Деревенские приключения или Сага о Хамле

      Следующие два дня Чонгук прожил спокойно. Особых дел не было, ничего не случалось, неприятности в заброшенной школе почти забылись, а Относительно Дружелюбное Хамло, как про себя окрестил Юнги Гук, не беспокоило посещением мыслей. В общем, тишина и спокойствие. Были. Пока не началось…       - Чонгук~и, я пройду схожу в гости, - окликнула Чона бабушка, роясь в шкафу, - Не хочешь со мной?       - Нет! – активно запротестовал Чонгук. Потому что, во-первых, он никого не знает, а ходить в гости к незнакомым людям это такое себе удовольствие, и во-вторых, даже если пойдёт, то ему там будет скучно, чуть ли не до телепатического общения с пауком в углу и прожигания взглядом дырок в столе. Нет, не надо, ему и дома не плохо, найдёт чем заняться.       - Ну вот и хорошо, что не хочешь, - неожиданно произнесла госпожа Чон, вынимая из кошелька несколько купюр и показывая их удивлённому Гуку, - Я просила Юнги кое-что купить в городе, он должен скоро уже приехать. Деньги я положу на котёл вместе со списком того, что он должен привезти, не забудь где лежат. Всё, я пошла, вернусь к вечеру.       Чон даже не успел ничего протестующе вякнуть, как бабушка уже скрылась за кустами вишни. Может же быстро ходить, когда захочет. А вот Чонгуку теперь сидеть и ждать приезда Относительно Дружелюбного Хамла. И ведь не уйдёшь никуда даже с кухни, потому что иначе неслышно будет, когда Мин позвонит в дверь.       Гук сидел, играл в телефон, читал книгу, смотрел на часы, смотрел в пустоту, искал в холодильнике еду, короче убивал время, как только мог. С момента ухода бабушки прошло уже часа полтора, и всё это время Чон чувствовал себя собакой, сидящей на цепи и ждущей хозяина. Скучно, грустно, заняться нечем, на улице с самого утра неожиданно нагрянул дубак, настроение поганенькое. День начинает, откровенно говоря, портиться.       И вот, спустя ещё полчаса ожидания, Чонгук не выдержал, плюнул на всё и ушёл к себе в комнату. Как только Гук приземлил себя на скрипнувшую кровать, по закону подлости раздался еле-слышный звонок в дверь, и Чон со вздохом поплёлся открывать. Плёлся медленно, чем видимо сильно нервировал Юнги, но это такая месть за то, что Чонгуку пришлось два часа сидеть и ждать его.       Юн стоял на крыльце и медленно считал до пяти. Досчитав первый раз, постучал в дверь. Ноль реакции. Посчитал второй раз, теперь чуть медленнее, и снова попытал удачу, на этот раз криком.       - Эй, хозяева! Есть кто дома?! – опять никакой реакции       Мин искренне надеялся, что не наткнётся сейчас на Чонгука, потому что… Да просто потому что. А ведь по закону подлости, скорее всего он наткнётся, потому что это жизнь и здесь царствует невезучий случай.       Юнги снова досчитал то пяти, на этот раз совсем медленно, и развернулся, намереваясь уйти. Именно в этот момент послышался шорох и тихий скрежет дверного замка.       На самом деле Чонгук просто очень долго искал ключ, который оказался вообще на косяке двери. Когда Гук открыл дверь, на крыльце стоял, нетерпеливо топая ногой, Юнги в своей неизменной чёрной кепке на глаза, чёрном длинном худи и столь же чёрных джинсах. Постоянство признак мастерства? Тогда Мин просто магистр чёрной одежды, потому что даже во всём, абсолютно всём чёрном, он не выглядел депрессивно или несуразно. Если Чон не был бы натуралом, то сказал бы что Юнги в чёрном это одна сплошная ходячая эстетика, в которую вполне можно влюбиться. Хотя, он это вполне себе скажет, потому что это правда, а ещё, потому что сам сейчас готов просто вот так стоять и рассматривать это Хамло. Ну всё, приплыли, пора заканчивать любование, забирать пакет и идти орать на себя за утечку мозгов.       - Привет, - как ни в чём небывало произнёс Гук, сбрасывая с себя наваждение эстетического Хамла       - Привет, - а у Юнги маленькая натуральная паника, и опять из-за этих глаз, которые только что его разглядывали совсем не так, как обычно, - Я привёз то, что твоя бабушка просила.       - Ага, хорошо, - кивнул Чон, забирая пакет из рук Мина и быстро заглядывая внутрь       Список Чонгук помнил, потому что в нём было не так уж и много всего, да и времени на запоминание было предостаточно. Так что проверить всё ли Юнги привёз было делом пяти секунд.       - А при чём тут кофе? – поднял бровь Гук, выуживая небольшой бумажный пакет с немолотыми кофейными зёрнами       - Это мой, - Хамло быстро забрало пакетик, пряча его в бездонный карман худи       - Так тут же продаётся вроде, - удивился Чон, унося на кухню всё привезённое и отдавая Юнги деньги       - Если бы я пил по пять-шесть кружек той растворимой дряни за ночь, - пробурчал Мин, пересчитывая деньги и засовывая их всё в тот же карман, - Я бы не до жил до своих двадцати.       - Тебе двадцать? – переспросил Чонгук, окидывая Хамло придирчивым взглядом. Чуть ниже ростом, худой и несуразно хрупкий, он никак не выглядел сильно старше самого Гука       - Представь себе, - усмехнулся его реакции Юнги, заглядывая в удивлённые глаза, и вспоминая свой недавний косяк, - Кстати… Ты прости, что я нагрубил тебе тогда… У меня бывает… - Мин не умеет извиняться, да и не извиняется обычно, тем более за слова, а тут…       Гук уже открыл рот чтобы сказать своё типичное «ой, да ничего страшного», когда вспомнил, что у Хамла есть мотоцикл.       - Моё прощение стоит дороже пары слов, - нагло произнёс Чон, выпрямляясь и скрещивая руки на груди       - И насколько же дороже? – усмехнулся Юнги, возвращая себе своё типичное ехидство и принимая правила негласной игры       - Ну… - Чонгук сделал вид, что задумался, на самом деле просто создавая интригу, - Покатай меня, тогда прощу, - парень взглядом указал на оставленный за кустами мотоцикл       - Дом закрыть не забудь, - кивнул Мин, усмехаясь и уходя к дороге       Через пару минут мотоцикл был заведён и готов к поездке, дом закрыт, а Чонгук стоял с улыбкой во всё лицо. Надо сказать, что мотоцикл у Юнги был не колхозный, а настоящий, скоростной, дающий в скорости столько, сколько и хорошая машина. Громкий, не новый, но в почти идеальном состоянии, и, естественно, чёрный.       - Садись, - Мин хлопнул ладонью по месту сзади себя и Чон сел, - А теперь держись за что-нибудь, потому что ты сам напросился.       Как только Гук пристроил руки на плечи Хамла, мотоцикл рванул с места, заставляя парня схватиться покрепче. Неимоверная скорость, бьющий в лицо ветер и громко ревущий мотор. Всё, день состоялся и резко стал одним из лучших за всё время.       К слову, водил Юнги как мастер гонок по бездорожью. Нет, не в том смысле, что собирал все колдобины, совсем даже наоборот. Даже на той далеко не маленькой скорости, с которой они ехали, даже на вдрызг разбитой трассе – стиральной доске, даже несмотря на начавшийся дождь, Мин умудрялся обойти все большие ямы, а те выбоинки, на которые он всё-таки попадал, бесследно «сглатывала» амортизация мотоцикла.       Остановились только у дальней деревни, когда дождь полил уже конкретно, и ехать стало попросту мокро. От ливня спрятались под козырьком остановки, решив переждать, а потом уже возвращаться.       - Ну и как тебе? Понравилось? – усмехнулся Юнги, который насквозь промок, пока заводил мотоцикл под козырёк       - Очень, - кивнул Гук, у которого улыбка до сих пор не сползала с лица. На самом деле это «очень» нужно было повторить раз сто, только тогда оно передаст НАСКОЛЬКО Чону понравилось       Мин тоже улыбнулся и опёрся спиной о стену остановки. У него улыбка по другому поводу, по поводу снова появившегося вдохновения. Хотя Чонгук для Юна и так одно сплошное вдохновение, просто сейчас особенно. С огромной кроличьей улыбкой, счастливыми зеленющими глазами, немного мокрый от дождя и с растрепавшимися из-за скорости волосами Гук был одной большой причиной улыбнуться. Кажется с этого момента Юнги проиграл свою внутреннюю войну, которая хоть и будет продолжаться ещё долго, но уже в любом случае зря. Он снова окунулся в глубокое голубое море и теперь будет только периодически из него всплывать. Прощай натуральность, счастливого пути, не забудь забрать с собой мозг. Разум паникует, пытается как-то изменить ситуацию, но от такого Чона Юнги растекается в маленькую голубую лужицу, и ничего не может с собой поделать.       Вот и стоят два улыбающихся идиота, один зависимый от скорости, другой – от него. Идиллия, нечего сказать.       Чонгук немного меняет положение, чтобы брызги от дождя не летели на штанину, и сталкивается плечом с Юном, теряя на секунду равновесие и хватаясь рукой за худи старшего.       - Ой, да ты мокрый весь, - выдаёт от неожиданности Чон, вытирая намокшую ладонь о свои штаны       Юнги смотрит на Гука пару секунд, моргает, а потом сгибается от нахлынувшего хохота. Ещё несколько секунд спустя вся двусмысленность сказанного доходит и до самого Чонгука, который сначала краснеет, а затем тоже начинает смеяться       - Пошляк! – Гук легонько бьёт продолжающего ржать Мина ладонью по плечу       - Сам пошляк, раз тоже понял, - Юнги улыбается, понимая, что это уже не лечится, - И руку ещё об штаны так швырк-швырк, у тебя теперь там пятнище. Тоже мокрое, - язвительно усмехнулся Мин, спародировав Гуково движение       Чон опустил взгляд и увидел у себя на бедре тёмный отпечаток своей же ладони. Мда, это клиника, раз уж даже в таком умудрились подтекст найти.       - Ну, дождь вроде закончился, - Юнги высунул ладонь из-под козырька, - А, нет, капает ещё. Ладно, в любом случае, давай, наверное, возвращаться       - А может, ещё покатаемся? – с надеждой спросил Чонгук, потому что домой ехать не хотелось       - Бенз денег стоит, между прочим, - покачал головой Мин, заводя мотоцикл       - Ну Юнги, - протянул Гук, просяще смотря на старшего, - Мне дома скучно       - А мне дома сухо, - съязвил Юн, а затем вздохнул, - Катать я тебя не буду больше, по крайней мере сегодня. Но раз уж ты соскучился по нормальному человеческому общению, могу скрасить своей компанией твоё сидение дома.       - Ага, дождёшься от тебя нормального человеческого общения, - скептически усмехнулся Чон, но был рад, что дома не придётся сидеть в гордом одиночестве.       И вот так началась Чонгукова дружба с эстетическим Хамлом. Ну или персональная пытка Мина Юнги, это смотря с какой стороны смотреть.       Для Чонгука Юнги стал лучшим другом, хотя и виделись они довольно редко, потому что Чон никогда не мог знать, где он поймает старшего на этот раз. Зато при каждой их встрече Мин катал его на мотоцикле, смешил и давал то самое «нормальное человеческое общение», которого временами действительно не хватало. При ближайшем рассмотрении он оказался не таким уж и холодным хамлом, каким виделся Гуку поначалу. Просто он закрытый и не подпускает близко к себе, а насчёт хамла, ну такой вот у него стиль общения своеобразный.       Только вот для Юнги каждая их встреча оборачивалась длинной бессонной ночью и обострением внутреннего конфликта. С каждым разом Мин чётче и чётче осознавал, что это всё, это клиника, что он заболел Чон Чонгуком и само это не пройдёт. Да, мозг кричал, что это неправильно и грязно, что это отвратительно и так нельзя, что это просто неестественно. Разум подкреплял это тысячами аргументов о том, что это просто временное помутнение, что сам Чонгук не такой и Юн просто зря морочит себя такой глупостью, что, как бы ни хотелось, между ними ничего не может быть. И Мин убеждал себя в этом как только мог. Но душа продолжала тянуться к Чону, продолжала подкидывать мысли о нём. И каждую встречу с Гуком с лица Юнги подолгу не сходила улыбка, а зелёные вынимающие душу глаза чуть ли не снились по ночам. И только после встреч с Чонгуком Мин садился и по пять-семь часов, как заведённый сидел в своей тёмной студии и писал, писал, писал. Пока не рассветёт или соседи не начнут стучать в окно из-за шума, пока не перестанет помогать кофе, пока голова ещё хоть что-то соображает, Юнги писал. А потом, отправив получившийся трек друзьям, получал ответ, что это лучшее, что он когда-либо делал. Это было только после встреч с Чонгуком, потому что он стал единственным источником вдохновения, потому что бушующая из-за него внутри война перерастала в музыку, потому что Мин сгорал из-за него раз за разом, пытаясь потушить в себе эту неправильную и невозможную любовь.       Но раз за разом эта любовь крепла, заставляя на утро желать новой встречи. Чон стал как наркотик, необходимый, невероятно нужный и столь же запретный. Поначалу Юнги пугался этого, пытался искоренить, а потом принял. Только лучше от этого не стало, потому что Гук был другим, нормальным, он был правильным, и поэтому стало только хуже. Потому что Мин осознавал, что Чонгук его не поймёт и не примет, что Чону это чуждо. И оставалось только снова желать встречи и изображать друга, чтобы хоть как-то остаться рядом и не потерять, чтобы снова всю последующую ночь просидеть за компьютером, вспоминая эти чёртовы зелёные глаза и недоступную кроличью улыбку, собирая по крупицам новый трек, тоже насквозь пропитанный им.