Милости просим на борт

      Его сестра обладала подготовкой и навыками непревзойденного дипломата, но на самом деле у нее не было для этого темперамента. Из того немногого, что он узнал, Люк должен был предположить, что упомянутый характер даже не был исключительно отцовским наследием, и его восхищение покойным Бейлом Органа росло с каждым разом, когда джедай становился свидетелем того, как ее воспитание сдерживало изменчивый характер Леи. Два дипломата едва успели вернуться на свои места за столом переговоров, как принцесса решила перейти к делу и поискать ответы о намерениях лорда Вейдера в отношении галактики, прямо расспросив человека о них.       Так похоже на свою мать...       Люк понятия не имел, как его сестра могла не слышать горделивый шепот, раздающийся через Силу, но любые размышления на эту тему резко оборвались секундой позже, когда его – их! – отец поставил Нека среди бант, предложив передать политическое руководство Лее, как только все уляжется. Не одна челюсть за столом буквально отвисла. – Вы не можете просто так отдать галактику, как какой-то безвкусный подарок! – Фей'Лиа зашипел от первого потрясения. Черная маска слегка наклонилась. – Значит, вы предлагаете мне оставить его себе? – Она никогда не была вашей, чтобы отдавать ее с самого начала! – огрызнулась Лея, присоединяясь к своему коллеге-представителю Альянса в праведном негодовании. Молчание тянулось достаточно долго, чтобы понять, что подобные заявления могут побудить Лорда Ситхов и нового главу Империи доказать свои притязания более... ощутимо. Люк, возможно, забеспокоился бы вместе с остальной аудиторией, если бы (а) кто-то другой взял на себя лорда Вейдера, и (Б) темные языки пламени не танцевали от восторга по поводу одухотворенности его дочери, окрашенной лишь малейшим намеком на горько-сладкие воспоминания. – Действительно, можно спорить о том, что глупо притворяться, будто у тебя есть звезды, пока они не сгорят, – серьезно сказал Лорд Ситхов. – Итак, позвольте мне перефразировать: у меня есть средства для контроля над основными частями галактики – и я предлагаю вам возможность использовать их.       Мадина нашёл в себе мужество спросить вслух, о чем, должно быть, думали почти все. – При всем моем уважении к принцессе Органе... но почему именно она?       Сожаление. Любовь. Правильность, на мгновение вспыхнули как солнечная вспышка. Механический баритон не выдавал никаких эмоций, однако, когда он прямо заявил: – Я знаю с абсолютной уверенностью, насколько непоколебимо она придерживается своих принципов.       Лея посерела. Рука Хана потянулась к бластеру, который он не носил на дипломатической миссии, и Люк, несмотря на то, что знал и обоснованность аргумента, и необходимость держать истинные причины в секрете, почувствовал желчь от жестокого напоминания о том, как именно Лорд Ситхов пришел к своей оценке. Менее лично вовлеченные, Мадина и Фей'Лиа приготовились спорить дальше – и резко закрыли свои рты, когда Лорд Вейдер продолжил, тоном, сочащимся угрозой, – если кто-то еще здесь думает, что они могут соответствовать ее полномочиям, пусть они выйдут вперед сейчас. К счастью, открытые угрозы были хорошим способом разжечь непокорный дух алдераанки. – Зачем вообще отказываться от власти? – она бросила вызов. – Почему бы вам просто не стать Императором и не продолжать жить, как прежде?!       Старая боль. Старое сожаление. Не-повторять-одну-и-ту-же-ошибку-дважды. – Я знаю, как руководить, но понятия не имею, как управлять, – объявил механический баритон. Лея выпрямилась, подсознательно взывая к Силе, пока убежденность не придала ей присутствия, намного превосходящего ее физический рост, почти наравне с гораздо большим Повелителем Ситхов. – Я не стану подставным лицом вашей Империи!       На мгновение джедай испугался того, что абсолютный и бескомпромиссный отказ в ее голосе может спровоцировать – или разрушить! – хрупкий баланс, но быстро обнаружил, что ему не стоило волноваться. Яростная гордость. Пронзительное воспоминание. Твоя мать так гордилась бы тобой!       – Мне не нужна подставная фигура. Но галактика нуждается в главе государства, который не впадет в коррупцию от власти, которую приносит с собой такое положение. – Вокодер проглотил любые чувства – если они были выражены, – но теперь в глубоком механическом голосе был намек на вызов. И Скайуокерам было трудно не принять вызов, Люк мог засвидетельствовать, как из личного опыта, так и из своих исследований о метко прозванном герое-без-страха. В течение бесконечной секунды Лея, казалось, была готова отбросить перчатку назад, Сила бушевала вокруг нее, как фронт песчаной бури. Он был далеко не таким четким и мощным, как черное пламя, лижущееся к ней – привлеченное суматохой противоречивых эмоций и все же не осмеливающееся прикоснуться, заметил джедай – но, несомненно, там.       Затем дипломатическая выучка – или, может быть, уроки манерности – взяла свое и позволила его сестре превратить ее черты в холодную, непроницаемую маску. – А если я приму ваше великодушное предложение, какую роль вы будете играть? – спросил бывший сенатор. – Может быть, великий визирь? Или вы предпочтёте быть тенью за троном?!       Шесть пар глаз уставились на Лею, потрясенные ее растущей дерзостью – Люк не осмелился отвести взгляд и проверить, сколько еще их было на его стороне стола. Единственными релевантными, однако, были лишь насмешливо поднятые брови, судя по ощущениям. – Этот самодовольный Пейстаж нуждается в замене, это верно, – согласился Лорд Вейдер. – Но, как я уже сказал, я больше подхожу для... более активной роли.       Принцесса Алдераана оскалила зубы, не потрудившись даже улыбнуться. – Полагаю, такой, как верховный главнокомандующий вооруженными силами. А если я предпочту полностью распустить имперские войска?       Разномастные имперцы повернулись с каменными лицами, и джедай почувствовал, впервые за время пылкого спора, что черное пламя стало немного холоднее. – Это было бы крайне неразумно, – холодно сказал Лорд Ситхов. – А теперь будет? – выпалила в ответ Лея, стараясь как можно меньше проявлять эмоций. – Пожалуйста, уточните.       Сверкающий шлем слегка наклонился. – Во-первых, одна из главных причин, по которой Альянс так легко нашел союзников среди различных контрабандистских и пиратских группировок, помимо их общей наемнической природы, заключается в том, что у вас нет людей, чтобы вмешиваться в их деятельность. Вы обеспечили не только отличную диверсию для сил, охотящихся на них, но также, в случае вашей победы, они могли рассчитывать на более или менее свободное правление. Во-вторых, в имперских войсках служат миллиарды мужчин и женщин, многие из которых не обладают достаточной гражданской квалификацией. Если бы вы внезапно их всех выгнали, я бы ожидал, что число пиратов и подобных им преступников умножится в геометрической прогрессии за одну ночь.       В этом объяснении была какая-то неловкая логика. Галактика уже давно не видела армии, которая стоила бы того, чтобы ее расформировать, но всякий раз, когда это случалось, результаты были не слишком приятными, даже Люк знал об этом. Судя по молчаливому взгляду, который был самым близким к признанию поражения его сестрой, даже принцесса не могла спорить с прошлым историческим прецедентом здесь. На этот раз именно Борск фей'Лиа подхватил слабеющую нить разговора. Тоном, едва цепляющимся за вежливость зубами, он спросил: «что бы вы тогда сделали с такой огромной армией в галактике, которая больше не воюет?»       Люк почувствовал мгновенный всплеск раздражения от этого вторжения, но затем черная маска повернулась, чтобы ответить на вопрос. – Выслеживать пиратов, работорговцев, торговцев пряностями. Прибрать дом таким способом, которым пренебрегали слишком долго. Оо оо оо оо оо оо       После этого было мало смысла отказываться от предложения, но сторона Альянса попросила (и получила) небольшой перерыв, чтобы обсудить его в частном порядке. Едва за ними закрылись двери, как Хан повернулся к джедаю. – Скажи мне, что он не всерьез, скажи мне, Люк! – О, он был ... не так ли, Скайуокер? – Мадина устало провел рукой по лицу, прежде чем повернулся к Лее с выражением почти извиняющимся. – Это предложение соответствует его профилю, он из тех, кто принимает командные решения, основываясь на личных впечатлениях, и, очевидно, вам удалось произвести на него впечатление лично, Ваше Высочество.       