Рассыпаясь серебром

Это было странное место – огромный зал утопал во тьме. Мягкая мгла была такой плотной, что, казалось, Малеа мог дотронуться до нее рукой. Но стоило только пальцам приблизиться к черному бархату, как он мгновенно отстранялся, будто убегал. Заинтригованный необычным явлением, волк пошел вслед за убегающей темнотой. Место было действительно титанических размеров. Глянцевый, натертый до блеска пол простирался вдаль бесконечным коридором. Каждый осторожный шаг волка отражался приглушенным эхом от невидимых стен. Здесь было темно, но Малеа очень четко видел дорогу. Он шел и шел, стремясь догнать мягкую мглу. Иногда вокруг в тумане проступали еле различимые силуэты колонн. По залу пробежал ветерок, и Малеа зябко поежился и обхватил плечи. Длинные волосы, завязанные в тугой хвост, веером разлетелись за спиной. Туман легким паром заклубился у ног. Теперь Малеа не видел, куда ступает. Чем дольше шел волк, тем длиннее становился загадочный зал. Все чаще из мглы выступали величественные колонны – сделанные будто из стекла, но черного, они издавали мягкое бледное сияние. Проходя мимо них, Малеа мог даже видеть свое отражение. Но, странно, зазеркальный волк был каким-то другим… Не Малеа, а словно некто незнакомый, но очень похожий на него. Смотреть на отражение не хотелось. Малеа недовольно нахмурился – ему все меньше нравилось это место. Но ноги сами вели вперед. «Это сон? Я сплю? – промелькнула мысль. - Я не хочу спать! Проснись! Проснись!» Вопреки желанию, Малеа продолжал идти вперед. Тьма вокруг становилась гуще и плотнее. Звуки шагов теперь были звонкими и прерывистыми. Малеа сорвался на бег. - Проснись!!! – закричал волк изо всех сил, но не услышал собственного голоса. Краем сознания он понимал, что все это происходит не по-настоящему. До волка стали долетать отголоски боли – спину жгло огнем, ноги, руки, живот – боль медленно, но верно расползалась по телу. Внезапно бесконечный зал подошел к концу – Малеа разглядел вдалеке некое возвышение. Иссиня-черная лестница вела свои хрустальные ступени к изысканному трону. Резные изгибы пьедестала четко выделялись на черном фоне, словно зазывая волка к себе. Завороженный зрелищем, Малеа приблизился – трон казался пустым, но чем ближе подходил волк, тем четче на нем проступал бледный силуэт. Стоя у самого низа лестницы, Малеа смог разглядеть хрупкую фигуру и гибкие члены существа, но лица он не увидел. Малеа открыл глаза – снова темнота, но на этот раз точно в настоящем мире. Это доказывала невыносимая боль, сковавшая все тело своими цепями. Скуля, волк попытался пошевелить руками. Лежанка была мягкая и приторно-сладко пахла – нос сводило от такого запаха. Чешуйчатой щеки коснулось что-то нежное. Малеа слабо повел ушами – пространство заполняли тёмныши. Бархатистые малыши кружили вокруг волка, будто радовались его пробуждению. - Замолчите, бестии, – даже говорить было больно. Усилием воли Малеа заставил себя сесть. Волосы рассыпались на плечи – подаренная лента больше не держала их. Несколько раз быстро закрыв и открыв глаза, волк постарался приспособиться к отсутствию освещения – это было бы проще, если б темнота не клубилась у ног в виде мохнатого нечто. Постепенно Малеа привык. Вокруг стали проступать слабые очертания окружения. Судя по всему, Малеа находился в каком-то шатре или палатке – над головой высился характерный тканный «потолок». При этом на улице либо была ночь, либо ткань была настолько плотной, что не пропускала дневного света. Земля была укрыта шелковистыми коврами и ароматной сушеной травой, а низкая тахта, на которой он сидел, утопала в мягких одеялах. Не без удивления, Малеа