***
Один вид её сына под седлом привёл Дейенерис в ярость. И она сожгла бы наглеца, как только он отошел от дракона, вот только... Он сумел Визериона покорить. И уж явно не поводьями и кнутом, это Дени знала. Ей стало интересно. И... У дракона три головы, вот только этого карлика она не знала. Хотя нет... видела в яме. Или то был просто похожий? В любом случае сначала следовало разобраться. Дени спрыгнула на пол, оглядела собравшихся. Она была одета по-дотракийски в кожу, её волосы, сгоревшие в Великой Яме, ещё не прикрывали ушей. Первым к ней подошёл сир Барристан; Дени была рада видеть старого рыцаря, да и у него на лице читались нескрываемые облегчение и радость. – Ваша милость, – он преклонил колено. – Вы вернулись... – Сир Барристан, – Дени улыбнулась ему, сделала знак подняться, и посмотрела на карлика, неловко слезавшего со спины Визериона. – Кто ты? – требовательно спросила она.***
Тирион подошёл к королеве и преклонил колено. – Ваша милость. Меня зовут Тирион Ланнистер. Я прибыл сюда, чтобы предложить вам службу, – заявил он. Что ж, время бросить кости. Дейенерис бросила взгляд на сира Барристана, уже поднявшегося на ноги. – Это правда, ваша милость, – кивнул тот. – Второй сын Тайвина Ланнистера. Он рассказал мне, что бежал из Вестероса после убийства своего отца, потом попал в рабство, был продан юнкайцам, и от них сумел бежать сюда. За эти несколько мгновений Тирион успел рассмотреть Дейенерис Таргариен. Редкая красавица, молва не лгала; и не боится шокировать подданных, как видно. Далеко не «настоящая леди», но держится как королева. Дейенерис перевела взгляд на него. – Вы убили Тайвина Ланнистера, прибыли преклониться мне и вместе с тем посмели оседлать моего дракона? Тирион тоже встал на ноги: – Ваша милость, сказать по правде, с Визерионом мы подружились случайно. Он хотел меня сожрать, я возразил, он прислушался, – коротко усмехнувшись, он снова посерьёзнел: – Я очень много читал о драконах, ваша милость. Всё, что мог отыскать, а сын Тайвина Ланнистера мог отыскать довольно много. Я и не думал, что мои мечты хотя бы увидеть живого дракона когда-нибудь сбудутся, но... Вот она, моя мечта, во плоти. Пока он говорил, Дейенерис подошла к Визериону и положила руки ему на голову; тот довольно зажмурился, и, похоже, королеву это удовлетворило. – Седло и упряжь вы взяли из книг? – поинтересовалась она. – Я ничего не читала о драконах, Но я – дракон. У дракона три головы. Мы поговорим с вами. Кто освободил моих детей? – Да, ваша милость. Я видел схемы и начертил их для седельщика – с учётом моих... особенностей, конечно. Пишут, что в бою на драконе с седлом удобнее, хотя Таргариены могли летать и без сёдел. Тирион склонил голову и отошёл. Жизнь он, во всяком случае, выиграл.***
Барристан Селми кашлянул. – Ваша милость, это сделал тот дорнийский принц. Они пробрались к драконам тайно, опоив стражу. Перед смертью он сказал, что хотел стать драконьим всадником... но, как видно, не смог. Драконы вырвались на свободу. – Смертью? – королева выхватила главное слово, и он кивнул: – Принц был обожжён... слишком тяжело. – А те, кто были с ним? – Бежали, ваша милость, – потому что он, сир Барристан, позволил им. Но так было лучше всего. Он склонил голову: – Здесь произошло слишком многое, пока вас не было, ваша милость. Желаете выслушать подробный доклад обо всём? – Пока что самое главное, сир Барристан, И я хочу говорить с моим народом. Где благородный Гиздар зо Лорак? Вот оно, самое сложное. – В темнице, ваша милость, – чётко доложил он. – Вреда ему не причинили, но мы подозреваем его в намерении отравить вас. В саранче, которой он угощал вас в Великой Яме, был яд. И он не отрицал свою вину, когда я спросил его. Королева кивнула, не показав удивления. И оглядела всех: Резнака, Серого Червя, Бритоголового… – Снимите с Визериона ваши устройства, – велела она карлику. И направилась внутрь пирамиды, жестом велев всем следовать за ней.***
