***
Барристану Селми доложили, что в замок прибыли гости из столицы: Ренли Баратеон и – сердце пропустило один удар – леди Эшара Дейн. Он поспешил встречать их: королева улетела на разведку, и решал здесь он сам. Узнать красавчика лорда Ренли было нетрудно, тот ничуть не изменился за прошедшие годы. А леди Эшару Барристан не видел двадцать с лишним лет… и она была всё так же прекрасна, как тогда, в Харренхолле. Это было заметно даже под всеми мехами. Ренли явно обрадовался ему и поспешил завести учтивую беседу, но Барристан качнул головой: – Я очень советую вам отдохнуть с дороги, милорд; здесь война, и любой минутой отдыха стоит пользоваться в полной мере, – он был бы рад поговорить с Ренли Баратеоном позже, но сейчас был более важный разговор. Барристан поклонился леди Эшаре: – Миледи. Я очень рад снова встретиться с вами; мы были знакомы при дворе короля Эйериса, вы, быть может, помните меня. – Как я могла вас забыть, сир Барристан, – фиолетовые глаза были прежними, хотя леди Эшара стала намного, намного старше. – Мы так и не успели потанцевать с вами снова. Барристан взял протянутую ему руку, ощутив странное тепло в сердце – не жар, но тепло, как бывает, когда вспоминается что-то хорошее. – Вы и об этом помните, миледи. Да; и я был в отчаянии, услышав о вашей гибели. Жестокие слухи. Но что же вы стоите, леди Эшара? Вам нужен отдых после долгого и трудного пути. – Простите, сир, – она опустила веки, – я и правда бросилась с башни. Вот только боги оставили мне жизнь... и вернули надежду. Проводите меня, прошу. Бросилась с башни?.. Он не вполне понял, но сейчас не время было расспрашивать. – Боги милостивы к нам. Прошу вас, миледи, и вас, лорд Ренли, – тот, поняв намёк, не попытался прервать разговор, хотя глядел на него с изумлением – и Барристан ощутил некоторую благодарность. Барристан повёл обоих в те комнаты, которые замок мог отвести гостям: восстановленный на скорую руку, он всё ещё больше напоминал развалины. Но, конечно, на кроватях были матрасы, преимущественно соломенные, а в очагах – дрова. Правда, так жили на Стене все. О слугах и стражниках, сопровождавших гостей, тоже позаботились. В своей комнате леди Эшара предложила ему сесть, и Барристан остался. Помимо радостных воспоминаний, ему хотелось узнать, что привело сюда сторонницу лже-Эйегона: это могло быть добрым знаком, и он от всей души на то надеялся. – Расскажете, что с вами случилось? – попросила она. – Я буду рад рассказать вам обо всём, миледи, – кивнул он, – хоть это будет очень долгий рассказ. Но вы сами? Как вы, воскреснув, оказались возле этого... юноши? – Рейегар был моим принцем, сир Барристан. Вы и сами сейчас подле королевы Дейнерис. Он вздохнул. Не лучшее время, чтобы сообщить леди Эшаре о том, что Эйегон – Блэкфайр, а не сын принца Рейегара. И тем более о втором, настоящем его сыне. – Вы потрясающая женщина, миледи. И это она должна была стать королевой любви и красоты. И всё пошло бы иначе. – Я могу вам доверять, сир Барристан? – спросила Эшара Дейн, отпивая небольшой глоток от горячего вина, которое подала служанка её милости. – Я гвардеец моей королевы, леди Эшара, – предупредил Барристан. – Но за исключением этого – да, всецело. – Но... вы понимаете, что любой королеве нужен король? Он усмехнулся невесело: – Так часто говорят. Значит, она приехала с официальным предложением брачного союза? – Для счастья, сир Барристан. Одинокая женщина несчастна, – леди Эшара бросила на него короткий взгляд, – и не имеет опоры. Я приехала открыть ей тайну, сир Барристан. И вам, надеюсь... От прямоты высказанного ему стало печально; мужчина выбирает одиночество, потому что ставит свой долг превыше, но для женщины это вынужденный путь – или же она ищет утешения у богов. – Её милость скоро должна вернуться, – только и сказал сир Барристан. – Уверен, она рада будет видеть вас, миледи: её милость весьма чтит вашего брата... Да, кстати, леди Эшара, вы ведь не знаете, должно быть. Лорд Эдрик здесь. – Эдрик? – удивилась она. – Вот радостная весть. Он здесь, в замке? Конечно, он меня не знает... – Да, со своим другом лордом Дондаррионом. Он был его оруженосцем довольно долго... но юноша всё вам расскажет сам, я полагаю. – Об этом я знаю. И буду счастлива его видеть, – она отпила ещё немного вина и добавила: – но, сир Барристан. Когда я говорила, что королеве нужен король, я имела в виду не юношу Эйегона. Он верит, что он сын Рейгара, это правда... а я хочу служить только Таргариенам. Но есть другой. Барристан Селми кашлянул. – Леди Эшара?.. Боюсь, я не совсем понимаю вас. Ещё один Таргариен? Кого она имеет в виду? – Хочу сказать, что сын Рейегара действительно жив. Принцесса Лианна успела разродиться, – леди Эшара вскинула голову и посмотрела почти что с вызовом. Он отставил свой кубок. Да, конечно, сестра сира Эртура могла узнать правду от него самого. А если вспомнить, что из Башни Радости Старк поехал в Звездопад, и все это знали… Да, леди Эшара должна была знать. Барристан Селми кивнул; не