***
Теон тоже услышал крики сестры – он сразу узнал голос и весь заледенел. Сначала подумал о пытках: о том, что может вырвать из женщины такой вопль... и хоть он не раз слышал роды, сейчас о них и не подумал. Оцепенение спало, Теон схватил что-то – кажется, миску, – и рванул к двери, дернул. Дверь ему сразу открыли, и Теон чуть не ударил стражника этой миской. Остановил лютоволк на броне. – Моя сестра кричит. – А, – немолодой стражник пожал плечами. – Рожает, должно быть. Женщины всегда орут. Кровавая у них работа. В его голосе не было ни насмешки, ни жестокости, но Теон всё равно возненавидел его за этот тон. – Я должен пойти, – потребовал прежде, чем осознал сказанное. Рожает... точно. Он ведь не один раз слышал, как рожают. Крик был похожи на крики леди Кейтилин. Хотя та не сквернословила. – Куда? Там мейстер. Тебе там уж точно нечего делать, только под дверями слоняться. – Я буду там, – настойчиво повторил Теон и направился прочь. Стражники не стали мешать, хотя и пошли следом. Теон остался у двери, молчаливый и напряженный, впился пальцами в камень. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что роды – дело естественное. Что он доверяет лорду Эддарду. И этому шикнувшему мейстеру. Мейстеров никогда нет там, где пытки. Крик был исполнен боли, и Теон молился.. Из комнаты и в комнату то и дело шмыгали женщины – то с водой, то с чистыми тряпками, то с окровавленными. Время шло. Ничего не менялось. Аша давно сорвала голос и только хрипела. Теон так и не понял, становилось ли страшнее, когда она замолкала. Кто-то прикоснулся к плечу Теона; он шумно вдохнул и отдернул руку слишком резко. Замер, узнав Сансу, и удержал руку. – Всё будет хорошо, – мягко сказала она. Теон покачал головой. – Плохо, – не поднимая головы, тяжело выговорил он. – Так хрипят, умирая. Санса снова коснулась его руки. – Ты просто очень за неё боишься. Мейстер Тибальд… – Санса замялась, но закончила: – Очень искусен. Он хорошо лечил раны после сражения, и ребёнка леди Уолды тоже он принимал. Твоя сестра – молодая, здоровая женщина, всё обойдётся. Наверное, она права. Она должна больше в этом понимать. В Теоне говорит паника. Хотя он знал переливы. Он знал крики, и он почти забыл, что Рамси мертв. Он сглотнул и кивнул. Санса попыталась отвести его от дверей, но он упёрся: – Я не уйду, – впился пальцами в камень. Держать себя в руках. – Ладно, – настаивать не стала. – Выпей только, – и сунула ему в руку кубок. Он осушил его, закашлявшись. – Вам не нужно быть здесь, принцесса. – Нужно, – возразила Санса. – Внутрь меня и не пустят. Я буду с тобой. Теон не стал спорить. Он вслушивался в звуки из комнаты. Там стало почти тихо, а потом – снова крик, хриплый, перешедший почти в вой. Женщина, которая вышла оттуда, несла много кровавых тряпок и была бледной. – Ей можно помочь? – хрипло спросил Теон. Она глянула на него: – Мейстер пытается спасти ребёнка. – Пожалуйста, позвольте мне войти. – Нельзя, – качнула головой. – Там... Она виновато посмотрела на Сансу. – Говорите, – велела та. – О. Не при вас, принцесса! – Я должна сообщить его милости. Теон кивнул: – Пожалуйста. Скажите отцу. Чтобы она ушла отсюда. Не нужно Сансе здесь быть. Санса кивнула и поспешила прочь.***
Нед встретил её уже в коридоре – крики сильно не нравились ему, и стоило пойти посмотреть самому. В коридоре были слышны стоны; Теона Нед едва заметил. Мейстер, вышедший из комнаты на голоса, поклонился королю. – Боюсь, что спасти ее невозможно, ваша милость. Я знаю, что она ценная пленница, но... Всё началось слишком рано, тело просто не готово, и схватки шли неправильно, и очень много крови. И ребёнок лежал спиной. Я… Я сделал всё, что мог, ваша милость! Нед выслушал мейстера с каменным лицом, но бледен был, как снег. Думал он недолго – но еле успел остановить возвращающегося к роженице мейстера. – У неё нет шансов? – Простите, ваша милость. Возраст, первые роды, тяжёлые условия во время беременности... Нет. Это не моя вина, клянусь! В этом Нед уверен не был, но доискиваться было некогда. Пахло кровью, и смертью, и розами. Ему никогда не забыть этот запах. – Выйдите все, – Нед открыл дверь и шагнул в комнату. Аша лежала на кровати, волосы слиплись от пота, простыни в крови... и тот же запах крови и смерти. Роз здесь, конечно, не было. Некогда было ни думать, ни колебаться. Он сел на край постели, взял умирающую за руку и позвал.***
