***
Манс, услышав рог, быстро обернулся к Маэдросу: – В пекло, что происходит? – Король Севера, – спокойный ответ дался с трудом. Там, за дверями, сейчас должна быть битва… а от него толку нет! Хотя это как посмотреть. Русе Болтона теперь надёжно связали и удерживали удавкой; Маэдрос плохо знал этого человека, но знал о нём столько скверного, что нимало не сочувствовал. – То есть? – Манс впился взглядом не хуже, чем тогда в шатре. Хладнокровию этого человека можно было поразиться. – Я же говорю – Король Севера. Эддард Старк пришёл с войском освобождать Винтерфелл, – пояснил Маэдрос. Одна из женщин выругалась сквозь зубы. Манс резко выдохнул. – У меня проблемы, – сообщил он. – Есть предложение. Вы сдаёте ему Болтона и пожинаете славу. А мы тихонько уходим, и нам никто не мешает. Это прозвучало странно. Маэдрос нахмурился: почему у Манса должны быть проблемы? Хотя он, конечно, из одичалых, но он же пытался помочь Сансе. – Как ты тут оказался? – раньше было как-то не до расспросов. Манс только плечами пожал: – Вошёл в ворота. Я же певец. – А Джон? Как он? – Маэдрос нахмурился. Что-то было не так. – А что Джон? С ним всё в порядке. Он теперь лорд-ворона, – Манс и его женщины отходили к дверям. Ну да, удержать их вряд ли выйдет. – Я не стану скрывать, что ты нам помог, – попытался Маэдрос ещё раз. – А лучше скрой, – Манс подмигнул. По его знаку Миртл закрепила верёвку, захлестнувшую шею пленника, за крюк для фонаря; Русе Болтон теперь вынужден был очень смирно стоять у стенки, чтобы не задушить самого себя. – Нас тут не было. А то Эддарда Старка я не очень хорошо знаю, но вот знакомиться не хочу. Ну что, по рукам? – Нет, – лгать Маэдрос не стал бы. – Но уходи, как хотел. Манс сплюнул. – Ладно. Я бы перерезал тебе горло, но ты мне нравишься, Химринг. Элин схватился за меч, но Маэдрос качнул головой. – Ты мне тоже, как ни странно, – усмехнулся вслед уходящим. Дверь закрылась, но звука засова не было слышно. И то хорошо. Элин выругался сквозь зубы: – Одичалые. Бьюсь об заклад, их Станнис послал за принцессой. Маэдрос – у него уже голова кружилась от потери крови и боли – нахмурился. Это… могло многое объяснить. – Э, да вам худо, милорд, – северянин помог ему сесть и отрезал у убитого стражника подол рубахи. – Давайте перевяжу… Слышен был шум, потом всё начало стихать – как видно, битва закончилась. – Как все? – Маэдрос огляделся. – Дик плох, – отозвался Элин. – Арбалетный болт в рёбра. Доживёт до мейстера – вылечат… а может, и сам король… А вы, милорд? – Жить буду, – кратко сообщил он. Говорить не хотелось – все силы уходили на то, чтобы не провалиться в беспамятство. Дверь распахнулась резко. Элин схватился за меч, Маэдрос попытался – не вышло… Сперва показался меч, потом уже – его хозяин, молодой и чернокудрый. – Ба! – он даже не увидел вооружённого Элина, потому что смотрел на связанного Болтона. Тот замычал. – Чудеса, да и только… Эдрон, ты посмотри! И, наконец заметив Маэдроса и северян – стоящего и лежавшего – поднял левую ладонь: – Спокойно. – Вы кто? – Маэдрос наконец сел, вглядываясь в вошедших. – И что там происходит? – Мы за Старков, – заверил его чернокудрый и опустил меч. – Вы, видать, тоже. Уберите мечи, Болтоны уже закончились. А этот подарочек мы заберём королю. А то Бастарда кто-то порезал до нас. – Эй, это наш подарок его милости! Раз уж леди мы вывести не смогли. Вы тут ни при чём! – возмутился Элин. – Не претендуем. Довольно того, что я это видел. Маэдрос вдруг ощутил бесконечную слабость. Ответа Элина он уже не услышал. Очнулся Маэдрос уже в постели. Приподнял голову – на лбу лежала какая-то влажная тряпка. Скосил глаза – плечо было перевязано, локоть тоже. Лазарет… Значит, всё в порядке. Он закрыл глаза, но сон не шёл. Услышав знакомые шаги, Маэдрос приподнялся в постели и посмотрел на короля. Тот сделал знак рукой: – Лежите. Как вы? – Не так плохо, государь, – заверил Маэдрос, опускаясь на подушку. Только без руки остаться было неприятно, хоть и на время. – Если вам что-то потребуется, скажите моим людям, – Нед не сел, хотя Маэдрос видел, как он бледен. Наверное, не хотел утомлять. – Спасибо. Как… принцесса Санса? Нед помрачнел и всё-таки придвинул стул. – Не так плохо, как могло бы быть, – в глазах читалось: «но куда хуже, чем должно было оказаться». Маэдрос опустил взгляд: – Мы не успели. – Я не собирался спрашивать ответа сейчас, Маэдрос. – Я знаю, – но это не значило, что ему не было стыдно. – Что с ней? – Ей удалось бежать. И добраться до Великого чертога. Там был лорд Мандерли и его люди, и всё закончилось благополучно, – Маэдрос перевёл дух. – Это очень хорошо. А Грейджой? – он вспомнил чёрный плащ на постели. Нед ответил не сразу: – Санса говорит, это он убил Рамси Сноу. И помог ей выбраться. – Да, мы тоже так подумали, государь, – Маэдрос больше не стал ничего говорить о нём. Понимал, каково сейчас Неду. – Что с вами случилось? Он рассказал кратко обо всём. – Ясно. Это большая удача, что Русе Болтона отвлекла ваша поимка, – Маэдрос нахмурился. А ведь и вправду… – Он не успел ничего предпринять. И всё-таки они шли не за Русе Болтоном. Маэдрос посмотрел на короля: – Простите меня, что я не успел, Нед. – Я вас не виню, – тот кивнул коротко. – Вы сделали всё, что могли. И главное, что всё это закончилось. – Да, – с этим трудно было поспорить. – Между прочим, Манс Налётчик так и не объяснил, откуда он взялся? – Нед круто переменил тему. Маэдрос качнул головой: – Времени не было выяснять, а он не горел желанием отвечать на вопросы. Но он помог и сражался вместе с нами. Не знаю, почему, но… Нед кивнул. – И я не знаю, почему, но хотел бы узнать. Ладно. Разберёмся. Отдыхайте, Маэдрос, и поправляйтесь, – он встал. – Через два дня будет пир в честь победы. Спустя всего пару часов пришла Санса. И стало понятно, что имел в виду Нед, когда сказал «не так плохо, как могло бы быть». Следов плена было не видно, но Маэдрос не сомневался: их полно, только на душе. – Лорд Химринг, – девушка положила на тумбочку возле