Следующая аудиенция не заставила себя долго ждать: Тириону сообщили, что королева хочет видеть его возле логова драконов. Там теперь жил Визерион – уговорить Рейегаля поселиться там Тирион не стал и пытаться – и, как выяснилось, Дрогон тоже; да уж, место выбрано на редкость многоговорящее. Тирион преклонил колено: – Ваша милость. Он знал, что этот жест выходит неловким и нелепым, но королевы любят преклонение. Особенно от всяких наглецов, пытающихся отнять их драконов. – Встаньте, Тирион из дома Ланнистеров, – велела Дейенерис, и Тирион поднялся на ноги. Она говорила на общем языка – почти свободно, как заметил Тирион – и это было приятнее и привычнее, чем валирийский: как бы хорошо Тирион его ни знал, на родном действовать всегда проще. – Как вышло так, что вы оседлали Визериона? Скорее всего, ей уже рассказали. Селми наверняка, а может, и не только он. – Ваша милость, дело было во время нашего побега от юнкайцев, – начал Тирион. – Драконов, как видно, привлёк шум битвы и запах крови, и они напали на войска. Визерион сел совсем рядом с нами, перепугав людей и лошадей. Признаюсь, я не самый смелый человек, и... увидеть дракона так близко и так внезапно было некоторым потрясением. Но пытаться убивать его уж точно не стоило, и я попытался заговорить. Я плохо понимал, что делаю, но у меня определённо получилось объяснить ему, что мы не враги, и что лучше бы ему найти себе обед среди юнкайцев. – Судя по всему, Визериона вы убедили, – уронила королева. – Судя по всему, да, ваша милость. Потом он прилетел ко мне ещё раз. Потом снова. Потом сир Барристан попросил меня выманить его из захваченной им пирамиды, и мне удалось. Ну а потом уже стало ясно, что мы поладили, – помедлив, он снова рассказал ту байку, которая помогла с Визерионом – авось и с его матерью поможет: – Знаете, ваша милость, в детстве я мечтал о драконе. Хотя бы маленьком, как я сам. Когда мне сказали, что все драконы умерли, я проплакал ночь напролёт. Но вот – они живы. Трудно было сказать, произвёл ли его рассказ хоть какое-то впечатление на Таргариен: лицом она владела превосходно. – Живы, – только и ответила она. – Может быть, вы и сами хотите стать драконом? Мгновение Тирион обдумывал ответ. Игра шла по самой высокой ставке. – Ваша милость, мой облик неказист, но я к нему привык. – Я назвала Визериона в честь моего брата, – королева посмотрела вниз, на драконов, белого и чёрного. – И этот дракон – моё дитя. Дети не на всю жизнь привязаны к матери, но мать остаётся привязана к детям. Вы это понимаете, милорд Тирион? Или как уместно к вам обращаться? Что ж, два главных вопроса были заданы. Тирион не думал, чтобы Дейенерис Таргариен не знала правил учтивости, если уж так хорошо владела языком. – Я это понимаю, ваша милость, – серьёзно ответил он. – У дракона может быть только один всадник, а у человека – только один дракон. У вас их три, но даже вы не сможете летать на всех трёх. Вам нужны верные слуги, ваша милость, а я буду верен вам, если вы пожелаете этого – и могу быть вам полезен, даже очень, – Тирион мог бы привести в пример Великий Сев, когда Рейенира Таргариен повсюду искала всадников для свободных драконов. Но, поскольку не все из обретённых так всадников остались Рейенире верны, Тирион пока решил промолчать. И ответить на второй вопрос: – Мой лорд-отец мёртв, это правда. Но его титул унаследовал не я. Просто "милорд" или "милорд Ланнистер", ваша милость. – Полагаю, и преступлений своего лорда-отца вы не унаследовали, – Тирион мысленно перевёл дух. – Лордом стал ваш брат, убивший моего отца и своего короля. Он знал, что этот вопрос будет поднят. Джейме... Тирион не был уверен, что готов позволить казнить брата. Убить самому – другое дело, но... Ладно. Времени ещё было много. – Да, ваша милость. А взгляд у королевы был прямым и проницательным. – Сир Барристан так же сказал мне, что вы убили Тайвина Ланнистера, своего отца. Можете ли вы рассказать мне, почему? Тирион вдохнул. Выдохнул. И покачал головой. – Мне жаль, ваша милость, но это была ложь. Я не убивал своего отца. Я осуждён за это, да, и все в Вестеросе так считают, но это всё же