Рассветный клинок

Маэдрос огляделся, выдохнул и придержал за плечо Арью: та сверлила Ланнистера весьма неприязненным взглядом. – Может, вы объясните, что происходит, Хугор? – предложил он. Карлица не обращала на них никакого внимания; сидела в углу с несчастным видом. Третий человек в шатре, коренастый, черноволосый, весь избитый, кого-то смутно напоминал, но Маэдрос не мог понять, кого же. Он, правда, тоже не проявлял особого интереса к пришельцам, уйдя в себя. – Что именно вам объяснить, Руссандол? – хмыкнул Ланнистер. – Что мы здесь делаем. Что должны будем делать. Что за атака. Что вообще происходит. – Вы тут сидите и не попадаетесь никому на глаза. Чего от вас хотел Пламм? – Примерно того же. И сказал об атаке, – это казалось важным, а Ланнистер упорно игнорировал перспективу сражения. – А. Да. Перемирие с Миэрином разрушено, скоро будет битва. Наша задача – под шумок перебежать на ту сторону. Правда, тут есть сто одна проблема... но есть и плюсы. Бен Пламм хочет и сам вернуться обратно. – Шлюхин он сын, – коротко сказал мужчина. – Да полно вам, Мормонт, – махнул рукой Ланнистер. – Он просто расчётливый наёмник. Мормонт?.. Знакомое имя заставило поглядеть на этого человека внимательнее. Да, на леди Алисанну и леди Мейдж он был похож не слишком, но что-то общее было – сложение, черты… Как так вышло? И узнает ли он Арью? Он должен быть верен Старкам, но… Маэдрос знал, что не всегда правильно понимает людей. – Что значит вернуться обратно? – коротко спросил он. – Пламм служил королеве Дейенерис, – пояснил Ланнистер. – Точнее, судя по вашим же словам, Мормонт, сначала он служил Юнкаю, потом переметнулся к вам, потом обратно к Юнкаю и теперь снова хочет к Дейенерис. Я не перепутал последовательность? Мормонт сверкнул гневным взглядом. – В таком случае можно ли ему доверять? – Маэдрос сильно в этом сомневался. И на помощь этого человека надеется Ланнистер? – Только дурак доверяет наёмнику, – согласился он. – Но у меня с ним сделка. Сделка, значит. С Маэдросом никто никаких сделок не заключал, если не считать договорённость с Ланнистером. Чего может потребовать от него Пламм? Или он уже потребовал своё с Ланнистера? Арья всё сверлила взглядом Мормонта, и он наконец заметил её. И сощурился: – Ты кто такая, девочка? – Нэн, – резко ответила она. – Ты с Севера. Арья неохотно кивнула. – Знакомое лицо... – Вряд ли мы встречались, – отрезала она. Мормонт продолжал внимательно на неё смотреть. – Это моя дочь, – вмешался Маэдрос. – Вряд ли она знакома вам. – Ваша дочь? – хмыкнул Мормонт. – Расскажите ещё. У неё лицо Старка. Маэдрос пожал плечами: – Я сказал уже. Разозлённая Арья, кажется, собиралась что-то ответить, но вмешался Ланнистер: – У нас есть нюанс с королевой Дейенерис. Потому что, как говорят, её унёс дракон, и больше её не видели. А если так, то Пламм может передумать снова, и у нас будет много проблем. Какой дракон и при чём тут королева Дейенерис?.. Голова шла кругом, как в первые дни в этом странном мире. – Я не понимаю вас, Хугор, – признался Маэдрос, надеясь на хоть какие-то пояснения. – А что тут понимать? Я сам, знаете ли, не из Миэрина, пересказываю, что услышал. У неё была война с Юнкаем, потом заключили перемирие, она вышла замуж за местного лорда, – Мормонт дёрнулся при этих словах, – и вот на следующий день после свадьбы пропала. Там было торжественное открытие бойцовых ям, на шум и кровь прилетел дракон, пожёг многих гостей... ну, говорят, не до смерти, но юнкайцам хватило, чтобы разорвать перемирие. А королева улетела на драконе и вроде как ещё не вернулась. Между тем, нам – нам всем – нужно попасть именно к ней, потому что только ей мы можем принести пользу живыми. Всё это не слишком нравилось Маэдросу. Но рабство нравилось ему ещё меньше, а от Дейенерис по крайней мере был шанс убежать. – Для нас главное оказаться на той стороне? – уточнил он. – Пожалуй, – согласился Ланнистер. – Та сторона не выглядит сильной, но на этой нам ловить нечего. Попробуем помочь той. – Это слишком сложно для меня, Хугор. Я хочу свободы для Нэн и для себя. – Да здесь все знают моё имя, – махнул тот рукой. – И Пламм тоже. Пришлось сознаваться. И неохотно сказал: – Обещать не могу. Но помочь попробую. – Я очень прошу вас об этом, – Маэдрос посмотрел в глаза Ланнистеру. Тот отвёл взгляд, как будто смутившись. – Расскажите, что творилось в Вестеросе, – буркнул он. – Много чего творилось, – Маэдрос