заметил, что был абсолютно гол – на нем не было никакой одежды, ни накидки, ни даже бинтов. Но по помещению все равно блуждал еле заметный запах крови. Долго вглядываясь в темноту, волк увидел неподалеку от своей «кровати» плетеную корзину – от нее и исходил железный запах. - Принесите, - дрожащей рукой Малеа указал на корзину. Послышалось шелестение тёмнышей. Множество мелких созданий толпой побежали, а скорее, покатились туда, куда указывал их хозяин. С тихим стуком, корзина перевернулась, раскидав все, что лежало внутри, по полу. Малыши неуклюже потащили вещи к Малеа – это оказалась его одежда. Порванная и грязная, она воняла кровью и потом – ее уже нельзя было надеть. Малеа оставил себе только одно – ленту, а остальное откинул назад. Хотелось плакать от своего бессилия - пальцы с трудом держали даже этот грязный, но такой дорогой сердцу кусок ткани. Намотав ленту на запястье, Малеа тяжело рухнул на тахту. Тёмныши облепили его со всех сторон, что-то неслышно шепча. Он не знал, сколько времени так пролежал, когда снаружи послышались голоса. Малыши беспокойно заерзали. Малеа привстал и придвинулся ближе к стене. Несколько вурков подошли к входу шатра. Страх и жгучая ненависть вспыхнули в глубине голубых глаз – будто почувствовав желание хозяина, тёмныши сгрудились кучей у входа, ожидая появления врага. Тяжелая ткань приподнялась, луч света на мгновение блеснул по полу и погас. Два тела вошли в темноту. Послышалось яростное шипение и удивленные вскрики вошедших – щелкнуло огниво, блеснула искра и помещение озарилось светом пламени. У входа стояли два сектанта – высокий волк, которому приходилось низко пригибать голову, чтоб не вспороть рогами потолок, и пес, державший в руках маленький фонарь – оба были всколочены, а на щеке собаки даже красовалась свежая ссадина: - Ха-ха, это точно Наследник! – вскрикнул высокий волк. Испугавшись света, тёмныши, естественно, попрятались в тени либо исчезли. Потеряв даже такую поддержку, Малеа плотнее укутался в одеяла. Высокий культист смотрел на Малеа с восторгом. Его большие глаза слабо светились в полумраке: - Доложи, что я доволен, - обратился он к псу, забирая из мелких лап фонарь. - В этот раз все прошло как нельзя лучше. Его голос показался Малеа знакомым, но он не стал вдаваться в воспоминания – важнее было разобраться в настоящем, а не копаться в прошлом. Пес выскользнул наружу. Лениво проследив за подчиненным взглядом, волк повернулся к Малеа. Когтистая ладонь протянулась к нему: - Как я рад наконец познакомиться с Наследником! – когда длинные пальцы были уже в коге от щеки Малеа, тот с озлобленным рычанием отбил руку фанатика от себя. Щелкнув зубами, он прошипел: - Не подходи! – темные существа зашелестели в тени, но они ничего не могли сделать – свет отпугивал их. - Ох, какой я грубый! Позволь представиться, - волк склонил голову в поклоне. - Меня зовут Ропи́д, и я являюсь скромным жрецом нашего культа. Мы приветствуем благословенного Наследника нашей госпожи и будем рады принять его со всем радушием и гостеприимством. - С радушием, да? – рыкнул Малеа. Голос его был хриплым и тихим. - О-о, мне ужасно стыдно за своих подчиненных, - наигранно пожаловался Ропид, садясь на край тахты – Малеа тут же отполз подальше. - Негодяи, покалечившие Наследника, уже получили достойное наказание. Ропид резко развернулся к Малеа и схватил его за плечи. Клыкастая пасть растянулась в улыбке совсем близко – Малеа поморщился от кислого запаха, доносящегося изо рта волка. - Ты очень важен для нас, Наследник! Ты вернешь нашу госпожу! И очень скоро! - Не дождетесь! - А у тебя есть выбор? – хихикнул волк. - В любом