его постели нежно-голубую розу. – Я так рада, что вы живы. Мейстер успокоил меня насчёт ваших ран... Я знаю, что вы снова пришли на помощь мне. Не пришёл, хотел сказать Маэдрос. Не успел. Но она продолжала: – Знаете, мы слышали шум схватки. Прятались… и слышали. Я… я не представляла себе, что происходит, но те люди нашли бы нас, если бы не отвлеклись на вас. – Принцесса, – Маэдрос улыбнулся ей. – Не так уж много я и сделал. Но я рад, что помог вам. И… спасибо за цветы. – Вы хотели помочь, – она осталась серьёзна. И ему очень захотелось, чтобы эта девушка снова смогла улыбаться. – Всё уже закончилось, милорд. Теперь я свободна, и отец… его милость – тоже жив. – Всё позади, – негромко ответил Маэдрос. Санса подняла подбородок и почти так же решительно, как Нед, сменила тему: – Как ваше самочувствие, милорд? Надеюсь, вы сможете прийти на праздник? – Я тоже надеюсь, принцесса, – заверил он. – Мы будем очень рады вам. Могу я чем-то порадовать вас, милорд? – Вы уже порадовали, принцесса. Тем, что пришли. – Я не могла не прийти… Хотите, я принесу вам книги, лорд Химринг? – Да, – охотно согласился Маэдрос. Нет ничего скучнее, чем валяться в лазарете. – Заняться тут совершенно нечем. Спасибо. – Тогда я непременно позабочусь об этом. Я так рада, что у моего отца есть столь верные люди, милорд. – Ваш отец хороший человек, – серьёзно ответил Маэдрос. – Ему нетрудно хранить верность, принцесса. – Не для всех это основание, милорд. – Для меня – самое главное, наверное. Она помолчала и вдруг спросила: – А я?.. – Вы тоже, принцесса, – кивнул Маэдрос. – И… вы сильнее, чем думаете сами. – Я?.. – девушка растерялась, это было видно. Но и ожила немного. – Вы очень добры, лорд Химринг. – Да. Это не лесть, принцесса. – Я совсем не чувствую себя сильной. – Иногда сила берётся, кажется, из ничего. – Из Севера, – тихо ответила она. – Из прошлого. Из стен. Из имени. – Из того, что важно, – кивнул Маэдрос. Она очень сильная, если сумела выдержать всё, что было. Ему так казалось ещё по пути из столицы – что нежная леди не такая уж нежная на деле. – Я боюсь, что проснусь – и всё это было только мечтой. – Я знаю, – прекрасно знал! – Это пройдёт со временем. – Вы… умеете утешить, милорд, – Санса наконец справилась с растерянностью. – Просто я… знаю. Санса посмотрела ему в лицо, и Маэдрос почти знал вопрос, но вместо этого девушка сказала: – Элин и Дик, что были с вами и выжили… они в порядке. Мейстер говорит, поправятся. Если бы не вы, нас бы нашли, – голос у неё всё-таки сорвался. – Хорошо, что мы смогли вам помочь. – Всё уже позади, – сказала Санса с неожиданной силой. – Бастард убит, и Болтона казнят. – Это будет справедливо. Санса вскоре ушла, пожелав ему скорейшего выздоровления и велев сразу сообщать ей, если что-то будет нужно – «даже если не сочтёте важным, чтобы беспокоить его милость». И сдержала слово – скоро принесли несколько книг, на выбор, в основном по истории. Заходили навещать и другие. Заглянул Робетт Гловер, зашла леди Алисанна. Скучать больше было некогда.***
Теона поместили в камере в подземной темнице; там было темно, но зато – тепло, очень тепло. Оковы не надели, и даже кормили; в первый раз, правда, съел он очень мало – каждый кусочек требовал борьбы и тщательного пережёвывания. Стражники молча унесли миски, но в следующий раз принесли хорошо проваренную овсянку с мёдом и маслом и мясной бульон. Ему было хорошо: была теплая камера, мягкая свежая еда, никаких собак и никто его не трогал. «Почти как в детстве». Накормили его четыре раза до того, как дверь распахнулась в неурочное время: – Теон Грейджой? – стражник смотрел презрительно, но тронуть не попытался. – Его милость хочет тебя видеть. Пошли. Он усмехнулся, услышав имя. Если бы они разбудили его, ответил бы он им привычно, что никакого Теона тут нет? Он все-таки поднялся на ноги и, как был, грязный и в грязной одежде, побрел за стражами. Его милость. Он уже слышал, что лорд Эддард Старк жив. Король теперь. Но что тогда произошло в Великом чертоге, Теон толком так и не понял. Стражи не были теми, у кого можно спросить. Хотя ему хотелось спросить. Про Сансу. Его повели не наверх, в комнаты лордов, а в один из небольших залов первого этажа. Этим путём Теон ходил и раньше, до того, как его почётно перевели в псарни. Или это было не в Винтерфелле… Винтерфелле, что когда-то был домом. Перед ним отворилась дверь, и Теон вошёл, не поднимая головы. К нему обернулся Эддард Старк, и Теон не сразу понял, что видит то, что есть на самом деле. Значит, правду говорили стражники. Он опустился на колени. Не то чтобы выражая уважение, нет. Как Вонючка. Как привык. Нед дождался, когда закроется дверь, и обернулся только тогда. Он боялся не удержать лица при стражах. И сам не понимал, чего в нём больше: гнева на Теона, гнева на Рамси, боли, презрения или чувства вины. Санса рассказала о случившемся в спальне. Нед подозревал, что не всё, но о том, что Теон спас её – рассказала. И это меняло многое. Когда он наконец увидел Теона, легче не стало. Только хуже. Перед ним сейчас стоял старик: седой, исхудавший, как скелет. Было видно, сколько ему пришлось пережить. Как страшно его пытали. Сейчас – было видно. Нужно было сразу отправить его в лазарет. – Теон, – голос прозвучал слишком ровно. – Встань. И пахло от него жутко – не только грязью. Болью и чем-то ещё худшим. – Тебе нужна помощь мейстера? Теон поднялся на ноги. – Нет, милорд. Ваша милость. – И всё-таки пусть осмотрит тебя, – видно было, что он и встал с трудом. И стоит скособочившись. Даже если придётся казнить Теона. А тот испугался. Испугался так, что это было просто видно. Нед резко выдохнул: что ещё могло испугать Теона Грейджоя, если его уже довели до такого? Спрашивать сейчас не стоило. Нед задал другой вопрос, который рвался изнутри с того дня, когда Давос Сиворт рассказал о Винтерфелле. – Почему? Теон поднял взгляд. Что – почему? Впрочем, у этого человека может быть к нему только один вопрос. Один-единственный. И тот не «почему»... «Я