***
Джейме сразу, едва оказался в лагере, послал оруженосца проводить Томмена и Мирцеллу к мейстеру и отдыхать, а сам отправился к отцу. Спрыгнул с седла у самого входа в роскошный шатёр лорда Ланнистера и, даже не обратив внимания на замерших стражников, без спроса шагнул внутрь. В шатре шёл совет. Отца во главе стола Джейме увидел первым – тот стал старше, и бакенбарды были уже совсем седыми, но тяжёлый взгляд прозрачных глаз остался прежним. Состав командующих тоже был ожидаем: дядюшка Киван, Гора, другие лорды... Аддам, старый друг, что-то докладывал о стычке с Тарли, но осёкся на полуслове, когда отец поднял ладонь. – Значит, явился, – сухо заявил отец, не давая себе труда даже гневаться. – Лорд-отец, – Джейме слегка поклонился. Показалось, или дядюшка смотрит волком? каков каламбур. – Кресло сиру Джейме, – велел отец, и советники задвигались, освобождая место по правую руку от лорда. Джейме прошёл и сел, бросив взгляд на карты, и совет покатился дальше. Как понял Джейме, в данный момент Ланнистеры искали возможность обрушиться на столицу, одновременно намереваясь как следует потрепать Простор. Когда совет наконец закончился, лорд-отец отпустил всех, задержав Джейме; он, не вставая, вопросительно посмотрел на отца. – Где тебя носило? – так же сухо осведомился тот. – Мы каждый день ждали чёрных вестей. – Я собирался успеть, – кратко ответил Джейме. – Куда? – В Королевскую Гавань, – Джейме сжал кулаки. Опоздал. Отец поморщился. – Спасать Серсею? Эта проклятая бесстрастность отца!.. – А я не должен был?! – яростно выдохнул Джейме, перебивая, но Тайвин его словно и не услышал: – Ты ещё глупее, чем я думал. Хорошо, что ты опоздал. Плохо, что её заставили признаться, но это неважно: мы объявим Роберта палачом не лучше Эйериса, а любую женщину можно сломать, угрожая её детям. – Мирцелла и Томмен со мной. Джоффри... – продолжение застряло в горле. На отца он не смотрел, но у того даже голос изменился: – С тобой?! Очень хорошо, сын. Почему ты не сказал сразу? – Человек Старка вывез их из столицы, – хмуро пояснил Джейме. – Что с Тирионом, отец? Вы не говорили о нём на совете. – Человек Старка? – отца внуки явно интересовали больше, чем младший сын. – Кто? Надеюсь, ты ничем не повредил ему. Он может пригодиться; со Старками мы посчитаемся позже. Роберт и его братья первые в списках. – Химринг. Вольный всадник. Нет, ничем, – Джейме посмотрел наконец на отца. – Так что с Тирионом? – Не знаю, – неохотно признал тот. – Никаких требований, никаких известий. И этим стоило удовлетвориться? – Ты уверен, что Джоффри погиб? – Нет, отец. «Умер от грудной болезни», так говорят. Про кузенов и племянников тоже ничего не знаю. Львиная доля окружения короля была действительно львиной. Джейме вспомнил лицо дяди Кивана и подумал, что Ланселю не повезло. – Говорят... – отец тоже был мрачен. – Лансель признался в попытке убийства короля, и в том, что был любовником Серсеи. – Предатель! – вспыхнул Джейме. На что Ланселя купили, чтобы он солгал?! Отец на его вспышку не обратил внимания и договорил бесстрастно: – В принципе, это хорошо. Можно объявить тебя оклеветанным. Хотя Киван в горе и гневе, в том числе и на нас. – С какой стати на нас, если это его сын – лжец?! – Боюсь, мы этого никогда не докажем, – неприязненно отозвался отец. – Вы с Серсеей доигрались. Но теперь важнее спасти тебя – и корону Томмена. Никто не докажет его незаконность, если за ним будут мечи. Джейме не сразу сумел ответить: – Думаю, пока что я вам здесь не нужен, лорд-отец. Я верну Тириона и договорюсь со Старками: ведь это правда, что их лорд в заточении? – Ты? Ты уже пытался договориться, благодарю, – отцу явно не нравилась его идея. – Между прочим, раз уж мы вдвоём: падение их сына – твоя работа? Я должен знать, какой у них к нам счёт. Баратеонов уже поддержали Тиреллы, нам нельзя допустить, чтобы Старки тоже поднялись против нас. Лорд Эддард не в тюрьме, как я слышал, но под стражей. Это можно попытаться раздуть во вражду. – Моя, – от отца скрывать было глупо. – Мы вернём им дочь. Младшая – со мной. Одета мальчишкой. – Так, – отец замолчал на несколько мгновений, и Джейме не пытался его торопить. – Не стану спрашивать, почему ты не сказал сразу. Но это очень хорошо. Я напишу мальчишке Старку, сообщу, что его сестра в безопасности. Возможно, это станет мостиком. Проклятье, Старков придётся обхаживать, и Талли тоже – как бы ни хотелось воткнуть им в горло нож. Они нам необходимы. Тиреллы поддерживают Баратеонов, и против нас немалые силы. Если к ним присоединятся