случае, ты еще не готов к ритуалу, ты нечист, - он встал и направился к выходу. Высокий подвесил фонарь на жердь у входа. Уже выйдя наружу, он вдруг развернулся: - Скоро придут вакханки. Они позаботятся о Наследнике, - улыбнулся волк. Шторы опустились, и шатер снова погрузился во тьму. Малеа бессильно упал на тахту. Ему было страшно, очень страшно. Слова высокого жреца вселяли безумный ужас. Единственными, кто сейчас мог поддержать Малеа, были тёмныши, но они страшились света фонаря. Вдохнув поглубже, волк скинул одеяла и опустил ноги на пол. Поднявшись рывком, он смог ступить всего пару шагов, прежде чем упал ничком. Ватные ноги не держали, хвост растянулся вдоль тела как безжизненная веревка. Подтянувшись на руках, Малеа кое-как подполз к жерди и схватился за нее. Длинная палка закачалась и рухнула вниз, утягивая за собой фонарь. С грохотом светильник разбился - Малеа кинул на остатки старую одежду, потушив не успевший заняться огонь. Тёмныши с радостным шелестением повыбегали из укрытий. - Хоть кто-то рад, - улыбнулся Малеа, почувствовав на коже мягкие прикосновения. Слабо заскулив, он снова попытался встать – дрожащие ноги еле-еле справлялись с нагрузкой, и Малеа почувствовал, как опять накренился на бок. Внезапно под рукой оказалось что-то мягкое и большое. Волк быстро оперся об это нечто. С другой стороны появилось то же самое. Это не было что-то бесформенное, чем обычно становились тёмныши. Напротив, на этот раз у нечто были и ноги, и руки, которыми они заботливо поддерживали Малеа. Низкие, по телосложению напоминавшие детей, они шаг за шагом, осторожно довели Малеа до тахты и помогли сесть. - Спасибо, - волк протянул руку и погладил бархатистых помощников по тому, что, судя по всему, было головой. Малеа отдыхал. В животе громко урчало от голода. При помощи тёмнышей он еще несколько раз «прогулялся» по шатру – ноги довольно быстро возвращали чувствительность, и волк уже мог стоять без поддержки и даже медленно ходить. Снаружи доносились различные звуки – крики, постоянный шум и возня. Когда кто-то проходил рядом с шатром, полотно, закрывавшее вход, резко колыхалось, громко хлопая. Малеа несколько раз выглядывал наружу – судя по всему, лагерь находился в лесу. Со всех сторон росли пушистые ели, а воздух пах сыростью, будто неподалеку был водоем. Вскоре пришли обещанные Ропидом вакханки – две наги и рысь. Девушки не представились, но обращались к Малеа «господин» или «Наследник», вели себя сдержанно и скромно – даже и не скажешь, что сектантки. Появление незнакомок отпугнуло тёмнышей, и они замолкли. Закрепив полотно над потолком, первым делом культистки убрались в шатре – выкинули грязную одежду, почистили пол. Девушки негромко пели какую-то мелодию, повторяли, словно заклятие. Малеа хорошо слышал слова, но все равно не мог понять, о чем песня – казалось, она и вовсе лишена смысла. Покончив с уборкой, вакханки обратились к Малеа. - Прошу, господин, - нага протянула Малеа руку. Волк не стал сопротивляться – не в том он сейчас положении, к тому же, вряд ли может произойти что-то ужаснее того, что с ним уже сделали. Малеа встал, одной рукой прикрываясь одеялом. Подскочившая рысь ловко выцарапала его из рук волка и принялась наводить порядок на тахте. Оказавшись абсолютно голым на виду у юных особ, Малеа охнул и смущенно отвел глаза. Девицы же и бровью не повели – видимо, обнаженное мужское тело не было им в новинку. Вторая нага привела двух вурков – они принесли открытый паланкин, более аккуратный чем тот, в котором привезли Малеа. Плечи волка накрыла легкая накидка: - Прошу, - поклонилась первая нага. Не успел Малеа и слова вымолвить, как