так давно эта новость была бы очень важной, но теперь – уже нет. И уже не новость. – Я знаю, леди Эшара. Лорд-командующий летает на драконе. Королева рассказала ему о лорде Сноу ещё по дороге из Винтерфелла, но приручение дракона сделало тайное явным для всех, кому было интересно. Впрочем, если слушать досужие сплетни – лорд Сноу оседлал и Иного, так что удивление гостьи было объяснимо. – О, – леди Эшара расцвела на глазах. – Его настоящее имя Рейегон. Значит, и королева уже знает. Это хорошо. Я боялась, что мне не поверят. – Рейегон… – Барристан покачал головой. – Горькая вышла история. Я всё никак не мог понять, почему они погибли – ваш брат, и сир Герольд, и сир Освальд. Но если там было дитя, то понятно, за что была битва, – негромко добавил он. И кивнул: – Королева знает. И рада этому, насколько я понимаю. – Горькая, – кивнула она. – Да, сир; они сражались за своего принца. Глаза дорнийки засверкали. А Барристан подумал, что если бы принц Рейегар отправил в Башню Радости не лорда-командующего Герольда Хайтауэра, а его самого – он бы сражался и погиб за Рейегона, а не за свою королеву. Но вышло как вышло, и он сделал свой выбор.***
Маэдрос вернулся из разведки – он всё же настоял на том, что там от него больше пользы, чем у копьемётов – во Врата Королевы, потому что это оказался ближайший замок. Здесь можно было передохнуть и потом уже за Стеной перебраться в Чёрный Замок и дальше на восток. Впрочем, краткий доклад Неду – вероятно, следующей целью нападения будет Твердыня Ночи – он отправил с вороном отсюда. Передохнув и наконец нормально пообедав – без горячей пищи за Стеной было невесело – Маэдрос собирался было уезжать, но заметил знакомый силуэт; свет факелов скорее мешал, чем помогал узнаванию, но зачем зрение, если он и так почувствовал? – Бриенна? – вся усталость, всё напряжение от близости тьмы разом исчезли, Маэдрос заспешил к ней навстречу. – Маэдрос! – она услышала и просияла, но потом во взгляде мелькнула неуверенность. – Вы целы! Я рада снова встретиться с вами. – Цел и невредим, – во дворе сновали туда и сюда люди Дейенерис, а потому Бриенна – как всегда при посторонних – держалась почти чопорно, и Маэдрос не хотел её смущать. – И очень вам рад. – И я рада. Я прибыла вместе с моим лордом, – сообщила Бриенна. – Ренли здесь? – удивился Маэдрос. Значит, письмо Джона и рассказ Бриенны всё же привлекли к себе внимание? – Так вам поверили? – Лорд Ренли поверил мне, – кивнула она. – А здесь уже война… Мы долго добирались. – Сейчас ваша смена, или я могу вас похитить? – улыбнулся Маэдрос. Долг есть долг, но ему хотелось поговорить с Бриенной. И не о Ренли. Она залилась краской, но приняла предложенную руку. – Идёмте, милорд. Маэдрос повёл её куда-то в сторону с открытой площади, чтобы можно было поговорить. – Вы устали, Бриенна? – Нет, я вовсе не устала, – Бриенна держалась немного напряжённо, но всё же выдохнула, оставшись наедине с ним. – Просто не хочу, чтобы нас видели. Начнут болтать. – Пусть болтают, – Маэдрос посмотрел ей в глаза. – Вы ведь приняли моё предложение. Или… – он чуть запнулся, – уже передумали? Вдруг стало очень страшно. Но Бриенна залилась краской: – Нет... Конечно, не передумала! – Тогда пусть болтают, что хотят, – хорошее расположение духа тут же к нему вернулось. – Нет, – она помотала головой. – Так неправильно. Я не хочу, чтобы говорили гадости. – Гадости? – Не хочу, – повторила Бриенна. – Мы помолвлены, но об этом не объявлено, и... – Тогда стоит объявить об этом. Она снова покраснела. – Я написала моему лорду-отцу, – призналась она. – Он благословил меня и очень надеется, что свадьбу мы сыграем на Тарте и будем там жить. Маэдрос улыбнулся радостно, услышав, что её отец дал согласие: не то чтобы это было необходимо, но для Бриенны это было важно, да и для него самого – тоже. Без благословения родителей обойтись можно лишь в крайней нужде. – Тогда тем более можно ничего не скрывать! – Так вы согласны, Маэдрос? – у неё заблестели глаза. – Я... я понимаю, что вы связаны со Старками, но ведь у вас нет земель, а у моего лорда-отца я – единственная наследница, и... – Жить на Тарте? – сияющая радость несколько погасла. – Сначала надо разобраться с войной. И... Вы не согласитесь уехать со мной, если я смогу вернуться? Остаться здесь, навсегда оставить свой дом?.. Лишить братьев – Кано, и остальных тоже – даже шанса? – Уехать... с вами? – переспросила Бриенна. – В ваш мир?.. – Да. Мне ведь нужно будет вернуться. Если это возможно. Она смотрела растерянно, и вся радость пропала из глаз. – Я не знаю... Я... мой отец… – Бриенна, – Маэдросу стало очень больно – за неё, не за себя. – Я не знаю, как и когда это будет. Но... У меня нет выбора. После всего, что он узнал, не вернуться просто нельзя. Если его вообще спросят. А не выдернут обратно, как отправили сюда. Она отвернулась резко. Замолчала. Маэдрос не торопил её решение. Потом обернулась. – Хорошо, если сперва мы успеем обвенчаться и родить дитя. Тогда у Тарта останется