Кровь, Слезы и Золото

      Прошла неделя. Я видел, что что-то происходит с Поттером. На уроках он вел себя как обычно, но если присмотреться, то можно было заметить синяки под глазами от бессонных ночей. Он похудел еще сильнее, движения стали резкими и рваными. Во вторник, спокойно сидя за партой, Поттер вещал о теории смерти и некромантии, в пятницу же метался между партами и размахивал руками, рассказывая о инферналах, темномагических артефактах и Темных метках.       Я наложил на мальчишку следящие чары, они сообщали мне о том, где он находился и когда исчезал из Хогвартса. Мне надо было раньше это сделать, тогда бы было меньше проблем… И поэтому сейчас я сидел под мантией-невидимкой у дверей кабинета Альбуса и подслушивал разговор. Былые деньки…       — Крестраж… — протянул директор, — как ты о них узнал?       — Это неважно, — спокойно ответил Поттер.       — Можешь не говорить, — Альбус тяжело выдохнул. — Я должен был тебе раньше обо всем рассказать. Но у меня не было возможности до тебя достучаться, ты отгородился от меня каменной стеной, которую я не мог пробить. Осталось ли в тебе хоть что-то от того мальчика, которым я восхищался?       — Вашими стараниями — едва ли.       — Прости меня, Гарри. Я во многом виноват перед тобой. Но я никогда не хотел тебе зла…       — Я знаю. Давайте ближе к делу.       — Что ж. Я заподозрил это давно. Но не знал, что именно Он собирается делать. Первую подсказку ты дал мне на втором курсе. Дневник. Он все решил и определил поиски. Долгое время я искал связи. В итоге нашел. Марволо, его дед, единственный, кто на тот момент был жив. Он убил его, желая очистить себя. А также Он убил и всех Реддлов — не желая быть магглом, хотя бы наполовину. Кольцо — это его память. Я нашел его в старой лачуге.       — Он пытался устроиться к вам на работу. Когда?       — Ты и об этом знаешь? — удивленно воскликнул Альбус.       — Говорите.       — По окончании Хогвартса Том действительно попытался получить работу преподавателя в этой школе. Но директор Диппет по моему совету отклонил Его кандидатуру, мотивируя слишком юным для профессора возрастом. И тогда Реддл, ко всеобщему удивлению, поступил на работу в лавку «Горбин и Бэркес».       — Вас не удивило, что он так просто отступил?       — И да, и нет. Можно сказать, Он принял это вполне спокойно, я понимал Его желание учиться дальше, но не понимал, зачем ему Хогвартс. Но во второй раз, когда Он пришел уже ко мне, как к директору, я едва Его узнал. Это был уже не тот юноша. Его лицо казалось обожженным, черты утратили резкость, стали словно восковыми, перекошенными, белки глаз налились кровью. Я отказал Ему в более грубой форме. Я помню, как Он посмотрел на меч. Гарри, не было ли это опрометчиво, отдавать меч?       — Я думаю, что Он не хочет делать из меча крестраж. Скорее, это для души.       — Тогда это облегчает задачу. Он был увлечен идеей о крестражах и не зря выискивал артефакты, связанные с именами основателей Хогвартса. Волан-де-Морт готов убивать множество раз, рвать свою душу вновь и вновь, лишь бы сохранить ее в большем количестве крестражей…       — Об остальном я знаю, — резко перебил Поттер.       Послышался звук отодвигаемого стула.       Молчание.       — Вы знаете обо мне? — очень тихо спросил Поттер, что мне пришлось поднапрячься, чтобы услышать.       — Гарри… — как-то хрипло и жалко сказал Альбус.       — Отвечайте! — крикнул Поттер.       — Да.       Послышались шаги, я едва успел отскочить в сторону — дверь открылась, с грохотом ударяясь об стену. Поттер черной тенью пролетел мимо, мантия едва не задела мои ноги.       Заглянув в кабинет, я встретился с голубыми внимательными глазами — что ж, похоже он знал, что я подслушиваю.       — Не уделите ли мне свое время, директор? — Я криво улыбнулся и зашел в кабинет, на ходу стягивая мантию.       — Северус, — выдохнул Альбус, взмахивая палочкой, и фарфоровая кружечка, стоявшая на столе, наполнилась ароматным чаем с нотками мяты.       — Я тут тоже на днях узнал о крестражах, — сказал я, садясь в кресло для гостей. Тусклое зимнее солнце слабо пробивалось из-за туч, отражаясь в стеклах книжных стеллажей. Как обычно в кабинете Альбуса пахло сладостями и книжной пылью, а тепло от камина приятно расходилось по углам, отпугивая холодный сквозняк из окон.       — В таком случае вы избавили меня от утомительного объяснения, — спокойно ответил директор. — Чай?       — Нет… спасибо. Как Лорд вообще узнал о такой темной магии, в библиотеке таких книг нет? Я бы запомнил.       — Я не сомневаюсь в вашей эрудированности по части темной магии, Северус. Но книги я убрал давно, сразу же после окончания Томом Хогвартса. А кто ему помог, вы могли бы и сами догадаться… — ответил директор, таинственно сверкая стеклами очков.       — Слизнорт! — воскликнул я, складывая все пазлы воедино. Слизнорт учил Лорда, и даже больше — Лорд был его любимым учеником. Гораций рассказал о том, как создать крестраж самому темному магу современности, и теперь вынужден скрываться всю жизнь…       — Да, — кивнул Альбус, — Гораций не знал, что делал… Я попросил его снова стать преподавателем, потому что его жизнь действительно находится в опасности, как и жизнь профессора Трелони. Они связаны с Томом, каждый по-своему.       — Только уничтожив крестражи, можно победить Его?       — Да. Но крестражи добыть будет очень сложно, где они и что они — неизвестно. Я очень долго выискивал крупицы информации, просматривал свои воспоминания в поисках ответов, но… Том очень скрытен и осторожен.       — М-да, — протянул я, рассматривая зимний пейзаж за окном. — Я все могу понять, разве можно мне доверять после всего, что я творил, но скажите, Альбус, разве последние шестнадцать лет я кого-нибудь убивал или пытал? Я добывал информацию, предупреждал об опасности, пытался выиграть время. Я лгал. Так почему же вы мне ничего не рассказали? Сейчас поиск крестражей может затянуться на несколько недель или даже месяцев, но у нас нет этого времени. Вы умираете, Поттер сходит с ума, я не могу действовать в этом теле. Чем вы думаете?       — Ты думаешь, что это конец? — Загадочно улыбнулся директор. — Но ведь это только начало, никто не знает, какие сюрпризы этому миру следует ожидать.       — Я смотрю, проклятие окончательно повредило ваш разум… — сказал я, поднимаясь с кресла.       — Проклятие не самое страшное, чего следует бояться, — тихо парировал Альбус.       — А что именно вы знали о Поттере? — спросил я, уже стоя в дверях.       — Это касается только Гарри.       — О-да… как обычно, весь мир крутится вокруг Поттера, — кивнул я. Когда все полетит к черту, я бы очень хотел посмотреть в глаза этому старому лицемеру. Если он к тому моменту еще будет жив, конечно…       Директор знал все с самого начала и мне ничего не сказал. Я могу его понять, разве можно мне доверять после всего, что я творил… Да, я не центральная фигура в этой игре, но и не самая последняя.       Я зашел в гостиную Гриффиндора, и на меня тут же налетела Джинни.       — Ты помнишь, что завтра матч?       Вот только этого мне не хватало для полного счастья!       — Нет! — крикнул я, обходя ее. — Я умер!       Я поднялся в спальню, лег на постель. Мне нужно подумать. Если Поттер покинет замок, я узнаю об этом и последую за ним. Скорее всего, он отправится к Регу на Гриммо. Регулус… Мы так с ним и не поговорили. Я слишком зол на него. Но откладывать разговор дальше нельзя. Я чувствую, что Поттер что-то задумал.       — Сев… — запнулся Рон, входя в комнату.       Кроме меня в спальне был Томас, который читал учебник по расширенной трансфигурации. Дин поднял глаза и удивленно посмотрел на Рона.       — Кх… Гарри, — покашлял Рон, — завтра квиддич, а ты — капитан.       — Я буду не против, если на завтра капитаном станешь ты. Да и вообще на всю оставшуюся жизнь, — сказал я, задергивая полог на кровати, но едва ли это остановит Уизли.       — Гарри, — Рон откинул полог и залез ко мне на кровать. — Северус, — уже мне в ухо прошептал он, — это необходимо. Никто не поверит, что Гарри Поттер отказался от квиддича.       — Даже если ситуация экстренная?       — Тем более, — он мягко положил руку мне на живот, сам лег рядом на подушку так, чтобы моя голова оказалась ниже его, и обнял меня, притягивая к себе. — Я пойду с тобой. Тебе ведь надо поговорить с Блэком.       — Надо. Но ты там зачем?       — Я обещал, что буду защищать тебя.       Я едва не застонал от досады. Но это неплохая идея — Поттер будет в бешенстве.       — Идет, — сказал я, удобней устраиваясь у него в объятьях.       ***       Субботнее утро выдалось ветреным, но солнечным. От яркого солнца снег искрился как зеркало и слепил глаза. Настроение было паршивое. Я не хотел играть в квиддич, не зря я считаю этот спорт бесполезной тратой времени.       — Где тебя носило? — требовательным тоном спросила Джиневра, как только я зашел в раздевалку. Вся команда уже собралась и переоделась. Рону оставалось лишь натянуть перчатки вратаря. Я послал его вперед, но перед этим он взял с меня клятвенное обещание, что я приду на игру и не сорву ее. Кут и Пикс нервно стучали своими дубинками по ногам. Кэти сидела на скамейке и что-то шептала себе под нос.       — Лучше сейчас не лезь ко мне, — отрезал я, натягивая форму.       — В каком это смысле не лезь? — начала заводиться она.       — Джинни! — громко крикнул на сестру Рон.       — Что Джинни? Почему только я беспокоюсь за команду, у нас не было нормальных тренировок, как мы сможем выиграть? Команда Когтеврана очень сильная…       — Пошли, — оборвал я ее пламенную триаду и, взяв метлу, вышел на игровую площадку, прямо навстречу оглушающим приветственным крикам.       — Гарри!!! — крикнула мне Джинни.       — Рон, — сказал я, не поворачиваясь, — на тебе ворота и смотри, чтобы ни один мяч не полетел туда.       — Можешь не волноваться, — услышал я в ответ.       — Пикс, Кут, мочите всех!       — Окей, — весело ответили парни хором.       — Девочки, вы свое дело знаете.       Я пожал руку капитану Когтеврана и по свистку Хуч взлетел в яркое голубое небо. Времени в обрез. Я должен закончить игру как можно быстрее, у меня нет желания возиться с этой хренью, как в прошлый раз.       — И квоффл перехватывает Роджер Дэвис — капитан Когтеврана, — сказал мечтательный голос, отражаясь от высоких трибун. — На мой вкус довольно посредственный мальчик. Но насколько я помню, он был на Святочном балу вместе с Флер Делакур, наверное, в нем что-то есть…       Кто в здравом уме мог посадить это на комментаторское место? В преподавании существуют свои особенности, за столько лет я на собственном опыте это понял. Есть дети, которые хотят выделиться, показать себя, есть те, кто хочет просто протереть штаны и чтобы его не трогали, есть действительно талантливые и отчаянные. Но есть и такие, как Луна Лавгуд, ребенок, от которого даже я держусь подальше. Подойти и сказать ей что-то на уроке, означало бы поставить самого себя в неловкую ситуацию — она такое может ляпнуть в ответ, что даже не знаешь, как реагировать, то ли баллы снять, то ли направить в Мунго.       Вдруг над моим ухом раздался крик Чанг:       — Как я могла с тобой еще встречаться?!       Мерлин! Да ты кто такая?!       — Ты извращенец, Поттер!       — Еще скажи, что я лишил тебя невинности?! — проорал я ей, лицо девчонки посерело и вытянулось от удивления.       Я рванулся вверх, в небо, уходя от нее.       — Я скину тебя с метлы! Жалкий ты импотент! — орала она позади меня.       — Да у кого на тебя вообще встанет?!       — ЧТО?! — взревела она.       Мы неслись на бешеной скорости прямо к солнцу. Яркие лучи слепили глаза, а ветер разрывал барабанные перепонки. Метла вибрировала от напряжения, дерево под пальцами стремительно нагревалось, казалось, тонкие прутья вот-вот вспыхнут. Я увидел его краем глаза — он стоял на краю озера, контрастируя черным пятном на белом снегу. Я не мог разглядеть его отсюда, но почему-то видел, как он смотрел на меня, подняв руку козырьком. Я завис в воздухе, порыв ветра трепал красную мантию, где-то внизу орала Чанг. Поттер развернулся и пошел к главным воротам. Внутри меня царапало едва объяснимое чувство опасности. Нужно торопиться, во что бы то не стало закончить игру сейчас. Я посмотрел вниз.       — Я не позволю тебе выиграть! Таких, как ты, надо держать подальше от общества! — нагоняла меня эта истеричка.       Я развернул метлу и камнем полетел вниз.       — ААА!!! — заорала Чжоу, едва успевая увернуться в сторону, иначе бы я ее сбил. — Свинья!!!       Но я ее не слушал — я гнался за золотым снитчем. Трибуны закричали единым хором ужаса, но от гула в ушах мне показалось это шепотом. Снитч терялся на фоне сверкающего белого снега. Я скорее почувствовал, нежели услышал крик Рона. Сотни глаз были прикованы ко мне, к самоубийце, что летел на сумасшедшей скорости прямо к земле. Метла едва выдерживала перегрузки, до земли оставалось всего два метра. Я сжал зубы… Рывок. И едва не вывернул себе суставы плеч, услышал, как метла хрустнула под пальцами, но удержал ее. Мои колени коснулись снега. Еще один рывок, но теперь вперед. От скорости за мной волною поднимался снег, образовывая белый хвост. Снежинки резали кожу щек. Я вслепую протянул руку — очки запотели.       И тут метла с глухим треском сломалась, и я полетел вперед. Весь воздух выбило из легких. Падая, я кубарем прокатился несколько метров, каким-то чудом ничего себе не сломав.       — Нет!!! — Кажется, это был крик Рона.       — Пожалуй, я еще никогда не видела, чтобы Гарри так приземлялся, — протянула с трибуны Лавгуд. — В прошлом матче он тоже прыгал… может это его фирменный трюк — «Прыжок смерти Гарри»…       — Северус! — рядом со мной на колени упал Рон. — Ты в порядке?       — Блин, — протянул я.       — Дэвис воспользовался отсутствием гриффиндорского вратаря и забил три гола подряд!!! — прогремел голос Макгонагалл над стадионом.       — Ты пропустил мяч, — сказал я, пытаясь сесть, Рон осторожно поддерживал меня.       — Да пофиг! Что случилось? Ты решил попасть в больничное крыло?       — Игра ведь не закончится, даже если собьют вратаря и капитана?       — Игра закончится, только когда поймают снитч, — сказал он, помогая мне встать на ноги.       — Северус, — начал он, но я уже его не слушал. Я поднял руку вверх с зажатым в кулаке снитчем. Несколько секунд ничего не происходило, а потом — трибуны взорвались криками.       — Ты просто псих! — орал на меня Рон.       — Ага, — я улыбнулся.       К нам подлетели Джинни, Кут, Пикс, Кэти, Дамезла, и у всех в глазах читался священный ужас.       — Спасибо всем. Хорошо поработали, — похвалил я команду. — А с тобой, Рон, я сейчас поговорю по-мужски за то, что бросил ворота пустыми.       Я прошел мимо ошарашенной команды Когтеврана, лицо Роджера выглядело крайне раздосадованным, но это было ничто по сравнению с лицом Чанг.       — Тебе просто повезло! Ты чертов псих! — орала она.       — Да, как обычно, повезло, криворукая выскочка. И как тебя в команду взяли? Летаешь как подбитый пикси, — ответил я ей.       — Ар! — заорала она. — Я тебе это еще припомню!       Ну вот, еще один враг.       Мы зашли в раздевалку, все начали переодеваться.       — Рон, — позвал я, — отойдем.       — Ты серьезно? — Он видно думал, что я действительно буду ругать его за пропущенные мячи. Но только мы вышли из раздевалки, я схватил его за руку и потянул.       — Куда? — спросил он, совершенно сбитый с толку.       — Он ушел! — крикнул я, таща Рона за собой по рыхлым сугробам.       — Кто?       — Уизли! Я сейчас тебя здесь брошу!       Мы выбежали за главные ворота и остановились отдышаться. Я уперся руками в колени, от холодного воздуха легкие жгло огнем. Осталось самое сложное. Я боялся применять магию — меня могли отследить. В нынешней предвоенной ситуации это было бы очень опрометчиво. А вот Рону, так как он уже совершеннолетний, ничего не грозило.       — Что дальше? Ты аппарируешь нас? — спросил он. Мы все еще были одеты в форму для квиддича. Я вытер краем плаща выступивший пот со лба.       — Нет. Аппарируешь нас ты.       — Эээ, я не могу, — Рон с ужасом посмотрел на меня. — У меня еще ничего не получается.       — Получится, я тебе помогу. — Я решительно подошел к нему, положил руки ему на бедра, притягивая к себе.       — Знаешь, я как-то в этом не уверен, — промямлил он.       — Не отвлекайся. Слушай меня. Слушай мой голос. Закрой глаза. Делай, как я говорю. — Я уткнулся ему в плечо и притянул еще ближе, Рон обнял меня. Наши мантии горели огнем на фоне белого снега.       — Ты помнишь, как выглядит дверь на Гриммо? Она синяя с золотыми цифрами двенадцать. Ты помнишь то крыльцо? Там восемь ступенек, ты должен аппарировать на самую верхнюю. Это не трудно. Сосредоточься. Захоти там очутиться. Захоти перенестись.       — Я что-то чувствую, — прошептал Рон.       — Дыши со мной, — мягко говорил я, надавливая своей грудью на его. — Вдох. Выдох. Когда почувствуешь поток — иди. Я помогу тебе.       — А когда я его почувствую?       — Увидь дверь и шагни к ней.       Я настроился на магию Рона. Если я мог бы ее описать, то сказал бы, что она похожа на солнце — теплое, живое, спокойное. Его магия грела не обжигая. Она могла лечить. Почувствовав, как воздух вокруг нас уплотнился, звуки стали глуше, я подтолкнул его. Это словно тебя протаскивали через вакуум: ни воздуха, ни света, ни звука, а потом резко все включилось. Я ударился плечом о деревянную дверь, успевая поймать Рона — он едва не упал с лестницы.       — У тебя получилось.       — Я думал, это будет весело, — сказал он, держась за живот.       — Тошнота скоро пройдет. Будешь в следующий раз аппарировать, ее вовсе не будет. — Я оглядел улицу. Похоже, в Лондоне снега выпало меньше, чем в Хогвартсе. Но над городом висели серые тяжелые облака, обещая если не снег, но бурю. На дороге блестел тонкий слой серой жижи, кое-где проглядывала черная каменная брусчатка. Людей было немного, редко проезжали машины, казалось, город спал, увязая в своем собственном сне.       — Идем, — я потянул за ручку.       — Так ты мне все же помог? — спросил Рон.       — Немного, только подтолкнул — все остальное сделал ты.       Мы зашли в темный коридор, куски старых обоев отклеились от стен и свисали как змеиная кожа, которую пытался сбросить дом. Под ногами противно скрипели доски, оповещая хозяев о незваных гостях. Я решительно направился в гостиную, из которой лился тусклый свет в коридор. Рон шел за мной, не отставая.       — Ты играешь в квиддич? — удивился Регулус, как только мы зашли в комнату. — Не ожидал от тебя… А еще надо мной смеялся.       Он стоял возле камина, держа в руке бокал с красным вином. С прошлой нашей встречи он изменился: лицо приобрело здоровый оттенок, глаза горели черным блеском, черные вороньи волосы элегантно лежали. Но взгляд притягивал пустой рукав, завязанный узлом в локте.       — Ты быстро, — сказал Поттер. Я обернулся к нему, он сидел в кресле вполоборота от меня, длинные волосы падали на лицо, взгляд неподвижно следил за пламенем.       — А ты ждал нас?       — Мы, — поправил Рег, — мы вас ждали. Точнее, я тебя знаю, Северус. И знаю, что ты не будешь сидеть, сложа руки.       — Да? Кажется, последние полгода я только это и делал, — сказал я, скидывая с плеч надоевшую красную тряпку.       — Значит, так было надо, — улыбнулся Регулус. — Кто это с тобой?       — Тебе не все равно? — ответил я и сел на диван.       — Рон Уизли, — вдруг ответил Рон.       — Уизли… — протянул Блэк, задумчиво вспоминая. — Одни из чистокровных предателей крови. Как странно видеть одного из них здесь.       — Ты против? — нагло спросил Рон, складывая руки на груди.       — Нет. Раз ты сам хочешь.       Я смотрел на Рега и с трудом узнавал его — он действительно изменился. И дело не во внешности, а в силе, которая исходила от него. Его слова, интонация голоса, плавные движения. Одним словом — уверенность.       — Итак. Крестражи, — начал Регулус и замолчал, отпил вино из бокала. — Как Гарри удостоверился, один из крестражей спрятан в замке. Тут придется очень постараться, чтобы его найти. Что касается чаши Пуффендуй, то я точно знаю, где она. Она была спрятана в сейфе Беллы, но после того, как Гарри разрушил полбанка, ее перепрятали в Малфой Мэнор. Там придется подключить Люциуса, по словам Гарри, он на нашей стороне. Удивительно, как Малфой еще с ума не сошел, находясь рядом с этой тварью.       