неправда. Вам я лгать не хочу. Я... мог бы это сделать, – с ненавистью выдохнул Тирион. – Но не сделал. Стоило ли солгать? Или честность окажется полезнее? Это многое скажет о самой Дейенерис. – Тогда что же произошло? – спокойно поинтересовалась та. Но Тириону показалось, что тон стал чуть менее сдержанным. – Мой лорд-отец в самом деле был убит, и у меня в самом деле были причины желать этого, – зло ответил Тирион. – Меня обвинили, был суд... и я потребовал суда поединком. От отчаяния, надо полагать. Моим бойцом вызвался быть принц Оберин Мартелл – и проиграл. – Боги назвали вас виновным? – помедлив, спросила Дейенерис. – У меня не было ни мейстера, ни септ, и я прошу разъяснить мне. – Простите, ваша милость, но я не слишком верю в богов, – напрямик заявил он. – По мне так дело в том, что принц Оберин был слишком уверен в победе. И слишком уж яростно сводил личные счёты. Обвинителем выставили Гору Клигана. Пояснений не потребовалось. Дейенерис Таргариен действительно знала много. – Поединок был вовсе не за вас? – Полагаю, что да. Но всё же принц проиграл и мою жизнь, как я тогда думал. Однако мне помогли бежать. Тирион замолчал, и королева поощрительно добавила: – Я слушаю. – Дальнейшее должно быть вам более интересно, ваша милость, – усмехнулся Тирион. Он давно обдумывал, что именно стоит рассказать. Упоминать ли Грифа и его подопечного или нет? Вроде как стоило, но всё-таки – куда они делись? С Золотыми Мечами вместе. Уже должны были бы оказаться здесь. Неужели всё-таки мальчишка послушался его совета? Рассказать правду означало поторопить её с отплытием в Вестерос. И это было куда больше в интересах Тириона. – Мне помог бежать Варис, мастер над шептунами. Он же отправил меня к своему старому другу, Иллирио Мопатису. А этот достойный человек отправил меня к вам в весьма странной компании, ваша милость. – Полагаю, не насильно? – любезно осведомилась Дейенерис. – Нет-нет, – усмехнулся Тирион. И вспомнил те жареные грибы – Тирион ведь почти поверил, что они ядовиты. Да... магистр был толст, но очень умён. – Я бы предпочёл другую компанию, но и эта оказалась весьма... интересной. Центром её был юноша лет семнадцати-восемнадцати. Волосы он красил в синий, как пентошиец, но если бы эту краску смыть, то он весьма напоминал бы вас, ваша милость. Его... опекун утверждал, что мальчик – чудом спасённый принц Эйегон, ваш племянник. Королева постаралась скрыть удивление, но зачем – было не очень понятно. Что для неё это новость, и так было ясно. По привычке скрывать любые мысли? – Вот как. И где же этот юноша? – Хотел бы я знать! – искренне ответил Тирион. – Они намеревались заключить договор с Золотыми Мечами и плыть сюда, к вам. Но, как видно, планы изменились. Возможно, прослышали о вашей свадьбе? Это весьма расстроило бы юношу. – Возможно, – кивнула королева. Похоже, намёк на намерения этого Эйегона она вполне поняла. – А что вас самого убедило прийти ко мне? – Вас интересует, ваша милость, почему я оставил ту тёплую компанию или почему вообще ввязался в игру? – И то, и другое. – Что ж... Когда я оказался в Пентосе, то хотел лишь одного: допиться до смерти. Вернее, мне так казалось. Магистр Мопатис весьма наглядно продемонстрировал мне, что жизнь мне ещё не до конца опротивела, а коли так – следовало жить, а не топить её в вине, – Тирион говорил с насмешкой и вполне бодро. – И я согласился на его предложение сыграть в престолы на вашей стороне. Это выглядело весьма заманчиво: мне, Ланнистеру, помочь вам вернуться в Вестерос. Дейенерис слушала молча, и Тирион продолжал: – Так что я согласился, – он развёл руками. – Я мог бы быть полезен вам, а вы – мне. Всё пошло не так в Волантисе: меня украли. – Украли в рабство? – в голосе королевы прозвучал намёк на гнев. – Нет, – фыркнул Тирион. – Вам в подарок, ваша милость. Правда, я не сразу это понял, но когда сообразил... было бы смешно. Это сделал ваш... знакомый, сир Джорах Мормонт, – Тирион посерьёзнел. – Он очень хотел доставить меня к вам, ваша милость. Редко видишь такую преданность. Было