Кровь, Слезы и Золото

      Выйдя в коридор, я столкнулся с Блэком. Он стоял, прислонившись к перилам лестницы, сложив руки на груди.       — Ты вернулся, — сказал он, рассматривая меня с ног до головы.       — Как видишь.       Я прошел мимо него, спустился по лестнице на первый этаж, зашел в гостиную — Регулус следовал за мной.       — Что случилось? — спросил он, как только я сел в кресло.       — Какого черта ты ему все растрепал? — я задал свой вопрос, проигнорировав его.       — Я хотел, чтобы он мне верил, — просто ответил он, садясь в кресло напротив меня. — Он так злился на тебя, что меня это удивило. Ведь ты всегда защищал ее, пытался спасти.       — Это не твоего ума дело, — прорычал я. — О себе бы лучше рассказал. Теперь он думает, что я добрый и несчастный, тот, кого отвергли и над кем издевались.       — А это не так? — спросил Рег, сверкая стальными глазами.       — Захлопнись. Едва ли меня можно назвать добрым, едва ли — несчастным.       — Ты потерял всех, кого любил, — жестко сказал он.       — Я никого не любил.       — Ты так отчаянно это отрицаешь, что мне смешно…       — Я едва держусь, чтобы не запустить в тебя Круцио, — спокойно ответил я.       — Давай. — Он развел руками. — Может быть тебе полегчает. Ведь я тебя оставил и предал.       Я подошел к нему и встал, нависая.       — Вижу у вас это семейное мудачество, — сказал я и сжал его волосы в руках, потянул голову назад, заставляя открыть шею. — Ты действительно вырос. Я этому рад. Но не тебе меня судить и говорить мне обо мне же.       — Может, тогда переспим по старинке? — сказал он, глядя на меня черными от расширенных зрачков глазами.       — С чего бы это?       — Я, оказывается, скучал по тебе и твоему телу. — Его рука легла мне на бедро.       — Нет, — отрезал я и отпустил его волосы, возвращаясь в свое кресло.       — Мне действительно тебя не хватало, Северус, — тихо пошептал он.       — Не надо.       — Как скажешь, — согласился он. — Но знай, что ты всегда будешь мне дорог.       Я посмотрел на него и покачал головой. Он не лгал.       — Кажется, кто-то пришел, — вдруг сказал Регулус, прислушиваясь. — Твой ярый защитник, Снейп. Впустить его?       Только Уизли мне тут не хватало…       — Ладно, впускай, — ответил я.       — Как ты думаешь, он все еще будет тебя любить, после того, как ты вернулся в свое тело? — спросил он, когда я выходил из гостиной.       Вот и узнаем.       Все бы отдал, чтобы это случилось не так скоро…       Я открыл дверь, Рон стоял на пороге в зимней куртке, в рыжих волосах белел снег.       — Северус? — спросил он как-то растерянно.       — Заходи, — пропустил я его в дом.       Он прошел, по пути расстегивая куртку, зашел в гостиную:       — А где Гарри?       — Отдыхает, — ответил Регулус, разглядывая его. Рон посмотрел на него, сжал губы, но ничего не сказал. Повернулся ко мне и протянул письмо и камень:       — Что это значит?       — Только то, что Поттер был крестражем, а в сейфе хранился философский камень, — ответил я, забирая вещи. Я посмотрел на письмо, скомкал его в руке и бросил в камин, огонь тут же поглотил бумагу.       — Что?! — потрясенно спросил Регулус.       Я вздохнул, сел в кресло:       — В Поттере был спрятан крестраж Лорда. Вот почему он мог видеть Его глазами, чувствовать Его эмоции. Я думаю, способность змееуста у Поттера тоже оттуда.       — Как такое возможно? — спросил Рон, его лицо было очень бледным.       — Я могу лишь предположить, что когда Лорд пришел убивать Поттера, заклинание ударило по Нему самому, отделив часть души. А душа спряталась в единственно подходящий для нее сосуд.       — Это объясняет очень многое из его поведения, — сказал Регулус.       — Нет, — возразил я. — Если ты имеешь в виду убийства, то Поттер это делал сам.       — Откуда ты знаешь, что это не душа Лорда на него влияла? — спросил Рег.       — Потому что она никак не могла влиять на меня, — раздался тихий хриплый голос — на пороге гостиной стоял Поттер, закутавшийся в одеяло. Он зашел в комнату, мягко ступая босыми ногами по пыльному ковру, сел на диван возле шкафа.       — Почему? — спросил Рон.       — Он не мог коснуться моей души, для Него это было невозможно. Ему незнакома любовь… так сказал Дамблдор.       — Ты ему веришь? — спросил я.       — Нет, но я помню, как Он пытался завладеть мной в Министерстве, только мысли о Сириусе… — он замолчал, вздохнул, а потом продолжил: — Ему невыносимо чувство любви, она причиняет Ему боль.       — Что ж… — протянул Регулус. — Я никогда не читал о том, что крестраж можно спрятать в живое существо. Но раз ты решил эту проблему…       — Как ты выжил? — резко спросил Рон, подходя к Поттеру.       — Не знаю, — покачал он головой. — Я все подстроил: в теле Снейпа, я сказал Лорду, что Поттер будет в субботу в банке снимать деньги. А дальше все получилось как по маслу. Они поймали меня, была глупая битва, в которой я проиграл. Они аппарировали меня в Мэнор…       — Малфой? — резко спросил я.       — Люциус… принес клятву, что остановит тебя, когда ты попытаешься мне помешать. Малфой ничего не понял и не мог задавать вопросов. Это и было мне надо. Я знал, что ты придешь.       — С чего бы это? — спросил я, во мне начинала закипать злость.       — Потому что иного выхода не было! — вдруг закричал он, сверкая на меня зелеными глазищами.       — Тут три человека сидят, которые хотели тебе помочь с крестражами! Вечно ты все делаешь сам! Бежишь, сломя голову, не думая о последствиях!       — Ты сам сказал, что всем насрать на меня! Я сделал то, что считал нужным. Я не буду отчитываться перед тобой!       Мы тяжело уставились друг на друга.       — Гарри, — тихо позвал Рон, — почему ты поцеловал меня тогда?       Поттер вздрогнул и отвернулся.       — Мы с Северусом уснули вместе на моей кровати, — сказал Рон, садясь на корточки перед ним и заглядывая в лицо. — Утром я почувствовал, что ты встал. Я видел твои глаза. Твои слезы. Я еще спал, не до конца понимал, что происходит. Ты наклонился ко мне, поцеловал… И сказал: «Мне жаль». А потом наложил сонное.       Я потрясенно уставился на них. Поттер молчал, смотрел куда-то на шкаф, игнорируя Уизли. Рон попытался взять его руки, но Поттер не дал, как ребенок натянул выше покрывало, заворачиваясь в кокон.       — А философский камень? — спросил я, чтобы порвать натянувшееся напряжение.       — Дамблдор солгал, сказав, что Фламель его уничтожил, — тихо ответил Поттер.       — Как ты о нем узнал?       — Это очень долгая история. Я узнал и опередил его — это единственное, что вам нужно знать. Что-нибудь еще?       — Как тебе удалось поменяться телами? — спросил Регулус.       — Я просто захотел стать Северусом Снейпом, — ответил Поттер, смотря мне в глаза. А Рон покачал головой, понимая, что Поттер лжет во всем.       — Мне нужно отправить сообщение Люциусу, — сказал я. — Ты пустишь его в дом?       — Насчет крестража?       — Да, — кивнул я.       — Хорошо, но только я до сих пор мертв.       — Я понял, — сказал я и вышел из гостиной.       Поттер боялся умереть, вот почему он тогда поцеловал Уизли. Все это время он испытывал одиночество и страх. Видя, как они со мной общаются, как я живу его жизнью, он завидовал. Но он решил идти до конца, во имя своих друзей и мести. Кажется, ему просто осточертело все. Ложь, смерть, потери, безысходность. Он запутался в самом себе и в моей жизни. И смерть показалась легким решением. Да и еще такая красивая, вроде как спасает всех и можно с чистой совестью умереть.       Я вышел на задний двор и отправил патронусом небольшое сообщение. Погода стояла теплая. Несмотря на тяжелые тучи и влажный ветер, чувствовалось, что в Лондон пришла весна. Я прислонился к грязной стене, провел рукой по лицу.       