Отражение

Джон был морально выпотрошен. Он пытался работать в кафе, надеясь, что так он быстрее придёт в себя, но лишь мешал там. Посетители были не очень довольны, когда Джон путал заказы или часто просил повторить, не запоминая, что ему говорят. Бывало и такое, что он просто не слышал и не видел тех, кто требовал его внимания. О том, чтобы Лоуренс стоял за стойкой и что-то готовил, не могло быть и речи. В итоге Лафайет просто запретил ему появляться в кафе, пока он не придёт в себя. Джон не стал возражать, понимая, что Жильбер беспощадно прав. Все они безумно волновались о Лоуренсе, но ничего сделать не могли. Когда с ним говорили, он слушал, но не слышал, вечно находясь в круге каких-то своих мыслей и переживаний. Он снова превратился в истощенного Джона Лоуренса из прошлого за считанные дни, но в это раз он даже не притворялся, будто у него всё хорошо, не пытался отшучиваться. Он плохо спал и мало ел. Александр метался в поисках решения проблемы, но натыкался на сплошные углы. Иногда он возвращался с работы и находил Джона на том же месте, на котором он был, когда Гамильтон уходил. В такие моменты его охватывало отчаяние, но он не позволял себе и думать о том, чтобы сдаться. Александр поклялся, что больше не оставит его. И вот однажды вечером Алекс, отыскав Джона, стоящего на балконе с сигаретой в руке и смотрящего вдаль без единой эмоции на лице, понял, что нужно делать что-то здесь и сейчас. Пока не стало слишком поздно. - Давай съездим в одно место? Вместе. Я взял пару дней отпуска на работе, Лаф обещал одолжить машину. Пару мгновений Джон устало смотрел на Алекса, потом вздохнул, затушил сигарету о перила и кивнул. - Хорошо, давай съездим. Пойду соберу вещи. Следующим утром они уже покидали пределы Нью-Йорка. Удивляло ли Гамильтона, что Джон так просто согласился, не задав ни одного вопроса относительно сроков, цели и причины? И да, и нет. У него были кое-какие предположения, но он всё-таки решил просто спросить. - Потому что я верю тебе, Александр, и хочу избавиться от этого. Я хочу снова вернуться в кафе и готовить нам по утрам омлет без скорлупы. Этот тихий, но уверенный ответ вселял надежду, и Александр сильнее нажал на педаль, мельком сверившись с картой в телефоне. К вечеру они должны были добраться. Так и случилось. Когда машина остановилась у красивого здания в два этажа, которое в прошлом, возможно, было какой-то усадьбой или поместьем, кое-где уже сгущались лиловые сумерки. Стены дома были выкрашены в голубой цвет, но в желтоватом свете заката они казались слегка бирюзовыми. Джон около минуты просто смотрел на это место, пока Алекс глушил машину и выгружал их вещи. Вокруг пестрили цветы на многочисленных клумбах, к золотому небу тянулись свечи молодых кипарисов, пели птицы и щебень шуршал под ногами. - Как тебе? – Алекс подошёл к Джону, поправляя лямку сумки на плече и оглядываясь кругом. - Очень красиво… и тихо. Понимаю, что очень давно не выбирался за пределы Нью-Йорка, - Джон призрачно улыбнулся, заметив вспорхнувшего с лужайки голубя, а потом взялся помогать Алексу с багажом. Оказалось, что у входа их уже ждала низенькая полноватая женщина, с причудливо уложенными светлыми и короткими волосами. Тонкие губы, видимо, наскоро были очерчены красным: помада местами несимметрично выглядывала за естественную линию. От неё мягко пахло какими-то духами и корицей, а кое-где на чёрной юбке по щиколотки виднелись облачка от чего-то белого: пудры или муки. Все это свидетельствовало о том, что она явно была занята на кухне и в заботах забыла о времени, в которое должны были приехать гости. - Добрый вечер. Рада видеть вас в этом доме. Давайте я провожу в номер, чтобы вы отдохнули: вижу, что дорога утомила сполна, - она явно намекала на Лоуренса, который выглядел, как трудоголик-наркоман, отчего тот слегка смутился, но вида не подал, чтобы не оскорбить хозяйку. - Вы же из Нью-Йорка, верно? - Да, именно так. Лестно, что нас встречает сама хозяйка, - Александр был самой галантностью в обращении с этой женщиной, пока молчаливый Лоуренс просто шагал следом, осматриваясь кругом и делая вид, что его больше занимают картины на стенах. - Оу, да что Вы! Я всегда лично встречаю гостей моего дома. Иногда