Сначала было больно. Потом – страшно. Сейчас уже не было сил ни на что. Аша могла только хрипеть, когда очередная схватка скручивала тело. Ей ещё никогда в жизни не было так больно. Если бы можно было соскользнуть в темноту, которая тянула за собой! Там не будет боли. Но ребёнок… Может, этот всезнайка-мейстер сможет его спасти? Можно же разрезать живот – Аша слышала такие байки – и достать его. Даже если она умрёт. Она всё равно умрёт. Сейчас эта мысль почти не пугала – слишком было холодно и больно. Но ребёнок… Кто-то звал её по имени. «Леди Аша! Аша!» Джейме? Нет, он бы так не позвал. Мама? Нет. Но кто-то… Отец? Зовёт к себе? «Я помогу вам. Но вам нужно поверить,» – какой спокойный голос. Если уцепиться за него – как за бревно в шторм – можно удержаться… «Помогите!» – Аша не понимала, кто это, но это был шанс. «Я не хочу умирать! И ребёнок...» Аша ухватилась за протянутую руку – она даже видела эту руку – такую надёжную, такую крепкую. Холод сковывал её, мешал двигаться, мешал думать… «Ты не должна умереть». Держаться было важно. Отпустишь – тьма и боль затянут в водоворот, и не выбраться обратно… «Возвращайся», – это был приказ, твёрдый – не поспоришь с таким. – «Ты должна жить, и твоё дитя тоже. Возвращайся и живи. Я приказываю». Приказываю… Дело было не в гордости – Аша бы подчинилась такому приказу. Ей и самой хотелось жить. Но что-то мешало. Как вообще это сделать? Её тянуло прочь, в темноту. В смерть. «Я король. Я зову тебя жить.» В ушах звенело. Аша вдруг поняла, что должна сделать – идти на этот зов, принять право приказать ей… Она крепко прижимала к себе сына – почему сына? но Аша знала, что это так – и нужно было только признать это право… «Я согласна!» – она бы на что угодно сейчас согласилась. Склонить колено, чтобы выжить – это правильно, это разумно. Аша знала это всегда. Только ничего не случилось. Нужно было не просто произнести слова. Нужно было поверить. Поверить в надёжность этой руки, в спокойный голос, в обещание защиты – поверить и принять их. Никто и никогда не обещал ей защиты. Ни отец, ни Ланнистеры, которые не смогли помочь. Никто никогда не протянул бы ей руки в бурю – просто так. Просто, чтобы она жила. Чтобы жил её сын. Чтобы этот смертный холод не забрал их обоих к себе. «Леди Аша!» – рука держала её, а водоворот не отпускал. Она прижала к себе ребёнка – так и не родившегося, не увидевшего ещё жизни сына – и выдохнула резко: «Я принимаю. Помогите!» Стало светлее, намного светлее, и Аша увидела Старка. Это его рука держала её. Темнота отступала, ворча и огрызаясь, нехотя выпуская свою добычу. Тело свело в последней схватке, Аша даже не успела закричать, когда услышала чужой крик – детский, громкий и возмущённый, но живой. Боли больше не было – той ужасной боли, которая рвала её изнутри. Аша открыла глаза и посмотрела в лицо Эддарду Старку. Он сидел на краю её постели – что он тут делает? – и лицо у него было совсем белое. Одна из женщин, которая недавно утешала её и уговаривала ещё немножко постараться, положила ей в руки ребёнка. Маленький, красный, он как-то сразу успокоился и потянулся к её груди. Старк встал и молча вышел из комнаты.***
Санса так и не ушла от дверей – она хотела помочь Теону, и отец… он что-то делал, только она не понимала, что. Сидел и держал леди Ашу за руки. Хотя это было очень, очень неприлично. Эта мысль билась в мозгу, и всё было совсем непонятно… А потом закричал ребёнок, и отец вышел – такой уставший, каким Санса редко его видела. Коснулся плеча Теона, велел: – Иди к сестре, – и пошёл прочь. Теон скользнул в комнату, а Санса растерянно посмотрела вслед отцу, но пойти за ним не посмела. Она слышала рассказы знаменосцев про исцеления, только не могла себе представить, что это правда. А оказывается – отец в самом деле пришёл и всё исправил. Вот так просто.***
