Такси

Аарон гнал из своей головы дурные мысли.       Кто не ошибается в людях? К тому же, когда через тебя ежедневно проходит столько историй и образов. Да, девица имела вульгарный внешний вид и непристойную профессию, но кто же знал, что она принесла своё столь юное тело и ум в жертву ради ребёнка?       Но она могла не идти по пути наименьшего сопротивления. Да. Могла. Но выбрала эту дорогу, а люди сами вершат свою судьбу. И точка. Он сделал свою работу, а то, что он там подумал- вовсе неважно.       На этом размышления Аарона были прерваны, вышедшей из ворот больницы пожилой женщины, которая усаживалась к нему в машину. -Добрый вечер, — улыбнулась та. -Здравствуйте.       Старенькая тайота тронулась с места. Пожилая леди отложила в сторону зонтик, сняла черную шляпку и поправила седые короткие кудри. -Ох, ну и влажность там! — Отметила она. -Да уж, не повезло вам в такую погоду здесь оказаться. Как ваше самочувствие?       Женщина положила руку, на которой блистала пара колец и алый, словно кровь, маникюр на грудь, тронутую временем. -Всё бы ничего, да вот только шов после операции ноет…- она потерла больное место. -Ну ничего. Это пройдёт. Наверняка ваши дети сделали всё возможное, чтобы в больнице вы были окружены заботой и вниманием. Так что, я уверен, что с таким подходом, вы быстро встанете на ноги! — приободрил ее таксист. Серые глаза дамы потухли, а уголки морщинистого рта опустились вниз: -Знаешь, дорогой, если бы мои дети не забыли меня, а внуки знали о моём существовании, то всё было бы именно так, как ты говоришь, — её лицо озарила болезненная улыбка. -Ужасно. Дети не должны так поступать с теми, кто дал им жизнь… -Ты не подумай, я на жизнь не жалуюсь. Они выросли, у них своя жизнь, я не хочу им мешать. Я же не могу их заставлять общаться со мной… Что им дело до старухи, когда у них столько работы и свои семьи? -женщина замолчала, сглотнув комок подступающих слёз.       На её глазах выступили слёзы, и она быстро перевела взгляд на окно. Машина медленно двигалась по слабо освещённым узким улочкам. В темном окно машины леди могла разглядеть лишь своё отражение и глаза, мокрые от подступающих слёз. Воспоминания колом врезались в старое, больное сердце. -Мисс, но это неправильно. Хоть как-то же вы общаетесь с семьей?— поинтересовался Аарон. Он не хотел причинять боль этим вопросом. Напротив, он решил, что нужно дать рассказать человеку свою историю. -Дорис, моё имя- Дорис,- сказала она, доставая из сумочки белый платок. Дорис промокнула от слёз глаза и начала свой мрачный рассказ: -В тот день я прогуливалась в парке, когда у меня зазвонил телефон. Ответив на звонок, я была сама не своя от счастья. Это звонил сын, он сказал, что сегодня хочет заехать с его Салли и маленьким Майком. Мои эмоции было не описать словами, ведь он не навещал меня долгие семь лет! Я даже внука никогда не видела до этого дня...Дома я приготовила ужин- всё, как Джимми любил с детства. Сделала рисовый пудинг и запекла индейку с картофелем,- Дорис улыбнулась,- он всегда любил мой пудинг.       Я заканчивала накрывать на стол, когда в дверь позвонил сын и его семья. Тогда я впервые увидела Майка. Прекрасный голубоглазый мальчик с тёмными кудрями, одетый в чёрные брючки и свитер. Ему было шесть лет, когда мы познакомились.-Дорис помотала головой,- Не должно быть в мире такого, чтобы бабушкам дети не разрешали видеть их внуков.       Аарон ехал не спеша, слушая историю Дорис. Ему было её жаль. Для неё ужасно болезненной является тема взаимоотношений с сыном. Женщина тяжело переживает разлуку с семьёй. "Печально,- подумал таксист,- что в современном мире люди могут забыть своих родителей" -Продолжайте, Дорис,- прервал внезапное молчание он. -Ах, да, что-то я задумалась...