Раз-Два-Три, логика, умри

Зое было 20 лет, когда с ней вдруг резко начало твориться нечто непонятное и необъяснимое. Изменение это произошло в одну из летних жарких ночей. Зоя легла спать. Выключила свет и телевизор, но сон никак к ней не приходил. Зоя лежала с открытыми глазами и вглядывалась в темноту комнаты. Было тихо, луна осторожно заглядывала к ней в окно и выхватывала куски внутренней обстановки. Вот именно тогда к Зое и стали являться они. Все вокруг вдруг оживало и принимало неестественные невообразимые сознанию образы. Медленно и обреченно начинало наползать одеяло, пытаясь накрыть Зою с головой, матрас всасывал в себя Зоино тело, заставляя ее замирать. Зоя боялась и не могла пошевелиться. Страх, как и ее одеяло, наползал и парализовывал каждое движение. В это время Зоя физически ощущала на себе множество взглядов, уставившихся на нее из темноты. Взгляды эти ползали по ее существу, проникая в самую душу. Ковер сворачивался в рулет, принимая форму толстой змеи, и лежал, затаившись возле Зоиной кровати. Ковер изредка шипел, напоминая о своем существовании. Даже табурет, на котором стоял телевизор, оживал и приближался к Зое на своих длинных тонких ногах, и черный экран «Рубина-401» старался поглотить ее, затянуть в бездну неизвестного и страшного неосознаваемого ею мира. Стены сжимались с шорохом, уменьшая пространство комнаты с каждой секундой. Тогда Зоя, перешагнув через собственные страхи неким непонятным для самой себя образом, вырвавшись из липкого неприятного поглощения одеялом и матрасом, выскочила на балкон и уставилась в ночное небо. «Как бы комната не превратилась в спичечный коробок, а то сожмется до таких размеров, а потом совсем исчезнет, и я вместе с ней. И нигде меня не будет.» — думала Зоя. Все это происходило с ней на протяжение нескольких лет.Каждую ночь наполнялась Зоина комната страшными сущностями. Но за это время Зоя все-таки научилась жить с ними и периодически даже избавляться от них. Делала она это совсем просто: когда ложилась спать, брала с собой игрушечную флейту, и как только начинали являться сущности, Зоя изо всех сил дула во флейту. Звук получался громкий, вызывающий диссонанс в ночной тишине. Сущности исчезали, и некоторое время Зоя могла спокойно спать. Так проходили ночи. Днем же Зоя покидала свою комнату и с утра и до вечера сидела во дворе на качелях, задумчиво разглядывая плывущие по небу облака. Одно было похоже на летящую курицу, другое- на собаку, выползающую из трубы, еще одно на человеческую отрезанную голову. Эти образы не пугали Зою, ведь они были светлые и находились далеко от нее, поэтому она без особых внутренних переживаний могла с легкостью наблюдать за их существованием. Страх и тревогу Зоя ощущала только с приближением ночи, когда начинало темнеть и светлые дневные небесные картины пропадали в тускнеющем пространстве. Но однажды Зоя решила не идти домой на ночь, а остаться во дворе на качелях.  — Пусть они приходят. — сказала она самой себе. — Меня там все-равно не будет. В темноте Зоя сидела на качелях, глядя в горящие окна дома и в окно своей комнаты. Рядом тихо шуршали кусты от теплого слабого ночного ветра, а над головой двигалось куда-то небо. Зоя оттолкнулась ногой от земли, раскачивая качели все быстрее и быстрее. То опускаясь, то взлетая ввысь, Зоино сознание металось в прозрачном воздухе. Казалось, что оно пытается вытолкнуться из тела. Зое было весело и свободно. Она смеялась, но внезапно снова почувствовала на себе ту тяжесть, которую ощущала под невидимыми взглядами своей комнаты. Сознание в один момент куда-то опрокинулось, затянутое в неизвестность. Исчезло и Зоино тело, лишь качели по-прежнему взлетали вниз-вверх, монотонно поскрипывая. После Зоиного исчезновения соседи не сильно опечалились, а скорее наоборот. Никто больше не свистел во флейту по ночам. Но зато там что-то переменилось, и однажды соседка Зои по коммуналке, засидевшись ночью на кухне, отчетливо слышала голос Зои из-за двери ее комнаты:  — Я там, где меня нигде нет.