Уизли любит Поттера. Это видно. Он тянется к нему, хочет защитить, уберечь. Что и требовалось доказать. Вот теперь можно смело вытряхивать из Уизли признание в любви… Но глядя на меня, у него едва повернется язык повторить это. Он подросток, хоть и совершеннолетний, но я отравлял всем жизнь в течение стольких лет. Я некрасив и старше его в два раза. И я Пожиратель смерти. И что самое страшное — он прочитал письмо, в котором Поттер написал, что я любил Блэка и Лили. Я вздохнул. Холодный ветер прошелся по стянутой коже. Я посмотрел на свои руки — они были по локоть в крови. Чтобы спасти Поттера, я хладнокровно убил человека и размазал его лицо. Нет. Мы несовместимы. Я выбрал этот путь потому, что мне так хотелось. Поиграли и хватит. Теперь нужно двигаться дальше.       Я вернулся в дом, зашел обратно в гостиную. Поттера не было, как и Регулуса. Я вопросительно посмотрел на Уизли.       — Гарри пошел в душ, — ответил он. — Блэк отправился по своим делам, сказав, что не хочет пересекаться с Малфоем.       Его куртка валялась на полу. Сам Рон сидел на диване и, откинув голову на спинку, смотрел в потолок. В руках он держал философский камень.       — Что теперь?       — Уничтожение крестражей, как и планировалось, — сказал я. — Тебе лучше вернуться в замок.       Рон посмотрел на меня, а потом встал, подошел.       — Надо же, я выше тебя, — прошептал он, смотря мне в глаза. Трудно сказать, что выше, возможно, только на пару сантиметров.       — И? — спросил я.       — Я совсем запутался, — очень тихо сказал он. — Я вижу тебя и понимаю, что ты тот Снейп, к которому я привык в школе, человек, которого я люблю. Но я смотрю на Гарри… и… мне так странно.       — Потому что ты не меня любишь, а его. Ты любишь его тело. Тебе нравится видеть под собой его тощую задницу. Ты меня не знаешь, — я говорил жестко, пытаясь его обидеть. Лучше сделать это сейчас. Лучше порвать сейчас.       Рон молчал, хмурил брови.       — Про какую любовь ты говоришь? — продолжал я. — Нет ничего, все было супер: секс, шахматы, пустая болтовня. Потому что я играл роль. А теперь роли нет. Это я. Маски сняты. Я убийца. Пожиратель смерти. Чтобы вытащить Поттера, я убил человека. Ты видишь кровь на моих руках?       — Ты опять наговариваешь на себя, — сказал он, но я видел, как на его скулах играли желваки.       — Нет, Уизли. Пораскинь наконец мозгами, которых у тебя мало. Это все. Предел. Хочешь познакомить меня со своей семьей или пойти убивать, пытаясь защитить меня? А может быть, ты хочешь ко мне присоединиться?       Мне жаль его. Я так не хотел причинить ему боль. Я ведь к нему привязался. Единственный человек, который, несмотря ни на что, пытался меня удержать.       — Это можно проверить, — вдруг четко сказал он.       — Что проверить? — не понял я.       — Пошли в спальню.       Я посмотрел на него в немом удивлении.       — Ты в своем уме? — протянул я.       — Я ведь тебя не знаю, ведь так?! — Кажется, я его разозлил. — Так пошли, узнаем! Если не понравится, я отстану! Как тебе? — сказал он зло. Голубые глаза потемнели от едва сдерживаемого гнева.       — Ну давай, — кивнул я, — будем надеяться, что у тебя хотя бы встанет.       Я тоже разозлился. Хотя, впору рассмеяться от такого глупого предложения. Рон хотел потащить меня в комнату Регулуса, но я остановил его и повел в хозяйскую спальню.       Даже не знаю, кто из нас был зол сильнее — я или он. Мы зашли в комнату, и на меня нахлынули воспоминания о Поттере. Всего пару часов назад он лежал здесь, а я ждал, когда он придет в себя, чтобы его линчевать. А потом странная сцена, в которой я едва не сорвался и не взял его. А я просто хотел его разозлить, сделать так, чтобы он снова возненавидел меня. Но кто же знал, что он так меня возбудит… И теперь в этой комнате я с Уизли. И мы взвинчены, и оба что-то пытаемся доказать друг другу.       