мало понимал в играх, но догадывался, что рассказывать стоит не обо всём. – Что вы знаете? – Что я убил своего отца и сбежал в Эссос, – хмыкнул тот. – Что северян зажали в Риверране. Вроде это всё. Что успело произойти ещё? – Винтерфелл вернули. Осада Риверрана снята. Ланнистер присвистнул: – Вот это даёт Молодой Волк. – И… вы стали дядей, – закончил Маэдрос. К его удивлению, тот не обрадовался, напротив – сверкнул глазами яростно. Арья влезла в разговор снова: – А вы правда убили своего отца? – Да, – отрезал Ланнистер, но чувствовалось, что он лжёт. Понять это Маэдрос был не в силах. Больше он не стал ничего говорить. Хватит откровенности. В шатре повисла тишина. Мормонт молчал, хмурясь. Чистил свой меч и поглядывал на Арью внимательно. Ланнистер потёр нос: – Нам совершенно нечего делать, пока мы ждём. Предлагаю выпить. – Хорошо, – согласился Маэдрос, вспомнив их знакомство. – Если совсем нечего делать. – А, ну ещё нужно подобрать вам снаряжение. Меч, доспехи, всё такое. – Сделаем это сейчас? – при слове «меч» стало ясно, что выбор очевиден. – Ладно, пошли. – Я с вами, – вскочила Арья. – Нет, милая, – осклабился Тирион. – Ты останешься с Пенни. Да, познакомьтесь, эта леди – Пенни. – Я не леди, – отрезала карлица и отвернулась. Она явно долго плакала, и собиралась продолжать. Оставлять девочку одну Маэдрос не хотел совсем. Славно было бы получить оружие, но… А Ланнистер явно намеревался увести его одного. Арья уперла руки в бока: – Мне тоже нужно оружие. Я умею сражаться. Мормонт коротко хохотнул. – Умеет, – подтвердил Маэдрос. – Человеку из дома Мормонтов это так странно? Тот не ответил. Зато Ланнистер проворчал что-то и кивнул: – Ладно. Пошли с нами, Нэн. Они отправились в фургон, где обнаружилась целая свалка изрядно потрепанного, однако всё ещё годного к бою железа: мечей, брони, кинжалов и самого невообразимого оружия. Маэдрос оглядел всё это безрадостно. – Я могу выбрать сам? – Конечно, что хотите. Тут есть приличные вещи, – Ланнистер уселся в углу. – Осторожнее с Мормонтом. Он не такой дурак, каким кажется. И по уши влюблён в Дейенерис, так что выдаст вас, миледи. Не тратя времени даром, Маэдрос занялся исследованием этого хлама, но на последних словах обернулся: – Она же исчезла. – Если она вернётся, конечно. А если нет... ну тогда уже неважно. Маэдрос повернулся всем корпусом: – Слушайте, я понимаю, что вы ведёте какую-то свою игру. Мне дела нет, какую. Но я всё же хотел бы быть уверенным, что мы не станем в ней фигурами. – Какую игру, Химринг… – тот махнул рукой. – Я хочу выжить. И отомстить. – А при чём тут мы? Я не умею… все эти ваши хитрости... Меня легко обмануть, наверное. Не знаю я, какую! – злость, страх за девочку и полное непонимание выплеснулись разом. – Я хочу вытащить её отсюда и вернуть домой. Всё. Ланнистер перестал усмехаться и посерьёзнел: – Вы помогли Мирцелле и Томмену, Химринг. Я не забыл. Помог. Не то чтобы Маэдрос потребовал бы помощи в ответ, но… Хорошо, что Ланнистер об этом помнит. Потому что Арья тоже им помогала. И Джейме Ланнистеру. Возможно, и об этом придётся напомнить. – Хорошо, – вслух сказал Маэдрос. – Спасибо. – Но вы обещали слушаться и делать, что я говорю. – Я помню, – кивнул он. – Хорошо. Ищите ваше оружие. В этой куче хлама вряд ли было хоть что-то сносное. Но собственный меч Маэдроса пропал – должно быть, у пиратов остался, и бесполезно было даже мечтать о нём. Так что он поискал как следует и выбрал себе меч по руке, шлем и лёгкую кольчугу. Возможно, стоило наведаться в местную кузницу – должна же она быть у воинов – и попробовать что-то сделать с этим клинком… да нет, с такой сталью ничего не сделать, скверная и примесей много. Заодно Маэдрос проверил, что нашла себе Арья. Какой-то относительно сносный клинок, нагрудник и шлем. Вот и хорошо, хоть не будет безоружной; но, несмотря на её навыки, оставлять её одну Маэдрос и не думал. Ланнистер, убедившись, что они готовы, заявил: – Так. Бен Пламм будет пытаться понять, кто вы. Он наверняка уже пытался. – Он хотел попытаться. – усмехнулся Маэдрос. – Что вы ему сказали? – Ничего, – заверил он. – Совсем ничего? – продолжил допытываться Ланнистер. – Имена. И что Нэн моя дочь. – Он знает о Вестеросе больше, чем кажется… – проворчал тот. – Ну, будем надеяться, не догадается. – Меньше я сказать бы не смог. Он и так счёл меня очень молчаливым человеком. – Возможно, это было угрозой, – Ланнистер