Милости просим на борт

      Ожидать несколько часов (или даже несколько дней) переговоров, чтобы положить конец гражданской войне, было бы совершенно неразумно и непрактично. Следовательно, надежды, высказанные на этой предварительной встрече, заключались в том, чтобы увидеть, может ли быть достигнуто более чем временное прекращение огня, что позволит провести дальнейшие обсуждения, и они, как мы надеемся, со временем приведут к комплексу мер безопасности, политических, экономических и т. д. мер, направленных на устранение фактических причин гражданских беспорядков, переросших в восстание. Но Лорд Вейдер никогда не играл по правилам, с сожалением напомнил себе Люк.       Неожиданное предложение отца быстро перескочило через обычную последовательность событий и бесцеремонное заявление сестры: «я принимаю. Детали мы можем обсудить на Корусанте. Когда вы рассчитываете прибыть туда?» – совершенно сбило их с толку.       На этот раз, это, конечно, было больше, чем шесть пар глаз, которые уставились на Лею в недоумении. Однако, как только первый шок прошел, не очень-то легко читаемый генерал внезапно выглядел так, словно боролся с желанием покачать головой с недоверчивой усмешкой. По какой-то странной причине джедай почувствовал, что Вирс-старший – отреагировал бы примерно так же. Весь юмор ситуации исчез в следующий момент, когда Люк вспомнил, что Калриссиан назвал генерала Вирса одной из смертей, предложенных для умиротворения тех, кто имел серьезные претензии к Империи. Цена крови, как назвал их бывший мошенник, и хотя за почти год, прошедший после Хота, настроения улеглись, довольно много людей в Альянсе, вероятно, будут настаивать на том, чтобы именно эта кровь была пролита…       Люк отбросил от себя мрачные мысли, это был мост, который они должны были пересечь, когда доберутся до него. Он вернулся в настоящее как раз вовремя, чтобы услышать, как его отец объясняет, что последний намеревался спуститься в имперский центр (его точные слова!) через три дня, через день и неделю после Эндора – и смерти Императора. Даже мертвая сковородка Леи не могла устоять против соленой сухой подачи вокодера, когда Лорд Вейдер закончил свою речь вежливым вопросом: «может быть, принцесса Органа пожелает присутствовать на этом мероприятии?»       Естественно, принцесса это сделает. Однако в ее встречном вопросе о том, какой подход собирается использовать Повелитель ситхов, не было никакой легкомысленности. Какого рода приветствия он ожидал – или, другими словами, насколько стабильной или склонной к междоусобицам, соответственно, была Империя прямо сейчас?! – вероятно, именно этот вопрос услышали имперцы, да и большинство повстанцев тоже. С другой стороны, Лея действительно хотела знать, будет ли Вейдер считать горящий город-планету подходящим маяком, возвещающим начало его правления, в этом Люк не сомневался. Он постарался повторить эту мысль как можно громче. Не было никаких видимых признаков признания, но черное пламя на мгновение коснулось разума джедая в безмолвной благодарности. – Шок и трепет, – ответил механический баритон после секундного напряженного раздумья. – Так уж случилось, что в данный момент в моем распоряжении находится один из самых больших флотов, когда-либо собранных в одном месте, и с его помощью благоговение, надеюсь, сохранит ситуацию мирной.       Глаза сузились от уклончивости, Принцесса Алдераана выстрелила в ответ. – А если нет? – Если нет, то подавляющая сила должна держать все ссоры короткими и локализованными. – Черное пламя вспыхнуло, наполняя комнату неопровержимой уверенностью. – Тотальное сопротивление – это не выход. Значительное сопротивление крайне маловероятно. Оо оо оо оо оо оо       Остальная часть встречи была в основном заключительной. Чрезмерно небрежное согласие Леи было облечено в надлежащие дипломатические термины, которые сводились к следующему: никаких насильственных действий между обеими сторонами до дальнейшего уведомления; если какое-либо насилие произойдет тем временем, зачинщики будут автоматически помечены как фракции ренегатов и освобождены от любой амнистии или дальнейших соглашений. Вышеупомянутое соглашение вступит в силу на третий день, в 00.00 по Корусантийскому времени; после этого момента незнание больше не будет служить оправданием, – а до этого, только если оно поддается проверке.       