Милости просим на борт

      Вслед за благоговением последовал краткий миг паники – мой отец?! Траун знает, кто мой отец?! За этим, в свою очередь, последовало более рациональное осознание того, что (а) так же, как и весь экипаж Леди, и это еще не обернулось катастрофой; и (б) чисс, возможно, даже не имел в виду Вейдера, поскольку было не так сложно выявить происхождение джедая по имени Скайуокер. Хотя умение, необходимое для нахождения предмета, созданного Героем-без-страха, впечатляет. Затем последовала поспешная попытка устранения причины потери контроля, так как более ранний момент тревоги Люка, по-видимому, вызвал какую-то непредвиденную реакцию его отца: присутствие поблизости, ранее настолько приглушенное, что джедай не отделил его от ощущения других жизней вокруг, внезапно обострилось с намерением и последовало за гранд-адмиралом.       Однако каким бы нервирующим ни был этот человек, гранд-адмирал Траун на самом деле не сделал ничего, что заслуживало бы смерти от клинков или когтей ногри. Или зубов, возможно, когда Рабах продемонстрировал довольно впечатляющий набор. Хищный экзот отверг заверения в том, что происхождение Скайуокера легко распознать, указав, что жена Скайуокера должна была быть окутана абсолютной тайной. Рабах едва позволил убедить себя в том, что никаких превентивных мер принимать не нужно, и для этого потребовалось торжественное обещание Люка лично внимательно следить за гранд-адмиралом. Не то чтоб он не сделал этого в любом случае. Резкий контраст сверкающей белой униформы и небесно-голубого цвета лица был легко заметен в толпе, даже – или, может быть, особенно – в такой компании. Мало кто выбирал сплошной белый цвет в качестве цвета одежды, и никто, кроме военных, не выбирал что-то даже отдаленно напоминающее имперскую униформу. Будучи единственным нечеловеческим гранд-адмиралом Империи, чисс выделялся в любой компании.       В настоящее время упомянутый гранд-адмирал прокладывал четкую линию сквозь толпящиеся массы; не агрессивно, но излучая такую высшую уверенность, что люди автоматически убирались с его пути. Люк знал, что Хан мог бы проделать тот же трюк в своей любимой манере, но сделать это среди высокомерного высшего общества Империи.... Бывший фермер не мог не быть впечатлен. За исключением... может быть, это любимый приём Трауна .... В любом случае, гранд-адмирал, казалось, следовал общей схеме и направлялся к Принцессе. Люк неосознанно немного напрягся: Лее искренне нравилось работать с людьми, в том числе спорить с ними и изо всех сил стараться убедить их в чем-то; но некоторые люди здесь были действительно неприятными, и в любом случае, спорить об одном и том же снова и снова брало свое по мере приближения вечера. Джедай наблюдал, как бледное пламя постепенно поднимается все выше и выше вокруг его сестры, когда ее гнев вспыхнул под тщательно поддерживаемой дипломатической маской, и он хорошо понимал, что повторение первоначального отношения Тигеллина не принесёт ничего хорошего.       Траун либо понял то же самое, либо уверенно, но уважительно был настроен, когда дело дошло до общения. Он не пытался использовать свое звание, чтобы ворваться прямо сюда, но нашел время, чтобы обменяться словами с различными знакомыми, как галактическими чиновниками, так и имперскими военными, и даже, казалось, был искренне заинтересован в том, чтобы завести новые знакомства среди делегатов Альянса. Люк не был уверен, что именно хорошо развитое чувство такта или тактика руководили чиссом там; но, в любом случае, Траун выбрал наиболее многообещающий способ приблизиться к Лее. Когда примерно через двадцать минут после того, как гранд-адмирал оставил джедая стоять, сам генерал Вирс оказал честь и представил гранд-адмирала Трауна Принцессе Альдераана, Люк не слишком беспокоился об этом. Лея, казалось, даже оценила новое знакомство, и в сложившихся обстоятельствах искусство, вероятно, было темой, которую Принцесса Альдераана с удовольствием обсудила бы, предположил Люк. Он должен был знать, что все никогда не было так просто. Oo oo oo oo oo oO       От сверкающей белой униформы до сверкающей белой мантии: гранд-адмирал и Принцесса казались хорошо подобранной парой, как внешне, так и в качестве собеседников. Начнем с того, что чисс назвал себя гораздо более длинным именем, чем односложное, которое он использовал со всеми остальными, и Лея – конечно! – смогла произнести это безупречно. Соблюдая надлежащий этикет, гранд-адмирал действительно перевел разговор об искусстве, и Люк с некоторым недоверием обнаружил, что ответ его сестры на первоначальный вопрос Трауна был почти идентичен его собственному. За исключением того, что Лея добавила определитель, который суммировал все различия в их воспитании: – О, прошло слишком много времени с тех пор, как у меня была возможность оценить это по достоинству.       