похоже на то, что слушать о Мормонте ей неприятно. Неудивительно. – Так что он нашёл в Волантисе корабль, ваша милость, – продолжил Тирион. – И мы отправились в Миэрин. Но корабль попал в шторм, потом в штиль, а потом был взят на абордаж, и мы оказались в цепях. Так мы попали к юнкайцам. Вы могли видеть меня, ваша милость, на арене, – Тирион насмешливо поклонился. – Я сидел на свинье. – Да. Вас хотели отдать львам, – бесстрастно заметила королева. – Что стало с вашими спутниками? Вы выступали не один. – Я догадался, ваша милость. И благодарен вам за заступничество, – он снова отвесил поклон. Нетрудно было понять, кто мог изменить программу зрелища. – Девушка со мной, ваша милость. Её зовут Пенни, собака и свинья были её. И номер её. У неё был брат, но он погиб, вот и... Не повезло ей, бедняге. – Значит, теперь она свободна. – Да, ваша милость. Я обещал позаботиться о ней, – Пенни не из тех, кто справится со своей жизнью сам. И что с ней делать, Тирион пока не представлял. Тирион смотрел на королеву прямо и спокойно. За свою жизнь он не боялся – уже нет. А что он с этой жизнью сделает дальше, зависело от него самого. – Вы довольно интересным образом оказались в Миэрине из лагеря юнкайцев, – заговорила она. – Видите ли, ваша милость, рабам бежать довольно сложно, и пришлось импровизировать. Мы поговорили с Беном Пламмом и пришли к соглашению, тем более что наши интересы совпадали, – и добавил более серьёзно: – Он утверждал, что с самого начала перешёл на сторону Юнкая лишь для виду. Но я не склонен верить ничему из того, что он мне говорил; он хитрый и жестокий человек, и все наёмники таковы. – И как бы вы поступили с ним? Ещё одна проверка. – Я бы держал его поблизости, ваша милость, – спокойно ответил Тирион. – И внимательно следил за ним. Такие люди бывают весьма полезны, если использовать их по назначению. Доверять им нельзя, но доверять вообще никому не стоит. – А вам, Тирион Ланнистер? – И мне тоже, – ответ был очевиден. – Никому не верьте, Дейенерис Таргариен, и держите драконов под рукой, тогда, может быть, вы выиграете в престолы. По лицу королевы ничего нельзя было прочесть. – В Вестеросе очень любят это развлечение? – поинтересовалась она. – Любят ли? Не знаю, ваша милость, но иного способа получить желаемое часто нет. Однако некоторые любят и саму игру: она горячит кровь, – и он сам принадлежал к числу таковых. – А что желаемое для вас? – ещё один очень хороший вопрос. – Месть, – коротко усмехнулся Тирион. – Власть. Победа. И полёт. Его цена за верность. – Месть – кому? – Тем, кто меня подставил, ваша милость, – чуть резче, чем собирался, ответил он. – И тем, кто всегда пытался меня унизить. Думаю, что знаю, кто это. – Кто бы ни были эти люди, милорд, я не потерплю самосуда, – проговорила королева. – Ваша месть – представить мне на суд, если хотите следовать за мной. Мгновение Тирион размышлял. Потом поклонился: – Да, ваша милость. Дядюшку Кивана найдётся в чём обвинить. А Джейме... Тирион ещё сам ничего не решил. – Кроме Бена Пламма, девушки и Мормонта, с вами были ещё двое. Что скажете о них, милорд? – О леди Арье и её телохранителе? – он думал и над этим вопросом. – Арья Старк – младшая дочь лорда Эддарда, ваша милость. Славная девочка, и смелая, – и – только девочка. Несмотря на характер. – Я случайно заметил их на рынке рабов, ваша милость, и помог им бежать. Тирион подумал, что будет очень интересно посмотреть, что сделает Дейенерис Таргариен с юной заложницей. Лучше не вмешиваться. – Мы с вами ещё побеседуем, милорд, – заметила королева. – Я ещё совсем юна и очень мало знаю и понимаю. Вы расскажете мне о Вестеросе больше. – Рад служить вам, ваша милость, – поклонился Тирион. Насчёт того, что она мало понимает, он нисколько не обольщался. Но знала определённо слишком мало. – Есть ли что-то, что вы хотите сказать мне прямо сейчас? – Разве что предостеречь вас касательно Грейджоя и его жреца, ваша милость, – он не сомневался, что Виктарион Грейджой уже пробился на аудиенцию или сделает это в тот же день. – Я