. Уткнувшись носом в бок товарища, он сложил на него руки и ноги и обвил хвостом, как какую-нибудь подушку. Из головы будто выбили все мысли. Он лежал так еще какое-то время и тупо смотрел на спящего феникса. Как хорошо, что он не проснулся раньше! Опомнившись наконец, волк аккуратно, стараясь не побеспокоить спящего, отполз на край кровати и встал. Сквозь маленькое окошко внутрь пробивался утренний свет. Малеа подошел к бочке умыться – из кривого зеркала воды на него смотрела будто сама тьма. Тьма с синими глазами. В ушах все еще стояли ночные шепотки, но сегодня ночью их было гораздо меньше – видимо, не смогли пробраться внутрь. Опустив руки в воду, парень со всплеском разбил мутное отражение. Руван все спал, а делать в этой лачуге было откровенно нечего. Да, оставалась еще недочитанная книга, но Малеа вовсе не хотел ее читать, ему больше понравилось слушать. Да и написано там было что-то скучное, летопись какая-то – неудивительно, что Рувану понравилось. Такая скука только ему понравится и может. Малеа вообще читал не особо много – у него дома книг было немного и все он зачитал до дыр, а брать новые в деревне он не мог по определенным причинам. Не то, чтобы он не любил читать, просто его было сложно заинтересовать подобным. Хотя была все же одна, которая волку на самом деле понравилась. И ее он украл. Тогда он был всего лишь мелким подростком. В том самом возрасте, когда юная смелость и разбухшая спесь берут верх над здравым смыслом. Тогда, осмелев, он решил пробраться на сходку – небольшие сборища, что молодые волки из деревни частенько устраивали вечерами. Малеа не знал, что обычно делают на сходках. Он считал, что там все охотятся или играют вместе. Но узнать наверняка очень хотелось. Конечно же, он не пошел туда открыто – пусть и осмелевший, но не настолько, чтоб добровольно идти на убой. Он пришел туда тайком и спрятался в кустах. Что ж… это была не охота. И далеко не игры. Но наблюдать было интересно: сердце стучало бешено, пьянящий азарт затопил разум – он понимал, что если его обнаружат, то целым ему не уйти, но именно это заставляло тогда Малеа оставаться на месте. Будоражащий душу восторг, настолько сильный и нездоровый, овладел волком в тот момент. Руки чесались сделать что-то еще, что-то более рискованное. Но выйти и показаться всем было бы верхом безрассудства. Потому Малеа пошел на кражу – подкрался к месту, куда волки сложили вещи, вытянул из общей кучи первое, что попалось под руку, и пустился наутек. Бежал, не разбирая дороги. Душа ликовала от проделанной проказы. Отчасти, он понимал, что поступил глупо, но как же, черт возьми, было весело! Только дома он заметил, что украденной вещью оказалась книга. Без особого интереса он открыл посмотреть содержимое. То были стихи. Легкие, но очень грустные… Всю радость как водой смыло. Эту книгу Малеа не раз перечитывал. Но однажды она пропала. Волк обшарил весь дом, но так и не нашел ее. Так или иначе, сейчас читать про историю этого недружелюбного поселения ему не хотелось. Встряхнувшись, Малеа подошел к двери: «Если просто выгляну, ничего же не будет?» Он слегка приоткрыл дверь и зажмурился, ожидая окрика. Но все было тихо. «Странно… Сказали же, что охранять будут…» - принюхавшись, Малеа выглянул наружу. Охранник был. Хотя волк бы не стал называть охранником того, кто заснул на посту. Хихикнув про себя, парень вышел, осторожно закрыв за собой дверь, и уселся на крыльце, подставляя лицо теплым лучам Муга. Было раннее утро, и деревня, казалось, еще спала. По крайней мере, на улице не было никого из