Рассветный клинок

Теон много помогал Клидасу. Так что при нём тот снимал письмо с лапы ворона, прилетевшего из Королевской Гавани. Письмо было запечатано трёхглавым драконом. Удивлённый стюард сломал печать и пробежал текст глазами. Побледнел. Теон молча ждал, глядя на него. – Что случилось? – раздался голос за спиной Теона. Боуэн Марш зашёл в воронятник с какой-то книгой. – На вас лица нет, Клидас. Тот ошеломлённо кивнул. – Письмо... Я должен отнести его лорду-командующему. Это ответ на его письмо из столицы. – Я отнесу, – Теон полагал, что дойдёт быстрее. И напрямик. – Хорошо, – Клидас отдал ему письмо. – Отнеси. Это важно. Письмо было распечатано, но снова скрутилось. Впрочем, Теон и не собирался его читать. Джон был у себя, сидел с Тормундом, обсуждал поход к Суровому Дому. На звук открывшейся двери поднял голову. – В чём дело? Винтерфелл или Твердыня Ночи? Теон развернул письмо печатью к Джону: – Я еще не читал. Из Королевской Гавани. Увидев печать, Джон напрягся, но забрал письмо, развернул и прочитал. – Так... – он усмехнулся. – Ночному Дозору нет дела до того, кто сидит на Железном Троне. Но помощи в войне нам из столицы не будет. Не очень-то и рассчитывали. Спасибо, Теон. Можешь идти. Собрание в Щитовом Чертоге, как и планировалось. Теон посмотрел на него, кивнул и вышел, чтобы вернуться к Клидасу. В Щитовом Чертоге собрались всё, чтобы обсудить поход в Суровый Дом. Джон кратко сообщил, что планируется, а потом поднял вверх письмо из столицы. – У нас есть ещё одна новость. Железный Трон не поможет Дозору, пока мы не выдадим ему Станниса Баратеона. Но мы этого не сделаем, – твёрдо сказал он. – Равно как, полагаю, и меня. Оглушительный рёв был ему ответом. Теону этот рёв согрел душу, но потом он присмотрелся и понял, что с Джоном не все. Марш и Ярвик ушли с частью людей, красная жрица скрылась. Как и рыцари королевы... Он задумался, не пойти ли следом, но вокруг поднялась такая суматоха, что он не сразу смог. А потом послышался шум на улице, крики, и Джон, нахмурившись, отправился туда. Теона какое-то чутьё погнало следом. Раненый великан Вун-вун взбесился, избивая тело рыцаря о Королевскую башню. Сюда сбегались люди. Все, отовсюду. Джон кинулся к ним. – Не пускайте сюда никого, кроме братьев! Кожаный! Останови Вун-Вуна, успокой его! Теон с другими принялись теснить и отгонять людей, хотя они не слишком хорошо умели это делать. Никто не увидел, что Боуэн Марш оставался рядом с командующим... Вун-Вун шумел, пока Кожаный не успокоил его. Люди всё равно прорвались, рыцари королевы хватались за мечи. – Стоять! – неожиданно для самого себя рявкнул Теон, ударом по запястью лишая ближайшего идеи достать меч. И обернулся: где Джон? Изумлённый рыцарь глянул на него. – Вы с ума сошли? – но напор его озадачил. – Убери клинок и другим вели. Это дело Ночного Дозора! Теон точно знал, как легко доходит до крови. Где же Джон? – Это чудовище убило сира Патрека! – возмущался рыцарь. – Он должен быть казнён! Убит! Я сообщу королеве! Это измена! Джона не было видно. Призрак появился из ниоткуда тенью и кинулся куда-то к Вун-Вуну. Завыл протяжно: то был первый раз, когда белый волк подал голос. Волчий вой заставил Теона вздрогнуть. Он махнул рукой на людей короля и принялся просто продираться к Джону. Теон умел протиснуться и сумел пробраться почти под рукой. К волку поспешили многие. Тормунд работал своими плечами и растолкал всех… Чтобы увидеть лежащее ничком тело. – Джон! Призрак стоял у головы Джона и выл. Тормунд выругался, наклонился, пощупал раны, стынущую на снегу кровь, кинжал в животе. – Он убит! – рявкнул без обычной жизнерадостности и вскочил на ноги. – Кто?! Теон не поверил. Он упал на колени возле тела... Джона, коснулся сам. «Боги, пожалуйста». Джон был весь исколот. Кровь на снегу уже теряла цвет. Тормунд орал что-то, созывая своих людей, люди королевы орали своё, Боуэн Марш громко требовал от всех успокоиться. Люди хватались за мечи и топоры. «Холод». Теон скинул свой плащ на Джона, как будто это могло помочь. «Пожалуйстапожалуйста». Оглянулся на Вун-Вуна: тот скоро снова начнет крушить. Теон поднялся, с силой вцепившись в куртку Тормунда. С краснобая сталось бы отсечь руку не глядя, но Теон об этом не подумал. – Труби в свой рог, – велел он. Те, кто не знает, что происходит, кого они начнут убивать? Тормунд рванулся, но узнал Теона. – А, это ты, – оскалился. Но поспорить не мог и затрубил – громко, протяжно, на одной ноте и очень долго. «Сталь во тьме». В голове стучало. Здесь были только братья. И Кожаный. Но у Кожаного нет таких кинжалов. Вспышка алого пламени осветила картину и заставила всех остановиться. Мелисандра шагнула из рядов и остановилась, глядя на тело Джона. – Плащ не согреет мертвеца, – сказала негромко. Теон резко обернулся. Красная жрица. Она видела в пламени. Ничего не согреет. Теон снова опустился на снег с упавшим сердцем. Нужно его унести хотя бы. К Тормунду пробились