подошедшие вурки, быстро подхватив его на руки, перенесли на паланкин. Водрузив носилки на плечи, они, сопровождаемые тремя девицами, медленно двинулись через лагерь. Отдаляясь от шатра, Малеа будто послышалось, что кто-то позвал его по имени – он оглянулся, но никого не увидел. «Успокойся, тебе уже слышится всякое… Фух, ладно, вреда они, кажется, причинять не собираются. Лучше не противиться, а хорошенько разглядеть лагерь», - решил для себя Малеа. Правда, разглядывать было нечего – беспорядочное нагромождение шатров, поставленных, казалось, на скорую руку. В центре была расчищена небольшая площадка – посреди нее в землю были вбиты широкие столбы. Ужас сковал Малеа, когда они проходили мимо них – на неочищенных от коры стволах, привязанные толстой веревкой висели обезображенные трупы – тигр с откушенным кончиком хвоста, наг, два быка, мелкие коты и другие, кто был в группе, схватившей Малеа. У всех была оторвана нижняя челюсть и срезаны веки. «Так вот как они наказаны!» - насилу оторвав взгляд, Малеа вздрогнул. Монотонный мотив песни, которую все это время пели девицы, потихоньку въедался в мозг. Малеа не заметил, как начал тихо повторять незатейливые слова. Процессия вышла из лагеря – сразу за ним, в кустах спрятался неглубокий пруд. Наги вошли в воду, установив на дно табурет, носильщики так же легко перенесли на него Малеа – казалось, они хотели, чтоб волк совершал как можно меньше движений. Прохладная вода коснулась кожи - наги аккуратно омывали тело волка, рысь бережно поливала волосы. Закончив с купанием, девушки собрались опять позвать носильщиков, но Малеа упрямо встал и на заплетающихся ногах сам побрел к берегу. Растерявшиеся вакханки побежали за ним. Его обтерли насухо и укутали мягкими полотенцами. Такая чрезмерная забота уже начинала надоедать – когда он попытался дойти до паланкина, вурки-носильщики, скорчив недовольные рожи, подхватили его на руки и донесли сами. Когда они вернулись к шатру, внутри уже ждали две кошки. Малеа снова оказался на тахте. Наги куда-то испарились, зато кошки начали втирать в кожу волка какое-то масло – запах показался Малеа знакомым, но он никак не мог вспомнить, где уже встречал его. Рысь приготовила одежду – шелковый наряд нежно-зеленого цвета. Легкая ткань приятно легла на кожу. К удивлению Малеа, на спине был вырез – он уже приготовился к боли, вызванной трением ткани об необработанные обрубки крыльев, но ее не последовало. Девушки аккуратно закрепили одежду золотистыми цепями, талию перевязал украшенный камнями пояс. Малеа почувствовав на голове непривычную тяжесть – рога обвили драгоценные нити и цепи. Все это время девушки мурлыкали неизменную песню. Малеа чувствовал себя куклой, безвольной игрушкой. Он уже сильно пожалел, что не попытался сопротивляться. Намазанное ранее масло возымело весьма странный эффект – тело онемело и обмякло, волк уже с трудом шевелил пальцами. Голод подступал все ближе. Вакханки, закончив процедуры, собрались уходить. - Простите, - попытался остановить их Малеа, - можно еды? Кошка, зажигавшая в шатре благовония, недоуменно посмотрела на волка: - Но Наследнику не нужна нечистая еда низших. Так он и остался неподвижно сидеть в шатре, заполненным дымом благовоний. Свечи и фонари отгоняли тёмныйшей, даже когда наступил вечер, а у входа постоянно стояла охрана. Невыносимое напряжение, сладкий запах, ощущение того, что тело не принадлежит ему, не давали Малеа покоя. Закрыв глаза, он постарался заснуть, но сознание не хотело гаснуть. Дышать становилось все труднее – чем дольше Малеа так сидел, тем тяжелее ему становилось. А в ушах постоянно играла бессмысленная песнь вакханок.