наследник, даже если нам придётся уехать. Маэдрос молча наклонил голову. Родить дитя – и оставить его здесь?.. Но сейчас не время для этого спора. – Прости, что заставляю тебя выбирать, – только и сказал он. – Нечего тут прощать, Маэдрос. Просто скверная партия: ты лорд, я – единственная наследница. Только в песнях так бывает, а на деле... Но мой отец всё равно будет рад моему счастью, я знаю. – Как же может быть скверная партия, если мы любим друг друга? – Как у тебя всё легко. – Не легко. Знаю. Я не могу остаться, а от тебя требую решения, – Маэдрос выдохнул. – И я очень не хочу, чтобы тебе было плохо. – Я знаю, – Бриенна вздохнула. – Но мне всё равно придётся рваться надвое. – Да. Но... Ты ведь не передумаешь? – Нет, – твёрдо ответила она. – А ты? – И я. Бриенна доверчиво улыбнулась ему, и Маэдрос взял её за руку. – Я не знаю, как у вас принято объявлять о помолвке. Она снова смутилась: – Это должно быть публично, на каком-то празднике в доме моего лорда-отца. Но на войне... Наверное, можно проще. Но я не знаю, как. – Я тоже, – Маэдрос рассмеялся – ничего смешного не было, просто – от радости. Что они говорят о помолвке. – Кажется, нам придётся просить совета у кого-нибудь более сведущего. – Я попробую поговорить с леди Эшарой, – задумчиво ответила Бриенна. – Она леди, и она кажется доброй. Я никогда не думала, что мне придётся... вообще думать о помолвке. – Пришлось вот, – он улыбнулся. Бриенна смутилась сильнее: – Все станут смеяться. Может быть... не нужно? Мы можем обвенчаться без шума, и всё. – Как решишь, так и будет, – заверил её Маэдрос. – Но почему ты думаешь, что все будут смеяться? – Надо мной всегда смеются. Он нахмурился: – Я не позволю смеяться над тобой. – Ты не можешь просто убить всех, кто станет смеяться. Как и я не могу. – Я не буду убивать. Просто теперь ты со мной, – твёрдо сказал он. – Им расхочется. – Не уверена, – но Бриенна зарделась от этого «ты со мной». Вместо ответа он просто обнял её, и она прижалась к его плечу, как видно, забыв, что их могут увидеть. И, конечно, за спиной раздался глумливый смех. – Вы только посмотрите на эту парочку! – компания из троих закутанных в меха мужчин только что за животы не держалась, глядя на них. – Эй, а эта рыжая девчонка смазливее шлюшек из Кротового Городка! Маэдрос резко развернулся к ним. – Простите? – спросил он спокойно. Бриенна залилась краской и отпрянула. – Да ты всё путаешь, – расхохотался второй. – Баба – это та, другая! Маэдрос шагнул ближе к ним, остановившись в паре шагов: – Мне кажется или вам пора замолчать и извиниться? Они расхохотались ещё громче. Бриенна поймала его за руку. Он посмотрел на весельчаков, потом на Бриенну. Стиснул зубы, но сдержался. Только драки здесь не хватало… – Жаль, что у некоторых хватает ума только на глупые шутки. Но если им весело, рад за них. Идём. Смех стал ещё громче – и, кажется, был абсолютно искренним. Даже на пошлые комментарии дыхания не хватало. Бриенна ушла с Маэдросом, пунцовая и несчастная. Зайдя за ближайшую башню, где их не могли увидеть или услышать, он остановился. – Мне кажется, надо как можно скорее объявить о помолвке, – заявил Маэдрос и, посмотрев ей в лицо, попросил: – Не думай о них. Они просто идиоты. Бриенна замотала головой: – Они всегда будут смеяться. Надо мной... и над тобой тоже! – Пусть смеются, если им хочется. Она почти плакала – ни следа от радости не осталось: – Ненавижу их. Ненавижу их всех! Маэдрос обнял её снова. – Не надо их ненавидеть... тратить себя на них. Они не стоят твоего мизинца. Бриенна вся была напряжена в его руках. – Не надо. Ещё кто-то увидит, и обо мне начнут говорить совсем скверные вещи. – Какие вещи? Ты – моя невеста, и я скажу об этом всем. Скажи, что тебя так тревожит? О каких вещах ты говоришь? Её мысли метались и путались, Маэдрос не хотел подслушивать, но просто слышал. – Неважно, – устало отозвалась Бриенна. – Я хочу уехать с тобой, Маэдрос. Туда, где надо мной не будут смеяться. – Уедем. Обязательно. Идём в комнаты, ко мне или к тебе, как хочешь. Там никто не будет смотреть. – Нет, нам нельзя вдвоём. Это... это неприлично. Да, конечно. Вспомнилась Королевская Гавань. – Тогда я просто провожу тебя до твоей комнаты. – Да, хорошо, – она кивнула неловко. – Спасибо. Ты расскажешь потом больше о твоём мире? – Обязательно. Я тебе ещё надоем со своими рассказами, – Маэдрос улыбнулся тепло. Кажется, на ближайшие дни он останется во Вратах Королевы, если не будет необходим где-то ещё. Ренли Баратеон поймал его почти сразу и просиял белозубой улыбкой: – Химринг! Какая встреча! Маэдросу показалось, что он не удивлён, но радость была искренней, и он кивнул в ответ: – Лорд Ренли. – Не ждал вас здесь встретить. Я думал, вы в свите Эддарда Старка, а не среди людей её милости. – Я не среди людей её милости. Хотя сюда приехал с ней, вы правы. Маэдрос держался вежливо, но прохладно: этот человек ему не слишком нравился. И всё же сразу обрывать разговор не хотелось – это слишком грубо. Ренли на его