Теон неуверенно зашёл в комнату. Выгнать его никто не пытался. Всё ещё пахло кровью, но Аша сидела в постели и казалась живой. Бледной, уставшей, но живой. Он сделал пару шагов к ней. Ребёнок был светленький, совсем не такой смуглый, как Аша. Это тельце вызывало только смятение. – Теон. Иди сюда, – велела она. Смерила его взглядом и улыбнулась: – Эй, ты чего? Уже меня похоронил и всё унаследовал? Она кричала. Но Теон этого не сказал. – Ты... будешь жить? Сестра, против ожидания, не съязвила, а просто кивнула: – Да. Он обещал. – Хорошо, – выдохнул Теон. Она взяла его за руку, удерживая младенца другой: – Испугался, да? Я тоже. Она кричала. Теон не знал, что ещё сказать. Он очень боялся, что Аша умрёт. Сейчас… наверное, нужно было радоваться, что она жива. Радоваться он не привык. Аша покачала сына. – Я... ужасно не хотелось умирать вот так, далеко от моря. Теон кивнул. Он хорошо понимал. – Ужасно спать хочется... – Аша зевнула. – Ты иди, а? Утром зайдёшь? – Зайду, если хочешь. – Хочу. Хватит прятаться. Теон не думал, что прячется. Но и правда – не приходил сам. Он позволил страже проводить себя в свою комнату. А там наконец почувствовал, что устал... так устал... почти достаточно. Принялся ходить и ходить, ходить и ходить, пока наконец не сумел провалиться в сон, впервые за сколько-то дней. Он догадывался, что дней. Свернулся в углу за кроватью, на кровать он еще не ложился. Хотя бы эту ночь ему не снились кошмары. И даже проснулся он не от крысиных зубов.***
Нед ушёл к себе. Он не знал, правильно ли поступил, имел ли право предложить Аше Грейджой такой выбор: смерть или присяга. Этого не должно было случиться. Но было бы лучше, если бы она погибла? И ребёнок, может быть, тоже. Было бы только хуже. Сделанного всё равно не изменить. Нед взялся за палантир – он давно не проверял Риверран, и нужно было убедиться, что всё в порядке. Всё было не в порядке. Прежде под стенами реяли серо-синие знамёна Фреев с редкими вкраплениями тех, кто помогал им держать осаду, но сейчас золотых львов стало значительно больше. А вскоре Нед увидел в кристалле хорошо знакомую фигуру всадника. Войска привёл Джейме Ланнистер. Утром продолжили совещание. Как будто ничего не случилось ночью. Только Нед был мрачен и сообщил своим знаменосцам, что к Фреям под Риверран прибыла подмога. – Ланнистеры. Первоначальный план – прийти под стены Риверрана с войском, значительно превышающим силы Фреев, и вынудить их сдаться, как было некогда при Штормовом Пределе – теперь становился сложнее. Оставшись с Маэдросом наедине, Нед выразился прямо: – Я видел в зрячий камень. Там знамёна Ланнистеров. Цареубийца привёл своих людей. – Это осложняет дело, – кивнул тот. – Много их? – Не очень. Сил Севера и Долины хватит, если я сумею договориться, но я изначально хотел обойтись без сражения. Теперь едва ли выйдет. Да, хорошо было бы не потерять людей там, на юге, когда каждый отчаянно необходим в настоящей войне. У него были заложники из Фреев, и будет больше после падения Близнецов, но вряд ли это поможет. А заложников-Ланнистеров Нед использовать не мог. – Договориться невозможно? – Маэдрос пытался помочь, как всегда. – С Цареубийцей? – Нед был мрачен. Само имя вызывало гнев и презрение. – С ним нельзя договориться. По многим причинам. – Нельзя, потому что он не станет? Или есть ещё причины? – Не станет ни он, ни я, – жёстко ответил Нед. Прошёлся по комнате. – Он пытался убить моего сына в моём доме. – Я помню об этом, – негромко отозвался Маэдрос. – Хуже другое. С ним нельзя договориться, потому что ему нельзя верить. – Вы совершенно уверены в этом, Нед? Нед кивнул. Потом обернулся. – А у меня его жена и сын. И торговать ими я не смогу. Знаменосцы были убеждены, что он потребует снятия осады и отступления в обмен на жизни леди Аши и мальчика. Но это было невозможно. Это и раньше-то было невозможно, но после случившегося… – Я знаю. И вы спасли их обоих. Если их вернуть ему, вы всё равно думаете, что союза быть не может? Нед дёрнул углом рта. Маэдрос – достойный муж, но он многого не понимал. – Никакого союза с этим человеком. Его отец гарантировал независимость Севера – и сколько потребовалось времени, чтобы нарушить договор? Он помолчал. – Нет. Единственное, на что можно рассчитывать – это предложить ему вместо сражения убраться от Риверрана. Но сделает ли он это... Хотелось верить, что сделает. Сил там прибавилось, но