Отражение

Последний день в этих местах они решили провести на природе, а не в городе, который обошли уже не раз и где давно успели купить подарки друзьям. Александр и Джон давно приметили, что к западу от отеля раскинулась поляна, за которой начинался небольшой лесок, окружавший, по словам хозяйки, два пруда. Она с удовольствием рассказала, как туда будет удобнее пройти, во время завтрака и посоветовала не тянуть с этим, потому что у неё начинало ныть колено, что бывало обычно в преддверии плохой погоды. Впрочем, долго тянуть с этим они и не планировали, поэтому вышли сразу после завтрака, прихватив с собой немного воды, пару сэндвичей и пышные сладкие булочки, которые хозяйка отеля готовила сама. Небо было чистым, что противоречило словам женщины. Разве что ближе к горизонту маячило какое-то облачко, но оно выглядело очень уж безобидно, из-за чего шли они медленно, наслаждаясь пейзажем. Через поляну бежала узко протоптанная тропинка, окружённая молодой зеленящейся травой, среди которой уже виднелись белые весенние цветочки в виде колокольчиков. Какая-то птица одиноко покрикивала из травы, пока из леса доносился целый оркестр. Удивительно, но Джон не чувствовал, что в его жизни что-то разительно поменялось. Не было никакого восторга, новых чувств и открытий после трёх заветных слов. Оказалось, что слова вовсе ничего не меняют: они любили друг друга до них ровно так же, как и после. Однако он чувствовал себя счастливее от того, что они разъяснили этот момент. Формальности довольно часто успокаивали людей. Жаль, что иногда они становились важнее самой сути, ими выражаемой. Ну, впрочем, это был не их случай… - Можно ли считать, что мы всё-таки стали исследователями? – шутливо поинтересовался Алекс, беря Джона за руку, когда они ступили в тень лесочка. - Ну… - Лоуренс улыбнулся, сжав чужую руку в своей. – Мы поздновато хватились, но если включить воображение… - Не знал, что ты такой зануда. - Это я зануда? – Джон фыркнул, хлопнул Гамильтона по козырьку кепки и бросился через густевшую зелень в тут сторону, где приблизительно находились пруды. Замелькали тонкие тёмные стволы деревьев, камни, ветви… Александр не заставил долго ждать и побежал следом. Они вдруг снова почувствовали себя беззаботными детьми, у которых ещё вся жизнь впереди и нет ни страхов, ни сомнений, ни набитых за долгое время шишек. Ветки кустов и трава хлестали Джона по ногам, но он не замедлял ход, потому что Гамильтон его нагонял. Он был по-детски счастлив, не думая, что за это придётся платить или что где-то есть подвох. Это счастье звучало в его смехе, сияло в глазах и отражалось на лице, с весной снова запестрившем веснушками. В таком беге они и вылетели на узкий каменный бережок одного из прудов, от которого до второго было совсем немного. Оба запыхались, а у Джона и вовсе были расцарапаны ноги, но это ни капли не омрачало их приподнятый дух. Обедали они у самой воды, опустив ступни в прозрачную воду и глядя на разнообразие оттенков зелёного кругом. Еда казалась безумно вкусной, как это обычно случается, если наслаждаешься ей на свежем воздухе после прогулки. Алекс даже хотел полезть купаться, но Джон вовремя остановил его, решив, что дно может быть илистым, а вода – богатой водорослями. Как альтернативу он предложил фотоаппарат, а сам присел в тени, чтобы порисовать, несмотря на то что редко брался за пейзажи. Так в прогулках и отдыхе несколько часов пролетели незаметно и они даже не заметили, как небо затянуло облаками. Осознание же пришло слишком поздно. Вскоре они снова бежали через лес, но уже спасаясь от проливного дождя, обрушившегося на них мгновенно и беспощадно. Он холодно хлестал их с разных сторон, не оставляя ни грамма надежды на то, что им удастся добежать до отеля хоть немного сухими. - Ну, вот, - заговорил Джон, фыркая и рассматривая дождь за окном, когда они наконец оказались в своём номере, - ты же хотел искупаться. И ведь не наврала же коленка… Эти старики удивительно чувствуют и понимают своё тело, не находишь? – поинтересовался он, оборачиваясь на Алекса. Он стоял посреди комнаты без футболки и убирал мокрые волосы со лба к затылку, от чего у Лоуренса ком, мгновенно образовавшийся в горле, подскочил едва ли не до нёба. Что ж… Они же теперь вместе и всё по правилам? Даже если это не так, то Джону уже слегка срать. Стянув с себя мокрую футболку и бросив её на пол, он шагнул к Алексу с такой металлической решительностью в груди, что ему мог бы позавидовать Железный Человек. - У тебя мокрый лист на шее, - Джон даже не выдумывал это, а просто выдал, будто эта фраза всегда была готова в его голове и просто ждала своего момента. - А? – Алекс слегка обернулся и наклонил голову, думая, что Джон протягивает