***
Цзян Чэн потерял след Вэй Усяня и Ванцзи в тот момент, когда все самые худшие догадки подтвердились — дорога привела его в Цишань. Он шёл крайне осторожно, подозревая, что его могут уже ждать, потому избегал открытой местности. Время клонилось к закату, поиски снова не дали результата, и ему пришлось остановиться отдохнуть в ближайшем лесу. Волнение за Цзинь Лина нарастало с каждым новым днём, а тишина, сопровождавшая всю дорогу даже в тех местах, в которых ещё пару лун назад заклинатели боялись охотиться в одиночку, напрягала хуже открытого нападения. Ваньинь расположился, предвкушая лёгкий перекус, когда громкий треск нарушил все его планы, — было похоже на сражение примерно в одном ли к юго-востоку — он сразу подорвался с места и побежал туда: вспышки белоснежного меча напомнили ему Бичэнь, только это оказалось другое оружие. Хозяин меча был куда слабее Лань Ванцзи, ниже ростом и меньше по телосложению, но отточенные навыки и техника ведения боя выдавали в нём адепта клана Лань, более того, очень узнаваемого адепта. Его окружили с десяток воинов в чёрной броне, их лица были скрыты масками, а на мечах лежали маскирующие талисманы. — Сычжуй, осторожно! — Цзян Чэн влетел в битву и вовремя отбил удар, который, помедли он хоть секунду, обрушился бы на спину юноши. Нападавшие резко замерли, увидев такое неожиданное вмешательство явно не последнего заклинателя в Поднебесной, и ретировались. Теперь для них силы стали неравны. — Глава Цзян, — Лань Юань поклонился, когда тёмные заклинатели их оставили, — благодарю. — Не стоит. Где твои родители? — не задумываясь, спросил Ваньинь. — Кто? — Сычжуй изменился в лице, не зная, принять ли это за оскорбление или за оговорку. Цзян Чэн выдохнул и прикрыл глаза. — Прошу прощения, я имел в виду… Ханьгуан-Цзюнь и Вэй Усянь. Ты же шёл за ними? — А-а-а, — Лань Юань смущённо улыбнулся, — ну, они… Я потерял их след. — И ты тоже? А Цзинь Лин? Его ты видел? — А-Лин ушёл с ними, и я… не знаю. Никого из них нет, даже намёка на их присутствие. Пробовал искать местных духов и играть расспрос, но они либо слишком неразговорчивые, либо вообще не появляются. — Как это не появляются? — Их просто нет. Там, где должны были быть, их нет. Кто-то подчистил всё к нашему приходу. — А как ты… — Цзян Чэн не договорил, ему резко стало плохо, он успел подставить Саньду, чтобы опереться на него, но удержаться на ногах не смог и упал на одно колено… кровь мгновенно окрасила ханьфу и траву под ногами. Чем дальше убегало время от расставания с Сичэнем в Пристани Лотоса, тем хуже ему становилось, и тем чаще приходилось останавливаться, чтобы переждать боль, кровотечения и редкие, но такие значимые, потери сознания. — Глава Цзян! — испугался Сычжуй. Он присел перед ним, выуживая из складок ханьфу платок. — Нет, всё в порядке. Сейчас пройдёт, — Ваньинь аккуратно отодвинул предложенную руку, сделал три глубоких вздоха и поднялся. Приступ прекратился. — Мне нужно найти Вэй Усяня, нужно немедленно его найти. Юань сочувствующе посмотрел на него и коснулся плеча. — Позвольте мне помочь. Сейчас нам нет смысла отправляться в путь, а к рассвету вы сможете отдохнуть и… — Чему вас только учат? — возмутился Цзян Чэн. — Хочешь остаться здесь, где тебя только что чуть не убили? Нужно идти дальше, или хотя бы отойти отсюда, скрыть и запутать следы… Ты хоть знаешь, что это за знак, который привёл нас сюда? — Нет. — Ну, ещё бы! Идём, расскажу по дороге, — Цзян Чэн привёл себя в порядок и отправился в ту сторону, куда шёл до встречи с Сычжуем. Тот последовал за ним, рассуждая о знаке. — Он будто выжжен огнём и похож на трезубец, опутанный виноградной ветвью... — Да, — глава Цзян неожиданно обнаружил, что идти стало тяжело, но для него это не было странностью, а лишь ещё одним подтверждением его выбора, — этот знак, по слухам, являлся эмблемой специального отряда адептов клана Цишань Вэнь, славившегося особой жестокостью к пленным. Они