не убивал ваших сыновей». Теон молчал. Когда-то он твёрдо знал, почему. Тысяча слов. Грезы, мечтания, гнев. Все пустое. Стало пустым. Он ничего не мог ответить, но ответить было надо. Не так, как хотел бы Рамси. Он убит. – Потому что я мог, – тихо. – Нет, – возразил лорд Старк. Помолчал. Теон ждал. – Те мальчики. Кем они были? Ты приказал убить их? – Сыновья мельничихи с Желудевой, – он кивнул. Может быть, лорд Эддард даже знал, что Теон спал с их матерью. Снова повисла тишина. – Ты знаешь историю лорда Отона Рисвелла. Эту историю Теон знал. Её знали все, кто жил на Севере. Когда сын лорда Отона со своими друзьями бежал со Стены к отцу и попросил помощи, тот сам вернул их всех на Стену. Семьдесят девять дезертиров замуровали в ледяных камерах. Теон знал и множество других историй, и мог рассказать сам. О себе. О других. Или сказать, искренне сказать, что Льдом по шее – это милосердие и избавление. Жаль себя уже не было. – Возможно, мне придётся казнить тебя, – лорд Старк говорил ровно, тяжело роняя слова. – Предательство ещё можно простить, но убийство детей... И всё же... Почему, Теон? – Почему я убил этих мальчиков? – он действительно не был уверен, о чем его спрашивают. – Да. Или… нет. Сядь. Если это будет проще, можешь... просто сказать. Что считаешь нужным. Я выслушаю тебя до конца. Лорд Старк сел на стул. Теон опустился прямо на пол, где стоял – стула рядом с собой просто не заметил. Он посмотрел в лицо лорду Старку и ответил именно так, как думал: – Я виновен, милорд. Действительно виновен, и гораздо больше, чем сын Отона Рисвелла. И я заслужил наказание... Но если вы казните меня, милорд – я не смогу воспринять ваш меч как наказание, а не избавление, – сейчас он смотрел прямо в постаревшее лицо Старка. Он должен был об этом сказать, чтобы этот человек не был милосерден только по незнанию. Теон не задумывался, хочет ли он умереть. Абсолютная естественность этого жеста – то, как Теон не заметил стула – ударила не меньше, чем сам его вид. Нед сжал зубы до хруста. – Виновен, – коротко подтвердил он. И всё же… – Ты ищешь смерти? Казнь как избавление... если это действительно лучший путь... Та тропа в золотой свет – она встречает каждого? – Не знаю... Ваша милость. Обращение Нед не собирался поправлять – не в том было дело. Он помолчал. – Ты можешь сесть на стул, – голос дрогнул всё-таки. Теон начал вставать с пола – и то хорошо. – Теон. Ты убил Рамси Сноу и сумел защитить Сансу. Это было отважно. Он замер: – Нет, ваша милость. Не было. Я был её посаженным отцом и я знал, что её заставляют. – Это я знаю, – ровным тоном ответил Нед. Гнев вскипел снова – и на труса, и на подлецов, и на палачей. – И всё же. Ты сумел остановиться. Не все сумели. Хотя всем был дан такой шанс. – Я думал убить её, милорд. Много раз. Теон всё-таки сел на стул, и говорить стало… не проще, конечно. – Чтобы спасти? – Нед понемногу начинал понимать. – Если вы считаете смерть спасением, милорд. Нед посмотрел ему в лицо. – Иногда, – ровно. – И, полагаю, ты не видел другого выхода. Но всё же нашёл. Правильный выход. – Правильный, потому что явились ваши люди. Неправильный, если бы нет. Нед кивнул. – Наверное. Но мы пришли. А тебе потребовалось немало мужества. Он помолчал. – Я хочу помочь тебе, а не покарать. Ты прошёл все семь преисподен, о которых говорят септоны. – Вы знаете историю Отиса Рисвелла, милорд. – Знаю, – у Неда дёрнулся угол рта. И он бы казнил Теона, если бы не Санса. – Но я пощадил бы любого на твоём месте. Не только... приёмного сына. А это было правдой. Так не должно было быть, но так было. Теон посмотрел ему в лицо: – Заложника, милорд, – сказано было спокойно, очень спокойно. Нед чувствовал сейчас только печаль. – Ты ненавидишь меня? – Нет, милорд, – он опустил глаза. Да, конечно. У Теона не могли не измениться... мерки. Нед встал и прошёлся по комнате. – Что ж, хорошо. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя, Теон. Ты уверен, что тебе не нужен мейстер? Он не причинит тебе вреда. – Мне не нужен мейстер, милорд, – снова возразил Теон. Нед не стал настаивать. Душу вылечить важнее – и куда труднее. – Вы... жалеете меня, милорд? – Нет, – без колебаний ответил Нед. – Я в ужасе от того, что ты пережил. В ужасе и в гневе. – Милорд, – Теон наконец снова посмотрел на него, – если вы действительно почему-то хотите помочь... – он сглотнул, – дайте меч и возможность сражаться. Нед посмотрел на него мрачно. – Меч... Теон – его воспитанник. Если бы это могло помочь, Нед, может быть, должен был бы снова доверить ему спину. Это было неправильно. – Сражаться – с кем, Теон? И ради чего? От ответов зависело многое. Теон молчал, и Нед добавил: – Ты можешь ответить мне позже. Спешки нет. Он чувствовал, что что-то происходит в Теоне, но, конечно, уже не мог слепо полагаться на воспитанника. – Ничего не изменится, милорд, – возразил Теон. – Ничего не изменится. Я поставил Бет Кассель на стене с веревкой на шее. Нед вздрогнул. Этого он не знал. Та ниточка, которая ещё удерживала Теона, становилась всё тоньше и тоньше... – И... что было дальше? – Сир Родрик просил взять его в заложники вместо дочери. Я отказал, и сказал, что если он не снимет осаду, то я убью всех заложников – и Бет первой. – И?.. – Пришел... Рамси Болтон. – Рамси Сноу, – Нед сжал губы. – Ясно. Значит, кровь Касселей на Рамси Сноу, но... Нед сжал кулаки. Теон мог и не рассказывать этого. Он бы не узнал, потому что даже не пытался задать эти вопросы – что случилось в Винтерфелле? – палантиру. – Так за что ты хочешь сражаться – мечом, который вложил тебе в руку сир Родрик? – Бет в Дредфорте, – вдруг сказал Теон. – Она и другие из Винтерфелла – всех увезли туда. Некоторые... были ещё живы. – Что?! – он вздрогнул. – Я знаю, что их забрали в Дредфорт. Нескольких женщин, кого не убили, оставили на потеху. Я не видел, чтобы их убили, но не знаю, живы ли они. Нед посмотрел на Теона. Он уже представлял себе, что это могло означать: забрали в Дредфорт. Он провёл по лицу рукой. Это