Джедай узнал, что она была неравнодушна к некоторым именам, о которых никогда не слышал фермерский мальчик. Художники, родом с Альдераана, предположительно, учитывая, что комментарий Трауна включал торжественное: – У Таркина не было оправдания своему поступку.       Это было не совсем извинение, но больше, чем предлагали большинство; и, поскольку Лея испытывала глубокое отвращение к предположению о коллективной вине, она все равно не хотела бы извинений от неучастника. Немного помолчав и царственно наклонив голову, Принцесса вернула разговор к теме искусства, в частности к чему-то, называемому Нубийскими живыми картинами, которые были сформированы художественно расположенными и/или обученными живыми растениями, насколько Люк мог заключить из обсуждения. По мере того как проходили минуты в том же духе, джедай начал отвлекаться на что-то другое, отслеживая свою сестру и гранд-адмирала достаточно хорошо, чтобы заметить поворот в теме к последним событиям в галактике. Видя, что Траун до сих пор не выражал ничего, кроме признательности, а Лея значительно успокоилась в ходе разговора, Люк действительно не ожидал, что через несколько мгновений бледное пламя внезапно вспыхнет в странном отражении более ранней реакции их отца. Дежавю. Джедай поспешно вернул свое внимание к паре в белом. – Потому что я могу?! – возмущенно воскликнула Лея. – Как будто у меня была необходимая возможность....       Черная бровь приподнялась; но, поскольку Чисс был виден только в профиль, Люк не мог видеть, что его сестра прочитала в сплошных красных глазах, чтобы прерваться на полуслове. Однако сам факт того, что она это сделала, заставил волосы на затылке джедая встать дыбом. – Почему? С чего бы ему соглашаться на это?! – потребовала принцесса ответа. – Не мне говорить, Ваше Высочество, – ответил Траун, внешне непринужденно, но с абсолютной решимостью в голосе. Уважение Люка к чисскому гранд-адмиралу поднялось еще на одну ступеньку, когда он увидел, что этот не-человек твердо стоит под одним из самых яростных взглядов Леи. Но затем его сестра развернулась и направилась прямо к зловещей черной фигуре, притаившейся в пустынном дальнем углу.... Спеша за ней, джедай мог только согласиться с кратким изложением ситуации Хэном. – Ситх, я знал, что этот чертов имперец станет проблемой! Оо оо оо оо оо оО       Вместе двое мужчин поспешили за разгневанной Принцессой, догнав ее как раз вовремя, чтобы услышать, как она огрызнулась: – Лорд Вейдер, на пару слов, пожалуйста! – прямо мимо Лорда Ситхов и в одну из соседних боковых комнат. Неторопливо – не то чтобы ему это было нужно, каждые два его шага были наравне с тремя ее – Вейдер последовал властному приказу. Хану и Люку удалось проскользнуть внутрь как раз перед тем, как дверь закрылась за разрозненной парой. Джедай искренне сомневались, что их заметили, учитывая, как бурный вихрь бледного пламени притягивал черное пламя, последнее защитно обвивалось вокруг первого. – Лорд Вейдер, не могли бы вы объяснить мне, почему гранд-адмирал Траун – человек исключительных наблюдательных способностей, судя по всему, – счел необходимым умолять меня не раскалывать галактику на части в решающий момент только потому, что я могу? Очевидно, он думает, что я обладаю такой властью над вами!? – Лея повернулась к Повелителю Ситхов. Глубокий вдох и страстная смесь замешательства, дурного предчувствия и – с тех пор как его сестра пришла вслед за их отцом в ярость – беспокойство, превратившееся в праведный гнев, отступили, превратившись в твердую, непреклонную решимость. – Вы назначили меня главой государства на более поздний срок, – продолжила она менее свирепым, но безжалостным тоном, – но эта дата еще не определена – и, возможно, никогда не наступит, насколько нам известно. И даже тогда вы занимаете верховное командование имперскими вооруженными силами не только по титулу, но и благодаря поддержке большинства вооруженных сил. Как я смогу занять более высокое положение, чем это?       Зашипел респиратор, но в остальном гигант в черных доспехах стоял молча, неподвижно. Возможно, он был озадачен вспышкой, но Люк не мог избавиться от ощущения, что их отец готовится к ответу, который не имеет ничего общего с политикой. – Вы считаете, что я не выполнил бы ваши обещания, Принцесса, если бы сектор Швай решил поверить вам на слово и отделился? – однако, это было то, что, в конце концов, имел в виду Повелитель Ситхов. Механический баритон не выражал никаких эмоций, но черное пламя зловеще клубилось под неподвижной поверхностью. Люк предположил, что с четырьмя принципиально разными точками зрения в комнате некоторые перекрестные цели были неизбежны. – Я... нет. Нет, я так не думаю, – призналась Лея, потеряв часть своего импульса, когда ее внутренний дипломат потребовал исправить несправедливое обвинение. – Вы могли бы рассчитывать на то, что они не посмеют уйти, когда над ними нависнет флот Тигеллина, но у вас слишком много карт, чтобы делать предложения, которые вы не намерены выполнять. – Еще один глубокий вдох, и Принцесса Альдераана собралась с силами, физически стряхнув себя, покачав головой. – Что возвращает нас к первоначальному вопросу: вы держали галактику в своих руках, Лорд Вейдер, и поступали с ней так, как считаете нужным. И вы вверяете её судьбу в мои руки! Почему? Зачем вы это сделали?!       