ненамного. – В любом случае стоит попытаться. Это спасло бы много жизней. – Необходимых в главной войне… – Нед кивнул. Нужно будет хотя бы попытаться. Леди Аша не заложница, но может согласиться помочь. Должна, на самом деле. Но сможет ли? – Я не думаю, что Джейме Ланнистер не способен понять, как это важно. Вы могли бы попытаться договориться с ним, Нед. Вы сами говорили так о Станнисе Баратеоне, помните? Что хуже нет, чем грызться между собой сейчас. Сама мысль о том, чтобы предложить Цареубийце вступить в союз, вызвала ярость. Не на Маэдроса, конечно – он на многое смотрел иначе, это естественно для чужака. Но… – Договариваются с теми, кому верят, – отрезал он. – Хоть на волос. Вы бы с Болтонами предложили договориться. Лорд Русе предлагал... – Нед сжал челюсти. – Я бы не стал сравнивать. Ланнистер не Болтон. – Ничем они не отличаются. В сути, по меньшей мере. – Я другого мнения, Нед. Простите, – Нед изумлённо посмотрел на друга, но тот спокойно продолжал: – Я общался с обоими Ланнистерами, и оба они не законченные негодяи, как видится многим. С их отцом я бы дела иметь не стал, это верно. Нед посмотрел ему в лицо хмуро. – Боюсь, что не могу согласиться с вами. Я знаю Джейме Ланнистера дольше вашего. – Послушайте, Нед, – Химринг не отступался. – Я понимаю, как вам неприятен этот разговор. И что вы не согласны со мной – тоже понимаю. Но я знаю и то, что у Ланнистера есть и душа, и совесть. В их отце – не было, у него и у его брата – есть. Цареубийца держался, как порядочный человек, когда мы были у Варго Хоута, и помог мне безо всякой корысти. И он о многом жалеет, хотя и признается в этом с трудом. Вот оно как. Нед резко выдохнул. – Сожалеть ему есть о чём, хотя в это верится с трудом. Вы поэтому просили за его жизнь, Маэдрос? – Да. Потому что увидел в нём то, о чём говорю. Не в благодарность, значит. Что хорошего можно было разглядеть в высокомерном и подлом Ланнистере, Нед представлял с трудом. – Цареубийца, получив свободу, немедленно доказал, что вы ошибались, – заметил он. – Простите, Нед, ваша политика мне не по зубам. Насколько я знаю, тогда ещё был жив Тайвин. – Это верно, – признал он. И грязная игра с нарушением мира скорее была его рук делом. – Но даже если Цареубийца тогда всего лишь подчинился отцу – разве это оправдание? И в любом случае сейчас лорд – он. Цареубийца охотно пользуется плодами чужих подлостей. Не менее охотно, чем совершает собственные. – Да, – судя по лицу Маэдроса, это он хорошо понял. – Не оправдание. Но всё же… ошибки совершают все. Иногда страшные. Только это не значит, что, сделав зло, не жалеют. Нед долго молчал. – Ошибки совершают все. Только некоторые вещи – это не ошибки, а преступления. И в ком, в ком, а в Цареубийце и следа сожалений нет. – Я видел их, – возразил Маэдрос. Нед качнул головой. Видел – или хотел увидеть. Что вероятнее. – Что вы сами говорили о таких, как красная жрица, Маэдрос? – Есть разница, Нед. Я не пытаюсь давить на вас, да и смешно бы это было. Только... Тогда вам и со мной не стоит иметь никаких дел. Да и со многими тоже. Бывшее не бывшим не сделать, но можно пойти дальше, даже если ты сделал зло. Нед резко выдохнул. Сказано было сильно. – Я... обдумаю ваши слова, Маэдрос, – пообещал он. – В любом случае, какие-то переговоры будут. Я должен попытаться сохранить жизни людей.***
Аша успела выспаться, поесть и дважды покормить мальчика, когда помогавшая ей женщина сообщила, что к ней пришёл король Севера. – Ваша милость, – Аша плюнула на реверансы и ограничилась лёгким поклоном. – Леди Аша. Пожалуйста, садитесь, – она опустилась в кресло, невольно поёжившись. Чего ждать от этого разговора, не представляла себе. – Как вы себя чувствуете? И как ваше дитя? – Я, что бы там ни говорил мейстер, – а он пытался что-то там сказать насчёт «быть осторожнее и лежать в постели», – в полном порядке, ваша милость. И мальчик тоже. Самой было удивительно. Аша помедлила. – Что вы сделали? – было очевидно, что он. – Это какая-то магия? – Нет, миледи, – король качнул головой. – Это не магия. Дар богов. Спасти от смерти. Я смог спасти вас, потому что вы приняли мою волю. – Фактически, я вам присягнула, – уточнила Аша. Слов сказано не было, но