поморщился. Арья нахмурилась: – Он показался мне неплохим человеком, а вот вы – Ланнистер! Маэдрос посмотрел на неё и покачал головой. Карлик пожал плечами: – Я Ланнистер, это верно. – И вы участвовали в той подлости с Фреями и Болтонами! Он не ответил, и Маэдрос вмешался: – Сейчас не лучшее время для выяснений. Арья резко выдохнула и больше не пыталась напасть, но смотрела неприязненно. – А Мормонта где вы взяли? – осведомилась она. – Я знаю, кто он. Мой отец приговорил его к смерти, но он сбежал. Приговорил к смерти?.. Маэдрос помрачнел. Зря он надеялся на лояльность Мормонта Старкам. Но что же произошло?! – И попал на службу к Таргариен, – кивнул Ланнистер. – Но прогневал её и был изгнан. Он надеялся привезти ей меня в обмен на помилование, но его план был немножко нарушен. – За что его приговорили к смерти? – это могло быть очень важно. – Продал людей в рабство! – с возмущением заявила Арья. – А потом оказался там сам? Или где его так разукрасили? – Ага, оказался, – подтвердил Ланнистер. – Мы все втроём. – Кстати, кто эта женщина? – Пенни? Карлица... не повезло ей, бедняге. У неё был брат, а его убили. Маэдроса передёрнуло: – Поэтому она плакала? – Нет… – Ланнистер махнул рукой. – По брату она уже отрыдала. Но у них были свинья и собака, а мы их бросили у юнкайцев, когда сбежали. Теперь я ей снова главный враг. Во всём этом Маэдрос не понял ровным счётом ничего, но объяснять Ланнистер не собирался. – Теперь нам остаётся смирно ждать. Или можем пойти выпить, – предложил он. – Я совершенно свободен в пределах лагеря, но нас всех уже ищут. Советую прятаться в шатрах. Совет был разумен, и они вернулись в «свой» шатёр. Маэдрос отправил Арью спать, но сам не ложился. За ночь привёл свои доспехи и оружие в порядок, как смог. На утро выяснилось, что больше заняться и нечем. Можно поесть на кухне отряда. Можно взять вина. Можно сыграть с Ланнистером в какую-то игру, напоминавшую усложнённые шахматы. Маэдрос заинтересовался, потому что больше делать было нечего. Тирион объяснил правила: доска для кайвассы состояла из трёх цветов, и у каждого игрока были дополнительные поля, которые он мог приставить к своей половине поля, да ещё горы, которыми можно было перекрыть некоторые клетки. И десять типов фигур, от ополченца до короля; Тирион покачал в руке дракона, улыбаясь. Перед игрой поле делилось ширмой на две половины, и каждый игрок расставлял поля на своей по своему разумению, и располагал фигуры, как пожелает. – Дракон – самая сильная фигура, – объяснял тот. – Самая важная – король, но дракон сильнее. Он может перелетать через другие фигуры, и через горы тоже. – Но его передвижения должны быть ограничены правилами? – О да, – кивнул Ланнистер. – Дракон не может пролететь больше четырёх полей и не может сесть на лазурном поле. Но и только. И вы не можете поставить горы сплошной цепью, должны быть поля-перевалы. – А король? – Потеря короля означает конец игры, – усмехнулся Тирион. – Поэтому его надо защищать. Потеряешь своего короля – проиграешь. Маэдросу казалось, что Ланнистер говорит о чём-то большем, чем правила игры. Голос у него был… странным. – А потеря дракона? – стоило послушать, что ещё он скажет. – Сама по себе не означает поражения, но почти всегда к нему ведёт. Как в жизни, не так ли? – В жизни драконов давно не видели, – Маэдрос вспомнил разговор с Недом. Он тогда сказал, что драконы – это скорее всего байки, и добавил: «Может быть, я просто не хочу верить». Нед видел в драконах гибель и ужас для Вестероса, и Маэдрос, помня рассказы об урулокэ, склонен был согласиться. – Смотря кто. В Миэрине есть три, – обрадовал его Ланнистер. Значит, всё-таки правда. – А в Вестеросе ни одного, – заметил он. – Надеюсь, пока. – Если туда прилетит Дейнерис со своими драконами, это будет хорошо, по-вашему? – По-моему, очень, – кивнул Ланнистер. – А по-вашему? – А я не знаю, – совершенно искренне ответил Маэдрос. Едва ли. Но он не готов был судить, не зная ничего. Ланнистер пожал плечами: – Да, это многим не понравится. Как и при Эйегоне. – Вы знаете её? – поинтересовался Маэдрос. – Я её знаю, – вмешался мрачный Мормонт, до сих пор молчавший, как будто и не было его в шатре. – Она будет лучшей королевой из всех, кто когда-либо сидел на этот проклятом троне. – Расскажите о ней, – попросил Маэдрос. Тот поколебался, будто выбирая между привычным молчанием и желанием рассказать, и наконец решился: – Она