Кровь, Слезы и Золото

      Я жив.       Я судорожно дышал сквозь стиснутые зубы, толкая в легкие холодный воздух, смотрел на тело в нескольких метрах от себя. Все радостно кричали, улюлюкали, посылая в воздух вспышки заклинаний. Мою правую руку стянули невидимые металлические нити, а в сердце впилась игла. Но я жив. А значит, жив и Поттер.       — Круцио! — удовлетворенно сказал Лорд — тело Поттера задергалось в судорогах, но ни звука не вырывалось из его рта. Казалось, что мальчишка абсолютно мертв.       — Ссеверус, — обратился ко мне Темный Лорд, заметив меня. — Ты ссдесь.       Я поклонился.       — Ссспасибо за информацию. Это было бесссценно, — сказал он, подойдя к телу, носком ноги повернул подбородок Поттера, чтобы посмотреть в лицо.       Все застыли в напряжении, наблюдая за ним. Это был один из моих кошмаров: Поттер сломанной куклой лежал под ногой Лорда. Яркое утреннее солнце освещало застекленевшие широко раскрытые глаза, застывший в полуулыбке рот. Поттер выглядит так, словно рад смерти. Я едва осознал происходящее, потому что это не могло быть правдой…       — Мой Лорд! — внезапно сказал Сивый, выходя из толпы. — Отдайте мне мальчишку поиграть.       — Хмм? — Лорд заинтересованно повернулся к нему. — Поиграть? — Склонил голову набок, а затем улыбнулся. — Можешшь поиграть немного, ты хорошшо поработал в этом году — я доволен.       Сивый оскалился в улыбке, обнажая желтые гнилые зубы. И это меня вмиг отрезвило.       — Мой Лорд, — сказал я. — Позвольте присоединиться?       — Сссеверус, тебе можно все, — ответил Лорд, сверкая красными змеиными глазами. — Ты превзошел сам себя.       Я улыбнулся и поклонился.       — Можете делать с ним все, што захотите, — сказал Лорд. — Игрушка Альбуссса всего лишь кусок мяссса. Ссейчас передо мной стоят садачи куда ссложнее.       Он развернулся и пошел в сторону Мэнора, толпа Пожирателей расступилась, освобождая путь. Я взмахнул палочкой, поднимая тело над землей, и тоже направился в дом, следуя за темной фигурой. Фенрир пошел за мной.       — Неплохо, Северус, — сказал он. — Ты как никогда показал себя. Теперь я оценил то, что о тебе шептали раньше: Черный принц, сильнейший после Лорда.       Я не слушал его — усиленно придумывал план, как вытащить нас отсюда. Все инстинкты обострились до предела, в голове ни одной лишней мысли, только холодный расчет без эмоций. Мы зашли в шикарный дом, прошли через светлый мраморный холл, завернули в библиотеку. Просторную комнату с высокими деревянными стеллажами заливал солнечный свет, книжные пылинки летали в косых лучах, пахло старым сухим пергаментом и чернилами. Напротив высокого окна стоял резной с зеленым сукном стол, на котором лежали раскрытые книги, сверкал позолоченный подсвечник с оплывшими свечами. Все дышало спокойствием и тишиной. Это была одна из самых красивых библиотек, в которой мне посчастливилось побывать когда-либо.       Я отменил заклинание — Поттер упал на пол.       — Ты не против, что я первый? — протянул Сивый, скалясь, и не дождавшись моего ответа, быстро оседлал бедра Поттера. Я отвернулся, прикрыл деревянную дверь, позади послышался треск разрываемой ткани. Повернулся обратно.       — Он еще теплый, — прошептал оборотень, вылизывая шею Поттера.       Я сжал палочку:       — Империо! — заклинание вышло очень сильным, Фенрир аж пошатнулся, потом выпрямился, ожидая указаний.       — Встань! — Сивый послушался. — Подойди лицом к стене и не слушай.       Оборотень подошел к стеллажу с книгами, развернулся к нему лицом и, как ребенок, закрыл уши руками.       