она понимала: по сути – так. Король кивнул. – Иначе было нельзя. Вы должны были пойти за мной, или я не в силах был бы помочь вам. Она усмехнулась криво. Джейме будет в восторге. Аша не жалела. Это было ценой её жизни – и жизни мальчика. Северные боги помогают только своим – ну что ж, это честно, и никто её не заставлял. Не вина Старка, что всё так обернулось. – Я… должна сказать спасибо, – Аша посмотрела в лицо Старку. – За себя. И за мальчика. Вы спасли нас. И чего вы потребуете теперь, ваша милость? Кажется, его совсем не обрадовал этот вопрос. – Ничего, – жёстко. – Когда мейстер скажет, что вы в порядке, найдём способ вам вернуться к вашему лорду-мужу. Аша оторопела. – Но ведь мы же… – Я обещал вам защиту. И не стану использовать как заложников. Любому другому Аша бы не поверила. Королю Старку – не могла не поверить. Он действительно обещал ей защиту. Ей – и ребёнку. – Но мне понадобится ваша помощь, – ровным тоном продолжил король. – Думаю, письмо. Вы напишете лорду Ланнистеру, что живы и в безопасности? – Он не поверит письму, – мужа Аша успела узнать достаточно. – Он стоит под Риверраном, ваша милость? Старк кивнул. Аша закусила губы. – Я поеду с вами. Доберусь, если уж сюда доехала, я не зелёная леди, ваша милость. – А ребёнок? – он был мрачен, но не запретил. – Чем южнее, тем теплее будет, – усмехнулась Аша. – Не замёрзнет он в мехах. Она попыталась представить, что скажет Джейме. На её возвращение – вот такое. Но, наверное, сыну он будет рад? Законному сыну. Или это Тайвин хотел внука?***
К сестре Теон зашёл на следующий день. Она качала ребёнка, и это выглядело странным – Аша и младенец. Но ей, кажется, нравилось. – Сестра. – Теон. Заходи, – кивнула. – Ты как? – Хорошо. Как ты... Вы оба, сестра? – Отлично. У него аппетит льва и кракена, помноженных друг на друга, и отцовский девиз он принял близко к сердцу. Услышь наш рев. Аша хмыкнула. – Я тоже в порядке. А ты? – Я не слышал. В порядке. Спал. – Хорошо. А выглядишь ты ужасно, – сестра нахмурилась, и Теон решил не подходить ближе. – Нет, правда. Всё в порядке, – и не снилось ничего. – Ладно, – Аша кивнула. – Ты чего стоишь? Садись. Я не он, не хочу орать через комнату. – Прости, – он занял привычное место. – Как его зовут? – Я не дала ему имени пока. Пусть отец даст. Это Ланнистер... – И твой сын. Ты... напишешь ему? – Н-нет… – Аша помедлила. – Письмом я ничего не объясню. Я поеду к Риверрану с северянами. – К Риверрану? Как заложники? – страшно не было, но всё-таки… – Нет. Я сама попросила. – И… скоро? – Не знаю. Довольно скоро, – Аша вздохнула. – Обидно тебя оставлять. – Тебе будет лучше, чем здесь, – заверил её Теон. У неё там муж. И жизнь. Сестра пожала плечами. – А что будет с тобой? – Не знаю. Лорд... Король велел прийти. Аша кивнула. – Я спросила, что будет с тобой, и он сказал – зависит от твоего решения. Он кивнул. Значит, теперь у него что-то спросит. И это не удивляло. «Осторожнее», – мелькнула непрошеная мысль. – Ты боишься? – тут же спросила Аша. – Мне нечего бояться, – подумав, ответил Теон. – А я боюсь за тебя. – Он справедлив. А лорд Рамси – мертв. Аша помедлила и качнула головой. – Нет. Не справедлив. А добр. Теон вопросительно посмотрел на неё, но Аша только плечами пожала. Потом выдохнула резко: – Проклятье, всё верх дном. Я понимаю теперь тебя, брат. Если б я тут десять лет прожила, тоже бы... натворила. – Я жил здесь много лет, – он усмехнулся. Помедлил. – Санса мне сестра не меньше, чем ты. – Трудно тебе, – не сразу ответила Аша. Но в её голосе не было презрения. – Уже нет. – Ещё будет, – посулила сестра. – Но я запомню. Постараюсь не заставить тебя выбирать. – Не придется, – хихикнул Теон. – Я выбрал. Сжег письмо. – Нельзя выбрать один раз, – возразила она. Но это Теон понимал. Последствия неизбежны. – Я могу тебе помочь? – спросил он. Хотелось. Аша покачала головой: – Знаешь, ты ведь был мне очень нужен. Чтобы получить корону из плавника. – Я? – удивился Теон. – Ты. Прости, братик. Я не из больших родственных чувств приплыла, просто ты был мне нужен. Нет, я бы не бросила тебя у этой твари, но... не полезла бы на рожон беременной – И хорошо, – его передернуло. – А теперь? – А теперь всё. Я попала