настоящая королева. Она освободила рабов и принесла людям свободу. Её любят, ею восхищаются... Таких, как она – сильных, мудрых, благородных – Вестерос не видел ещё. Может, Джейехерис Миротворец разве что. – Что же... По вашим словам она и правда стала бы хорошей королевой… – задумался Маэдрос. – Она уже ею стала, – отрезал Мормонт. Ланнистер задумчиво заметил: – Я не заметил, чтобы в заливе не было рабства. Напротив, когда-то здесь были три богатых города, а сейчас – война, разрушение, голод и болезнь, не так ли? – Это не её вина! – прорычал Мормонт. – Что здесь случилось? – вмешался Маэдрос. – Она освободила Астапор и Юнкай, а потом и Миэрин. – Но, судя по всему, мудрые господа Юнкая и Астапора вернули себе власть над обоими городами, и только Миэрин Дейенерис ещё удерживает, – заметил Ланнистер. – Насколько я понял, это было частью мирного договора: Юнкай и Астапор сохраняют рабство, а Миэрин остается свободным. – То есть наличие рабства было признано допустимым. Мормонт стукнул кулаком по своему колену за неимением стены и зашипел. Ланнистер пожал плечами: – Ну, вряд ли у неё был выбор, скажу по правде. Рабство-то и так было. А на войну нужны силы. – Да, вы правы. Да не сердитесь вы, Мормонт… – Маэдросу почему-то захотелось ободрить этого человека. Ланнистер сказал, что он в Дейенерис влюблён, но тогда почему он здесь, а не с ней? Тот сверкнул глазами на Маэдроса: – Я должен был там быть. Тирион закатил глаза. Но Мормонт держал в руках меч, и он счел за лучшее промолчать. Маэдрос меча не боялся, но злить Мормонта ему не хотелось. – Лучше о драконах расскажите, – попросил Ланнистер. – Что рассказывать? – отрезал. – Их трое. – А откуда они взялись? – Вылупились из яиц. Да, Мормонт явно не отличался красноречием. И доброжелательность тоже не излучал. – Просто вылупились... и всё? Разве для этого не нужны какие-то условия? – не понял Маэдрос. – Просто?! – Мормонт вскинул голову. – Она положила их в погребальный костёр своего мужа и сама шагнула в него. Я думал, от грохота рушился мир... Но когда пламя опало, там были драконы. И она. Он встал и вышел из шатра. Маэдрос проводил его взглядом. – Похоже, не стоило спрашивать.. – Да нет, стоило, – пожал плечами Ланнистер. – Сир Джорах слишком серьёзно относится ко всему на свете, начиная с самого себя. И ужасно страдает, бедняга... Но вам никогда не приходило в голову, откуда Роберт Баратеон узнал, что Дейенерис вышла за кхала Дрого и забеременела? Почему её приказали убить? Маэдрос даже не сразу вспомнил об этой истории. Тогда он и не знал ничего, уже позже услышал, из-за чего Нед поссорился с королём незадолго до злополучной охоты: как раз из-за этого решения Роберта. К тому времени Маэдрос уже ничему не удивлялся, даже желанию Роберта подослать к беременной женщине убийцу. Но при чём тут сир Джорах Мормонт? – Я думал, что какие-то источники... шпионы, – предположил он. – Именно так. Шпионы. Вернее, один шпион, очень надеявшийся заслужить помилование и позволение вернуться. Маэдрос посмотрел сначала на полог шатра, потом на Тириона. – Мормонт?! – Вот именно. Он доносил на неё Роберту Баратеону, и Станнису потом. Мы видели его донесения в архивах мастера над шептунами. – Но... вы говорил о его любви к ней? – Да, говорил и говорю. Любовь делает с людьми странные вещи, Химринг, вам повезло, что она вам не свойственна, – Ланнистер стал мрачен и хмур. – Как видно, в какой-то момент он влюбился настолько, что доносить перестал. Не свойственна. Возражать Маэдрос не стал. Не хотелось говорить о себе. Не стоило даже вспоминать Бриенну. Но всё равно же – вспоминалась… – Что было потом? – спросил он только для того, чтобы Ланнистер продолжал говорить и не заметил его задумчивости. – Вот этого я не знаю, могу только предполагать. Судя по его бурной реакции – довольно верно. Дейенерис узнала, что он шпионил за ней, и изгнала его. Он старается заслужить помилование... например, доставив ей меня. Это было его планом, но теперь скорее выйдет наоборот. – Ещё бы не изгнала! – выдохнул Маэдрос. – Её можно понять… А помогло бы ему привести вас? – он задумчиво оглядел карлика. Отвлечься от воспоминаний всё-таки удалось. – Вы меня спрашиваете? В принципе, идея неплоха: доставить ей её злейшего врага. Вот только он перепутал меня с моим братом: как видно, не умеет считать до двух, – зло заметил Ланнистер. Похоже, одно упоминание Джейме рождало в нём эту злость. – Вашего