Рассветный клинок

Спустилась ночь; молодая луна почти не давала света, и лагерь освещали костры. Стояла тишина, хотя и прошлую ночь, и позапрошлую невдалеке выли волки. Маэдрос не спал и заметил, как забеспокоились кони. Дозорные Скоморохов не обратили внимания – кони есть кони. Громкий, протяжный волчий вой разорвал тишину. Серые тени вырвались из темноты и бросились на людей. Волки были равно страшны для всех; Джейме, мигом проснувшийся, пополз к костру – у огня хоть немного, а безопаснее, и если бы вытащить головню... Маэдрос последовал его примеру, но он был куда дальше от костра. Нимало не боясь огня, рядом с костром возник огромный волк – почти чёрный, ростом с пони. Или с Серого Ветра, это как посмотреть. Одним прыжком сметя с пути кого-то из Скоморохов, волчица – теперь Маэдрос это заметил – оказалась подле пленников. Ткнула Маэдроса носом в плечо, потом подняла морду и что-то провыла: эльф был готов поклясться, что приказ. Маэдрос, готовый уже отбиваться чем сможет и погибнуть, замер; волчица стояла рядом с ним, даже не пытаясь напасть. Волки обтекали пленников, не трогая. По всему лагерю уже кипела схватка, Скоморохи просыпались и хватались за оружие очень быстро, но всё-таки нападения зверей они не ожидали. – Что происходит? – Маэдрос попытался сесть – он не был привязан, просто бросили связанного. Было похоже на то, что их с Джейме не трогают намеренно... Или, с точки зрения Джейме – оставляют на десерт. – Золото! – заорал он, силясь привлечь внимание Скоморохов. У тех хоть оружие есть! – Золото! Авось услышат, что «половину золота Утёса Кастерли» у них сейчас могут сожрать. Самый дорогой ужин в истории Семи Королевств получится. – Ты рехнулся? – зашипел Маэдрос. Вот только внимания палачей не хватало! Волчица как-то лениво мазнула Джейме хвостом по лицу – Маэдрос был готов поклясться, что нарочно – и, подбежав к нему, ухватилась зубами за верёвки на его собственных руках. Потянула, заворчала недовольно. Маэдрос задёргал руками, силясь ей помочь. Джейме, решивший, что Маэдроса пытаются сожрать прямо здесь, зашарил рукой в поисках хоть камня, хоть чего-то, чем можно было бы в волка запустить – продолжая голосить при этом. Продолжить поиски ему не дали – Варго Хоут, смекнувший, что нужно бежать, подъехал к ним и наклонился с седла, силясь втащить Джейме к себе. Он взвыл теперь уже от боли в потревоженной культе, метнулась чёрная тень – волчица перемахнула через Маэдроса и прыгнула на человека в седле, вцепляясь ему в горло. Разумеется, при этом Джейме рухнул на землю, конь встал на дыбы, лишь чудом не пришибив его – и Джейме потерял сознание на несколько мгновений. Маэдрос попытался подползти к нему, хотя что можно сделать, когда руки у тебя крепко связаны за спиной? Волчица обернулась от трупа, оскалив окровавленные зубы. Вытащила из ножен Варго Хоута меч и подтащила его к Маэдросу. Лезвие! Не без труда он извернулся и принялся пилить об него верёвку. Волчица попыталась помочь – придержать рукоять, чтобы лезвие не сдвигалось – но получилось не очень. Джейме, придя в себя и переведя дух, сам поразился: до каких только видений не доводит горячка. Огромные волки – теперь он оценил – разумные волки... Верёвка наконец поддалась Маэдросу, он высвободил руки, перерезал стягивающие ноги путы и принялся освобождать Джейме. Волчица стояла рядом и смотрела укоризненно: мол, ну вы тут скоро? А между тем яростная схватка подходила к концу: кто-то из людей, наверное, разбежался, остальных перебили. Волков было больше сотни, и хотя с десяток серых тел валялось на поляне, остальные сейчас рвали на куски тела людей и привязанных лошадей – та, на которой пытался умчаться Варго, была уцелевшим исключением. Маэдрос, закончив с верёвками, посмотрел на волчицу и наклонил голову: – Спасибо, – он был убеждён, что та поймёт. Волчица посмотрела ему в глаза – где же он видел уже эти не по-волчьи умные глаза? – отошла в сторону, вцепилась в тушу убитой лошади и принялась за еду. Джейме, оторопевший окончательно, перевёл взгляд на Маэдроса: – Ты тоже это видел? – он позволил снять с себя верёвки с и облегчением пошевелил ногами. В голове гудело, тошнило, культю дёргало болью, но это было меньшей из проблем. – Видел, – кивнул Маэдрос, и тут понял: – Нимерия! Волчица покосилась на него, но не отвлеклась от еды. Услышала. Значит, правда. – Я рехнулся, – убеждённо проговорил Джейме. Дорнийская принцесса явно была ни при чём, а взрослых лютоволков он в жизни не видел. – Тогда уж мы оба, – покачал головой Маэдрос. Он так вовсе не считал и постарался собраться. – Надо раздобыть оружие, его тут теперь полно. – Меч, – согласился Джейме. – И уходить. Пока они отвлеклись. Должно быть, смутились трупного запаха. Он видел в