сложно это делать в «горячие сезоны», но Бог послал мне в помощь чудесных дочек, так что я не жалуюсь. Это ведь не простая формальность или щегольство какое, не подумайте, - хозяйка от такого внимания к себе разговорилась, легко поднимаясь по изогнутой лестнице, такой же старинной, как и ведь дом, но аккуратной и чистой. – Просто это для меня не совсем работа. Все клиенты прежде всего мои гости. Не знаю, знакомо ли Вам это, но это всё для меня куда больше, чем источник дохода. Это моя тихая гавань. Сложно объяснить… - Не утруждайте себя, - Джон вдруг подал голос, снова удивляя Гамильтона, - я понимаю Вас. Хозяйка остановилась, строго осмотрела Джона с ног до головы, задержав взгляд на его лице, а потом вдруг улыбнулась и кивнула, продолжив свой путь. Лоуренс почувствовал себя так, будто он прошёл проверку на детекторе лжи. Их номер оказался разделённым на две части: просторная спальня и небольшая комната с диванчиком, шкафом и столиком, походящая на гостиную. При спальне была небольшая ванная. Хозяйка кратко объяснила, что и как, и удалилась, пожелав им хорошего отдыха. Александр тут же распахнул все окна пошире, чтобы свежий воздух проник в комнату. Лёгкие полупрозрачные занавески заколебались едва-едва: было не очень ветрено. - Тут одна кровать, - Джон вопросительно взглянул на Александра. - Ты плохо спишь один последнее время. И номер с двумя раздельными был занят, но если ты хочешь, то… - Алекс явно беспокоился, но Джон жестом попросил его успокоиться. - Всё нормально. Я просто удивлён, что эта женщина так спокойно провела двух мужчин в комнату с одной кроватью. Никаких косых взглядов, несмотря на возраст… - Видимо, она тоже думает, что в этом нет ничего такого, или уверена в том, что это не её дело. А нам лучше последовать её совету и отдохнуть. Лично я очень устал после стольких часов за рулём. - Иди в ванную первым. Я пока разберу вещи. Александр не стал возражать. После первых двух рубашек внимание Джона снова перескочило на что-то другое: он отвлёкся на причудливые старинные обои с цветами, книги на полках, забавную мебель, старые фотографии этого места, висящие на стенах. Когда Александр вышел, вытирая отросшие до плеч мокрые волосы, Джон стоял у окна и смотрел, как темнеет. - Тут видно звёзды, смотри, - Джон жестом подозвал Александра. – Так тихо и хорошо. Благодатная и спокойная атмосфера царила не только в отеле, но и в городе, на окраине которого они и находились. Небольшой, простоватый и малолюдный, он не мог не очаровывать привыкших к многоэтажкам, шуму и толпам путешественников. Маленькие магазинчики, разговорчивые люди с открытым взглядом, зелень и старые мощёные камнем улочки… - Осмотрись кругом, - тихо любил вторить Александр, когда они гуляли без цели. – Нам повезло быть здесь в это время. И Джон смотрел. Его глаза снова наполнялись жизнью и спокойным блеском. Он оставался таким же молчаливым, но теперь это уже было другое молчание. Слова просто перестали быть нужны, да и что они могли? Но однажды, прогуливаясь по пустой улочке на окраине, Джон заметил макушку церкви и вдруг остановился, широко раскрыв глаза. - Александр. - Да? - Я кое-что вспомнил, - кажется, он был ошарашен собственным открытием. - Помнишь, мы первый раз вчетвером собрались в баре и играли? - Помню. - Я не угадал… Ты говорил о том, что в Нью-Йорк тебя, помимо честолюбия, направила встреча с одним мальчиком из Америки. Ты был ещё маленьким. Он сказал, что… - Да, я помню. Ты решил, что это и есть ложь. - Я не хотел верить, что это правда. Потому что не хотел вспоминать… *** [19 лет назад] - Джек, милый, не убегай далеко! Марта, не скачи так, ведь ты же девочка, – Элеонора придерживала свою шляпку, стараясь уберечь от ветра ребёнка на руках и одновременно уследить за другими. - Хорошо, мамочка! Я тут недалеко буду! Безумная радость от простора, открывшегося на время стоянки их яхты, кружила мальчику голову. Перед ним открылись неизведанные земли целого острова. Прямо как в его книжках про исследователей! И теперь он мог стать, как они. Поэтому Джон, осмотрительно прихватив пару сэндвичей со стола и запихав их в сумку, в которой таскал альбом и карандаши, отправился открывать новые земли, стоило матери отвлечься. Он не