вас слушаю. – Жрец держит что-то в рукаве, – напрямик заявил Тирион. – Я не успел разузнать, что именно, но это какая-то сильная магия, и связана она с огнём. И главное: он не служит Грейджою, а подспудно управляет им. В характере кракена он достаточно разобрался, чтобы понимать: жрец влёгкую сыграет им. А рассказы Химринга свидетельствовали, что жрец готовит какую-то грандиозную пакость, но какую – было неясно. Какая досада. – А как вы собирались разузнать? – поинтересовалась королева. Но это уж было его личное дело. – Есть разные способы, ваша милость, – безмятежно отозвался Тирион. – Какой-нибудь да сработал бы. – Как интересно, – она помедлила, но он не стал больше ничего говорить. – Я позову вас позже, милорд Ланнистер. Будьте поблизости.***
Маэдрос и Арья наблюдали прибытие Таргариен через окно: ему показалось, что так будет безопаснее, и Арья не спорила. Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание. – А она совсем не кажется грозной, – заметила Арья, глядя, как Дейенерис слезает со своего дракона. – И красивее Сансы. С этим Маэдрос, пожалуй, был согласен. – Но это только внешнее, – заметил он. – Посмотрим, какая она на самом деле. Ему было интересно. Внешность очень обманчива, но эта девушка многим успела прославиться за свою короткую жизнь. – Сейчас вот посмотрим, – кивнула Арья. И, покосившись на него, почему-то возмутилась: – Ты пялишься на неё, как... как мужчина! – Я вообще-то и есть мужчина, – немного удивился Маэдрос. – И я пытаюсь понять, что происходит. По крайней мере, это и девочку интересовало. – Интересно, что она скажет этому наглому карлику... – Вот и мне интересно. Отсюда не слышно, а жаль... – Ланнистер отошёл от королевы и казался довольным. – Кажется, убивать друг друга они не намерены. – Вот это жаль, – проворчала Арья. – Ты представляешь, какая началась бы заваруха? – Может, я могла бы подчинить дракона, и тогда мы сбежали бы верхом... – она вздохнула. – Да нет, не вышло бы. Ладно. Отец ведь послал за нами корабль, и нужно просто дожить до его прибытия. Маэдрос кивнул ей. – Именно так. И это самое разумное сейчас. Хотя будь он один... Вечером того же дня их навестила одна из девочек, прислуживавших Дейенерис Таргариен, с сообщением, что королева ждёт их обоих в тронном зале через полчаса. – Вот и поймём, что к чему, – Маэдрос глянул на Арью. Та кивнула: – Угу. И давай определимся. Она, думаю, знает, что мы вместе бежали из Королевской Гавани: Селми насплетничал. А вот что ей мог рассказать про тебя Бес? – Он тоже знает куда меньше, чем мог бы, если отплыл из Вестероса после гибели Тайвина Ланнистера, – заметил Маэдрос, но Арья качнула головой: – Я о другом. Знает ли он, насколько ты ценен как заложник? – Понятия не имею, – вздохнул Маэдрос. – Он мог рассказать, что я служу Старкам. Мог рассказать подробнее. Мог озвучить сплетни. Тогда в библиотеке Риверрана Тирион Ланнистер пообещал сохранить его тайну. Сохранит ли на самом деле? Впрочем, вряд ли это может повредить кому-то ещё. Арья вздохнула: – А лучше бы она считала тебя просто моим телохранителем. Чем ниже ценность заложника, тем лучше. Но если Ланнистер насплетничал ей, что ты мой единоутробный брат... тьфу, чушь какая! – Да уж. Но твоя-то ценность сомнений не вызывает, – заметил Маэдрос. – Так что какая разница. – Моя да. Но чем она будет отличаться от Эйериса или Тайвина Ланнистера, если убьёт маленькую беззащитную девочку? – Арья поморщилась. – Но ей нельзя узнать про отца. Пусть считает, что глава дома Старков – Робб. – Рано или поздно слухи дойдут до неё. – Да, но чем позже – тем лучше. Может, мы сумеем сбежать к тому времени. И про этого... Таргариена тоже говорить не стоит, Химринг. А то она, может, решит, что ей срочно нужно в Вестерос, а лучше пусть сидит тут! – Ты права, – согласился Маэдрос. – Вообще рассказывать нам лучше как можно меньше. По крайней мере, пока обстановка не станет яснее. Их обоих провели в тот самый зал, где Маэдрос в первый раз беседовал с сиром Барристаном. Только теперь каменная скамья на высоких ступенях не пустовала, её занимала королева Дейенерис.***