волках только волков, диких зверей – хотя и не в их повадках нападать на большие отряды. Бешеные, что ли?! – Они не тронут, – покачал головой Маэдрос. – Но меч надо. И очень хотелось найти собственный. Кажется, это была добыча командира отряда – тот вёз его у седла. Маэдрос подозвал к себе перепуганного коня, успокоил и забрал меч, попутно сообразив, что у него отняли ещё и кольцо. Хорошо бы его отыскать... на своё Маэдрос махнул бы рукой, но это был не совсем подарок. Кольцо Финдарато обнаружилось на руке убитого Козла, и Маэдрос стянул его: не оставлять же этой сволочи! Джейме тем временем немного расходился и тоже нашёл меч: тяжёлый, неудобно и непривычно лежащий в левой руке, но всё-таки меч. Нести его было неловко. Волки к ним особого интереса не проявляли. Ели, сторонясь огня и перекликаясь между собой. Чёрная волчица порой отвечала и продолжала держаться рядом с бывшими пленниками. Маэдрос, всё ещё державший за повод коня – не хватало, чтобы ускакал! – заметил, что Джейме нехорошо смотрит на волчицу. Тот и в самом деле считал, что зверюга сейчас бросится на Химринга, и нужно не дать ей этого сделать. Может, огромный размер ему и не мерещится?.. тогда дело скверное. – Они не тронут, – повторил Маэдрос. – Надо обработать твою рану и ехать отсюда. Вот и всё. – Ты рехнулся? – изумился Джейме. Волчица посмотрела на него с откровенно насмешливым выражением на морде и снова развернулась хвостом. Маэдрос невольно улыбнулся: – Я точно знаю. Сядь уже спокойно, я сейчас... – он накинул повод коня на ветку дерева, уговаривая не пугаться и вести себя смирно. – Уходим, Химринг, сейчас же, – настаивал Джейме. Волчица всё-таки обернулась к нему, подошла, толкнула под колени, сбивая с ног – Джейме махнул мечом, но крайне неудачно – и прижала к земле. Маэдрос причин поведения зверя тоже не понимал; но он знал Хуана и предполагал, что тот вёл бы себя точно так же. – Хочешь в пути загнуться? – воззвал он к разуму Ланнистера. – Сейчас найду всё необходимое. Целителем он не был, но кое-как обрабатывать раны умел. Все умели. Джейме пытался дёргаться, но волчица придерживала его, чтобы не уполз, и Маэдрос занялся делом: отыскал котелок с вином, привесил его над костром, преодолевая отвращение, обыскал пару седельных сумок и обнаружил чистую рубаху. Этого хватит, чтобы перевязать рану, а там... только надеяться. Джейме за это время притих и перестал дёргаться: клыкастая пасть нависла прямо над ним. Когда вино закипело – за это время он приготовил бинты – Маэдрос снял котелок с огня и сел рядом с Джейме. – Всё в порядке, – заверил он. Волчица отошла в сторонку. – Видишь же, никто нас не ест. Но сейчас будет очень больно, терпи. Или прикуси что-нибудь, – он огляделся в поисках деревяшки. Видя, что ошарашенное выражение никуда не делось с лица Джейме, Маэдрос добавил: – Надо обработать и перевязать твою рану. Тот наконец сообразил, о чём речь, и кивнул. Маэдрос, как мог, обработал культю – кипящее вино обеззараживало, хоть и не слишком – и перевязал, привычно помогая себе зубами и обрубком правой. Не впервые. Джейме искусал себе губы и сорвал с них все корочки – не впервые же – но всё-таки сначала заорал от боли, а потом отключился. Маэдрос, закончив повязку, уложил его поудобнее. Волки не особо обращали внимания на людей, кроме чёрной – вожака. Она обошла всю поляну и вернулась к Маэдросу. Ткнула его мордой в плечо и указала на место под деревом, где он спал в начале. – Что? – не понял он. – Нам надо скорее ехать, но он пока не сможет. Волчица мотнула мордой, будто говоря «нет». – Спать? – уточнил Маэдрос. – А ехать утром? Спать тут как-то не хотелось, но она кивнула. Ладно. Ночью и правда ехать сложнее, и Джейме нужно передохнуть. Да и ему самому. Что у волчицы есть и другие причины давать такой совет, он, конечно же, не знал. Маэдрос стащил с одного из наименее пострадавших трупов плащ и укрыл им Джейме. Сам устроился рядом, у костра – хранить огонь и караулить. Спать было бы опасно. Волчица подняла морду и завыла призывно, а потом понеслась прочь. Остальные волки уходили следом за ней. Через минуту на поляне остались только бывшие пленники, несколько дрожащих лошадей, которым не удалось сорваться и ускакать, а волки не съели, да множество разодранных трупов – людей, лошадей и волков. Уже занялся день, когда Джейме очнулся. – Сволочь, – высказался он первым делом. – Кто? – не понял Маэдрос. – Да чтоб тебя Иные побрали, Химринг, – Джейме приподнялся на здоровом локте и оглядел следы ночного побоища. Вид у него был куда более вменяемый, чем ночью и тем более вечером. – Пить хочешь? – невозмутимо поинтересовался Маэдрос: остывшее вино вполне годилось в питьё. – Хочу, – кивнул тот. – Спасибо. Что, пекло, вообще