холодность обращал не больше внимания, чем на ледяной ветер – то есть никакого. – Жаль. Но я буду очень рад послушать от вас новости. Не составите мне компанию за обедом? Или что там сейчас полагается... словом, за трапезой. – Судя по времени суток, сейчас обед, – уточнил Маэдрос. – Но я уже обедал. – Я ещё не привык к северному дню без солнца и могу ошибаться во времени. А в таком холоде можно пообедать и дважды, но если вы не хотите – настаивать не стану. Хотя бы выпьем вместе. Припасы на Стене экономили, но, памятуя королевскую охоту, Маэдрос предположил, что вино Ренли привёз с собой, и согласился. Ренли повёл его в свою комнату, и Маэдрос понял, что он его изрядно недооценил: Ренли Баратеон привёз с собой не только вино, но и кресла, и ковёр, и экран для камина. Махнув гостю на одно из кресел, Ренли сбросил свой меховой плащ, оставшись в очень тёплом, но всё ещё щегольском камзоле, и рухнул в другое кресло, вытянув ноги к огню. – Фух. На Стене действительно злые ветра – или ветры, как говорят моряки. Горячего вина и обед мне и лорду Химрингу, – распорядился он. Мальчишка-оруженосец, лицом похожий на самого Ренли, поклонился и вышел. – Однако, вы умеете устроиться, лорд Ренли, – не удержался Маэдрос, садясь. – Вы везли всё это с собой?! – Я предполагал, что увижу там, куда приеду, – тот пожал плечами. – И предпочитаю сражаться с обустроенным тылом. Эльф не очень понимал, зачем таскать с собой столько всего. Но это дело каждого, конечно. Оруженосец подал воду для омовения рук и горячее вино и исчез. – Вот теперь и побеседовать можно, – Ренли отпил из кубка. – Ваше здоровье, Химринг. Так откуда вы здесь и каковы свежие новости? – Свежие новости, – Маэдрос взял свой, – не слишком хороши. Мы уже сражаемся. Разве не по этой причине вы тут? – Я слышал о войне. И здесь в том числе для того, чтобы посмотреть своими глазами. И послушать. Расскажете? – Леди Бриенна должна была описать вам ситуацию. Если вы отнеслись к её словам серьёзно, то должны примерно представлять. Враг постоянно наносит пробные удары и явно готовится к основному. – Если бы я не отнёсся к её словам серьёзно, я бы не поехал лично, – пожал плечами Ренли. – Но сведения леди Бриенны устарели на добрых три месяца, а потому я спрашиваю вас. А что королева Дейенерис? И прочие? – Да, три месяца назад тут было спокойнее. Так что стало не лучше, а хуже. Недавно атаковали три крепости, их еле отбили. Королева Дейнерис улетела на разведку, как я слышал, и лорд-командующий – с ней. Король Эддард, насколько мне известно, в Дубовом Щите, – он помолчал. – Пока удары локальные, но, скорее всего, Враг пытается отвлечь внимание и связать нас этими нападениями. – Лорд-командующий на разведке, значит, – Ренли поболтал вином в кубке. – Я буду рад повидаться с Недом, очень рад. Надеюсь, он не притащит с собой моего братца. – Вашего брата здесь нет, – Маэдросу не понравился тон Ренли – слишком фамильярный – и ответил он сдержанно. – Так что вряд ли. В ваших планах остаться тут надолго или это просто... визит, чтобы ознакомиться с ситуацией? – Я пока не принял решения. Но совершенно точно я не уеду, не поговорив с королевой Дейенерис. Не знаете, когда она вернётся? – Нет, мне она об этом не сообщила, да и я тоже отсутствовал. Но думаю, что довольно скоро, – пока он здесь, останется и Бриенна. Маэдрос сам не знал, чего хочет больше: чтобы она была рядом, или чтобы вернулась с Ренли в столицу, подальше от войны. Зато знал, чего захочет Бриенна. Подали обед, потом оруженосец исчез, и Маэдрос спросил: – Расскажете о делах в столице? – Расскажу, – Ренли принялся за еду. – Если вы расскажете о вашем путешествии в Миэрин и обратно. – Вы уже слышали об этом? – Слышал. И невероятно интересно узнать подробности. Гораздо интереснее, чем пересказывать скучные столичные сплетни. – А что именно вас интересует? – Приключения меня, само собой, очень интересуют. Но больше – наша королева. Расскажете о ней? – Она очень юна, но в ней есть и твёрдость, и мудрость. Я отношусь к ней с большим уважением, лорд Ренли. – Ваше уважение – прекрасная рекомендация, – непонятно было, сказано это всерьёз или с иронией. – Я рад слышать это. Это правда, что она сумела завоевать Залив Работорговцев, а теперь прибыла в Вестерос? – Это не рекомендация, а мнение, – Маэдрос пожал плечами. – И многие его разделяют, – Ренли явно хотел услышать больше, но распространяться он не стал. – Да, это правда. И с ней её драконы. – Драконы... Когда-то Эйегон Завоеватель и его сёстры поставили Вестерос на колени с тремя драконами, – Ренли усмехнулся. – Да, я слышал об этом, – казалось, что Ренли эта идея нравилась. Хотя многих других пугала. – Наши общие предки, – усмехнулся тот. – Так её милость и правда второй Эйегон? – Потому что у неё три дракона? – Маэдрос вернул ему усмешку. – Потому что так говорят. Так это правда? – Время покажет. Пока она не завоевывает, а ищет союзников. – Звучит весьма мудро, – Ренли бросил на него быстрый взгляд. – А это правда, что