Талли и Старки, дело пойдёт совсем скверно. Этого нельзя допустить. Джейме слушал молча. Ему было плевать на поиски союзников и все эти игры. Он хотел одного – мести. Но отец тоже её хотел. – Надеюсь, ты позаботился о том, чтобы девочку разместили достойно? – Я сказал ей, что повезу её к матери, – он посмотрел в глаза отцу. Тот пожал плечами и позвал своего сквайра, велев тому позаботиться о "гостях сира Джейме" как можно лучше. И только после этого изволил ответить: – Дороги опасны. До Винтерфелла далеко. Я хочу быть уверен, что леди Арья не пострадает. – Тебя так заботит её безопасность? – не удержался Джейме. – Достаточно заботит, уверяю тебя. Мы отправим посланника, предложим мир. И дружбу. Возможно, брак... Кстати, о брачных союзах: тебе необходимо жениться, и ты женишься. Ты больше не гвардеец. Лиза Аррен – вдова. Джейме напрягся. Он совсем не думал о том, кто такая Лиза Аррен, что она уродлива и не совсем нормальна, но жениться – нет. – Лиза винит нас в смерти её мужа, – сообщил Джейме. Отец только плечами пожал: – Джон Аррен годился ей в дедушки. Едва ли она была в него влюблена. Впрочем, есть и другой вариант: Аша Грейджой, дочь Бейлона. Наследник Островов, конечно, заложник у Старков, но если у нас будет хотя бы нейтралитет... – Я не стану жениться, отец. – Женишься, если хочешь отомстить, – равнодушно ответил тот. – Мы не можем воевать одни против всего Вестероса. Нам нужны союзы. Ты женишься, и женится Томмен, и Мирцелла вступит в брак.***
После мейстера появились Арья и Мирцелла – обе, кажется, были в полном порядке. Мирцелла осведомилась, не нужно ли чего-то гостю, но Маэдросу ничего не было нужно. Кроме исполнения обещания вернуть Арью матери, но девочка вряд ли могла здесь помочь. А Джейме Ланнистер не появлялся, и его грозный отец тоже не давал о себе знать. К исходу второго дня Маэдрос решил с утра сам отыскать Джейме Ланнистера, но сначала зайти к Арье – проверить, что она в порядке; но поговорить им толком не удалось – где-то невдалеке послышался нараставший, непривычный шум. Не обычные лагерные перебранки, звон стали и пение рогов, а непривычные, грубые голоса и удивлённые восклицания. Выглянув из шатра, Маэдрос как раз увидел процессию из двух десятков людей, одетых в шкуры, косматых и кое-как вооружённых. Одна из них даже была женщиной, и на шее у неё было – Маэдроса передёрнуло – ожерелье из сушёных ушей. Орчанка?! Он схватился было за меч, но остальные как будто не видели в незнакомцах угрозы. И во главе этой странной компании вперевалочку шёл Тирион Ланнистер. Откуда он здесь взялся?! Он всё-таки не в Винтерфелле? Арья, вылезшая из шатра за ним следом, широко распахнула глаза. – Ничего себе… – изумлена она была так, как будто это нечто большее, чем необычное зрелище. – Ты знаешь, что всё это значит? Арья встряхнулась. – Он свободен, вот что это значит. А кто все эти люди? – Если люди, – Маэдрос сжал губы, глядя вслед удалявшейся процессии. – Я не знаю. Теперь должны отпустить и тебя; кажется, это предполагалось условием. – Держи карман… – Арья дёрнула плечом и вернулась в шатёр. Маэдрос пошёл за ней следом. Верить словам здешних ему удавалось всё меньше и меньше, но бежать отсюда – даже с оружием, даже без оков и стражей – было бы не проще, чем из Королевской Гавани. Но придётся попробовать. Ночью, если повезёт с темнотой… Ближе к вечеру Тирион Ланнистер пришёл к нему сам. – Какая встреча, Химринг, – держался он так же, как в Винтерфелле, с тем же напором. И всё так же вызывал симпатию, хотя и не был другом. – Не думал, что мы ещё увидимся. – Я вообще полагал, что вы совсем в другом месте. И встретиться думал скорее там, – Маэдрос пожал плечами. – Я сам не представлял, где я, – заверил его Тирион. – Я стоял на вершине Стены, потом долго ехал, попал в плен, провёл несколько ночей в небесной камере, чуть не был сброшен с вершины утеса, а потом съеден горцами. Но вот я здесь. И вы тоже, и куча новостей, одна хуже другой. – Похоже, вам скучать не пришлось, – слово «плен» заставило поёжиться, но по виду Тириона Ланнистера было ясно, что это в самом деле был… не тот плен, о котором думалось первым делом. – А в новостях я уже успел запутаться. – Давайте путаться вместе, – жизнерадостно предложил Ланнистер. – Но начнём с вина. У вас есть вино? Вино было, Маэдрос наполнил кубки – надо сказать, о нём и вправду позаботились – и пригласил гостя сесть. Тирион взобрался на стул и заговорил снова: – Хотел бы я знать, что вообще произошло и почему вы в каждой бочке затычка, Химринг. Ну да ладно. Между