никогда не носили фамилии Вэнь, но были чрезвычайно преданы своему господину. Юань слушал со священным трепетом, и потому сразу задал вопрос. — Они могут быть живы? — Многие годы Союз четырёх великих кланов считал, что не выжил никто, но есть ты и Вэнь Нин… Как сказал один мой хороший друг: я уже ни за что не ручаюсь. Они некоторое время шли в молчании, думая каждый о своём. Солнце коснулось горизонта и потускнело, пряча сияние за белёсыми пушистыми облаками, в округе становилось ещё тише, даже птицы и насекомые прекратили свои трели в этом месте. Сычжуй и Цзян Чэн переглянулись, когда их путь оборвался у кромки леса на отвесном склоне, уходившем вниз земляной насыпью прямо к заброшенному храму. Несмотря на ветхость, здание в скале выглядело прекрасным: опутанное ползучими растениями, оно утопало в водопаде, обнимающем его, словно лёгкая вуаль. Чистая прозрачная вода стекала по стенам и крыше, капала куда-то вниз и убегала в траву. А-Юань снова подумал о знаке и о том, что сказал ему глава Цзян. — Значит… — начал он, но тут же резко прервался, потому что в задумчивости повернув голову, заметил, как что-то мелькнуло справа. Ему хватило доли секунды, чтобы среагировать. — Осторожно! — крикнул Сычжуй, схватил Цзян Чэна за ханьфу и спрыгнул с ним вниз как раз в тот момент, когда десятки стрел вылетели в их сторону. Они покатились по земляной насыпи и смогли остановиться только в самом низу. Ваньинь поднялся первым, помог встать Лань Юаню и благодарно кивнул. — Да, молодой господин Лань, теперь мы квиты. Спасибо, — он выхватил Саньду и осмотрелся. С разных сторон леса, от храма и из зарослей бамбука стали выходить заклинатели в чёрном. На этот раз людей оказалось в два, а то и в три раза больше, а в их арсенале имелись не только мечи и луки, но так же сабли, верёвки, цепи и музыкальные инструменты. Они напали стремительно, без раздумий, нанося удары точными выверенными движениями, — их боевое искусство объединяло в себе мастерство всех пяти кланов, оттого окружённым заклинателям оставалось только парировать удары и отбиваться. Цзян Чэн сразу заметил, что Сычжуя не пытаются убить и будто специально избегают наносить тяжёлые раны, в то время как его самого атакуют, не щадя сил. Он понимал, вдвоём против трёх десятков человек им долго не продержаться, и уже приготовился к жёсткой схватке, когда в бой, в самый подходящий момент, вмешался Лань Ванцзи. Бичэнь уверенно отбивал атаки, к нему в пылу сражения подключилась и музыка Чэньцин — тёмные дымчатые тени заваливали противников навзничь, отводили внимание, иногда душили до потери сознания, но не убивали. Вэй Усянь присоединился к ним чуть позже, окутанный тёмной дымкой, он продолжал играть до тех пор, пока враги под таким напором не сдались и не отступили в храм. — Цзян-сюн, уходим! — Хуайсан появился из укрытия и схватил Цзян Чэна под руку, утаскивая за собой. Ванцзи и Вэй Ин следом увели Лань Юаня. — Вы нам сорвали всю операцию. Мало того, что пытаясь нас обнаружить, вы чуть трижды не выдали нас, так ещё и явились сюда в самое неудачное время! — возмущённо распинался Усянь, пока они искали, где укрыться. Ваньинь парировать его выпады в свою сторону не мог, Сычжуй тоже был крайне молчалив, и только глава Не периодически пытался сгладить острые углы, чтобы избежать открытого конфликта. Они блуждали по лесу до позднего вечера, пока, наконец, не остановились у особенно густых зарослей, окружавших небольшую поляну: Лань Чжань сразу создал защиту и развёл огонь, остальные только устало расселись по кругу, не в состоянии что-либо делать. Цзян Чэн с трудом справлялся с собой, под вечер и так часто мутило, а сейчас от усталости ещё и кружилась голова, перед глазами всё расплывалось. — Что происходит? Где А-Лин? — было его первым словом после того, как он смог сесть и замереть в одном положении. Вэй Ин долго устраивался рядом и, только заняв окончательно удобную позу, ответил. — Цзинь