она намерена сжечь Цареубийцу? Вы, кажется, довольно близко были с ним знакомы? – Полагаю, что это сильно преувеличено, – он поднял брови. Снова эти слухи? – Мы знакомы, да. – Вы так называете спасение жизни? – Ренли качнул головой. – Не тревожьтесь, Химринг, я слишком люблю себя, чтобы поверить, что вы предпочли мне Джейме Ланнистера. Я ни на что не намекаю. Но он в самом деле в плену? Маэдрос пожал плечами. – Я не воспринял бы ваши слова, как намёк, если бы вы не сказали. Спасение жизни... Да, я просил сохранить ему жизнь, это правда. И то, что он сейчас в плену – тоже правда. Невольно вспомнился Край Теней. И видения оттуда. – Вот оно что. И тем не менее Тирион Ланнистер – её десница. Многовато в стране десниц... как и королей вообще. – Мне трудно судить, я не вестеросец. Но, пожалуй, соглашусь. Лучше бы было меньше королей и больше единства, – не удержался Маэдрос. Ренли отставил свой кубок: – Это ваше личное мнение, Химринг?.. – Да, это моё мнение. Надеюсь, что не только моё. Кажется, Ренли его ответ не очень понравился, хотя тот и улыбнулся: – Да, вы правы. Вестерос сильнее, когда он един. Но вы так и не рассказали о вашем путешествии. – Потому что вы сразу спросили о королеве – Виноват. Но теперь я весь внимание. Маэдрос кратко, не вдаваясь в лишние детали, рассказал об их с Арьей путешествии, о плене и о Миэрине. Ренли внимательно слушал, но в его неплохо сыгранных эмоциях – будь то возмущение, сочувствие или восхищение – чувствовалась какая-то фальшь. – История, достойная даже не баллады, но романа, – заметил наконец Ренли. – Согласен, – Маэдрос пожал плечами. – Я всегда считал вас незаурядной личностью... как и леди Арью, конечно. – Благодарю за лестное мнение, милорд. – Могли бы ответить лестью, – хмыкнул тот. – Ну да неважно. – А с вас – рассказ о столице, – напомнил Маэдрос. – Ах да, – Ренли повёл своим кубком. – В столице зима. То есть становится прохладно, иногда выпадает снег, камины горят постоянно, шёлковые платья сменились бархатом и мехами. Наш юный король ждёт свою невесту в столице, но она не спешит приехать. – Вот как... Здесь зима более сурова. Расскажите о короле? – Это я вижу. Что рассказывать о нём? Его зовут Эйегоном, но на Завоевателя он не слишком похож. Откровенно говоря, – Ренли понизил голос, – я с некоторых пор не верю в его законность. Поначалу поверил, но... теперь сомневаюсь. – Что заставило вас сомневаться? – поинтересовался Маэдрос. На сей раз в сказанное он почти поверил. – Трудно объяснить, лорд Химринг. Скажем, интуиция. Поведение его сподвижников, некоторые ответы на мои вопросы, лёгкие нестыковки… – Ренли повёл рукой. – Но вы зовёте его своим королём. – Я зову его королём, потому что это так: он король, и это факт. Однако законный ли... Вы что-то об этом знаете, полагаю. – Откуда я могу знать, законный он король или нет? – Маэдросу казалось, что его пытаются поймать на слове. – Но вы ведь не спешите присягнуть ему. – А я должен? – Если считаете законным королём, то разумеется. Маэдрос пожал плечами: – Полагаю, не мне решать, законный ли он король. – Я спрашиваю вашего мнения. – Я не очень разбираюсь в законах Вестероса. – Хорошо, спрошу иначе. Вы верите, что он сын Рейегара? – Не особенно. – Почему же? – Ренли не отступался. – Интуиция. Аргументов у меня нет. – Вы очень верите своей интуиции? – усмехнулся тот. – Большинство людей верят только фактам. – Верю, – Маэдрос пожал плечами. Разговор уже изрядно утомил его, но Ренли не отступался. Расспросил о Старках – «как там дела у Неда? Он всё ещё серчает на меня?» Маэдрос сдержанно ответил, что в Винтерфелле был только на свадьбе принца Робба, и не стал говорить, что «серчает» – слишком мягкое слово. Почему-то сведениям о свадьбе Ренли обрадовался и тут же спросил о Сансе. Свернуть этот разговор Маэдросу удалось не без труда, но наконец он простился и ушёл. Хорошо было бы немедленно уехать из замка, но Бриенна… И он остался, по крайней мере, на эту ночь.***
Ренли чувствовал, что Химринг настроен недружелюбно, но само по себе это его вовсе не смущало. Информацией тот делиться не спешил, но кое-что выяснить всё же удалось; и, простившись, он прошёлся по комнате, обдумывая услышанное. Что бы там ни было, а союз на Севере собрался серьёзный, и связи здесь явно не случайные, а довольно-таки прочные. Стоит попробовать помириться со Старком, пожалуй. Хотя Таргариен важнее. Скрипнула видавшая виды дверь, и Ренли обернулся. На пороге стояла Бриенна. – Милорд, – доложила она, – там важное дело. На дороге наши встретили мальчишку, оруженосца вашего брата. Похоже, что-то там стряслось. Ренли изумлённо вскинул брови. Станнис послал к нему кого-то?.. да нет, похоже, не к нему. Но что-то явно произошло. – Давайте его сюда, Бриенна, – велел он. Мальчишка, с огненным сердцем на дублете, и в самом деле выглядел ошарашенным и смотрел с отчаянием. – Лорд Ренли... – паренёк затравленно огляделся. – Не знаете ли вы, где король Севера или лорд-командующий? Я должен найти кого-то