***
Джона шатало после долгого перелёта, но он знал, что Рейегаль устал больше него. И первым делом нужно было поблагодарить друга. И непременно нужно будет сказать спасибо Химрингу за его свирель. Там, в Винтерфелле, когда Бран поднял всех сообщением, что Медвежьему Острову грозят враги, когда отец, проверив, подтвердил: да, войско, небольшое, но им не отбиться – Джон сразу предложил отправиться на помощь. Только дракон мог успеть. Оставлять в Винтерфелле одного Дрогона было опасно, но бросить Медвежий Остров на гибель – невозможно. Вот тогда, провожая его, Химринг и протянул ему деревянную свирель. – Зачем мне? – опешил Джон, вспомнив арфу лорда Маглора и её воздействие на людей. Но он не умел играть. – Сыграешь на ней, и, я надеюсь, подоспеет подмога, – ничего не объяснил Химринг. – Один хороший нечеловек. Так и оказалось. Откуда тот возник на острове, Джон не понял, но смешной коротышка не хуже лорда Маглора сладил с воющими тварями. Поздоровавшись с леди Мормонт и заверив её, что её дочери в Винтерфелле живы, здоровы и благополучны, Джон шагнул мимо неё – к Сансе. Как же она выросла… и какой красавицей стала. Даже запавшие глаза и слишком яркий румянец не портят. – Санса, – он остановился, не будучи уверен, что она не улыбнётся любезно, как королева Кейтилин; но Санса всхлипнула совсем по-прежнему и повисла у него на шее. Джон крепко обнял сестру, погладил по спине, хотя едва ли она могла почувствовать через все слои мехов. – Уже всё. Всё. Всё закончилось. Теперь будем следить за вами всеми воронами Брана, – пообещал он. И хорошо бы этот странный друг лорда Химринга остался здесь. Нужно будет поговорить с ним. – Уже всё, – согласилась Санса, всхлипывая у него на плече. – Поэтому я и плачу. Наконец она отстранилась и взяла его за руку: – Рикон, – позвала она. – Иди сюда, поздоровайся с нашим братом. «Познакомься» – было бы точнее, подумал Джон, приседая, чтобы быть с Риконом на одном уровне. Своих младших братьев он не знал совсем – а Рикона помнил совсем малышом. Сейчас он повзрослел, лицо было уставшим, серым, а в глазах стыла тоска. Джон очень хорошо знал эту тоску, которую не перешибить даже радости от мысли: «Мы выжили». – Здравствуй, – он протянул руку. – Ты Джон, да? – мальчик нахмурился. – Мой брат? – Именно так, – тогда Рикон протянул ладонь, и Джон пожал её. – Ты меня не помнишь, но это я. Ты молодец, Рикон. Отец велел передать, что гордится тобой. Рикон коротко кивнул. – А Оша погибла, – совсем тоненьким голосом сказал он. – Совсем погибла. Она меня защищала. Так вот кто. – Я знаю, что Оша была твоей наставницей. Мне очень жаль, Рикон. Так много хороших людей погибло. – Я должен её сжечь, – а мальчик не плачет. Он Старк. И северянин. – Обязательно, – Джон кивнул. – Мы сложим для неё отдельный костёр. Здесь хватит дерева, а если и не хватит – значит, это сделает Рейегаль; но Оша заслужила последнюю почесть. Хоть она и не леди.***
Собирали все тела – и тех, кто погиб здесь, и тех, кто пришёл сюда уже мёртвым. Сжечь нужно было их всех. Сносили в кучу дрова, укладывали на них тела; отдельных костров было немного. Рикон сам натаскал дрова и с помощью Джона уложил на них тело Оши – рана от копья на груди замёрзла и застыла, тело было обожжено огненной стрелой, но лицо уцелело. Хмурое и в смерти, угловатое, жёсткое лицо. Рикон поднёс факел, костёр вспыхнул. Лохматик взвыл тихонько, и Рикон подхватил этот вой: Оша учила его не плакать, и слёз не было. Только звериный, отчаянный, волчий вой. Лианна Мормонт подошла к нему, но молча стояла рядом, не задавая вопросов. Когда костёр прогорел, они с Лохматиком вернулись в башню. Все собирались на пир – и тризну – но Рикону совсем не хотелось туда идти. Санса, почти как мама, настаивала, но ему не хотелось праздновать. Обойдутся без него. Только к Аше Грейджой он подошёл, заметив её в чертоге. – Вы спасли мне жизнь, – тогда ему было на всё плевать, а сейчас нужно было сказать спасибо. – Благодарю. Та усмехнулась: – Не стоит, принц. Считай, я возвращала часть старого долга.***
После прощания собрались в общей зале – все, кто уцелел, лорды и простые; уместились, хоть и тесно было. Помянули павших, выпили за победу – им было что праздновать, и было чему радоваться, потому что все они сегодня выжили. Пили, смеялись, Джон громко рассказывал, что Винтерфелл обороняют почти что сто тысяч воинов, что они обязательно отобьются, что боги с ними, что на Север вернулся Век Героев. Рассказал про звезду лорда Химринга, которая защищает от зла, и про чары его брата. Пусть не все поверят, зато настроение поднимется у всех. Рассказал, что вороны принца Брандона теперь станут следить за Медвежьим Островом, и если что – он подоспеет на помощь. Когда веселье разгулялось, вокруг Джона собрались дослушивать уже не байки, а правду, несколько человек. Он усмехнулся на вопрос леди Мейдж: – Я не солгал ни единым словом. Мы в самом деле надеемся. Конечно, дела пока не настолько плохи, чтобы рассчитывать на улучшение, но мы сражаемся. Есть два дракона – а если на Юге наконец станет безопасно, то будет три – есть валирийские клинки, есть магия Детей Леса. Справимся. Конечно, в Винтерфелле всего было в обрез – и еды, и лекарств, и стрел. Но пока – справлялись. Когда рассказ закончился, Джон попросил: – Санса. Леди Аша. Могу я поговорить с вами? Аша бросила взгляд на мужа, и тот остался тоже; теперь на Джона смотрели три пары весьма встревоженных глаз. – Я должен рассказать о Теоне, – негромко сказал он. Что тянуть. – Мне очень жаль, но я принёс горькие вести. Он погиб. Он был командующим Ледового Порога, остался им и после падения Стены; сражался отважно, защищая живых – и погиб в бою. Теперь его дозор окончен. – Теперь его дозор окончен, – Санса не заплакала, но голос у неё дрогнул. – Король не смог его исцелить? – это спросила леди Аша. Джон качнул головой: – Он погиб в бою, миледи. Сразу насмерть; никто не мог бы помочь. Я сам видел его гибель и сам стоял у его костра. Ланнистер положил руку на плечо жене, и та накрыла ладонь своей. – То, что мертво, умереть не может, – она потянулась к кубку. Выпила залпом и посмотрела на Сансу: – В Винтерфелле он сказал мне, что вы – его сестра не меньше, чем я. – Я знаю, – Санса тоже сделала глоток и закашлялась – в кубках был эль, не вино, а его красивая сестра не привыкла к элю. Хорошо бы и не пришлось привыкнуть. – Он сделал много дурного, но меня он спас. – И мне он стал братом, – горько добавил Джон. – Чёрный плащ покрывает старое. Не был раньше. Но стал теперь. Он пил свой эль и вспоминал. Теона, каким тот был в их счастливой юности – надменного, весёлого, бесконечно самоуверенного и бесконечно неуверенного в себе; Теона, о котором он только слышал – убийцу Брана и Рикона, убийцу септона Шелли и маленькой Бет Кассель; Теона, который приехал на Стену, старого, измученного, прячущегося от собственной тени и уже ничего не боящегося; не верящего в себя, но верного. Теона, которому он смог подставить спину и который не раз её прикрывал. Теона, который сумел увести своих людей со Стены, потеряв меньше, чем остальные командиры Дозора. Теона, который держал оборону на Вороньей башне Винтерфелла даже после приказа отступать – и удержал, мертвецы не прорвались, Теону было плевать на вой, на ужас, на всё ему было плевать; Джон чудом увёл Рейегаля из-под залпа ледяных копий, но успел на помощь, башню удержали – только слишком поздно для Теона: топор мертвеца раскроил ему голову. Джон всё-таки нашёл время постоять у его костра. Там были и Эдд, и Пип, и Бран – правда, без Миры Рид. Только отца не было, но Джон знал, что он потом приходил к кострищу. – Спасибо за рассказ, лорд Сноу, – голос Аши вырвал его из воспоминаний. Она ушла вместе с мужем, а Санса попросила проводить её в её комнату, и Джон подал сестре руку. И самому точно стоило поспать – теперь уже можно, Рейегалю нужно время на отдых, значит, время есть и у него самого. Утром – по крайней мере, Джон счёл время утренним, раз он проснулся, а в общей трапезной