произошло? – Кажется, нас спасла лютоволчица со своей стаей, – Маэдрос помог ему напиться из котелка, сам Джейме удержать бы его не смог. – Лютоволчица, – повторил тот без всякого понимания в голосе. – Не представляю, кто способен в это поверить. – Не знаю, – Маэдрос помог ему отпить ещё, – но мы оба это видели. – Мы не годимся уже даже в еду? Ну что ж, неплохо. Вот ведь упрямец. – Тебя это огорчает? – фыркнул Маэдрос. – Меня не слишком. Помолчал и предложил: – Давай я сниму это? – отрубленная рука, точнее то, что когда-то ею было, так и висела на шее у Джейме. Тот опустил на неё взгляд, помедлил и не без помощи Маэдроса снял верёвку с шеи. Остатки кинули в костёр. – Вина, – снова потребовал Джейме и потом сказал: – Нам нужно в Утёс Кастерли. – Ты направление знаешь? – Маэдрос не был уверен, что это хорошая идея, но спорить не стал. Тот огляделся, посмотрел на небо и кивнул. – Но сначала реку. Или ручей. И приличную одежду. Да уж, их собственная уже даже на тряпки не годилась. Маэдрос брезгливо поморщился, оглядев свои лохмотья. – У них должно быть целое, – заявил Джейме. – И еда. Еда нашлась быстро – припасов у Скоморохов хватало, хотя с пленниками они и не делились. Маэдрос принёс мяса, репы и ещё вина, а приготовленной для коней водой – той, что уцелела в ночной схватке – удалось умыться. Джейме съел свою порцию с таким выражением лица, как будто это была схватка. Но он ел, и Маэдрос считал это добрым знаком. Сам он проголодался изрядно и уничтожил всё быстро. Чуть отдышавшись, Маэдрос прошёлся по лагерю, давя отвращение. Нашёл целую одежду и обувь для обоих, собрал какой-никакой запас еды и вина. Пару ножей. Отвязал коней, кроме тех двух, которые остались им с Джейме – авось и выбредут к людям и уцелеют. Джейме тоже порылся в сумках, покрутил части своего доспеха, отбросил его, сунул в карман чей-то кошелёк – Маэдрос о деньгах и не подумал. Наконец отправились в путь. К концу дня Джейме уже просто лежал на шее своего коня, цепляясь левой рукой за гриву, но упорно не соглашался останавливаться: то ли спешил, то ли не желал признавать слабость. И ехали они на северо-запад, как видел по солнцу Маэдрос. Он не мешал Ланнистеру геройствовать – понимал его в глубине души; просто держался рядом – подхватить, если что. На следующий день они отыскали ручей и отмылись кое-как. А к исходу третьего дня в лесу послышались шум, ржание коней и голоса. – Отряд! – Джейме неловко схватился за свой меч, Маэдрос за свой. Ускакать им сейчас не выйдет – Джейме только недавно рухнул с седла – но стоило попытаться; Маэдрос помог ему вскарабкаться обратно и взлетел верхом сам. Но тут сумел разглядеть среди деревьев знамёна отряда и широко улыбнулся: белое знамя с серым лютоволком соседствовало с зелёным с чёрным медведем. – Стой! – крикнул он пришпорившему коня Джейме, но тот и не подумал остановиться. Маэдрос, наоборот, позвал этих людей, и его явно заметили, потому что отряд направился прямо к ним. И вскоре из-за деревьев выехало человек сорок людей, и рядом с командиром – незнакомым Маэдросу юношей – ехала Бриенна. Он просиял: жива, цела! – Маэдрос! – Бриенна широко улыбнулась ему. – Вы целы, хвала Матери. – Кажется, лорд Химринг, вы и сами неплохо справились, – юноша во главе отряда тоже улыбнулся. – Я Берен Сноу, мы люди Мормонтов и служим Королю Севера. Мы искали вас, лорд Химринг. А кто второй? С вами был второй всадник. Расспрашивать было особо некогда. Если этот... упрямец свалится и сломает себе шею, будет поздно. – Раненый, тяжело, – коротко ответил Маэдрос. – Какая сейчас разница? Его нужно догнать. Толхарт кивнул, и часть отряда понеслась вдогонку. Маэдрос тоже. Конечно, Джейме догнали быстро; тот развернул коня навстречу и обнажил меч. – Ну рискните, – это звучало бы угрозой, если бы Маэдрос не понимал, что держится он из последних сил. Отряд тем временем взял Джейме в кольцо, и первый же подъехавший без особых усилий выбил меч; Джейме выругался и вцепился в гриву коня – этот удар и его самого чуть не свалил. Конь загарцевал. – Седьмое пекло, – юный Сноу смотрел, широко раскрыв глаза. – Да будь я проклят, если это не Цареубийца! – Ему нужна помощь, – воззвал к здравому смыслу Маэдрос. Он выехал к месту стычки последним – конь был хуже, да и устал больше. Бриенна, правда, держалась рядом с ним. – Вы сами как? – она воспользовалась остановкой, чтобы перехватить поводья коня Маэдроса. – Ранены? Мы вас искали... – в голосе девушки звучала тревога, и Маэдрос поспешил её успокоить: – Я – нет. Синяки, не больше. И я очень рад вас видеть, Бриенна, – тем более живой и здоровой. – У вас всё хорошо? Где леди Санса? Она принялась отвечать, но Маэдрос отвлёкся: несколько человек довольно проворно окружили Джейме