из них, очень быстро! – и, видимо, вспомнив, что неплохо бы представиться, добавил: – Я Деван Сиворт, оруженосец... вашего брата. Может, вы меня помните. Но вряд ли. Нет, мальчишку Ренли не помнил совершенно точно, но Лукового рыцаря забыть было труднее. Что такого стряслось у Станниса. – Сиворт? – Ренли изобразил вежливую улыбку. – А, сын Лукового рыцаря! Я наслышан о твоём отце, юноша. Так это он послал тебя ко мне искать Старка? Или мой возлюбленный брат? На лице мальчишки отразилась задумчивость. – Ваш возлюбленный брат?.. Да, приближать ко двору простолюдинов – плохая стратегия. Лишь немногие из них способны, как Мизинец, хоть чему-то научиться. А этот... Ренли убрал улыбку, сделавшись скорее сочувственным. – Что тебя тревожит, юноша? – мягче спросил он. – Что случилось у твоего лорда? Бриенна, налейте юному Девану вина, он устал, я полагаю. Бриенна кивнула и наполнила кубок вином. Протянула мальчишке. Тот принял и выпил почти залпом; похоже, намаялся от жажды, холод в этом смысле не лучше жары. А вино, хоть и не очень крепкое, должно было быстро ударить в голову. – Рассказывай по порядку, что у тебя случилось, – Ренли встал, подошёл к мальчишке и положил руку ему на плечо. – Может, мы тебе поможем? Взгляд у него был очевидно осоловевшим – да, вино подействовало. – Нужно спасти принцессу Ширен! – выпалил мальчишка. – Принцессу Ширен? – с совершенно искренним изумлением переспросил Ренли. – А при чём здесь король Севера? И лорд Сноу? Что с моей дорогой племянницей? – Её сожгут! – выдохнул мальчишка и затараторил: – Я верю во Владыку Света, но это же принцесса Ширен! Она ни в чем не виновата! Отец сказал, я должен найти короля Севера и он поможет... – тут его голос упал, – он просто отослал меня, да? Отослал прочь, чтобы мне не досталось? При слове «сожгут» взгляд Ренли стал ледяным. Бриенна ахнула. – Кто это придумал? Красная жрица? Её новое колдовство? – кто-кто, а Ренли очень серьёзно относился к магии Станниса – после того, что видел сам. Плевать на Ширен, в конце концов, хоть она и милое дитя – она Баратеон из старшей ветви; но если брату это колдовство поможет, то остановить его необходимо. Или хоть узнать, что он задумал! – Расскажи толком, что у вас происходит. А там – мы отправим вести королю Севера, командующему Ночного Дозора, и попробуем что-то придумать, чтобы успеть. Ну, рассказывай. – Это его милость! С ним что-то случилось, он совсем не спит, и даже леди Мелисандра бессильна... хотя, может, это она? Но я не хочу верить... – В таком случае мой долг – помочь моему брату и племяннице, – Ренли принял решение. Нужно принять меры очень быстро, а объяснять остальным, тем более – людям Дейенерис, ничего о Станнисе не знающим, почему это всё крайне серьёзно – может быть слишком долго. А кто знает, какая сила будет у Станниса и его жрицы, если Ширен сгорит. – Если ты оруженосец, то знаешь, что рыцари дают обеты защищать слабых и помогать девицам. Ведь так? – и он кивнул Бриенне: – Попробуем разобраться своими силами. Поедешь с нами, Деван; прости, но поспишь ты нынче в седле. Соберите людей, Бриенна, но пока без лишних слухов. Просто – выезжаем. А я поговорю с сиром Барристаном. Мальчишку шатнуло, он уцепился за руку Ренли. – Спасём ее, прошу вас, – глядел тот с пьяной надеждой и благодарностью. Ренли стряхнул его – не без брезгливости – в руки собственному оруженосцу: – Эдрик, приведи этого красавца в чувство, – велел он, – чтобы через полчаса тот был готов ехать, хотя бы поперёк седла. Вина было мало. Захмелел быстро, но быстро и протрезвеет.***
Столкнувшись с Бриенной во дворе, Маэдрос тут же почувствовал: что-то изменилось. Она была встревожена, напряжена и зла, и на вопрос возмущённо выдохнула с ненавистью: – Примчался гонец от Станниса. Говорит, тот хочет сжечь принцессу Ширен! Ты знаешь, где король Старк? – Что?! – Маэдрос не поверил своим ушам. Такое просто не укладывалось в голове. – Он.. довольно далеко. Постой, я сейчас. Он позвал Неда – дело было слишком срочное, чтобы рискнуть и открыться. Но тот был закрыт, и Джон – тоже. Бриенна хмуро смотрела на Маэдроса: – Лорд Ренли хочет поехать туда и разобраться. Он полагает, что мальчишка может врать или ошибаться. – Прямо сейчас? Бриенна коротко кивнула: – Да. Нужно проверить, что там, и быть очень осторожными. – И ты, конечно, тоже едешь, – Маэдрос закусил губы. – Я с вами. Бриенна округлила глаза: – А твои обязанности здесь?.. – Полагаю, король Эддард тоже хотел бы знать, что происходит у Станниса. И лорд-командующий. – Тогда я спрошу лорда Ренли. Идём, – она повернулась и поспешила к собиравшемуся отряду. Ренли вышел своей обычной пружинящей походкой и сразу заметил Маэдроса рядом с Бриенной. – А, Химринг! – он махнул рукой. И, окинув его взглядом, хмыкнул: – Только не говорите, что собираетесь с нами. – Как раз хотел спросить, возможно ли это. – Зачем вам это? – без обычной насмешечки спросил Ренли. Маэдрос посмотрел ему в лицо: – То, что делает Станнис, касается всех, полагаю. Я