Кровь, Слезы и Золото

      — Гарри, — кто-то шептал мне на ухо, а затем легко подул, — Гаааарриии…       Я недовольно зажмурился, зарываясь носом в подушку. Но чья-то наглая рука сжала мою ягодицу, потом нежно погладила.       — Гарри, я не железный, — зубы прикусили мочку уху, и я окончательно проснулся.       Рыжая морда висела надо мной.       — С Рождеством.       — Угу, и тебя, — я накрылся одеялом.       Ненавижу этот праздник.       — Гарри! — Рон сдернул с меня одеяло, — открывай подарки. Нам еще на завтрак идти с преподами.       Я хотел спросить, от кого, мать твою, я должен получить подарки? Но перед кроватью лежала огромная гора коробок.       — Это все мне? — спросил я, указывая на ярко упакованные подарки.       — Угу, — кивнул Рон, раскрывая большую коробку.       Я подполз к краю кровати, взял небольшой сверток. Внутри оказались красно-оранжевые носки с буквой Г. Мило…       — Вот, черт, я попросил маму не присылать тебе свитер. Так она решила нам обоим связать носки, у меня такие же только с Р, — он кивнул себе на ноги.       — Спасибо, так и скажешь Мо… своей маме, — я натянул носки, на удивление они оказались очень теплыми.       Дальше был подарок от Гермионы, судя по записке. Она подарила книгу «Тысяча и одно проклятье» — хорошая вещь, жаль, что уже в школе я выучил ее наизусть. На каникулы Грейнджер, как и Финниган с Томасом, уехала домой. Правда, выглядела она немного растерянной, точнее, сбитой с толку. Не из-за Малфоя ли?       Удивил подарок от Симуса: анальная пробка, смазка и кольцо для члена. Это что, подарок из серии — тебе-мне?       — Ого… — протянул Рон, когда я рассматривал кольцо для члена, — это от кого?       — Симус.       — Оригинально.       — По-моему, он сам мечтает, чтобы его кто-то выдрал.       — Гарри, — Рон укоризненно посмотрел на меня.       — Ну, а что, — пожал я плечами, — что у него с Томасом?       — Не знаю, кажется, они поссорились…       — Не из-за этого думаешь? — показал я на больших размеров пробку.       — Ты сейчас всех будешь подозревать в этом?       — Многих так точно.       Я развернул еще один подарок. Это оказался большой тяжелый мешочек, я открыл его. Закрыл. Пошарил по упаковке, нашел маленькую записку.       На личные расходы.       Поттер ничего умнее не придумал, как прислать мне на Рождество мешок с галлеонами. Чтобы ты знал, Поттер. Я ведущий зельевар Англии, преподаватель в Хогвартсе — единственной школе для волшебников на континенте. И то, что ты мне прислал — это моя месячная зарплата, идиот.       Был еще подарок от Ромильды, его я сжег сразу, не распаковывая. Мало ли… Скучный подарок от Долгопупса — сладкие перья, шоколадные лягушки и маленький проявитель врагов, каким обычно балуется параноик Грюм. Порадовал подарок от близнецов — набор Всевозможных вредилок. В ярко-оранжевой коробке лежал подарок от Альбуса — полкило лимонных леденцов и красные туфли на высоком каблуке.       — А это от кого? — ко мне подошел Рон и взял туфли в руки.       — От нашего извращенца директора.       — Дамблдора?!       — Ага, — я уничтожил леденцы. Его подарки тоже могут быть с сюрпризом.       — Неплохо, — протянул Рон, — видно, ему уже рассказали о том, что ты задумал.       Ты даже не представляешь, что он за человек… Лорд не зря его боится. Если Реддл — чистое зло, неприкрытое добром, то Альбус Дамблдор — зло за маской добра, а это в тысячу раз опаснее.       — Я не понял… а где твой подарок? — я посмотрел на Рона.       Он хитро улыбнулся.       — Получишь потом, если будешь хорошо вести себя, - Рон вернулся к своим подаркам, а я встал и начал одеваться.       — Гарри!!! — вдруг заорал он.       — Что? — выхватил я палочку и обернулся к нему.       В руках у него на цепочке болтался меленький флакончик с золотой жидкостью.       — Ты с ума сошел? Он тебе нужнее, чем мне!       — Я тебе его дарю и точка, — сказал я, натягивая штаны.       — Ты его честно выиграл! — не унимался Рон.       — И? Он мой, и я могу делать с ним все, что захочу, верно?       — Поттер.       — Уизли. Можешь его выкинуть, если не нравится.       Он покачал головой и повесил флакончик себе на шею. Я подошел к нему и поцеловал, одобряя его действия, он скупо ответил и недовольно зыркнул на меня.       — Пошли, опоздаем, — подогнал я.       Мы спустились в Большой зал, который буквально искрился серебром. Двенадцать зеленых елок стояли возле стен, с их пушистых веток свисали большие серебряные снежинки. Под сводами волшебного потолка завихрились белые метели, создавая причудливые образы то драконов, то русалок, то замков. Дюжина ярко-красных носков висела на камине, в котором гудел огонь. Гирлянды красного остролиста, как плющ, ползли по стенам, оплетая все на своем пути. В воздухе то тут, то там расцветала белая омела. Пахло теплой хвоей, индейкой и шоколадным пудингом.       За пуффендуйским столом уже сидело несколько учеников, которые остались на каникулы. Невилл, Малфой, какие-то две малявки с младшего курса и одна пухленькая девушка с Пуффендуя. Напротив них сидели директор, Макгонагалл и Трелони.       — Всех с Рождеством! — крикнул я.       Девчушки испугано взвизгнули, Малфой поморщился. Я плюхнулся на скамью рядом с ним.       — С Рождеством! — кивнул Альбус.       — Вижу, вы, Поттер, как всегда любите привлечь к себе внимание, — Поттер шел через весь зал. Брюки переливались как змеиная кожа. В расстегнутой на несколько пуговиц черной шелковой рубашке виднелись резко очерченные ключицы. Длинные волосы блестели, одна прядь падала на лицо, контрастируя с бледной кожей.       Он что, на панель собрался?       — Северус, вы сегодня без своей мантии, — прокудахтала Минерва.       — У меня сегодня дела, — ответил он и сел напротив меня.       — Свидание? — ляпнул Малфой.       Я едва сдержался, чтобы локтем ему под ребра не заехать.       Поттер ничего не ответил, только сверкнул глазами.       — Ну что ж, все в сборе, можно и начинать, — сказал директор, хлопнул в ладоши, и на столе появились шикарные яства — домовики явно постарались.       Я в упор уставился на Поттера. Они что вообще слепые, они не видят, как он изменился? Действительно?! Или это заговор против меня? Потому что никто в здравом уме не признает в этом жиголо желчного профессора зельеварения Северуса Снейпа. Малфой во все глаза смотрел на Поттера, который посмотрел на меня и улыбнулся. Пуффендуйка, справа от Малфоя, подавилась чаем. Я не удержался и пнул под столом этого наглого сопляка по ноге. Судя по тому, как он вздрогнул и опустил голову, я понял, что попал в цель. Рон ткнул меня под ребра.       — Гарри, — тихо прошептал он.       — Ох, простите, я немного припозднился, — рядом с Поттером плюхнулся Слизнорт, амбре от его духов, казалось, заполни все углы в зале. — В этом году мне столько подарков прислали, никто обо мне не забывает, — начал заливать Гораций. — Директор, мы ведь договорились, я возьму мистера Поттера с собой к министру, вы нам устроите прямой переход в Министерство?       — Да, конечно, все уже улажено, — кивнул директор.       — Я тоже иду, — нагло сказал Рон.       — Оу… — протянул Слизнорт.       — Да, Рон идет со мной, как мой кавалер, — сказал я.       — Кавалер? — не поняла Макгонагалл.       — Именно, у каждой дамы должен быть кавалер, верно? — сказал я, с вызовом смотря на Поттера.       Он спокойно сидел, даже бровью не повел.       — Гарри! Неужто, вы хотите надеть платье?! — с восторгом в глазах закричал Слизнорт.       — Именно.       Рядом поперхнулся Малфой, я от души постучал его по спине. Он поднял на меня ошарашенные глаза.       — Мистер Поттер?! — вскрикнула Макгонагалл.       Я промолчал, отпил из чашки кофе.       — Раньше маги часто надевали парадные платья на такие вечера, — сказала Трелони.       — Это были другие платья! — резко перебила Макгонагалл. — Как это понимать, мистер Поттер?       Как мне не хотелось грубить…       — Насколько я знаю, это будет бал-маскарад, — вдруг подал голос Поттер. — Это ваш костюм?       — Да, это мой костюм, — кивнул я.       Я не знал, что будет маскарад — мне ничего об этом не говорили.       — И это чудесно! — подхватил Слизнорт. — Я, например, приготовил такой костюм! Три месяца его шил, но он стоил всех затрат — как материальных так и магических.       — Я не сомневаюсь, Гораций, что ваш костюм возьмет первый приз, — сказал директор, — как и в прошлый раз.       — Спасибо, Альбус. Но я безумно расстроен, отчего ж вы отказываетесь пойти с нами?       — Ооо, нет, ни в коем случае, я слишком стар и к тому же у меня нет костюма, — пожал плечами Дамблдор. На том все и решили.       Ну вот. Не получилось эпатажно уничтожить репутацию Поттера…       — Небольшие подарочки от директора, — сказал Альбус, когда все закончили завтракать. На столе появились большие коробки с яркими бантами.       — Ох, Альбус, — кокетливо сказала Минерва.       Я развернул свой подарок, в нем лежал новенький набор зельевара для первокурсника.       — Вау…       Я обернулся к Рону, в руках он держал новую богато расшитую камнями мантию.       — Ооо, — протянул я, — а у тебя что, Малфой? — повернулся я к Драко.       — Пошел к черту, Поттер, — прошептал он, пряча подарок под стол.       — А у вас, профессор Снейп?! — громко крикнул я на весь зал.       — Набор по уходу за волосами, — сказал он, а в глазах горели смешинки.       — Вам не помешает, — одобрительно кивнул я.       — Как прекрасно, Альбус, это то, что я давно хотел, спасибо! — сиял Слизнорт.       — Не за что, — улыбался директор в бороду.       Мы еще немного посидели, поговорили.       — Гарри и Рон, — обратился к нам Слизнорт, — я вас жду на первом этаже в семь вечера.       — Хорошо.       Хвала Мерлину этот странный завтрак закончился.       — Всех с Рождеством!!! — сказал Слизнорт, вставая, а потом наклонился и поцеловал Поттера в щеку.       У меня кружка из рук выпала. А Поттер, как ни в чем не бывало, чуть улыбнулся и, кивнув головой, продолжил дальше тянуть кофе. Я посмотрел на Рона, он тоже выглядел шокированным.       — Что ж, и мне пора, — сказала Трелони и встала.       — Позвольте помочь, Сивилла, — услужливо предложил ей руку Поттер.       Гадалка кокетливо заулыбалась и приняла галантный жест. Они вместе рука об руку вышли из зала.       Я развернулся к Малфою.       — У него все в порядке с головой? — спросил я его.       — Поттер, единственный у кого не в порядке с головой, так это у тебя, — прошипел он. — Убери свою руку с моей коленки!       — Да ладно, Рон не против, — улыбнулся я.       Рон просто закрыл глаза рукой. ***       — Вот я идиот, — покачал я головой.       — В чем дело? — спросил Рон.       — Тут фиолетовым по белому написано: бал-маскарад, — я протянул Рону приглашение, которое мне дал Слизнорт не-помню-на-каком-собрании. Я его только сейчас распечатал и прочитал.       — Ну вот, скандал обломился, — сказал Рон, пробегая глазами по строчкам.       