другие одичалые. – Кто его убил? – рявкнул Кожаный. – Я бы тебя хотел спросить! – отрезал один из дозорных, Конь, стоявший рядом. Теон снова поднялся. – Ещё подеритесь тут, Джон этого точно хочет, – зло сказал он. Кто убил, вопрос хороший, но сейчас в этом не разобраться. – Тормунд, уведи своих людей, и вы, милорды, – сказал он Маршу и Ярвику. – И вы, леди, велите рыцарям уйти. – Не ты распоряжаешься здесь, Переметчивый, – холодно отрезал Марш. В глазах у него ещё блестели слёзы, но голос уже был твёрдым. – Отойди и не мешай. Тормунд вообще Теона не слышал. – Рядом с ним тут были в основном вороны! Мелисандра встала между мужчинами: – Отзовите своих людей, первый стюард, прошу вас. И вы, Тормунд. Успокойтесь. Одичалый плюнул на снег: – Мне плевать на остальных ворон и на твоего огненного бога, женщина. Но лорд-ворона помог моему народу, и я за него поквитаюсь. Теон тронул его за плечо, чтобы наверняка заметил: – Тормунд. Здесь много кто за Джона. Но он не заслужил быть затоптанным тут теми, кого пытался примирить. Наконец Тормунд услышал его: – Харррр. Ты прав, парень. Его нужно сжечь... Теон внимательно посмотрел на Марша. Сожжения Джон не заслужил. Но таким было правило, Теон успел уяснить. Первый стюард нехотя кивнул: – Сначала его нужно обмыть и... чтобы все простились с ним. У вас, одичалых, нет обычаев, – сухо и неприязненно заметил он, – но он был нашим братом. И с ним простятся все, кто желает. Его отец не сможет, хотя и желает, подумал Теон. Но не сказал. – Я этим займусь, – они с Клидасом и были теми, кто исполнял обязанности мейстера, так что кто еще. Но Теон хотел не поэтому. Марш кивнул. – Хорошо. Отнесите его... в Щитовой Чертог. Вик, помоги Грейджою. Стюард наклонился и подхватил Джона за плечи. Мелисандра достала кинжал из его живота и с интересом рассмотрела. Провела рукой по лезвию, едва касаясь запекшейся крови. Марш протянул руку, намереваясь забрать кинжал, но она не отдала. – Не как мешок, – предупредил Вика Теон. И посмотрел на Тормунда: – Пусть с нами идет кто-то из твоих людей. Он бережно подхватил Джона. Вик вздохнул. – А как? Ладно. Давай на плаще. Тормунд отправил с ними Боррока, к счастью, без вепря. Призрак потрусил рядом. Вместе они отнесли тело в Щитовой Чертог и уложили на одной из лавок. Только час назад Джон держал здесь речь, и его слушали. А теперь… – Стол на постамент нужно, да, Вик? – спросил Теон, глядя на дозорного. Вик-Строгаль кивнул. – Наверное. И... э... герб ему же не положен, – он скользнул взглядом по нескольким щитам в Чертоге. И, подумав, снял с тела Джона Длинный Коготь и положил меч на грудь убитому. – Сжигать клинок, конечно, не станем, но пока... Теон о таких тонкостях, как похоронные обряды Ночного дозора, не знал. – Его щит – черный, – ответил он, – и он сам был щитом. Как и ты есть. Вик кивнул. – Ага. Значит, пусть так лежит. Надо бы его раздеть, пока не застыл совсем, обмыть и обрядить. Принеси-ка ему смену одежды, а мы тут справимся. – Это моя работа, – возразил Теон, – разберусь. Клидаса не видел, к слову? – В воронятнике, наверное. А зачем он тебе? – Да, наверное. Просто и его тоже, верно, Вик? – Теон обошел стол и подошел ближе. – Что? – не понял тот. – Иди давай. Сейчас набегут. Теон усмехнулся. Избегает. – Я здесь начну. Одежду Атлас принесёт, его дело. Иди, Вик. Не надо здесь никого пока. – Так ты его и отыщи? – Я занят, – пожал плечами Теон и обернулся к Джону. Не собирался он оставлять Вика с Джоном. – А ты нет. – Не больше, чем я. Вик сверкнул глазами. К ним шагнул Боррок, до тех пор маячивший возле двери и охранявший скорее её: – Заткнитесь оба, вороны. И ступайте вместе, коли приспичило побраниться. Теон помолчал. – Не подпускай никого, Призрак. Атлас отыскался почти у дверей. Мальчишка почти плакал и выглядел совсем несчастным. – Принеси что нужно, – попросил его Теон. – Не хочу лишних людей. И перенести бы куда, где потише, но и такого места он не знал. Атлас кивнул и стремглав кинулся прочь. Вик заступил Теону дорогу, когда он хотел вернуться в чертог: – А ведь ты неплохо орудуешь кинжалом, Переметчивый. – Да, в основном горло вспарываю, – он пошел вперед. – У него царапина на горле, – холодно заметил Вик. – И он не достал меч, хотя видел, кто бьёт – рана спереди. – Царапина? Я не успел разглядеть, – а Вик, значит, да. – Да, явно не Иные. – А я успел, – тот коротко кивнул. – Не уходи из Чертога, Переметчивый. И направился прочь. Теон посмотрел ему вслед. Почему Вик мог напасть на Джона? ...