в плен, потеряла людей... какая мне теперь корона, – Аша махнула рукой. – Железнорожденные не простят слабости, ты же знаешь, тем более женщине. – Ты не слабая, Аша. – Я проиграла, – она пожала плечами. – Только это и важно. – Лорд Рамси сделал меня... никем. Но я убил его, и он умер. – Он не лорд, – отрезала. – Просто бастард. А ты отомстил. Называть так нельзя, но он уже мертв, хотя тело и отзывалось привычной болью. – Бастард, – Аша кивнула удовлетворённо, услышав. – Но если я могу, ты тоже, – и торопливо:– Не лорду Старку, но тем, кто прогнал тебя с Морского трона. – Отомстить… – Она нахмурилась. – Вороньему Глазу. Он заслужил. – Тебя зовут Аша Грейджой, – он посмотрел на младенца. – Аша Ланнистер? – Хороший вопрос, – она усмехнулась. – Всё равно Аша. – Да. Аша, – она сжала губы. – Я обещала получить корону. Но воевать за неё со своими... Мне придётся как следует подумать. – Ты не можешь изменить решение вече? – Нет. Я... хотела. Отменить решение нельзя, но был случай Торрента Опоздавшего, помнишь? Ну, сын Морского короля, который не смог выставить на вече свою кандидатуру, потому что был в плавании, а потому, вернувшись, потребовал нового вече? Понять было нетрудно. – И поэтому ты решила вернуть сына короля, попавшего в плен, – это Теона почти рассмешило. – Ну да. Чтобы ты потребовал нового вече. Он все-таки засмеялся. – Тебе это кажется нелепым? – Аша наклонила голову набок. – А почему? – Я бы не вспомнил, что я Теон. Побоялся бы вспомнить, и ты насмешила бы Пайк, приведя меня, – это и правда было весело. Сестра вспыхнула от гнева, так что ребёнок проснулся и захныкал. – Я... не знала. Не представляла. Я вообразить не могла, насколько всё скверно, даже получив его письмо! – Не расстраивайся, – он коснулся Аши. – Ты права, я отомстил. И показал глазами на младенца. Аша выдохнула и принялась укачивать его снова. – Прости меня, Теон, – неожиданно тихо проговорила она. – Ты говорила мне уйти. Мейстер Лювин говорил уйти. Я не ушел, —и ему почему-то всё ещё было весело. – Ты был дурак... но все-таки мой брат. Я не имела права тебя вычеркивать. – Так лучше, чем если бы Санса была в ту ночь одна.***
Аша задохнулась, услышав этот ответ. Ей очень захотелось спросить: это он сейчас смотрит назад или остался бы ради Сансы Старк. Но она не спросила. Некоторые вопросы лучше не задавать, чтобы не услышать ответ. – Прошлое не изменить, Теон. Уже поздно. Но больше я тебя не брошу, – это страшно, когда тебе никто не протянет руку. И Теон должен знать, что он не один. – Я буду знать, Аша, – брат сказал то, что и должен был, и она сжала его запястье. – Ты должна хорошо добраться. Вы оба. И не попадай больше в плен. – И ты, братик, – Аша хмыкнула. Мальчик угомонился, когда она успокоилась, и теперь снова заснул. – Лорд Эддард Старк говорил о Ночном Дозоре. Оттуда только умирают. – Король, – серьёзно поправила Аша. – Почему ты забываешь? Так привык? Теон кивнул. Что ж, было понятно – привыкнешь за десять лет. Ладно, обращение – не самая большая из проблем Теона. Она помрачнела. – Дозор... это, по крайней мере, сражения. Ночной Дозор. Туда ссылали всякое отребье, но некоторые уходили и добровольно, в мечте о подвигах. Дурацкая идея, на взгляд Аши. Но не самый позорный выход. – Не знаю, почему мне решать. – Ну, может, он не хочет загонять тебя туда силой? И ради тебя, и ради Дозора, – логичное предположение. Дозорных удерживает только клятва, и ей нужно иметь основания верить. – Ночной дозор не наказание, – возразил Теон. Она выгнула бровь: – Разве? Ну то есть не только, но… – но не в случае её непутёвого брата. – Я же знаю. – Знаю, но это и наказание тоже. Туда ведь ссылают. – Кто-то идёт сам. И… Королю Старку виднее. Аша не стала спорить. – Так ты согласишься? – Я не могу остаться в Винтерфелле или где-то еще. – Глупости, – отрезала она. Вот этого-то и боялась. – Можешь. Я, конечно, сама ещё не знаю, где и как буду жить, но что-нибудь мы придумаем. Вместе, если захочешь. Утёс Кастерли, Ланниспорт, или, может, уплывём в Закатное Море пиратствовать, – Аша понимала, до какой степени станет зависеть теперь от своего лорда-мужа. Хорошего, конечно, человека, но быть зависимой – не самое приятное в жизни. И