Лина схватили, я… мы не смогли помешать, но я уверен, что он жив. В бою ему целенаправленно не желали вредить. — Как и мне! — удивился Сычжуй, опережая главу Цзян. — Правда? Хм, странно… — Усянь почесал нос, — в любом случае дело пахнет дурно… и этот знак... Ваньинь ещё переваривал услышанное. Он знал, что его разозлит это, предчувствие вспышки гнева зрело в нём, и, в конце концов, вырвалось. — Ты обещал защищать его! Ты мог защитить его!.. — Цзян Чэн, я виноват. Знаю, но, подумай сам... зачем им Цзинь Лин? Им нужен кто-то из нас. Очевидно же. — Угу, очевидно, — Цзян Чэн провёл ладонью по лицу и взглянул в небо, вспоминая, зачем хотел видеть шисюна так срочно. Гнев мгновенно отступил. Слишком многих людей Вэй Усяню не удалось спасти, чтобы теперь он бросался словами об А-Лине. Ваньинь верил ему, но не преминул высказать своё отношение. — У меня так много накопилось сказать тебе, я просто убил бы тебя на месте, если бы... — он скривился от боли и больше не смог ни злиться, ни даже изобразить злость, — я имею в виду, что ты безответственный, слишком много себе позволяешь и всё в этом духе. Только сейчас я должен кое-что сказать те... — ему не удалось продолжить, в глазах потемнело, в солнечное сплетение вторглась боль, сильнее, чем любая прежняя, мир на мгновение померк. — Цзян Чэн! Цзян Чэн! Что с тобой?! Цзян Чэн! — слышался надрывный голос Вэй Ина. Кажется, он тряс его за плечи. Цзян Чэн очнулся и медленно поднял взгляд на испуганное лицо брата, ханьфу которого было запачкано кровью… его кровью. Остальные собрались вокруг и выглядели крайне обеспокоенно. — Цзян Чэн, — Усянь отпустил его и теперь аккуратно вытирал кровь с лица, — что с тобой? Ты… тебя ранили? — Нет, я в порядке… ты должен знать кое-что важное. Пожалуйста, помолчи и выслушай меня до конца.***
Глава Лань получил подвеску от Лебин обратно без сопроводительного письма и даже без подписи, но никакого предчувствия не ощутил. Он ни о чём не подумал и после, когда закопавшись в бумагах, ежедневно приходящих из Гусу, уверенно мог выдержать целый день и даже не устать. Часы сменялись днями, а дни — неделями, и только по истечении третьей недели, встав бодрым с постели, Сичэнь что-то заподозрил. Догадки подтвердились, когда он без труда впервые за долгое время вынул Шоюэ из ножен, не касаясь его. В тот же вечер, отдыхая в уединённом месте, он вспомнил прошедшие недели, в которые — Лань Хуань внезапно осознал это — приступы не появлялись, они не появлялись с той памятной и самой волшебной в его жизни ночи. Недомогания, слабость, кровотечения — исчезло всё. Когда же он окончательно убедился в исправности своей ци, своём непоколебимом здоровье и стабильной работе золотого ядра, его спокойствие и выдержка претерпели крайне неприятное испытание гневом. Сичэнь вызвал к себе лекарей, Ли и его отца, подозревая, впрочем совершенно справедливо, что именно они в курсе всех дел. Он мог бы пойти и найти их сам, но никто не давал ему свободно разгуливать по Пристани Лотоса без охраны, напротив, все бежали по первому требованию, повинуясь приказу главы Цзян. — Глава Лань, — Ли вошёл последним, обвёл взглядом присутствующих и поклонился. В этот же миг Лань Хуань сделал воздушное движение рукой, и прозрачный бело-голубой барьер куполом сомкнулся вокруг них — заклинание, которое он едва ли способен был выполнить без посторонней помощи ещё несколько недель назад. Заместитель главы Цзян совершил попытку уйти, но врезался в непроницаемую стену и возмущённо обернулся. — В чём дело? Что всё это значит? — Это вы мне скажите, — ответил глава Лань. Шоюэ при этом молниеносно сверкнул в воздухе и коснулся шеи лекаря Юньмэн Цзян, угрожая нанести смертельную рану при любом неосторожном движении. — Предполагаю, что к такому варианту развития событий вы были готовы, так что вам следует рассказать мне всё. Мужчины перед ним одинаково судорожно сглотнули и переглянулись. Конечно, они были