ему могли предложить овсянку – к нему подсел за столом Ланнистер. – Куда вы пойдёте из Винтерфелла, если все пойдёт по худшему варианту? – вопрос звучал деловито: не страх, а привычка просчитывать, хорошо знакомая Джону. – Разделимся, – он пожал плечами. – Часть будет отступать на юг, остальные – в Кархолд. Отсидеться, отдохнуть и ударить врагу в тыл. Ланнистер кивнул. – И Таргариен с вами? – Да, королева и её люди с нами. Мы надеемся и на помощь Королевской Гавани, но не рассчитываем на неё, – добавил Джон. Джейме Ланнистер тоже был участником Северного союза, и ему можно было обрисовать всю картину. – Мудро, – кивнул тот. – И сейчас она в Винтерфелле? – Была, когда я улетал. Джону стало страшно. Ему было страшно все эти дни вдали от замка, когда он не знал, что там творилось. Саурон непременно воспользуется отсутствием одного дракона. Но он промолчал обо всём этом. Ланнистер тоже помолчал, а потом сказал странным тоном: – У меня есть просьба. Джон внимательно посмотрел на него: – Лорд Джейме?.. – он использовал те титулы, которые предпочитали собеседники, что бы там ни считали все остальные. Дейенерис может звать его «сир Джейме», но союз он заключил с «лордом». Однако готовность выслушать просьбу ещё не была готовностью её исполнить. – Я не «лорд Джейме», – отмахнулся тот. – Достаточно и сира. Мой лорд-брат поручился, что я не пропущу суд над собой: не хочу, чтобы из-за шторма и мертвецов Дейенерис Таргариен гневалась на него. Я доберусь до неё, как только это будет возможно. Нарочно или случайно он помянул Тириона Ланнистера? Джон не знал. Но к карлику он относился с теплом. – Полагаю, королеве Дейенерис сейчас не до судов над кем бы то ни было, – кивнул Джон. – Я передам ей, что вы здесь и не бежите от суда. Сейчас до Винтерфелла не добраться, сир. – Разве что найду дракона, – усмехнулся Ланнистер. – Разве что, – согласился Джон. – И то необязательно. У Иных хорошие стреломёты. – Настоящее уязвимое место дракона – пасть, да? – спросил тот и приподнял руку в миролюбивом жесте: – Это книги. Джон приподнял брови. Интересный оборот разговора. – Я бы не советовал вам проверять, милорд, – усмехнулся он коротко. У дракона больше уязвимых мест, но не стоило о том говорить. А ледяные стрелы – это ещё и тёмная магия Саурона. – Это вам стоит знать. – Я знаю. Тоже читал, – Джон помолчал. – Так в чём была ваша просьба? Передать королеве, что вы здесь? – Что я сдержу слово. В отличие от очень многих, Джон не усмехнулся в ответ на эти слова. Это уже стало привычкой – не позволять себе никаких выражений неприятия, если не намерен призвать человека к ответу. Джейме Ланнистер был врагом, но и союзником тоже. Он кивнул: – Передам. К тому же Джейме Ланнистер сказал, что его брат за него поручился, и Джон не был наивен: это были не просто слова. – Хорошо. Разве что найдётся ещё дракон долететь, – хмыкнул тот. Джон сощурился: ему почудился намёк. Рейегаль поднимал двоих, но... Судя по тому, как изменился взгляд Ланнистера, намёком фраза не была, зато теперь стала. – А правда, это возможно? – без малейшего энтузиазма, но с какой-то напряжённой обречённостью в голосе спросил Ланнистер. Джон хмуро смотрел ему в лицо, начисто забыв про стынущую овсянку. Этот человек столкнул Брана с башни Винтерфелла. Этот человек убил Джори и пытался убить отца. Этот человек, не успей отец к Риверрану, убил бы Робба и Маэдреда и не дрогнул бы. Но «бы» – это не разговор для мужчин. Вдруг вспомнилось, как в Винтерфелле Джейме Ланнистер, сочась насмешкой, восхищённо благодарил его «за намерение защитить нас от одичалых, Белых Ходоков и прочих опасностей». Но это уж совсем было глупо вспоминать. Нет, он ничем не обязан Джейме Ланнистеру. Союзом – да, и Джон пришёл на помощь, хотя не ради Ланнистера. Но ведь тот просит не защиты, а намерен явиться на суд. – Я лорд-командующий Ночного Дозора, – это приходилось повторять себе очень часто, так часто, что сейчас сорвалось вслух. И если он думает о самой возможности жениться на Дейенерис Таргариен, то король, хоть бы и муж королевы, должен думать шире, чем о своей семье. Нужен ли Ланнистер в Винтерфелле? По крайней мере, Аллерас получит ответ на все свои идеи и, возможно, оставит попытки его агитировать. А Дорн не узнает всё равно. Тирион Ланнистер узнает и зачтёт, несомненно. А им нужно дружить. Отец... отец поймёт правильно, Джон не сомневался. Стоит ли форсировать решение этой старой и страшной распри? Он не отказывал. Он думал. – Так это возможно? – взгляд Ланнистера стал острее. Тот явно уцепился за возможность… чего? – Возможно, – нехотя признал Джон. – Опасно, но возможно, если Рейегаль согласится. Он, знаете ли, не конь, – проклятье, решение он, похоже, уже принял. – Зачем вам это, сир Джейме? – Хочу сам взглянуть. И там мои люди. – Не очень убедительная причина, – но нетрудно было понять, что дело в другом. – Между прочим, ваши люди не в Винтерфелле, а в замке Сервин в основном. Вас не ждёт ничего хорошего, вы же это понимаете? – Именно поэтому. Все это затянулось, милорд. Если Таргариен меня ждёт, я приду, – Ланнистер пожал плечами. – Лёд, по всей видимости, тоже достаточно крепок. Лёд крепок, но по льду отсюда не уйти, хотел сказать Джон, но потом понял. Помолчал. Теона он смог назвать братом, но Джейме Ланнистер – это уже как-то слишком. Хотя Джону в чём-то даже нравился этот человек. Он вызывал уважение – здесь, сейчас. Неужели люди способны настолько меняться? – Наверху зверски холодно, – предостерёг он. – И когда доберёмся... в нас будут стрелять. Надеюсь, у вас нет морской болезни. – Если вы не будете меня скидывать, – наверное, это было шуткой, но Джон ответил серьёзно: – Может, и придётся, но уже в замке. С двойной ношей Рейегаль не боец. А это значит, что избавляться от второго седока потребуется как можно быстрее. – Разумеется, – и это обстоятельство Ланнистера тоже не напугало. Ну что ж. – Идём, – Джон встал, отодвинув миску, и повёл того к дракону. Рейегаль лениво лежал в снегу, отдыхая после стремительного перелёта и боя, но услышал его шаги и поднял морду. Заорал приветственно. – Рейегаль, – Джон снова прислонился лбом к его морде. – Ты согласишься отнести этого человека? Я понимаю, ты устал, но очень надо. Дракон потянулся к Ланнистеру, и Джон предупредил: – Не двигайтесь, он просто присматривается. Но тот и не шелохнулся, хотя, судя по лицу, удовольствия испытывал не больше, чем Джон при первой встрече с драконами. Рейегаль втянул воздух и заорал снова, но даже не пытался выдохнуть пламя. – Хорошо, – Джон встряхнулся. – Спасибо, друг. Попробую переделать ремни так, чтобы удерживали нас обоих. Вылетаем завтра, в час жаворонка; и не берите с собой ничего, кроме меча и одежды – даже брони, это всё лишняя тяжесть. Ланнистер тут же отошёл подальше, но наставления выслушал и кивнул. Трудно ему придётся в воздухе. Там втрое холоднее, и укачивает с непривычки, и не хватает дыхания, так холодно. Джон уже привык заматывать всё лицо толстым шарфом, а в Винтерфелле им с Дейенерис сделали по плотной маске из стекла и кожи, чтобы закрыть и глаза, но для Ланнистера такой не было. Впрочем, всё это были мелочи по сравнению с тем, что ждал его суд. Джон не думал, что Джейме Ланнистера казнят, но Дозор... Для отца и мужа – немилосердный путь. Но это решать, по счастью, не ему. Пока ещё не ему.***