Ланнистера, стащили его с коня и скрутили. – Да что они делают? – возмутился Маэдрос. – Ему нужен мейстер! – Его нужно убить, – отрезал юный командир отряда. – Ну, дай мне меч, – оскалился Джейме, – и проверим, кто кого. – Мы все видели, как вы владеете мечом, – презрительно ответил тот. – Он ранен! – Маэдрос был изрядно разгневан. – Вы что, не видите?! – Вижу, лорд Химринг, – пожал плечами Сноу, – но что это меняет? Предлагаете его вылечить, а потом казнить? – Предлагаю ему помочь, – ну почему им обязательно нужно убивать друг друга?! Маэдрос вспомнил, что в глазах северян Джейме Ланнистер в самом деле негодяй... он почти забыл, что тот пытался убить Брана. – А потом уж решать, казнить или нет. Это бесчестно – убивать того, кто не в силах сопротивляться! Всё внутри восставало против этого. – Осуждённые как правило не сопротивляются, – его слова явно не произвели впечатления, но в этот момент вмешалась Бриенна: – Вы не думаете, что Молодой Волк захочет взять Ланнистера живым, Сноу? Снять с него голову никогда не поздно. Маэдрос вспомнил чужие руки на своём теле и то, как вмешался Джейме Ланнистер. – Я не дам его убить, – негромко проговорил он. Бриенна дёрнула его за рукав. – Он приговорён и заслуживает смерти, – упирался Сноу. Но посмотрел на Бриенну и повёл плечом. – Ладно. Его в самом деле нужно отвезти в Риверран. Разбиваем лагерь! – скомандовал он. – Свяжите Цареубийцу и смените повязки, мейстера у нас всё равно нет. Ланнистер держался с ледяным и гордым видом. Северяне занялись лагерем – привычное дело для любого воина. Маэдрос устроился рядом с Бриенной. – Так что с вами было? – он чувствовал себя виноватым, что не выслушал прошлый ответ, но та не обижалась: – Мы ускакали и вскоре встретили отряд Мормонтов. Часть повезла леди Сансу в Риверран и пообещала передать вести о вашей беде, а остальные согласились помочь мне отыскать вас. И мы поехали по следам этих негодяев. Маэдрос... мы боялись, что волки... Как вы выбрались? И откуда взялся Цареубийца? – Я очень рад, что леди Санса в безопасности, – выдохнул Маэдрос. И рассказал про волков и помощь волчицы. Бриенна смотрела, широко раскрыв глаза. – С ума сойти!.. – она покачала головой. – Никогда не слышала о подобном. – А что у вас слышно? – Маэдрос тоже хотел бы задать много вопросов. Их позвали к костру, где в котелке варилась похлёбка. Берен Сноу, уже ставший снова вполне дружелюбным, пристроился рядом с Маэдросом. – О лорде Старке ничего не известно? – О короле Эддарде, – поправил его Сноу. И помрачнел. – Нет. Ничего. Ворон прилетал с требованием оставить мятеж и склонить колено, но принц Робб не согласился. Так что теперь у нас война. Маэдрос прикусил губу. Ожидаемо. – Понимаю... Война со Станнисом? – он посмотрел на Бриенну. – И с Ланнистерами, – не менее мрачно. – Был мир, но они нарушили границы – сначала фуражиры, потом больше... Молодой Волк прогнал их, и теперь львы как с цепи сорвались. И Станнис тоже. У нас было большое сражение, разбили его, – с гордостью. – Но этого мало, чтобы взять Королевскую Гавань и освободить его милость. И положить конец власти тьмы. Маэдрос коротко кивнул. – Надеюсь, я смогу быть полезен. – Не сомневаюсь. Вы настоящий герой, лорд Химринг. И Молодой Волк уж точно будет рад, что вы живы! Юноша немного смутился. – Прошу извинить, я должен проверить, всё ли в порядке, – он встал и отошёл. Бриенна ела без особого аппетита: – Что это за отребье было, Маэдрос? Что им от вас было нужно? – Варго Хоут, – он поморщился. – Разбойники. Хотели выкупа. Твари. Ланнистеру они отрубили руку. Просто так. Всё в душе кипело от одного воспоминания. Бриенна сжала губы. – Хоут... не слышала... хотя погодите! Это же фуражиры Тайвина Ланнистера, Бравые Ребята; про них ходили недобрые слухи. Точно, они, наёмники из-за Узкого моря. Но почему они схватили Цареубийцу?! – Похоже, переметнулись от Ланнистеров. Они везли нас к Тиреллам. Мне кажется, им вообще было всё равно – лишь бы нажиться. – Поделом Ланнистеру, – гневно бросила девушка. – Кровавые Скоморохи принесли Вестеросу много зла. – Бриенна, – Маэдрос коснулся её руки. – Я понимаю вас, но... мне кажется, он уже заплатил за свои грехи. – Да я про его отца говорила. А грехами в лавках не торгуют, цены на них нет. Хорошо сказано. Маэдрос помолчал. – Не мне его судить. Мы там держались друг друга, и он выручил меня. – Ох, – она выдохнула. – Но он же Цареубийца. Что может искупить подлость, предательство и убийство своего короля?! – Искупить… – Маэдрос долго молчал. – Вы же сами говорили мне о раскаянии, Бриенна. – Я говорила, что подлость ничто не смоет. – Да, – согласился он. – Нельзя исправить. Нельзя вернуть мертвых. Нельзя сделать так, чтобы совершенного предательства не было, – в