прочим, спасибо вам за малышню. Мирцелла и Томмен не заслужили такой смерти. – Хотел бы я сам это знать, – признал Маэдрос. И помрачнел. – Не за что. Я рад, что с ними всё хорошо. Такой смерти не заслужил никто. Тем более – дети. – Да уж, теперь с ними всё хорошо, – странным голосом сказал Ланнистер. Как будто вовсе не был в этом уверен. Но спрашивать определённо не стоило. – А у вас? Вас ранили в ходе дела? – Нет. На меня упал кабан, – улыбнулся Маэдрос. – На охоте. – А, тот самый, от которого вы спасли Роберта. И зачем вас только понесло? – Он был пьян и уже ранен. Я должен был смотреть, как его убьют? – похоже, здесь это в порядке вещей. Все так удивляются. – Может, всем стало бы лучше. Другие же смотрели? – подтвердил его предположение Ланнистер. И всё же Маэдрос не мог просто стоять и смотреть. – Может быть. Но... Я не смог. Он приказал не лезть. Это остановило других. Как ему уже объяснил тот же сир Барристан, просто взять и нарушить приказ короля было немыслимо. Едва ли не измена. Что за глупость – он же был пьян! – Не удивительно. Всё это кажется слишком странным. Вы всегда так небрежны к приказам? Старк, кажется, не из снисходительных лордов. Небрежен к приказам? Маэдрос нахмурился, но ответил только: – Я не знаю, как можно смотреть, как пьяный… человек гибнет на моих глазах. – А трезвый? – Да никакой! – вот что за привычка цепляться к словам. – Не надо было вообще туда ехать. С этой охоты всё началось и покатилось, как снежная лавина с гор. – Не могу не согласиться с вами, как лицо заинтересованное. Нет, я вас не виню, просто вы очень необычный человек. – Чем? Хотя если бы каждое слово о моей наивности было золотым, я бы стал здесь богачом уже давно. И ещё каждое слово о его глупости. Хотя это скорее к Арье. – Наивных людей много. А вот таких, которые кидаются под кабана – мало. Кстати, а почему вы не напомнили Роберту о его долге вам и не получили какой-нибудь награды? – Зачем? – не понял Маэдрос. Ланнистер усмехнулся. – Умный человек спросил бы "Почему вы считаете, что я этого не сделал?" Зачем?.. Ну если не ради денег или земли, то как насчёт положения в обществе? Или хотя бы войти в песни и подать пример молодым? – Значит, я не умный человек, – пожал плечами Маэдрос. Ни одна из приведённых причин его не вдохновляла. – Вы действительно наивны до крайности, – Маэдрос внимательно посмотрел на собеседника: тот говорил, пожалуй, с уважением. Или показалось? Такой интонации у Ланнистера раньше не было. – Вы это одобряете? – Осуждаю. Лорду Старку его наивность дорого обошлась, вы же ещё наивнее. – Наивность и порядочность – одно и то же, по-вашему? – спокойно спросил Маэдрос. – Иногда, – Ланнистер хмыкнул. На сей раз он почти не пил, хотя и крутил кубок в руках. – Но я бы сказал, что наивность – это вера в чужую порядочность. – Верно, – здесь как будто и правда так. Никто никому ни в чём не верит. – Странно, что она сохранилась у лорда Старка. – Очень странно. А у вас? Маэдрос пожал плечами. Не объяснять же. – Либо вы редкостно наивны, либо на самом деле вы крайне умны. И в это верится больше... ну да ладно. Как я понимаю, мы с вами теперь сможем чаще общаться. – То есть притворяюсь наивным в своих целях? – Маэдрос поднял брови. Что-то подобное он не так давно слышал. – Я вас обидел? Извините. – Нет. Просто нечто подобное я уже слышал. – От лорда Ренли. В шатре сразу похолодало – имя явно вызвало неприязнь у собеседника. – Умные люди часто сходятся во мнениях, а лорд Ренли не глуп. Но чего только не существует в мире; может, и благородные рыцари есть, – Ланнистер допил свой кубок и заулыбался снова. – Наивные и отважные рыцари. Или принцы. Вы не считаете себя благородным принцем из песен, Химринг? Маэдрос рассмеялся. Он слышал эти песни, некоторые из них были даже красивы, но… – Нет. Я просто живое существо, как вы или кто угодно. – Достойный ответ, – рассмеялся и Ланнистер. Но взгляд у него оставался цепким. – Рад, что вам понравилось. А кем себя считаете вы? – Маэдрос тоже отпил вина. Ему было искренне интересно услышать ответ, но Ланнистер только повторил то же, что уже сказал когда-то в Винтерфелле: – Бесом. – Честно? – Так же честно, как ответили вы. Как видно, ему не слишком поверили. Маэдрос пожал плечами: – Я никогда не лгу. – Потрясающе, – Ланнистер, очевидно, не поверил. Здесь и ложь была обычным делом, но… – Хотя нет, – честно поправился Маэдрос. – Пару раз пришлось. Мне не понравилось. И вышло не слишком убедительно. Никто так и не поверил в его «из Эссоса». Ланнистер смотрел ему в глаза снова