невозможно было уложить в рассудке. Невозможно. Второй раз в жизни Нед ощутил желание не просто казнить – убить своей рукой. Молчал он долго, пытаясь взять себя в руки достаточно, чтобы говорить спокойно. – Будем искать, – наконец удалось сказать. Всё равно людей в Дредфорт отправить необходимо – и много людей. Помолчал и спросил: – Хочешь увидеть свою сестру? Теон посмотрел растерянно. Да, он не мог знать, конечно же. – Аша?.. – Да. Она здесь. В плену, конечно, – без всякого торжества пояснил Нед, – но... Я могу разрешить вам видеться. Основные силы как раз подошли к Винтерфеллу. Ашу привезли тоже; мейстер надеялся, что в покое она сможет доносить дитя без проблем. Теон вдруг снова упал на колени, так что Нед сначала испугался. – Она ни при чем, милорд! Она была в ярости, когда узнала, что я взял Винтерфелл и велела убираться из замка. Она не знала! – Встань, – он вдруг ощутил огромную усталость. – Я не обвиняю её в твоих преступлениях. Она пленница, и только. До чего же они оба его боятся. Что ж, не странно. Теон встал, но смотрел с той же тревогой. – Так ты хочешь этой встречи? Она вернулась в Темнолесье, как я понял, чтобы вытащить тебя. Теон прикусил губу. Одно дело он сам, а Аша... Аша, жестоко подшутившая, Аша, ничуть не верившая. Аша, которая была права. – И попала в плен. Она будет разочарована. – ...хочу, милорд. Пусть увидит, что зря. – Завоевателям на Севере не рады, – жёстко ответил лорд Старк. – Хорошо. Тебя к ней проводят. Дальше разберётесь сами. Ты хочешь сказать мне что-то ещё? Теон смотрел на него. Аша... Теон менял стороны, но больше не хотел. Хотел он спросить, как Санса, Робб, Бран и Рикон. Но только не у лорда Эддарда Старка. И не потому, совсем не потому, что Теон его ненавидел. Теон помолчал и посмотрел: – Леди Дастин ненавидит Старков, а Арнольф Карстарк сказал, где будет ваша дочь. Через стены, со склонов, пробраться ничего не стоит, – он назвал место. Помолчал ещё и наконец сказал: – Я пытался завоевать Север, я грабил, убивал, делал морскими женами северянок. И еще много других вещей. Эддард Старк не мог знать Вонючку. Непохоже было, чтобы тот удивился. – Это мне известно, Теон. Но ты спас Сансу. Сейчас. – Это вы спасли её, – убеждённо возразил Теон. Он знал, что бы сделали с Сансой, если бы не люди Старков. Хотя, может быть, им и удалось бы возмутить замок?.. Санса надеялась на это. Или просто больше не на что было надеяться. – Но без тебя не успели бы. Спасибо тебе. Теон склонил поседевшую голову. – Тебя устроят удобнее, – пообещал он. – Сможешь видеться с сестрой. Если пожелаешь говорить со мной – мне сообщат сразу. – Не размещайте меня удобнее, чем мою сестру Ашу, – попросил Теон. Он ожидал, что она сама в цепях и в темнице. Хотя ему самому винтерфелльская темница казалась очень удобной. – Хорошо, – согласился лорд Старк. – Это справедливо. Позови стражу, они за дверью. Теон направился к дверям, но его остановил голос лорда Эддарда: – Если ты хочешь получить меч и сражаться, то, думаю, ты знаешь ответ. Ночной Дозор. – Мейстер Лювин предлагал мне Ночной Дозор, – вспомнил. Он даже уже почти согласился тогда. Дело было не в мече и не в сражении, и он должен был сперва поговорить с сестрой. Раз уж может. Возражений, однако, не было тоже. – Суд будет не сразу. Время у тебя есть. Думай, Теон. Лорд Старк повторил для вошедших стражей: разместить в комнате, дать чистую одежду, ванну, стражу у дверей оставить. И отвести к леди Аше. Теон молчал и не разговаривал, следя только за тем, чтобы его не трогали. Давно он не жил в комнате и давно не наполнял себе ванну. Но его отвели в простую, но тёплую комнату, в которой стояли кровать, стол, пара стульев, вешалка для плаща, сундук, светильник, кувшин для умывания… Принесли бадью для мытья. Он отмылся, не обращая внимание на заболевшую кожу и рубцы, оделся. На этот раз на шерсти не было кракена. А потом пошел к Аше.***
Ашу разместили в похожей комнате, только с окном, хоть и забранным решётками. Можно было распахнуть его и дышать воздухом, или закрыть, если бы замёрзла. Даже книги дали, когда она попросила. Чем-то нужно было занять голову – сидеть под замком ей явно долго, а до родов оставались месяцы. Она сидела с ногами в кресле и читала, когда открылась дверь, и вошёл какой-то уродливый старик. – Что нужно? – не слишком приветливо поинтересовалась она. И только через несколько мгновений поняла, кого видит, и встала, выронив книгу. – Теон?.. – в ужасе. – А я тебя узнал, сестра, – губы у него открылись, открывая нехватку зубов. Как будто усмешка. Что. Они. С ним. Сделали. Аша задохнулась от ненависти и злости. – Ты... ты... «Кусочек принца»... Теон замер было, но расправил, как сумел, плечи. – Ты тоже изменилась, Аша. Она не находила слов. Даже ругательств. – Это сделали Болтоны или Старки? – яростным шёпотом. Аше было плевать на открытую дверь. И плевать на данное слово, если это сделал сиятельный Старк! Теон прикрыл дверь и подковылял ближе. – Дредфорт. Лорд Эддард Старк предложил мейстера и увидеться с тобой. Аша выдохнула, кивнула брату на кресло и сама села на кровать. Ну вот что ему скажешь… – Да, мне сказали, что ты жив и тебя ко мне пустят. Но я вдруг подумала, что... неважно. Болтоны... да чтоб их... Она выругалась грязно и бессильно. – Я дал одному кровавую улыбку, – ответил Теон. И это успокоило. Немного. – Хорошо, – Аша выдохнула. – Ты… беременна, Аша? – Теон чуть не спросил, сделали ли это Старки. – Ты очень наблюдателен, – она поморщилась. – Впрочем, иначе цепи с меня бы не сняли, так что… – Аша махнула рукой. – Ты. Что они с тобой сделают? Он посмотрел на Ашу, но спрашивать не стал. – Я не знаю. Кажется, не казнят. Лорд Старк предложил подумать о Ночном Дозоре. Подумать о Ночном Дозоре. Как будто к нему не приговаривают... – Ночной Дозор? – изумилась Аша. И через несколько мгновений предположила: – Видимо, Риверран пал. Хорошо. И, Теон. Король Эддард. Вежливость нам не очень-то поможет, но без неё допекут. Риверран?.. Теон не понял, почему Аша