Джейме вернулся в их с Ашей комнату. Что ж, он дал слово вернуться в плен после освобождения Островов и должен был сделать всё возможное, чтобы это слово сдержать. И «всё возможное» включало в себя вопрос Джону Сноу – или как его, Сэнду? Говорить жене он ничего не стал до самого утра, когда разбудил её, уже прицепив к поясу меч: лорд Сноу сказал одеться как можно теплее, и Джейме сделал и это тоже. – Думаю, сюда уже враги не подойдут. Лёд отступает. Позаботься о Тайроне. Я отправляюсь сейчас с Джоном Сноу. – Куда отправляешься? – Аша села в постели. – На разведку? – В Винтерфелл, если получится. – Как в Винтерфелл? – она наконец проснулась. – На драконе? А лорд Сноу знает? Серьёзность вопроса поставила его в тупик. – Безусловно. – А, – Аша протёрла глаза. – Подожди. Почему... – она оборвала себя на полуслове, помолчала и выдохнула: – Мне страшно. Джейме подошёл ближе и положил руку ей на плечо: оно было каменным, и под тканью чувствовалась кольчуга, которую Аша не снимала. – Что ты боишься? – За тебя. Я боюсь потерять тебя. Отчаянно хочу верить, что в Винтерфелле всем не до того, но... – Я сам себя потеряю, если останусь, Аша, – он качнул головой. – А сейчас – это шанс, понимаешь? Ему действительно хотелось, чтобы она поняла. Не боялась. Не мучилась. – Не прятаться, а посмотреть в лицо? Джейме не стал говорить, что не прятался. Никогда. – Разобраться. Тайрон должен быть свободен от прошлого, и я этого добьюсь. А ты справишься. Кстати... Что ты должна Старку? – он слышал вчера её ответ мальчишке, только некогда было спрашивать. Аша вздрогнула и удивлённо посмотрела на него. – Должна? – Ты сказала так Рикону. О чём речь, Аша? Мне нужно знать. – Неважно. Аша отказывалась говорить. Значит, это было тайной, и по её реакции – очень серьёзной. Она имела право, но... Джейме всё это не слишком нравилось. – Я не могу тебе объяснить, – выдохнула Аша. – Хотела бы, но не смогу. Спроси ты вчера, хоть время было бы! Джейме поднял брови – он не поверил ей. – Долги моей леди-жены – мои долги. – Вообще-то я отдельный человек, а не приложение к тебе! – возмутилась Аша. – Да, но я твой супруг. – Я способна ответить за себя сама! – судя по тону, злилась та всерьёз; Джейме нахмурился. Что-то произошло. – Я не сказал, что ты не способна. – Ты сказал, что намерен отвечать за меня. Что бы ты сказал, если бы я взяла на себя твои долги? Что он этого и боится. – Что ты слишком ко мне привязалась, Аша. От того, что ты не скажешь, долг никуда не денется, Аша. – Слишком? – она сжала губы. – Вот видишь. Ты хочешь отвечать за себя сам, а меня лишаешь такого права. Он вздохнул. – Аша... Почему ты не хочешь мне говорить? – Потому что ты уводишь тему! – она тряхнула головой. – Ладно. Обсудим после войны. А к твоему вопросу... я сказала правду: очень долго объяснять, что и почему я ему должна. Довольно много. Часть вернула. – Хорошо... – медленно повторил Джейме. – Из-за меня? Или Теона? Или ты стала должна ему в плену? – В плену, – нехотя призналась Аша. – Ты ни при чём, Теон тоже. Король Эддард спас мне жизнь, Джейме. Мне и Тайрону. Долго объяснять, как так вышло, правда. – Да, ты говорила, – он чуть сжал зубы. – Хорошо. Значит, тогда. – Тогда, – Аша помолчала. – Это было чудо, но ты не веришь в чудеса. – Нед Старк – сам сплошное чудо, – ответил Джейме, перехватывая меч. Вопросов у него больше не было. Аша обхватила себя за плечи и вдруг пропала необходимость тянуть из неё каждое слово клещами: – Слушай, ты, Джейме Ланнистер. Когда я вляпалась в плен в Темнолесье, меня заботило только одно: кому Старк продаст меня – тебе или Вороньему Глазу. И что ещё хуже – кому он продаст ребёнка, которого я носила. Может, вообще не продаст, а повесит нас обоих на воротах Винтерфелла, а дядюшка ему бы приплатил и за это. Собственно, я не была уверена, что ты захочешь выкупить меня, но это неважно. Так вот, я скрывала, что беременна, пока не потеряла сознание. Тогда меня раскололи. Старк велел снять с меня оковы, везти в санях, и вообще мне в том походе было куда как легче, чем даже лордам. Алисанна Мормонт, помнится, много на эту тему язвила, – слова полились потоком, потому что этот непреклонный тон мужа Аша знала, и он её здорово разозлил. Плевать, подождёт лорд Сноу! – Только я всё равно рожала скверно: ребёнок плохо лежал, да и другое... короче, мейстер очень старался, но нихрена у него не выходило. Я умирала. Я знаю, что умирала. Думала, может, он разрежет мне живот и достанет ребёнка, так делают иногда. А потом появился король Эддард. У него есть какая-то магия, которой можно спасти умирающего. – Да, и он тебя вылечил, – Джейме мрачнел на глазах: сам он имел те же мысли, что и у Аши вначале. С одним только отличием: думать именно так он и не перестал. Старк освободил Ашу и сделал все, чтобы спасти ещё и ребёнка, потому что знал, что для его семьи её жизнь – тоже гарантия. Злодеем Нед Старк не был, но благородную Матерь в его лице Джейме тоже не видел. – Вылечил, – Аша выдохнула резко. – Знаешь, эта магия... он может спасти только северян. Это их боги так отвечают. В общем-то я ему присягнула тогда. Признала его право защищать меня как свою подданную. Не формальная присяга, но неважно. А он потом освободил меня от присяги. Знаешь, по старому закону. Вот так вот, Джейме. Он поднял брови: – Ты отреклась от Утонувшего бога? – это удивило больше всего. – Нет, – Аша качнула головой. – На Севере свои боги, в море – Утонувший. Он ведь не слышит далеко от моря, а Старые боги живут в деревьях. Всё это действительно было сложно. – Значит, твой долг ему – жизнь? – было так или не было, Аша в это верила. – Я не забуду. Ты веришь ему, да? Больше даже, чем мужу, мелькнуло. – Жизнь. Жизнь Тайрона – я бы не родила. Моя свобода, – Аша запустила руку в волосы. – И просто то, что он захотел мне помочь. А он захотел, иначе не смог бы. Да, я ему верю. Я не хотела рассказывать тебе, потому что не думала, что смогу объяснить; если бы мне такое рассказали – я бы не поняла. Если бы не та магия... я была уверена, что он бережёт меня потому, что Риверран пал и его семья у тебя в руках. Но нет. Джейме медленно кивнул. Вот, во что верит Аша. Он не мог сказать, что действительно поверил. Да и какая разница... Он не сможет переубедить её. Да и не нужно. – Мне пора ехать. А бояться тебе нечего. – Нечего, – Аша усмехнулась горько, встала и подошла к нему вплотную. – Мы будем ждать тебя. Раз уж меня ты сумел запереть здесь, сражайся за нас обоих. – Не сомневайся, – кивнул Джейме. Поцеловал её и вышел. Как Джейме и предполагал, полёт выдался отвратительным. Тириону, должно быть, помогал его низкий рост. Спасибо ещё, заботливый лорд Сноу пристегнул его ремнями к седлу – поначалу, на земле, Джейме показалось это неприятным и даже оскорбительным, но в воздухе он сразу понял, зачем эти ремни. И почему лорд Сноу настоятельно посоветовал ему замотать шарфом в три слоя всё лицо, а когда Джейме оставил щель для глаз, только пожал плечами: мол, зря. Смотреть очень скоро не вышло – ветер и лёд застили глаза. Зачем Сноу надевает на лицо странную маску из стекла и кожи – тоже стало понятно. Ещё повезло сидеть сзади – от ветра несколько прикрывала спина того же Сноу, к которой приходилось прижиматься. Джейме даже не сразу осознал, когда дракон приземлился – они все дорогу так и падали вниз, а затем поднимались – но Сноу стал тормошить его; горизонт совсем потерялся, и лорду Сноу повезло, что Джейме не вырвало прямо сразу. Он попытался заново почувствовать ноги и таки слезть. – Хорошо прокатились… – хрипло сообщил он. – Это только первый перелёт, – безжалостно сообщил Сноу. Он помог отстегнуть ремни и протянул руку, помогая слезть. Джейме приложил все усилия, чтобы встать ровно, и тут же чуть позорно не рухнул, когда хлынувшая в ноги кровь отозвалась болью. – Снимите-ка шарф с лица. И руку покажите, – велел тот, и Джейме подчинился, заодно потихоньку разминая конечности. – Что вы смотрите? – поинтересовался он, когда Сноу стянул свою маску и внимательно осмотрел его руку и щёки. – Не отморозили ли вы себе что-нибудь, – пояснил тот. – Бывает. Так можно и пальцев лишиться. Треклятая зима. Но вроде бы обошлось. Джейме принялся вспоминать, как ходить, а потом – что уже давно хотел отлить. Возвращаясь, он пришёл к выводу, что путь на драконе всё-таки лучше кораблей. Быстрее, уж точно. За это время Сноу успел расседлать дракона, сделать из седла сидение на снегу и начать собирать дрова для костра. Джейме без движения бы замёрз, так что принялся тоже ломать ветки – а вот костёр разводить оставил Старку. Сноу. – Быстро вы освоились, – заметил он, – прямо Эйегон из легенд. – Эйегон вырос с драконами, как говорят, – заметил