так, будто силился прочесть мысли. Взгляда Маэдрос не отводил – он был честен, да и… нет, проникнуть сквозь нежелание Ланнистер не мог. – Может, вы Бейелор Благословенный, вернувшийся на грешную землю? – наконец спросил тот. – Тут некоторые говорят примерно так. – Что? – Маэдрос вспомнил статую короля-чудотворца и опешил. – Ланнистер, я так вином подавлюсь. Что общего между ними?! Ланнистер расхохотался. – А что, я часом не угадал? Вот вина он не пил, сколь я знаю. – Боюсь, вы попали пальцем в небо. Видите, я вот пью… – он поболтал вином в кубке. – И скажите, пожалуйста, какие аргументы в пользу этой версии? Может, люди здесь, как наугрим, верят, что их короли возвращаются в новых телах? – Вообще-то это была шутка, – пожал плечами Ланнистер. Но, судя по тону, шуткой это всё-таки не было. Или было не совсем шуткой. – Бейелор был сумасшедшим, а вы всё же нормальны. – Плохо, когда безумец у власти, – не удержался Маэдрос. Или пьяница. Или подлец. – А, – Ланнистер махнул рукой. – Бывали и безумцы, бывали всякие. Худо, когда у власти слабый человек, да к тому же глупый. – Да, – согласился. – Это ещё хуже. Но это не значит, что можно махнуть рукой и допускать всякое. – Вы так переживаете из-за случившегося в столице? – Вас это удивляет? – Маэдрос пожал плечами. От воспоминаний о статуе на площади мысли как-то сами вернулись к казни на этой самой площади… – Да нет. Мне кажется, вы искренне поддерживаете своего лорда. ...И к лорду Старку и его дочери, оставшимся там. – Разумеется, – сдержанно ответил Маэдрос. – Тогда могу вас обрадовать: ходят слухи, что он уже на свободе, и их разногласия с королем решены. Это могло бы быть хорошей новостью – если бы в голосе Ланнистера не звучало неверия в собственные слова. И если бы Маэдрос мог понять, как можно решить такие «разногласия». – В самом деле? – он пожал плечами. – А вы не верите? – Нет. Хотите честно? На месте лорда Старка я бы руки не подал такому другу, – не сдержался Маэдрос. Как можно простить такое… Друзьям прощают многое. Но есть же предел! Или… Он залпом опустошил полкубка, отвлекаясь от непрошенных мыслей. – Королям руки целуют, а не подают, – негромко заметил Ланнистер, внимательно за ним наблюдавший. – И заметьте, это не придирка. Дружба дружбой, но скажите: разве Нед Старк из тех, кто будет мстить? – При чём тут месть? – за ходом мыслей было не уследить. – Я бы отомстил. Но он не станет. Учитывая, что его дочь у Баратеонов, а вторая у нас... не завидую Старку. Вот как. Что ж, подходящий момент задать прямой вопрос: – Если вы на свободе, зачем вам леди Арья? – Мне низачем. – А вашему отцу? – Маэдрос не хотел дать Ланнистеру уйти от ответа. Но тот пожал плечами. – Планы моего лорда-отца мне неизвестны. Послушайте, Химринг, я вас понимаю, вы попали из огня да в полымя. Но вреда вам не причинят, и вашей леди тоже. – Неволя это тоже вред. Вы так не думаете? – Я-то согласен. И я уверен, что мой лорд-отец очень хочет мира со Старками. Хотя бы мира. А это значит, что леди Арья непременно вернётся домой. Вы уже отдохнули? Как ваша нога? – Вы уже спрашивали, – напомнил Маэдрос. И не думал, чтобы Ланнистер забыл. – Так когда леди Арья вернётся домой? – Я передам моему лорду-отцу, что вы оба уже готовы к путешествию, – пообещал Тирион. Арья примчалась, стоило Тириону Ланнистеру выйти из шатра: – Мирцелла говорит, отец на свободе! Я не знаю подробностей, но ворон прилетел, вроде бы! Маэдрос широко улыбнулся ей: – Вот видишь. Это прекрасная новость. Он вернётся на Север? – Не знаю. Мирцелла не знает подробностей. А если это снова враньё, как те слухи после казни?.. Говорить девочке, что вряд ли после такого друзья помирились, Маэдрос не стал. – Скоро мы всё узнаем, Арья. Через три дня, около полудня, Маэдроса и Арью пригласили разделить с лордом Тайвином дневную трапезу. Тайвин Ланнистер оказался немолодым человеком с холодным лицом и почти бесцветными глазами; Маэдросу он не слишком понравился, несмотря на любезную улыбку и учтивые приветствия. Стол в шатре был накрыт на четверых, и кроме лорда Тайвина, здесь же был и Тирион Ланнистер; он занимал место по левую руку от отца. – Прошу к столу, – Тайвин подал руку девочке и проводил леди к почетному месту. Маэдрос занял своё, напротив лорда Ланнистера, и постарался сесть так, чтобы удобно было, если что, вскочить. – У меня для вас хорошие новости от дозорных, леди Арья: дороги на северо-восток свободны, вы сможете, полагаю, безопасно добраться до Риверрана. С отрядом латников, разумеется. Арья просияла, да и Маэдросу