брата тут нет, – заметил Маэдрос. – А вы есть. – Возможно, она казнит меня и помилует сира Джораха, – Тирион пожал плечами. – Или наоборот. Зависит от меня в том числе. – Как же вы намерены влиять на её выбор? Ланнистер пожал плечами: – Я могу оказаться полезнее живым. Как и вы оба, к слову. – А мы чем? – нахмурился Маэдрос, чувствуя, что они подошли к сути. – Как заложники, – отрезала Арья, просочившаяся в шатёр незаметно для всех и устроившаяся в углу. Ланнистер качнул головой: – Скорее как посредники. – Так как кто? – он посмотрел на карлика в упор. Тот посерьёзнел: – Нэн ей не враг. Её отец был врагом, да, но то было давно. А договориться с Севером куда проще, чем завоёвывать его, даже драконами: я помню эти просторы. – А если договориться не выйдет, то посредник станет заложником, так? – это Маэдрос уже научился понимать. – Давайте сначала доживём, – примирительно вздохнул тот. – Мы через полмира от Вестероса. – Верно. Но расстояние мало что меняет, Ланнистер. Образ мыслей точно нет. – Меняет остроту проблемы. И добавляет времени. С этим трудно было поспорить. Они играли до вечера. Тирион Ланнистер пил, выигрывал и расспрашивал Маэдроса о Вестеросе. Ему не нравилось это, и, зная манеру Ланнистера вцепляться в любую обмолвку, Маэдрос предпочитал не рассказывать вообще ничего. Не то чтобы он не мог доверять этому человеку – по-своему Тирион Ланнистер был порядочен и даже благороден и в общем нравился Маэдросу – но здесь велась игра, правил которой он не понимал. И не в кайвассе было дело. К вечеру Маэдрос сумел оказать на доске достойное сопротивление, и в глазах Ланнистера зажёгся интерес. – Вы непредсказуемы. Можете проиграть партию, которую любой выиграет... может, и выиграть можете, где любой проиграет. – Я воевал не только на доске, Ланнистер, – заметил он. – Привыкаешь думать и просчитывать разные варианты. – Ценный опыт, – согласился Тирион. – Тогда как насчёт предложить что-то разумное для грядущего боя? – Мне нужно знать хотя бы расстановку сил. – Давайте попробуем собрать… – Тирион быстро изобразил на доске стены Миэрина и лагерь юнкайцев. – Миэринский флот блокирован полностью. У юнкайцев есть требушеты... – Тирион расставил шесть фигур. – Конница... которая хочет переметнуться. Основные силы... и заложники. Трое, насколько я понял. Бен предлагает освободить их и отдать драконьей королеве, – Ланнистер продолжал ставить фигуры. Маэдрос изучал расстановку. – В Миэрине конницы нет, зато есть лучшие в мире копейщики. Восемь тысяч безупречных. И две тысячи наёмников... – Что даст освобождение заложников? – Подарок для Дейенерис. Это её люди, не безразличные ей. Да. Как всегда. – А кто такие безупречные? – Вы спрашиваете... ах да, вы же ничего не знаете. Безупречные – лучшая в мире пехота. Они сражаются копьями и короткими мечами, но их сила в идеальной дисциплине. – Если к Миэрину переметнется конница, то у них будет много шансов на победу, – решил Маэдрос, глядя на схему грядущего боя. – В стычке, но не в битве. Копейщикам надо выйти из города для начала, – Ланнистер смотрел на доску с куда меньшим оптимизмом. – С флотом хуже всего. И жаль, что нет драконов. Да, флота у Миэрина почти не было… – Флот блокирован, вы сказали? – Угу. У мудрых господ намного больше кораблей. – Нужно сделать так, чтобы их стало меньше. – Драконы – отличный способ. А поджечь корабль огненными стрелами... нет, – покачал головой Ланнистер. – Не та эффективность. – Не всегда есть дракон под рукой, знаете ли, – возразил Маэдрос. – И дикого огня нет. Так мы разбили Станниса… – Ланнистер допил свою флягу – не первую за день – и отшвырнул её. – Нужно подумать об огне. Сир Джорах вернулся, но на попытки поговорить с ним или молчал, или огрызался. Когда он вышел, Маэдрос заметил: – Мормонт, как мне кажется, не слишком ко мне расположен. – Он ни к кому не расположен, – заметил Тирион. – А уж к Старкам и их людям тем более. – Да, если его приговорили к казни... Он и правда торговал людьми? – Маэдрос вспомнил Север и поёжился. – Да, – отрезала Арья раньше, чем ответил Ланнистер. – Думаете, мой отец был несправедлив?! – Нет. Не думаю, конечно. Ланнистар усмехнулся: – О да, благородный Нед Старк. Хотя вы правы, миледи, Мормонт и сам не отрицает. – И тем не менее считает заслугой Дейенерис освобождение рабов… – Маэдросу трудно было понять, но почему-то – может, ради леди Алисанны и её матери – хотелось видеть