Лея отрывисто кивнула. Ее взгляд сменился тревожно-каменной маской, запечатывающей даже прежнее смятение внутри. Встревоженный отсутствием ощутимых эмоций – ярость, сопровождаемая нервирующим спокойствием, в эти дни вызывала все виды тревоги в глубине сознания Люка – он почти пропустил следующий вопрос, когда глава разведки повернулся к джедаю. – А как насчет его людей? Они, конечно, тоже выглядели удивленными – так ли это на самом деле? – Спросила Мадина. – Да, – медленно ответил Люк. Он не знал, как выразить свои показания словами, но бывший коммандос просто позаботился об объяснении. – Удивленны самим поступком – о, да. Совершенно ошеломлены, совершенно нехарактерным для их верховного главнокомандующего решением. – И они все еще верят, что он знает, что делает? – Мадина это выяснил. – Вообще-то ... да. Даже больше, чем раньше, я думаю. – Теперь настала очередь Люка извиняющимся жестом пожать плечами перед сестрой. – Наверное, все дело в том, как ты разговаривала с адмиралом. Они ... в их головах мы стоим за хаос, анархию. Они были удивлены, – но в хорошем смысле этого слова, – когда ты показала им, что законы все еще остаются законами для нас. – Справедливость, истинная справедливость! Вряд ли это в их интересах! Они должны знать, что в будущем для большинства из них это будет означать суд за военные преступления.       Это прозвучало так, будто Лея собиралась что-то сказать, но бывший сенатор все еще сохраняла каменное выражение лица, и именно Фей'Лиа произнес эти слова. Представитель ботанов встал плечом к плечу с принцессой Альдераана, напротив Мадины, Люка и Веджа, в то время как Хан прикрывал спину Леи, а Калриссиан держался в стороне. Может быть, это было нейтральное положение, что позволило составить более четкое мировоззрение, хотя. – Нет. – Барон-администратор, ставший генералом, утратил все свое обаяние, но голос его звучал убедительно. – Император мертв. Таркин мертв. Вирс мертв. Придется заплатить за это кровью. – Речь идет не о мести! – прошипел Фей'Лиа, – это… –... реальность! – Калриссиан сердитым жестом оборвал его возражения. – Мы не победили – Вейдер заключил с нами мир. Вейдер, который может сделать это, потому что другие имперцы доверяют ему, зная, что он делает. Если он потеряет это доверие – или то, что он использует, чтобы держать своих людей в узде, потому что один человек, независимо от того, насколько он силен индивидуально, не может заставить всю армию следовать его примеру – что ж, это будет настоящая анархия. Империя развалится, и у нас будет Орда военачальников, которым нечего терять и все, что можно получить, действуя так безжалостно, как они могут! Мы не выиграли, – повторил бывший мошенник уже тише. – Мы надеялись, что сможем сломать им хребет на Эндоре, но не сделали этого, так что большинство из них будут иметь с собой хорошую боевую мощь, но не достаточную, чтобы править галактикой. Так что, что бы они ни потеряли, они потеряют навсегда и… – Выжженная земля, – мрачно закончил Хан. – Если они не могут получить желаемого, то никто не получит. В сепаратистских войнах такое случалось довольно часто. – Весь вопрос спорный. – Сила больше не была зловеще тихой вокруг Леи, и не бурлила дико; вместо этого она гудела с устойчивой решимостью, и ее лицо оттаяло в непреклонной решимости. Намеренно уклоняясь, альдераанка отошла от предыдущих групп, пока не оказалась напротив генерала Калриссиана. – Это слишком хорошая возможность, чтобы быть правдой, но и слишком хорошая, чтобы упустить ее. Мы поймаем лорда Вейдера на слове – и тогда посмотрим, будет ли его условие «как только все уляжется» выполнено к его удовлетворению.       Хан закатил глаза в явном недоумении. – Да, конечно, – проворчал он. – И не забудь попросить Корусант на блюдечке с голубой каемочкой.       Ухмылка на лице Леи вызвала у Люка ужасное чувство дежавю. – О, я определенно собираюсь это сделать.