предупреждены, что Цзеу-Цзюнь, узнав о своём текущем состоянии, наверняка будет действовать и, возможно, в порыве чувств может переусердствовать, но чтобы угрожать мечом или кого-то ранить — это было из ряда вон. Ли решился первым. — Что именно вы хотите знать? — пересохшими от волнения губами спросил он. Отец цыкнул на него, но двигаться не рискнул. Они все прекрасно понимали — сражаться с вполне здоровым Первым Нефритом, как выписывать себе смертный приговор, к тому же глава Цзян дал конкретные указания на этот счёт: «Мечи не обнажать!» — Что именно? Да хотя бы вот это, — Сичэнь многозначительно взглянул на Шоюэ и созданный купол, — что со мной? — Позвольте, — выступил лекарь Гусу, однако глава Лань прервал его. — Молчать! Я спрашиваю у них. Говорите, Ли, вы чуть ли не самый приближённый человек к главе Цзян. Что со мной? Ли украдкой взглянул на отца, тот покачал головой, коротко кивнул и произнёс. — Говори открыто, времени всё равно почти не осталось. — Дело в том, — начал юноша после короткой паузы, — что глава Цзян оставил чёткие указания на ваш счёт. Вы полностью здоровы… — О, это я понял! — ироничность, скользнувшая в его голосе, явно перешла к главе Лань от Цзян Чэна. Что ж, он был даже рад этому. — … но в Облачные Глубины вам пока возвращаться нельзя, потому что о вашем выздоровлении старейшине Лань Цижэню еще не сообщили. Согласитесь, было бы странно, если б он узнал, что вы поправились так скоро. Будет лучше и для вас, и для главы Цзян, если вы задержитесь в Пристани Лотоса ещё на неделю, до конца запланированного времени, а после мы снимем охрану, и ваши перемещения перестанут нас касаться. — Хорошо, но всё же почему я здоров? Вы говорили, — Лань Хуань повернулся к своему лекарю, — что обратной дороги нет, что возможности исправить ситуацию после того, что я сделал, не существует! Вы солгали мне? Тот прикрыл глаза и замотал головой. — Нет. В Гусу запрещена ложь, и я не стал бы лгать, тем более вам. Сичэнь кивнул. — Тогда почему я в порядке? — Я могу объяснить, — ответил за своего коллегу лекарь Юньмэн Цзян, — глава Цзян сделал это. — Что? — длинные пальцы Первого Нефрита дрогнули, и Шоюэ чуть отклонился в сторону. — Начну сначала. Цзян Ваньинь вынашивал эту идею с тех пор, как выяснил, что с вами. Я уверен, что ваш повторный приезд в Пристань Лотоса был также её частью. — Частью идеи... уговорить дядю, заставить меня остаться и... Невероятная проницательность! — сказал глава Лань с разочарованием, которое могли заметить лишь те, кто здесь не присутствовал. — Его планы зашли слишком далеко, впрочем... продолжайте. — Кхм... когда глава Цзян пришёл ко мне обсудить свою идею в первый раз, у меня и в мыслях не было, что всё настолько серьёзно. Я без раздумий поведал ему всё известное мне на тот момент. Позже… в один из дней я ожидал его в кабинете и случайно заметил на столе рукописи за подписью Цзинь Гуанъяо… — Кого?! — рука Сичэня дрогнула сильнее, и ему пришлось собраться, чтобы удержать и меч, и купол. — Бывшего главы Цзинь. Цзян Ваньинь взял на время эти бумаги из библиотеки Благоуханного дворца, что подтверждала полупрозрачная эмблема клана Ланьлин Цзинь поверх рукописного текста. Я был в ужасе, я клятвенно умолял его этого не делать, но он только отмахнулся и сказал, что пока ничего делать и не собирается, только изучает… Тогда я подумал, что глава Цзян, наверное, очень любит человека, которому хочет помочь… — лекарь резко остановился, понимая, что сказал, и исправился, — я просто не знал, на кого именно направлены эти исследования, и надеялся на его благоразумность. Мы с господином заместителем были уверены, что Цзян Ваньинь не зайдёт так далеко, он и сам не давал никаких намёков на это. Однако всё переменилось в ночь перед отъездом... — Да, в ту ночь я сказал ему, что ситуация безвыходная. Похоже, это моя ошибка... — сердце главы Лань стучало так быстро, что ещё месяц назад могло бы привести к потере