Это был сюрреалистический мысленный образ, но тон был таким требовательным, что джедай не мог не подумать, что, если их отец немедленно не придумает убедительное объяснение, Лея схватит гораздо более высокого Повелителя Ситхов за лацканы и будет трясти его, пока не удовлетворится ответом. Эта мысль показалась еще более вероятной, когда миниатюрная Принцесса подошла ближе, достаточно близко, чтобы обвиняюще ткнуть пальцем в бронированную грудь. – Не может быть, чтобы вы не заботились о власти – неужели вам наплевать на галактику? – Голова в маске склонилась в знак согласия. – Галактика ничего не значит для меня по сравнению с моей семьей. – Глухой удар. Это был звук, с которым челюсть Хана ударилась о землю. Или рука Люка, бьющая его по лбу. Или мир Леи рушится у нее на глазах. – Семёй? – прохрипела его сестра, и тон был так похож на опустошенный тон их отца, когда он узнал правду, что Люк побежал. Он заключил Лею в сокрушительные объятия. – Прости, мне так жаль! Я хотел сказать тебе, Лея, сказать тебе, что мы семья и все такое, но почему-то это никогда не находило подходящего времени, и... и.....– Он беспомощно замолчал, а затем повернулся к тому, кто все испортил. – А ты, – джедай обратил свой самый свирепый взгляд на их отца, – это был второй худший из возможных способов рассказать кому-либо! Тебе повезло, что здесь нет бездны! Я не уверен, прыгнула бы она или толкнула тебя, или, возможно, и то, и другое, но.... – Толкнула, определенно толкнула! – К объятиям добавилась еще одна пара рук, и, пока Лея с благодарностью прижималась головой к плечу Хана, кореллианец направил свой собственный сердитый взгляд на Повелителя Ситхов. – Я не знаю, откуда у вас такие извращенные представления о семейной жизни, но мы.... – Черное пламя, почти потушенное отказом его дочери, снова начало разгораться. Люк поспешно вмешался: – Э-э, на самом деле, он понятия не имел об этой семейной связи, пока Император не сказал ему об этом незадолго до своей смерти. – Джедай встряхнулся при этом воспоминании. – Если хочешь знать, то этот старый монстр действительно был тем человеком, к которому стоило обратиться! Но, Лея, – он повернулся к сестре как раз вовремя, чтобы увидеть, как она снова подняла голову, сверкая глазами. Люк буквально видел то, что вспоминала его сестра – голые стены камеры, черные доспехи и зловещий блеск механизмов. Это уже было одно из худших воспоминаний Леи, но новые отношения только что превратили безличную безжалостность в самый непростительный грех по шкале Скайуокера: личное предательство. Люк всем сердцем надеялся, что сможет догнать ее до того, как это впечатление станет постоянным. – Он не знал. Отец действительно не знал, что ты его дочь! – Я была чьей-то дочерью! – огрызнулась в ответ Лея, но это говорила Принцесса Альдераана, защитница прав каждого разумного существа, и не обязательно Лея. Джедай был счастлив подсчитывать свои победы там, где мог. Особенно то, как сузились темные глаза. – Беспин, – зловеще сказала его сестра. – Ты прыгнул в пропасть на Беспине, потому что он тебе сказал, не так ли? А потом ты был раздавлен. Итак, еще раз: почему? Что изменилось? Что заставило тебя согласиться с этим …– Ее обычное красноречие покинуло ее, Принцесса свелась к разочарованному жесту. – Сила, – тихо сказал Люк. – Сила сказала мне, что это правда, и она не лжет. В отличие от джедаев, – добавил он с оттенком горечи в голосе; потому что, сколько всего этого беспорядка можно было бы избежать, если бы эта определенная точка зрения не была такой извращенной?! Но что сделано, то сделано, и нет смысла плакать из-за пролитого молока. – В любом случае, Йода и Бен тоже подтвердили это, постфактум, а потом, ну, тот звёздный разрушитель, который я встретил на обратном пути? Это, хм, это была Леди, Бывшая Леди, я имею в виду, Исполнитель.       Острый взгляд Хана сделал совершенно очевидным, что опытный пилот уловил значение этой оговорки, поэтому джедай поспешно продолжил свой рассказ: – Я провел примерно два дня и узнал там много нового о своем отце, об Императоре и его играх и.... и о семейной динамике в целом, но довольно неловко, что я не знал об этом заранее. – Хм, это довольно долгая история, – запинаясь, закончил он. Его сестра уставилась на него взглядом, который мог бы заморозить Дюнное море в летний полдень. – Не думаю, что у меня есть что-то более срочное на сегодняшний вечер.