тот, раздувая костёр. – А у меня не было выбора. Они очень полезны в бою. – Как вы додумались? – без всякой задней мысли поинтересовался Джейме. – Я уже знал, кто я, – Сноу пожал плечами. – Королевы не было, к Стене подступали враги, ещё этот вой… нужно было их разогнать, иначе мы бы не удержались. По крайней мере, так казалось. И я сказал, что они мне нужны. В общем, не то чтобы я думал в тот момент. От костра пошло тепло, и Джейме с наслаждением устроился рядом с огнём. – Как давно вы знали? – с усмешкой спросил он. – Недавно, – весьма обтекаемо сообщил Сноу. – Если бы не Ворон, не узнал бы, наверное. – Ворон? – не понял Джейме. – А, вы всё пропустили. Ворон, древовидец, маг, если проще говоря. Он умеет видеть глазами чардрев и животных. И сообщает свои сведения, кому сочтёт нужным. Вы ведь видели сон о мертвецах, верно? Такой же видел принц… мой брат, – он осёкся на имени, но Джейме не считал братьев лорда Сноу и не понял, о ком идёт речь. – Он и сообщил в Винтерфелле, что вы в опасности. Вам этот сон, полагаю, послал именно Ворон. – Этот ворон наслал сны на весь Медвежий остров? И давно он так может? – вспомнились предостережения Химринга, что этот враг и в голову залезть может. – Не знаю, – Сноу пожал плечами. – По крайней мере, стоит сказать ему спасибо за эти сведения. – Тут вы правы, – пришлось признать. – На Острове никто не ждал атаки. – И мы не ждали, – тот поморщился. – С другой стороны, Саурон не знал, что я успею. Значит, не знал, что мы можем получить сигнал тревоги. Это хорошо. – Или наоборот знал, что кому-то придётся улететь, – Джейме подумал, что сам бы так сделал... Если бы знал. – Тогда я бы получил уже сигнал: всё паршиво, торопись. – Вы и сейчас общаетесь? – он приподнял брови. Странно. – Это опасно, но при необходимости – да, держим связь. Есть способы... сродни той же магии Ворона – обмен мыслями. Так вот оно в чём дело. У Джейме было неприятное чувство, что он всё узнаёт последним. – Вы разрешили сейчас множество загадок, ответы на которые я никак не мог найти, – признал он. – Провидческие способности уже настолько общеизвестны? – Провидение – другое дело, – Сноу качнул головой. – Это скорее по части древовидцев. – И вы тоже провидец? – полюбопытствовал Джейме, но Сноу только усмехнулся: – Нет, не думаю. Но связываться мыслями могу. Обычно люди к этому не способны, но Дети Леса – да. – Дети Леса? – что дальше, грамкины? – Разве Химринг вам не рассказывал? – Не помню, чтобы у нас заходил разговор о наших сказках. – Иные тоже были сказкой восемь тысяч лет, – возразил Сноу. – В общем-то это не тайна, просто не обсуждается широко – хоть что-то в нашем войске не обсуждается – что Дети Леса вполне себе существуют. Собственно, Химринг и его брат из них. Но важно другое: они умеют связываться мыслью друг с другом и с людьми. С теми, кого близко знают. Так что такая вот система срочных известий работает, хотя это опасно: в открытый разум может влезть Саурон. Джейме рассмеялся. – Нет, Химринг забыл упомянуть. Всегда представлял себе Детей Леса зелёными, а они, оказывается, рыжие и дерзкие. Их много? – Очень мало. – Химринг говорил о тысячах... – припомнил он. – Ну неважно. – Наверное, так было раньше. Сейчас… – Сноу вдруг осёкся, точно подумал о чём-то неприятном, и отвернулся. Джейме внимательно посмотрел на него: вроде разговор шёл вполне нейтральный, на какую именно мозоль он встал? Но Сноу принялся копаться в вещевом мешке – весьма худом на вид – и извлёк оттуда пару ломтей хлеба, четыре полоски солонины и флягу. Джейме взял свою половину. – А вы неплохо научились владеть собой, – заметил он, вспомнив того вспыхивающего мальчишку в Винтерфелле. Сноу посмотрел ему в глаза и спросил с усмешкой: – Вы проверяли намеренно? – Нет. Зачем? – Сноу пожал плечами, не ответив, и Джейме без всякого пафоса продолжил: – Я сбросил вашего брата с башни, покалечил отца, убил, наверное, пару наставников, и в довершение ко всему держал Старков под осадой, Болтоны тоже без Ланнистеров за спиной не обнаглели бы, и не удивлюсь, если Молодой Волк вас искал, когда вы остались последним крови его отца. Вы Старк, даже на драконе, у вас это на лбу высечено. Что тут ещё проверять. Сноу опустил кусок хлеба, который собирался откусить, и изучающе посмотрел ему в лицо. – Мне даже добавить нечего, – признал он. – Всё так. И? – О, раз нечего, то это просто прекрасно, – усмехнулся Джейме. Он за собой тоже ничего больше не знал, но кто ж Старков знает. И даже не поспорил, что Старк. – И мы оба это знаем. Так что проверять вас сейчас на прочность нет смысла. – Я щит, охраняющий царство людей, – тот пожал плечами. – Щит должен быть прочным. – И всё-таки вы говорите как Эйегон Завоеватель, – удивительно выдержанно. Сноу пожал плечами: – Я не знаю, как говорил Завоеватель. – Очень похоже. Джейме мог бы сказать, что сожалеет, но только воздух зря сотрясать. – Будет время, перечитаю хроники. Но можете прямо сказать, к чему вы это. – Ни к чему. Просто пока летел, вспомнились все лекции старого мейстера. – А, – Сноу замолчал, потом поднял голову и отложил свою солонину: – Вот и Рейегаль возвращается, – в самом деле, дракон появился в воздухе и скоро спустился, бросив на землю тушу оленя. Сноу удалось отрезать небольшой кусок, а остальное принялся терзать Рейегаль. Мясо он надел на палочки и пристроил над огнём. К дракону Джейме, конечно, не полез, и остаток стоянки задумчиво молчал, хотя свою долю жареного мяса съел с удовольствием: всё лучше, чем зубы ломать о солонину. Спали на дереве, растянув плащи и сменяя друг друга. А через несколько часов Сноу скомандовал взлёт. И снова – ветер в лицо, снег, холод и болящая от неподвижности спина. На следующий день забираться на дракона отказалось ещё тяжелее, и Джейме, кое-как спустившись, некоторое время только заставлял себя шевелиться. И старые раны дали о себе знать. ... Ерунда. А вообще в походе он был не слишком умел, что однако компенсировалось неприхотливостью. На третий день Джейме освоился достаточно, чтобы пытаться что-то высмотреть с неба, но это было совершенно безнадёжным занятием: сверху не было видно ничего – только чернота ночи да смутно белеющий снег кое-где. Только в короткие полчаса серого сумрака, которые именовались «днём», можно было увидеть внизу лес, холмы и тот же вечный снег.***
Ночью, когда Ланнистер спал, Джон всё-таки разжёг чёрную свечу из драконьего стекла, которую дал ему с собой Аллерас. Тот искал возможности помириться, а это был очень ценный дар, и Джон принял его. В пламени можно было разглядеть Винтерфелл, и осаду, но, кажется, дела там шли без фатальных провалов. Хорошо… Он отыскал отца – живой, невредимый – спящего Робба с повязкой на лбу, Дейенерис – та вместе с Дрогоном пыталась успеть всюду, и Джон испытал угрызения совести, что задерживается. Придётся Рейегалю поднапрячься, немного осталось. Нужно спешить. Как выяснилось, Рейегаля он торопил не зря. Издалека было видно, что у стен Винтерфелла кипит бой, и Дрогону – а значит, всем защитникам – приходилось туго. – Держитесь! – крикнул Джон через плечо и повёл дракона вниз так, чтобы увернуться от копий. И пытался оценить ситуацию. Избавиться от Ланнистера – и в бой. – Готовьтесь прыгать! – заорал он, снова обернувшись к Ланнистеру, и, стянув одну рукавицу, вытащил кинжал и рубанул по ремням. Как и обещал, сбрасывая груз с десяти футов в снег богорощи: садиться, рассёдлывать дракона и снова взлетать было некогда. Джон выхватил из-за пояса рог и затрубил, давая Дейенерис и остальным защитникам сигнал: он здесь. Да, если Саурон и не планировал отсутствие второго дракона, он искусно этим воспользовался. Рейегаль спикировал, выдохнул огонь, заорал громко, призывая брата.***