сознания, но сейчас его духовная энергия и ядро функционировали нормально и более чем спокойно, несмотря на эмоции. Он вздохнул. — И что было в этих записях? Лекарь отвечал без раздумий. — Древняя техника, переводы манускриптов, датированных тысячелетием до нашей эры. Сичэнь раздражённо вздохнул. — Вы можете не выдавать порциями, а говорить целиком? Что там было? — Я... ох, ну ладно. Обмен духовной энергией. Тёмный обряд, едва ли знакомый даже Старейшине Илин. Он производится исключительно заклинательскими техниками, без применения талисманов, воздействует на душу и тело исполняющего, но не на того, на кого направлено. Сравнить его можно с передачей золотого ядра, однако есть существенные отличия:совершенно безболезненное воздействие на обе стороны процесса и минутное время исполнения. Ко всему сказанному добавлю, что обряд невероятно легок и не требует особых усилий, как и все тёмные методики. Лань Хуань пошатнулся, но всё равно смог удержать контроль. — Дальше, я хочу знать дальше и подробнее. Что случилось? Что он сделал? — Клянусь, мы отговаривали его вчетвером. Присутствующие здесь не дадут мне солгать. — Не имеет значения, что вы предприняли, чтобы его остановить. В чём конкретно заключается обмен духовной энергией? — настаивал глава Лань. — В чём его суть? Как проходит процесс? Лекарь опустил голову и стал изучать пол у своих ног. — Заклинатель, желающий спасти человека с искажением ци, или другими похожими проблемами, пропускает свою духовную энергию через ядро умирающего. В процессе она очищает ци одного заклинателя, забирая все отклонения и искажения с собой, в тело другого. Шоюэ звякнул и вернулся в ножны, Сичэнь обречённо опустился на кровать и спрятал лицо в ладонях. Он не знал, что сказать, что делать, как принять это... Саньду Шэншоу, так рьяно не желавший никому помогать ни в юности, ни сейчас, неожиданно поступил опрометчиво и самоотверженно... Из-за одной ночи? Из-за поцелуя?.. Разве можно планировать помощь заранее и всерьёз думать, что помогать не станешь? Для главы Лань всё выглядело так, будто в стремлении возвыситься над Вэй Усянем и тоже помочь кому-нибудь, Цзян Чэн опустился до поцелуя с мужчиной, до ночи с ним, хотя всегда категорически негативно отзывался об этом. И тут неожиданно открывалась другая, более корыстная сторона вопроса, — глава Цзян заставил его поверить в свои чувства, чтобы снискать такую же славу великодушного господина, как и его брат, а не потому что испытывал чувства на самом деле... А ведь Лань Хуань ему поверил, отдал самое ценное, что только мог подарить человеку. Свою ленту. — Как он это сделал? — срывающимся голосом произнёс он. — Как случилось так, что я не заметил и не почувствовал? — Глава Цзян собрал нас в ту ночь перед отъездом… ещё до рассвета… он был настроен решительно и убедил помочь ему... — Убедил? — усомнился Сичэнь, горько усмехнувшись. — ... и отдал соответствующие распоряжения. Я лично добавил в вашу курильницу сонные травы слабого воздействия, остальное сделал Цзян Ваньинь, оставшись наедине с вами. Не могу сказать, спрашивал ли он совета своего шиди, или тренировался и добился успехов самостоятельно, но это случилось. Глава Цзян спас вам жизнь. Глава Лань долго молчал, прежде чем начать говорить снова. — И каковы были шансы? Каковы шансы вообще? — Никаких. Два единственно описанных случая были крайне неудачными, остальные не проходили и первый этап. Шанс, может, был один из тысячи, но всё получилось и даже легче, чем мы ожидали при наилучшем исходе. Лань Хуань кивнул собственным мыслям. — Значит, всё закончилось? С ним ничего не случится? Все снова переглянулись, на этот раз обречённо. — Нет, — ответил лекарь Гусу, — успешность заклинания в том и заключается, что освобождающий другого от болезни занимает его место, принимает всю боль и все отклонения на себя. На главу Цзян всё это оказало более сильное воздействие, чем на вас... Глава Цзян знал, на