А почему сам Теон взял Винтерфелл. Или убил Рамси. Теон прошел к Джону. Атлас вскоре принёс одежду, таз, губку и принялся, сдерживая слезы, обмывать тело. Теон ему помогал: с трупами работать он наловчился у Рамси, но бережен был, как с живым. Три удара, значит. И одна царапина на горле. Почему же Джон не выхватил меч? Без плаща даже в Щитовом чертоге холод продирал до костей, но Теон едва замечал. Довольно долго стояла тишина. Потом вошел Боуэн Марш: – Грейджой? Нам надо поговорить. Пойдём. Теон помедлил и отложил губку и вышел к первому стюарду. За ним пошли двое братьев. Марш был холоден и сух: – Где твой кинжал? – На моём поясе. – Дай сюда, – тот протянул руку требовательно. – Зачем, первый стюард? – Это приказ. Тебе лучше подчиняться сейчас, – Марш помолчал мгновение и сменил гнев на милость: – Я не верю, что это мог сделать кто-то из братьев. Но проверить обязан. Теон протянул ему свой кинжал: – Но это не сделал и Кожаный. Марш пробежал пальцами по лезвию: – Чистое, – и вернул Теону. Тот убрал кинжал обратно в ножны. – Кто-то из одичалых. Дикие твари, – с отвращением. – Лорд-командующий напрасно им доверял. – Но Джона убили не они. – Лорда-командующего, – сухо поправил Боуэн Марш. – Отчего ты так убежден? – Лорда-командующего они уважают. Кто там был. – Или делают вид. Они всё равно что дикие звери, готовые кусать кормящую их руку. Тем и опасны, – Марш хмуро велел: – Возвращайся к телу. – Они не лгут. Я знаю. И вы знаете, – спокойно возразил Теон. – Я многое знаю. Я полжизни провел на Стене. – Значит, знаете, что убили не они. Их рядом не было. Они не бьют в спину. Марш пристально посмотрел ему в лицо: – Не говори о том, чего не знаешь, Переметчивый. Ступай. – Теон Грейджой. Так меня зовут. Теон посмотрел на него, не мигая, и ушел. В Чёрном Замке воцарилась настороженная тишина. Боуэн Марш собрал братьев и готовился расправиться с одичалыми. Люди королевы засели с ней в башне. Тормунд собрал своих одичалых. Красная жрица пришла в Щитовой Чертог одна, встала рядом с телом Джона, коснулась его щеки. Её Теон не стал пытаться прогнать. – Ты не внял Владыке Света, – печально проговорила женщина. – Сталь во тьме, – согласился Теон. – Я пыталась спасти его. Но всё в руках Владыки Света, – она в самом деле казалась удручённой. – Кто это – Владыка Света? – Единственный истинный бог. Бог света, огня и жизни, – красная жрица покачала головой. – Он был призван как воин Владыки. – Боги Севера тоже есть. Его боги, – Теон нахмурился и подошел к Джону. – Ложные боги. Они его не спасли. – Старые боги не ложные, – резко ответил Теон. – И твой бог тоже его не спас. Но разве боги должны спасать? – Владыка Света защищает тех, кто служит ему, – улыбнулась Мелисандра. Она взяла факел, закреплённый над телом, поднесла к лицу и точно вдохнула его пламя – или выпила, как вино, залпом. Теон заворожённо наблюдал, как жрица склонилась над Джоном и коснулась губами его губ, выдыхая. Несколько секунд ничего не происходило. Потом она выпрямилась. – Ночь темна и полна ужасов, – голос красной жрицы звучал устало. Она развернулась и вышла; Теон не смотрел ей вслед. В Чертог собирались все, кто собирался прощаться. Их было довольно много – и одичалых, и братьев. Королева Селиса не пришла, но пятеро её рыцарей всё же пришли. Странно, что все они собрались здесь. Чтобы... что? Но сейчас – прощание. Скорбный Эдд молча стоял у тела. Даже его мрачное чувство юмора сейчас изменило ему. Теон стоял с непроницаемым лицом. Лучше бы ему снова отрезали палец или всё… Боуэн Марш говорил над телом, по обычаю: – Его звали Джоном Сноу. Он был храбрым человеком и стал нашим лордом-командующим. Он заслужил уважение и славу. Он пришел к нам из Винтерфелла и всегда исполнял свой долг на совесть. Он соблюдал свои обеты, как мог, ездил далеко, сражался отважно. Таких, как он, у нас больше не будет. – Теперь его дозор окончен, – хором пропели черные братья. – Теперь его дозор окончен, – шепотом поговорил Теон. – Теперь его дозор окончен, – повторил первый стюард. Одичалые молчали. Джона подняли на плечи и понесли во двор, где уже был сложен костёр. Его уложили на помост и положили ему на грудь его меч – подарок Старого Медведя. Призрак подошёл к Теону и ткнулся мордой ему в грудь. Теон посмотрел в красные глаза волка и положил руку на мохнатую голову. Призрак смотрел тоскливо и несчастно. Теон понимал его взгляд. Обнял крепче. К костру изволила спуститься и королева. Мелисандра сама взяла факел. Она долго пела что-то у костра, потом ткнула факелом в солому и облитые маслом дрова и отступила. Пламя занялось мгновенно. Глаза у Теона щипало, наверное, от дыма. Атлас плакал, Тормунд ругался, Вель стояла рядом с ним со злым лицом и больными глазами. Скорбный Эдд был рядом с Теоном. В костре раздался треск и рёв. Пламя взметнулось до небес... И опало. Из костра шагнул человек. На нем не было одежды, и волосы сгорели, и над пупком виднелся свежий шрам, и такой же был между лопатками и под рёбрами слева, сзади. Но глаза у Джона не были синими, и руки не почернели. Джон шагнул вперёд, ошеломлённо глядя по сторонам. Воцарилась мёртвая тишина. Теон остолбенел, как все кругом. Джон обводил всех взглядом, явно не зная, что сказать. Красная жрица опомнилась первая и шагнула к нему. – Владыка Света возвратил своего слугу! – громко сказала она, но голосом владела совсем не так хорошо, как обычно. Было