Дейенерис больше не носила токар. Довольно с неё заячьих ушей, больше она не будет притворяться той, кем не является. И короля Гиздара подле неё не было, хотя из темницы она его освободила. Ошибка сира Барристана была вполне понятной, но Дейенерис, поговорив с мужем, поняла: он не был изменником. Хотел бы, может быть, но не сейчас: слишком рано для него. Кроме неё, здесь находились Барристан Селми, Миссандея и стражи-Безупречные. Арья Старк и правда оказалась просто девочкой, на вид – ровесницей Миссандеи. А мужчина за её плечом показался Дени очень, очень красивым, даже в сравнении с её Даарио, которого она не могла более подпустить к себе. Это, должно быть, лорд Химринг? Арья как-то странно присела, остановившись перед троном, и выпрямилась. Это такое приветствие? Нужно будет потом спросить у сира Барристана. – Королева Дейенерис, мы благодарны вам за гостеприимство, – заявила она. Лорд Химринг ограничился поклоном. – Перед королевой, если вам неизвестны обычаи, преклоняют колени, – возвестила Миссандея, но Дени остановила её жестом: – Леди Арья только юная девочка, и ей простительно не знать правил. Надеюсь, вы вполне довольны своим пребыванием здесь, и Миэрин порадовал вас. Мы встречаемся впервые сегодня и, надеюсь, вы действительно станете моими гостями. Девочка улыбнулась очень старательно. – Миэрин действительно порадовал меня, ваша милость, особенно по сравнению с юнкайским лагерем, но тут ужасно жарко, – детски-наивный тон у леди Арьи получился ничуть не убедительнее, чем любезный. – Мне бы не хотелось долго обременять вас, ваша милость. – Ни вы, ни ваш спутник ничуть меня не обременяете, – заверила её Дени. – Что привело вас ко мне? Намёк леди Арья поняла. – Простите, я не представила вам моего защитника, ваша милость. Лорд Маэдрос Химринг, вольный всадник на службе моего брата, – Дени ещё раз скользнула взглядом по Химрингу. Сир Барристан сказал то же самое, рассказал и о немалой преданности лорда Химринга Старкам. И о том, что леди Арья – не глупенькая девочка, даже если пытается казаться таковой. – Нас привели сюда шторм и пираты. Не какая-либо цель. И мы бы хотели возвратиться домой, – девочка очаровательно улыбнулась. Дени хотелось вздохнуть. – Я сочувствую пережитому вами, леди Арья. Все остальные, кто были с вами, погибли? – Да, все погибли, – она опустила ресницы. Горе, по крайней мере, звучало совершенно искренне. – Тоска по дому и желание вернуться мне хорошо знакомы, и я понимаю вас. Я не одобряю ни пиратство, ни рабовладение. И запрещаю подобное в моих владениях. Мне жаль, что наша встреча омрачена. – Так же, как это под запретом в Вестеросе, ваша милость, – девочка снова улыбнулась. – Встреча всё же стала радостью. Я всегда мечтала повидать дальние земли, хотя совсем не таким способом! – Действительно радостью? – задумчиво переспросила Дени. – В таком случае, с учётом вашего высокого положения, леди Арья, не надлежит ли мне согласно вестеросским обычаям предложить вам место моей фрейлины? Она снова присела. – Это было бы честью, но, боюсь, я мало подхожу для такой должности. И я ведь ещё не вошла в возраст, и такие вещи могут решать только мои брат и матушка, – без запинки возразила Арья. Да, в самом деле не глупа. – Кроме того, мне ведь нужно возвратиться домой! – Я бы тоже предпочла говорить с вашим братом, леди Арья. Нам есть, о чём с ним поговорить. Конечно, я не стану взыскивать с детей за преступления отцов. – Да, дети не отвечают за злодеяния отцов, – от фальшивости голоса Арьи, однако, уже начинали болеть уши. И скулы сводило. – Поэтому мой брат, я уверена, согласится говорить с вами. – Я бы этого хотела, – серьёзно ответила Дени, не желая замечать намёков. – Я слышала, Вестерос разорён войной, тогда как я хотела бы мира для моего народа. – Как и мы – для нашего народа, ваша милость, – теперь девочка говорила куда серьёзнее, и получалось лучше. – Моего брата назвали Молодым Волком за военные победы, но я верю, что он предпочёл