Милости просим на борт

      Конечно, в космосе не было турбулентности, но рефлексы пилота, пытающегося уклониться от почти непрерывной завесы турболазерного огня, льющегося со всех сторон, в сочетании с сильными тягловыми лучами, проецируемыми крупным кораблем, идущим вперед на полной мощности и под прямым углом к предыдущему курсу шаттла, плохо справлялись с поставленной задачей.После первоначальной паники – это личный шаттл Императора, о крифф, он, вероятно, прямо там, в коде транспондера! – очень скоро стало ясно, что заградительный огонь был направлен не на захваченное судно; само количество плазмы, струящейся мимо (и на довольно опасном близком расстоянии тоже!), вероятно, наносит ущерб покраске, но шаттл всё еще цел.       После краткой мысленной проверки своего отца – без сознания и далеко не в добром здравии, но не хуже, чем раньше. Люк выключил двигатели, прежде чем они бы сгорели, и поверил в то, что Сила была с ними не так далеко, так что он понадеялся, что она останется рядом и позволит им преодолеть достаточное расстояние между ними и Звездой Смерти, прежде чем последняя взорвется.Однако было слишком много глушителей, которые все еще работали, чтобы повстанец мог получить разумное представление о ситуации, поэтому он сосредоточился на вещах, которые было легче увидеть. Когда они приблизились, ослепительная стена турболазерного огня уменьшилась, и оказалось, что Леди получила серьезные повреждения. Вдоль ее боков и кормы отсутствовали целые куски обшивки, которые, по сравнению с ее общей длиной, должны были быть длиной в сотни метров.       Простая, подпитываемая повреждениями свирепость была маловероятной причиной для горячего приветствия; Люк мимолетно подумал, что разгневанный военный корабль мог каким-то образом уловить реакцию Императора на ее предыдущие выстрелы. В качестве проверки, чтобы увидеть, действительно ли человек, которого она так сильно хотела убить, был на борту его собственного шаттла, смертельное световое шоу было бы довольно эффективным, предположил джедай. Старый ситх определенно попытался бы сделать что-то... явное, чтобы остановить приближающийся огонь. Рваная дыра в сине-серой дюрастилловой стене мрачно зевнула и положила конец его блуждающим мыслям. В боковом ангаре, где они, в конце концов, оказались, где-то рядом с кормой гигантского корабля, не хватало примерно половины его прежней площади и части стены. По крайней мере, магнитное поле удерживало останки в пригодной для дыхания атмосфере. Их едва успели протащить через этот барьер, как внезапная вспышка бело-голубого света резко осветила каждую царапину и ожог. Люк чувствовал себя вполне оправданным, позволив себе на мгновение упасть вперед и позволить победе осушить накопившийся стресс. OooooooooooO       Какое-то движение на краю поля зрения вернуло его в настоящее. Серые и черные фигуры двигались, окружая шаттл, и джедай с некоторым усилием сел, чтобы рассмотреть их поближе. Адмирал Пиетт выглядел измученным, словно битва бушевала уже несколько часов, если не дней, и держал одну руку очень близко к телу. Дюжина или около того людей, которые были с ним, были все вооружены, все очень осторожны, и ни один из них не был штурмовиком. Прежде чем Люк смог как следует обдумать, что это может означать для общей ситуации на борту, в его мозгу возник яростный (хотя, возможно, и полунамеренный) вопрос. «Люк?!»– спросила его сестра, сопровождаемая безмолвным страхом. Любящая. Отчаянно надеявшаяся. Живая. В безопасности. «Я найду тебя», – ответил джедай, и наконец, поднялся с кресла пилота. Еще раз проверил отца – никаких изменений, – прежде чем направился к люку и, как только подъёмники отпустили его, спустился по трапу.Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он видел столько стволов бластеров, и на этот раз они, скорее всего, не были нацелены на оглушение, но Люк даже не заметил их. – Мой отец ранен. Мне срочно нужна медицинская капсула!– вместо этого он сказал.       Пиетт, молча, изучал его в течение слишком долгой секунды, затем кивнул и набрал неизвестное имя в своём комлинке. Из боковой двери выскочила бригада медиков, и Люк быстро повел их обратно в шаттл. Он как раз отступил назад, чтобы дать им возможность работать беспрепятственно, когда кто-то крепко схватил его за руку. – А как насчет вас?       