слышно, как она потрясена. – Да, – куда спокойнее ответил Джон. – Пожалуй, что так. Мне велели вернуться. Призрак рванулся к нему, и он присел и обнял зверя. Скорбный Эдд протянул Джону плащ, и тут плотину прорвало. К нему кинулись все, кто мог и хотел, дозорные и одичалые. Теон стоял в стороне, так что поток его не снёс. Он так и не пошевелился вначале, а потом рухнул на колени, запрокинув лицо к небу и благодаря тех богов, которых знал. Кругом раздавались крики, но по большей части выкликали имя Джона. – Джон Сноу! Джон Сноу! Джон Сноу! – Сноооооу! – заорал ворон Мормонта, хлопая крыльями. – Сноооу! Зеррррно! Мимо Теона тихо скользнул Вик-Строгаль, а за ним Конь. – Стойте, – он поднялся и схватил за запястье ближайшего. Говорил тихо. – Вас всё равно в итоге найдут. Лучше суд. Уж поверьте. Конь вырвал у него руку и выхватил из ножен кинжал. Наскоро обтертый, он ещё хранил следы крови. – Ты замолчишь, – Конь сделал выпад, всего один, стремительный и сильный. Выучка осталась выучкой, Теон успел отстраниться, отведя в сторону... задело, но не так, как хотел Конь. Он ударил по запястью. Вик тоже схватился за оружие. – Мы защищали Дозор, – сказал он. – С ума сошли?! – рявкнул Боррок, неожиданно оказавшийся рядом. – Да нет, – Вель подошла ближе. – Не сошли. Кабан Борока хрюкнул и перекрыл дозорным отход. – Сдавайтесь, – снова сказал Теон. – Если вы защищали Дозор. Конь посмотрел на кабана и бросил кинжал с проклятием. Вик последовал его примеру. Подошли другие братья. – Что ещё случилось?! – Ничего, – отозвался Теон. – Они очень хотят говорить с лордом-командующим. – Кто? – Оуэн нахмурился. – Грейджой, ты ранен? – Они, – он кивнул на Вика и Коня. – Они знают, что сделали, и я знаю, а остальное – дело командиров. От вопроса отмахнулся. Сам перевяжет, если потребуется, мейстера всё одно нет. Вик и Конь переглянулись. Оуэн и бывшие с ним нехорошо посмотрели на обоих. – Пошли, ребята, – сказал Оуэн. Теон знал, что он сражался рядом с Джоном на Стене. – Пошли. Дозорных увели, а тем временем Джону удалось вырваться из толпы. Увидев его вблизи, Теон плотнее запахнулся в плащ – все тот же, все еще в крови Джона, хотя на черной шерсти не было никакой крови видно вовсе. – С тобой боги тоже не закончили, Джон, – сказал он, первый раз с тех пор, как расстался с Роббом, чувствуя настоящую радость. – Но я рад, что так. Вместо ответа Джон крепко обнял его. Теон сперва замер от неожиданности. Потом неловко ответил. Джон был теплым на ощупь, прямо как Аша. Без волос смотрелся он странно, но гораздо лучше, чем трупом. Джон разжал руки и усмехнулся. Запахнулся плотнее в плащ и взбежал на крыльцо. – Я еще жив! – прокричал громко, перекрывая шум. – И глаза у меня не синие. Скорбный Эдд протянул ему Длинный Коготь. Джон посмотрел на него... Ухватился за рукоять и вытянул меч из ножен. Провёл клинком по ладони – и обагренный кровью меч вспыхнул ярким пламенем. Дозорные замолчали снова. – Светозарный! – заорал кто-то из людей королевы Селисы. Джон медленно убрал меч обратно в ножны, забрал их у Эдда. – Нам всем нужно выпить, – заявил он. Подозвал Атласа и ушёл. А люди собрались толпой, снова смешавшись и горячо обсуждая произошедшее. Теон похромал в воронятник. Проверить всё, что ли. На дворе, под Башней Командующего, лежало одетое в черное тело. Опять кого-то убили?! Он подбежал проверять, жив или ранен, или мертв. Человек лежал ничком на животе и был мёртв. При падении он сломал спину и разбил голову, но узнать Боуэна Марша было ещё возможно. В откинутой руке он сжимал лист пергамента. Теон поднял голову, увидел открытое окно. И вытащил из пальцев пергамент. Там было нацарапано всего несколько слов: «Я хотел защитить Дозор. Я ошибся. Простите». В глубине души Теон его понял. Он убрал пергамент и пошёл найти кого-нибудь, чтобы убрать тело. Узнав, что Боуэн Марш успел написать королю Севера, Теон нацарапал короткую записку и отправил её в Винтерфелл. А потом вернулся обратно к Джону: ему не хотелось, чтобы тот ходил один. Хотя никто, теперь уже никто не осмелится. Однако Джон, как сказал Атлас, умчался за Стену верхом, один, только с Призраком. Красная женщина пыталась остановить его или отправиться с ним, да безуспешно. – Лорд-командующий сказал, что в богорощу поедет, – пояснил стюард, и Теон кивнул. – И велел всех собрать в трапезной к часу малиновки. Что ж, собрались и правда все: в битком набитом чертоге Теон видел не только братьев, но и одичалых, и людей короля, и северян. Джон протолкался на помост – смотрели на него всё ещё с некоторой опаской – и застучал кубком, призывая к тишине. Говорил он твёрдо и непреклонно: что не позволит случившемуся стать поводом для раздора, что враг никуда не делся и ничего не меняется. – Случившееся с отдельными людьми не может повлиять ни на Дозор в целом, ни на Северный союз, ни на наше единство, – он точно чеканил слова. – Мы не можем позволить недоверию сожрать нас