Я вздохнул. Потянулся всем телом, хрустнул шеей. Да. Я в своем теле. На плече тянуло старый шрам, оставленный Люпином. Тугой болью отдавался шрам от Грюма на ноге, который я получил в одном из последних стычек с Орденом. Я чувствовал метку на левом предплечье — связь с Темным Лордом. И знакомый жар охватывал правую руку — действовал Непреложный Обет, оповещающий о том, что Поттеру грозит опасность. Она до сих пор грозит, руку стягивало все сильнее, казалось, огненные нити вот-вот перережут кисть на куски. Поттер уходил все дальше за грань, похоже, Авада не убила его сразу. Но если ничего срочно не предпринять, он уйдет навсегда и мы оба умрем.       Я выглянул в коридор, возле окна стоял курил молодой парень. Судя по меховой жилетке — егерь.       — Эй! — позвал я его. Он удивленно обернулся. — Подойди сюда, мне нужна помощь.       Он опасливо подошел ко мне, словно ожидая, что я в любой момент запущу в него Круцио. Я пропустил его в библиотеку. Он зашел, замер, удивленно оглядывая Поттера и оборотня.       — Что мне…       Договорить он не успел. Я схватил его сзади за горло, крепко сжал, чтобы он не закричал, и прошептал:       — Авада Кедара. — Тело егеря дернулось, а потом обмякло. Я раскрыл руки, и оно мешком упало на пол. Раздался глухой удар. Я подтащил его, положив рядом с Поттером. Замер, смотря на них. Тот, кого я убил был молод, от силы лет двадцать пять, чуть больше по комплекции по сравнению с Поттером и выше. Я взмахнул палочкой — одежда слетела с обоих тел. Взмахнул еще раз — одежда Поттера, сама наделась на егеря.       — Струк, — сказал я. Через секунду рядом со мной с тихим хлопком появился старый домовик в синей грязной наволочке. Это был один из самых старых домовиков, который служит Малфоям и знавший о них все. И эльф слушался меня — одна из привилегий, дарованных мне Люциусом.       — Спрячь его в потайной комнате, — сказал я, и Струк молча взял голого мальчишку за плечо — они исчезли.       Теперь самое интересное. Я сел на бедра мертвого егеря, посмотрел в лицо. Он мало походил на Поттера: волосы светлые, глаза карие, черты лица резкие, неприятные. Парень был похож на мелкого грызуна. Я провел палочкой по лбу, выжигая шрам в виде молнии. Потом на левой руке вывел слова: «Я не должен лгать». А теперь самое сложное. Не зря Минерва носилась со мной весь этот год, добиваясь от меня высшей трансфигурации — человеческого преобразования. Я хорошо изучил тело Поттера за эти несколько месяцев, и поэтому мне не стоит труда воссоздать его. Направив магию на волосы, я сделал их черными и длинными. Потом тело: трещали кости, уменьшаясь, кожа сжималась, стягиваясь, сглаживались черты лица. В итоге получилось идеально. Я поднялся.       — Иди сюда! — Направил палочку на оборотня — он подошел, встал рядом со мной. Империус невозможно распознать никаким другим заклинанием, но человек подвластный им, вскоре понимает, что его волю подчиняют. Поэтому лучше использовать Обливиэйт, чтобы стереть последние несколько минут. Я взмахнул палочкой, невербально накладывая заклинание, глаза Фенрира, затуманились.       — Ты не против, что я первый? — сказал я.       Обротень покачал головой, приходя в себя:       — Ч-то?..       Но я уже сел на грудь лже-Поттеру и замахнулся. Прям исполнение мечты! Кулак разбил нос, еще не свернувшаяся кровь потекла по лицу.       Еще удар — трещали лицевые кости.       Я выбрал тьму, потому что тьма — это я. Я люблю кровь, смерть, запах страха. Во тьме все понятно. Никто лживо не смеется тебе в лицо, держа за спиной нож.       И еще удар — с хрустом ломается челюсть.       Тут ты тот, кто ты есть. Без маски! Убийцы, садисты, психи, те, кому скучно и те, кто ищут кого бы попытать и убить. Нужен лишь повод.       