котов. Вытянув ноги, волк посмотрел на яркое чистое небо. Такое далекое, оно звало его к себе, манило. Закрыв глаза, Малеа принялся мечтать о полетах. - Утро доброе, - раздался над ухом тихий вежливый голос. Малеа открыл глаза – Мирл. Котик подошел незаметно. В руках у него была небольшая корзинка, видимо, с завтраком для чужаков. - Доброе, - улыбнулся волк. Горе-охранник даже ухом не повел. Мирл смерил кота недовольным взглядом, но будить не стал. - Кхм… Занятно, что вы до сих пор не сбежали, - кашлянув в кулак, будто стараясь скрыть неловкость, пошутил Мирл. - Куда же я убегу без своего сообщника? – театрально развел руками волк. - А ваш товарищ? - Спит, сладко и крепко. Немного расслабившись, Мирл присел рядом с волком, поставив там же корзинку: - Тогда и с завтраком можно не спешить. - Отчего же? – ухмыльнулся Малеа. – Я от еды не откажусь. - А сообщник? - Это только сбегать я один не могу, а есть очень даже, - хитро улыбнувшись, Малеа потянулся к корзине. Тихо засмеявшись, Мирл подвинул желанный завтрак к волку. Внутри оказались сухари: «И это называется завтрак?» - удивился волк, но отказываться не стал – уж лучше это, чем ничего. Хрустя «завтраком», Малеа решил продолжить незадавшийся вчера разговор: - Так вы с Маной родственники? Он особо не надеялся на ответ, но Мирл вдруг ответил: - Нет. Она просто присматривала за мной и все. - Ну-у-у… Для того, за кем «просто присматривали», у тебя слишком большое влияние среди котов, - рубанул Малеа, не сразу поняв, что ляпнул лишнего. – «А-а, хорошо, что Руван не слышал!» - подумал он, уже представляя, какую оплеуху получил бы от феникса за свою бестактность. Мирл с удивлением уставился на волка, а потом внезапно засмеялся: - Ха-ха, теперь я понимаю, вы точно не можете быть злодеями! Малеа промолчал. - Ну, в чем-то вы все же правы, - улыбнулся кот. – Только это не мое влияние, а госпожи Маны. Просто все привыкли, что я часто говорю от ее лица, вот и стали мои слова приравнивать к ее. - Я-ясно, - протянул задумчиво волк. - Тихо здесь у вас … - проговорил Малеа, наблюдая за мерно плывущими по небу облаками. Облокотившись на дверь, он закинул в рот еще один сухарь. - Это только сейчас так. Раньше было гораздо веселее: в поле работали всегда с песнями, а дети бегали по всей деревне, - Мирл слегка улыбнулся, что-то вспомнив. - Но сейчас… Сейчас и правда тихо. Внезапно дверь распахнулась – потеряв опору, Малеа растянулся на спине. От шума проснулся охранник, спросонья схватив в руки вместо копья собственный хвост. - Вот ты где! – сверху вниз, чуть ли не метая из глаз настоящие молнии от злости, на волка смотрел Руван. Рывком подняв Малеа за шкирку на ноги, феникс гневно выплюнул: - Какого небесного ты тут делаешь? Почему не внутри? - Я же не ушел никуда, просто подышать воздухом выглянул, - пригнул уши мастер. Он хотел ответить немного грубее, но почему-то не смог. - А меня предупредить! Ты хоть представляешь, как я испугался! – в сердцах выкрикнул Руван. Выкрикнул, и тут же замолк. Замолк и Малеа, смущенно уставившись на товарища. - Кхм, - нарушил неловкое молчание Мирл. – Завтрак. - Спасибо, - кивнул Руван, принимая корзину из рук кота. - И все же попрошу вас вернуться назад. Под недовольным взглядом феникса, Малеа вошел внутрь. - А теперь ты… - сурово фыркнул Мирл, обращаясь, по-видимому, к охраннику, но слова котика исчезли за закрывшейся дверью. Малеа гуськом пробрался в комнату и уселся на кровать, готовый выслушать нравоучительную речь феникса. Однако речи не последовало: - Не делай так больше, - только и сказал Руван, садясь