изнутри! Я. Не. Позволю. Похоже, впечатления хватило – люди разошлись притихшие. Теон остался. Красная женщина стояла прямо возле помоста, но Джон прошёл мимо неё, и когда она заступила ему дорогу, непреклонно возразил: – Простите, миледи, но я уже говорил вам: мне некогда. Наконец она тоже вышла, и в чертоге остались только ближайшие: Скорбный Эдд, Атлас, Вель и ещё несколько человек. Джон перестал быть лордом-командующим и устало провёл по лицу рукой. – Твой дозор окончен, – первым заговорил Теон. – Но только ты соединяешь всех. – Да, – кивнул он. – Я понимаю и одно, и другое. Я не оставлю Стену. Мой дозор, может, и окончен, но враг никуда не делся. – Теперь ты светишься, – заметил Теон. Он иногда говорил что-то такое, что понять мог только сам, но это могли и другие заметить: у Джона светились глаза. Не синим, а каким-то другим огнём. Где-то Теон уже такой взгляд видел... у лорда Эддарда, кажется. То есть у короля. – Недостаточно, чтобы использовать его как факел, – возразил Эдд, и все заулыбались, даже Джон. Но он быстро посерьёзнел. – Я останусь здесь, – повторил он. – Исполняя обязанности лорда-командующего. Да, это нарушение законов и традиций, и... если братья пожелают выборов – я не стану мешать. – Не думаю, – заметил Теон, и другие дозорные кивнули. – Главное, чтобы не пытались снова выбрать меня, – добавил Эдд. – Вы лучше, лорд Сноу. Джон не улыбнулся. – Мне нужно написать письма, – решил он. – Уверен, Марш и другие успели разослать свою версию. Нужно не дать ей распространиться. – Твоему отцу я отправил ворона, – сказал Теон. – Но написал только, что ты жив, – потому что не знал, что ещё. Не хотел, чтобы Старк не поверил. – Спасибо, – Джон бросил на него быстрый взгляд. – Я не успел, – Теон кивнул в ответ, и тот продолжил: – Я напишу больше. Но хотя бы главное он знает. Пойдём, Теон. Поможешь с воронами. Только когда они вдвоём – втроём, считая Призрака – очутились в его комнате, Джон заговорил: – Я до сих пор будто оглушённый, – ему отчаянно нужно было с кем-то поговорить. – Тебя убили, и ты восстал, – тихо ответил Теон. – Это нормально. Нормально. Если не считать, что... А впрочем, Теон понимал главное. И слушать умел. – Это плохо укладывается в голове, – признал Джон. – Мой путь здесь не завершён, – это было то, что он услышал и запомнил. Золотистое сияние, и серебряную тропу под ногами, и голос. И вот эти слова. – Безумие. Я бы не поверил, услышав такое. Но на Севере стали твориться настоящие чудеса. Теон кивнул: – Было бы плохо, если бы ты не вернулся. Тебя не вернули. – Я не понимаю, – это вырвалось само. – Погибло так много хороших людей! Чем я лучше Старого Медведя, или дяди Бенджена, или Донала Нойе, или... – или Игритт, но он не произнёс вслух. – Почему я?! – Боги с тобой ещё не закончили, – простые слова прозвучали на редкость верно. – Жизнь и не награда, может, вовсе. – Может, и не награда, но что я могу, чего не могут другие? – Джон встал и налил им обоим вина. – Для чего мне дана вторая попытка? – Ты как король Старк. Только здесь. Я не Старк, хотел сказать Джон. Но это было уже почти не важно. – Хотел бы я знать, что я должен делать... Ладно. Буду делать, что вижу, – Теон усмехнулся, и Джон признал: – Я не ждал, что ты ответишь. Мне и боги не ответили. – Может, не сейчас, – заметил Теон. – Но ты и правда здесь нужен. – По-видимому, – он отпил вина. – Я делал, что мог, и меня убили. А теперь я собираюсь продолжать. Теон издал смешок: – У тебя хорошо получается. – Звучит довольно глупо, да? – Но ведь это правда. Джон провёл рукой по лицу, непривычно гладкому. Его убили, потому что он впустил одичалых. Предал Дозор. И очень хорошо прикрыли свой зад, обвинив в этом одичалых. А может, и рассчитывали ответить на письмо этого Таргариена: мол, вот вам Станнис, а Джон Сноу погиб в бою. По-своему Боуэн Марш был честен, брата Дозора он не выдал бы. – Я не уверен, что у меня хорошо получается. До сих пор мне удавалось удерживать здесь равновесие – мне так казалось – но что из этого ещё, как выяснилось, держалось на волоске? И главное, что у меня не выходит, – Джон посерьёзнел. – У меня нет преемника. Теон медленно кивнул, и он заключил: – Буду искать. Человека, который сумеет продолжить объединение... Легко сказать! Северянин, человек чести, понимающий равно одичалых и южных лордов. Который найдёт общий язык с бывшими преступниками Дозора, одичалыми, ненавидящими их северянами, Станнисом, его людьми, силами Долины и западными... – Постарайся не умирать пока что, – серьёзно то ли посоветовал, то ли попросил Теон. – Постараюсь, – усмехнулся Джон. Человека с нужным опытом у него и близко не было, но опыт – дело наживное. Ему же этот опыт сделали за несколько лет. Но эти несколько лет – проклятье! – надо продержаться. – Я бы хотел, чтобы ты полностью заменил Клидаса у воронов, – он круто сменил тему на более простую, хотя не менее скользкую. Джон подозревал, что содержание того письма стало