Я зол на Поттера, потому что он мне ничего не рассказал. Тупо смотрел в глаза, строил из себя невесть что. Гребаные страдния мученика! Целоваться лез. А в итоге кинулся жертвовать собой, как обычно. Тупой сопляк! Друзей его, мать твою, защити! Я что, защитник всех обездоленных и немощных?!       Еще удар — костяшки кулака сбиваются. Но я еще раз замахиваюсь и сминаю такое знакомое лицо. Лицо, которое несколько месяцев видел в зеркале. Которое ненавижу всю жизнь!       Он таким образом решил сбежать, просто пойти и умереть. Даже с друзьями не попрощался, вот жалость-то какая… А мне сопливое письмецо оставил! Что б ты им подавился, сентиментальный бесхребетный трус! Я надавил большим пальцами на глазные яблоки, выковыривая их из глазниц. Глаза — единственное, что может выдать мой обман. Я сжал в кулаке тугие склизкие шарики, сминая. Меня просто трясло от дикой безумной злобы. И возбуждения.       Черт!       Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоится, и поднялся. Сивый смотрел на меня в немом изумлении. Я фыркнул — нечасто увидишь такое выражение на его лице.       — Прошу, — кинул я на тело, — он твой.       — Дааа, — задумчиво протянул оборотень. — Я, конечно, знал, что ты его ненавидишь, но чтобы так… От тебя несет такой злостью.       Он приблизился почти вплотную, положив руки мне на бедра.       — Может, присоединишься ко мне? — прошептал он, обдавая мое лицо запахом сырого мяса.       Я криво усмехнулся:       — В другой раз. Мне нужно к Лорду.       — Как знаешь, — пожал он плечами.       Я развернулся и пошел на выход. У двери обернулся — Сивый сдирал с лже-Поттера штаны и расстегивал свои. Я закрыл дверь. Разные у всех увлечения, и как говорится, о вкусах не спорят.       Пройдя по длинному светлому коридору, устеленному красной ковровой дорожкой, я вышел в темный зашторенный тяжелыми портьерами зал. Казалось, помещение было огромно и пугающе заброшено — не было ни стульев в углах, ни красивых картин на стенах, ни персидского ковра, только заляпанный кровью дорогой паркет. Пахло озоном, как после грозы. Лорд стоял возле камина, который тускло освещал зал, и отдавал приказы тому, чье лицо торчало из огня. Я замер, ожидая, когда он закончит.       — Будет сделано. — Пламя вспыхнуло красным и погасло.       Лорд повернулся ко мне. Змеиные глаза в сумраке горели кровавым огнем, белая кожа отливала мертвенно-бледным цветом. От него самого исходила страшная сила, словно стоишь перед летящей в тебя Авадой. Все инстинкты кричали беги, уходи, держись подальше от этого чудовища. Но я шагнул вперед и склонил голову. Я всегда был очарован им, мне понятно его желание убивать. Он сам есть Смерть. И самое смешное, что я ненавижу его меньше, чем Альбуса, который солгал мне и нарушил обещание. Лорд всегда искренен в своих желаниях. Обещал убить — убьет.       — Сссеверус, — прошипел он. Его речь давно потеряла человеческое звучание. — Ты хорошшо посстаралсся. Ты выдал мальчишшку, сказал, что он будет в банке сснимать деньги. Все оказалось намного проще, чем я думал. Теперь осссталось только уничтожить Министерсство.       Он подошел ко мне, заглянул в глаза. Я прямо ответил на его взгляд, полностью очищая разум и доставая на поверхность памяти только последние минуты о том, как я ломал лицо Поттеру. Он довольно улыбнулся:       — Как всегда жесссток и прекрасссен. У меня для тебя задание: убей Альбуса Дамблдора.       — Сейчас? — только спросил я. Всем воздается, и я воздам Альбусу с особой любовью, про которую так любит он говорить.       — Нет. Я отдам прикассс, когда нассступит время. Пока верниссь в Хогвартссс и играй свою роль. Ты не причасстен к пропашше Поттера.       — Слушаюсь, — сказал я.       — Иди.       