рядом. - Хорошо. Завтрак прошел в молчании. Ближе к обеду двери хижины распахнулись. В дом вошли три кота – Мана, Фарог и еще один кот – его Малеа не видел ни среди старейшин, ни среди воинов Шаста. Руван и Малеа напряженно замерли. - У меня для вас хорошие новости, странники, - улыбнулась Мана, усаживаясь на край кровати. Незнакомый кот остался у дверей, а Фарог облокотился о стену, словно видом своим показывая, что он недоволен всем и всеми. - Совет старейшин Науби-Лун пришел к выводу, что вы непричастны к произошедшим исчезновениям. Мы искренне просим у вас прощения, - поклонилась старая кошка, однако она единственная. - Спасибо… - выступил вперед Руван, но Мана остановила его. - Также мы сравнили содержимое найденных в поле вещей с описанием, что вы дали вчера, и можем подтвердить, что они действительно принадлежат вам. За это мы тоже просим прощения, - кошка поклонилась еще раз. - Та-ак, мы можем забрать вещи и уйти отсюда? – вильнув хвостом, спросил Малеа. - Не так быстро! – взвизгнул Фарог. - К сожалению, - поспешила перебить его Мана, - просто так вы уйти не сможете. Вас проводят от деревни коты Шаста. - Насколько проводят? – прищурился Руван. - Настолько, насколько посчитают нужным! – зашипел Фарог. Ответ старика не понравился Малеа, да и Рувану, скорее всего, тоже – феникс смерил древнего, но невероятно активного кота недоверчивым взглядом и медленно кивнул. - Что ж, не будем злоупотреблять вашим гостеприимством. Вслед за котами, волк и феникс вышли на улицу. Там их уже поджидал отряд Шаста. Двое котов держали короб и сумку путников. - А мы будем проверять, все ли на месте? – шепнул Малеа Рувану. - Я бы не хотел задерживаться, - так же тихо ответил феникс. «И хорошо», - подумал Малеа, поспешно забирая свою сумку. Руван так же быстро накинул короб на спину. В сопровождении котов Шаста товарищи дошли до выхода из деревни. Проходя мимо дома Маны, Малеа заметил мелькнувшего на пороге Мирла. Котик даже не вышел попрощаться, отчего волку стало немного обидно. Старейшины проводили их до ворот: - Легкой дороги, господа, - в последний раз поклонилась Мана. - Мы расскажем Илан-Го о том, что здесь происходит, - но на заявление Рувана старуха лишь скептически улыбнулась. Переглянувшись, волк и феникс вышли из деревни. Как и говорили старейшины, за ними последовали Шаст и двое его подручных. Они молча плелись сзади, держа наготове свои копья. Это Малеа совсем не нравилось, но он старался не подавать виду. Оставшиеся коты все стояли у ворот и смотрели вслед, будто хотели убедиться, что чужаки действительно уйдут. Малеа еще долго чувствовал их взгляды на своей спине. - Так долго вы нас провожать будете? – не выдержал Руван. Коты прижали уши, но не ответили. То и дело Малеа оглядывался назад. Он все боялся, что они не просто провожают их – вдруг этот старик, Фарог, задумал что-то! Но ни Шаст, ни двое других не проявляли признаков агрессии. Муг палил нещадно. Косые лучи обжигающими стрелами пронзали землю. Чем дальше путники продвигались по равнине, тем суше становился воздух. Постепенно ландшафт выровнялся – холмы со своими секретами остались за спиной. Трава высокой стеной нависла над узкой дорогой, которой явно давно не пользовались. Местами заросшая, она практически не имела поворотов. За время их невольного заключений Малеа одно для себя уяснил наверняка – он ненавидит луга. Ненавидит поля. Ненавидит это колоссальных размеров пространство, пустое и однообразное - несмотря на поражавшее обилие трав, все они постепенно сливались в одно сплошное желто-зеленое месиво. Впервые