сказала о нём, но ему стало страшно, так страшно, как не было давно. В Риверране был Робб. – Король, – машинально исправился он. – Что ты на меня смотришь, будто призрака увидел? – Аша, конечно, заметила страх. Он сглотнул и моргнул. – Ничего. Он сказал, ты его пленница... «И что ты пришла за мной». – Да, – поморщилась сестра. – Вот не ожидала атаки на Темнолесье. Теон помолчал. – Что будет с тобой? – содержат её хорошо, но это ещё ничего не значит. – Не знаю, – она пожала плечами. – Выкупят, наверное. Кто – вопрос другой. Ужасное чувство – сидеть и ничего не знать. Они ничего мне не рассказывали. Теон постарался припомнить, выкупал ли кого-то Бейлон. Но любимую дочь… – Отец выкупит тебя, – предположил Теон. Но Аша вздрогнула: – Ты не знаешь... вообще ничего? Отец погиб, Теон. Сорвался с веревочного моста. Погиб. Теон не почувствовал вообще ничего. – Нет, я не знал. Значит, ты королева? Аша выругалась грязно. – Хрен там. Было вече. Эурон Вороний Глаз вернулся. А я проиграла. Вороний Глаз. Теон знал, что сестре было важно, но промолчал. Слова – ветер. – Давно он умер? – Полгода назад. Полгода назад. Вечность. – Это правда, что ты сдал Болтонам Ров Кейлин? – спросила сестра. Вонючка. Это он сделал. – Да, – кивнул Теон. Во взгляде Аши читалось презрение. И он был согласен. – Я забыл своё имя. Прикинулся принцем. Они мне поверили. – Что? – она оторопела. – Ты… – Теперь я знаю. Теон Грейджой, – он снова усмехнулся. И не передашь, какая это радость. Помнить своё имя. – Да, Теон, – Аша посмотрела ему в лицо. – То, что мертво, умереть не может. Оно лишь восстает вновь, сильнее и крепче, чем прежде. – То, что мертво, умереть не может, – Теон понимал теперь эти слова. Истинно так. Аша протянула руку и сжала его пальцы. Тело напряглось от страха, но только тело. Он сложил оставшиеся пальцы в кожаной перчатке и пожал её в ответ. – Кошмар, – заметила его сестра. – Теперь все будут знать, что мой брат плохо пляшет с топориками. – Зато ты хорошо, – то ли попытка пошутить, то ли нет. Аша умела, он знал. Аша. Она здесь из-за него. Она кивнула и посерьёзнела. Наклонилась ближе и зашептала горячо и тихо: – Слушай. Если тебя хотят отправить всего лишь в Дозор, значит, есть шансы, – тихо зашептала она. – Старки знают, чья я жена. Мой муж – Джейме... сир... лорд Ланнистер назвал тебя своим родичем в письме Болтонам. Это письмо пришло сюда, в Винтерфелл, наверняка Старк его нашёл. Если Ланнистеры взяли Риверран, Эддарду Старку нужно выкупать жену и сына. Сдаётся мне, поэтому мы и живы. – Возможно, – признал Теон. Предположение Аши очень хорошо объясняло поведение лорда Эддарда. Другого объяснение и нет, и всё же почему-то живот скрутило. Из-за Робба, видно. Лишь бы Ланнистеры отнеслись к своему пленнику, как лорд Старк – к своим. – С тобой хорошо обращаются? – помолчав, спросил он. – Да, – кивнула Аша. – Поэтому я и думаю, что очень им нужна. – Дезертиров и преступников здесь не мучили, – и, заметив её вопросительный взгляд, Теон пояснил: – На казнь они выходили скорее сытыми и согретыми. Аша нахмурилась: – Ты имеешь в виду – что Эддард Старк не склонен к жестокости в принципе? – Да, сестра. – Чушь, – отрезала она. – Может, он и не Болтон, но не казнить нас после того, что ты натворил, можно только если это необходимо. – Ты не отвечаешь за мои преступления. Так он сказал, – ответил Теон. – А я... я перерезал горло бастарду, когда он угрожал Сансе Старк. Он назвал этот поступок отважным... И он знает, что смерть меня не пугает. Аша смотрела очень внимательно. – Сдаётся мне, правильно сказал отец тогда. Что бы ты ни пытался доказать своими... выходками здесь. Теон помнил слова отца. Он сказал, его сделали Старком. Теону очень хотелось доказать, что это не так. – Это уже неважно, Аша. – Да уж, неважно, – она махнула рукой. – Знаешь, я рада, что ты жив. – Он сказал, что ты пришла за мной, – наконец, сказал Теон. – Лорд… король Старк. Аша прикусила губу. – Болтон... прислал требования. Я приплыла в Темнолесье, чтобы пригрозить ему гневом Железного трона и забрать тебя. Теон кивнул. – Ты отомстил бастарду сам, – яростно. – И хорошо. Странно. До сих пор он не думал об убийстве Рамси, как о мести. Но Аша на многое смотрела иначе. – И пусть он вечно остаётся у Штормового Бога, – добавила она. Теон помолчал. – Хорошо, что Старк обращается с тобой хорошо. – Да, – сестра положила руку на свой живот. Помедлила и сказала: – Он обещал, что моему ребенку не причинят вреда. И что он не попадёт к Вороньему Глазу. Теон кивнул. Этому можно было верить. И хорошо. – Тебя надолго пустили? – Не сказали. Но вряд ли долго, – Теон встал. – Я пойду, наверное. Тебе нужно отдыхать. – Тебе тоже, – Аша встала и сгребла его в объятия, задержав, правда, дыхание. Теон не отстранился, но на мгновение почувствовал себя Вонючкой. Плечи бы закаменели, если бы он и так не был напряжен. Последним, кто стискивал его, был Рамси. Женщиной – Кира... Вот так – Робб. Теон сглотнул. – Я не причиню тебе боли, братик, – твёрдо сказала Аша, посмотрев ему в лицо. – Разве что за уши оттаскаю. – Понимаю... – Привыкай, Теон. Его проводили обратно в комнату, и пару часов никто не трогал. Потом принесли обед. Снова жидкий суп, который просто было есть, и кашу. И мягкий, горячий ещё хлеб. Теон уже съел всё, когда открылась дверь. Он никого не ждал, но это оказались не стражники, а Санса. Стражник маячил за её спиной с недовольным лицом. – Мы оставим дверь приоткрытой, принцесса, – заявил он и выполнил своё намерение. Теон встал. – Принцесса, – конечно, её не хотят оставлять с ним наедине. Она остановилась у дверей. – Садись, пожалуйста, Теон. Мне нужно было прийти раньше, но я... так много дел... – Санса замолчала. – Нет. Я просто не знала, что сказать. Я и сейчас не знаю, но не прийти не могла. Он не сел, отошёл к противоположной стене. – Ты пришла... зачем? – Поговорить с тобой. Садись же, Теон, – она сама села на краешек кровати и повторила приглашающий жест. Теон подошёл ближе, но всё равно не