начало понравилось. Возможно, он зря ожидал подвоха? – Выпьем же за добрую дорогу, – продолжил любезный хозяин, поднимая свой кубок. Остальные к нему присоединились. – Лорд Химринг, вы, полагаю, пожелаете вернуться вместе с леди Арьей? – Да, разумеется, лорд Тайвин, – Маэдрос поставил свой кубок обратно и задумался: специально ли к столу было подано уже нарезанное небольшими кусочками мясо, не требовавшее владения двумя руками? По крайней мере, он имел возможность спокойно есть, не отвлекаясь на сложности. – Хорошо. Коня я вам охотно подарю; Ланнистеры всегда платят свои долги. Чашники бесшумно наполняли кубки и тарелки. – Впрочем, наш долг гораздо больше. – Спасибо, лорд Тайвин, – Маэдрос наклонил голову. Конь будет очень кстати – по крайней мере, пока не вернётся Нильмо. А здесь не в обычае просто так давать друг другу что бы то ни было. Но посмотрел вопросительно: о каком долге речь? – Разве не вы помогли принцу и принцессе выбраться из столицы? – Да, но думаю, что любой поступил бы так на моём месте, – устало ответил Маэдрос. Хватило бы простого «спасибо за помощь». Ничего невероятного он не совершил. Хотя, кажется, тут не в обычае было говорить «спасибо». Лорд Тайвин не столько ел, сколько беседовал: – Боюсь, мой опыт никак не позволяет согласиться. Однако вы действительно необычный человек, и я теряюсь в догадках, что дом Ланнистеров может вам предложить. Земли, замок? Удачный брак, лучше, чем возможен на Севере? – голос звучал ровно, спокойно, но Маэдросу казалось, что от него очень ждут какой-то реакции. Но он совершенно не представлял себе, зачем ему то, что предлагал лорд Тайвин. Что земли, что брак. – Мне ничего не нужно, милорд. – Я предполагал, – кивнул тот. Маэдрос заметил усмешку Тириона: похоже, тот тоже предполагал. – И все же подвиги должны награждаться, таков закон. Если вы придёте когда-нибудь ко мне или уже к королю Томмену, вы, несомненно, убедитесь в этом. К королю Томмену. Даже ничего не понимавший в законах людей Маэдрос понял, что это значит. Всё-таки война… Очередная междоусобная война. На душе стало горько, и он почти прослушал конец речи лорда Тайвина: – Пока же я могу лишь сказать, что, надеюсь, конь выбран хороший и свою ношу донесет. И позвольте так же подарить вот это, – лорд Тайвин протянул ему через стол фибулу для плаща: гранат в золотой оправе, точно сполох огня. Украшение в местном вкусе – массивное, видимо, дорогое и не отличавшееся тонкой работой. – Благодарю, лорд Тайвин, – повторил Маэдрос и сдержанно поклонился, принимая подарок. Арье достался в подарок кинжал с костяной, украшенной мелкими жемчужинками рукоятью, и на беглый взгляд отличным лезвием: Маэдрос заметил, как тускло блеснула сталь. У девочки заблестели глаза, а Тирион ей подмигнул – кажется, вполне дружески. – С вами до Риверрана поедет мой сын Тирион Ланнистер с моими посланиями к молодому Роббу Старку и лорду Талли, – сообщил Тайвин Ланнистер, когда слуги унесли мясо и подали фрукты. Маэдроса эта новость, пожалуй, обрадовала: Тирион ему нравился. Тот отсалютовал. – Мы будем рады, – влезла Арья раньше него. Оставалось только кивнуть, соглашаясь. – Уверена, мой лорд-дедушка примет всех нас. Правда, он никогда меня не видел... – Не беспокойтесь, леди Арья. Ваш брат уже в Риверране. Арья обрадовалась по-настоящему. Маэдрос тоже порадовался – больше за девочку; ей будет куда лучше с братом, которого она знает, чем с дедом… хоть и родня по крови, но она говорит – они и не встречались. – Кажется, вы уже знаете об освобождении лорда Старка. Говорят, что его корабль сейчас плывёт в Белую Гавань, – добавил лорд Тайвин. – Да, я знаю об этом и очень этому рад, милорд. – Как и я. Сказано было весьма любезно, но Маэдросу показалось, что это ложь. Хотя по бесстрастному лицу и прозрачному взгляду этого человека прочесть ничего было нельзя. – Из Королевской Гавани, правда, приходят самые разные слухи, но этому верить можно. – Думаю, скоро мы узнаем точно, – только и ответил Маэдрос. Слухи, слухи… Трудно жить без достоверной информации. – Возможно. Надеюсь на это. Так вы готовы уезжать сегодня? Думаю, отряды Талли встретят вас – вороны быстро доносят вести. – Я готов ехать в любое время, – заверил Маэдрос. – Как ваша нога? Мейстер советовал не беспокоить её пока, но заверил меня, что ухудшение уже невозможно. – Вполне позволит мне ехать верхом, – задерживаться здесь дольше Маэдросу совсем не хотелось, и дело было даже не в том, что Арья сверлила его глазами. – Вам виднее. Понимаю нежелание валяться в постели, когда есть более