***
С завтраком ничего не получилось и Фиона, выбросив остатки, пошла собираться. Она поедет в клуб прямо сейчас, хотя навряд ли он там в двенадцать утра. Галлагер хотя бы сможет разузнать о нём. Фиона заплетает волосы в хвостик и улыбается сама себе. Выбирает самую простую одежду и идёт на парковку.***
Такси остановилось у бара в полпервого дня. Фиона протягивает несколько долларов таксисту и выходит из машины, прихватив с собой сумочку. В баре воняет, но куда лучше, чем в конаве. Спасибо, Стив, и на том. Она выискивает знакомую фигуру, но не находит её. Зато видит Кевина, подходит к нему и протягивает фотографию. Болл щурится, потом улыбается и кивает. — Да, Джимми часто здесь тусуется, — говорит он, сам не зная, что пропалил имя, — я знаю его друзей. Бент и Кен с Марси тут часто ошиваются. А Марси сучка, так что лучше не надо против неё. — Спасибо, Кев, — за ненужную информацию, хочет дополнить Фиона, но закрывает рот вовремя, — скину номер Ви. — Не за что, Фи!***
Что ж, парня зовут Джимми и живёт он в маленькой квартирке на краю города. Это удивительно, зная какие тачки стоят внизу этого холостого местечка. Галлагер стучится в дверь и улыбается, видя замешательство на лице Джимми, который уж явно не рад видеть её на своём пороге. Он пытается закрыть дверь прямо перед ней, но нога Фионы ему мешает. — Милое местечко, Джимми, — делает акцент на его имени Галлагер и не выдерживает: смеётся, — расслабься. Я здесь за кольцом. — За каким ещё нахрен кольцом? — непонимающе говорит он. — Которое ты украл у меня вечером. Ты прекрасно знаешь о чём я говорю. Не надо строить из себя идиота, — она проходит в квартиру, как хозяйка и перешагивает через беспорядок. — Зачем оно тебе? — щурится Джимми, запихнув руки в карманы, в знак недовольства. — Это кольцо моей матери. Больше тебе знать не обязательно, — хмыкает Галлагер, складывая руки в карманы. — Ты действительно дорожишь вещами этой сучки? — указывает он на рабочий экран телевизора, где видно лицо Моники. Фиона щурится. — Она моя мачеха, — говорит она, выдыхая, — просто верни его и всё. Я не хочу сдавать тебя полиции или Фрэнку. — Я продал его, — ухмыляется он, — это всё? Можешь идти. — Постарайся вернуть или привет, тюрьма, — Галлагер стучит каблуками к выходу, оборачиваясь к нему напоследок и уходит, оставив лишь шлейф дорогих духов.***
В Алиби много народа к третьему часу ночи. Угрюмые алкаши проходят мимо них, не забывая подкатывать к Ви самым наглым способом. — Мужики козлы, — говорит Фиона, поднимая рюмку и устало вздохнув, ведь только что услышала самый «оригинальный» вашеймамезятьненужен подкат от очередного алкаша. — За них, — поднимает бокал Вероника, ей аплодирует почти весь зал, состоящий из дам. — Сейчас прийдёт Марси и наконец-то заменит меня, — хнычет Кевин и откидывается на барную стойку. Слух Фионы уловил знакомое имя, она подняла голову, включаясь в монолог Болла. — Хочешь присоединюсь, Кев? — флиртует с ним Фишер, закручивая на пальчик свой волос. Он улыбается. В баре стучит колокольчик и Фиона заинтересовано смотрит на вход. И именно в этот момент входит Джимми со своей компанией и, видимо, Марси. Он усмехается и поворачивает голову в сторону Фионы и слегка кивает ей в знак приветствия.***
Вечер определённо входит в ряды «офигеть, неожиданно», потому что кого-кого, а свою приятельницу он повстречать бы не захотел. Дуа Липа повторяется уже в третий и раз и Джимми поднимает голову, чтобы встретиться с карими, как смоль, глазами. Губы расползаются в улыбке и Лишман кивает в сторону туалета и получает уверенный кивок в знак согласия.***
Они вваливаются в туалет целуясь, когда Фиона пытается стянуть с него рубашку, а он с неё кофточку. Лишман закрывает туалет на замок и снимает с себя верхнюю одежду, бросая её куда-то на пол. Пока он переодевался Галлагер осталась в одном белье. И он мог поклясться, что задержал дыхание, когда рассматривал её тело. Он кивает и достаёт из заднего кармана джинс презерватив и смазку. Наспех расстянув её пальцами, Джимми непозволительно медленно входит в неё, всё ещё прижимая к зеркалу в туалете. Она стонет, когда он задевает по той самой точке и вскрикивает, покрывается мурашками и бьётся в конвульсиях, когда он кончает. Они выдыхают и кивают друг друга, обещая: доедем до дома и сделаем это ещё раз.