уходил очень далеко, но богатое детское воображение вполне восполняло недостаток увиденного. Он скакал среди цветных домов, как ягнёнок, то размахивая найденной палкой, как саблей, то глядя в неё, как в подзорную трубу, пока случайно не наскочил на какого-то мальчика, отчего палка выпала из рук. - Ой, привет, - Джон сиял улыбкой, но мальчик не торопился улыбаться в ответ и смотрел на Лоуренса уж как-то по-взрослому серьёзно своими проницательными и красивыми глазами. Как у девчонки. - Здравствуй. А что ты делаешь?.. – он недоуменно взглянул на палку на земле. - Разведываю новые земли, - честно ответил Джон, замявшись от лёгкого смущения. - Ты не отсюда? – вдруг эти девчачьи глаза вспыхнули любопытством, отчего уши Джона зарделись то ли от такого внимания, то ли от волнения, совсем нового для его души. – Хочешь, я покажу тебе тут интересное место, а ты мне расскажешь про то, откуда приплыл? - Хорошо! Только мне нельзя далеко. - Это не очень… Они тут же побежали прочь практически наравне, почти не разговаривая и лишь иногда посмеиваясь, глядя друг на друга. Отчего-то они казались друг другу необычными и удивительными. Когда они выбежали на небольшой мыс с единственным кривым деревом на нём, Джон в восторге раскрыл рот, но другой мальчик тут же ухватил его руку и подвёл поближе, чтобы потом сесть под деревом лицом к морю. - Это лучшее место здесь. Мне нравится сидеть тут и представлять далёкие страны. - Ты тоже хочешь стать исследователем? – Джон сел рядом и стал следить за полётом чаек над морем. - Не знаю. Наверное. - Но мы не можем быть вдвоём исследователями. Тогда… Я буду врачом и буду лечить таких исследователей, как ты. - Ты добрый, если говоришь такое, - вдруг очень серьёзно заявил мальчик в ответ на слова Джона. - Да ну… Я давно не мог решить, но теперь не о том. Моя очередь выполнять обещание. Но в книжках пишут, что трёп лучше под кружку. У меня нет кружки, но вот, угощайся, - Джон извлёк чуть помятый сэндвич из сумки и протянул новому знакомому, отчего у того блеснули глаза: он был голоден. - Спасибо. Потом они жевали и болтали. Вернее, жевал Александр, а болтал Джон: ему было не до сэндвича, так что вскоре он и его отдал мальчику, сказав, что не голоден. Он описывал ему Америку, Южную Каролину и другие страны, в которых он успел побывать с семьёй. Александр слушал жадно, внимательно глядя на рассказывающего Джона, пока тот не выдохся и не притих. И тут Лоуренс вдруг заметил, что куртка мальчика очень тонкая и потёртая, отчего тот слегка ёжился, когда налетал порыв холодного ветра с моря. - Тебе не холодно в такой куртке? - Немного. - Почему же ты не купишь новую? Ты же можешь простудиться. Я врач и точно знаю. - Я не могу. У меня, - мальчик замялся, а потом тихо буркнул, - нет денег. Он тут же насупился, готовый драться, если Джон вдруг начнёт смеяться, но тот сидел, нахмурившись и усиленно размышляя. А потом и вовсе убежал, попросив подождать и никуда не уходить. Александр ждал, снова развлекая себя тем, что представлял себя уже в Америке, которую так красочно описал ему этот кучерявый мальчишка с глазами точь-в-точь цвета моря. - Вот, - запыхавшись, Джон рухнул на землю рядом с Александром и протянул ему несколько купюр. – Купи себе куртку. - Я не возьму… - Так я же тебе не дарю! Ты вырастешь, станешь исследователем, найдёшь много сокровищ и вернёшь мне. Просто путешественник должен иметь хорошее здоровье, а если ты сейчас заболеешь, то как же?.. Нет, не хочу слушать. Я врач и должен заботиться о чужом здоровье, - Джон насильно впихнул деньги в руки Александра и тут же спрятал свои в карманы брюк, чтобы тот не смог ему вернуть. - С-спасибо, - Александр растерялся от вида стольких купюр в своих руках. - А что ещё нужно путешественнику? - Ну, корабль, но об этом пока рано. Ещё благословление Бога и удача от Путеводной Звезды. Ну, это, наверное, самая яркая на небе. А Бог… У тебя же есть крестик? – Джон вытащил свой и продемонстрировал для примера. - Нет. Я потерял его… - Вот растяпа! – Джон нахмурился. – Хорошо, что у меня есть старый. А этот возьми ты и обещай, что никогда не потеряешь, - мальчик не церемонился и уже разбирался с серебряной застёжкой, накинув цепочку с крестиком на грязную шею