привлекательные перспективы. По лицу Тириона было видно, что он проглотил какую-то остроту и чуть не подавился ею, но всё-таки промолчал. Интересно, что именно он хотел сказать… – Итак, через два часа отряд будет готов. Желаю вам доброго пути, – Тайвин встал. Маэдрос встал тоже, а следом и остальные. До самого шатра Арья молчала, а там сказала наконец: – То ли я не понимаю, то ли он и правда честный... – Не знаю, леди Арья. Но я бы был с ним осторожен, – напрямик предупредил Маэдрос. Не был Тайвин честным. От всех его речей оставался привкус неискренности. – Ты уверен? – нахмурилась Арья. – Да. Но сейчас он вернёт тебя домой, и это хорошо. А об остальном можно подумать в другой раз. – А в чём он был нечестен? Он нас отпускает, и был очень вежлив, и охрану даст... Серсея была гадина, и Джоффри тоже, но лорд Тайвин нам ведь зла не делал. – Не знаю, и не хочу быть несправедливым. Возможно, он делает это потому, что ему выгодно, но в таком случае нас это не касается, – Маэдрос задумался. Наверняка он отпустил их потому, что это было выгодно, но сейчас это выгодно и им самим. – Возможно… – Арья покачала на руке кинжал и показала его Маэдросу. Тот наконец получил возможность рассмотреть подарок: в самом деле очень неплохое оружие по местным меркам. Баланс неплохой, лезвие острое, хоть и короткое: в бой кинжал не годится, только мясо резать, но Арье и не нужно сражаться. – Он явно подумал, что мне не надо дарить бусы, – последнее слово было сказано с интонацией скорее леди Сансы. – Да, отличная работа. И подарок прямо для тебя, – улыбнулся Маэдрос. – Арья… Как сказать ей о пролитой крови? Но девочка уже думала о другом: – Да... Знаешь, если бы Санса вернулась домой живая и невредимая, с папой, я бы на неё больше никогда не обижалась. Даже разрешила бы заплести мне косу, – её явственно передернуло. – Каково ей там, с этим Ренли… если правда, что они помолвлены, как болтают. – Я понимаю.... – Маэдрос положил кинжал на столик и присел, чтобы смотреть Арье в глаза. – Иногда злишься на кого-то, а потом кажется, что всё отдашь, лишь бы он был рядом и в безопасности. А Ренли – лучше, чем то, что было. Она взяла со столика кинжал, провела пальцем по лезвию и засунула его за пояс, рядом с мечом. – Но он совсем не то, что надо. Хотя... красивый. – А что надо? – Такого, как отец. Честного. И любящего. Наверное. Ну и рыцаря, раз Санса хочет. – Может, так и будет. Но верилось скверно. Когда они доберутся до Риверрана и леди Арья будет в безопасности, нужно будет подумать о её сестре. И о лорде Старке. К дороге им принесли новую одежду: для Арьи мужской костюм, точнее, костюм мальчика – она заявила, что это куда удобнее платьев – а Маэдрос получил, помимо чистой одежды, перевязь и сапоги из хорошей кожи. Коней им тоже приготовили: взамен угнанной у Ночного Дозора гнедой кобылки Арье подвели серого в яблоках коня, а самому Маэдросу – гнедого. Это был, конечно, не аманский конь, но... Высокий, с длинной, красиво поставленной шеей, широкой грудью, явно выносливый и резвый, судя по тому, как он раздувал ноздри и слегка подтанцовывал на месте. Глаза – большие, умные, смотрели без страха, открыто. Хороший конь. И сбруя была хороша – тёмно-вишнёвая, с золотой отделкой. В перемётной суме на седле обнаружился очень тяжёлый мешок, набитый золотыми монетами. Это было очень странно: судя по весу, золота там должно было быть очень много. Маэдросу стало неловко и не очень приятно, но не возвращать же! Примут ещё за оскорбление. Так что Маэдрос молча вскочил в седло и постарался порадоваться хорошему коню. Отряд, сопровождавший их, насчитывал три десятка воинов Ланнистеров во главе с Тирионом. К Маэдросу он приставать с разговорами не стал, чему тот был очень рад; ехал рядом с Арьей и молчал. Та, конечно, сразу это заметила. – Что с тобой? Маэдрос мотнул головой и убедился, что никто не держится к ним слишком близко. – Так. Просто ощущение, что меня пытаются купить. Арья хмыкнула и кивнула, подтверждая его мысли: – Конечно, покупают. – Ты считаешь это правильным? – было противно. От золота, тянувшего вниз седельную сумку, от новой перевязи и даже от коня, который ни в чём виноват не был. – Ну… – Арья прикусила губу – задумалась. – Награждать за услуги правильно. А верность за золото… так часто бывает. Отец говорит, что она ненадёжна, но так делают. – Я не собираюсь служить ему, – отрезал Маэдрос. – Надеюсь, что не собираешься! – Нужно было вернуть всё это. Ещё не поздно, конечно, но что если это воспримут как оскорбление, и придётся прорываться с