Как можно было приготовиться? Джейме оттолкнулся и полетел, понадеявшись, что ничего не вонзится ему в бок. Снег оказался мягким, как пух, зато набился сразу всюду – в рот, в шапку, в сапоги… Джейме выбрался из сугроба и обнаружил, что его обступили трое с факелами. – Лорд Сноу? Вы целы? – встревоженно спросил один из них. – Не Сноу, – скрипнул Джейме, отряхиваясь. Могли бы и разглядеть цвета Ланнистеров. Разглядели, потому что тон сменился сразу. – Кто ты такой? – человек с лютоволком на груди схватился за меч, двое других – темнокожие в темноте – зашли за спину Джейме. Он не пытался помешать. – Джейме Ланнистер. Я с лордом Сноу, – сдаваться в плен, конечно, не очень приятно, но делать это, едва выбравшись из сугроба и объясняя всем и каждому, кто он такой и откуда взялся – ещё лучше. Если бы мальчишка не был Старком, можно было бы заподозрить его в тирионовском чувстве юмора. И если бы кругом не кипела битва. Меч висел на поясе Джейме, но он к нему не притронулся. Северянин выхватил свой, но в этот момент раздался ещё один голос, совсем мальчишеский, но властный: – В чём дело? – и Джейме обернулся туда. Мальчика, сидевшего в кресле под чардревом, он узнал только по гербу да рассказам Аши. Если, конечно, калекой не стал ещё один Старк. Но Рикон остался на Медвежьем острове, а Молодой Волк был гораздо старше. – Вот этот вот прилетел с лордом Сноу и назвался Ланнистером, ваше высочество, – доложил северянин. – Да, я знаю, – Бран кивнул. – Он пленник королевы Дейенерис. – Тогда мы отвести его к кхалиси, – сообщил дотракиец из-за спины Джейме. – Принц Брандон Старк, – вежливо вмешался Джейме. Кто такая кхалиси, успел узнать в Утёсе. – Разве она не занята сейчас немного? Он мог бы сражаться, но судя по всему, сейчас не каждый меч на счету. – Мы сообщить ей после боя, – решил дотракиец. Старк пожал плечами: – Можете отвести его в камеры. Джейме молча протянул меч рукоятью вперёд – северянину, что стоял перед ним; тот взялся за рукоять, но в тот же момент руку к мечу протянул дотракиец. Сейчас они ещё подерутся, кому брать его под стражу, подумал Джейме, но снова вмешался мальчишка: – Всё в порядке. Вы доложите королеве, а мы сообщим королю Севера. Дотракийцы переглянулись и кивнули: – Хорошо, принц-колдун, – и посмотрели на Джейме: – Пошли. Он не стал спорить и отправился, куда сказали. Очевидно, сейчас скверное время для разбирательств. По дороге Джейме не трогали, но следили внимательно, а сам он больше оценивал обстановку. Бой кипел, это было слышно, но в замке паники заметно не было: таскали раненых, подносили стрелы на стены, и, хотя народу вправду было очень много, суеты не чувствовалось. Джейме досталась просторная камера в подземельях, и заковывать его не стали – кажется, было не до того. Выяснилось, что в подземельях Винтерфелла в самом деле очень тепло, даже жарко – после нескольких дней мороза и в мехах это было неприятно. Джейме стянул с себя плащ, рукавицы, шапку и сапоги, но совсем раздеваться было бы глупо. Так что он просто ждал и думал, и пытался понять, что происходит снаружи.***
Над замком перекликались рога, орали драконы. Потом что-то переменилось, чаша весов склонилась на другую сторону, тревожные сигналы сменились воодушевлёнными и ликующими. Отбились. Отогнали врагов. Выстояли. Выжили. Ещё день выиграли. Они привыкли жить одним днём. Одной атакой. Драконы опускались в богороще. Дени с трудом сползла с Дрогона – спину ломило, голова трещала от боли, её мутило, как от морской болезни, которой она никогда не страдала, но всё это было совершенно неважно. Слишком многим сейчас хуже. И всё же Дени с трудом подавила желание упасть в снег рядом с драконом и остаться так ещё хотя бы на пару часов. Джон Сноу сразу подошёл к ней, они обменялись парой фраз: «Как ты? – Цела. А твои? – Всё в порядке» – и ей нужно было идти в лазарет. Дени знала, что это ее долг – а ещё самое настоящее, безусловное, что сейчас с ней происходило. Подышав тёплым воздухом, она сумела улыбнуться – и вошла к раненым. Она нужна им; мейстерам приходилось нелегко, да и помощников у них сейчас стало меньше. Дени знала, что Арья Старк больна и сидит в своих комнатах, и Ширен Баратеон тоже, и, кажется, кто-то ещё из женщин, кто ухаживал за ранеными. А она не могла позволить себе заболеть. Не все умирающие её слышали, и на душе оттого всегда становилось тяжело: а сегодня тронуло настолько, что, как ни терла руки, Дени не могла унять в них дрожь. Так что сразу из лазарета ушла к себе, поручив всё, что касалось обороны, сиру Барристану. – Слушаюсь, ваша милость, – поклонился старый рыцарь. И добавил негромко: – Вам бы отдохнуть. Вы измучены, это видно всем. Прошу вас, дайте себе хоть день отдыха! – Я отдохну, – пообещала Дени. – Пусть все докладывают вам. Но если что, зовите, – твёрдо добавила она, не давая рыцарю даже подумать о жалости. – Слушаюсь, – тот поклонился и бросил быстрый взгляд на Марвина. Архимейстер тоже что-то говорил ей о необходимости отдыха: сговорились они, что ли? Дени стало неприятно. Что за заговоры за её спиной?***
Джон же, оставив Рейегаля в руках дотракийцев, отправился к своим дозорным – убедиться, что всё идёт по плану. На удивление так и оказалось; он выслушал доклад о потерях, кивнул, пообещал себе побывать у погребального костра, но сначала отправился в лазарет. Здесь было тихо – гораздо тише, чем где угодно в Винтерфелле. Огромный каменный чертог тонул в полумраке, чадили камины и факелы. Пахло дымом, травами, но сильнее – кровью и гноем. Прошёлся между коек, поговорил с дозорными – с теми, кому мог помочь разговором и вниманием. На одной из коек, среди тяжелораненых, Джон заметил Эдрика Дейна и задержался ненадолго: о нём, смущаясь, расспрашивала Санса. Он заверил, что юноша в полном порядке – а выходило, что нет… на запястье дорнийца Джон заметил серо-белую (в прошлом белую) бархатную ленту. Если всё так, то Сансе боги снова дали больше счастья, чем Арье. Арьи в лазарете не было видно. Мейстер Элберт на вопрос о ней пояснил, что девочка сильно утомилась и приболела; ей нужен был отдых, и король на неделю запретил ей появляться в лазарете и вообще лишний раз выходить из комнаты. Вот почему она не прибежала встречать – и не знает, наверное… Страшная ноша свалилась на детей. Джон качнул головой – мейстер уже вернулся к своим делам, исчезнув незаметно, как делал это и Лювин – нашёл взглядом отца, склонившегося над чьей-то постелью, и направился в другую сторону. Потом поговорят; главное он успел сказать в осанвэ. Сейчас стоило сказать Химрингу спасибо за его совет и свирель.***
После свадьбы Маэдроса не оставляло ощущение счастья. Странное вроде бы в такое время, но оно жило в сердце и придавало сил. К нему примешивалась и тревога, но сейчас он знал, что с Бриенной всё в порядке... Да, похоже он научился у людей жить сегодняшним днём. Маэдрос много времени проводил в лазарете: он уставал меньше, чем люди, хотя и эльфийской выносливости, конечно, бывает предел. Но пока есть силы, надо действовать. А мейстерам всегда нужна помощь, особенно сейчас, с началом этой странной хвори, задевшей пока только помощников – Арью, Ширен, но и других, кажется, тоже. Даже Нед выглядел измученным. Правда, Марвин, с которым Маэдрос заговорил об этой болезни, только отмахнулся: зима, война, усталость, непривычная для девушек нагрузка. У принцессы Арьи в чём только душа держится, да и у королевы Дейенерис тоже, – отрезал архимейстер. Маэдрос тогда спорить не стал, но чутьё подсказывало, что дела не так уж хороши. Но сейчас занимался перевязкой – уже привычно, ловко обходясь одной рукой. Поначалу это вызывало удивление, но постепенно перестало. Бриенна, вернувшись к боям, почти перестала здесь бывать, но он привычно выкраивал время. А сейчас она несла караул после боя, и побыть вместе всё равно не вышло бы. Услышав шаги Джона, Маэдрос обернулся и кивнул, приветствуя. Джон улыбнулся ему мимолётно: – Как леди Бриенна? – С ней всё в порядке, – жива. Не ранена. Такой обычный разговор. Война стала частью жизни – такой же, как и всё остальное. В какой-то степени – защитная реакция разума. – Как вы сами, Джон? – Я рад, – Джон кивнул. – Я в порядке. И спасибо вам за вашу свирель, Маэдрос. Ваш... друг, – он замялся, подбирая слово, – здорово помог против этого воя. Да и