Мы сели за стол. Напряжение было такое, что хоть ножом его режь. Мы начали беседовать на отвлеченные темы, но я видела, каким взрослым и статным мужчиной стал Джимми. Салли, его красавица-жена со стервозным взглядом, была ему не пара. Я видела это! Джимм всегда был добрым парнем, который любил свою мать...Пока не появилась она...Для моего сына была подготовлена лучшая партия! Он и дочь наших соседей были созданы друг для друга, но Джимм не хотел и слушать ничего об этом, он просто сбежал из дома,- в её голосе звучало разочарование. -Мы отужинали,-продолжила Дорис,- и Салли с Майком решили посмотреть дом. Я и Джимми остались одни за столом. Я поверить не могла, что смотрю на своего сына, что могу узнать у него, как он живёт, чем занимается, но в воздухе висел вопрос:"С чего вдруг он решил меня навестить?". Вот я уже хотела задать этот пугающий меня вопрос, как вдруг послышался звук разбивающегося стекла. Мы побежали на второй этаж, где были Салли с сыном. Мы нашли Майка одного, в моей спальне, а возле его ног- разбитую статуэтку, подаренную моим ныне покойным мужем в далеком 1955 году...       Машина медленно подъезжала к трёхэтажному дому, огороженному забором. На территории перед домом цвели кусты роз, стройные деревья стояли ровным рядом вдоль низенького забора, а аккуратно подстриженный газон тянулся через весь дворик к гранитной лестнице, идущей в дом. Аарон молча слушал рассказ женщины, понимая, что они вот-вот доедут до места назначения.        Дорис переменилась в лице, будто зловещая тень пала на её очертания. После этих слов, вместо потухших от горя и слез глаз, в затылок Аарона смотрели два зловещих огонька: -Я сразу поняла, что тут видно влияние Салли! Это она так воспитала их сына, что он, мало того, что позволяет себе лазать в спальне чужого человека, так еще и хватать мои дорогие вещи!- Дорис замолчала, а её челюсть заходила ходуном. Успокоив свой тик, она продолжила: -Я решила взяться за воспитание внука сама, раз Джимми не может ничего сделать. Я хотела отвезти его в чулан, в котором сидел Джимм в детстве, когда хулиганил и позволял себе шалости. Но сын выхватил у меня Майка и начал кричать, что я поехавшая сука, которая за столько лет так и не поняла свою ошибку. Он кричал, что я ему испортила всё детство своими наказаниями, чуланом и ограничениями, что из-за меня он чуть не потерял его...Салли...       Аарон притормозил около усадьбы, нахмурился, и продолжил свой не спешный путь, будто бы не слушая рассказ Дорис. -Джимм кричал, винил меня в смерти его отца, кричал, что я меркантильная и неадекватная и что он приехал только затем, чтобы сказать, что хочет поместить меня в хоспис из-за проблем с сердцем...Он же совсем не понимает, что я лишь хотела воспитать из него достойного, дисциплинированного молодого человека!-Дорис перешла на крик, будто бы пытаясь доказать таксисту свою правоту в вопросе воспитания сына. Аарон повернул налево и двинулся к деревянному полу-развалившемуся от сырости и плесени дома. Он заканчивал поездку, и хотел узнать ответ на единственный интересующий его вопрос: -Вы сказали, что сын обвинил вас в смерти его отца. Почему? Дорис теребила платок в руке, нервно двигая челюстью из стороны в сторону. -Я не убивала своего мужа! Он меня вынудил своими изменами...я лишь дала ему чуть больше его снотворного, чем требовалось по рецепту... -Мы приехали, - Аарон остановил машину возле забора, изъеденного коррозией, прервав тем самым женщину. Он достаточно услышал.