Арьей с боем? Маэдрос пробежал взглядом по воинам. Нет, вряд ли, конечно. – Ещё чего, – не согласилась Арья. – Тебе ведь это дали в награду за помощь, а не за верность, хотя подразумевалось... но сказано не было! – Я не могу принять его. Оно не моё. – Твоё. За спасение Мирцеллы и Томмена. Слишком уж ты честный! – возмутилась девочка. Маэдрос пожал плечами. Честный. – Я не хочу быть обязанным. Только если он хоть что-то понимал – вернуть золото Тириону Ланнистеру ему не удастся. Этот человек умел выворачиваться. А кроме того… Маэдросу показалось, что с отцом у Тириона Ланнистера сложные отношения. Не подставит ли его такой поступок. Ехали скрытно, тихо, но быстро, не задерживаясь в пути больше, чем требовалось на отдых. На ночь ставили шатры только самому Тириону, Арье и Маэдросу, остальные спали вповалку. Хотя Маэдрос не спал вовсе почти до рассвета – в голову лезли невесёлые мысли. И отчаянно хотелось домой. Он и заснул-то в одной надежде – открыть глаза и проснуться в своей крепости. Не вышло. Утром над ним был тот же шатёр. И тот же лес, и те же люди кругом. Хотя некоторые из них и были вполне симпатичны. Тирион Ланнистер, выглядевший с утра весьма довольным, подъехал поболтать. Маэдрос, пожалуй, был рад отвлечься. – Иногда я жалею об отсутствии у меня крыльев, – пожаловался Ланнистер. – Примерно каждый день. Было бы гораздо проще мотаться туда и сюда: не успел я вернуться домой со славой – и вот поручение! – Вид у вас вполне довольный, – заметил Маэдрос, и тот усмехнулся: – Да, но я бы предпочёл крылья. И, если уж на то пошло, не Риверран – после того, как я сбежал от представительниц семейства Талли. – Что с вами случилось? – Маэдрос ничего не понял из прошлого краткого пояснения Ланнистера, а сейчас было самое время задать вопросы. Тот и не прочь был рассказать: – Меня захватили в плен. Это была идея леди Кейтилин; мы встретились в придорожной гостинице на землях Талли, и она призвала знаменосцев своего лорда-отца схватить меня. – Но почему? – леди Кейтилин производила впечатление женщины решительной, но не жестокой уж точно. Усмешка пропала с лица Тириона Ланнистера. – Она обвинила меня в нарушении законов гостеприимства и попытке убийства её сына. – Брана? – или успело произойти что-то ещё? – Но вы же этого не делали? Маэдрос снова чувствовал, что ничего не понимает. – Нет, – заверил Ланнистер, и Маэдрос почувствовал, что он не лжёт. – Не делал. И хорошо. – Тогда как вы оказались на свободе? Леди Кейтилин отпустила вас? – Леди Кейтилин ни за что бы меня не отпустила, но она отвезла меня к леди Лизе. Умный ход, ведь вслух она сказала, что повезёт меня в Винтерфелл. Меня обвинили во множестве преступлений, потом... – Тирион хмыкнул, – я немного проветрил голову и потребовал суда богов. Проветрил голову? Маэдросу вспомнилось упоминание воздушной камеры: что это такое? Спрашивать не хотелось. – И вас оправдали? – Да, спасибо Бронну, – Ланнистер кивнул на своего спутника, хмурого мужчину с недобрым лицом, единственного, кто не носил алого. – Рад, что всё для вас хорошо закончилось. Но не понимаю… разве Брана пытались убить? Ланнистер помолчал. – Да. Кто-то подослал к нему убийцу с кинжалом, пока мальчик лежал без сознания. Мне неизвестно, кто, но леди Старк обвинила меня… А ведь при падении Бран обязан жизнью вам, Химринг? Кто мог пытаться убить беспомощного ребёнка?! Маэдрос кивнул в ответ, но слов у него просто не было. И уж точно он ни за что бы не поверил, что это сделал Тирион Ланнистер. – Как хорошо, что вы тогда подоспели, – и голос у Ланнистера звучал искренне. – От души желаю мальчику снова поправиться. Калеке жить нелегко. – Нелегко. Я тоже желаю ему исцеления. Мейстер Лювин не исключал такой возможности. Путь был долгим, а беседы скрашивали его. Порой к нему приставала Арья с расспросами или разговорами о Винтерфелле, чаще – Тирион Ланнистер, с которым всегда было интересно побеседовать, пускался ли он в рассуждения или рассказывал об истории Вестероса. Эти байки слушала даже Арья. – Вы очень интересный человек, Ланнистер, – заметил однажды Маэдрос. – И лучше, чем пытаетесь показать. – Никому не говорите, – в голосе Ланнистера прозвучал почти натуральный ужас. – Я так стараюсь поддерживать репутацию! – Обещаю не разглашать, – кивнул с улыбкой. – Скажите, зачем вам такая репутация? Ланнистер расхохотался, потом задумался. – Знаете, Химринг... а вы всегда и всё воспринимаете буквально? Теперь задумался и Маэдрос. – Нет, но часто. Я привык иначе относиться к словам. Они для меня обычно значат то, что