Turnabout Twitter AU

Они не поняли, как это произошло. Секунда — и из их карманов выскользнули телефоны; вторая — и их спины ощутили сильный толчок; третья — и они оказались на полу, слыша за собою хлопок закрытой двери и тонкий триумфальный смех. Ткань очевидно не новой накидки коснулась безупречно-белоснежной; громкое «ой!» столкнулось на вылете с резким выдохом; строгий, гневный взгляд осудил искренне недоумевающий и удивленный. В общем, Майя Фэй и Франциска фон Карма оказались в поистине странной ситуации. — Я так и знала, — начала прокурор голосом, уже набирающим яростный тон — а ведь они только-только встретились! — Что не надо было заходить вместе с тобой в эту кладовую, Майя Фэй! — Ой, да ладно! — воскликнула медиум, приподнимаясь на локтях и позволяя Фон Карме выскользнуть из-под нее. — Не могла ты этого знать! Ты же не можешь знать все на свете! — Могу! — возразила Франциска, уже поднимаясь на ноги. — Члены семьи вон Карма идеальны во всем. Мы обладаем идеальной логикой и идеальным знанием! — Тогда.! — надула Майя щеки. — Тогда какую песню пел Стальной Самурай в дуэте с Розовой Принцессой в пятьдесят пятом эпизоде?! — Э-это… — захлопала глазами прокурор, но быстро опомнилась и вновь пошла в атаку. — Это не нужный для семьи Фон Кармы факт! Это глупая глупость, которую необходимо знать глупым глупцам вроде тебя, глупая, глупая Майя Фэй! — Сама-а такая! — медиум показала Франциске язык и только больше ее разозлила. Раздался стук. — Гамми? Мистер Эджворт? — голос, который минуту назад хитро смеялся над павшими девушками, вновь прозвучал за дверью. — Не обижайтесь на меня, ладно? Я просто пришла сказать, что я выкрутила тут лампочку, так что не пытайтесь включить свет! Так же романтичней, правда? — Погоди, что? Нет-нет, э-это не.! — попыталась образумить этого человека Майя, но попытка увенчалась лишь разбитыми о дверь выкриками. Та, что заточила их в пыльную и неприбранную клетку в виде кладовки, вновь оставила своих жертв наедине. Только вот эти жертвы были не теми, кого она рассчитывала поймать. — Ар-р-ргх… — стон Франциски был больше похож на рык разъяренной тигрицы. — Это была она. Та девчонка, Кэй. — Ты ее знаешь? — удивилась Майя. — Не думала, что у тебя есть подруги! — Она не моя подруга, — возразила Вон Карма. — Она подруга моего дражайшего братца, Майлза Эджворта. Судя по всему, она дожидалась именно его и Неряху, чтобы совершить свой… Глупый розыгрыш. Фэй прыснула в кулак. — Ай да Кэй, — поддержала Фарадэй медиум, энергично жестикулируя. — Это ж надо придумать — запереть мистера Эджворта и детектива Гамшу в кладовке. Класс. — Ничего не «класс»! — Франциска так старательно изобразила воздушные кавычки, что ее кожаные перчатки вполне могли порваться. — По глупой ошибке судьбы нам обеим приспичило — нет, мне было нужно, а тебе приспичило — зайти в эту чертову кладовую комнату в одно и то же время! И глупая Фарадэй каким-то образом приняла нас за этих двух идиотов! Это они должны были позориться здесь, а не я! Так что ничего «классного» в этом нет! И вообще… Майя следила за гневной тирадой Франциски, не говоря ни слова. Она молча смотрела на ее плечи, высоко вздымающиеся из-за тяжелого дыхания; на ладони, периодически сжимающиеся в кулаки; на губы, с которых то и дело слетали, словно ракеты, оскорбления в сторону любого, кого вообще можно было оскорбить в этой ситуации. Майе показалось, что она была довольно красивой. — Возмутительно! А тут еще ты, глупая Майя Фэй, мешаешься под ногами! И вот я по-глупому застряла в этой глупой кладовке с глупой выкрученной лампочкой из-за глупой Кэй Фарадэй! Глупость какая! А еще занудной, злой и противной. — Послушай, Франциска, — сказала Майя и нахмурилась, когда услышала с ее стороны возмущенный вздох (что, к ней надо было обращаться как к «Ее Величеству»?!) — Может, мы просто тихо поищем то, за чем пришли? Я не буду мешать тебе, а ты — мне. Хорошо? — Да как ты смеешь! Мое вмешательство никогда не приносит негативных результатов, — задрала нос Фон Карма. — А вот одно твое присутствие — уже большое неудобство. Впрочем, я и сама собиралась приказать тебе замолчать и оставить меня в покое, так что твое предложение вполне приемлемо. Радуйся, что сейчас я так великодушна. Фэй раздраженно вздохнула и принялась проверять заваленные полки на наличие заветного предмета. Франциска принялась делать то же самое. Их поиски проходили плохо. Очень плохо. По крайней мере, не произошло ничего такого, что можно было бы назвать «успехом». Майя нашла целую коробочку красных перьев и большой-большой свисток, который, наверное, даже не поместился бы ей в рот. Она сочла эти находки забавными. Франциска же нашла чью-то старую ковбойскую шляпу и пустой ланчбокс. Она сочла эти находки очень, очень, очень НЕ забавными. — Я… Не… Я не могу найти свой хлыст! — сорвалась прокурор, отпихивая коробку с неизвестным содержимым от себя. — Майлз сказал, что он