Я вышел из зала, поднялся по лестнице на второй этаж и прошел по галерее, на стенах которой висели портреты предков Малфоя. Остановился напротив Николаса Малфоя, надменного и красивого мужчины с платиновыми волосами до поясницы. Он криво мне улыбнулся, оглядывая с ног до головы, и отошел чуть в сторону, я шагнул прямо на него. Потайная комната располагалась за портретом, тут использовали такие же чары как на платформе девять и три четверти. Однако кто попало не мог зайти в эту комнату. Еще одна привилегия.       Помещение было довольно большое, но шкафы, заставленные темными и просто чудовищными артефактами и книгами, создавали ощущение грузности. Поттер лежал на зеленой бархатной кушетке, никто даже не прикрыл его обнаженное тело. Я подошел к нему, положил руку на грудь, сердце едва билось под ребрами.       — Северус.       Я обернулся — в комнату зашел Люциус, выглядел он обеспокоенно, но старался этого не показывать.       — Что происходит?       — Я потом тебе все объясню, — вздохнул я и, хотел было потереть переносицу, как понял, что до сих пор сжимаю раздавленные глаза. Я поморщился — они вспыхнули в моей руке черным пламени и исчезли. — У нас есть несколько дней, я не знаю, сколько они смогут обманываться подделкой, но будь готов в любую минуту спасаться бегством. Мне поручили убить Альбуса, это значит, что скоро школа перестанет быть безопасным местом. Это пока все.       Я поднял на руки Поттера:       — Сними заклятие, чтобы я мог аппарировать.       — Когда ты со мной свяжешься? — требовательно спросил он.       — Как только разберусь с Поттером. Не знаю, крайний срок — вечер. Если ты не получишь от меня вестей, значит, я мертв.       Он медленно кивнул и взмахнул палочкой.       Я аппарировал на крыльцо Гриммо к самой двери, зашел. Дом встретил меня вязкой тишиной — Регулуса не было. Я поднялся на второй этаж в хозяйскую спальню, положил Поттера на постель. Руку уже сводило судорогой боли, а в сердце все сильнее давило острой иглой. Присев рядом, я провел рукой над его грудью, проверяя физическое и магическое состояние. Мальчишка находился в коме и с каждой минутой уходил все дальше за грань. Нужно было что-то сделать, не дать ему полностью погрузится во тьму.       Я резко встал.       Черт!       Заметался по комнате, напряженно думая, как его оттуда вытащить. Только если самому умереть, призраком отправится за ним… Это долго и муторно. И у меня нет необходимых зелий для временной смерти… Можно провести ритуал, притянуть его душу обратно, но не факт, что это сработает — он должен добровольно вернутся из той стороны… Давай, думай, Снейп! Нужно что-то сделать! И вдруг я вспомнил:       — Дориан!       Ничего не произошло.       — Дориан, — повторил я, вкладывая в голос повелительные интонации.       — Да? — раздался шепот позади меня. — Ты звал, Северус.       Я обернулся, вампир стоял в углу. Вокруг него клубился черный туман, обхватывая тело, размывая границы. Только белым пятном светилось лицо, на котором горели красные глаза.       — Я знаю, ты можешь ходить за грань. Приведи мне Поттера! Скажи, если он не вернется, я лично отдам Грейнджер на растерзание Сивому, а на Рона и на всю его семью предателей открою охоту. Если он мне не верит, то пусть вспомнит, что я делал на облавах на магглов. Его трусость достойна его отца.        Вампир склонил голову и черной тенью скользнул по стене к кровати. Замер над телом, коснулся лба Поттера своим, а потом словно вошел в его тело, растворяясь в нем. Я прислонился спиной к двери, сложив руки на груди, стал ждать. Вампиры ни живы, ни мертвы, они могут гулять и по этому миру, и по тому. Живые тени. Остается надеяться, что он найдет и вернет Поттера из мира между мирами, в котором обычно пребывают призраки.       