Как только Корусант будет захвачен, состоится общий обмен пленными, плюс амнистия для ненасильственных протестующих и тому подобное. При условии, что не возникнет фракций отступников, обладающих значительной силой, Принцесса Органа возьмет на себя роль главы государства. Люк ожидал бы гораздо больше придирок по поводу текста, и особенно по поводу до сих пор плохо определенных прав и обязанностей «главы государства». Но Вейдер мог диктовать условия так, как ему заблагорассудится, не откладывая дальнейшие предложения с его стороны, и остальные представители Альянса, казалось, были пойманы где-то между ошеломленным шоком от головокружительной скорости переговоров и недоверчивым «давайте захватим то, что у нас есть, и уберемся, пока все еще хорошо!» Оо оо оо оо оо оо «Система Бренталь, на третьем, между полуночью и 01.00. Прыгайте по этим координатам и следите за тем, чтобы не перепрыгнуть, движение будет плотным!»       Таково было краткое описание следующего места встречи. Приглашение было адресовано именно Лее, но, по крайней мере, корабль останется прежним, «Доблестный» даже не вернулся к остальной части флота Альянса. Отчасти это было вызвано привычной паранойей по поводу слежки; но также, чтобы достичь флота в их далеком от основных маршрутов, месте встречи, а затем прыгнуть прямо, по пути к Бренталю. Так что вместо этого они тайком пробрались к ядру – не нужно было напрашиваться на неприятности с имперцами, которые еще не были в курсе – с более длительной остановкой после второго прыжка, чтобы обсудить последние события с остальным высшим командованием Альянса через сильно зашифрованный голозвонок. Фей'Лиа немного разглагольствовал, но джедай подозревал, что ботан был больше расстроен тем фактом, что никто не предложил ему галактику, чем объективными опасениями против предложенной сделки. Мон Мотма и большинство других довольствовались более или менее откровенно скептическим «посмотрим, что из этого выйдет», иносказательным «будь осторожна, Лея».       Единственным неожиданным заявлением было заявление адмирала Акбара: «встретимся в Скако. Я должен сам увидеть его флот».       Система Скако была последней остановкой перед тем, как добраться до Бренталя. Там «Доблестный» встретился с другим легким крейсером и сменил адмирала Мон Каламари на Борска Фей'Лиа – ботан решил, что ему не нужно лично видеть столь мощные имперские силы (и их неведомо откуда взявшееся дружелюбие на Корусанте). Акбар принес с собой известие, что два дня назад вся галактика была извещена о смерти Императора. Широко разрекламированная история была не так уж далека от истины: Его Величество встретил свою трагическую судьбу, когда главный реактор, питающий экспериментальную космическую станцию, которую он осматривал, подвергся катастрофической цепной реакции.       Внутренний циник Люка тут же прокомментировал, что в самом буквальном смысле, когда соединяются действия, происходящие параллельно, а не причина и следствие, это даже не ложь. Только правда с большими кусками, отсутствующими. Правая рука Императора и предполагаемый преемник, Лорд Вейдер, как гласила официальная версия, уже сейчас возвращался в столицу и должен был прибыть туда на следующий день. В новостных репортажах, гремевших по всей инфосети, звучало так, будто Лорд Ситхов просто был уведомлен о смерти Палпатина и спешил домой, но, как сообщили Альянсу несколько обычно надежных источников, Корусант гудел от предвкушения. Никто толком не знал, что задумал Вейдер, но все были уверены, что это будет... грандиозно.       Поэтому, когда «Доблестный» приблизился к концу своего последнего гиперпространственного прыжка и капитан Унак обнаружил, что его мостик захвачен целым контингентом пассажиров, ожидания были высоки. Пока Акбар разговаривал со своими товарищами Мон Каламари на их родном языке, Лея расхаживала по комнате под видом болтовни с командой мостика на их постах, внимательно, – но независимо – наблюдая за Джиксом, Мадиной и Чубаккой. Насколько Люк мог судить, Калриссиан прилагал серьезные усилия, чтобы поболтать с Леди на станции связи, выпученными глазами, перепончатыми руками и всем прочим. В надежде на другое развлечение, джедай присоединился к Хану у окна вместе с Веджем и Зевом, намереваясь получить свое первое впечатление о ситуации старомодным способом.       