***

Бадан вернулся после обеда, уставший, но радостный – в потной ладошке он сжимал маленький пузырек, заполненный вязкой золотисто-бурой жидкостью. - Мне удалось, - запыхавшийся барсук упал на диван, - мне удалось его раздобыть! Дэмин оторвался от черчения и, сверкнув глазами, повернулся к старику. Руван подал учителю воды. - Не поверите, у Раа́ва, парфюмера! Кое-как вымолил! - Отлично, начнем, - перебил его маг, ловко выхватив бутылек из рук. - Негусто, но должно хватить. - Уже? – Руван был сбит с толку. - Ты готов уже? - Главное, чтобы ты готов был, - сухо проворчал Длань. Руки мага схватили спинку дивана: - Позволите? – обронил он и, не дожидаясь ответа, резко дернул диван на себя. Зазвучал противный скрежет дерева о дерево, барсук подпрыгнул от толчка – вместе с диваном старый учитель оказался отодвинут к шкафам. - Приглашения ждешь? – маг недовольно глянул на Рувана. - А? Да, да, я сейчас, - аптекарь кинулся помогать раздвигать мебель. Спустя пару минут, в центре гостиной образовалось приличных размеров свободное место. Маг убежал на кухню за мелом и какой-нибудь чашкой. - Вам лучше подняться к себе и отдохнуть, учитель, - Руван наклонился к барсуку, протягивая руку. Ошалелый от преображения комнаты старик строго посмотрел на ученика: - Ну уж нет, я останусь здесь и прослежу, если что пойдет не так! С твердой уверенностью в глазах барсук встал с дивана, одернул кофту, и повернулся к вошедшему магу, готовый к любым неожиданностям. - Он не помешает, - махнул рукой Дэмин, предвидя вопрос феникса. Маг опустился на колени, держа в руке огрызок мела. Пара движений, и на паркете появился не идеальный, но довольно ровный круг. Белый кусочек с мягким скрипом скользил по полу, оставляя за собой четкие следы. Узоры, начертанные магом, походили на смесь геометрических фигур и народного искусства – видимый беспорядок, однако, имел довольно сложную структуру, которой придерживался маг. Закончив истязать пол, Дэмин размолол остатки мела в плашку, принесенную с кухни. Издав легкий щелчок, с бутылька слетела крышка. По комнате разнесся горьковатый, но приятный аромат. - Что ты делаешь? – вскочил Бадан. Он не мог поверить – масло, ради которого он столько выстрадал, оказалось испорчено, смешано с меловой пылью! - Сядь в центр, - проигнорировав старика, указал Дэмин. Успокаивающе похлопав учителя по плечу, Руван послушно разместился в центре круга. - Когда скажу, сосредоточься на волке. На воспоминаниях, на чувствах, - помешивая масляную кашицу, вещал Длань. - Представь его – его запах, голос. Если поможет, зажги пламя – это ваша сила, она может послужить проводником. Руван согласно кивнул. Бледные пальцы мага зачерпнули ароматной жижи: - Не двигайся, - легкими мазками Дэмин начал наносить на лицо феникса орнамент. В витиеватых узорах угадывались отметины, красовавшиеся на коже самого мага. Влажная, прохладная мазь постепенно покрыла все лицо Рувана. Нанесенные первыми узоры начали подсыхать, неприятно стянув кожу. - Положим это сюда, - Дэмин снял с руки аптекаря подвеску и опустил на пол, прямо перед Руваном. - Когда окажешься там, постарайся осмотреться, запомнить местность. Как можно точнее рассмотри, где они находятся. - Рассмотреть? Что рассмотреть, - заволновался Руван, - Где я окажусь? - Успокойся и сосредоточься, - покачал головой Дэмин. Маг осторожно вышел за пределы круга, усевшись напротив готового к обряду феникса. Пальцы голема мягко коснулись контура печати – Дэм неотрывно смотрел на Рувана, прямо в глаза. Метки на теле мага засветились. Спустя мгновение, весь круг вспыхнул бледно-лиловым. Руван вздрогнул, оказавшись в магическом свете. - Не дергайся, - проговорил Дэмин. - Начинай! Сделав глубокий вдох, Руван опустил взгляд на подвеску, стараясь думать только о Малеа. Маслянистые рисунки на коже почему-то нагрелись и начали щипать кожу. Свет стал ярче, он ослеплял, заливал глаза. Сбоку послышалось ворчание – старик, обеспокоившись чем-то, приблизился к кругу, но его остановил маг. Но Руван уже не слышал слов. Казалось, он просидел так вечность. Ноги затекли. От света ужасно слезились глаза. «Да когда же подействует?!» - отчаялся Руван. Не в силах больше ждать, он резко поднял голову… Но сидел он больше не в гостиной. Руван неловко встал на ноги – он оказался в лесу, в каком-то лагере. Рядом