Я посмотрел на Рона — он стоял возле стены, внимательно слушая. Хвала Мерлину, он не стал задавать вопросов.       — Уничтожить крестраж крайне сложно, — продолжил Рег. — Поскольку он сам по себе очень сильный магический предмет. В мире найдется мало вещей и веществ, которые способны разрушить крестраж. Одно из них — Адское пламя. Как я уже говорил, Орион уничтожил медальон именно так. И яд Василиска, что является одним из самых редких веществ в мире. Так что тут выбор не велик.       — Меч Годрика Гриффиндора, — хрипло сказал Поттер, — тоже может уничтожать крестражи, после того, как я закалил его ядом Василиска.       — Ты убил Василиска? — удивленно спросил Регулус, поворачиваясь к Поттеру.       — На втором курсе, — выдохнул Поттер. — Я могу спуститься в Тайную комнату и достать оттуда клыки.       — Неплохая идея, — кивнул Рег, потрясенно смотря на него. — Еще одно и самое важное, я прочитал это в одном древнем фолианте моей семьи: крестраж может подчинить себе души людей, находящихся в непосредственной близости от него. При этом имеется в виду не столько близость физическая, сколько эмоциональная. Цель крестража — выживание и защита доверенной ему части души, и поэтому защищаться он будет всеми способами. Я видел это сам: когда мы открыли медальон, то чуть не погибли. Это действительно была Его душа, Его сущность. Даже уничтожив крестраж, вы можете пострадать. Проклятие — та вещь, которой будет сложно противостоять.       — Дамблдор уже пал жертвой проклятия, — сказал я. — Ему осталось, по моим подсчетам, меньше года.       — Могу только посочувствовать, — сказал Регулус. — Северус, ты знаешь, что было в том сейфе, который был ограблен до Пожирателей?       Я постарался сохранить спокойствие. Неужели Поттер ему не рассказал о том, что это он дважды грабил банк и он единственный, кто знает, что было в этом сейфе?       — Нет, — покачал я головой. — А ты знаешь?       — Был слух, что там путь к бессмертию. Но я не знаю, что это может быть. Очень странно, — протянул Регулус, — еще один крестраж? Или магический артефакт? Навряд ли он был бы так спокоен, пропади и то, и другое.       — Спокоен?       — Условно спокоен, — поправил Рег. — Я много не знаю, но «крысы» шепчут, что если бы это случилось, то гибель магического мира была бы неминуема.       — Мне кажется, я знаю, о чем ты говоришь, — сказал я и посмотрел на Поттера. Он сидел, слившись с креслом, откинув голову на спинку и закрыв глаза. Огонь гротескно вырисовывал его черты. Мои черты.       — У тебя есть идеи, Северус?       — Перестань его так называть! — вдруг прошипел Рон, злобно смотря на Блэка.       Я удивленно повернулся к нему. Уизли отошел от стены, судорожно сжимая руки в кулаки.       — Мальчик, — обратился к нему Регулус, — я спал с Северусом и имею право называть его так, как хочу.       — Ты спал с ним, — сказал Рон, подходя к Блэку еще ближе. — Теперь сплю я. Так что свое мнение можешь запихнуть себе в задницу, лицемерный сноб.       Я фыркнул. Иногда я не стесняюсь в выражениях, но когда Уизли злится, его эпитеты едва уступают моим.       — И я тебе не мальчик, — закончил Рон, сверкая глазами.       — Да? Я перед собой вижу только сопляка, который бычится своей крутостью, — улыбнулся Блэк.       — Я бы тебя ударил, но жаль бить калеку, — ровно ответил ему Рон. — Можешь поливать меня грязью, сколько хочешь — мне все равно. Но не смей к нему лезть. Ты предал его.       Регулус молчал и больше не улыбался. Серые глаза смотрели прямо в голубые. Рон был выше, но из-за силы, которая окружала Блэка, они казались одного роста.       — Я учту, — растягивая слова, ответил Рег. Рон кивнул.       — Что ж, нам пора возвращаться, — сказал я, вставая с кресла и, взяв Рона за руку, потащил за собой прочь от Регулуса.       Меня очень удивило, что Поттер никак не отреагировал ни на Рона, ни на эту сцену. Ему словно было все равно.       Аппарация обратно в замок отняла меньше времени, Рон справился практически без моей помощи. Но я видел, как он был зол и раздражен. Хорошо, что нас по дороге не расщепило.       — Ты ведь мне расскажешь о крестражах? — спросил он, пока мы шли к замку. Солнце уже садилось и начало холодать.       — Да, — сказал я. — А ты мне расскажешь про Тайную комнату и Василиска.       Мы не пошли в башню Гриффиндор, там могли до сих пор праздновать очередную победу, а направились в Выручай комнату. Она приняла облик комнаты Рона, наверное, ему было так спокойнее. Мы вместе залезли в душ, Рон заботливо потер мне спину руками, правда, это было больше похоже на ласку, чем на мытье. Но дальше дело у нас не зашло. Мы устроились на его пестрой кровати. Не сказать, что разговор занял много времени. Я рассказал все, что знал о крестражах, о Дамблдоре и о том, в какой мы жопе. Рон рассказал мне о Тайной комнате, об Оборотном зелье, которое сварила Грейнджер — тут у меня просто не было сил удивиться. Он со смехом рассказал, как они с Поттером пытались обмануть Драко и выведать у него, кто такой Наследник Слизерина. А я думал, какой же этот Поттер заноза в заднице… Он может просто спокойно жить или нет? Ему обязательно надо совать нос во все! Рон рассказал о Василиске, дневнике, Реддле и Джиневре. Половину я уже знал и то, что Поттер змееуст… так же как и Лорд.       Около двенадцати мы вернулись в спальню, хвала Мерлину, все уже спали, громко храпя на всю комнату. Улеглись. И я стал ждать. Когда с кровати Рона, наконец, послышалось сопение, я тихо позвал:       — Ты ведь здесь? — В ответ тишина. — Я знаю, что здесь — Поттер ведь приказал тебе следить за мной. Перенеси меня на Гриммо. Немедленно.       Домовик появился рядом с моей кроватью абсолютно бесшумно, огромные глаза как стекло отражали тусклый свет луны. Я протянул ему руку, холодные тонкие пальцы осторожно обхватили мое запястье.       Мы аппарировали.       Я оказался на лестнице. Темнота поглощала все предметы в доме, тусклым светом едва светились газовые лампы, освещая затянутый паутиной потолок. Тихо тикали часы. Скрип и стон эхом послышались со второго этажа. Я взмахнул палочкой, накладывая на себя дезиллюминационные чары. Под ногами противно заскрипели половицы. Я поднялся, остановился, прислушиваясь к звукам. Стоны доносились из крайней левой двери. Насколько я помнил, это была хозяйская спальня. Направился туда, осторожно толкнул дверь и просочился вовнутрь.       Два мужских тела переплетались на кровати. Невозможно было понять, где чьи конечности: волосы, руки, ноги, губы — образовывали одно существо. Поттер громко застонал, откидывая голову назад, длинные черные волосы разлились по подушке. Регулус закинул его ноги себе на плечи, резко выходя. Я смотрел на его широкую спину, когда-то узкую и костлявую, сейчас ее украшала черная татуировка пса, вгрызающегося в змею. Годы, что он провел, выживая, отразились на его теле. Тугие мускулы перекатывались под бледной кожей при каждом толчке. Я прислонился к стене, вспоминая наш первый раз. Рег знал, что я спал с Блэком, точнее сказать, знал, что Блэк меня брал. Он знал обо всем, что происходило между мной и Мародерами. Это он помог мне залечить раны, оставленные оборотнем, тогда, на пятом курсе. Гордый мальчишка, который хотел быть лучшим. Он отдавался как котенок, едва осознавая свое тело. Жадный, неумелый, отчаянный. Теперь этот мальчишка, став сильным мужчиной, брал меня. Мое тело. Так же жадно и отчаянно, как тогда, когда брал его я. Но в этот раз в его жестах не было ни капли сомнений. Он знал, чего хотел и как это хотел. Поттер кусал губы, сдерживая стоны, царапал плечи, но молчал. Не шептал имя Регулуса, не умолял еще, не просил ничего. И я был этому рад. Рад, что Поттер только использовал его. Я это видел.       Они кончили одновременно. Поттер откинул с лица длинные волосы, глубоко вздохнул, успокаивая свое тело. Блэк сидел между его ног, следил внимательным взглядом за каждым жестом. А потом провел ладонью по лицу, едва касаясь кожи, накладывая сонное, и Поттер закрыл глаза, расслабляясь. Через пару секунд он уже спал.       — Вспоминаешь старое? — тихо спросил я, не рассчитывая на ответ, а так чтобы обозначить свое присутствие.       Но, кажется Блэк, все знал и так, даже не вздрогнул от моего голоса. Я взмахнул палочкой, снимая заклинание, и подошел к кровати, на которой лежало мое тело. Регулус осторожно накрыл Поттера одеялом, пододвигаясь ближе ко мне. Теперь мы сидели напротив друг друга на одной половине кровати, а Поттер спал на другой.       — Это было забавно, когда я подошел к нему и начал разговор. Я знал, что ты сразу узнаешь меня по словам. Но он был не ты. — Блэк откинулся на спинку кровати, отбрасывая с лица влажные от пота волосы. — Мы немного с ним сцепились. Мне больших трудов стоило убедить его, что я не враг. Когда я аппарировал сюда, и дом меня пропустил, только тогда он поверил. Также пришлось показать ему кое-какие воспоминая из прошлого…       — Он глупый, — сказал я.       — Нет. Он честный. Честнее, чем ты. Он хочет всеми силами остановить Его, и он на все готов ради этого. — Блэк посмотрел на меня внимательнее, оглядел мой голый торс — я был только в пижамных штанах. — Как так получилось?       — Ты у него не спрашивал? — кивнул я на спящего себя.       — Он редко говорит, больше слушает, задает вопросы. Я чувствую его страх, но это страх не перед Ним. Он боится чего-то другого.       — Это все его рук дело, — ответил я. — Ты сам сказал, что он на все готов ради достижения своей цели. Мести.       — Мести?       — Ради Блэка. Он его любил.       — А ты? Ты любил его? — спросил Рег, сверля меня стальными глазами.       — К чему ты спрашиваешь? — я сложил руки на груди. — Ты ведь и сам знаешь ответ.       — Черт знает, что у тебя в голове, Северус, — выдохнул он. — Ведь ради нее ты не мстил. Даже Петтигрю, который предал их, жив и невредим.       — Не будь столь уверен, — криво улыбнулся я. — Что касается Блэка, я его не любил.       — Врешь, — покачал он головой.       — А что насчет тебя? — начал злится я. — Почему не сказал мне, что жив?       — Если тебе это утешит, то я хотел, но не смог. Я решил отрезать все. К тому же, это было опасно.       — Я действительно думал, что Он убил тебя, — сказал я.       — Уизли сказал, что я предал тебя. Но это не так, — сказал Рег и потянулся ко мне, обхватил меня одной рукой за талию, притягивая к себе. — Я скучал по тебе и в тоже время боялся. Но теперь я понимаю тебя лучше, ты действительно просто ждал смерти.       — Теперь все изменилось, — прошептал я ему в губы.       — Едва ли, — возразил он и поцеловал меня. Казалось, что мы поменялись местами. Теперь я в полной мере оценил хрупкость тела Поттера, а тело Блэка наоборот было сильным и в два раза больше моего. Он обнял меня, заключая в крепкие объятья, я кожей чувствовал покалеченную руку. Это было странно. Но, похоже, его это совсем не волновало.       — Между нами все закончилось, — сказал я, когда наш поцелуй кончился.       — Правда? — спросил он, оглаживая мою спину и прикасаясь губами к коже.       — Да. И начинать заново я не хочу, — я откинулся, подставляя шею для поцелуев.       — Это из-за Уизли? — он приподнял мою голову за подбородок, заглядывая в глаза, его горячее дыхание обжигало.       — Нет, — прошептал я. — Это все из-за Поттера.       Его губы замерли в нескольких миллиметрах от моих.       — Ты его любишь? — удивленно спросил он.       — Я больше никого не люблю, — ответил я, улыбаясь. Поднял руки и огладил крепкие плечи, скользнул пальцами в короткие волосы, а потом сам наклонился и поцеловал его в щеку.       — Мне просто осточертели одни и те же грабли, — прошептал я ему на ухо. — Развлекайся с Поттером сколько хочешь, но долго это не продлится. Я его знаю. Он уже что-то для себя решил. Будем молиться, что выживем после его следующего шага.       Я встал с постели, посмотрел на него сверху вниз.       — И чтобы ты знал: это Поттер два раза ограбил банк, и только он знает, что было в сейфе. — Я посмотрел на укрытое одеялом тело: грудь спокойно поднималась и опускалась, дыхание было ровным. Я бы поверил, что он спит, если бы не наша с ним связь.       Он не спал. Он все слышал.