Люк уже собирался объявить, что с ним все в порядке, когда адмирал бросил острый взгляд на его грудь. – Все, что оставляет такие следы, не может способствовать хорошему здоровью, а адреналин – очень плохая замена надлежащей медицинской помощи. Молодой джедай вздохнул. – Я буду жить, – поправился он и попытался направить разговор в более важное русло. –Каково положение в целом, вы не знаете?       Настала очередь офицера вздохнуть. Он сделал Люку знак отойти на несколько шагов назад. – Я не могу дать вам больше, чем то, что вы видели во время полета, – тихо начал Пиетт, покачав головой в отчаянии, и продолжил: – Один совет, коммандер: если вы когда-нибудь окажетесь в ситуации, когда вам придется дать команду кораблю идентифицировать скомпрометированный экипаж, найдите момент, чтобы понять, что он–это буквально воздух, которым вы дышите, гравитация, которая держит вас на земле, и вообще все, что держит вас в безопасности и движется в нежизнеспособной среде.Когда Император доказал, что он может не только вызвать смятение издалека, но и инсценировать внутреннюю атаку, Леди была... шокирована, пожалуй, самое подходящее слово. Атакованная так, как не ожидала, она отреагировала единственным известным ей способом, а для военного корабля есть только экипаж и цели; некоторые из последних могут быть дружественными целями, а некоторые–враждебными, но все равно целями.       Еще один вздох и, вероятно, подсознательное потирание поврежденного плеча. – Если кратко, она заново классифицировала каждую душу на борту как мишень. И я имею в виду каждую душу – я долго пытался убедить ее, что я действительно тот, за кого себя выдаю, а не какая-то марионетка, подчиненная внешнему контролю. Медики протиснулись мимо них со своим драгоценным грузом, прервав речь, и двое мужчин автоматически последовали за ними. Едва они миновали рампу, как злополучный шаттл снова был подхвачен тягловыми лучами и выброшен из ангара, с открытым люком и всем прочим, под углом, который почти сразу же оставил бы его в кильватере гигантского военного корабля. Люк не мог не поморщиться от сочувствия: выбросы двигателя большого корабля всегда были опасны для небольших судов, и, учитывая размеры Леди и близость к двигателям, шаттл должен был распылиться так, что ни один безбилетник не попадет на борт шаттла. – Как я уже сказал, она сейчас не в доверительном настроении, – адмирал почти повторил его мысли, и в его тоне было нечто худшее, гораздо худшее, чем просто ушибы конечностей и эгоизм.Какие бы политические препятствия ни возникли из-за того, что он поделился новостями в неизвестной компании, а его отец все еще не вышел из строя, они вряд ли могут быть катастрофичнее, чем девятнадцать километров смерти и разрушений, выпущенных из пушки (не совсем необоснованной) паранойей, быстро решил джедай. – Император мертв, – тихо произнес он, – это поможет ей успокоиться? И поверит ли она мне?       Пиетт с облегчением опустился на пол, почти незаметно, но заметно. Но прежде чем он успел открыть рот, чтобы ответить, в разговор вмешался кто-то еще. «Она мне поверит», – твердил внутренний голос. Пораженный, Люк увидел голубые глаза–точно такие же, как у него! – над дыхательной маской, поймал их направление на мгновение, прежде чем капсула скользнула вперед, и изменившийся угол закрыл обзор.Поспешив за медицинской командой, которая продвигалась вглубь корабля–автоматические двери захлопнулись за ними почти злобным образом, сопровождаемым характерным лязгом дюрастилла, оседающего в жестком вакууме, – молодой мятежник сообщил адмиралу. - Э-э, мой отец только что сказал мне, что она ему поверит.       