бы мир. – Тогда я буду верить, что он достаточно мудр, чтобы преклонить колено перед законной правительницей. – Я не могу решать за него. – Вы можете, леди Арья, решать за себя, – заметила Дени. – И вы, лорд Химринг. Ко мне приходит так мало новостей из дома. Надеюсь, вы поведаете мне о нём больше. – Боюсь, я не слишком много знаю, ваша милость, – девочка развела руками. – Когда началась война, я попала в... неприятную переделку, и после этого меня отправили подальше. В Сероводье даже вороны не летают, так что я очень мало знаю новостей... Но я могу рассказать то, что мне известно, ваша милость. Дени кивнула и посмотрела на Химринга: – Вы, верно, знаете больше, милорд. Как сейчас дела в Вестеросе? Мне горько было слышать о том, как Семь Королевств узурпаторы разрывают на части, а страдают от того люди. – Я покинул Вестерос одновременно с леди Арьей, ваша милость, – наконец заговорил Химринг. Голос у него тоже был очень красивый – лучше, чем у многих певцов, которых Дени приходилось слышать. – Так что знаю не так уж много. – Лорд Химринг был моим защитником, – вмешалась Арья. – Разумеется, я спрашиваю о том, что было до того, как вы покинули Вестерос. Добрые друзья сообщают мне вести, однако, как говорили мне мудрые советники, хороший правитель должен выслушать разные точки зрения. И точку зрения Севера, пожалуй, стоит выслушать. – Я всё время был с леди Арьей, – если это было ложью, то Химрингу удалось намного убедительнее. – Простите, ваша милость, я плохой источник новостей. Дени задумалась. – Сир Барристан упоминал, что у Старков много врагов, на Севере и на Юге, на Железных островах, в Королевской Гавани и в Просторе, – заметила она. – Мне неизвестно безопасное место, куда бы я могла направить вас, леди Арья. Я не допущу для вас новой беды, миледи. Вы вернётесь в Вестерос под моей защитой, леди Арья, и вы, лорд Химринг. – Лорд Химринг вёз меня в Винтерфелл, ваша милость, – девочка явно не обрадовалась такому обороту. – Мой брат освободил Север и восстановил свою власть. Вы можете смело отправить меня в Белую Гавань. – Не могу. Я же ничего не знаю, леди Арья. Я – королева, и моя обязанность – защищать. В том числе и вас. – Так я ваша пленница? – удивительно хладнокровно уточнила Арья, даже забыв свой приторно-нежный тон. – Разве я так сказала, леди Арья? – Дени приподняла брови. – Если вы лишаете меня права вернуться домой самостоятельно, то кто же я? – Юное наивное дитя, имеющее всего одного защитника, который однажды уже не справился с вашей защитой и совсем ничего не знает. Я не отправлю ребёнка через моря в одиночестве. Да и ждать вам придётся недолго, – добавила Дени. – Вы очень добры, ваша милость, – приторность вернулась. Но Дени не лгала ей, хотя и не верила ни мгновения в полную неосведомлённость обоих. Может, эта ситуация и избавляла её от неприятного выбора – как поступить с заложницей – но отправить девочку в неизвестность она в самом деле не могла. И намеревалась взять с собой, когда отправится целый флот. Пока же... Тот же Грейджой наверняка засмотрится на девочку Старков, моря же полны штормов и пиратов. – До тех пор я прошу вас оставаться моими дорогими гостями, – проговорила она. Арья выдохнула. – В Вестеросе чтят законы гостеприимства, – серьёзно заявила она. – Хорошо. Мы ваши гости. Лорд Химринг кивнул. Дени не знала о вестеросских обычаях на этот счёт, но для неё было вполне естественным, что хозяин не причинит вреда гостю под своим кровом, а гость – хозяину. – А я – законная правительница Семи Королевств, – сказала Дени. – И хочу познакомиться с вами. Арья посмотрела ей в лицо: – Простите, ваша милость, но Семи Королевств больше не существует, – прямо заявила она. Дени ждала этого момента. – Я понимаю, что ваш брат был вынужден принять корону, не пожелав подчиниться очередному узурпатору. Я восстановлю моё королевство. – А почему вы считаете королевство вашим, ваша милость? – Я Дейенерис Таргариен, – спокойно ответила она. – Вестерос – мой дом, которого я лишена, а Вестерос лишён меня. Я это