стоял большой шатер. Подобрав подвеску с земли (магического круга там уже не было), Руван обошел шатер. Дойдя до другой стороны, феникс замер – это был он, Малеа! Два высоких фавна, подхватив Малеа на руки, переносили его из шатра на открытый паланкин. Волк выглядел растерянным и помятым, но был жив! Он был жив! - Малеа! – не веря своему счастью, Руван кинулся к волку – дорогу преградила рысь, несущая в руках табурет. Руван выкинул руку вперед, намереваясь оттолкнуть кошку, но его рука прошла сквозь нее. «Что происходит?» - остановился Руван. - Малеа! Бараны подняли носилки на плечи – паланкин покачнулся и взмыл над землей. Вздрогнув, Малеа обернулся, но Рувана не увидел. На феникса никто не обращал внимания. Казалось, его и вовсе здесь не было, будто его не существует. А может, здесь его и правда «не существовало»? Процессия двинулась через лагерь, и Руван пошел вслед за ними. Невидимый остальными, он обеспокоенно разглядывал Малеа. Волк выглядел уставшим и истощенным. Укрытый лишь невесомой накидкой, практически не прикрывавшей тела, он мельком озирался по сторонам со своих носилок. На спине легкая ткань бугрилась бесформенным наростом – увидев это, Руван отвернулся. «Ладно, с ним, кажется, все в порядке… Он сказал, надо осмотреться. Да, осмотреться и запомнить, где это находится, - феникс нехотя остановился, провожая взглядом удаляющуюся процессию. - Потерпи, я скоро. Обещаю». Носилки с волком скрылись за шатрами. Руван закрыл глаза, собираясь с мыслями: «Надо найти главного». Лагерь выглядел ненадежно, словно был разбит на скорую руку. Шатры и палатки стояли криво, кое-как закрепленные кольями – по сути, только шатер, откуда вынесли Малеа, мог бы именоваться «шатром», остальное же напоминало скорее халатно изготовленные перегородки, ограждающие один костер, от другого. Впрочем, сектантам было не до отдыха – все носились туда-сюда, что-то делали. Руван медленно шел между палаток: вот группа подростков усердно собирает в кучи какую-то траву, там полуголые девицы плетут венки, мимо проходят два медведя, несущих на плечах полуобтесанный ствол. Странные и ничем не взаимосвязанные действия, впрочем, чему тут удивляться – они же все ненормальные. Руван фыркнул и повернул в центр лагеря. На расчищенной площадке высились несколько вбитых в землю столбов. Увидев то, что на них висело, феникс резко зажал руками рот, борясь с подступившей к горлу рвотой. Стараясь не смотреть на обезображенные трупы, и даже не пытаясь представить, за что их так истязали, Руван отбежал к ближайшему шатру. - Как продвигаются работы? – послышалось изнутри. - Довольно быстро. Все воодушевлены присутствием Наследника, - ответил другой голос. Заинтересованный разговором, Руван скользнул внутрь – подзабыв о своей временной бестелесности, феникс протянул руку к полотну, намереваясь открыть проход, но она прошла насквозь, неожиданно утянув за собой всего Рувана. Внутри стоял полумрак. Посреди почти пустого помещения стоял низкий стол, над которым склонились два вурка – белорогий волк и крепкий ящер. - Если бы эта гнида не разгромила старый лагерь, - прорычал волк, с грохотом опуская кулак на стол. - Ускорьтесь. Необходимо в точности воссоздать алтарь. Гибкий палец волка указательно постучал по одной точке на столе. - Мы стараемся изо всех сил. Но многих перебили, нам не хватает рук, - ящер жаловался гнусавым голосом, боязливо косясь на волка. - Все равно! Дайте им еще дурманника, жгите костры! – глаза волка метали молнии. - Все должно быть готово уже завтра! Внезапно Руван узнал этого волка – высокий жрец, заколовший нагу в лесу. Ящер поклонился и вышел наружу. Когда вурк проходил сквозь Рувана, в теле возникло ужасное чувство, будто все внутренности насильно вывернули наружу, а потом запихнули назад, но в произвольном порядке. Руван пошатнулся от подобной мерзости. Метки на лице снова начали нагреваться: - Что? Нет! Я еще не готов! – запротестовал феникс. Боясь исчезнуть, так ничего и не узнав, аптекарь подскочил к столу – волк напряженно вглядывался во что-то лежащее там. Руван пригляделся – карта! Волк разглядывал карту! Злобно рыкнув, жрец отбросил карту на край стола и вылетел из шатра. В голове Рувана загудело. Яркий свет опять заливал глаза. Но перед тем, как исчезнуть, феникс заметил начертанные на карте метки.