Заданные координаты привели «Вэлиант» к самым дальним окраинам Брентальской системы, а оттуда – к точке высоко над планетарной плоскостью. Как показало первое сканирование при входе в атмосферу, перепрыгнуть через борт было бы действительно очень плохой идеей. Тактический дисплей на мостике крейсера «Мон Каламари» загорелся, как украшение зимнего праздника, огни на огнях в неопределенном клиновидном расположении. После секундного колебания – флот на Эндоре определенно был меньше! – Акбар издал гортанный, всхлипывающий звук, который на Мон Каламари был эквивалентом хмыканья, и наклонился ближе к дисплею, чтобы изучить информацию более подробно. Четверка вокруг Хана присоединилась к нему через полминуты, расстроенная тем, что они вышли более или менее на одном уровне с основной массой ожидающего флота и поэтому могли видеть его только сбоку. Бывший контрабандист внимательно посмотрел на дисплей, наклонил голову, наклонил изображение под другим углом и начал тихо ругаться. – Этот сумасшедший…       Акбар откашлялся. – Что–то случилось, генерал?       Хан медленно кивнул. Он указал на вытянутые линии огней. – Это двойная вуаль. Вуаль в виде бабочки.       Люк обменялся вопросительным взглядом с Веджем и получил в ответ столь же озадаченное пожатие плечами. – Э–э, Хан, а понятнее...? – Это парадный строй, – объяснил бывший контрабандист, – а до этого бывший летный офицер. – Тот, который большинство людей не пугает, потому что на него очень приятно смотреть, но он нуждается в такой безумно тесной координации, что единственный возможный способ сделать это – подчинить все или, по крайней мере, большинство кораблей лидеру. Абсолютно бесполезный боевой порядок, слишком плотный, вы просто будете толкать друг в друга. – Да, конечно, – с благоговейным трепетом вмешался Зев. – Я никогда не видел его в реальной жизни, только в проекции в Академии ...       Благоговейное выражение лица сменилось хмурым взглядом. – Насколько я помню, он предназначен для крыла истребителей, следующих за одним крупным кораблем, а не для целого флота крупных кораблей! – Хан мрачно кивнул. – Да, – сказал он, неохотно восхищаясь. – Так написано в справочнике. Угадай, Вейдер не хочет играть по правилам. И с этим монстром впереди, он даже может сделать это, не выглядя нелепо. – Любые дальнейшие обсуждения были прерваны приближающимся окликом. – Неизвестный крейсер, пожалуйста, назовите себя.       Капитан "Доблестного" обменялся коротким взглядом с Леей и Акбаром и, когда оба кивнули, ответил: – Это «Вэлиант», несущий принцессу Органу. – Принято, Вэлиант. Вы хотите присоединиться к формации?       Капитан Унак не принимал участия в предыдущей дискуссии, но он, безусловно, слушал. – Пожалуйста, уточните: что повлечет за собой вступление в формацию? – минутная пауза, а затем заговорил другой голос. – «Вэлиант», это Адмирал Пиетт. На время этого запуска вся формация будет передавать навигационное управление Исполнителю. – Я же тебе говорил, – одними губами произнес Хан, а Лея, Мадина, Акбар и Унак нахмурились. Первая двинулась, чтобы ответить самой. – А если мы не захотим подчинить наш корабль вашему, адмирал? – Прошу прощения, мэм, но у нас не может быть свободно плавающего корабля такого типа. Не стесняйтесь двигаться в имперский центр самостоятельно – если вы прыгнете сейчас, вы можете просто сделать это до запрета движения в рамках подготовки к инаугурационному параду. В противном случае вам придется подождать еще два часа. Кроме того, мы можем нести вас. – Нести нас? – эхом отозвался капитан Унак, тон его был где-то между недоверием и заинтригованностью. – При длине в несколько сотен метров класс МС–40 обычно считался авианосцем, а не крейсером. – Да, капитан, – ответил Пиетт, и Люк едва не увидел, как тот скривил губы в усмешке. – Еще немного времени, и мы поместим вас в ангар, но сейчас мы, конечно, можем запереть вас на поверхности.       Самостоятельный переход на Корусант запретил бы исполнять роль наблюдателя в сторонке – что не устраивало ни Лею, ни их отца. Дать имперцам доступ в систему управления судна Альянса, с другой стороны, было хуже, чем просто пойти на риск, не больше, чем есть сейчас. – Давай поймаем попутку, – перефразировал Хан единственный оставшийся вариант. Краем уха Люк уловил, как его сестра пробормотала что-то бессмысленное «вместе с остальным мусором», чем заслужила понимающую ухмылку от бывшего контрабандиста, а та, в свою очередь, вызвала легкую улыбку на лице Леи. – Генерал Соло прав, – сказала она громче. – В данных обстоятельствах это самый разумный вариант.       Не встретив немедленных протестов, она снова повернулась к коммуникатору, стараясь говорить самым чопорным тоном принцессы. – Адмирал, мы примем ваше предложение.