голосе была горечь. – но можно начать жить после. Не повторяя. Поняв. – Вы не о Цареубийце говорите, – Бриенна коснулась руки Маэдроса. – А о себе. Вы видите в нём собственную историю. – В какой-то степени да, – признал Маэдрос. – И знаю, что если бы не... – он усмехнулся, – не тот, кто готов был простить и поверить, я не вылез бы из этого, Бриенна. – Возможно, – неохотно сказала она. – Вам виднее. Но вы хотели вылезти, а он... Спорить Маэдрос не стал. Он помнил, что Джейме спас его, и говорили они немало. И что бы там ни было – Маэдрос не забыл ни о Бране, ни о нарушенной клятве – ему казалось, что Джейме ищет выход. Или просто отчаялся уже найти. Это был их дом, яблоневый сад, песня Кано и лютня Морьо… золотой свет Лаурелин заливал мир, Майтимо лежал в траве, прикрыв глаза, и было так безмятежно – и так хорошо. Слишком хорошо. Грубые лапы вцепились в плечо, кто-то пнул в бок: – Вставай, остроухий, разлёгся! Ангамандо! Он рванулся в цепях. Снова спал… Дыба. Кнут. Раскалённый металл. Хрип вместо крика. Кто-то коснулся его лба, Маэдрос рванулся, хватая этого кого-то за руку и силясь опрокинуть на себя, открыл глаза. – Что?.. – кошмар рассеивался, он уже понимал, что вокруг лес, ночной лес, а наклонилась над ним встревоженная Бриенна, которую он довольно крепко держит за запястье. Маэдрос разжал пальцы. – Простите. Я слишком крепко уснул, кажется. – Простите, – одновременно сказала девушка. – Вы спали беспокойно, и мне показалось… простите. – Снилось что-то, – Маэдрос поднял голову с белого пня, на котором так удобно устроился вечером. – Спасибо, что разбудили. – После такого немудрено увидеть кошмары, – Бриенна протянула ему флягу, и Маэдрос невольно улыбнулся: – Возобновили запасы? – Знала, что встречу вас. Он отпил вина. Не хотелось, чтобы Бриенна сейчас уходила. Чтобы вернулись эти сны. Девушка, кажется, поняла его колебания и устроилась рядом, прислонившись к пню. – Раз вы не хотите спать, можем поговорить, – они беседовали вполголоса, потому что северяне спали, только дозорные бродили в тёмном лесу, да кони иногда подавали голоса. Маэдрос кивнул благодарно. – Вы не дорассказали о вашей родине в прошлый раз, – улыбнулась Бриенна. – О вашей жизни. Шестеро братьев – это я помню. А сыновья? – Я не женат, – Маэдрос качнул головой. – Старший сын – и не женат? – в её голосе звучало удивление. – Хотя у вас, конечно, много братьев, но всё-таки это странно. Как же без наследника? – У нас не рожают детей во время войны, – пояснил Маэдрос. – По крайней мере, это считается неправильным. – Почему? – снова и снова то же удивление. – Ведь на войне могут убить! – Именно поэтому. – А наследник? Братья – это хорошо, но наследник своей крови? – Ну… – Маэдрос развёл руками. – Это не так важно, наверное. А если тебя убьют, то расти ребёнку без отца или матери – это горе. – Странные законы, – Бриенна повела плечом. – Кажется, в войну детей ещё больше, чем в мирное время. Особенно бастардов, – девушка покраснела. – У нас нет бастардов, – сорвалось раньше, чем Маэдрос успел подумать – может, потому, что это уже удивляло раньше, а может, потому, что Бриенна ведь могла предположить, будто он… Девушка изумлённо уставилась на Маэдроса, и он поспешил пояснить: – У нас не бывает детей без брака, понимаете, Бриенна? Я знаю, это звучит очень странно, но это так. И если родители понимают, что грозят бедствия, они не захотят привести в недобрый мир дитя. Поэтому в годы войны дети почти не рождаются. – Какие странные обычаи, – она провела рукой по лбу. – Знаю, звучит странно. Я уже достаточно видел, чтобы понимать, – признал Маэдрос. Ему стало страшно. Разговор зашёл далеко, и теперь уж придётся признаться, да и правильно будет признаться – Бриенна и без того о нём много знает, вот только… С Ланнистером – да и со Старками – говорить было проще, а вот тут – страшно. Какая глупость. – Это не обычаи, Бриенна, – свои страхи Маэдрос привык встречать лицом. – Это разная природа. – Какая природа? – моргнула она. – Наша. Она не такая, как у людей. – Вы… не человек? – Бриенна растерялась. – А… а кто? – Эльда. Эльф. Нолдо. У вас, кажется, нет названия для таких, как мы. – А… – Бриенна оторопело смотрела на него, но, кажется, не пыталась убежать от безумца. И на душе стало немного легче. – Я никогда не слышала о таких. – Никто здесь не слышал, как я понял. Разве что в древних легендах. – О... Как странно. Вы похожи на человека. Это поэтому у вас борода не растёт? Маэдрос улыбнулся и кивнул. – Значит, вот оно что... как... ужасно странно. Почти как в песне. – В какой песне? – вспомнилась баллада о семерых братьях. – Не знаю. В какой-нибудь. Встретить среди людей не-человека! – Бриенна покрутила головой. – Если вы думаете, что я сумасшедший, скажите