в сире Джорахе не законченного негодяя. – Вы что, никогда не влюблялись? – пожал плечами Ланнистер. – При чём тут это? – Да при том. Он в неё влюблён и восхищаться будет чем угодно. Маэдрос пожал плечами: – Возможно. – Я вестеросец. Для меня рабство отвратительно. – Он тоже, насколько я понимаю. – Вот именно. И всё же его это не остановило, – Ланнистер потёр нос. – Его отец был достойным человеком, а этот... неприятный тип. Но не законченный негодяй. – Кого же вы считаете законченным? – поинтересовался Маэдрос и тут же пожалел, услышав резкий ответ: – Например, моего лорда-отца, да будет его пекло пожарче. Зря он спросил. Ланнистер потянулся к очередной бутыли с вином, отпил несколько глотков, отставил её и вперевалку вышел из шатра. – Похоже, ему помощь нужна, – Маэдрос посмотрел ему вслед. – Пить ему не нужно, – отрезала Арья. – Просто забирай у него вино. Пьяных видеть Маэдросу уже приходилось, конечно, но ему казалось, что за поведением Ланнистера стоит не только вино. – Он же сам его возьмёт, – возразил он, – давай или нет. – Ну и дурак. Зачем люди пьют? – ответить ей Маэдрос не смог, и Арья махнула рукой: – Давай спать. Если ты не хочешь найти его и макнуть в воду. – Было бы неплохо, – он посмотрел на выход. – Воду переводить… – Мало ли что с ним там, – Маэдрос всё-таки встал. – Ничего с ним там. Он и пьяный лучше тебя выкручивается. Свалится на землю – поспит на земле, тут тепло. Он всё-таки вышел из шатра, но Арья оказалась права: Ланнистера вырвало, а потом он рухнул на землю и заснул. Маэдрос отнёс его обратно в шатёр и уложил, несмотря на ворчание девочки и вернувшегося Мормонта. Утром Ланнистер мучился головной болью, так что вместо завтрака снова пил и был неразговорчив. К вечеру его настроение ничуть не улучшилось, но когда он вернулся с пятой флягой, Мормонт молча отобрал её и вылил на землю. – Ещё хоть каплю выпьете – и пожалеете, – посулил он. Маэдрос, наблюдавший это безобразие, был совершенно согласен с сиром Джорахом. – Совести у вас нет, – мрачно заявил Ланнистер. – А у вас нет повода. Напиваетесь по привычке. – Это прекрасная привычка! – возразил он, но задумался. – Ничего прекрасного не вижу в том, чтобы вечером падать, а утром страдать от головной боли, – вмешался Маэдрос. – А зря не видите. Да, пить непростое дело, иначе все пили бы беспробудно. Но это прекрасно, – Ланнистер бравировал, это было заметно. – Что именно? Головная боль? Запах содержимого желудка? – Забвение, – неожиданно серьёзно и горько ответил он. – На несколько часов. А потом? – Маэдрос покачал головой. – Снова пить. – А совсем потом? Когда потеряете уже человеческий облик? Ланнистер махнул рукой и вышел. Мормонт пожал плечами: – Я его понимаю. Вот так и спиваются. – Понимаете?! Он не ответил. Маэдрос махнул на него рукой и вышел следом за Ланнистером. Тот сидел на земле и пил. Но на сей раз просто воду. – Ланнистер, – позвал его Маэдрос, садясь рядом. – Чего вам надо, Руссандол? – Да ничего. Просто не могу спокойно смотреть, как вы себя гробите, – а это было именно так. В Винтерфелле и позже, в дороге, Тирион Ланнистер охотно пил вино, но не местную дрянь, а вкусное и хорошее. И намного меньше. И не с утра… Маэдрос знал, как влияет вино на людей, и ему это очень не нравилось. – Я не собираюсь умирать, – возразил тот. – Пока нет. – Пока? – Сначала я хочу отомстить. А там посмотрим. – Кому? – обычно тот от прямых вопросов уходил, но сейчас как будто хотел выговориться: – Дядюшке Кивану. Моему дорогому братцу. Всей своре, что сидит в Королевской Гавани... – За что? – он был потрясён. Ему казалось, что к брату Ланнистер очень привязан… – За всё хорошее, – отрезал тот. – Да что произошло?! – А вы не знаете, почему я здесь? – Вы убили отца и бежали, – в это Маэдрос не верил. – Ага, – оскалился Ланнистер. – Жаль, я не могу убить его ещё раз. – Не можете. Что он сделал вам? – Может, и смогу. Если мёртвые правда встают, – зло возразил тот. – Он... Всю мою проклятую жизнь он ненавидел меня за то, что я карлик. Вспомнился старый их разговор. – Вы виноваты в этом меньше всех… – заметил Маэдрос. – Ну как же. Как говорила моя сестрица, болезнь тоже не виновата, но её ненавидят. Я ведь убил свою мать, вы знаете? – Она умерла родами? – можно было предположить. – Точно так. – Вы виноваты в этом не больше, чем то, что вы карлик, – наверное, Ланнистер и сам понимал. Но иногда нужно услышать. – Жаль, что вы не