что шёл, и всё прекрасно понимал. Он сказал, что хочет дать вам шанс, которого вы заслужили. Эта неделя, должно быть, последняя... счёт идёт на дни. Наступило молчание. Сичэня била мелкая дрожь, пальцы беспорядочно сжимали ткань ханьфу на коленях, в глазах жгло, а к горлу подступил ком, мешающий говорить. Он хотел верить, что всё было сделано от чистого сердца, но слишком много пунктов выступало против Цзян Чэна. Бескорыстие и искренность не были оправданы, зато чётко продуманный план — вполне. Всё сходилось, и сразу становились понятны многие его действия: почему он так настаивал на помощи, почему дал такое обещание дяде и почему вообще делал всё это в отношении главы другого клана. Клана? Мысли свернули в другую сторону, и Лань Хуань спросил. — А что будет с кланом? Ли открыл было рот, но отец опередил его. — Вы узнали всё, что касалось вас, Цзеу-Цзюнь, остальное оставьте решать нам. Вы не можете заниматься внутренними делами, что бы здесь ни происходило. Сичэнь вымученно улыбнулся. — Я понял, глава Цзян приказал не говорить? — Даже если так, — невозмутимо ответил заместитель главы, — теперь это не имеет значения. Снимите, пожалуйста, барьер, — он почувствовал, что их гость уже не в том состоянии, чтобы что-то требовать, и поэтому перешёл в наступление. — Барьер? — глава Лань растерянно взглянул на голубоватую дымку купола, будто видел её впервые, взмахнул рукой и лёгким движением убрал. — Благодарю, что были откровенны.***
— Ты ЧТО сделал?! — воскликнул Вэй Ин, невольно обернувшись на остальных, а после схватил шиди за ворот ханьфу и резко встряхнул. — Цзеу-Цзюнь больше не болен, но какой ценой! Какой ценой, Цзян Чэн! — Я спас его и это главное, а с тобой поделился, потому что ты должен знать. Осталось совсем мало времени. — Мало времени? — Усянь неотрывно смотрел на лицо брата, который не поднимал взгляда и был невероятно бледен. — А как же клан? У тебя нет наследника! Что будет с кланом, ты подумал? — Да, — кровь сочилась с уголка губ Цзян Чэна, но он оставался спокоен и твёрд в своём решении. — Я уже отдал соответствующие распоряжения. Клан возглавишь ты. Руки Вэй Ина безвольно упали вниз, он хлопал круглыми от шока глазами и едва мог собрать мысли по кусочкам, чтобы ответить. — Я-я? — после длительного молчания голос не желал слушаться, прерывался и хрипел. — Цзян Чэн, ты в своём уме? Ты потерял рассудок? Когда-то ты и помыслить не мог о помощи другим, а сейчас пожертвовал жизнью и говоришь, что клан возглавлю я? Я, тот кого ты обвинял во всех своих бедах? Я же... даже не Цзян, А-Чэн... — Ты часть семьи и всегда ей был. Знаю, что ты мечтаешь вернуться в Пристань Лотоса, и ты понимаешь девиз нашего клана, как никто… Отец бы хотел этого. Займи моё место, ты самый достойный из всех. Мне бы только помочь А-Лину в последний раз… Усянь почувствовал, как по его щекам потекли слёзы, зло вытер их и решил временно перевести тему. — Скажи, что у вас случилось? Что между вами двумя произошло? Цзян Чэн пожал плечами. — Ничего. Я позаботился о том, чтобы до поры Лань Сичэнь ничего не узнал, а после… после мне будет всё равно. Обвинит он меня или простит? Не важно. Я дал ему шанс, которого заслуживает он и не заслуживаю я. Вэй Ин снова обернулся и бросил обречённый взгляд на Ванцзи, тот изображал нефритовую статую... очень бледную нефритовую статую. — Неужели ничего нельзя сделать? Неужели… Все молчали, и только Не Хуайсан рискнул откашляться и тихо произнести. — Вэй-сюн, если бы мы поскорее закончили здесь, то могли бы отправиться в Цинхэ. В Некрополе клана есть место, в котором мы могли бы запечатать духовную энергию Цзян-сюна, пока не найдём решение. Думаю, стоит посмотреть в особой секции нашей библиотеки... мне кажется, там есть нечто, способное нам помочь. — Не-сюн... — подозрительно начал Усянь, — когда ты так говоришь, я начинаю думать, что решение действительно есть. — Ну... — помялся глава Не, но продолжить не