должен быть здесь! Так что же его, черт побери, здесь нет?! Ох, что бы сказал папа?! — Папа? — переспросила Майя. — Манфред фон Карма, что ли? Благодаря отсутствию лампочки, в комнате царил полумрак. Поэтому, Майя, может, неправильно разглядела… Может, это полосы света, проникающие в комнату через щели в двери, придали им такой неправильный блеск. Может, в них просто попала соринка. Может, ресница. Но, в любом случае, когда Майя обернулась и посмотрела на Франциску… У той в глазах сверкали слезы. — Да, — Фон Карма быстро отвернулась, и медиум не смогла взглянуть повнимательней. — Но это не твое дело, Майя Фэй. Отнюдь не твое. — Ты… Эм, — Фэй ощутила, как стыд и неловкость наперегонки несутся к ее горлу. — Ты для него ищешь свой… Хлыст? — Разве не ты была той, кто сказала мне: «Может, мы просто тихо поищем то, за чем пришли? Я не буду мешать тебе, а ты — мне»? Так будь же верна своим словам, Майя Фэй! Будь тихой, ищи то, за чем пришла и не мешай мне! — Франциска снова начала перебирать стопки бумаг и кучи коробок, но опять не могла ничего найти. Это можно было понять по ее движениям, становившимся все грубее и резче. — И если ты так хочешь знать, то, нет, это не для моего отца. Ему не понадобится мой хлыст. Ему уже никогда и ничего не понадобится. — В-в смысле? — спросила Майя… В глубине души догадываясь, каким будет ответ. — Он мертв, — и догадка Майи превратилась в истину, взлетев из ямы в желудке к бьющемуся сердцу. — Умер месяц назад. Оставил меня одну… Неважно. Странное, непонятное чувство разливалось по телу Фэй с каждым ударом ее беспокойного сердца. Был ли это страх перед образом грозного прокурора, который причинил всем много несчастий? Было ли это сочувствием? В конце концов, собственный отец Майи погиб, когда она была еще совсем маленькой. Она смутно помнила его — но, наверное, какие-то его черты да сохранились в Майе. Франциска же была полной копией своего отца. Все в ней, начиная от цвета волос и стиля в одежде, заканчивая стремлением к абсолютному совершенству и жизненными целями, было словно идентично Манфреду фон Карме. И все же… Майя могла ощутить что-то еще. Что-то, чего определенно не было и не могло быть у Манфреда — толика мягкости, скрытая за толстыми слоями отрицания и злости, как цветок, укрытый дикими зарослями. Лишь мимолетный блеск слез помог Майе его разглядеть, послужив для нее хрустальной каплей росы, скатывающейся по лепестку. И Майя почувствовала еще одну волну неясного чувства, накрывшую ее с головой, точно невесомая волна огромного океана. Понимание. Майе показалось, что она может ее понять. Может смотреть на сам цветок, а не на заросли вокруг него; видеть золото его пыльцы, а не грязь жестоких шипов. Возможно, прикоснуться к нему она не сможет еще долго — но она ведь увидела его. Вряд ли кто-то сумел сделать то же самое. — Франциска, — Майя вдруг подумала, что если не выразит то, что было у нее на уме, то взорвется и умрет. — Поэтому ты.? — Поэтому я… Что? — сухо отозвалась Вон Карма. — Свидетель, который не договаривает, так же плох, как свидетель, который слишком много болтает. — Т-ты чувствуешь себя одиноко после смерти отца, да? — Майя сделала глубокий вдох, Франциска сделала резкий выдох. — И поэтому ты ищешь себе идеальную вторую половинку, так ведь? Чтобы… Чтобы тебе было не так больно? Майя могла поклясться, что перед тем, как накричать на нее, Франциска коротко всхлипнула. — Майя Фэй, — ее голос дрожал от самых разных эмоций. — Я сказала тебе с самого начала, что это не твое дело! Так почему ты продолжаешь рассказывать мне свои идиотские гипотезы и теории, свои бессмысленные домыслы и догадки?! Мне они не интересны! Ты просто… Как всегда… Ты просто тратишь мое время и нервы! Это так глупо, все это, так безнадежно глупо! — Циска? — Мисс фон Карма? — Идиоты! — без паузы воскликнула Франциска, и кнут, до этого покорно ждущий своего часа, одарил Эджворта и Гамшу двумя сильными ударами. Двое мужчин стояли у открытой двери, но отпрянули назад, как только ярость плети обрушилась на них — а затем и хозяйка кнута, не менее разъяренная, оттолкнула их и выбежала из кладовой. Майя смотрела ей вслед, и странное, странное чувство все еще кружилось водоворотом внутри нее — оно не исчезло тогда, когда Эджворт и Гамшу извинялись за проказы Кэй; не исчезло тогда, когда она наконец вышла на улицу, навстречу солнечному свету и свежему воздуху; не исчезло тогда, когда она получила свой телефон обратно от Фарадэй и сразу же проверила новые сообщения. Она перечитала ту запись, в которой Франциска призывала совершенных людей стать ее новой, идеальной любовью — и в этот раз ее слова приобрели совсем иной тон. Их пронизывала та самая печальная мягкость, так тщательно маскируемая холодом и жесткостью. Может, Майя просто внушила себе глупую мысль. А может, она действительно — хоть и немного — но смогла понять этот дикий цветок под именем Франциска фон Карма.