В последний раз... / Помнить

Дни, ночи, тренировки, учеба, соц сети — тишина. Очень странный день, давно Чонгуку не было так хорошо и спокойно, так давно что он и не вспомнит… День правда странный, в телефоне по 6-7 пропущенных звонков от Чимы и Тэхена. Чонгук не хочет встреч, он хочет подольше поваляться в кровати, понежиться в пуховом одеяле, которое окутывает его своей мягкостью с ног до головы. Он уже давно не спит, но вылазить все же не планирует, тем более когда на улице такая противная холодина. И опять тишина, соц сети, фото, фото Хосока. Фото Хосока. Из родных мест. Хосок. Он здесь. Сон и уют мгновенно исчезают, а пальцы сами тут же набирают родной номер… пальцы помнят. Тишина… гудки… тишина — Ало…? — чуть сипловатый голос, будто ото сна. — Хён… — судорожный то ли выдох, то ли вздох на том конце — Ты приехал? — мгу, Чонгук? — Да… Это я, ты надолго? — На два дня — столько дней, месяцев взаимной тишины и ни «Привет» ни «Здравствуй». — Оу… Всего лишь на пару дней — какое-то заколдованное у них число. — Да, но я уже здесь, как день. — Ты у родителей или у себя? — У родителей… к себе просто заехал. — Когда уезжаешь? — Завтра. Утром… Увидимся? — будто с надеждой в голосе... — Нет! — Чонгук сам поверить не может, что сказал совершенно обратное желаемому. — Да, ты прав, не стоит… кхм что-то я… — Нет-нет, хён я хочу, больше всего в этой жизни, я хочу увидеть тебя… но ты же знаешь, что произойдет если мы… — Мы не сдержимся… — Я… Просто потом… Хосок я этого не вынесу — как же ласкает язык его имя, столько времени он не произносил его вслух. Хосок же готов раствориться в его чуть погрубевшем голосе. Сколько, же он не слышал его, своё имя его голосом… Какая же невообразимая пытка. Хосок хочет жизнь отдать за встречу, но вместо этого… — Да Чонгук, ты прав… Я понимаю… Я тоже — как же приятно произносить его имя… Тишина затягивается, Хосок хочет что-то спросить, сказать, хоть ненадолго продлить это ничтожное мгновение но… — Пока…? — Да, пока… Чонгук? — Ммм… Что? — Да нет, ничего… — Пока… — Пока… Двойное прощание полушепотом в одну и ту же секунду… Тишина… гудки… тишина... Дни, ночи, тренировки, учеба, соц сети — тишина… День и правда очень странный, давно Чонгуку не было так невыносимо, отвратительно, одиноко… одиночество сжирает. Душа на свалку. Как и планировалось Чонгук проведет этот день дома, в отвратительно удушающем одеяле, отключив телефон потому, что пропущенные звонки увеличивались с бешеной скоростью. Хосок уехал. А у Чонгука все еще есть ключ. Год назад он запретил себе ходить в то место. Лишь раз он позволил… Он ушёл в то сереющее утро, едва хлопнув дверью, прошептав напоследок «О вечном». Ушёл, но ненадолго, когда все были на перроне, он был здесь, рядом с этой пепельницей стоящей у окна, с недокуренной сигаретой… Около которой ранее несколькими мгновениями стоял Хосок, наполненный своим одиночеством. Пока все были на перроне, Чонгук в последний раз вдыхал аромат своего хёна. Пока все провожали Хосока, он впервые задыхался от слёз, впервые учился петь, так он и попрощался в тот день с этим местом, положив ключ под сердцем. Пришло время достать его, тот самый ключ… Рука потеет, ключ вертится в пальцах как сумасшедший. Всё повторяется. Вставь и зайди, но он медлит, боится. Наркоману показали где лежит кокаин и сказали не трогать, Чонгук почти завязал, но чем дольше отказываешь себе в желаемом, тем слаще оно кажется… Чонгук наркоман, но ему нужен особенный вид и имя ему — Хосок. Всё повторяется. Чонгук заходит. Первое что сшибает с ног — запах Хосока. Невероятно, столько времени прошло, а запах и правда такой же, запах и правда Хосока. Его Хосока. Невыносимо, неповторимо… Чонгук осторожными шажками проходит вглубь квартиры. В квартире свежо и ещё ощущается недавнее присутствие человека. Комнаты всё также аккуратно убраны, а ванной почему-то горит свет, рядом с умывальником лежит полотенце, пальцы сами тянутся к нему — влажное. Оно касалось его, жалкий кусок тряпки касался его Хосока. Чонгук начинает злиться. Зайти в спальню сил не хватило, лишь немного заглянув в приоткрытую дверь. Кровать заправлена, а шкаф пустой, но почему-то открыт. Хосок соврал? Он эти два дня был здесь, не у родителей? Проходя тёмные коридоры Чонгук идёт в кухню, сколько же воспоминаний его преследует. Не успев войти он замирает, не имея возможности сделать и шагу дальше… Пепельница, она всё так же стоит у этого треклятого окна, а в ней наполовину выкуренная сигарета, Чонгук уверен, та самая… Вот только он не знает, стоял ли так же Хосок в этот раз, у этого окна, как и в то утро… Он обводит взглядом помещение, и ноги сами тут же несут его — на столе записка, беря её, руки трясутся… Хосок всё знал, знал что он придёт. Наверняка знал, что и тогда он возвращался. Открывая напополам сложенный листок, Чонгук замирает вновь — «Я всё слышал тогда… Я тоже «Навечно»… Я тебя навечно, слышишь Чонгук?» Шторм очень близко. Первый вздох, он будто не дышал всё это время, как зашёл в квартиру… Шум сбоку сбивает с толку, Чонгук дергается. «Не может быть» — проносится в голове, «Неужели он здесь». Чонгук хочет повернуться, хочет увидеть Хосока. Вот сейчас, он развернётся и увидит его, коснётся его, хотя бы взглядом… И правда не может быть — это все проклятое окно. Чонгук и не заметил, что оно открыто. Хосок знал, что он придёт… Придёт, закроет окно, выключит свет в ванной, если хватит духу зайти в спальню — закроет шкаф, а после найдет записку… Хосок всё знал. Чонгук падает на колени… Чонгук плачет… Нет, рыдает… Всё по новой… К чёрту, он хочет вернуться к их телефонному разговору и сказать: «Да, да увидимся, сейчас приеду»… Нет, он сам хочет сказать заветное «Увидимся?», а если бы Хосок отказался, струсил как Чонгук, он бы уговорил его… Или же вернуться в тот момент, и после долгих и противных гудков, он бы приехал сюда, в эту квартиру, к нему — к Хосоку. Ведь он был здесь, когда они разговаривали, Чонгук это понял ещё тогда. И плевать какой бы шторм их накрыл потом, он всё равно накроет, только теперь, этот шторм наполнен, сплошным сожалением, отчаянием и болью. У них была бы ночь, хотя бы ночь… А он лишил их счастья, пусть и мгновенного. Чонгук никогда не простит себя. Чонгук наркоман, но ему нужен особенный вид и имя ему — Хосок. *** Хосок соврал. Поезд днём, не утром. Хосок прислонился к выступу у дома, спустил пониже кепку, чтобы его не заметили. Хосок видел Чонгука. Хосок хотел этой боли, он тосковал по ней… Хосоку тоже нужна была новая доза. Хосок трус, такой же как и Чонгук.