руку, чтобы убрать этот несуществующий лист. Но вместо этого Джон резко прижал его к себе, губами приникнув к открывшемуся участку шеи и языком собирая с него дождевую влагу. Холодные пальцы Алекса тут же впились в плечи Лоуренса, но он его не оттолкнул, замерев с приоткрывшимся ртом, пока Джон опалял своим дыханием мочку уха и скулу. Он не торопился, дожидаясь решения Александра, хотя его жгло изнутри желание, томившееся в нём слишком долго. Оно разгоралось в груди и животе, а оттуда расходилось по всему телу, от покрасневших кончиков ушей до длинных пальцах, сжимавших талию Гамильтона. Джон увидел, как сверкнувшая за окном молния отразилась в глазах Александра. Громыхнуло. В одно мгновение комната лишилась света, но в тот же миг занялся их жаркий поцелуй. Мягкий поначалу, он перерастал во что-то неконтролируемое. Джон фыркнул и невольно улыбнулся, когда Алекс, прикусив его нижнюю губу тут же мягко прошёлся по ней языком и втянул между своих влажных губ. Этот засранец дразнил его не только этим, но и пальцами, уже скользящими по паху Джона. Бесстыдно. Любопытно. И Джон был только рад удовлетворить его интерес. Пряжка ремня глухо ударилась о пол, а за ней последовали карандаши со стола Александра, на который тот быстро был усажен. Руки Джона сжимали и разводили мокрые бёдра Алекса, вздрагивавшие от сладкой томящей боли, когда Лоуренс кусал его ключицы или нарочно цеплял зубами отвердевшие влажные соски. Раздался первый стон, стоило влажным пальцам Джона скользнуть по чужому члену, лаская его, обводя головку и сжимая ближе к ней, отчего Александр вздрагивал, но его бёдрам не позволяла сойтись вторая рука Джона. Быстрые и беспорядочные движения сменялись мягкими и тягучими, но все они одинаково мучили Алекса, видом которого упивался Джон: вскинутая голова, блестящие мокрые плечи, скачущая от прерывистого дыхания грудь. - Блять, Джон, - вдруг бросил Алекс, соскакивая со стола, тут же глубоко целуя Лоуренса и толкая его к кровати. На пол вместе с парой подушек полетели джинсы, и оба остались обнажёнными. Теперь сверху нависал Гамильтон, адски поблескивая глазами, но он не дал Лоуренсу даже засмотреться на себя. Дорожкой поцелуев он спускался всё ниже и ниже, пока Джон хрипел, чувствуя, как чужие пальцы юрко проскальзывают между бёдер. Когда мягкий и горячий язык Александра коснулся головки, Джону показалось, что мир вокруг плавится, но это было только началом. Гамильтон не был опытным профессионалом, но быстро учился, очерчивая твёрдым кончиком языка выступающую вену снизу вверх, но нежничая с головкой, едва обхватывая мягкими губами и лишь слегка втягивая её в рот. Наиграться ему, однако, не дали, потому что произошла резкая смена позиций и Александр уткнулся носом в подушку, заглушившую его стон, когда он почувствовал, как после пары хлопков по ягодицам, в него аккуратно и медленно Джон начал вводить влажный от его же слюны палец. Он был осторожным, но это было сложно, когда Александр сам толкался навстречу, как будто его разбирало от собственного желания, перекрывшего осторожность, а боль лишь доставляла удовольствие. Он стонал в подушку, томно оглядываясь на Джона через плечо и комкая простыни. Пальцев становилось больше, отчего Александр сильнее зарывался лицом в подушку и вздрагивал, когда они цепляли простату. Когда же пальцы исчезли, ему на удалось и дух перевести: Джон вошёл медленно, но настойчиво. Алекс больше не стонал в подушку, а коротко вскрикивал, вскинув голову и закрыв глаза. Он не разбирал, где какая часть кровати и хватался за всё, что попадалось под руку. Его плечи опалило порывистое дыхание Джона, их пальцы сплелись. Лоуренс, как бы ему ни рвало башню от этих стонов, бёдер, узкости и просто по-блядски томного взгляда лазурно-синих взгляд, держал себя в узде, не переходя на резкие толчки. Вдруг снова вспыхнувшая молния отразилась в глазах Гамильтона. - Переворачивайся, мать твою! Мгновение – и Алекс уже сидел сверху, опираясь руками о стену у изголовья кровати и коварно рассматривая раскрасневшееся лицо Джона. Миг покоя, краткий поцелуй – и снова стоны, нарастающий темп, руки Лоуренса, сжимающие скачущие бёдра Алекандра так, что синяков точно теперь не избежать. Их накрыло волной оргазма почти одновременно. Алекс, наконец угомонившись, рухнул рядом с Джоном на простыни, хватая раскрасневшимися губами воздух и восторженно рассматривая потолок. Они оба устало улыбались, не говоря ни слова, и с любовью поглядывая друг на друга. Джон целовал пальцы своего дорогого Александра, пока тот, приподнявшись на локте, бесцельно перебирал его мокрые кудри, разметавшиеся на подушках. Вдруг его глаза, полуприкрытые веками, сощурились и улыбка тронула губы. - В ванную пойдём вместе?