сразу, ладно? – попросил Маэдрос. – Я пойму. – Я... Это звучит безумно, но... вы же... вы нормальный. Я бы подумала, что вы смеётесь надо мной, но это наверняка не так! – она отвела глаза. – Нет! – горячо заверил Маэдрос. – Не смеюсь и не стал бы. Это чистая правда, Бриенна. – Вы не такой, как все, – с неожиданной горечью ответила она. – Видимо, потому, что не человек. Люди не бывают такими. Маэдрос покачал головой. Чем ободрить эту девушку, которую часто и сильно обижали люди, он не знал. – А откуда вы на самом деле? Где такие живут? За Стеной? – Бриенна не дала ему времени чем-то её утешить. – Я не Иной, – заверил Маэдрос. – И... я не знаю, как вообще оказался тут. Просто ехал и… приехал. Знакомая дорога, моя земля, где я каждую кочку знаю, а потом – чужое место. В одно мгновение. – Невероятно... – с сочувствием. – То есть вы просто... потерялись? – Да. Во времени и пространстве. Услышал бы, не поверил, – улыбнулся Маэдрос. Бриенна уже почти осознала его новости, кажется. – Вы кажетесь честным чело... то есть... я вам верю. Верю, что вы не лжёте. – Не лгу, – Маэдрос посмотрел ей в глаза – большие, синие. Такие, что невольно залюбуешься. – И вы не можете вернуться? – сочувственно. – Может и смогу когда-нибудь, – он верил в это. Или, вернее, это была чистой воды эстель. – Сейчас – явно нет. – Как это страшно. Мне очень жаль, Маэдрос. Я желаю вам этого. Правда. Вернуться домой... Её сочувствие не обижало. Маэдрос кивнул: – Спасибо, Бриенна. Я бы показал вам свой дом, если бы можно было. А хорошо бы было привести её в Химринг. Привести было нельзя, и Маэдрос рассказал – о крепости, гордой хищной птице на вершине холма, о суровой, но красивой природе севера – его севера! – о ветрах, развевающих стяги на крыше... Говорил быстро, увлеченно, горячо. Бриенна слушала, затаив дыхание, и – хотелось верить – представляла себе эту картину. – Как красиво. Хотела бы я там побывать… – Всякое случается, – улыбнулся Маэдрос. Но девушка сразу погасла: – Не сейчас, конечно. Я должна вернуться к моему королю – теперь, когда леди Санса и вы в безопасности. – Вы уедете? – стало сразу обидно, хотя всё было понятно: у неё есть долг, и у него тоже. – Скоро? Когда? – Скоро, – Бриенна тряхнула головой решительно. – Сразу, как доберёмся до Риверрана. – Жаль, – вырвалось у Маэдроса. Потом он смутился и добавил: – Я понимаю, это ваш долг и желание. Бриенна сжала челюсти. – Я поклялась королю Ренли. Я должна быть с ним. Война есть война. Таков долг, а долг... важнее остального. – Да, – Маэдрос медленно кивнул. – Я знаю это. Дорога до Риверрана оставалась долгой. Маэдрос взял на себя заботу о раненом Джейме, и не зря – тот был зол и стремился оскорбить каждого, кто подходил, что не добавляло к нему симпатий. Маэдрос перевязывал рану и эти гадости пропускал мимо ушей – видел, что Джейме плохо до крайности. Это так напоминало Маэдросу его самого, что однажды он всё же не выдержал. – Чем больше ты злишься, тем хуже, – сказал, уже закончив перевязку – воспаление замедлилось, но не остановилось, выглядел Джейме паршиво. И рана тоже. – Неужто, – спустя паузу отозвался тот. – Точно, – Маэдрос пожал плечами, – не говорил бы, если бы не знал. – Не твое дело. Ответ тоже был ожидаем. – Ладно, – согласился Маэдрос. – Значит не мое, я понял. Можешь дальше упиваться тем какой ты плохой, не буду мешать. Джейме рассмеялся. Он собрал грязные бинты и отошёл. На следующий день разговор Ланнистер начал сам: – Можешь не трудиться. К чему твои труды? – Ты о чём? Тот пожал плечами: – Все равно меня везут к волкам. – И что? Убить тебя сразу? – хмыкнул. – Было бы проще. – Конечно, проще, – согласился Маэдрос. Странно чувствовать себя по другую сторону разговора. – Жить сложней, чем сдаться и сдохнуть. Слова достигли цели – Джейме вспыхнул. – Ты сейчас назвал меня трусом? – А я сам был таким, – пожал плечами Маэдрос. – Так что да, выходит, что назвал. – Да что ты понимаешь, – отвернулся Джейме. – Когда леди Старк пленила моего невиновного брата, его чуть не сбросили со скалы насмерть. Сомневаюсь, что с сыном Старков мне повезет больше, – иронично. Маэдрос помолчал. Что Джейме просто ждёт казни и смирился с ней, он как-то не задумывался. С другой стороны – Джейме бы не смирился ни за что, если бы не отчаялся. И вот с этим отчаянием нужно было что-то делать. С казнью – тоже. Нужно будет поговорить с Роббом Старком. Но это потом. – А ты заслужил этого? – наконец спросил Маэдрос. – И всё уже за всех точно решил? – Я решил? Ты глухой может, Химринг? Разумеется, я не решал быть казненным. – Так, может, и не будешь. Маэдрос коснулся большим пальцем золотого ободка на своей руке. Это, конечно, не та просьба, которой ждал лорд Старк… король Старк. Но