Александра. - Обещаю. Ты и правда очень добрый и хороший. - Спасибо. Знаешь, я… Вдруг Джон услышал голос матери, ищущей его, потому что пришло время отплывать. Он заторопился. - Стой, а как же мне тебя отблагодарить? – Александр растерялся от щедрости этого мальчика и не знал, что делать. - Никак, - Джон торопился и у него не было времени придумывать, но, уже уходя, он всё-таки обернулся и крикнул. – Просто обещай, что купишь куртку, не потеряешь крестик и как-нибудь приедешь к нам. Или в Нью-Йорк! Лучше туда, он больше, чем… Александр не услышал последних слов убегающего мальчика из-за шума прибоя. Он лишь смотрел на удаляющуюся светлую макушку, сжимая в руке подарок. - Обещаю. *** Сейчас им уже не казалось это чем-то сногсшибательным. Не первый раз оказывалось, что жизнь сталкивала их ещё задолго до той разбитой чашки и автобуса. После воспоминаний, рассказанных Джоном вслух, Алекс лишь молча извлёк из-за ворота серебряную цепочку, отчего у Лоуренса болезненно и одновременно сладко защемило в груди. То были прекрасные времена… - Я же обещал. - Знаешь, Александр, когда я уходил из дома, отец кричал, что моя душа проклята и она вечно будет гореть в Аду, - Джон усмехнулся и зашагал дальше по дороге. – Но зачем мне Рай, если ради него я должен потерять самого себя? Впрочем, я уже прошёл через упрощённый филиал Ада на земле, так что всё честно. Я не стал глубоко верующим, хоть религия и занимала значимое место в нашей семье, но что-то в этом есть… Александр понимал, но молчал, шагая в сторону их отеля, пока сумерки сгущались. - Джон, ты должен найти в себе силы для прощения. Не хмурься, просто послушай. Я говорил с твоей матерью в тот вечер… Эта женщина понимает, как сильно ошибалась и раскаивается. Она серьёзно больна, Джон. Ты ведь всегда порицал своих родителей за упрямство, жестокость, нежелание даже попытаться понять и изменить свой взгляд. Так не повторяй их ошибки. Этот гнев убивает тебя изнутри, как яд. Я не прошу снова встать с ними на короткую ногу, но перестань хранить в себе этот груз. Мне больно смотреть, что с тобой происходит из-за этого. - Я тебя услышал, Александр. Это оказались не просто слова. Джон впоследствии часто раздумывал, гуляя в одиночестве по небольшому парку позади отеля. Они с Александром больше не говорили об этом, но однажды Алекс увидел, как Джон отправлял какое-то сообщение матери, но так ничего и не сказал. Они в принципе мало разговаривали, получая большее удовольствия от простой компании друг друга. Алекс время от времени писал, потому что уже не мог без этого существовать. Джон же рисовал, часами пропадая где-то на задворках площади отеля. Иногда они вместе читали вечерами, сидя рядом. Ни один день не проходил без совместной прогулки где-нибудь в окрестностях. Сон они встречали также в одной постели. - Я слышу, как ты маешься, Лоуренс, - среди ночи прозвучал сонный голос Александра, когда он в очередной раз услышал шум возни справа от себя. - Прекращай это и иди сюда, - он похлопал по простыням рядом. Повисло молчание, но вскоре горка из одеяла зашевелилась и переместилась ближе к Алексу, который практически не укрывался. Ведь куда в такую жару… - Южане… - сонно проворчал он, не отрывая глаз и шаря рукой по одеялу в поисках лохматой копны волос, практически полностью спрятанной под одеялом. Джон придвинулся ближе, но, когда Алекс спустя пару минут открыл один глаз, он увидел, что Лоуренс всё ещё не спит, глядя на то, как колышется лёгкий тюль у открытого окна. Ночь была светлой и тихой. - Джон? – позвал Алекс. - М? – Лоуренс откликнулся, но даже не поднял глаз. - Ты же знаешь, что я люблю тебя? Алекс почувствовал, как Джон слегка вздрогнул, чуть поднял голову, чтобы взглянуть на лицо Гамильтона. Оно было абсолютно серьёзным, несмотря на лёгкую нежную улыбку. Глаза Александра были полуприкрыты, но было видно, что они слегка поблескивают. Он не шутил. - Да, мне кажется, что знаю, но никак не могу в это поверить, - Джон вздохнул, немного выполз из-под одеяла и придвинулся ближе к Алексу, чтобы не смотреть на него исподлобья. – Я тоже тебя люблю. Очень давно. Александр улыбался, наклоняясь, чтобы прикоснуться губами ко лбу Лоуренса и прижать его к себе. - Я знаю, Джон, я знаю…