вообще. – Хорошо, что это помогло. Расскажете? – хотелось послушать. – Или сейчас не до разговоров? – Честно говоря, не здесь, – Джон посмотрел куда-то за плечо Маэдроса; он оглянулся, но заметил только мейстера Аллераса. – Вы не пройдётесь со мной? – Да, конечно. Закончу только, – он отложил остаток бинта, закрепив повязку на ране. Поднялся и кивнул: – Я готов. – Лорд Сноу, – Аллерас успел до них добраться, но Джон качнул головой: – Позже, мейстер. – А я думал, вы захотите, чтобы я размял вам спину, после стольких дней верхом, – улыбнулся тот. Маэдрос немного удивился такой настойчивости, но Джон непреклонно возразил: – Позже. Лорд Химринг, идём. И направился на улицу. Маэдрос последовал за ним, решив, что отношения этих двоих его не касаются. Так же, как не касалась его истинная личность мейстера Аллераса: разумеется, эльф давно заметил, что он на самом деле – девушка, но не удивился; Арья упоминала, что женщина не может стать мейстером, а этой, должно быть, очень хотелось. И выдавать её Маэдрос и не думал, да и привык воспринимать как одного из мейстеров. – Так что вам рассказать, Маэдрос? Там всё обошлось: потери большие, но детей удалось защитить. – Это прекрасная новость. Тяжело пришлось? Я хотел бы спросить, как помог Том… вернее, его свирель. – Им тяжело. Рейегалю тоже – пришлось спешить. А Том... – Джон замялся. – Я не знаю, что именно он сделал, он читал какие-то стихи, но это было сродни арфе лорда Маглора. И снег, похоже, он поднял, чтобы замести огонь. Маэдрос улыбнулся: – Да, он такой. Порой кажется даже смешным, но в нём такая сила, которую нам не понять. – Кто он? – Дух… – Маэдрос развёл руками. – Сущность... Я и сам не знаю, кто. Айну, так мы называем таких, как он. – Вот как, – Джон кивнул. – Он остался там, обещал присмотреть. – Значит, присмотрит, – Маэдросу стало спокойнее. – Хорошо, что он здесь, с нами. – Да. Помощь порой приходит с неожиданной стороны. Вот уж точно. Джон помолчал и неожиданно добавил: – Могу я задать вам личный вопрос? – Маэдрос кивнул, и он продолжил: – Собственно, я хотел спросить, насколько хорошо вы знаете Джейме Ланнистера. – О… – Маэдрос задумался. – Мы не близкие друзья, если вы об этом. Знаю… скорее у меня сложилось своё мнение о нём. Но мне оно кажется верным. – Знаю. Во многом благодаря этому мнению он до сих пор жив... вы же знаете, что его ждёт суд? – Да, конечно. – И вы станете снова просить за него? – Стану, – в этом Маэдрос был совершенно уверен. – Не меня, конечно, – напомнил Джон. – Я могу спросить – почему? Он помолчал, собираясь с мыслями: – Этому много причин. Одна из них и главная в том, что этот человек лучше, чем сам пытается казаться. И лучше многих, считающих себя вправе судить. Он просто запутался в своей жизни. Я, конечно, говорю не о конкретных людях, Джон, и не о тех кто будет среди судей. И то, что он сделал... Да, это преступление. Но иногда бывает так, что делаешь зло и остаёшься с ним. А иногда готов раскаяться и не хочешь повторить содеянное. В первом случае ничего уже не сделать, а во втором можно помочь. И нужно, мне кажется. Джон молчал, обдумывая. – Если вам удастся убедить Дейенерис и отца, то это будет Дозор, – наконец сказал он. – Я скажу то, что думаю... Решать, конечно, им, не мне, – Маэдрос посмотрел Джону в глаза. – Я тоже делал зло. И понимаю, как важно, когда в тебя верят. – У зла бывает разная мера, – возразил Джон. Помолчал и добавил: – Ланнистер здесь. Со мной добрался. На случай, если захотите его повидать. Меня заставили задуматься наши с ним разговоры, потому я и пришёл к вам: эта проблема имеет шансы свалиться на меня. – Вот как? – удивился Маэдрос. – Да, я хотел бы поговорить с ним. Его, конечно, пустили к узнику. Здесь было душно и темно; последнее, впрочем, не мешало эльфу. Зато мешало ощущение подземелья, спёртый воздух... И память. Мало общего с Ангамандо, конечно, но всё же. Дверь скрипнула, впуская в камеру. Джейме явно дремал, но проснулся и сел, когда открылась дверь. – Химринг? – удивился он. – Так вы ещё живы. А вы забыли упомянуть, что вы не человек, – и ухмыльнулся. Когда они виделись в прошлый раз, Джейме Ланнистер был полководцем, а не пленником, но, на взгляд Маэдроса, сейчас он выглядел лучше. Спокойнее. – Жив. И вы тоже, – он улыбнулся. – К слову не пришлось как-то. – С чем пришли? – поинтересовался Джейме. Довольно приветливо, впрочем. – Узнать, как ваши дела. – Так вас не послал король Севера или ещё кто? Мне успели немного рассказать о ходе дел. Стена пала, вы намерены держать оборону здесь, но если доконают – приготовили пути отступления. Неплохо. Всё так? – К вам? Нет, зачем? – Маэдрос качнул головой. – Да, всё так: намерены и пока держим. Бои идут постоянно. – Расскажете? И будьте как дома, располагайтесь, Химринг. – Душновато у вас, – хмыкнул Маэдрос и уселся на кучу соломы, – но ценю ваше гостеприимство, – а потом добавил уже серьёзно: – Не самый весёлый рассказ выйдет, честно говоря. – Не то что я жду развлечений. Я уже видел мертвецов – пренеприятное зрелище. – А ведь вы с трудом в них поверили. – Знаете, с тех самых пор я убедился, что как раз поверил легко, – хмыкнул Джейме. – Если серьёзно, то так и в богов действительно уверовать можно. Где был бы Ночной Дозор и Север без вашего предупреждения? – Я рад, что сумел предупредить и благодарен тем, кто поверил. И да, вы были одним из первых, – признал Маэдрос. И Нед должен помнить об этом. Он рассказал, как пала Стена. – Станнис рехнулся вконец, – только и заметил Ланнистер. Объяснять, что случилось, Маэдрос не стал: долгий выйдет рассказ. Вместо этого он поделился и другими новостями: о своей свадьбе – Ланнистер ограничился коротким поздравлением – и о Маглоре. – Потрясающе, – оценил тот. – Где вы нашли брата, Химринг? Он такой же, как вы? – Он ещё и поёт, – рассмеялся Маэдрос. – Так что, наверное, всё ещё хуже. А нашёл... У Детей Леса. Он жил там. И снова пришлось рассказывать с самого начала – про Детей Леса и долгий путь на Север. И о собственном происхождении. Выражение лица у Ланнистера становилось всё более сложным, но в конце он только сказал: – Так себе у Вестероса прошлое. – Так себе у Арды будущее, – отпарировал Маэдрос, – что вам не нравится? – Всё, что вы рассказали. Одна война и этот ваш Моргот. – Да, я рассказывал не самое лучшее, к сожалению, – согласился Маэдрос. Но снова не было времени на долгие рассказы о том, как на самом деле был прекрасен Белерианд. – А как ваш брат? – он давно ничего не слышал о Тирионе Ланнистере. – О, он в своей стихии, – заверил его Джейме. – И на своём месте. – Вы про дракона? – И про дракона, его мечту, и про звание Десницы и титул лорда Утёса. Это – его. Титул самого Джейме, сколь помнил Маэдрос. И в который раз подумал, что не ошибся в этом человеке. Разговор с Недом оказался совсем коротким. К удивлению Маэдроса, тот только поморщился: – Не нужно меня просить. Я не намерен сводить счёты с Ланнистером, Маэдрос: мы заключили союз, и сейчас это было бы попросту бесчестно.***