Было шесть тридцать, мы начали собираться. Я сидел на кровати и пил с горла виски, пока рано себя затягивать в это изобретение садиста. А вот Рон примерял свой новый костюм. В коробке помимо черной расшитой стразами и серебряными нитками мантии еще оказались брюки, белая рубашка и жилетка цвета черный металлик. Я оглядел ладную фигуру, брюки сидели как влитые, выгодно подчеркивая округлую задницу. Хорошо, что мантия будет скрывать эту мечту содомита. Белая рубашка облегала крепкие плечи и сильную грудь… я отхлебнул виски. Держи себя в руках. Когда мне было шестнадцать, я так не бросался на людей. Обычно бросались на меня, и все заканчивалось плачевно.       — Иди сюда, — сказал я, вставая с кровати.       — Зачем? — Рон подошел ко мне.       Великий Мерлин, к черту Министерство!       — Садись, — кивнул я, — расчешу тебя.       Рон улыбнулся и сел на край кровати спиной ко мне. Я провел по его длинным волосам, перебрал пряди в руках.       — Я тут понял, что мне нравятся мужчины с длинными волосами, — сказал я.       — Будем отращивать.       — Тебя заплести или хвост сделать?       — Давай без экстрима, так, чтобы было прилично.       — Да ладно тебе. Люциус Малфой заплетает волосы, Дамблдор носит распущенные, твой брат Билл ходит с хвостом, насколько я помню.       — Меня удивило, что ты вспомнил про Малфоя.       — Я пример привожу. Можно сделать два хвоста, — я собрал в кулаки волосы на макушке, показывая, как это будет выглядеть.       — Гарри, где там бритва?       — Ладно-ладно, шучу.       Я достал палочку, взмахнул — волосы сами собой начали заплетаться, укладываться волосинка к волосинке.       — Лучше для этого подходит «Простоблеск», но для твоих волос его использовать рискованно.       — «Простоблеск»… я его применял на Святочном балу. Как видишь, волосы не позеленели.       — Жаль, тогда бы бал прошел повеселее. Готово.       Рон поднялся, подошел к зеркалу. Волосы заплелись в аккуратную косу, но одна прядь падала на лоб, придавая немного хулиганский вид.       — Где ты этому научился?       — У меня было много времени летом, ради скуки вычитывал бесполезные заклинания и отрабатывал их.       — Это какие, например?       — Как завивать волосы в носу, чтобы они не торчали. К волосам из ушей тоже подходит.       — Гарри!       — Я серьезно.       — Одевайся, а то опоздаем, — сказал Рон.       Я достал из чемодана объемный сверток.       — Ты так мне и не показал свое платье… Я надеюсь, оно приличное.       — А что? Ты со мной тогда не пойдешь? — подмигнул я.       Рон сел на кровать и с любопытством стал наблюдать за мной. Я разорвал коричневую плотную бумагу, в руках у меня как цветок раскрылись багровые бархатные лепестки платья.       — Все-таки красное, — кивнул Рон.       — Это бордовый, — поправил я.       Я скинул с себя всю одежду, даже трусы. Рон сидел и как удав смотрел на мое тело, у меня даже мурашки побежали от этого взгляда.       — Тебе помочь? — хрипло спросил он.       — Помоги…       Он встал, взял протянутое платье, я вытянул руки, чтобы занырнуть вовнутрь. Рон кончиками пальцев прошелся по моей коже, лаская ее. Внутри меня все напряглось. Такими темпами мы точно не попадем на бал. Он обошел меня, вставая за спиной, взял за атласные ленты и с силой затянул на мне корсет. У меня в голове пронеслись сцены из садо-мазо…       Я подошел к зеркалу. Пышное бальное платье с бархатными оборками скрывало мужскую фигуру, открытые плечи придавали образу невинность, тугой корсет затягивал талию, создавая женский силуэт.       — Шикарно, — сказал Рон, оглядывая меня.       — Будет еще лучше, — я взмахнул палочкой над головой. Волосы начали расти, когда они достигли поясницы, убрал заклинание. Взмахнул еще раз, и черные пряди сложились в высокую прическу века восемнадцатого. Я глянул в зеркало. Вот теперь меня с трудом можно было узнать. Получилось какое-то гибридное безгрудое существо с тонкой талией и шикарными волосами.       — Последний штрих.       Я надел на лицо черную ажурную маску, которую трансфигурировал из веток омелы. Почему-то она удивительным образом расцвела над моей кроватью… Интересно, почему?       — Туфли Дамблдора не будешь надевать?       — Нет, — покачал я головой. — Знаешь, какие на обуви следящие чары можно поставить? Лучше кроссовки, под платьем все равно ничего не видно.       На часах было без пяти семь. Я в последний раз отхлебнул из бутылки, Рон накинул шикарную мантию, надел простую черную маску, и мы вышли.       — Ты слишком много пьешь, — сказал он, поддерживая меня под руку.       — Знал бы ты, что нас там ждет, тоже выпил бы.       — Ты так говоришь, словно уже бывал на таких вечерах.       — Нет, но там будут все те, кто из года в год меня уничтожали… И не дай, Мерлин, мне сорваться и не запустить в них пару проклятий.       — Гарри! Рон! Какая очаровательная пара! — проорал на весь замок Слизнорт.       Мы же с Роном чуть с лестницы не упали…       Слизнорт стоял в холле и махал нам посохом. Костюм его представлял собой смесь Диониса и Посейдона. На почти лысой голове сиял золотой венок из лавровых листьев, а толстое дряблое тело едва прикрывала то ли туника, то ли халат, который заканчивался на середине бедра. Я готов был поклясться, если он наклонится, то можно узреть страшное зрелище, которое будет преследовать до гробовой доски. На сильных ногах блестели сандалии, тонкие золотые веревки опоясывали икру до самого колена. На одном плече развевался плащ, на котором магически переливались волны вместе со звездами.       Я на секунду закрыл глаза, сие великолепие просто ослепляло…       — Гарри, ты бутылку в спальне оставил? — тихо прошептал мне на ухо Рон. — Я уже хочу выпить…       — Теперь только на приеме.       — Гарри! — подлетел Слизнорт, схватил меня за руки и закружил. — Я вас с трудом узнал, вы вылитая Персифона Розистоун, моя прапрабабушка. А она, чтобы вы знали, была первой красавицей при дворе.       — Спасибо, я тронут. — Также как и ты…       — Альбус! Ну, посмотрите на это! Разве не чудесно?       — Вы правы, Гораций, — кивнул Дамблдор, улыбаясь в бороду, — мистер Поттер и мистер Уизли просто очаровательны.       — Идемте же скорее, мне просто не терпится представить вас всем. — Слизнорта разве что не било в конвульсиях от предвкушения.       Мы прошли в Большой зал, встали напротив главного камина. Альбус кинул в огонь Летучий порох, и огонь полыхнул синим пламенем.       — Отдел Дымоходная сеть слушает, — раздался скрипучий женский голос.       — Это профессор Альбус Дамблдор, директор школы магии и чародейства Хогвартс, прошу разрешения на перемещение трех лиц на бал-маскарад в поместье Гордр-Дроу.       — Разрешаем. Прошу, зайдите в камин.       Слизнорт, подобрав плащ, перешагнул чугунную решетку, я потянул Рона за собой. Мы все трое удобно поместились в чреве камина. Я сильнее сжал руку Рона, он сжал в ответ мою.       Последнее, что я увидел, перед тем как огонь поглотил нас — это Поттера, вальяжно прислонившегося к двери Большого зала… ***       Мы очутились в небольшой комнате: голые стены, одно окно и домовик, который встречал гостей.       — Вот мы и на месте, — прокряхтел Слизнорт, вылезая из камина.       Мы выбрались следом: я отряхнул платье, Рон поправил мантию.       — Гарри, позволь мне небольшой штрих, — Слизнорт поднял за подбородок мою голову.       Я напрягся, но он только взмахнул палочкой, и я почувствовал, как мои губы стали влажными.       — Так-то лучше, — кивнул он головой. — Небольшой инструктаж: постарайтесь как можно больше завести знакомств, но пока не раскрывайте вашего имени. Маски мы будем снимать после награждения. А теперь, вперед, и покорим всех нашей красотой!       — Что он сделал? — шепотом спросил я у Рона.       — Губы тебе накрасил, — он пристально посмотрел на меня. — В тебе сейчас едва можно узнать парня. Мне так и хочется затащить тебя в укромный уголок и задрать юбку.       — Ты думаешь, я случайно не надел ничего под платье… Ты святая наивность, Уизли.       — Как же… будешь с тобой святым, ты кого хочешь до греха доведешь.       — Ты мне льстишь.       Домовик повел нас через широкую галерею с магическими портретами по одну сторону и большими высокими до самого пола окнами по другую. Слизнорт наперебой со всеми здоровался, махал, слал воздушные поцелуи. Кто-то спросил, кто мы, указывая на нас. Гораций кокетливо засмеялся и сказал, что это секрет.       Мы остановились перед деревянными украшенными позолотой резными дверьми, из-за которых слышалась веселая помпезная музыка вперемешку с разговорами и смехом.       — В одиннадцать нам надо вернуться. Альбус взял с меня обещание, что я вас никуда кроме приема не потащу. Жмот, он даже не представляет, как важно молодым общаться со старшими.       Знаю я, какое общение ты имеешь в виду.       Двери перед нами отворились, и мы зашли в большой светлый зал: с расписного потолка свисали золотые люстры с мерцающими свечами, на стенах в золотых рамах висели большие зеркала, вдоль стены стоял стол с разными закусками, искрились пузырьки шампанского в фонтане из фужеров, на небольшой сцене играли музыканты. Все было чинно и сдержанно… Все… кроме магов, одетых так, словно они сбежали с утренника, а костюмы им шили их мамы. В большое зеркало смотрелся любитель Мерлина, его остроконечная шляпа была такой высокой, что кончик задевал стеклянные подвески на люстре. Рядом с ним стоял маг в костюме кентавра. Возможно, если бы он скинул пятьдесят килограмм, все смотрелось бы намного лучше. Поклонница потасканной жизнью банши разговаривала с магом, которого, судя по костюму, разорвала свора оборотней. Кто-то был одет как вампир… Я присмотрелся получше — это и был вампир. Похоже, сегодня собралась вся нечисть. Неудивительно, что у магглов ходят разные истории насчет шабаша. Если бы такое увидел неподготовленный человек, то по Англии прокатилась бы новая волна охоты. Наши костюмы с Роном были тут самые нормальные. Слизнорт бросился в толпу, начал с кем-то обниматься-целоваться.       — К столу, — шепнул я и потащил Рона через зал мимо разукрашенных под инфери магов.       Мы встали возле парочки любителей мандрагоры. Если это действительно костюмы мандрагоры, а не что-то коричневое характерной формы…       — Почему ты меня не предупредил? — Если бы не маска, его глаза уже бы вылезли из орбит.       — Ты думаешь, я знал, — прошептал я и взял бокал с шампанским, протянул его Рону.       — Сам говорил, что лучше выпить… — сказал он и осушил бокал одним глотком.       — Я другое имел виду, а не этот разврат старых пердунов.       — Кх-кхм. — Я медленно обернулся. Рядом со мной стояла маленькая женщина в ярко-розовом платье принцессы, на голове у нее блестела диадема. Я готов поклясться, что блестели там бриллианты. Венецианская маска в виде морды кошки скрывала лицо. Я сглотнул вязкую слюну, борясь с приступом тошноты. К Амбридж я не испытывал той ненависти, которую, наверное, испытывал Поттер. Она не самый страшный человек в моей жизни, мерзкий — это да. Она почти перевела все мои зелья, пока я не стал подсовывать ей подделки. Она была слишком тупа, чтобы понять и отличить, что есть что.       — Да? — спросил я.       — Не будете ли вы так любезны, передать мне вон то пирожное, — кивнула она на маленькую корзинку со взбитыми сливками и клубникой на макушке.       — Конечно, — протянул я. Чтоб ты подавилась этим пирожным…       — Я вас раньше не видела, вы пришли с кем-то из родственников? — не унималась она.       — Да, с моим любимым дядей…       — Дорогая, ты не хочешь потанцевать? — Рон положил руку мне на талию и потянул от Амбридж.       — Ты чего? — удивился я.       — Ненавижу ее. Как ты с ней можешь нормально говорить? — шептал он.       — Могу, потому что уже выпил.       Рон потащил меня на танцпол, обнял за талию, притягивая к себе. Толпа вурдалаков расступилась, освобождая нам место.       — Если бы они знали, кто мы, — я положил подбородок Рону на плечо. — Они бы накинулись на нас как стая гиен.       Мы плавно кружились по залу, люди расступались перед нами, смотрели, не отводя глаз. Музыка лилась как вино опьяняя и возбуждая. Красивая мантия Рона искрилась всеми цветами радуги в свете свечей. Я обнял его, через ткань жилета и рубашки я почувствовал, как напряглись мышцы пресса. Опустил руку ниже, сжал ягодицу, он улыбнулся. Широкая мантия хорошо закрывала то, что я творил с его задницей.       — Гарри…       — М?       — Если я не ошибаюсь, то у выхода на балкон стоит Скитер.       — И как она одета?       — Тебе лучше этого не видеть…       — Поверь, после Амбридж меня уже ничем не удивить.       — Она одета как русалка.       — Что? — я обернулся.       Это была действительно Скитер. Стройное тело едва прикрывала ткань костюма. Пышную грудь поддерживал лиф в виде розовых перламутровых ракушек, на бедрах едва держалась полупрозрачная юбка цвета морской волны с рисунком в виде чешуи, в пышных белых кудрях сверкала россыпь синего жемчуга.       — Ах, Гретта, вот вы где! Позвольте вам представить, — сказал Слизнорт, вальсируя к нам с какой-то дамой, — это Вирджиния Стоун, главный редактор «Ведьмополитена».       Как он меня назвал?       Главный редактор не уступала Скитер в разврате — костюм феи тоже мало что прикрывал. Но меня поразили хрупкие полупрозрачные крылышки, которые трепетали за спиной. Трудно было сказать, сколько лет этой особе, ей с легкость можно было дать и восемнадцать, и восемьдесят.       — Очень приятно познакомиться, — Стоун грациозно протянула Рону руку для поцелуя, которую тот скромно пожал. — Гораций все уши мне прожужжал, обещая такой сюрприз.       — Это да, тот еще будет сюрприз, — улыбнулся я.       — Гораций, ваш костюм как всегда привлекает к себе внимание, — к нам присоединился тот самый любитель Мерлина.       — Корнелиус! Ну что вы! Благодарю, — сиял Слизнорт. — А мне нравится ваш — классика никогда не выйдет из моды.       Они весело засмеялись, я сдержал зевок.       — Как вы думаете, кто сегодня унесет с собой первый приз? — спросил Гораций.       — Разве не вы? — заулыбалась Стоун.       — Ох, нет-нет-нет, я бы хотел, чтобы кто-то другой выиграл, — он посмотрел на меня.       Я мило улыбнулся и обнял Рона. Вот они потом удивятся…       — Как мило! — воскликнула Стоун. — Нечасто встретишь на таких вечерах молодых людей, так еще и пару. Я бы хотела вас сфотографировать.       — С радостью, — ответил я. — Милый, ты не против? — обратился я к Рону.       — Что ты, любимая. Я только за, — улыбнулся он.        — Ох, как чудесно! — захлопал в ладоши Слизнорт. — У меня прекрасная идея, почему бы нам всем не сфотографироваться.       — Замечательно, — закивала Стоун.       Мы подошли к выходу на террасу, из приоткрытых дверей тянуло прохладным вечерним воздухом.       — А кто это у нас тут? — как коршун подкралась Скитер.       — Рита, потом возьмите интервью у этой парочки, подробно и в деталях.       — Будет сделано, мисс Стоун, — кивнула Скитер, и быстропишущее перо застрочило в блокноте.       — Ты уверен? — шепнул я Рону. — Этого потом не изменить. Они такой скандал раздуют, а на тебя польется столько грязи.       — Я с тобой, — ответил он, сжимая мою руку.       — Так, встаньте вот тут, — попросил нас фотограф.       Мы встали напротив больших белых дверей террасы. Рон положил руки мне на талию, обнимая и утыкаясь носом в висок.       Вспышка фотоаппарата.       — А теперь со мной, — между мной и Роном вклинился Слизнорт, который нагло положил мне руку чуть ли не на задницу.       Вспышка фотоаппарата.       — Мисс Стоун, мистер Фадж, — Слизнорт отошел, освобождая место для Вирджинии и бывшего министра.       Вспышка.       — А теперь встаньте вот тут, — сказал фотограф.       — Поцелуй свою прекрасную даму! — крикнула Скитер.       Рон улыбнулся и, обняв меня за талию, наклонился к моим губам.       Зеленая вспышка…       Колдокамера разлетелась на куски, Скитер, как кукла с перерезанными веревочками, упала на пол…       Никто еще не понял, что случилось, как раздался взрыв. Меня откинуло назад на стену, больно припечатывая затылком. Рона отбросило на двери, которые выходили на террасу, под тяжестью его веса треснуло дерево и стекло. Люди закричали, началась паника, все бросились врассыпную. Я с трудом поднялся, вытащил палочку. Невозможно было понять, откуда прилетело заклинание. Золотые зеркала на стенах треснули, осколки дождем посыпались на пол. Напуганные люди падали, напарываясь руками на острые стекла… Черный туман замелькал среди толпы. Я выжидал. Появились несколько Пожирателей в масках. Один схватил мага в остроконечной шляпе. Маска Фаджа съехала, открывая искаженное ужасом лицо, Пожиратель направил ему в грудь палочку. Бывший министр закричал не своим голосом и разлетелся на куски, забрызгивая ошметками мяса все вокруг. Кровь, будто краска, залила деревянный пол.       Этот же самый Пожиратель бросил заклинание, и похожую на принцессу Амбридж также разорвало на части. Со звоном на мраморный пол упала бриллиантовая диадема. Кишки, словно серпантин, попали на мага, одетого кентавром. Взрывом разнесло деревянные двери, через которые мы вошли в зал. Прибыли авроры. Заклинания полетели со всех сторон, попадая в истошно орущих людей, те падали и больше не вставали. Рядом со мной взорвался стол, меня опять откинуло на пол, сверху посыпались осколки бокалов и тарелок. Маска на лице сбилась, мешая видеть. Я сорвал ее. Прическа рассыпалась, длинные волосы упали на глаза. Я был предельно собран и сконцентрирован. Это то, к чему я привык…       — Гарри! — выскочил Рон.       В волосах у него торчали обломки дерева, на щеке алел неглубокий порез, маски не было. Рон послал заклинание в Пожирателя. Тот послал в ответ свое, Рон едва увернулся, но все же его задело по плечу. Я вскочил на ноги, бросился к нему на помощь. Пожиратель послал в меня заклинание, но я блокировал, а потом с конца палочки слетела зеленая вспышка. Сильный толчок сбил меня с ног, Авада пронеслась буквально в паре миллиметров над моей головой. Рон лежал на мне, прикрывая своим телом. Мы упали на пол в осколки стеклянных фужеров, ошметки еды, обломки стола и лужу крови.       Я обнял его и аппарировал.