знаю, – проговорила Дейенерис, вспомнив шёпоты Дотракийского моря. – Если потребуется, я стану Эйегоном Завоевателем, чтобы сделать и народ, и царство крепче и сильнее, чем они были прежде. Но я надеюсь на иной путь: путь слов, благоразумия и верности. – Верность начинается с уважения, а не страха, – заметила девочка. – Мудрые слова, леди Арья, – улыбнулась Дени. – Так говорил мой отец. Она кивнула: – Что бы ни было... я сочувствую, что вы потеряли отца, леди Арья. Похоже было, что её слова задели что-то в душе девочки, потому что та ограничилась только коротким: – Спасибо. – Вас устроят с почётом. И я хотела бы, чтобы вы присутствовали на моих приёмах – так вы сможете понять, что я за правитель. Мы ещё побеседуем позже. – Сочту за честь, ваша милость, – Арья снова присела. Дейенерис отпустила обоих. Обратно в свои покои она шла с сиром Барристаном. – Мне в самом деле нужно знать, что происходит в Вестеросе, – проговорила Дени. – Я понимаю, ваша милость, – старый рыцарь следовал в шаге за ней. – Думаю, леди Арья знает больше, чем говорит, но она не доверяет вам и не станет откровенничать. – Действительно, не доверяет, – вздохнула она. А её доверие было нужно Дени. Если она не сможет получить доверие девочки, то что говорить обо всём Вестеросе? – Проследите, чтобы с ней ничего не случилось, сир Барристан. – С радостью, ваша милость, – в голосе сира Барристана эта радость слышалась. Но Дени и так знала, что старый рыцарь тепло относился к девочке. – Я хотела бы договориться с ними. Предательство Эддарда Старка может умереть вместе с ним. – Да, – кивнул сир Барристан. – Хорошо бы залечить этот раскол, как и многие другие, ваша милость. – Я не могу начать с казней. Даже если захочу. – Верно, ваша милость: это худший из путей, – помедлив, он добавил: – Лорд Эддард Старк не был врагом вам. Думаю, и его дети не будут, если вы позволите им сохранить лицо и честь. Начать сначала... не вспоминая прошлого. Вы сегодня говорили очень мудро. Что мне советовать вам, если вы и так... отделяете детей от отцов, ваша милость. – Благодарю за ваше мнение, сир Барристан. Барристан Селми прекрасно понимал, что может услышать Дейенерис, если обвинит Старка в лицо его дочери. И лучше бы этого не произошло: тогда уж миру не бывать... и покою в душе его королевы – тоже.***
Арья молчала до самой своей комнаты, а закрыв наконец за ними дверь, потрясла головой, точно отряхиваясь. – Бррр! Она и правда придёт с огнём и кровью. Маэдрос посмотрел на неё: – Может быть... а может быть, и нет. Её сложно понять. Но она не показалась мне чудовищем, – умной и проницательной – да. И не слишком дружелюбной – тоже да. Но касательно своих намерений Дейенерис Таргариен не лгала, Маэдрос был почти уверен. – Ты слышал, что она сказала! А если она заставит отца присягнуть ей? – Вряд ли его можно заставить, – покачал головой Маэдрос. – Ради Сансы он готов был пойти на костёр, – тихо сказала девочка. – Но не присягнул. Послушай, Арья... Я знаю одно: это в самом деле кончится кровью и войной, если они не договорятся. А твоему отцу меньше всего сейчас нужна эта война, ты же знаешь. – Ей не нужен мир, Химринг. Ей нужно преклонение. Ты же слышал! – Я слышал не только это, Арья. Она предложила тебе быть гостьей, а это ко многому обязывает. И что ты сейчас предлагаешь? – Ничего, – вздохнула Арья. – Разузнать, что она планирует. – Так она тебе и расскажет. – Сир Барристан не гонял с советов кота, – она накрутила выбившуюся прядь на палец. – Хотя я плохо знаю валирийский. Но уже лучше! – Вот как, – усмехнулся Маэдрос. – Я даже не стану говорить, что подслушивать нехорошо. – Я не любовные беседы подслушиваю! Это разведка. – Ладно, – вздохнул он. – А ты передашь отцу самое важное. Маэдрос кивнул. Так девочке будет спокойнее. Да и Неду тоже. Он присел на колено и обнял Арью. – Мы справимся. Вот увидишь, – девочка прижалась крепко, и он чувствовал её растерянность. Выберутся. Он обещал это Неду, но и без того вытащил бы Арью. И лучше всего сейчас дождаться обещанного корабля лорда Мандерли.