хороший воин, вы знаете, лорд Ренли, и могу быть полезен, – он помедлил и добавил: – А ещё мы помолвлены с леди Бриеной Тарт. И я хотел бы быть с ней в опасной поездке. Бриенна залилась краской до ушей; Ренли изумлённо уставился на Маэдроса. – От всей души поздравляю вас, – он улыбнулся широко. – Вы должны быть счастливы такой невесте, Химринг; я высоко ценю Бриенну и, право, убеждён, в её незаурядных качествах. Но, знаете ли, сюзерен обещает присягнувшему ему воину свою защиту; так вот я обещал Бриенне Тарт свою защиту, и так оно и будет, – сказано было веско. Бриенна просияла; Маэдросу казалось, что обещания Ренли не были особенно искренними и во многом зависели от его выгоды. Но он только сказал: – Благодарю, – потому что больше с Ренли ни о чём говорить не хотелось. – Что ж, – Ренли тряхнул головой. – Увы, на войне для любви есть лишь краткие мгновения. Я, разумеется, никогда не против вашего общества, Химринг, но если вы с нами – то в седло. Они поспешили в Твердыню Ночи – так быстро, как позволяла дорога. Маэдрос держался рядом с Бриенной, которая всё ещё оставалась красной. – Ты не обиделась? – Нет… просто растерялась, – она тряхнула головой. – Прости. Но я ведь сказал правду. И... зачем скрывать? – О... но… – Бриенна помолчала. – Лорд Ренли очень добр ко мне. Как мой старший брат или отец. Я была так несправедлива! – Несправедлива? – не понял Маэдрос, но она не стала пояснять. Вместо этого прислушалась: – Догоним лорда Ренли. И послушаем, что расскажет этот мальчик. Деван рассказывал о Твердыне Ночи. – Война как везде, милорд, – как видно, он отвечал на расспросы. – Но король сам не свой! И леди Мелисандра, но особенно король. Я умру за его милость, но... он никогда не тронул бы принцессу или невиновного! – Что именно ты услышал? – расспрашивал Ренли. – Или твой отец. – Что Стена скоро падет. Тьма уже проникла всюду. И единственный способ прогнать ночь и удержать Стену – это королевская кровь. Маэдрос слушал, хмурясь. Снова эти разговоры о королевской крови… Но что нужно сделать с человеком, чтобы он согласился убить собственную дочь? Это с трудом укладывалось в сознании. Ренли поморщился: – Интересно, мой дорогой брат считает королём себя или надеется всё же на силу крови старого Джейехериса... – пробормотал он. Маэдрос посмотрел на нахмурившегося мальчика и спросил: – Красная жрица – с ним? – Леди Мелисандра? Да. Она сказала мне, что выбора нет, что иначе мы все погибнем и все царство людей с нами, но... – За царство людей ещё есть желающие сразиться, – холодно и пафосно произнёс Ренли. Маэдрос был согласен со сказанным – но не с тем, как это было сказано. – Жертвы не могут помочь против Тьмы, – поморщился он. – Они могут лишь приблизить её. – Леди Мелисандра говорит иначе... – мальчик сам оборвал себя и опустил голову. – Не знаю... мой лорд-отец говорит как вы, лорд Химринг. – Леди Мелиссандра не имеет никакого отношения к Свету, – резко сказал Маэдрос. – Ей нельзя верить. – Я… – мальчик понурился и признал: – Уже и не верю. – Но она опасна, – заметил Ренли, и с этим тоже трудно было поспорить. – Ты знаешь, что ещё она может? – Она видит в пламени. Но на меня вряд ли смотрит. Я ей не угроза! – Она действительно видит, – добавил Маэдрос. – Только как это использует, другой вопрос. – Ещё она убивает тенями, – Ренли поёжился. – А что ещё? Чего она надеется добиться кровью Ширен? – Остановить колдовство Врага. Так она сказала. Она видела, как рушится Стена, и чует силу Врага. – Врагу это только поможет, – Маэдрос сжал кулак. – Жертвы и костры. Тем более – такие жертвы. – А как она предполагает повлиять на врага этим костром? – спросил Ренли. – Не знаю, – мальчик качнул головой. – Но после она всегда может нечто особое. – Потому что питается этим, – пояснил Маэдрос. – Как все, кто служит Тьме. Мальчик бросил на него внимательный, почти отцовский взгляд, но промолчал. – Вот оно что, – Ренли сощурился. – Я уверен, что именно она виновна в бедах моей семьи. – Думаю, она вообще виновата во многих бедах, – согласился Маэдрос. Хотя и не она одна. Когда замок был уже близко, Ренли остановил отряд. – Деван, – велел он. – Как охраняется замок? Где отыскать моего брата? Я должен поговорить с ним. И принцессу нужно найти. – Несколько дозоров, в том числе у подножия лестницы и у клети, – доложил мальчик. – Король должен быть в замке. Или на самой Стене, если время молитв и огня... В час летучей мыши не будет никого. И ещё никого не будет, если костёр. – Если костёр, – Ренли поёжился. – Этого нельзя допустить. Лучше подождём времени молитвы; это ночью? – В час летучей мыши, – до него оставалось ещё время. – Но лучше поспешить! – Деван, нас всего две дюжины, и мы не можем просто ворваться в замок, – Ренли пожал плечами. – Разве что ты знаешь, как въехать и где отыскать Ширен. – Я знаю. Хорошо, я... проведу. – Истинный сын своего отца, – усмехнулся Ренли и добавил, когда у мальчика вспыхнули глаза: – О, не принимай близко к сердцу. Я имел в виду его незаурядные