известно заговорщикам и повлияло на решение. – Хорошо. А Клидас? – Будет присматривать за библиотекой и ранеными. Но я бы предпочёл, чтобы он не читал моих писем. – Я сделаю, Джон. – Хорошо, – он посмотрел Теону в глаза. Глаза мужчины на лице старика. Почему-то Теону Грейджою Джон был готов доверять. – Кстати о письмах, – Джон наконец шевельнулся, разбивая эту тишину, и придвинул к себе стопку бумаги. Нужно было написать: в другие башни, отцу, Станнису, лорду Амберу... – В Королевскую Гавань ты писать не станешь? – уточнил Теон, согревая чернила. – О том, что воскрес? – он вздохнул. – Что-то написать надо... – А точно ли стоит? Пусть гадают себе. Какое-то время. – Нам нужна помощь, – твёрдо возразил Джон. – Нужно объединить все силы, даже если лично мне они враждебны. Я дам понять, что не выдам Станниса и что я командую Дозором, – Теон медленно кивнул. – Таргариены не хуже Станниса Баратеона и Цареубийцы. – Не хуже, но Станнис и Цареубийца пока не хотели твою голову. – Одичалые хотели, – напомнил он. – А теперь ты их лидер. – Надеюсь, с Королевской Гаванью так не будет, – усмехнулся Джон. – Я напишу, что Ночной Дозор не принимает участия во внутренних распрях. И что мы не выдаём никого. – Так и есть, – заметил Теон. – Ещё бы короли это понимали. – Если не поймут, здесь ничего не изменится. – И мы все погибнем, – устало согласился Джон. Тем временем чернила оттаяли, и он взялся за перо. Письмо в Восточный Дозор он написал быстро, потом повторил его для других башен. Для Манса и его людей чуть изменил текст, но это тоже было просто. Потом так же легко написал отцу. Теон брал листы и запечатывал, не читая. Над следующим письмом думать пришлось, хотя и недолго. Это – в Западный Дозор, сиру Давену Ланнистеру. Смешно. Но именно силы Ланнистеров доставляли меньше всего проблем и хлопот. Джон месяца три назад получил одно письмо от Цареубийцы – довольно нахальное по тону, не предложение, а прямо-таки навязывание помощи – и после этого в Западном Дозоре закипела работа. Джон подозревал, что так было бы, даже если бы он не согласился, но это не имело значения: теперь Сумеречной Башне стало намного проще. Последнее письмо – Станнису Баратеону в Твердыню Ночи – было самым сложным. – Станнис всё равно всё узнает от красной женщины, – заметил Теон, видя, что уже третий лист летит в очаг. – Именно поэтому я должен написать ему сам, – возразил Джон. – И ты уже довольно долго думаешь над письмом к нему. – Думаю. Потому что по сути я переманил его людей, хотя и невольно, – Теон пожал плечами. – Думаешь, я не слышу этих разговоров об Азоре Ахаи? Даже эта женщина говорит то же самое, и весьма настойчиво! – Не ты же ведёшь их. – Не я! – резко кивнул Джон. – Но объяснить всё это Станнису я должен. И лучше всего бы ему приехать, навести порядок и забрать своих людей и своих женщин в Твердыню Ночи, даже если она ещё не до конца восстановлена. Теон кивнул, и он, перечеркнув половину четвёртого листа, стал писать снова. Удовлетворил Джона только шестой вариант, его он переписал набело и отдал Теону для отправки.

***

Нед рассказал о гибели Джона Сансе, Рикону и Роббу. Только о гибели. Их не касалась тайна Джона. Эта тайна умерла вместе с ним. Нужно было встретиться с леди Эшарой и рассказать и ей… Ещё одно письмо со Стены удивило Неда и заставило встревожиться: что ещё случилось? Мятеж ширится? Там нужна помощь? Но записка была совсем короткой, нацарапанной незнакомым почерком, наскоро: «Джон жив. Он был убит, но вышел из огня, и он жив». Подписи не было. Неду казалось, что он получил удар поддых. Но сейчас он уже не мог верить никакому письму и потянулся за палантиром: нужно было узнать, что случилось на самом деле, жив ли Джон, что это за шутки – или не шутки, а заговор, обман или… Палантир показал правду. Полную, как знал Нед, исчерпывающую и ошеломляющую. Кинжалы во тьме – измена и обман, но Джон в самом деле был мёртв. И воскрес. Чудо сродни тому, что совершал он сам; Нед не сомневался, что это рука богов. Ему было страшно. Нед отправил оруженосца передать королеве, что он просит её прийти. Нужно было что-то делать со слишком поспешно сказанными словами. – Кейтилин... – когда она вошла, Нед молча протянул ей короткую записку Теона. – И это не ложная тревога в первом письме, – глубочайшее потрясение из голоса никуда не делось. – Это правда. Ты когда-нибудь слышала о воскресших людях?.. – О Берике Дондаррионе так говорят, я слышала, – вопросительно посмотрела Кейтилин, пробежав глазами записку. – Говорят. Может, ложь. Но про Джона – правда, – он выдохнул и кивнул на палантир. – Я видел сам. Он действительно был убит, и тело положили в костёр... а потом он вышел из огня. Живым. – Из огня?.. Но он жив? По-настоящему? – Нед кивнул трижды. Да. Всё так. – Но Джон жив. Это хорошо, – подытожила Кейтилин. – Да. Жив. И Дозор его окончен. Нед не представлял себе, какой станет теперь жизнь Джона, но даже чёрный плащ ему теперь