***

- Не дергайся, - проговорил Дэмин. - Начинай! Феникс глубоко вздохнул и уставился немигающим взглядом на подвеску. Дэмин сосредоточился, направляя все свои силы на печать. - Руван! Что с тобой? – обеспокоенным голосом закудахтал барсук, намереваясь переступить печать. - Не лезь! Он тебя не слышит! – натужно выговорил маг. Руки его дрожали, со лба медленно капал пот, но процесс пошел – по меткам, нанесенным на лицо Рувана, постепенно расползался бледный свет. Феникс сидел и смотрел на подвеску. Дыхание его было ровным, но слабым. Свет меток померк, возвещая о том, что существом своим феникс уже не здесь. Руки налились свинцовой тяжестью. Тело онемело, застыв в одной позе. Дэмин чувствовал, как силы медленно перетекают к нарисованным мелом знакам. Образы перед глазами расплылись, словно на свеженарисованную картину капнули воды, и все контуры смазались, а цвета перемешались между собой. В ушах оглушительно барабанила кровь. «Держись, тряпка! Держись!» - повторял себе Длань. Голова гудела. Невероятно мощная сила тисками сковала разум. Сила древних чар, о которых маг уже успел позабыть. В надежде заглушить давящую боль, Дэмин отдался всколыхнувшему душу потоку воспоминаний. - Доволен, Длань? – слепые глаза отшельника будто прожигали мага насквозь. – Ты доволен? Голос Мурага был тих и бесцветен, словно он обращался к пустоте. Сквозь тонкую одежду пробивались его вечно-горящие метки: «Дефектный», - внутренне содрогнулся Дэмин. - Доволен? А с чего мне быть НЕ довольным!? Я выполнил приказ! Я защитил госпожу! Я убил их всех! Я ОЧЕНЬ доволен! - …правда? – с задержкой прозвучали тихие слова. Отшельник грустно улыбнулся и повернул голову к полю – невероятных размеров пространство заполняли множества тел. Нетронутые, будто спящие - птицы, небесные волки, летучие мыши, даже драконы без единого ранения на теле лежали во тьме сада его госпожи. Стоя на одиноком балконе, на эту картину взирали два мага-голема. - Правда! – раздраженно рявкнул Длань. – А ты что тут делаешь, бродяга? Ты ведь отказался помогать своей госпоже! – Дэмин окинул отшельника яростным взглядом. - Я – всего лишь наблюдатель, скромный писчий истории и больше ничего, - улыбнулся Мураг. - Ха, наблюдатель он, - высокомерно хмыкнув, Длань спрыгнул вниз, в сад: «Ничтожная ошибка, оплошность! Тебя вообще не должно было существовать! Дефект! И меня поучать смеет, меня!» - Наблюдать можно не только глазами, - тихо прошептал отшельник вслед своему юному преемнику. Дэмин тяжело приземлился – ноги подкашивало из-за навалившей усталости. Воздух все еще слабо пах остатками его заклинания. Заклинания, разом уничтожившего тысячное войско. Именно, войско – этих восставших низших больше нельзя было называть иначе. Поначалу это были лишь разрозненные банды, беспорядочные толпы вурков из недобитых поселений. Но теперь, спустя почти год войны против Небесной, они уже представляли из себя неплохо вооруженное сплоченное войско. Если бы не шпионы Тьмы, эта атака могла бы серьезно подорвать силы Небесной. Может быть, им даже удалось бы захватить Обитель. Но верные големы госпожи вовремя прознали о планах противника: - Убей! – единственное слово, брошенное Длани его госпожой. И сейчас, стоя над трупами поверженных врагов, Длань… не знал, что чувствовать. Опустившись на колени, он протянул руку к еще горячему боку золотоперого вурка в зверином обличии – огромной птице. Фениксы. Впервые он увидел одного далеко в холмах. А теперь… Не проходило и дня, когда маг не думал об этих священных зверях. Невероятные существа, владеющие знаниями о связях, способные творить ужасающую своей мощью