очутившись здесь, Малеа был в восторге. Но очарование первого впечатления прошло очень быстро, сменившись лишь унынием и тоской. Пусть небо здесь и было ближе, а простору было больше, волк с превеликой радостью променял бы эти пустынные поля на свой родной лес. Однако даже в таком, на первый взгляд, покинутом месте теплилась жизнь – одна только Науби-Лун тому доказательство. Здесь никогда не было тихо. Пусть путники и молчали, но шли они сквозь настоящий природный оркестр. Бесчисленные мириады ползучих тварей, населяющих равнины Парам, трещали, скрипели, стрекотали - каких только звуков здесь ни было. Иногда Малеа удавалось даже разглядеть среди высоких стеблей маленьких музыкантов. Но, как правило, при приближении вурков на достаточно близкое расстояние, они замолкали, неподвижно застыв. К вечеру песнь полей приутихла. - Здесь мы попрощаемся, - подал вдруг голос молчавший до сих пор Шаст. Малеа даже вздрогнул от неожиданности – честно говоря, он и вовсе забыл о существовании котов, такими тихими они были. - Пора бы, - проворчал в ответ Руван. - Надеюсь, мы больше не встретим-…, - Шаст запнулся на полуслове. Коты напряглись и подняли копья наизготовку. Руван и Малеа забеспокоились тоже. Всех испугал запах, приторно-сладкий аромат, внезапно принесенный ветром.

***

Этот запах невозможно было забыть. Руван сглотнул и попятился назад, подзывая Малеа за собой: - Уходим, - проговорил он сдавленным голосом. - Я знал, что вы одни из них! – выкрикнул вдруг Шаст, направляя копье на феникса. Ойкнув, Малеа подскочил к Рувану. Коты зашипели, преграждая путникам дорогу. - Мы не из них! – прорычал феникс. – Но мы знаем, что они опасны! Потому и хотим уйти! - Так вам и поверили, чужаки! - Да дойдет до твоей тупой башки или нет! Мы не из них! А если бы были, то они давно бы уже гуляли по вашей деревне! – не выдержал Малеа. - Замолчите!!! – завизжал Шаст. Кот оскалился и поднял копье направляя острие прямо на волка: - Вы знаете этот запах! Так пахло всегда, после пропажи наших! Вы знали, все знали! Руван отстранил рукой волка и отступил еще на шаг: - Успокойся. Да, мы знаем этот запах и тех, кто его разносит. Но лишь потому, что встречали их раньше. - И сами еле ноги унесли, - вставил Малеа. - Мы не хотим вреда и не хотим, чтоб кто-нибудь пострадал. Мы идем за помощью, от них. Один из котов зарычал, но другой опустил оружие. Шаст напряженно раскачивал хвостом – непонятно было, злится он или же попросту боится. - Нам лучше вернуться, - обратился второй кот к Шасту. – Предупредим наших. Они очень близко, судя по запаху. Полосатый командир сельской охраны недовольно пожевал губами, но все же сдался: - Ладно, - проворчал он, опуская копье. – Но вам лучше не попадаться нам больше. Если мы увидим вас среди них- - Не увидите, - отрезал Руван. Коты попятились назад и развернулись, лишь отойдя на несколько хвостов от путников, пускаясь во всю прыть в сторону Науби-Лун. - Куда мы? – спросил Малеа, когда коты скрылись из виду. – Скорее всего они дальше по дороге. - Обойдем с запада, через поля, - сказав это, феникс сошел с дороги. Вскоре небо обложило тучами. Свежий ветерок легко прокатился по полю. Высокие сухие стебли, словно морские волны, послушно ложились под напором воздуха. Будто почувствовав предстоящую влагу, столь желанную в местных краях, поле притихло в ожидании. Но, к несчастью путников, ветер сменил направление, и теперь невозможно было определить, насколько далеко они ушли от фанатиков. В том, что это были именно они, Руван не сомневался – кто же еще будет жечь эту