А когда он вернется, я не знаю, что с ним сделаю!       Прошло достаточно времени, солнце поднималось все выше и выше, освещая комнату с каждой минутой все ярче. Я стоял, погрузившись в свои мысли, пытался понять, что произошло и сколько у нас есть времени, чтобы остановить Его. Внезапно с постели раздался тихий стон, я вскинул голову. Черная тень отделилась от тела Поттера и растворилась в воздухе.       — Я привел, — прошептал голос.       Я подошел к кровати, Поттер приоткрыл глаза, посмотрел на меня.       — Добро пожаловать обратно, — сказал я.       Его глаза безэмоционально смотрели на меня. Кажется, он все решил для себя — смерть, как единственный путь. Меня, конечно, удивляло, что он не умер и смог пережить Аваду. Но больше всего меня бесило именно такое поведение страдальца!       — Ты куда собрался? — начал я. — Думаешь, написал мне письмо, все объяснил, попросил прощения и можно идти помирать. Думаешь, я люблю твоих тупых наивных друзей? Думаешь, я не отдам их Лорду? Мне на них насрать.       — Ты любил мою маму, — тихо прошептал он.       — Это не твоего ума дело, — прорычал я.       — Ты любил Сириуса.       — Ты не представляешь, что между нами было. Так что даже не заикайся об этом. Все, что тебе показал Рег и рядом не стоит с тем, что действительно было. Ты возомнил, что знаешь меня, что можешь судить меня. Мои «благородные» поступки.       — Ты пытался предупре… — начал он, но я его перебил.       — Я бы очень хотел увидеть, как Лорд убивал Поттера. Но не получилось. Я жаждал ее, хотел обладать ею, но она выбрала не меня. Я сотни и сотни раз представлял, как лично убиваю этого наглого выскочку, как выворачиваю его внутренности наружу. Богатенький избалованный лицемер, который…       — Он спас тебе жизнь! — вскричал Поттер, поднимаясь и садясь на кровать.       Да. Давай злись. Злость очень сильная штука, она помогает жить. Мне не нужны твои сопли, слезки и благодарность. Чихать я на это хотел. Злись и ненавидь меня, как и прежде, Поттер.       — Он спас свою шкуру и шкуру своих друзей, — спокойно ответил я. — Думаешь, он бы расстроился, если бы меня порвали на куски. Только был бы рад. Он лживый тупой бес…       — Заткнись!       — …хребетный трус, — закончил я. — Такой же, как и ты.       Поттер медленно поднялся и встал напротив меня. Какое чудесное чувство смотреть на него сверху вниз. А он сверкал на меня злыми глазищами, сжимая руки в кулаки.       — Я — крестраж! Я должен был умереть! А что мне надо было сделать по-твоему?!       — Не виснуть на мне и лезть с сопливыми поцелуйчиками, — тихо ответил я.— Представил себя жертвенным агнецом. Вечно ты хочешь кого-то спасти: то философский камень, то глупую девчонку, то Блэка, то весь мир. Хочешь быть героем. Но самая страшная правда заключается в том, что ты хочешь, чтобы тебя кто-нибудь спас.       Что-то дрогнуло в глазах напротив. Я подошел ближе, почти вплотную, поднял лицо за подбородок.       — Слабый и жалкий. Никто тебя не спасет, потому что ты никому не нужен, — тихо прошептал я.       Он резко распахнул глаза, выдохнул и замахнулся, целясь мне в лицо. Но я с легкостью перехватил руку и, отолкнув, швырнул его на пол. Он упал с глухим грохотом, выставив локти вперед. Обернулся на меня — на его лице пятнами горел румянец, на скулах играли желваки, грудь часто поднималась от рваного дыхания.       — Так-так, Поттер. Правда не нравится?       — Пошел ты! — сказал он, вскакивая на ноги и снова кидаясь на меня. Но я схватил его за запястья, разворачивая, и навалился всем весом, прижимая лицом к стене. Наклонился к уху и прошептал:       — Да когда же до тебя дойдет: этому миру срать на твои жертвы. Они забудут тебя, как только ты умрешь. — Мальчишка отчаянно дергался в моих руках, но я держал крепко. Он все также был обнажен.       — Это неправда! Они сами хотят, чтобы я спас их!       — Потому что они не хотят напрягаться и спасать себя сами, — прошептал я. Поттер отчаянно дернулся назад и замер, напоровшись на меня. На мой вставший член. Я перехватил его запястья одной рукой, а вторую положил ему на бедро. Его кожа была горячая и гладкая. Я хотел его. В моей голове стояла сцена, как я размазывал лицо лже-Поттера, как ломал кости и выдавливал глаза. Блэк отравил мою кровь, и теперь я отравлял Поттера — мы поменялись местами. Мои испачканные кровью руки держали гибкое тело. Он замер, напрягаясь, казалось, даже перестал дышать.       — В чем дело, Поттер? Не ты ли переспал с каждым, чтобы достичь своих целей? — Я провел рукой вверх, лаская бархатную кожу. Ладонь замерла на животе, под кожей проступили мышцы пресса. Я шагнул ближе, вдавливая его тело в стену и заставляя сильнее прижаться к моим бедрам.       — Давай расскажи, каково это было? — прошептал я, губами кусая его за край уха. Он резко выдохнул и с силой дернулся в сторону, пытаясь вырваться из захвата. Когда-то я злой и беспомощный пытался также вырваться. Блэк был прав — это возбуждало. Желание обладать и сломить, желание подчинить было очень заманчивым. Хрупкий, он едва мог противостоять мне, под рукой напрягались мышцы. Но сила, скованная мной, бесполезна. Я сжал пальцы на животе, царапая кожу ногтями. Он глухо застонал. Опустил руку ниже, скользя по дорожке волос до самого паха, вдавливая его бедра в свои. И выпустил из своих объятий — он по инерции чуть не упал, едва удержался на ногах. Я повернулся к нему, склонил голову набок, рассматривая его сверху вниз. Губы и нос были разбиты, кровь запеклась, и теперь коркой чернела на лице, но зеленые глаза сверкали бешенством.       — Я тебе не мил? — развел я руками, глумясь над его отчаянным бессилием. — Уизли был доволен, как я стонал под ним...       И он опять кинулся на меня, зашипел как дикий кот, пытаясь выцарапать мне глаза. Мы упали с ним на кровать, я перевернулся, подмяв его. Стройное и горячее тело извивалось подо мной, возбуждая еще больше.       — Я ненавижу тебя! — закричал он мне в лицо.       — Хорошо, — прошептал я в разбитые губы.       — Отстань от меня! Что тебе надо?!       Я ногой раздвинул его бедра, чтобы сильнее упереться пахом. Глаза напротив беспомощно распахнулись, я видел, как в них собирались слезы. Он был слаб передо мной.       — Ты мне не должен, — сказал я, смотря ему в глаза, — и твоя смерть мне ничего не вернет, ты маленький глупый ребенок. Будешь так разбрасываться своей жизнью, я лично удушу тебя, но перед этим сделаю с тобой такое, что ты за гранью мира не забудешь.        Я сжал его подбородок, разворачивая его лицо к себе — зеленые глаза смотрели иначе, чем ее когда-то. Поттер боялся, но в его глазах не было презрения и отвращения. Я почувствовал, как между нами зазвенел воздух, и вмиг его взгляд стал тяжелым и глубоким. Губы приоткрылись, горячее дыхание обожгло меня. Я наклонился и провел языком по шее, вылизывая запах Фенрира. А потом мои зубы сжались на тонкой коже, прокусывая ее. Поттер зашипел, сжал волосы, пытаясь оттащить мою голову от себя. Но я отпустил его шею только после того, как почувствовал кровь на языке. Посмотрел на него, он отвернулся, крепко зажмурив глаза. Его ладонь все еще была в моих волосах, но не сжимала их. Я поднялся, и рука безвольно упала на кровать. Он приоткрыл глаза, из-под ресниц посмотрев на меня. Невероятным усилием воли, я заставил себя развернуться и выйти из комнаты.       Я хотел его. К чему отрицать. Но я не хотел брать его силой.