Дейенерис удалось отдохнуть часа полтора, потом появился Джон Сноу. Он давно не заходил к ней – пожалуй, с того дня, как архимейстер рассказал ей об интригах Дорна; Дени не собиралась ни о чём спрашивать, разумеется, но ей было неприятно, что она не может больше полагаться на него. – Вот теперь здравствуй, – улыбнулся он, оставляя меч и плащ у порога. – Кажется, враги успокоились и притихли, есть время на передышку людям. – Надеюсь, – ответила Дени, не вставая с кресла. Свечи экономили, и в комнате горела всего одна, с её огоньком она и играла рукой, но, когда вошёл Джон, спрятала ладонь под меховую шкуру. Слишком дрожали у неё руки, чтобы показывать это хоть кому-то. Тот размял пальцы на правой руке – Дени давно приметила этот жест – и уселся напротив, как всегда. – Что ж, хорошая новость: можно считать доказанным, что Саурон очень мало знает о наших способах связи, – сообщил Джон. – Он явно знал о Медвежьем Острове – думаю, ещё через Станниса – но, судя по тому, как опоздал с ударом здесь, не ожидал, что кто-то полетит туда. Значит, это не было планом разделить драконов. Пожалуй, хорошая новость. – Пожалуй, – согласилась Дени. – Вы вовремя сегодня подоспели. – Я должен был добраться раньше, но задержался. Пришлось взять пассажира, – Джон вздохнул и добавил: – Сира Джейме Ланнистера. Целеустремлённый человек. – Цареубийцу? – она нахмурилась едва заметно. – Он сказал, что дал слово явиться к тебе после победы на Островах. И что его лорд-брат за него поручился, – Джон был мрачен. – Я счёл, что если он достаточно безумец, чтобы проситься на дракона, то стоит решить этот спор как можно раньше. – Просился на дракона? Ты посадил его на Рейегаля? – Он сам сел, – Джон поднял брови. – Что именно тебе не нравится? – Рейегаль – моё дитя, – Дейнерис попыталась сформулировать, но слова не шли. Было что-то неправильное в том, что другой использовал дракона для своих целей. – Я рассчитывала разобраться с этим делом после войны. А здесь – я не могу решать свободно. Джон пожал плечами: – Насколько мне было известно, король Эддард – второй судья, – и добавил после паузы: – Рейегаль не возражал. Дени посмотрела на него внимательно. Все было так, но Джон ей напомнил. – Это так. Так где же Цареубийца? – В темницах, полагаю, – судя по тону, Джон не интересовался. – Мне было как-то не до него. Да, ещё у меня письмо для тебя от леди Аши, – он передал запечатанный свиток. – Можешь положить, – кивнула Дени. – Я позже прочитаю. Они ещё поговорили, но разговор не клеился – Дени не хотела говорить. Кроме того, она устала Но выставлять Джона – ей было бы милее звать его Рейегон; – не пришлось; поняв, что она не в духе для бесед, тот ушёл сам.***
Тирион нашёл королеву в огне свечи. Ему было что сообщить: соратники Эйегона наконец сдались перед логикой событий, договорились и собирают знамёна для похода на Север. Доложив свои очень хорошие новости, он осведомился о состоянии самой Дейенерис, ни словом не обмолвившись о своем разговоре с Марвином: архимейстер сам вызвал его накануне, сообщив, что королева больна, и хорошо бы убедить её отдохнуть. Может, вызвать на юг, где зима намного мягче? Что ей нехорошо, было заметно: несмотря на очень добрые вести, Дейнерис была резче в словах, чем обычно, и держалась почти что неприязненно. Тирион не имел права сейчас обидеться на неё, но было неприятно, к тому же он не понимал причин её дурного настроения. Кроме той самой болезни, которую упомянул Марвин. – Сражаемся, – сухо ответила она на вопрос. Впрочем, Дейенерис должна понимать, как нужен сейчас ей он, Тирион – чтобы привести подмогу. И дракона. -– Ваша милость, – он откашлялся. – Я знаю, что мой брат благополучно добрался до Винтерфелла, как и обещал. Джейме. Это было важно. Он написал королеве Кейтилин – не Старку, со Старком бесполезно говорить о таких вещах – но не получил ответа. Да и не ждал его. – Накануне. Вы получаете вести почти так же быстро, как я, – так же сухо отозвалась королева. Тема была ей неприятна, но это неудивительно. – И ваша порука себя оправдала, лорд Тирион. Я ещё ничего не решала – вы можете высказаться. – Я искал его в пламени, – пояснил Тирион и вдохнул воздух. Трудный разговор. – Я знал, что могу ему доверять, и рад, что не ошибся. Я прошу вас учесть и это тоже, ваша милость: он в самом деле готов предстать перед судом. Я знаю, что он раскаивается в совершенном, – боги, пусть Джейме хоть раз промолчит! пошлите ему простуду, что ли! – и прошу вас дать ему второй шанс. – Раскаивается? – Дейнерис взметнула брови. – Не думаю. Что, уже наговорил?.. – Дела говорят лучше слов, ваша милость. Мы оба с ним резки в словах и не любим говорить о себе хорошее, – Тирион оскалился привычно, – но я знаю его всю жизнь. Он поддержал войну против Саурона без просьб и настояний. Он готов принять ваш суд. И я, ваша милость, прошу вас, – Тирион заменил слово «советую», – быть... милосердной. Джейме Ланнистер сделал всё, что мог, чтобы искупить прошлое. – И какое решение вы посоветуете, лорд Тирион – как десница? Прощение за цареубийство и предательство долга? – Он заслужил это прощение, ваша милость, – Тирион выдохнул. – Дайте ему право сражаться в союзе, у истоков которого он стоял, когда я, ваш десница, склонен был считать всё выдумкой. – Я услышала, – Дейенерис помолчала. Он ждал, заставив себя молчать. – Лорд Тирион, я не собираюсь казнить вашего брата. Это он понимал ещё после того письма о почётном пленнике. – Могу ли я спросить о ваших намерениях, ваша милость? – Я не ждала его здесь. И не обдумала ещё. Пока что я не вижу верного пути. – Но чего вы хотите добиться? – осторожно продолжал настаивать Тирион. – Чтобы мы выжили, лорд Десница. – Разве не ради этого мы все объединяемся, ваша милость? И Джейме начал это, – она не ответила, и Тирион добавил: – Вы хотели бы отложить это решение до конца войны, ваша милость? – Нет, это бессмысленно. – И даже вредно, – подхватил он. – Ваша милость, если вы сейчас решите судьбу тех, кто были вашими врагами, все прочие получат наилучшее основание верить тем гарантиям, которые я давал от вашего имени. – Они об этом не узнают. Вы единственная связь с югом, не считая воронов; они редко уже долетают. Благодарю за ваш совет, лорд Десница. – Я бы не стал ручаться головой, что ни у кого больше нет какой-либо магии, ваша милость, – но Тирион услышал её слова и умолк. – Да и Варис, конечно, не маг, но он знает всё. Она не улыбнулась на шутку. – Должна ли я знать что-то еще? Тирион помолчал. Он видел, как настроена королева, но другого шанса не будет. Схватить дракона и лететь туда... – Нет, ваша милость. Связь оборвалась. Тирион остался один – с отчаянным страхом за брата. Может, стоило поставить на карту всё и говорить более открыто? Просить? Угрожать? Глупо. Разгневанный дракон способен сжечь просто потому, что разгневан. К тому же ему совсем не хотелось ссоры с Дейенерис Таргариен. Он доверял ей – но сейчас она казалась сама не своя. И всё-таки он ей доверял. Свою жизнь – а Джейме?***
С королём Эддардом им удалось поговорить только на следующий день – было тихо, враги, похоже, зализывали раны и готовились к следующему штурму, но они получили передышку. Сначала, конечно, заговорили о войне, потом – об умирающих (а теряли они теперь хорошо если одного из пяти). Мимоходом упомянув Брана, Старк помрачнел – можно было понять, что мысль о сыне потянула за собой и другие. Дейнерис внимательно посмотрела на него: – Лорд-командующий сказал вам, что вернулся с Медвежьего Острова не один? – не мог не сказать. – Сказал, – поморщился тот. – Возможно, это и к лучшему. Не люблю откладывать неприятные вопросы. – Тогда мы можем и не откладывать... разве что вы передумали? – Дени посмотрела внимательно. – Я не меняю решений, королева Дейенерис, – Старк качнул головой. – Но, признаюсь, с началом войны этот суд кажется мне ещё более неуместным. Со Станнисом мы сели за стол совета, а Джейме Ланнистер – при всей моей к нему нелюбви – в равном с ним положении. – И Станнис закончил попыткой сжечь собственную дочь. Вы готовы сейчас просто отпустить и забыть? – Дени вспомнила совет в Чёрном Замке. Ей навязали союз со Станнисом Баратеоном, и случившееся позже доказало, что напрасно. – Я не вижу смысла в сведении старых счетов, – жёстко ответил тот. – Обернись судьба иначе – я казнил бы его своей рукой или, возможно, сражался бы в поединке. Но здесь и сейчас враг у всех один, и всех нас в конечном итоге судят боги. Прямо сейчас. И на суде я скажу это: боги решат судьбу, а я требовать крови не хочу и не стану. Мы заключили союз. – Боги не судят, – возразила Дени, – судим мы, король Эддард. Но кому-то будет суждено выжить, а может быть, не суждено никому. В этом вы правы. – Те, кто почитают Семерых, верят в суд богов, – строго напомнил ей король Эддард. Но ведь не он сам – хотя, ей показалось, он всерьёз относился и к чужим верованиям. – Вы чтите других богов, я тоже, но это вера многих. Спорить Дени не стала, и он добавил: – Всё так. Я едва ли прощу, но намерен оставить