дурманящую гадость. Но вот как они опередили их, этого феникс не знал. - Похоже, ты был прав, - бросил он на ходу Малеа. Парень удивленно поднял брови: - В чем? - Тогда, у мышей. Ты сказал, что может быть несколько групп этих безумцев. Похоже, ты был прав. Малеа грустно улыбнулся, вспомнив наконец: - Знаешь, я впервые не рад тому, что в чем-то оказался прав. Они быстро продвигались в глубь степи. Дорога, оставленная позади, уже давно скрылась из виду. «Бежать. Да как можно дальше», - думал Руван. Подгоняли его и мысли о сегодняшнем сне – он вспомнил о нем, когда увидел облака. Темно-серые, мокрые, дождевые – они обложили небо в считанные минуты. Возникли из ниоткуда вместе с сильным ветром. Земля жаждала влаги. Природа притихла, затаилась в предвкушении долгожданного дождя. Словно готовясь к купанию, трава расправила свои высокие стебли навстречу небу. Огненно-желтое поле резко контрастировало с помрачневшими небесами, так сильно напоминая Рувану о пейзажах недавнего сна. - Остановимся? – спросил Руван волка. - Нет, - твердо сказал волк. – Хоть всю ночь идти готов. Феникс кивнул. Слепой страх затмил собою и голод, и усталость. Но небо быстро темнело. Однако, хоть небо и выглядело так, что готово всей своей громадой упасть прямо на землю, дождь так и не начинался, словно специально дразня поля, погружая их в томительное ожидание. Пусть оба – и феникс, и волк – так храбрились друг перед другом, но остановиться им все же пришлось – ночная тьма не позволила идти дальше, да и голод о себе напомнил – они ведь с утра ничего не ели. Подходящего места для ночлега вблизи не оказалось – все же чистое поле вокруг, поэтому путники решили устроиться там, где остановились. Соорудив из длинных стеблей некое подобие низенького шалашика, Руван и Малеа скромно уместились рядом. Волк полез в сумку за припасами. Протянув фениксу орехи, он растянулся в хитрой улыбке. Руван молча принял предложенное угощение и опасливо посмотрел на небо. Ночь опустилась быстро, однако дождь так больше и не шел. Зато ветер поднялся сильнейший. Набирая силу в вышине, разгоняясь, он неистовым потоком обрушался на землю. Ветер рвал траву. Приминал донизу. Нещадно кружил в своем безумном танце. Могучие тучи циклопическими горами нависли над землей. Черные и ужасные, они закрыли все небо, все звезды. Непроницаемый мрак накрыл поля, и только ветер заунывно свистел свою колыбельную. Вдруг небо озарилось ослепляющим светом. Яркая вспышка пронзила небеса прямо над тем местом, где притаились путники. Затем раздался оглушающий грохот. Чудовищно мощный. Будто тысячи труб разом издали свой нестройный рев. Испугавшись ужасного грома, только задремавший Малеа резко дернулся. Рядом зашевелился Руван. Раз! Раз! Белая вспышка всего на секунду осветила местность. Каждая травинка, каждый листочек, словно обведенные призрачной каймой, стали видны в этом адском свете. С каждым раскатом грома Малеа все теснее сжимался в комочек. Плотно пригнув уши к голове, он безудержно дрожал. Ему казалось, что этот свет высасывает все тепло из тела. Всю жизнь. Но тут он почувствовал на плечах какую-то тяжесть. - Молчи. Только одно слово. Одно слово, сказанное этим спокойным голосом. Малеа кивнул и прижался к источнику голоса теснее. Волк перестал дрожать, и Руван облегченно выдохнул. Буря продолжала неистовствовать. Белесые всполохи, сопровождаемые оглушительным грохотом, освещали поля. Тени появлялись и исчезали. Искаженные электрическим светом, они принимали просто невероятные формы. При очередной вспышке Руван заметил некоторую странность – одна тень не менялась. Темный силуэт. Он стоял посреди поля. И смотрел. Прямо на них. Страх пауком заполз в душу феникса. Сильно сжав плечо Малеа, он тихо проговорил тому в самое ухо: - Вставай. Не дожидаясь ответа, он медленно поднялся сам, утягивая волка за собой. Встав, Малеа тоже заметил странный силуэт. При виде тени волк обреченно пискнул: - Только не он! Тень двинулась. Легко и плавно, будто не идет, а плывет по воздуху, таинственный вурк подходил к путникам. Резкий порыв ветра рванул прямо на него – тяжелый черный капюшон слетел с головы незнакомца. Товарищи замерли. Бескровно-белая кожа незнакомца могла поразить любого. Бледная и на вид сухая, как старый пергамент, она будто светилась в темноте. Ветер смахнул короткую челку – витиеватый узор слабо засветился на лбу. Два безжалостных желтых глаза неотрывно смотрели на Малеа. Немой ужас сковал Рувана. Эти длинные бледные пальцы. Эта мрачная тень. Плащ, что был темнее ночи. Жуткие картины из сна, увиденного накануне, промелькнули перед глазами. Это был он. Руван не мог объяснить, не мог понять, но почему-то он не сомневался – убийца из сна и вурк, стоящий сейчас перед ними, – одно и то же существо. Взяв себя в руки, Руван плечом отстранил волка за спину. - Когда скажу – беги. Беги так быстро, как не бегал еще никогда. Даже на четырех, - прошептал он Малеа. - А как же… - хотел спросить волк, но Руван взглядом заставил того замолчать. Незнакомец продолжал приближаться. Вытянув руку перед собой и стараясь перекричать ветер, Руван произнес: - Стой там! Кто ты такой и что тебе нужно? Проигнорировав вопрос феникса, незнакомец угрожающе занес правую руку - точно такие же узоры, как и на лбу, засветились на ней. Яркое свечение, быстро усиливающееся и издающее резкий треск, образовалось вокруг бледных когтей. - Беги! – Руван с силой толкнул волка в бок, отбрасывая его подальше. Обернувшись зверем, Малеа ловко приземлился на лапы и вопросительно уставился на феникса. - Я за тобой! – Руван развернулся к нападающему. Малеа присел и, не медля больше, взмыл в небо. Незнакомец ринулся за волком, но феникс оказался быстрее – тяжелый деревянный короб полетел в незнакомца. Вынужденный сменить цель, он развернулся к летящему в него снаряду. Противный треск пересилил даже свист ветра. Множество мелких щепок, острых осколков от разбившихся склянок полетели в разные стороны. Взрыв ненадолго оглушил обоих – и незнакомца, и Рувана. - Зачем тебе нужен Малеа? – прорычал феникс, все еще не совсем отойдя от шока. - Наследник не должен жить, - раздался надменный голос. Незнакомец выпрямился, готовя меж пальцев очередной заряд. - Что он тебе такого сделал? Что тебе от него надо? - Он родился. «И это все… И ЭТО ВСЯ ПРИЧИНА!!!» - незнакомое чувство поднялось из глубин сознания Рувана – ярость. Неутолимая, обжигающая ярость. Страшный жар заполнил все тело. Феникс гордо поднял голову и распустил крылья, преграждая противнику путь. - Ты. Не. Пройдешь, - отчеканил он. Незнакомец остановился и в безмолвном изумлении уставился на Рувана. Треск пожара послышался за спиной феникса. Он обернулся – языки рыжего пламени поглотили крылья. Огонь бушевал, вился адским столбом, поджигая все вокруг. Но самого феникса не трогал. Напротив, Руван почувствовал необъяснимое родство с этим пламенем. Незнакомец попятился назад. Заметив это, Руван шагнул вперед и взмахнул крыльями. Истошный крик боли извергся из глотки убийцы. Зажав обожженную руку, он кинулся прочь. Невероятных размеров пожар бушевал в полях всю ночь, пока к утру его не погасил долгожданный ливень.