сел. – Сказать тебе спасибо. За... за помощь. – Вам не нужно меня благодарить, – он смотрел в сторону, – но я рад, что... вам лучше. – Сядь. И говори ты, хорошо? Теон подчинился, неудобно сев на противоположном краю и стороне кровати. Санса опустила ресницы. – Отец... его милость рассказал мне про Брана и Рикона. Я так рада. – Они... живы? – вырвалось. – Живы, – кивнула Санса. – То есть... Бран потерялся, никто не знает, где он, но он был жив. Его видели идущим на Север, к Стене, и с ним был Лето, и Ходор, и Риды тоже. А Рикона привезут домой, его отыскали. Он выдохнул с облегчением. И понял, что его самого не должно быть здесь, в Винтерфелле, когда они – подросший Рикон – вернутся. – Всё хорошо, Теон. Санса посмотрела ему в глаза. – И будет только лучше. Слышишь? Не как раньше, но... тоже хорошо. – Да, принцесса. Теон не понимал, что она имеет в виду. – Санса. – Я не могу вас так называть. – Потому что не хочешь или потому что боишься? «Ваш отец не разрешал мне, принцесса». – Потому что не могу, принцесса. – Хорошо. Лорд Грейджой, – его почти передёрнуло. – Я хотела спросить, могу ли я чем-то быть вам полезной? – Не нужно... – Но почему? Если я для вас принцесса, то так правильно. – Я не лорд Грейджой, – потом вспомнил, что отец мертв, но это все равно не делало его лордом. – Почему? Ты наследник своего отца по всем законам, – Санса вздохнула. – Ну, как хочешь... Теон, я хочу помочь тебе. – Помочь?.. Она кивнула. – Я... нет, даже я не понимаю, каково тебе было, но... я хотя бы могу представить. У нас слишком много общего. Ты спас меня. Я могу просить за твою жизнь, но этого мало. К счастью, общего мало. Теон с ужасом подумал. что сделал бы с ней Рамси. – Я слишком долго смотрел, принцесса. – Как и я, – тихо сказала Санса. – Я смотрела и молчала. Я могла закричать, что меня принуждают, но я боялась. Как я могу винить тебя за то же? – Я... – он хотел сказать «мужчина». Ее старший брат. – Ты спас меня, – повторила Санса. Он сидел слишком далеко, но она дотянулась до его руки. – Я этого не забуду. – Вас спас отец. Не знаю, что я делал бы, если бы нас нашли раньше, – он боялся даже думать об этом. – А что бы я делала, если бы ты его не убил? – тихо. Никому из них не пришлось узнать и этого. Санса вздохнула. – Ты сделал всё, что мог. И отец сделал, что мог. Я... Он любит меня, но не мог успеть, а ты хотел помочь мне, но смог только тогда. Вот и всё. Вот и всё… – Ты... изменилась, Санса. И все изменилось. – Мне пришлось. Как и Винтерфеллу. Как всему на свете. – Вам – пришлось, принцесса. У неё дрогнули губы. – А я мечтала быть королевой... Королевой Джоффри, – что-то в том, как Санса назвала имя принца, рассказало Теону, что соболезнования ни к чему. – Теон. Тебе точно не нужен мейстер? Ты ужасно выглядишь. – Простите, принцесса, – не хотелось, чтобы ей приходилось смотреть. – Нет, не нужен. Он так привык к своему состоянию, что уже и не воспринимал, зачем нужен мейстер и что такое лечение. – Я в порядке. – Ты совсем не в порядке. Ты... боишься, что тебя... обидят? Или… – она замялась: – Тебе тяжело, когда к тебе прикасаются? Я... Знаю. Теон покраснел бы, если бы мог. – Простите, что коснулся вас тогда... так. Она вздрогнула и побледнела. – Я… – и опустила глаза. – Прощаю. Теон не знал, стало ли ему легче. Но, может, стало ей. – Хочешь, я принесу твой плащ с кракеном? – вдруг сказала Санса. – ...Плащ? – он не сразу сообразил. – Там твой герб. Или прикажу сшить другую одежду, но твою. – Не надо.... вам и так хватает дел, – она не пригодится ему, к тому же. – Плаща хватит. Спасибо, принцесса. – Не за что. Пожалуйста, попробуй звать меня Сансой. Хотя бы иногда. Теон помолчал. – Я мог звать тебя Сансой, как твой названный брат. Санса улыбнулась ему – это была совсем не прежняя её улыбка, такая красивая и светящаяся. Но она очень старалась улыбаться, это было видно. – Я буду рада. Я так к тебе и отношусь. – Если бы я был твоим братом, – возразил Теон, – я был бы сейчас с Роббом. В Риверране. Или пал до того. Улыбка исчезла. Санса поежилась. – Ты... предал нас. Но ведь вернулся. – Это только одно дело, Санса. Не возвращение, – он счел необходимым сказать: – Наказание твоего отца будет справедливым. – Я хочу, чтобы ты смог вернуться. И закусила губы. – Отец всегда справедлив. Он сказал, мне придётся на суде сказать, что Рамси убил ты, и это поможет. – Он не должен заставлять тебя рассказывать, – нахмурился Теон. – Это правильно. И... я не всё расскажу. – Не... нужно. А если бы действительно ему предложили вернуться, что бы он сделал?.. нет. Порвано. Санса сжала губы, и вдруг стала очень похожа на леди Кейтилин. – Это будет тяжело, – пришлось пояснить. – Тебе. – А промолчать мне будет легче? – Это твой выбор, – признал Теон. – Ты права. Санса кивнула. – Я... буду рада помочь тебе. – Спасибо, Санса. Если ей правда так легче. Он наконец решился: – Могу я спросить? Что с Роббом? И Арьей? Санса замерла: – Мы не виделись... очень давно. Арья у лорда Рида, куда и меня везли. А Робб… – Она закусила губы. – И матушка... Они в Риверране. В осаде. Значит, Риверран не пал?.. – Вот как… Я не знал. – Теон? – Санса посмотрела ему в лицо. – Это... не так плохо. Отец освободит Риверран. Они выстоят. – Да, Риверран – хорошая крепость. – А Робб – отличный воин! – горячо продолжала она. Теон кивнул. И у лорда Старка есть заложники для обмена. Робб выберется. Легче стало, но ненамного. Когда девочка ушла, Теон снова остался один. Еду он, конечно, съел – жизнь научила его брать, пока дают. И снова шагать по камере, рассматривать каменные узоры – когда-нибудь все-таки измотать себя и уснуть.***