мой лорд-отец, – насмешливо отозвался тот. Маэдрос пожал плечами. Тирион обхватил колени короткими руками. – Вы знаете, что я был женат. А знаете, что с ней случилось? – Нет… – Маэдрос качнул головой. Чувство, что Тириону Ланнистеру нужно выговориться, стало очень сильным. Он потянулся к поясу, но флягу еще раньше отобрал Мормонт. – Мне было тринадцать. Я ехал через деревню, неподалёку от Утёса Кастерли и увидел, что двое мужчин напали на какую-то девушку, совсем ещё молодую. Я их прогнал, а мы с ней разговорились... потом оказались в харчевне, поели, опустошили штоф вина. Тогда я ещё не пил и опьянел сходу, и забыл, что я карлик. Она стала моей первой женщиной. Утром я нашёл пьяного септона, который согласился нас обвенчать, и Тиша стала моей женой. Две недели мы были счастливы... Маэдрос слушал внимательно, глядя в лицо карлику. – А потом септон протрезвел и обо всём рассказал моему лорду-отцу. Он позвал меня и Джейме, и тот сказал, что сам купил Тишу для меня. Чтобы я стал мужчиной, – Ланнистер смотрел куда-то вдаль. – Наш брак был расторгнут. Мой лорд-отец отдал её тридцати своим гвардейцам, и каждый платил ей серебряного оленя. Меня он заставил пойти последним и оставить золотой. Ланнистер стоит дороже, сказал мой лорд-отец... Она собирала эти монеты в передник, но руки у неё дрожали, и она их роняла и роняла… Эта картина до невозможности ярко встала перед глазами. Маэдрос долго молчал, потом спросил тихо: – Это было ложью? – Ага. Джейме солгал. Она была дочерью издольщика, простой девушкой. Моя леди-жена... – И вы убили отца за это.. – Нет, – Тирион смотрел в пустоту. – Я его не убивал. Хотел бы... Но не убивал. Маэдрос кивнул. – Мне… очень жаль, Тирион, – искренне сказал он. Больше говорить было нечего. – А... В пекло всё, – тот допил воду. – Я её найду, может. Когда-нибудь. И убью Джейме. – Откуда вы это узнали? – Он рассказал. – Зачем? – при всех достоинствах Джейме Ланнистера его логику Маэдрос мог понять не всегда. Винился, что ли? – А я почем знаю? Маэдрос не ответил. Сидел, глядя в темноту и тоже обхватив колени руками. Кажется, он тоже начал понимать, почему карлик пьёт... Если это приносит забвение хотя бы ненадолго. Тирион встал неловко и пошёл обратно в шатёр. – Подождите, – попросил Маэдрос, вставая. – Что вам? – он остановился и даже обернулся. – Бывшее небывшим не сделаешь, – заговорил Маэдрос, подбирая слова. – Но его не изменишь уже. А настоящее и будущее можно испоганить, если не вырваться. Он помолчал. – Вы хороший человек, Тирион, что бы там ни говорили о вас и что бы вы сами на утверждали о себе. И я не хотел бы, чтобы такое случилось с вами. Тирион, похоже, задумался над услышанным, но возразил: – Нечего мне поганить. Уже нечего. У меня нет будущего, кроме мести. – Неправда, – Маэдрос почему-то вспомнил, как пытался утешить Джейме Ланнистера. – Я тоже так думал. За это легко уцепиться, чтобы не утонуть... А в итоге тонешь ещё быстрее, только сам не видишь. – Тонуть в мести или в вине. – В вине не пробовал, а в мести... Это только кажется приятным, – это Маэдрос знал наверняка. – Приятного в жизни вообще мало. – Стоит ли делать её ещё неприятней? – он выдохнул. – Никогда не думал, что мне придётся это говорить, а не слушать… И уже второй раз. До чего всё же похожи на самом деле братья Ланнистеры. – А вам приходилось? Вы тоже позволили изнасиловать свою жену и пошли последним? – Я не женат, – напомнил Маэдрос. – Но слушать приходилось. Причины это слушать бывают разные, Ланнистер. У меня были. – Да я верю, – он махнул рукой. – Я рад. Собственно, я ничего не хотел вам доказывать. Тирион усмехнулся криво: – Я был груб. Спасибо, что выслушали. – Не за что. Я бы не стал, если бы мне было всё равно, – заверил он. – Странно вы на людей действуете. Вам хочется довериться. – Я не нарочно, – Маэдрос улыбнулся. – Да и не всем, полагаю. – Что, я первый? – Нет, просто я могу предположить, что есть те, кто не хочет мне доверять. – Да, наверное, есть. Я и сам утром пожалею о своём длинном языке. – Я могу сделать вид, что всё забыл, хотите? – предложил Маэдрос. – Попробуйте. Вдруг я вам поверю, – Тирион усмехнулся и всё же ушёл в шатёр. Он постоял ещё немного, а потом вернулся тоже. Ланнистер уже не просто спал, а храпел, карлица Пенни тоже. Мормонта не было видно. Арья, к удивлению Маэдроса, не спала, сидела в углу. Он подсел к девочке: – Ты чего не спишь? – Не спится, – буркнула