вариант с пиратством не казался таким уж неприемлемым. – Ты против, Аша? – вопрос брата выдернул из размышлений о будущем. Аша пожала плечами. – Нет. Я не против и я не за. Я не хочу, чтобы ты думал, будто тебе некуда идти. – Я не думаю так. – Ты сказал, что не можешь остаться где-то ещё, – нахмурилась Аша. Всё-таки уследить за ходом мыслей Теона было трудно. – Не могу. Это право лорда... короля Старка решать. И не поспоришь. – Да, но... если ты не хочешь... Он же сказал, что решать тебе. А он, похоже, словами не бросается. Но Теон покачал головой, и Аша не стала настаивать. Она смутно понимала, как важно Теону встать на собственные ноги. Пусть даже и в Дозоре.***
После разговора с Ашей Теон пришёл к королю. Стража доложила о нём и вскоре пропустила в покои. – Ваша милость. – Я покидаю Винтерфелл, и с тобой нужно решать, – Эддард Старк кивнул на кресло. На сей раз Теон сел, хотя совсем не так, как сел бы раньше. – Да, ваша милость, – всё веселье как кошка слизала. – Ты выглядишь лучше, – заметил король. Но сразу перешёл к делу: – Что бы ни говорила Санса, помиловать тебя я не могу. Не после всего. В иной ситуации я бы предложил тебе суд поединком и возможность оправдания, но... нет. Ты просил дать тебе возможность стать мужчиной, взять меч. Что ты скажешь сейчас? Теон смотрел на него. – Я не прошу помилования. У другого может стал бы. Не у вас, – он опустил глаза. – Не потому что вас ненавижу. Вы были добры. Я... – он помолчал. – Я отплатил злом. Вот и всё. Наказать... я не смог придумать, как вы смогли бы. Сильнее чем есть. И он не столько о пытках говорил. – Я знаю, как можно предать – и быть прощённым, – отрывисто ответил король. Помолчал. – То, что ты сделал против меня и моей семьи, я простил. – Вы должны были бы казнить меня уже за измену моего отца, – сказал Теон без доли возмущения. – Должен был. Но это никому не нужно теперь. – И тогда. Отдав меня, отец решил, что у него нет сына. Я хотел доказать... что я не Старк. Что я могу, – он усмехнулся, – платить железом. – Думаю, ты уже сам видишь, где был изъян, – осуждения в голосе не было, и Теон продолжил: – Нет, – ответил Теон. – Я знаю, что должен был быть с Роббом. Не знаю, правильно ли на самом деле. Это значило предать отца. Хотя тогда он больше думал о себе. – Я понимаю, почему ты встал на сторону своей семьи. Кровь есть кровь, и это важно. Это твоему отцу не следовало ставить тебя перед выбором. Но доказать верность можно – и нужно – не предавая. – Рамси я тоже предал, – не настоящая верность и не настоящее предательство, как со Старками. Но Теон любил Робба и жалел о тех, кто умер, в данном случае. – Вряд ли ты был ему верен, – король помолчал. – Роббу не следовало отправлять тебя к отцу и вынуждать к выбору. – Я был, – внезапно сказал Теон. – И это я сдал ему Ров Кейлин… Там было пятьдесят человек, и я мог остаться. Мог удержать или хотя бы умереть с оружием. Но я об этом даже не подумал. Эта была его игра. Отпустить и поймать. Он освежевал и изнасиловал Киру. Боги, она кричала, как она кричала – как Аша... девочка! он вырезал бы из нее ребенка, если бы она пришла за мной к Рамси и заставил бы съесть, как леди Хорнвуд. У крыс вкуснее всего брюшко. Его суку зовут Кирой, и Джейн и… Вонючка, рифма: сучка. Награда за Ров Кейлин... я даже не смел отгрызть себе пальцы, так я был верен, – он смеялся. – Ты победил его, – Теон замотал головой, услышав голос Эддарда Старка. – Ты... смог. – Нет-нет-нет. Я убил его. Он не придет. Но он в моей голове, он и Вонючка. И призраки. – Он мёртв. Ты пошёл против него, и ты вспомнил себя. Ты уже выиграл главную битву, выиграешь и войну. В которой ты больше не один. Теон сам не заметил, как сполз на пол с кресла. И когда рядом с ним оказался Эддард Старк – не заметил тоже, но тот сидел совсем близко. – Он убил меня, – закончил Теон. – Но то, что мертво, умереть не может... – это его успокоило. – Оно восстало вновь, – негромко – Верно? Эддард Старк положил ему руку на плечо. Теон выдохнул: – Нет. А в детстве я боялся вас почти так. Вас и вашего широкого меча. Тот вздрогнул и убрал руку. – Льда у меня больше нет. – Сейчас прикосновение Льда было бы лаской. – Кошмар позади. Ты выберешься. Ты