в прошлом. Суд – лишь повод поставить точку. Для меня так. – Так суд кажется вам неуместным или всё-таки это повод поставить точку? – Смотря как понимать суд. Если как вынесение приговора – любого – то лично я уже всё решил. Если же как возможность сказать вслух о решении, то... возможно, это необходимо. – Думаю, я вас поняла, – кивнула Дени. Решение далось ей нелегко, но, помолчав, она заставила себя сказать: – Нам нужно сказать о решении, но суд – судом уже не будет, – и сжала губы: – Вы готовы, король Эддард, дать ему возможность ходить свободно и защищать Винтерфелл с мечом, как и прочим? – Да, готов, – без колебаний ответил Старк. Он смотрел ей в глаза, и смотрел с уважением. – Силы Ланнистеров в Сервине, туда ему не пробиться, но и здесь есть место для битвы. – Тогда так и поступим, – она откинулась на спинку, но тут же усилием выпрямилась снова, и посмотрела на Эддарда. Хорошо, что здесь уже не было Визериса – он никогда бы её не понял. – Я был убеждён, что вы хотите мести, – Старк покачал головой. – Но... Я, пожалуй, понимаю вас. В какой-то момент вчерашний день перестаёт иметь значение, и важным становится будущее. Дени отвела взгляд, пряча боль. – Из мести ничего не рождается, король Эддард, – и она знала, что он тоже это знает, – только безумие. Я желаю справедливости, – и заставила себя снова перевести взгляд на него: – Я видела в Крае Теней, почему моего отца убили; видела, что случилось с вашей семьей, – Старк сжал кулаки, но промолчал, – и что могло произойти по его приказу ещё – если бы этот приказ исполнили. – Король Эйерис был безумен, – кивнул тот. – Значит, это правда – о диком огне под городом. Это было его рук дело… Дейнерис внимательно смотрела на Старка. Что он сам думает – на самом деле? Но тот ничего не выразил привычно. Серые глаза оставались строгими и светлыми – этот странный внутренний свет, который Дени стала замечать и у себя. – Я всегда считал, – продолжил он после паузы, – что Джейме Ланнистер совершил преступление, изменив своей присяге. Каким бы королём Эйерис ни был, гвардеец обязан был верным до конца. А сын Тайвина Ланнистера, полагал я, метил на Железный трон. Но, возможно, всё было иначе. – Так вы знали? – искренне удивилась Дени. – Да, Эйерис собирался сжечь город. Но не знаю, принесло ли бы это ему дракона. – Узнал не так давно. Ланнистер упомянул о диком огне, когда пришла весть о лже-Эйегоне в столице. Дракона... – он поморщился, как от боли. – Таргариены давно мечтали о драконах. Но только вам удалось. – Драконы вернулись, когда снова стали нужны, король Эддард. – Кому они были нужны в дни Валирии? – он покачал головой. – Впрочем, я не стану настаивать. – Что из того, что мы знаем о древних днях, правда? – возразила Дени. – Вы знаете девиз Таргариенов, король Старк? Каково, вы думаете, его значение? – Таргариены всегда гордились своими драконами, – тот посмотрел внимательно. – И своими завоеваниями. – Пламя и кровь, верно? Меня учили, что это о войне, – и она рассказала о Виктарионе Грейджое и роге; помолчала, отдыхая и глядя в огонь – Старк не перебивал – и добавила: – Пламя за кровь, было написано на нем. Я чувствовала эту отвратительную магию, король. И тогда поняла, что сотню лет – или больше – наш девиз Таргариены сами понимали неправильно. – Вот как, – судя по тону, король Эддард склонен был согласиться с её выводом. – В конечном итоге сил в мире только две: Тьма и Свет. И мы выбираем, кому служить. Вы тоже выбрали, королева. И поняли правильно увиденное вами. В его тоне было скорее размышление, чем урок. – Пламя и жизнь, король Эддард, – как-то устало улыбнулась Дени. – Вот что значит наш девиз. – Хороший девиз, – он кивнул. – Но лучше – то, что для вас он – не просто звучные слова. Дени промолчала. Открыла ли она уязвимость, покажет время... Старк простился, но, прежде чем уходить, всё-таки посоветовал: – Вы выглядите совершенно измученной, королева. Принцессе Арье хватило недели отдыха, чтобы прийти в себя; вы не можете исчезнуть на неделю, но я очень советую вам оставить хотя бы на это время только исцеления. В боях мы справимся без вас, сейчас, когда вернулся лорд-командующий. Война может затянуться, а передышки есть у всех, кроме вас. – Если даже вы так говорите, – она усмехнулась. – У вас тоже не бывает отдыха. Я приму ваш совет, король, насколько смогу. – Я мужчина, – напомнил Старк. – И я прошёл две войны. Я умею соизмерять силы, а кроме того... я привык к Северу, к холоду, к отсутствию солнца, к здешней пище. Вы – нет. Это не значит, что вы чем-то хуже, но помнить об этом стоит. И спасибо, что прислушались. – Я выдержу, – серьёзно пообещала она. – Но сейчас и правда отдохну.***
Джейме кормили трижды в день; довольно скудно, надо сказать, хуже, чем изволил кормить его Тирион – но куда лучше, чем в Риверране. Эдакая середина. Впрочем, еду ему принесли пять раз, а на шестой – стало быть, к вечеру второго дня – дверь распахнулась просто так. К тому времени Джейме начало одолевать безделье, а не голод, и появившимся стражам он отчасти порадовался. Натянул камзол и сапоги и спокойно пошёл за ними. По дороге Джейме дал волю любопытству и спросил, куда его ведут. К королю, сообщил немногословный северянин. Ну ладно. Не стеснялся он и разглядывать Винтерфел, ещё более людный и шумный, как в его прежний приезд. Немудрено – сколько ж народу сюда набилось, если верить цифрам лорда Сноу. В малом чертоге, куда его привели, изрядно постаревший Нед Старк сидел рядом с коронованной трехглавым драконом женщиной. Таргариен, значит. А Джейме как-то никто не предупредил. – О. Мои соболезнования, король Эддард, – сказал он, поклонившись, и задумался, что прям так сразу поздравлять с новой свадьбой будет грубо, надо было тогда уже с того и начинать. Сам Старк смотрел своими прозрачными северными глазами, в которых отражались огни свечей, почти без выражения. – Сир Джейме? – в голосе прозвучало удивление. – Соболезновать пока что рано. Мы ещё сражаемся, – и посмотрел на свою королеву. – В таком случае – поздравляю с новой королевой и свадьбой с... Дейенерис Бурерожденной? – предположил Джейме, которого не представили. Девушка – совсем не такая красавица, как можно было ждать, впрочем, северный ветер испортит кого угодно – сощурилась. А Старк изрядно опешил. – Вы в своём уме?.. – Вы ошиблись, – холодно и не в тон возразила Таргариен. Джейме удивился, но да, похоже, он вправду ошибся. – Преждевременные выводы. Тоже рад видеть вас в здравии, король Старк. – В самом деле преждевременные, сир, – Старк снова стал каменным. – Я не намерен пользоваться положением и сводить старые счёты. Мы заключили союз, хоть я и не был этому рад, и он ещё в силе. Для меня вы здесь союзник, а не пленник. Королева Дейенерис?.. Не был рад он... А Джейме узнавал запах ланнистеровского воска в свечах Винтерфелла. Но всё это – неважно. Таргариен, тоже изображавшая каменную статую, шевельнулась, продолжая прожигать его взглядом. Джейме она напомнила Эйериса, но Тирион уверял, что она – не Безумный король. – Я знаю, за что вы убили моего короля-отца. И я не стану наказывать юнца за страх, – Джейме напрягся, но не перебил, – а сейчас у нас одна война. Сражайтесь, сир Джейме, вместе со всеми. Меч вам вернут. – Вы нарушили законы гостеприимства под крышей Винтерфелла, – снова заговорил Старк, – но сейчас вы не гость. Просто один из тех, кто сражается за живых. Он кивнул стражнику, и Джейме – рукоятью вперёд – вернули его клинок. Джейме посмотрел на Неда Старка. Можно было бы сказать, что в целом ему жаль, и что мальчишка не заслужил, и что правую руку он давно потерял. Но такие слова звучат глупо и ничего не меняют, и он промолчал. И так же молча взял меч обратно. Это всё?.. Его люди были в соседнем замке, но без дракона попасть туда было невозможно. А Джейме сильно сомневался, что стоит подходить к лорду Сноу с такой просьбой. Даже если тот будет рад спровадить его куда подальше. Враги под стенами Винтерфелла точно такие же, как под Сервином. Мёртвые и холодные.