таланты и отвагу. Так что же, ты можешь нас провести – куда? – Есть старая лестница на Стену. Мы забирались на спор. Маэдрос нахмурился. Он никогда не бывал в Твердыне Ночи, но представлял себе устройство других замков; на Стену не подняться иначе, чем по лестнице, и лезть им придётся по одному. В итоге Ренли отправил двоих людей на разведку, и те подтвердили слова Девана: все поднимались на Стену. Значит, нужно было спешить. – Снимем часовых и поднимемся следом, – решил Ренли. Маэдрос кивнул: он-то поднимется по обледенелой лестнице, а вот люди – едва ли. Твердыня Ночи была больше Чёрного Замка, и намного хуже восстановлена; зато сейчас отряду это было на руку – скользили тенями между башен и развалин, и заметить их могли бы только те, кто встретился бы лицом к лицу. Но людей в замке не было видно, или это Деван удачно вёл их мимо дозоров. Зато на вершине Стены Маэдрос видел тени – все собрались там. Нужно было спешить. Карабкались по лестнице – первым Деван, Маэдрос вызвался идти следом, потом остальные. Что-то должно было произойти сейчас. Возможно, именно с этим и была связана активность мертвецов за Стеной. Поднявшись на вершину Стены, Маэдрос шагнул от лестницы в сторону и остановился, оглядываясь. Люди Станниса – их было не очень много – собрались толпой вокруг кострища, ещё, по счастью, не горевшего. Взобравшись на бочонок со смолой, какие в изобилии стояли по всей Стене, Маэдрос разглядел сцену лучше: к костру и в самом деле была привязана невысокая фигурка. Мелисандра стояла с факелом и пела; он узнал язык – валирийский. Квенья. – Рглор, озари нашу тьму... Владыка Света, защити нас. Владыка Света, сохрани нас во тьме. Владыка Света, обрати к нам свой лучезарный лик... Ширен он не знал в лицо, но через пение прорывались крики – отчаянные крики ребёнка, зовущего отца и мать. – Они начинают, – Маэдрос оглянулся на уже вскарабкавшегося Ренли. – Ширен там. Времени в обрез. Ему отчаянно хотелось рвануться туда и разнести всё в одиночку. – И что мы можем сделать, по-вашему, Химринг? – вполголоса рявкнул Ренли. – Одно дело – вразумить Станниса или выкрасть девочку, а другое – сражаться на открытом пространстве с его куда большими силами. Маэдрос собирался было возразить, что у них сил меньше, зато к рукопашной они готовы, но Деван, едва услышав слова Ренли, сорвался с места и кинулся к толпе. – Куда?! – Маэдрос еле успел его поймать за плечо. – Так ты её не спасёшь. Деван круто развернулся и попытался скинуть руку: – Мы не успеем!.. они только дважды споют! Он обернулся к Ренли: – Мы можем пробиться. Нельзя допустить такого кошмара! – Там их около сотни, – теперь уже Ренли влез на тот бочонок и выругался: – Да чтоб тебя Иные имели, братец. Они все не готовы к ближнему бою. Если мы прорвёмся через кольцо… – То преуспеем, – согласился Маэдрос. – Командуйте своим. Им удалось подойти незамеченными. Костёр вспыхнул; сперва горели дрова вокруг, Ширен закричала – пока ещё только от страха. Станнис казался каменной статуей, столь же отсутствующей и бесстрастной. Его жена – Маэдрос помнил её по Королевской Гавани – смотрела на собственную дочь в костре с тем же фанатичным огнём в глазах, как и на казнь Пицеля. Мелисандра пела, и её заклятие всё сильнее напоминало настоящие чары – очень, очень мощные чары, хотя и не эльфийской природы; но она взывала и взывала к Богу Огня, к его силе и его могуществу. Костёр трещал. Ширен кричала… Они проталкивались между людьми, это удавалось с трудом – Маэдросу кто-то врезал локтём под дых, никто не собирался пропускать наглецов вперёд, но увлечённо наблюдавшие за казнью ещё не поняли, что среди них, в таких же тёмных плащах – чужаки. Крики девочки стали отчаяннее и звонче. Ренли прорвался через толпу первый, шагнул вперёд, в круг света, сбрасывая капюшон с лица и обнажая меч: – Вы что, с ума здесь все сошли, что ли?! – он взмахнул рукой, давая сигнал. – Ваша милость! Принцесса! – Деван бросился к костру, сбрасывая на ходу плащ, чтобы бросить его на огонь… хотя что тому огню от одного плаща. Чары становились всё напряжённее, сильнее, звонче, Маэдрос отчаянно рванулся вперёд, отшвырнул кого-то с дороги, выхватил наконец меч. Нужно было вытащить девочку, спасти её, если ещё не поздно – и нужно было остановить жрицу прямо сейчас, потом будет слишком поздно. Мелисандра застыла, сплетая свои чары – очень сильные чары; она взывала к мощи Моргота, оставшейся в мире, к огню, к золоту, к жару. «Алкар!» – имя Маэдрос узнал, и его затрясло. Это чары отнимали последние мгновения на решение. Он кинулся к огню; сначала жизнь, потом – битва. Крики девочки звенели в ушах, вливаясь в песню и усиливая её. Раньше него к костру кинулся Станнис с обнажённым и уже не горевшим мечом; оттолкнул кого-то и шагнул в пламя, вдруг взметнувшееся столбом к чёрному небу. А в мареве костра мир плыл, искажался... где-то внизу откликом на песню жрицы послышался гул. Стена вздрогнула, и лёд стал скользким, таким скользким, что Маэдрос едва удержался на ногах.