Возможно, в ответ на двойную реакцию ближайших медиков на объявление, слабое веселье окрасило следующий мысленный контакт. – Спасибо за перевод, сын, но я надеюсь, что в этом больше не будет необходимости. Насколько я знаю Леди, она уже захватила сенсоры и управление капсулой, включая комлинк, в своем рвении установить мою личность. – Для внешних динамиков упомянутого комлинка, хриплый шепот был слишком слаб, чтобы разобрать какие-либо слова. Реакция Леди, с другой стороны, имела полный смысл в контексте вопроса, в который Люк был посвящен, мысленно: «не одолжишь ли ты мне свой голос, Леди?» ДА       Имперцы даже не моргнули от нечеловеческого голоса, но некоторые кидали удивленные взгляды, когда следующие слова прозвучали в безошибочно узнаваемом механическом баритоне Вейдера. – Император погиб на Звезде Смерти, – начал отец. – Как таковое, руководство Империей теперь падает на меня, включая обязанность положить конец этой бессмысленной гражданской войне.       Короткая пауза, достаточно долгая, чтобы сделать глубокий, бодрящий вдох. – Леди, разошли это по всему флоту, – а также отошли то же самое сообщение на всех частотах повстанцев, которые у тебя есть.       Люк не заметил никаких признаков согласия, но следующие слова, казалось, прозвучали из всех динамиков корабля. – Говорит Лорд Вейдер. Всем кораблям флота: освободиться от противника и отступить на дальнюю сторону Луны. Удерживайте там позиции и прекратите огонь, если не атакуют. Всем кораблям, внимание!       Последовала многозначная пауза, пока – по крайней мере, так предполагал повстанец,–недоумение, по поводу кажущегося бессмысленным приказа, боролось с непререкаемым авторитетом Повелителя ситхов. Затем включились входящие линии связи. – Это капитан Пеллаэон, «Химера» выходит из боя.       Люк выпустил воздух, который непроизвольно задержал. За «Палачом» шел второй командный корабль. Вот только... разве на борту не было адмирала? Еще один незнакомый голос прервал его размышления. – Адмирал Хаарск слушает. «Вихрь» последует за мной, как только этот фрегат уберется с моего пути.       Множество других кораблей и капитанов или даже адмиралов последовали за ними, но джедай быстро перестал слушать. Временно освободившись от необходимости следить за своим шагом, сев в турболифт, он раскрыл свой разум шире, чем когда-либо пытался, и намеренно расфокусировался, так что только большое количество форм жизни, собравшихся близко друг к другу, могло привлечь его внимание. В его мозгу начала формироваться трехмерная карта, похожая на тактический дисплей и в то же время совершенно другая, хотя и служившая той же цели.       Луна-святилище, изобилующая жизнью, мягко светилась вдалеке; вокруг неё триста тысяч жизней кружились в головокружительном потоке эмоций, но Люк с какой-то яростной сосредоточенностью отодвинул их в сторону, словно ослепительные снега на Хоте; что его действительно интересовало, так это вспышки звезд, сияющие в пустом пространстве за ними. Джедай увидел, что Леди держалась на некотором расстоянии позади запутанных флотилий, которые медленно распутывались! Первые большие корабли начали двигаться к ней, оставляя за собой маленькие искорки жизни, которые быстро исчезали, как только они оказывались слишком близко к гигантскому военному кораблю... ощущение горящей спины полностью разрушало его концентрацию. Люк вынырнул из Силы со вздохом, с мысленным криком отца, звенящим в ушах, и парой обеспокоенных лиц, смотрящих на него сверху вниз. Должно быть, он рассеянно покачнулся назад, прижимаясь обожженной спиной к стене турболифта, понял Люк, а затем соскользнул вниз, когда боль от удара подогнула его колени, еще больше усугубляя рану.       Торопливо выдавив «я в порядке!» он встретился с всеобщим недоверием, и пара дюжих медиков осторожно, но очень крепко схватила его за руки. Люк благоразумно не стал повторять это утверждение, пока его не обмазали, спину и грудь, щедрой порцией бакта-спрея. Ему удалось избежать более полного лечения, заявив о жизненно важной необходимости покинуть корабль в очень сжатые сроки, что привело к тихому, но интенсивному обсуждению между адмиралом с каменным лицом и его хмурым главным медофицером, которое закончилось строгой лекцией. Ну, если быть до конца честным, это также привело к еще более горячему (хотя и неслышному) спору между отцом и сыном, и Люк не был уверен, что он не выиграл этот спор только потому, что черное пламя было слишком истощено в данный момент, чтобы удерживать джедая против его воли. Или, может быть, сославшись на необходимость успокоить мою сестру, выиграл день, хотя это был удар ниже пояса.