Арья. – Мысли мешают? – Ага… – она вздохнула. – Отец ведь считает, что мы погибли. Я пыталась что-то сказать маме Нимерией, но вряд ли она поняла. Маэдрос задумался. Пожалуй, сейчас, когда не было больше цепей, когда отпустила натянутая внутри тетива, он сумел бы открыться. – Я попробую ему сказать, – решился он. – Как?! – оторопела Арья. – Я же тебе показывал. Она ахнула: – Ты и с отцом так можешь? И ты до сих пор ему не сказал?! От яростного натиска Маэдрос опешил, а Арья вся пылала гневом: – Ты идиот! Немедленно позови его! – Если ты перестанешь кричать и дашь мне сосредоточиться. Девочка замолчала, но глаза всё ещё пылали. Маэдрос отвернулся и позвал Неда. К счастью, тот ответил почти сразу. «Маэдрос!» – в осанвэ явно слышалось огромное облегчение. – «Вы живы?! Где вы? Что с Арьей?» – звенела радость пополам со страхом. «Мы живы», – заверил Маэдрос. – «Арья рядом со мной. Мы… за морем. В Миэрине». «Где?» – удивился Нед. «Миэрин. Вы не пытались нас увидеть?» «Пытался. Видел корабль в шторм, а потом больше не мог дотянуться. Как будто... как будто...» – он осёкся, но Маэдрос уловил несказанное: как будто ищешь мёртвого. Он знал, каково это. «Мы живы и целы, Нед», – повторил он. В мыслях друга слышались облегчение и радость. «Благодарение богам...» «Я буду звать вас время от времени», – пообещал Маэдрос. – «Простите, что не сделал этого раньше». «Неважно. Я не могу гневаться, когда вы всё-таки сообщили добрую весть», – но первое облегчение схлынуло, сменившись тревогой: – «Погодите. Миэрин? Это Залив Работорговцев... скверное место. Вы... в плену?!» «Нет», – быстро ответил Маэдрос. – «Уже нет». «Уже?! Что с вами было? Где вы?» «Ничего плохого не случилось, Нед», – ещё не хватало ему этих тревог… – «Мы сумели вырваться». «Вы на свободе?» – тревога немного улеглась. – «Оттуда почти невозможно доплыть до Вестероса... Попытайтесь, Маэдрос. Найдите корабль. Я заплачу любые деньги капитану, который доберётся до Белой Гавани с вами и Арьей». «Мы сделаем всё возможное, обещаю». «Я отправлю за вами свой корабль, но идти он будет очень долго. Возможно, сами вы выберетесь быстрее», – но тут мелодия изменилась снова. Будто Нед вспомнил что-то очень скверное. – «Таргариен...» «Говорят, Дейенерис Таргариен исчезла», – Маэдрос не знал, успокоит ли его это. Удивило так точно: «Куда исчезла?!» И что тут ответишь. «Никто не знает». «Маэдрос...» – Нед справился со страхом, но тревога и озабоченность никуда не делись. – «Она дочь Безумного Короля. Сама она или её слуги, неважно, будут охотиться за Арьей. Ей грозит опасность. Рядом с Дейенерис был человек... Джорах Мормонт, изменник и очень опасный негодяй. Он с Севера.». «Она здесь не Арья», – по крайней мере, если Ланнистер и Мормонт не выдадут, хотя у последнего и нет никаких доказательств; но эти мысли Маэдрос в осанвэ не пустил вовсе. – «Она Нэн, моя дочь, простите, Нед. Мы оба понимаем, что её не должны узнать.» «Всё правильно. Так и должно оставаться… Во всяком случае, вполне вероятно. И к Миэрину идёт флот Железных Островов». Этого только не хватало... «Флот с Железных островов?». «Леди Аша упоминала, что её дядя собирался поддержать Дейенерис». Плохая новость. «Мы будем осторожны», – пообещал Маэдрос. – «И будем искать возможность вернуться. И я буду стараться держать вас в курсе». «Да. Держите», – Нед помедлил. – «Берегите её и себя. Если... она попадёт в руки этой Таргариен... будет очень скверно». «Буду. Обязательно. Я сделаю всё, чтобы ничего не случилось, Нед», – он постарался поделиться уверенностью, которую, правду сказать, не испытывал… «Спасибо». «У вас всё в порядке?» – в Вестеросе всё было вовсе не спокойно, но ответ Маэдроса порадовал: «Да. Всё в порядке. Кроме Арьи». «Хорошо». Он прервал осанвэ и посмотрел на девочку. Та смотрела на него, не отводя глаз. – Я поговорил с ним, – попытался успокоить и её Маэдрос. – Он волнуется за тебя. – Ещё бы! Почему ты этого давным-давно не сделал?! – Потому что для этого надо открыться, – нехотя пояснил он. – Это сложно сделать, когда никому вокруг нельзя доверять. Арья смотрела мрачно: – Но ты сделал сейчас. – Да, – сейчас всё стало проще, но Арья, похоже, не понимала. И измучилась. Маэдрос посмотрел на неё и добавил: – Прости. Она выдохнула возмущённо. – Прости, – повторил он тихо. Арья нехотя кивнула, явно успокаиваясь тоже, и Маэдрос коснулся её плеча: – Давай спать. Отдых ей нужен. Хотя бы.