не защита... Кейтилин крепко сжала его руку. – Значит, так решили боги. Боги, Творец или они вместе. Нед кивнул и ответил на её пожатие. – Да. Ты права, – и посмотрел ей в лицо. – Но теперь ты знаешь его тайну, моя госпожа. – А он сам? – Разве что от богов, – Нед качнул головой. Может быть. Кейтилин кивнула: – Дейнерис Таргариен зовет себя Неопалимой, я слышала. Дейенерис Таргариен очень мало интересовала его сейчас. Нед нахмурился. – Кейтилин. Я хочу, чтобы ты поклялась хранить эту тайну, – твёрдо сказал он. – Может быть, мне придётся теперь её открыть, но решать, кажется, могу только я сам. Жена посмотрела на него: – Перед Семерыми? Тогда сопроводи меня в септу. Он не ждал, что Кейтилин предложит сама. Кивнул и подал руку жене. Нед привёл её в септу, где бывал нечасто. И подвёл к алтарю Матери. – В чем именно ты хочешь, чтобы я поклялась? – она смотрела на статую. – Что никогда и никому не откроешь ничего из того, что узнала от меня. Лишь я сам могу освободить тебя от этой клятвы. Она повторила слова клятвы. И за это Нед был безмерно благодарен жене – за то, что она понимала. Он молча склонил голову, когда она договорила. И проводил Кейтилин до её покоев. Немного позже Нед зашёл к леди Эшаре. Ей тоже нужно было сообщить эти вести; её тоже это касалось. – Леди Эшара, – она уже была одета, как для поездки. То ли собиралась обратно в столицу, то ли – на Стену… Нед посмотрел ей в лицо. – Джон жив. Нет, это не было ошибкой. Он погиб. И снова жив. – Что? – Эшара опешила не меньше него. – Я ничего не понимаю, Нед. Садитесь и расскажите толком! Он кивнул, но не сел. Слишком важный разговор. – А я сказал главное, – усмехнулся невесело. – И да, я в здравом уме и уверен в том, что говорю. Он жив. Восстал из мёртвых. Не так, как мертвецы за Стеной. – Как это возможно? И откуда вы знаете? – Простите, о том, как я удостоверился, я вам сказать не могу. Вам придётся поверить мне на слово, миледи. Но я знаю наверняка, что говорю правду, – Нед говорил спокойно и негромко. – Как это возможно... чудом, я полагаю. – Опишите толком. И я поеду на Стену нынче утром же. – Я вас понимаю, – он бы и сам поехал, если бы мог. – Первую половину я описал вчера. Он был убит. Не так, как было написано в письме, правда: автор лгал. Его убили собственные братья-дозорные, – по лицу прошла гримаса. – Мятеж. Тело должны были сжечь и положили в костёр, но костёр, не прогорев, погас, и он вышел из пламени. Вот так вот. – Из пламени... А меч? Нед не сразу понял вопрос: – Меч? – потом он вспомнил и посмотрел в лицо Эшаре. – Горящий меч. Да. – Так пророчество не лгало! – она вся вспыхнула какой-то безумной надеждой. – Пророчества никогда не лгут, – Нед говорил всё так же тихо. – И мы были правы насчет Рейегара. Пусть не он, но его сын. – Возможно, – Нед вспомнил притязания Станниса. Но в них он никогда не верил. – Вот только обещанный принц должен пробудить драконов, а это сделал совсем не Джон. – А кто сказал, что он их не пробудит? Мы достанем для него драконьи яйца. А может, имелся в виду род: что он пробудит дом Дракона из камня. – Возможно. Я не знаю, леди Эшара. И, честно говоря, мне неважно, тот он принц или не тот, – Нед покачал головой. Ему уже казалось, что зря он рассказал Эшаре Дейн правду: она вся горела теперь этим древним пророчеством. – Мне важно. Я отправляюсь на Стену сейчас же. – Зачем? – ровным тоном спросил Нед. – Какая вам разница, Нед? Ваш сын-дозорный умер. Но родился принц Таргариен. Он должен знать правду. – Вот именно поэтому я и не позволю вам. Мы оба с вами дали слово. И случившееся не меняет ничего. Он так же в опасности, как и был – даже и в большей. Вы хотите втянуть его в игру за власть? Нед очень хотел образумить её. И не дать совершить ошибку, о которой всем придётся горько пожалеть. – Мой обет умер со смертью Джона Сноу, Нед. И моя верность принцу Рейегару выше, чем симпатия к вам. Случившееся меняет всё... Он должен знать правду. А что с ней делать – решит сам, он взрослый муж. Уж не собираетесь ли вы удержать меня пленницей в Винтерфелле? – лицо леди Эшары раскраснелось, и сейчас она как никогда напоминала Меч Зари. – В вашем обете не шло речи о его смерти, – ровным тоном возразил Нед. – Только о его жизни. Вы хотите сделать её ставкой в игре? Развязать войну? У вас есть его старший брат, разве нет? И вы верили в него, – а теперь готова смахнуть, как ненужную уже фигуру. – Оставьте Джона решать свою судьбу самому, леди Эшара. Если его путь к трону... боги приведут его туда. Но если нет – втягивать его в игру престолов дважды подло. – Я поклялась принцу Рейегару раньше, чем кому-либо, – возразила она. – И мой обет ему велит мне рассказать всё сыну моего принца, обещанному принцу. На богов не стоит слепо полагаться. Или пусть его убьют снова как Джона Сноу? – А лучше, чтобы его убили как Джона Сэнда? – Как законного сына, Рейегона Таргариена. Разве ваша сестра не упоминала, что вышла замуж? – в гневе