Я прошел до кровати, остановился, сложил руки на груди. Рон замер у двери, не решаясь подойти. Я покачал головой. Это было бредом с самого начала.       — Ладно, — сказал я, устало вздохнув. — Возвращайся в Хогвартс.       Только я хотел сделать шаг, как решительный голос остановил:       — Я еще ничего не сделал. Или ты торопишься?       Рон потянул с себя свитер и рубашку, не глядя, бросил все в угол. Подошел ко мне, остановился напротив. Мы были почти одинакового роста, почти… Вот только его плечи были больше по комплекции.       — Я не тороплюсь, — ответил я, и сглотнул вязкую слюну. — Но такими темпами мы до утра тут проторчим.       Он криво усмехнулся и положил руки мне на бедра, я почувствовал, как дрожали его пальцы. Уизли боялся. Боялся, что я его оттолкну. Но я стоял и просто ждал, что он сделает. Он наклонился ко мне, шершавые губы прошлись по скуле, наши лбы соприкоснулись. Глаза в глаза. Он потянул мою рубашку, вытаскивая ее из брюк. Пальцы расстегнули пуговицы, задевая кожу, которая тут же покрылась мурашками. Я молчал. Еще никогда никто так не смотрел на меня. Рон разглядывал мое тело так, словно хотел увидеть и запомнить все. Шершавые пальцы коснулись трех глубоких шрамов — следов от когтей оборотня. Ладони огладили плечи, скользя вниз по рукам. Он взял мое правое запястье, развернул. Клеймо уродливым пятном чернело на бледной коже. Он накрыл метку своей ладонью.       — Неужели только это тебя определяет? — прошептал он.       — Она неплохо характеризует.       — Я думаю, что тебе все равно, есть она или нет. Тебе просто удобно с ней.       — Ты слишком много болтаешь.       Он грустно улыбнулся, а потом медленно опустился передо мной на колени. Звякнул ремень, вжикнула молния. Руки решительно стянули с меня брюки, под ними ничего не было. Я так торопился, что даже нормально одеться не успел. Влажный, горячий язык вдруг скользнул по глубокому рваному шраму на бедре, зубы прикусили кожу. Я шумно выдохнул, закусывая губу. Определенно, рыжая голова напротив моего члена возбуждала. Рон толкнул меня на кровать, заставляя сесть, а сам устроился между моих разведенных ног.       — У тебя больше, чем у Гарри, — сказал он.       Я просто фыркнул со смеху. Уизли не был скован предрассудками, нравится — возьмет, не нравится — скажет. Его действия понятны и просты. Мальчик или девочка, Поттер или Пожиратель. Он и с тем, и с другим. Нет границ…       Я застонал в голос — его любопытный язык исследовал меня. Руки гладили бедра, возбуждая еще больше. А потом рот заглотил мой член полностью, и я откинулся на постель, выгибаясь. Уперся пятками в край кровати, разводя ноги еще шире. К черту все! Может это последний раз. А когда у меня еще случится такой горячим секс со сладким мальчишкой?       — Черт! — застонал Рон, отрываясь от моего члена. — Черт!       Он встал, судорожно начал дергать джинсы, пытаясь их расстегнуть. Его лицо горело пятнами, даже шея и часть груди налилась красным. Он сдернул-таки штаны вместе с бельем, зашвырнул их себе за спину. А потом лег на меня. И теперь пришла моя очередь ругаться. Потому что это было, черт возьми, хорошо!       — Это все же ты, — сказал Уизли, прижимая свои бедра к моим. Наши члены терлись друг о друга, кожа к коже. Мои ладони вспотели и теперь оставляли кровавые следы от пальцев на молочной коже.       — Как я хочу тебя, — просто сказал он, целуя мою шею. Я обхватил его ногами, прижимаясь еще ближе. В моей голове творилось что-то нереальное. Никогда я так никого не хотел, ну, кроме, пожалуй, Блэка. Это чудовище, которое могло переломать кости ради интереса, выносило мне мозг и поднимало член лучше любой наркоты и виагры.       Рон чувствительно укусил меня за плечо:       — Ты не о том думаешь! — сказал он и, схватив мои ноги, закинул их к себе на плечи.       Головка члена уперлась в меня. И тут я напрягся.       — В чем дело? — спросил Рон, нагло и как-то зло улыбаясь. Его член тыкался мне в задницу. А потом Рон всем своим весом надавил на колечко мышцы и, почти разрывая меня, вошел на всю длину. Я громко застонал или, лучше сказать, закричал, цепляясь ногтями за его плечи.       — ЧЕРТ! — прорычал Уизли, замирая во мне. Его вены на руках и шее вздулись как жгуты, пот капал с висков, стекал по груди. У меня у самого выступили слезы. Но, Великий Мерлин…       — Двигайся! — сказал я, пытаясь расслабиться. Он для пробы качнул бедрами, чуть вынул из меня член, а потом медленно и плавно вошел. Мы оба одновременно и громко зарычали сквозь стиснутые зубы.       — Ты такой узкий, — простонал он.       — Заткнись! И вперед! — прохрипел я, выгибаясь на его члене, чтобы не было так больно.       Рон резко вытащил свой член, я аж застонал от разочарования. Но он меня не слушал, развернул грудью на кровать, дернул за бедра, ставя на колени. И снова вошел, опять резко и на всю длину. Я сжал зубы, комкая пальцами старую простынь. Рон схватил меня за волосы, заставляя откинуть голову назад, влажно провел языком по моей шее. И, как заправский вампир, присосался, кусая и оставляя на ней засос. Кстати, о вампирах… Один как раз смотрел на нас из угла… Но Рон опять дернул меня за волосы, заставляя уже завалиться к нему на грудь и сесть на бедра. Я был нанизан. Откинув голову Уизли на плечо, я просто отдался ему на растерзание. Его пальцы сжимали мои бедра до боли, я чувствовал, как на коже наливались синяки. Бедра со звонкими шлепками бились о мои ягодицы. Губы не переставая целовали мои плечи и шею. Пальцы сжимали соски, ногти царапали ребра, ладони гладили бока и живот. Казалось, Рон слетел с катушек. Но я был не против. Хорошо! Черт возьми, хорошо! Это не тело Поттера, в котором я был как в скафандре. Это мое тело, оно любило боль и возбуждалось, только почуяв ее на себе.       — Еще… да… сильнее… еще, — шептали мои губы без моего ведома. И Рон слушался меня. Он то входил резко и рвано, то плавно и глубоко, я едва мог подстроиться под его ритм. А потом он обхватил мой член и сжал влажной ладонью. Сжал крепко и сильно, не давая мне кончить. Большим пальцем провел по головке, и я всхлипнул, но сжал зубы.       — Нет? — прошептал он, обдавая мое ухо горячим дыханием. — Не будешь просить?       — Пошел ты! — прохрипел я.       Он ревновал и наказывал меня. И как я сразу не догадался…       Рон хмыкнул и, сжав член у основания, изменил угол проникновения. Я дернулся всем телом.       — Я же тебя потом порву на ингредиенты, — застонал я.       — Это обещание? — Прикусил он мое ухо.       — Это факт.       Он синхронно задвигал рукой с членом в заднице. Темп ускорился, я вцепился ему в ягодицы, притягивая еще ближе.       — Все маски сняты, ты прав, — зашептал он мне в ухо. Бляяя, нашел время… — И я тебя вижу и чувствую. Ты действительно не лгал мне, Северус. Ты — это ты. И мне не важно, будешь ли ты в теле Гарри или в своем. Потому что я хочу тебя.       — Это только секс, — из последних сил простонал я, едва сдерживаясь, чтобы не кончить.       — Хорошо, пусть будет секс. Но согласись, он ведь не так уж и плох? — Он мягко прикусил кожу на плече. — У тебя невероятное тело, Северус. Столько шрамов… И я тоже хочу оставить свой шрам на тебе.       — Наконец-то мы говорим о высоких чувствах. — Я облизал сухие губы и подался назад, сжимая его ягодицы.       — Не знаю, что происходит. Но мне безумно хочется разорвать тебя, сжать в объятиях, ломая кости, укусить тебя до крови. Ты что-то делаешь?       — Разве только немного, — усмехнулся я.       