неважно. – Наивность не входит в число моих недостатков, Химринг. Скажи Тириону, что я был неправ. – То есть сейчас ты старательно создаёшь ситуацию, когда каждый станет считать, что казнь ты заслужил? Даже те, кому все равно было? Так удобнее, да? Упрямство Джейме – и его склонность обругать всех вокруг, как будто все здесь были орками – точно не входило в число его достоинств. – Решать будет один. Остальным и так известно, что я Ланнистер. – Угу, – согласился Маэдрос. – Раз вы все считаете меня сволочью, то буду ей на самом деле. Всё равно я обречен, какая жалость. Джейме посмотрел на него пристально. – Болван ты, Химринг, не в этом дело, – совсем другим тоном, глубоким и серьезным, сказал он. Помолчал. – Впрочем, бранюсь я действительно из злости. – Хорошо, – Маэдрос ответил спокойным взглядом. – А в чём? – Я действительно приговорен к смерти, Химринг. Если мой отец вдруг не стоит под стенами Риверрана, я не жилец. Но у моего отца есть другие дела, насколько мне известно. – Я буду говорить за тебя перед судом, Ланнистер, – пообещал Маэдрос. Про обещание лорда Старка всё же не стал упоминать. – Не знаю, поможет ли, но буду. – Ты? – Джейме искренне удивился. – С чего вдруг? – Я не считаю, что ты должен быть казнён. – Тебя не станут слушать. Разве что ты согласишься выступить за меня на суде богов, – иронично. – На поединке. Про суд богов Маэдрос уже слышал: исход поединка определял вину или невиновность. Странный обычай. – Может и не станут. А может, станут. Но я скажу то, что думаю, – пообещал он. – Ну спасибо, – усмехнулся Джейме. – А насчёт поединка… Я знаю, что не станешь. Не беспокойся. На самом деле будет довольно, если меч дадут мне. – Я серьёзно, Ланнистер. И да, не стану. Но если его дадут тебе, это будет бесчестно сейчас, и не думаю, что так кто-то поступит. Хотя если этот упрямец будет очень настаивать… Маэдросу бы не хотелось, чтобы так вышло. – Так ты скажешь Тириону? Маэдрос помолчал. – Скажу. – Благодарю, – Джейме добавил после паузы: – Я нечасто использую это слово, знаешь ли. – Верю, – кивнул Маэдрос. – Я тебе так спасибо и не сказал, кстати. – За что это вдруг? – Ты же заговорил тогда зубы Варго, – нетрудно было понять, кто. – Если бы нет, то... – его передернуло. – Ерунда, – отмахнулся Джейме. Что-то было такое… знакомое в этом. – Для меня, знаешь ли, не очень. Было неприятно. – он усмехнулся. – Я так и подумал, что тебе не понравится. Уж врать я умею. Это ничего мне не стоило, – но Маэдрос снова почувствовал ложь. Чего-то стоило. И, кажется, немало. Спорить Маэдрос больше не стал, но выводы сделал – вернее, сделал уже давно и не изменил от деланной небрежности Джейме. Как и принятых решений. Был ещё один вопрос, на который стоило узнать ответ, и он, помолчав, спросил, совершенно готовый к тому, что его пошлют. Возможно, очень далеко. – Тебя все называют Цареубийца. Почему именно тебя? Я плохо знаю историю, но ведь был мятеж, так? Не послали, но разговаривать Джейме не был склонен. – Потому что я убил короля. Разве ты не слышал эту историю ото всех? – Да, но мятеж подразумевает это? Или нет? Ты сделал это не тайком. – Спроси своего лорда, что он собирался сделать, когда явился с войском к Железному трону. – Я спрашиваю тебя. Ты шёл его убить? Что-то в том, как отвечал Джейме, наводило на мысли – дело было не так уж просто. Что-то крылось здесь. – Разумеется, – коротко ответил тот. Маэдрос выдохнул. – Расскажешь подробнее? – Нет, – отрезал тот. – Зачем? – Низачем, – признал Маэдрос. – Хочу понять. – Если ты хочешь понять, почему меня зовут Цареубийцей, спроси тех, кто так зовет, – усмехнулся. И всё-таки продолжил: – Я и правда убил Эйериса. Другие короли просто загадочно умрут, как Мейегор Жестокий. Говорят, его убил Железный трон, – видимо, Маэдрос изумился достаточно очевидно, потому что Джейме пояснил: – Нашли как-то мёртвым рядом с троном. Может, так и было. Лезвия острые. – И тем не менее никого это не останавливает… – До сих пор никто не догадался использовать подушки. Как ты думаешь, Химринг. Кого следует защищать в первую очередь? Короля? Его семью? Королевство? Свою семью? Неожиданный переход сбил Маэдрос с толку – и вызвал не самые светлые воспоминания. Об отце. И о том, что творилось здесь, в столице. Как предал короля Барристан Селми… да и лорда Старка клеймили изменником. – Я не знаю, – признал он. – Если король, которого ты защитишь, погубит всё остальное… – Ты говоришь о себе? – спрошено было будто вскользь. Маэдрос помолчал. – Отчасти. А отчасти я просто ответил на твой вопрос. Джейме помолчал. – Мне есть о чем пожалеть. Но не о том, что перерезал горло Эйерису. Так что не спрашивай. – Знаешь, – Маэдрос пристально посмотрел ему в лицо. – Ты как будто боишься, что