При освобождении Винтерфелла погибло не так много людей, как могло бы, и всё же – достаточно; врагов и своих, вернее – честных северян и людей Болтона. Но все они были мертвы сейчас, и – Нед уже знал – могли стать настоящими врагами. Все тела собрали во дворе Винтерфелла. Неду было что сказать над ними: он говорил, коротко и отрывисто, о том, что начинается Долгая Ночь, что Ночной Дозор зовёт на помощь, что на пороге другая война, не с людьми, с самой смертью. На Севере каждый слышал легенды о Долгой Ночи, и каждый знал, что так оно когда-то и было. Пора было всем понять, что ужас древних дней вернулся. Тела сожгли – не то чтобы это было необходимо сейчас, но это было началом войны. В день пира с утра были суды. Нед не хотел тянуть долго. В богороще собрались все, кто должен был – или хотел – присутствовать. Он бы не хотел, чтобы там была Санса, но дочь попросила, и Нед кивнул. Она – Старк. Сначала – те, кто оправдаться не мог. Русе Болтон, Арнольф Карстарк, леди Дастин – она бы могла, но попытка убить Сансу не оставила шанса; лорд Рисвелл. Четыре смерти. Другие, помельче. Большинство всё же были прощены – от Маленького Джона Амбера, сразу поддержавшего «заговор Мандерли», ещё до всех известий, и до тех, кто успел переменить сторону в последний момент, но всё же успел. Меньше всего Нед хотел кровавой чистки на Севере, а кто чего стоит – знал и так. Давно. Человек двадцать должны были отправиться в Ночной Дозор. Суд над Теоном Грейджоем был последним: когда жажда крови была уже утолена, а милосердие привычно. То, что он сам убил Рамси Болтона, было вполне достаточным основанием для помилования; и Теона увели обратно под замок. Нед бы хотел отправить его в Ночной Дозор, но в теперешнем состоянии это было слишком жестоко. И кроме того… он не мог свалить эту проблему на Джона, даже не спросив того.***
Маэдрос знал, что до пира пройдут суды. И казни. И радовался, что ему не придётся присутствовать: как бы всё это ни было справедливо, а смотреть не хотелось. Мейстер, конечно, возмутился его намерением встать и отправиться на пир, но на третий день раны в мясо уже не причиняли жгучей боли, а лежать целый день совсем не улыбалось. Лучше уж посидеть со всеми и разделить радость. Хотя, конечно, без рук на пиру только сидеть и выйдет – левая рука всё ещё почти ничего не могла. Но сначала он отправился в богорощу. Головы казненных выставили над стенами – Маэдрос видел их, когда вышел во двор. Русе Болтона он узнал, других – нет; одна голова была женской. Мертвые головы на стенах казались дикостью, но здесь так понимали справедливость… Снег в богороще у пруда был алым от крови, но сверху уже падал новый. Нед сидел под чардревом, и слой снега на его плаще и капюшоне говорил, что сидит он так очень долго. Он снова и снова водил по лежащему на коленях мечу тряпицей, точно стирая кровь, которой давно уже не было. Маэдрос пришёл к чардреву, не ожидая кого-то там увидеть, и, заметив Неда, подумал, что, возможно, не стоит ему мешать. Поколебался и всё же окликнул тихо. Нед шевельнулся, обернулся. – Маэдрос? Вас уже отпустил мейстер? Хорошо. Всё в порядке? – Да. Правда, ворчит, но я действительно в состоянии ходить, не падая. Я не хотел мешать и могу уйти. – Да нет... вы уже не мешаете. Нед смотрел почти спокойно. – Хорошо. Иногда ведь не нужен никто, – но Маэдрос знал, что иногда кто-то всё-таки нужен. – Да. Но сейчас... можете остаться, если хотите. – Если действительно не помешаю. – Не помешаете. Нед продолжал водить по мечу тряпицей. Тяжёлый двуручный клинок был, на взгляд Маэдроса, неплох – для человеческой работы. – Хотите что-то сказать? Маэдрос покачал головой. – Нет, наверное. Он очень многое не понимал, но вряд ли стоило спрашивать об этом Неда. – Разве что то, что я уже вполне в состоянии заняться чем-то, а не просто сидеть под присмотром мейстера. – Скоро потребуется, полагаю, – заверил его Нед. – Пока Винтерфелл приводят в порядок, я увижусь со Станнисом. И если мы сумеем договориться – сможем выступать на Риверран. – Вместе с ним? – удивился Маэдрос. – Вы доверяете ему? – Нет, не вместе. Едва ли он станет меня поддерживать, но если я хотя бы смогу оставить незащищённой спину – уже хорошо. Так что ответ на ваш второй вопрос: ещё не знаю. Но хорошо бы да. Это уже было понятнее. – Вы хотите получить от него обещание не выступать против вас? – Как минимум. Но хочу я другого. Союза против того врага, который идёт с Севера. Я помогу Дозору всем, чем смогу, когда закончу объединять Север... и будет очень скверно, если мы не успеем. – Да, – Маэдрос подумал снова о той Тьме, которая сгущалась за Стеной. – Это будет очень скверно. – Надо спешить. Палантир за Стеной мало чем может помочь, я ничего не знаю о происходящем там. Мне нужны сведения со Стены. Теперь будем переписываться постоянно, – Нед наконец оставил свой меч в покое. – Кажется, самое время вам рассказать всё, что знаете, Маэдрос. – Меньше, чем хотел бы. Он не человек, он… божество, пожалуй. Дух. О его слугах – Иных, мертвецах – я почти ничего не знаю, но принципы, похоже, за тысячи лет не изменились: очень, очень много воинов, каждый из которых достаточно слаб, но их сотни тысяч, и новых он создаёт очень быстро, и бросает в бой, не считая… – как с орками, только материал другой. – Остановить его можно только сообща, Нед. Измотать до предела, чтобы его сил уже не хватало на новые войска. – Да, порознь сил нам не хватит, – признал Нед. – Но не в числе сила. Одичалых сотни тысяч, но они бежали к Стене от этого врага. Стена... сама по себе она очень многое может. – Что именно? – заинтересовался Маэдрос. – Я знаю, что в ней очень сильная магия, но и только. – Да, сильная и древняя. Порождения Зимы не могут пройти через неё. – Никогда? Вы уверены? – звучало очень хорошо. – Её строили для этого. Тогда, когда помнили ещё древние силы... Люди и Дети Леса строили Стену вместе, как говорят легенды. Маэдрос задумался. – Но это значит, что тогда его остановили без Стены? Нед кивнул. – Нужно попытаться отыскать в палантире сведения, как именно, – но Маэдрос понимал, что задачка непростая: зрячие камни легко отыщут знакомого человека или место, или событие, но как найти в них то, что произошло в неведомом месте с неведомыми эрухини? Возможно, мудрее использовать его как разведку сегодняшнего дня, а ответы о прошлом искать у Тома… или где-то ещё. – Что-то наверняка