значат. – Возможно, именно поэтому вы так плохо понимаете юмор, – предположил Тирион. – Он чаще всего строится на лжи или искажении реальности, а ещё порой на игре словами. – Я никогда не считал себя обделённым чувством юмора… – Маэдрос качнул головой. – Но оно отличается от вашего. – Именно от моего? – Нет, не только, но вы чаще прочих им пользуетесь. – Приятно слышать. Карлик должен быть забавен, – Ланнистер улыбнулся как оскалился, и глаза у него стали злыми. – Я снова вас задел? – Маэдрос понимал, что того должны оскорблять намёки на маленький рост – это было врождённым увечьем, сколь он знал – но о карлике заговорил сам Ланнистер! – Нет, вы меня не задели. Вернее, не вы. И добавил точно нехотя: – Когда ты карлик, люди всегда будут смеяться над тобой; если тебе повезло родиться в знатной семье – они смеются за твоей спиной, но ты это слышишь. У тебя остаётся два пути: ненавидеть и скрежетать зубами, либо смеяться над ними первым, и пусть ненавидят они. Это было… отчасти знакомо. Как он сам защищался от всех, кто готов был счесть его калекой. Слабым. Только ещё более безжалостно. – Вы кажетесь мне человеком, заслуживающим уважения больше многих, – Маэдрос вспомнил некоторых людей, с которыми успел познакомиться здесь. – Не вижу, над чем смеяться. – Над тем, что я карлик, – пожал плечами Ланнистер. – Да, у меня и правда проблемы с юмором. На это он уже не ответил. – Я рад нашему знакомству, Ланнистер. Уж не знаю, взаимно ли, но это так, – и не удивился, когда Ланнистер не сразу, но искренне улыбнулся: – Я тоже. Они рассмеялись одновременно. И Маэдрос счёл, что можно задать вопрос, который его тяготил – и которым всё же не хотелось оскорбить. – Могу я задать вам очередной глупый вопрос? Ваш отец очень щедро отблагодарил меня – так, словно хотел, чтобы я считал себя обязанным. Мне показалось или я прав? К его удивлению, в собеседнике что-то резко переменилось – ещё раньше, чем Маэдрос договорил. Точно захлопнулись створки раковины. Хотя улыбка не пропала с лица. – Вы ведь спасли принца и принцессу. Помогли спасти. За такое награждают очень щедро. Ланнистеры всегда платят свои долги. И когда Томмен станет королём – он не забудет, не сомневаюсь. Он не Джоффри. Это было правдой. Но, очевидно, далеко не всей. Маэдрос внимательно посмотрел на него: – Что-то не так? – стоило спросить прямо. Но Ланнистер откровеннее не стал: – Напротив. Ланнистеры действительно признательны вам. Ну почему здесь везде какое-то двойное дно?! – В чём вы опять нашли подвох? – напрямик спросил он. Хватит уже этих увёрток! Маэдрос злился – не столько на Ланнистера, сколько на мир, который требовал этой игры с намёками и полутонами, будь оно всё проклято! – Я наивен, но не дурак. Не веду я никакую игру, ничего не устраиваю... Не хотите, не верьте, дело ваше. Тот молчал, потом, видимо, всё же решился: – Тогда какого Иного вы пытаетесь воспользоваться общением со мной, чтобы расспрашивать о намерениях моего лорда-отца? Вы не находите, что это подло? Понятнее, однако, не стало. Маэдрос с досадой махнул рукой. – Мне всё равно не понять. Оправдываться и объяснять, что он просто хотел понять, что всё это значит? Ну уж нет. – А вы думайте, что болтаете, – сухо посоветовал Ланнистер. – Полезное умение в жизни. И поторопил коня. Маэдрос не стал его останавливать. Вечером, правда, Тирион Ланнистер подсел к ним с Арьей за ужином – как показалось Маэдросу, пытаясь помириться. Заговорил с Арьей, рассказал о своём пути на Стену, о Джоне и его лютоволке, о лорде-командующем Мормонте, старом мейстере Эйемоне и Бенджене Старке. Арья слушала, и Маэдрос тоже – ему хотелось узнать, как сложилась судьба Джона Сноу в непонятном Ночном Дозоре. Вспомнились снова те люди, что шли с Йореном. Но Ланнистер рассказывал о других. Уже когда Арья ушла в шатёр – ложиться спать – Маэдрос негромко сказал, не дав заговорить Тириону: – Я не собирался втираться к вам в доверие, Ланнистер. И никаких целей у меня не было. Тот протянул руку: – Верю. Как ни странно, вам – верю. Вы не первый, кто пытается вбить клин в семью. И уж точно не последний. Извините. Острая реакция. Маэдрос пожал протянутую руку. Вбить клин в семью… простым вопросом о намерениях? – Мне не стоило обижаться на самое естественное побуждение – получить больше информации, – добавил Ланнистер, когда они разняли руки. – Если бы оно было, я бы не извинялся сейчас. – Даже если бы было, мне не стоило обижаться, – Ланнистер встал. – Значит, забыли. И всё же советую вам поспать, дорога трудная. Да и мне нужно отдохнуть.