уже выбираешься. Теон вцепился ему в плечи. – Древо говорит, – проникновенно сообщил он, вспомнив свой приход в богорощу. – Боги говорят, – король как будто не удивился. – Говорят. Ветра не было, но ветви шевелились и древо сказало. Я видел Брана. – Брана? – Красные глаза. Кровавая рука. – Это было... видение? – вот теперь Эддард Старк удивился. А Теон не знал, как объяснить. – Мне снятся только кошмары. – Но это же был не сон? Когда ты видел Брана. У чардрева. – Не у чардрева. Я не спал, – помотал головой. – Но видел? Я знаю, как говорит древо. Слышал. Но не видел никогда ничего. – Я видел. Я говорил с призраком. Но я не убивал его, – Теон помнил лик чардрева. И голос Брана. Он звал его по имени: «Теон, Теон!» – и тогда Вонючка вспомнил своё имя. – Я знаю, что ты его не убивал, – король нахмурился. – Есть... древние легенды о тех, кто мог смотреть глазами чардрев. Теон посмотрел с облегчением. И кивнул. – Красные глаза древа. Его глаза. Красные, мудрые, печальные. Древо назвало его имя, а потом мое. – Я знаю, что Бран ушёл за Стену. Но... чардрево… Боюсь, объяснить тебе я не смогу. Я не знаю, что это было. – Я знаю, – Теон не спрашивал. Он просто знал, что это был Бран. – В крипте исчезли мечи, – припомнил он что-то еще, – другие призраки бродят. Эддард Старк чуть усмехнулся: – Ну, это не призраки сделали. Это Бран и его спутники. – Откуда вы знаете? – он склонил голову с искренним вопросом. Король охотно пояснил: – Брана видели в горах по дороге к Стене. У него и его спутников были железные мечи, как те, что лежат в крипте. Теон кивнул. Это было понятно. Хорошо, что Брана видели. Король встал и помог встать ему, хотя Теон мог бы и сам. – Будет ещё суд? – он смотрел в пол. – Нет. Хватит уже. Но решить твою дальнейшую судьбу необходимо. Как король Севера – я не могу простить преступления вовсе, хоть часть из них ты и искупил. Как человек – я хочу помочь, а не покарать. И потому я предлагал тебе возможность искупить твои дела перед богами. Теон выслушал и кивнул: – Боги назвали мое имя. Я хочу искупить. Но как? Хотя... нет. Скорее он хотел быть там, где будет человеком. – Сражаясь. Когда я говорил о Ночном Дозоре... это не формальность. Больше нет. Грядёт большая война, Теон, и вторая Долгая Ночь, – Эддард Старк был мрачен и серьёзен. Теон поёжился. – Я не знаю, могу ли сражаться, – но он хотел этого. – Только черный плащ – не наказание.... – Дозору нужен всякий человек. В бою нужны не только те, кто держат мечи, но и те, кто подносит стрелы, нужны разные люди. Чёрный плащ – не наказание, а право искупить вину. Грехи и преступления с того, кто надел его, снимаются, и начинается новая страница. Тебе нужно наказание? Он решил ответить честно: – Наказание нужно вам. Северянам. А я... – Теон все-таки решил сказать это, – я думаю, что уже заплатил, – дерзость снова вызвала безумное веселье, и он хихикнул. – Я тоже так думаю, – ровно ответил Эддард Старк. – Северян устроит Ночной Дозор; крови было уже довольно, и ещё будет. – Хорошо, – Теон кивнул. Ночной Дозор так Ночной Дозор. – Прежде, чем ты куда-то поедешь, привыкай сидеть на стуле. – Я буду сидеть на стуле, – пообещал он. – Надеюсь. Ты можешь идти, Теон, если не хочешь сказать что-то ещё. Теон покопался в памяти, но ничего полезного более не нашел. Тогда он сказал другое: – Спасибо. – За что? Теон переступил с одной ноги на другую. – За раньше. За сейчас. Вы пытались быть отцом. Отпустили Ашу. – Пытался и не смог. За это точно благодарить не стоит. Леди Аша... У неё ребёнок. – Или я не смог. Что-то он сомневался, что других ребенок остановил бы. – Я был старше. – Только в моем детстве... потом... я бы этого хотел, – слова разбегались. – Хотел бы? – Вы... не сделали плохого. Ничего. Хорошее – да. Трудно было объяснить. – Ты действительно был для меня не только заложником, Теон. Если бы так... было бы проще нам обоим. Теон сказал это потому, что не хотел, чтобы... Он не смог выразить сам себе, что именно. Но подумалось, что так Старку будет легче. Если он будет знать, что дурного не делал. В любом случае, сделал Теон, и ничего не осталось. – Я могу идти? Король помолчал. – Да. Ты уедешь с другими будущими дозорными через неделю. Ступай.