раскопали в Дозоре, – Нед потёр лоб. – Одну из подруг Манса удалось задержать. Она рассказала о страшном холоде, о ледяных пауках, о мёртвых лошадях и мертвых всадниках. Маэдрос поёжился. Звучало жутко. – В прежние времена он правил ещё и огнём. Огненные демоны, драконы… – хотя, если подумать, служили они Морготу, не Гортхауру, но всё-таки на одной стороне. – Огонь враждебен порождениям Зимы, – покачал головой Нед. – В этом сходятся все. – Я могу поговорить с этой девушкой? – Боюсь, что нет. Её допросили и отпустили: это было условием, на котором она согласилась отвечать. Но я еду на переговоры со Станнисом... если он их примет, конечно. Вам стоит поехать со мной, Маэдрос. На Стене есть пленники из одичалых – расспросим их. – Да, государь, – кивнул он. Нед помолчал, глядя в кровавые глаза чардрева. – Это дерево помнит ту войну... Но ничего не скажет нам, – и встал. Маэдрос следом. – Идемте на пир. Радость необходима всем. А сегодня мы празднуем возвращение Севера. Великий чертог привели в порядок, подняли знамёна Старков и других домов, собравшихся торжествовать победу. Водяной Мандерли прежде всего бросался в глаза, но видны были и медведи Мормонтов, и кулаки Гловеров, и ведра Вуллов, и великан Амберов, и другие, чьи лорды были прощены за свой мятеж и сейчас пировали здесь. Нед Старк, в белом и сером, занял королевское место. Санса сидела возле него, тоже в цветах рода. А по левую руку от хозяина, где раньше было место Карстарка, сейчас сидел Виман Мандерли. За высоким столом было место и для Маэдроса, хоть и не у самого трона короля. Рядом с ним сидела Алисанна Мормонт. Нед встал с первым кубком. – За Север, – громко сказал он. – Король Севера! – дружно грянули знаменосцы. Маэдрос тоже поднял кубок – рука возмутилась, но это пустяки. Крики утихли, все выпили – и начался пир. Пили за короля и за принцессу, за победу, за мир, за короткую зиму и за дальнейшие победы. Нед пил мало, хотя поднимал каждую чашу. Маэдрос не пил вообще, но радовался, что пришёл сюда: здесь в самом деле на душе становилось тепло. Хотя вспоминался другой пир - в Риверране. И Бриенна Тарт. Где-то она сейчас... Много месяцев Маэдрос старался не думать о ней. Алисанна широко улыбнулась своему соседу. – Как ваши раны? – Почти зажили, – Маэдрос не считал это преувеличением. – Отлично, – Алисанна огляделась кругом. – Все бы раны так легко зажили. – Вы ведь не о телесных ранах говорите? – Нет. С ними проще всего, особенно с силой короля. Маэдрос кивнул. Да. Намного. Но Винтерфелл оживал, хотя до прежнего – того, каким Маэдрос увидел замок в первые дни – ещё было далеко. – Главное, что мы победили, – заметил он. Хотя бы в первой битве. Алисанна сверкнула глазами: – Да. Сегодня мы со щитами, – она вскинула голову, глаза горели торжеством. – Ещё Риверран. Самое сложное. Маэдрос улыбнулся: – Король Эддард одержал уже две победы, одержит и третью. – Я верю в него. И мы все будем сражаться ради этого. Но сейчас – танцевать! – она засмеялась радостно и торжествующе, и Маэдрос вспомнил пир после Дагор Аглареб. Певца здесь не было, чтобы спеть о победе. Но были щиты, рога и кованые башмаки, чтобы выбивать ритм. Алисанна пошла танцевать, за ней другие... Это были странные танцы – буйные, но удивительно дружные. Замок дрожал от смеха, криков, топота и звона. Нед в конце концов тоже пошёл танцевать. Маэдрос остался на своём месте, наблюдая за людьми. Хотя это было странное чувство: смотреть отстранённо он не мог, а стать частью этой радости – не выходило. Заметив, что и Санса осталась за столом и смотрит, он подошёл к девочке: – Всё в порядке, принцесса Санса? – Да, милорд, – она вежливо улыбнулась и указала ему на место рядом. Маэдрос сел. – Вы не танцуете. Почему? – Я... предпочитаю посидеть. Вы ведь тоже не танцуете, из-за раны? Побеседуете со мной? – С удовольствием, принцесса Санса. Думаю, если мейстер узнает, что я танцевал, будет очень недоволен, – улыбнулся Маэдрос. А если бы не рана – смог бы он танцевать вот так, в странной какофонии звуков, складывавшихся в дикий и по-своему красивый ритм? Скорее нет, чем да. – У вас ещё будут танцы, милорд. Когда заживут раны. Вы помните приезд короля Роберта? – вдруг спросила она. – Трех лет не прошло. А кажется – тридцать... – Да, конечно, помню, принцесса. Очень много всего произошло с тех пор. – Слишком много. И ничего уже не станет прежним. – Будет другое, новое, – он посмотрел в лицо Сансе. Она кивнула медленно: – Это... трудно. – Оставить прошлое в прошлом? Она снова кивнула. – Очень. Иногда кажется, что невозможно. Но это не так, – Маэдросу очень хотелось, чтобы она поверила. Санса посмотрела на него. – Вы... Простите мой вопрос, но вы ведь были в плену? – Да, – кивнул. – Был. – И... это ведь... было как у Болтонов, – не вопрос – утверждение. – Но вы... пережили. – Да. – он казался спокойным. – Это было… похоже. Маэдрос помолчал. – Пережил. Санса посмотрела ему в глаза. – Может быть, вы... могли бы сказать мне, как я могу помочь Теону? Он понял не сразу: – Помочь пережить? – она кивнула. Что ж… – Говорить с ним. Просто говорить. Не жалеть. Не давать жалеть себя самого… Это самое опасное. Санса кивнула. – Он не жалеет себя. Винит… Маэдрос покачал головой. – Это другое. Вина есть вина. Отрицать её глупо. – Но Бран и Рикон ведь живы! – Да. Но погибли другие, – и тоже дети. Маэдрос вспомнил рассказы. Санса пожала плечами. – Он спас меня. – И это искупает многое. – Не все так считают, – она покачала головой. – Я знаю, принцесса. Но чтобы жить дальше, надо признать и вину тоже. Она крутила кубок в руках. – Он был совсем другим раньше. Весёлым. – Такое меняет любого, – тихо заметил Маэдрос. – Но со временем можно снова стать собой. Пусть немного другим. – Я надеюсь на это. – Так будет. Поверьте. – Вам трудно не верить... Танцоры, утомившись, вернулись за стол, и Маэдросу пришлось освободить место рядом с Сансой. – Потому что это правда, – улыбнулся он, вставая. Пир продолжался почти до света, гремели радость и торжество.