Their Music Of The Night

      Когда Кристина и Эрик снова добрались до своего дома, мужчина устроился в своем большом кресле, и уткнулся лицом в сложенные ладони. Он больше не знал, что делать... Люди видели его, великолепие ночи заставило его забыть свой план, и теперь все поняли каковы его чувства к Кристине. Он должен быть двумя разными людьми - Эриком и Призраком Оперы. Кристина увидела, насколько обеспокоенным становится Эрик, и подошла к нему. Она нежно провела рукой по спине мужчины, и после десяти минут его молчания, девушка решила сесть рядом с ним на пол и прижалась головой к его колену. Эрик поднял глаза на своего ангела, и тяжело вздохнул. С ним и Кристиной происходило столько всего, что все чего ему хотелось это чтобы Густав снова был здесь. Он всегда знал, что делать в подобных ситуациях. -"Дорогой Густав, пожалуйста, помогите мне разобраться во всём этом. Пожалуйста, покажите мне, как выбраться из этого балагана," Мужчина, которого он когда-то считал другом, точно не был здесь, но Эрик чувствовал его присутствие. Он всегда клялся, что от этого у него мурашки по коже, зная дух отца Кристины, он был уверен, что Густав возненавидел бы его за то, как он относился к его дечери. Как он врал ей все эти годы.       Но по мере того как Эрик продолжал чувствовать, что присутствие Густава Даае усиливается, он не испытывал никакой ненависти или презрения, а только любовь и доброту. Мужчина поднял глаза, ожидая увидеть полупрозрачное тело Густава, стоящее перед ним и Кристиной, но нет. Вместо этого его охватило успокаивающее чувство, он услышал голос. "О мой дорогой мальчик, что с тобой случилось?"       Согревающий звук голоса Даае проник в сознание мужчины, и из его глаз стекло несколько слез. Эрик посмотрел на Кристину, чтобы узнать, слышит ли она этот голос, но она все еще рассеянно смотрела вдаль. -"Густав, мне еще раз нужна Ваша помощь..." - он усмехнулся -"Кажется, вашей дочери каким-то образом удалось приручить зверя во мне и заставить выйти на публику."       Эрик услышал смех старого друга, и немного расслабился благодаря этому. "Ох мой мальчик, я очень пристально наблюдал за вами двумя. Я не одобряю лжи, но то, что ты сделал для моей дочери, искупило в моих глазах все твои прошлые проступки. Я видел, как Кристина полюбила тебя. Эрик, я выбрал тебя в качестве ее суженого, потому что знаю, что ты сможешь позаботиться о ней лучше, чем я..."       Даае глубоко вздохнул, наблюдая, как его единственный ребенок сидит у ног Эрика. Ни один из них не верил, что именно так закончится их история. Эрик сжал губы, когда он почувствовал первые слезы в уголках его глаз, но он сдерживал их чтобы не расстраивать Кристину. Внезапный образ мальчика по имени Рауль возник в голове Эрика, и он решил, что ему нужно спросить о нем Густава. -"Густав, Вы знаете что-нибудь о мальчишке по имени Рауль? Кристина упомянула о нём, когда рассказывала о своём детстве, поэтому я предположил, что вы тоже встречали его. Пожалуйста, мне нужно узнать всё о нём. Я хочу защитить Кристину..."       Густав еще раз вздохнул. Да, он видел все, что происходило между Раулем Де Шаньи и Кристиной, и он был очень разочарован тем, каким оказался этот парень. Когда он посмотрел на то, как Кристина прижималась к своему возлюбленному, Даае решил, что он должен рассказать старому другу все что знает, и не был уверен, что ему понравится то, что он услышит. "Когда Кристине было шесть лет, у нас были финансовые проблемы, и моя вера в человечество медленно ослабевала, потому что никто не пожалел нас, даже когда была зима. Так что каждый день я пробирался по снегу к своему обычному месту и начинал играть на скрипке со всей возможной страстью, чтобы привлечь внимание прохожих. Никто не приходил часами, но один человек сжалился надо мной и вручил мне достаточно франков, которых хватило бы мне и Кристине на целых две недели. Мужчина улыбнулся, и вручив мне деньги начал разговор": -'Сэр, у меня для вас щедрое предложение,' - заговорил со мной мужчина. "Я внимательно его рассмотрел, по тому, как он был одет, я мог предположить, что он принадлежал к более высокому классу общества, и я уставившись на деньги, размышлял об отклонении его предложения и возвращении к Кристине." -'Прежде чем вы уйдете, Мсье, я обещаю вам, что, если вы примете моё предложение, у вас и вашей дочери будет крыша над головой, и деньги.' "Я знал, что не могу надеяться на этого человека, так как слышал слишком много историй, от людей которые утверждали что так заманивают жертв, а затем проводят по тёмным переулкам и забивают их до смерти - я не хотел и мог не оставлять Кристину на произвол судьбы".       "Думаю, этот человек увидел сомнение в моих глазах и протянул мне карточку со своим именем и адресом. Я изучал визитку несколько минут и, понял что это не подделка. Вверху карты было имя - Винсент Уильям Де Шаньи." -'Пожалуйста, не стесняйтесь, приходите ко мне домой, когда вы и ваша дочь будете готовы. Скажите водителю кареты, что едете в дом Де Шаньи, а я заплачу за поездку до дома.'       "Я кивнул и он начал уходить, но любопытство пылало во мне настолько сильно, что я не смог удержаться, поэтому сию секунду я вскочил и побежал за тем человеком чтобы спросить, почему он решил предложить работу именно мне." "Мсье Де Шаньи посмотрел на меня и улыбнулся." -'У меня есть восьмилетний сын, который привык к звуку скрипки. Он сказал мне, что хочет научиться играть на ней, и я чувствую, что Вы Мсье, станете лучшим учителем. Я много слышал о Вас, Густав Даае, и уверен, что Вы сможете лучше всех обучить моего сына' "Конечно, я согласился на эту работу, потому что мне нужны были деньги, чтобы обеспечить Кристине хорошее будущее, а граф относился ко мне исключительно лучше, чем большинство людей относилось бы к репетитору. Нам дали две комнаты с ванной. Графиня, потерявшая в то время ребенка, баловала Кристину уроками этикета, чтобы она стала настоящей светской дамой. Она считала, что все дамы должны вести себя одинаково, несмотря на их положение в социальном кругу Франции."       "В рамках договора я учил их сына Рауля играть на скрипке. Я сразу понял, что он не был прирожденным музыкантом, потому что, когда он играл, ему не хватало страсти, той же страсти которую испытывает Кристина когда поёт, а ты - когда играешь на органе."       Эрик покраснел, ему было крайне приятно от того что сам Густав Даае сделал ему комплимент.       "Однако Рауль и Кристина сблизились, поскольку росли несколько месяцев в одном доме. Кристина была очень любопытной, поэтому часто ходила исследовать новый дом, в результате чего Рауль стал интересоваться моей дочерью. В течение многих недель я наблюдал, как мальчишка начал защищать Кристину, и обычно любой отец был бы рад, если бы благородный парень как он проявил интерес к его дочери. Тем не менее, я стал его презирать, потому что знал, что у Кристины был свободный дух и что она не заслуживала того, чтобы ее в будущем заперли в этом доме как птицу в клетке."       "Спустя какое то время я решил, что Винсенту пора рассказать о поведении его сына, поэтому я направился в его офис чтобы всё обсудить. Я сказал ему, что меня не очень радует то, как его сын пытается контролировать мою дочь, но в ответ он начал смеяться. Я старался сдерживать гнев, поэтому глубоко вздохнул и подождал." -'О, Густав, ты же знаешь, этих маленьких мальчишек, они всегда пытаются показать кто главнее. Он не причинит ей вреда, я вас уверяю, в любом случае ваша Кристина узнает свое место, когда станет женой Рауля.' - сказал мне Винсент, когда пил за своим столом бренди. "Я был просто в ярости. И выпалив со зла несколько ругательств, я вышел за дверь."       "Я направился на улицу, чтобы найти Кристину, а после сказал ей, что мы немедленно должны уйти. К счастью, к тому времени я заработал более чем достаточно денег и смог купить себе небольшой дом на берегу моря для моей любимой дочери."       "Однако я знал, что заработанные деньги не смогут прокормить нас до конца наших дней, поэтому я прошел прослушивание на место скрипача в "Opera Populaire". Однажды после возвращения с репетиции я услышал, как маленькие девочки-балерины смеются и сплетничают о цыганах в Париже. Однако Антуанетта, которая в то время была прима-балериной, была явно огорчена. Я был единственным, с кем она когда-либо разговаривала, и она рассказала мне о мальчике, которого она спасла от жестокой участи, и ей нужна была моя помощь. Думаю, дальше, ты знаешь продолжение, мой мальчик."       Эрик кивнул, когда понял, что мальчик в истории Густава - это он. Он вздохнул, вспомнив остальную часть истории - как незнакомец пришел к нему, и Эрик был удивлен, увидев, что тот не испугался его. Он вспомнил, как пожилой мужчина заботился о нем, одевал его, кормил, обучал музыке и давал ему огромное количество книг, чтобы Эрик мог обучаться сам, пока его нет. Он вспомнил, как за день до своей кончины, Густав умолял Эрика пообещать заботиться о его дочери. При этой мысли мужчина крепче сжал руку Кристины и погладил ее по волосам. Но что-то не давало ему покоя. Графиня была невероятно добра к Кристине, именно тогда когда девочка действительно нуждалась в поддержке, он хотел отблагодарить ее за это, но для того, чтобы сделать это ему нужно было узнать имя женщины. -"Можете назвать мне ее имя, Графини...? Которая помогала Кристине?" "Элизабет Беллроуз - это была ее девичья фамилия до того, как она стала Элизабет Де Шаньи. Она..."       Эрик злобно зарычал, оборвав ответ Густава. Он знал это имя, он узнал бы имя этой женщины где угодно. Он хорошо знал её, и ему не нравилось, что она снова упомянулась в его жизни. -"Были ли у Элизабет черные как смоль волосы, темно-синие глаза, и алебастровая кожа?" Боль в его голосе была очевидна, и, вероятно, поэтому Густав не решался ответить ему. "Да... Откуда ты знаешь эту женщину? Ты с ней сталкивался? Я уверен, что она одна из немногих, кто отнёсся к тебе доброжелательно, как и к моей Кристине.       Эрик на секунду рассмеялся, но это был не тот счастливый и прекрасный смех. Нет, это был насмешливый и очень саркастический. -"Знаю ли я её? - нет, я знал эту женщину когда то, но больше я не хочу о ней ничего слышать - потому что эта женщина - моя мать"       Он презирал её, и это точно не та история, которую он когда-либо хотел кому либо рассказывать, даже Густаву. "Эрик. Я знаю что ты не хочешь обсуждать это со мной, но я считаю, что ты обязан рассказать Кристине об этой женщине. Ее сын пытается присвоить Кристину себе, и совершенно очевидно, что он моей дочери не интересен. Если Рауль когда-нибудь узнает о тебе, это обернется боком вам обоим. Ей нужно знать об этом."       Эрик кивнул и снова попытался собраться с мыслями. Вся боль и страдания, которые его мать причинила ему, как только он родился, как будто вернулись к нему. Он посмотрел на Кристину и нежно погладил ее по щеке, думая о том, какой простой могла бы быть жизнь, если бы люди никогда не совершали плохих поступков. Он вздохнул и поцеловал ее в лоб, поднял на руки, и отнес к своей постели и уложил под красное атласное одеяло. Эрик не мог заснуть, поэтому сел за свой стол, медленно и неуверенно вытаскивая небольшой потертый коричневый журнал, спрятанный в секретном отделении.       В дневнике было много записей, сделанных рукой маленького ребенка. Этот маленький ребенок писал в нём с пяти до восьми лет - прямо перед тем, как его схватили и отправили к цыганам. В течение трех лет этот ребёнок каждый день писал о том, что он делал и чему научился. Он рассказывал о том, что его мать делала с ним. Эрик посмотрел на маленькие красные точки. Он закрыл глаза, когда понял, что красные точки были каплями его собственной крови.       Эрик вернулся к первой странице и начал читать все еще раз, чувствуя, как его сердце сжимается, когда его горькие воспоминания возвращаются к нему. Каждый хлыст, каждая пощечина, каждый порез и жестокий поступок, нанесенный ему матерью, снова и снова становились все острее и острее, и Эрик не мог не плакать, когда закончил читать свой дневник. Он вспомнил о своем потерянном детстве, из за его матери, Эрик потерял человечность...