дорнийка била наотмашь, но Неда сейчас волновал Джон и его судьба. – Я знаю, – холодно ответил он. – Только вот доказать это невозможно. – Мне неважно, если вы хотите предать Рейегона. Я не предам ни его, ни принца Рейегара, – Эшара была зла и полна решимости. – Вы не смеете решать за него. Это больше не в вашей власти. – А вы смеете? – Нед качнул головой. – Я не дам втянуть его в войну. – Я лишь хочу рассказать ему – и оставить его судьбу в его собственных руках. – Это всё равно что бросить не умеющего плавать в море. – Это всего лишь честность, Нед. – Нет, – жёстко возразил он. – Это ваша мечта о принце, которую вы хотите взвалить на него. – Или ваша, о сыне, с которым вы не хотите расставаться? – Он не станет мне меньше сыном, узнав правду, – Нед качнул головой. – Но если вы верны Рейегару, то я хочу сохранить юношу от участи его отца. От опасностей и войны я его, видят боги, не прятал; но от игры в престолы – должен и спрячу. – Вы не спрячете его от судьбы, но сделаете более мучительной правду. Я не требую его на Железный трон, но правду он знать – обязан! Я верна Рейегару. Я знаю, что он хотел бы. – Зачем ему знать эту правду? Особенно сейчас. – Потому что это правда, вы, глупец! Когда-то Лианна не смогла открыться своим братьям, и к чему это привело? Вы даже не узнали бы о мальчике, если бы только не сумели убить моего брата. А в участи Рейегара повинен его отец и ваш друг Роберт, но не его судьба. Вы плохой игрок в престолы, так и не лезьте. Я не позволю вам обмануть Рейегона и не дать ему знать о родителях, которые пожертвовали всем – всем! – ради его одного. Она решительно направилась к выходу. Нед стоял между ней и дверью и даже не пошевелился. – Девятнадцать лет вас такое положение дел устраивало. – Девятнадцать лет он был просто мальчиком, Нед. Отойдите, или я закричу и придут мои защитники, – угроза вряд ли могла его испугать, и Нед не шелохнулся. – Ещё вчера вы сказали, что не откроете тайну, потому что дали слово. Вы взволнованы услышанным, я знаю. Я не меньше вашего был взволнован, узнав. Но не рубите с плеча, леди Эшара. Прошу вас. – Я подумаю в дороге, – дернула плеча. – И вчера он тоже был просто мальчиком... А не возрожденным из дыма и соли. – На вас повлияло случившееся, – повторил Нед. – Леди Эшара. Я прошу вас – остановитесь и подумайте, во что вы хотите его втянуть. В войну с Дейенерис Таргариен и её драконами? – Почему обязательно в войну, лорд Старк? – неужели она в самом деле не понимает? Или не желает понять? – Если есть законный сын Рейегара, то Железный Трон – его. – Я не собираюсь объявлять об этом Эйегону. Собственно, Дейенерис должна была выйти за Эйегона... Но теперь у нее появляется выбор. Если она узнает, конечно. – Из двух братьев? – Нед покачал головой. – Она зовёт королевой себя. Зачем ей муж? И негромко добавил: – Он будет опасен. Для вашего Эйегона, и для Дейенерис тоже. И его захотят убить, не они, так их сторонники. Вы ведь не просто хотите рассказать ему правду. Вы хотите, чтобы он что-то сделал с этой правдой. А это будет столь же опасно, как было девятнадцать лет назад. – Конечно, хочу. Но принц необязательно значит король. А выходить замуж ей затем, что юг принадлежит нам, Нед. А она только женщина. – Это меня не касается, – он качнул головой. – Дела Юга – это дела Юга. Я только не хочу, чтобы в это втянули Джона. Вы верны Рейегару, а я – моей сестре; а она хотела для сына безопасности, а не короны. – И вы отлично справились, отправив её сына вести жизнь мертвеца на стене, где в итоге его и закололи свои же. Нед не дрогнул от очередного удара. – Я не защищал его от пути мужчины, – ровным голосом. – Только от игр. – Исполнить свой долг – путь мужчины. Даже если этот долг вам не нравится, лорд Старк. – Это не его долг. Не пытайтесь навязать ему, – он помолчал. – Если его путь приведёт его к власти – я первый помогу ему на этом пути. Но сейчас я не думаю, что ему нужно знать. Ему хватает проблем и без такой ноши! Стена, одичалые, его бывшие братья, Станнис со своими людьми, Иные... Не валите на него ещё и ваши надежды. Вы ждали много лет, леди Эшара – дождитесь конца нашей войны. Прошу вас. Не ради принцев – ради мальчика, которым он был когда-то. – Нет, – ответила ему Эшара Дейн. – Чтобы со всем этим справится, он тоже должен знать правду. Его родители однажды уже пытались дождаться конца войны. Не дождались, – жестко. Нед молчал. Молчал, пытаясь понять, что ещё он может сейчас сказать. – Не вы ли утверждали, что война общая? Не вы ли клялись, что не поддержите ни одного претендента на Железный трон? В вас говорит сентиментальность и ваши ошибки. Пропустите меня. Я покидаю Винтерфелл. – Я и не поддерживаю. Нед помедлил, потом отступил. Закон гостеприимства нерушим, и она вправе уехать. Нужно будет дать знать Амберам и приказать задержать едущую на Стену женщину. Не пустить её к Джону. Вот и всё. Там довольно северян. И всё же было больно. Очень больно.