про тебя узнают что-то хорошее. – С чего ты взял такую ерунду? – Джейме фыркнул. – Насмеши своего лорда и скажи, что во мне есть что-то хорошее, а? То-то он удивится. Серьёзный разговор сменился насмешками, и Маэдросу показалось, что неспроста. Рубеж обороны. – Скажу, – невозмутимо ответил эльф. – Обязательно. – Почему у тебя не растет борода, Химринг? Теперь уж было очевидно, что Джейме неспроста переменил тему. – Это главное, что заботит тебя сейчас? – Маэдрос поднял бровь. – Это то, что я могу выяснить. Я никогда не видел мужчин, гладких, словно женщина. Только оскопленных. – Я не евнух, я уже говорил, кажется. – Я верю и не горю желанием проверять, – Джейме почесал щеку здоровой рукой. – Ладно. Забудь. Я спросил просто так. Маэдрос рассмеялся легко: – Хорошо. Когда-нибудь, может, и открою тебе страшную тайну, – сказал с нарочитой торжественностью. Джейме попытался удобнее устроиться в изрядно стерших кожу путах. Маэдрос хотел бы помочь, но уговорить северян снять верёвки было совершенно невозможно. Возникла пауза, Джейме замолчал, и Маэдрос уже решил, что тот устал от разговора, и собрался отойти; заснул бы Ланнистер… но замерший взгляд держал на месте. – Я думал над тем, хорошая ли идея – спалить ли Королевскую Гавань, – неожиданно сказал он. Маэдрос в очередной раз оторопел от крутого перехода: – Ты говоришь о целом городе, который готов спалить. Там много народу живёт, – Маэдросу это не нравилось даже в виде шутки. Вернее, совсем уже не шутки: что-то терзало Джейме. Что-то, над чем он пытался издеваться. – Знаю, – странным голос сказал Джейме. И помолчал. – Не спалю. – Знаю, – кивнул Маэдрос. Он увидел – Тронный зал Красного замка, и множество народу, только на троне сидел не Роберт Баратеон, а седой, жуткого вида старик; и перед троном был сложен костёр – горящий костёр, над котором висел человек. Белые с серым лютоволком доспехи – нетрудно было понять! – раскалились от жара… Другой, привязанный за шею, рвался к нему, силясь дотянуться до положенного невдалеке меча. Бесполезно. Безнадёжно. Маэдрос не сразу понял, что видит чужие воспоминания, чужой разум. Джейме. Это он стоял возле Железного трона, это его эмоции захлестнули сейчас Маэдроса. «Ты давал обет защищать короля, а не судить его». Маэдрос не знал, чей голос произнёс эти слова. Вот как. Клятвопреступник, Цареубийца… После такого?! Маэдрос долго молчал. – Тьма возьми такие обеты, Ланнистер, – наконец проговорил он. – И такую верность. Джейме то ли не понял, что он видел то же, то ли просто слишком глубоко ушёл в воспоминания. То ли они и говорили мысленно? Маэдрос не хотел слышать его мысли, и стоило бы закрыться, но они так рвались наружу, точно… Джейме хотел всё это сказать, но словами – не мог. И он слушал. Какие-то рваные обрывки, отголоски. Маленькие тела в красных ланнистерских плащах. Истерзанная лично Григором принцесса. Но он, Джейме, не мог успеть. Он начисто забыл. Король велел ему принести голову отца. Джейме пошел, но убил он десницу-пироманта. Дикий огонь ждал свободы, но не получил рукой Джейме. Город должен был сгореть: Таргариенов было принято сжигать, и Эйерис собрался устроить себе погребальный костер из целого города. Впрочем, нет. Он не ждал смерти. Эйерис ждал, что переродится в дракона. Джейме перерезал ему горло, чтобы этого точно не случилось. Маэдрос стиснул зубы, когда Джейме резко оборвал осанвэ: скорее всего, так же бессознательно, как всё остальное. – Это несправедливо, – выдохнул он. – Мир несправедлив, – протянул Джейме привычным тоном. Но похоже, он действительно устал. – Детей убивают, женщин насилуют, мужи бросают дома на произвол других, а боги безразлично смотрят на все это безобразие. Слова о богах отозвались своим – глухим и злым внутри. Валар всегда смотрят безразлично. – Так – что исправить, Химринг? Я хочу вернуться к сестре. Но её убили. – Я бы тоже хотел вернуть многое и многих, – отца. Деда. Друзей. Просто – вернуться. Домой. – Только не выйдет. А мы живы, – голос звучал глухо. – И можем что-то делать. Хотя бы ради тех, кого потеряли. – Мстить. – Мстить тоже. Но знаешь, сначала я думал, что выживу ради мести. Потом – что буду жить только ради неё. Выжить – да, можно, не сдохнуть назло. А жить… Знаешь, только ради мести – не получается. И это не так плохо. Потом появится что-то ещё. Обязательно. Маэдрос это знал. Узнает и Джейме – если доживёт, если сможет. – Робб окажет мне услугу. – Не окажет, – упрямо повторил Маэдрос. – Потому что ты ведь не хочешь умереть. Это тоже важно – повторять и повторять. Не дать самому себя убедить окончательно. Но Джейме только отшутился: – Не порти мне легенду. Я почти придумал, как убедить этого не делать. – Хочешь, не буду портить, раз тебе легенда нужна.