магию. Создания, вознесшие госпожу в Высший мир. Создания, порождающие этот адский «огонь». Теперь эти великие создания бездыханными мешками валялись у ног Дэмина. Именно из-за поддержки фениксов восставшим удалось добиться таких результатов. Эту армию тоже вели фениксы – воздушная атака. Это было поистине пугающее, но, одновременно, потрясающее зрелище – сотни вурков в истинной и звериной формах, в блистающих доспехах, вооруженные ярким пламенем разом поднялись в небо. Стройными рядами они летели прямиком к резиденции Тьмы, даже не подозревая, что идут прямо в ловушку. Длань поднес руку к клюву мертвой птицы, в глазах которой застыла слепая решимость – воин даже не понял, что умер. Не успел понять. - Несчастные, - Мураг неслышно подошел к магу. - Несчастные! Они знали, что идут на смерть! – ощетинился Длань. – Налетчики! Мы лишь защищались! Хотели жить! - Они тоже. Дэм замолк. Собираясь уже вставать, он увидел едва заметное свечение, выбивавшееся из-под трупа феникса. До боли знакомое свечение. Схватив птицу за загривок, он рывком отбросил тело – из земли, укутанный опавшим пухом, пробивался маленький цветочек. В сознании Длани тут же всплыл его собственный цветник жароцветов. Миниатюрный бутон скромно сиял средь тьмы. Спустя мгновение, рядом с цветком в земле образовался бугорок. Быстро увеличиваясь, он резко лопнул, словно маленький вулкан, но из жерла его показалась не лава, а цветок. Другой, точно такой же сияющий цветок. Длань неуверенно подскочил, отступая от разрастающейся жгучей поросли на несколько шагов. Пока он это делал, рядом с трупом успели вырасти еще три цветка. - У него была большая душа, - улыбнулся Мураг, как всегда молча возникнув прямо за спиной Длани. - Душа? - Да. Это их души. Внезапно осознав смысл сказанного, Дэмин как бешенный кинулся отыскивать на поле трупы фениксов. Каждое найденное тело он переворачивал, и под каждым находил по бутону. Получив доступ к воздуху, жгучие цветы тут же начинали разрастаться побегами. - Души! Что значит – души?! – в сердцах выкрикнул Длань, но Мурага уже и след простыл. Маленькие цветы быстро росли, заполняя пространство испускаемым жаром. Не в силах больше терпеть, маг бросился обратно на балкон. Тяжело опершись о перила, он болезненно согнулся – в груди кололо незнакомое чувство. Вскоре весь сад озарился сиянием тысяч маленьких, но очень упорных цветов. - Больше… не могу… - сквозь сжатые зубы прошипел маг. Метки на лице Рувана снова вспыхнули. Сильно закашлявшись, феникс подался вперед, опершись руками в пол. В то же мгновение Дэмин рухнул без сил. Тяжело дыша, он с надеждой в голосе спросил: - Узнал? Узнал что-нибудь? Руван заливался отчаянным кашлем, хватая ртом большие порции воздуха. Бадан в растерянности замер рядом, не зная, к кому кинуться с помощью. Наконец решив, старый учитель потянулся к фениксу, но тот, резко оттолкнув барсука, подскочил и бросился к шкафам, что-то ища. Удивленно моргая, Бадан помог встать Дэмину. Поддерживая мага, он повел его к шкафам. Руван уставился на товарищей ликующе-неуверенным взглядом – перед ним на журнальном столике была расстелена карта. Все еще дрожащей рукой, феникс указывал на небольшой овраг к западу от горы Ерон.

***

Занимался рассвет. Ропид степенно вошел в шатер: - Он готов, - рот растянулся в широкой улыбке. Перед ним сидел Наследник – хрупкие черты волка подчеркивали тонкие украшения, легкий шелк одежд мягко переливался на свету. Дыхание Наследника было чистое и ровное, бархатистая кожа - темнее ночного неба, а чешуя подобна обсидиану. На жреца смотрели два прекрасных, но абсолютно безжизненных глаза.