Он толкнул меня на кровать, я упал на локти, сжимая зубы, потому что Рон увеличил темп и стал бешено вколачиваться в мое тело. Мне оставалось лишь держаться и пытаться не слететь с кровати от такого напора. Я повернул голову набок, втянул воздух сквозь зубы и увидел его… Поттер стоял в дверях, его силуэт едва можно было разглядеть в сумраке комнаты и коридора. Но я чувствовал, как жадно он смотрел. С мокрых волос капала вода на обнаженную грудь и плечи, на бедрах тонкие пальцы стискивали края грязного полотенца… И я кончил с диким рыком. Сверху раздался глухой стон Рона. Он повалился на меня, придавливая всем весом. Мы оба дышали всей грудью, втягивая в легкие, казалось, весь воздух в комнате. Когда я открыл глаза — Поттера уже не было.       — Я в душ, — сказал я, вставая с постели.       Рон внимательно посмотрел на меня и молча кивнул. Я голый вышел в коридор. Теплый, влажный туман клубился в ванной комнате. Капли воды стекали по пожелтевшему от времени кафелю. Я залез в старую узкую ванну, некогда роскошную, сейчас совершенно разбитую и потрескавшуюся. Вода смывала сегодняшний день, казалось, что все случившееся произошло вчера. Запустив пальцы в волосы, я потянул их, причиняя себе тупую боль. Это мое тело? Это не сон? Все закончилось…       Я не хотел думать о Роне и о Поттере. Пожалуй, стоит согласиться на секс. Что я теряю?       — Северус, я здесь, — в ванной комнате появился серебряный лис.       Быстро оттерев руки от крови, я вышел из ванной. Прошел в спальню, шлепая босыми ногами по полу, оставляя мокрые следы. Рон то ли спал, то ли просто лежал с закрытыми глазами, но я осторожно подобрал свои штаны, натянул на голое мокрое тело. Замерев возле кровати, любуясь красивым подтянутым телом. Едва ли я мог назвать себя привлекательным, но это не мешало мне наслаждаться красотой в других вещах.       Я вышел, осторожно закрыв за собой дверь. Спустился на первый этаж, прошел по узкому темному коридору. Открыл дверь и вышел на улицу, кожа тут же покрылась мурашками от холодного вечернего воздуха. Спустился на нижнюю ступень и стал ждать. На противоположной стороне, через дорогу мелькнула темная тень. Через мгновение рядом со мной появилась закутанная в мантию фигура. Я взял Люциуса за плечо и потянул на себя — магия завибрировала, дом резко встряхнуло. Казалось, в воздухе заискрилось электричество, но через секунду все замолкло, только где-то в районе взвыла машина. Мы поднялись и зашли в дом. Прежде чем захлопнуть дверь, я оглядел пустую улочку.       — Дом Блэков, — сказал Люциус, скидывая с себя капюшон.       Я ничего не ответил, прошел в гостиную, Малфой последовал за мной. Возле камина в кресле сидел Поттер, завернувшись в одеяло. От неожиданности Люциус застыл на пороге, потрясенно смотря на мальчишку.       — Как тебе удалось? — спросил он, смотря в шоке на меня.       — Пришлось вызвать Сатану и пустить кровь девственника, — сказал я, садясь в кресло напротив Поттера.       — Очень смешно, Северус, — сказал Люциус, элегантно сбрасывая мантию с плеч. — Тысячелетняя история магии подтвердила, никакого Дьявола нет, сколько бы наши фанатичные предки не рисовали пентаграмм и сколько бы литров святой крови не проливали.       — Но, согласись, было очень забавно, сработай бы это, — ответил я.       Люциус повернулся к Поттеру и протянул ему очки и палочку:       — Я возвращаю это тебе. Это было… очень эффектно.       — Вы все это время знали? — спросил у него Поттер, забирая свои вещи.       — Северус рассказал, ты неплохой актер. В тебе скрыт огромный потенциал, если сможешь Его победить, то станешь новым Лордом.       — Не хочу.       — Я просто сказал, — примирительно улыбнулся Люциус и взмахнул палочкой — посреди комнаты появился красивый красный бархатный стул.       — Итак, я слушаю, — сказал он, сев, положив ногу на ногу.       Я тяжело вздохнул. Кажется, я один буду отдуваться.       — Если коротко: наша основная задача, уничтожить крестражи. И один из них находится у тебя дома.       — Крестраж? — с шоком спросил Люциус. — Причем здесь они?       — Притом что, не уничтожив их — Лорда не победить. Именно они не дают Ему умереть. В свое время Он сделал достаточное количество крестражей, чтобы огородить себя от Смерти. Один из таких крестражей — Дневник Тома Реддла — вы подкинули Джинни Уизли несколько лет назад, — тихо сказал Поттер, не отворачивая головы от камина.       — Я помню этот момент, — ответил Малфой, поджимая губы. — И, кажется, знаю, о чем ты говоришь, Северус. Лорд действительно что-то спрятал в одном из моих тайников.       — Достань его. Крестраж заперт в Чаше Пуффендуй.       — Я понял тебя, — кивнул Люциус.       — Мне поручили убийство Дамблдора, — продолжил я. — Министерство падет сегодня-завтра. Времени у нас все меньше и меньше. Сейчас, когда Лорд так близок к цели, он не будет тянуть, но мы должны его опередить.       — Единственное, что меня волнует — безопасность моей семьи.       — Если хочешь спрятать кого-то, то советую отослать их как можно дальше.       — Ты сам знаешь, что я не могу. Нарцисса у Него в руках, — холодно ответил Люциус.       — Если Его не убить, от твоей семьи ничего в итоге не останется! — разозлился я. — Думаешь, Он пощадит тебя или Драко, когда встанет у власти. Он заберет все, что можно забрать и перекроит под себя.       Люциус отвернулся, тонкие бледные пальцы раздраженно барабанили по ручке кресла.       — Дашь мне знак, когда будешь убивать Дамблдора — я все сделаю, — серые глаза тяжело посмотрели мне в лицо. — И ты обещал мне.       — Я помню, — медленно кивнул я, подтверждая старое обещание защитить Нарциссу и Драко.       — Мистер Поттер, — обратился к нему Люциус. — Я вижу, что вы всерьез настроились убить Темного Лорда. Есть ли вещи, которые могли бы остановить вас на пути к этой цели?       — Моя смерть? — криво улыбнулся Поттер, поворачиваясь к нему.       — Ваша смерть… к чему было такое представление?       — Во мне был крестраж, — тихо ответил Поттер.       Люциус потрясенно смотрел на него.       — В таком случае, — медленно сказал он, — я вам полностью доверяю.       Он элегантно поднялся и накинул мантию себе на плечи:       — Я буду ждать от тебя сигнала.       Я тоже поднялся, чтобы проводить его.       — Сейчас только ты можешь сравниться с Ним в силе, — тихо сказал Малфой у двери. — Когда-то я сделал ошибку и сожалею об этом. Я не искал и не хотел Его возвращения. Ты прав, Лорду безразлично: умрем мы или выживем. Он преследует только свои цели, за красивыми речами скрываются только Его собственные желания. И поэтому, Северус, я прошу тебя, присмотри за Драко. Он импульсивен и иногда горяч. Если теперь Лорд поручил тебе убить Дамблдора, это значит, что мы Ему больше не нужны. Ведь изначально это было задание Драко. И теперь, когда конец близок, Темный Лорд решит уничтожить Малфоев, потому что я сделал слишком много ошибок, как Он выразился. Ему нужны только мои деньги и власть. Я всего лишь собака у Его ног.       — Скоро конец, — тихо прошептал я, находя его ладонь и сжимая ее. — Ты должен обыграть Его. Если Он узнает, зачем мы охотимся, то все пропало. Будь осторожен.       Люциус наклонился ко мне, уперся в мой лоб своим, смотря в глаза.       — Ты пообещал, — сказал он напоследок, и дверь за ним захлопнулась.       Еще не конец, теперь осталось самое сложное. Альбус.       Я прошел в гостиную, Поттер все так же сидел в кресле.       — Долго будешь созерцать огонь? — спросил я, взмахивая палочкой и трасфигурируя из пыльной подушки мантию. — Не знаю, что творится в твоей голове. Но запомни раз и навсегда: ты не вправе брать на себя ответственность за поступки других людей. Тебя не должно волновать, кого я любил и не любил. Моя жизнь — только моя. Как я говорил, этот мир не разделен на черное и белое. Может, ты еще не заметил, но жизнь вообще несправедлива.       — Ты ведь сам сказал, что этому миру насрать на меня, — безэмоционально ответил Поттер.       — Да. Но твоим друзьям — нет.       Я оделся и, бросив на него последний взгляд, вышел из дома.