успел. Ваньинь махнул рукой и перебил. — Счёт идёт на дни, вы не успеете… — ему снова стало хуже, и в следующий миг он перестал понимать, что говорит, погружаясь во тьму сознания, — у нас с Лань Сичэнем духовная связь… он единственный посторонний человек, которым я дорожу настолько сильно… после шисюна и А-Лина... и, кажется, я люблю его. — Цзян Чэн! — Вэй Ин снова взял его за грудки и встряхнул, не веря собственным ушам. — Что ты только что сказал? — Я? — Цзян Чэн немного пришёл в себя и открыл глаза с таким трудом, словно его веки весили больше тонны. — У тебя что, со слухом плохо? Счёт идёт на дни, вы не успеете! — в таком состоянии он ещё мог иронизировать, что точно не было плохим признаком. — Нет-нет, Цзян Чэн. После этого... — заинтересованно уточнил Усянь. — После? Я ничего не говорил... Ой, отстань! — Ваньинь оттолкнул его от себя. — Ничего. Я не помню, голова кружилась, — он встал и медленно перешёл на другое место. — Оставьте меня в покое. Я сказал, что было необходимо, всё остальное потом. Вэй Ин не повернулся за ним и не попытался остановить, он смотрел на вещь, которая только что выпала из-за ворота его ханьфу... Белая лента змейкой скрутилась по земле и вызывающе сверкала узором серебристых облаков. Усянь думал меньше секунды, прежде чем понял, что видеть этого никто не должен, поспешно поднял её и, аккуратно свернув, отнёс брату. Правда, такую скрытность и осторожность он проявил зря, ленту заметили абсолютно все, а при условии того, в чём проговорился глава Цзян, догадались чья она. Вэй Ин ликовал в душе, что им с Ванцзи удалось подружить братьев и вылечить Цзеу-Цзюня, но он совершенно не собирался принимать исход всего этого, поэтому предложение Хуайсана стало казаться привлекательным. — Цзян Чэн? — обратился он и протянул ленту. — Ну, что ещё! — откликнулся тот и бросил на него недовольный взгляд, который тут же сменился испугом, а после растерянностью. Усянь сглотнул, жутко волнуясь по какой-то даже ему неведомой причине. — Это, кажется, твоё... Все наблюдали за разворачивающейся сценой, за тем, как менялось лицо Цзян Чэна, и как он бесцеремонно схватил ленту главы Лань из рук шисюна и снова спрятал. Молчали долго, так долго, что пришли в себя, только ощутив ночную прохладу — подул ветер, небо, как назло, заволокло облаками, и темнота стала почти непроницаемой. Огонь пришлось разводить заново. — Духовная связь? — шепнул глава Не, выглядывая из-за плеч Лань Чжаня и Вэй Ина. Они стояли у костра и тихо перешёптывались. — Но ведь наоборот это к лучшему. Цзян-сюн обратился к легендам и тёмному пути, чтобы помочь второму брату, так почему же нам не поискать ответы там же? — Да, — согласился Ванцзи, — но пока не решена другая проблема. — Я могу доставить Цзян-сюна в Нечистую Юдоль и попробовать что-то сделать, вы же разберётесь здесь. Мы будем ждать вас в Цинхэ, а после решим, что делать. — Нет, нам нужна помощь, — Лань Чжань опустил взгляд. Хуайсан недовольно фыркнул. — Не думаю, что смогу вам помочь, — с намёком ответил он, — а вот ему очень даже. Пожалуйста, Ванцзи-сюн, мы действительно не успеем, если не разделимся. — Если не разделитесь? — встрял Цзян Чэн, прислушавшись к разговору. — Думаете сможете меня отсюда увести? Я должен спасти Цзинь Лина, и не уйду, пока не сделаю этого. Я вам его не доверяю. Вэй Ин поднял взгляд к небу и тяжело вздохнул. Он с первых слов был согласен с главой Не и решил действовать, пока всё не зашло слишком далеко. — Ну, почему всегда надо по-плохому, Цзян Чэн? — он развернулся, и прежде чем Ваньинь успел среагировать, кинул в него готовый талисман подчинения. — Не-сюн, он в твоих руках, решение принято. Действие заклинания развеется через сорок часов, так что поспеши. А мы пойдём за Цзинь Лином и обязательно вернём его, — Усянь встретился взглядом с мужем, а после с Сычжуем, — А-Юань, ты идёшь с ними. И не возражай! Ванцзи покосился на застывшего Цзян Чэна, вернулся взглядом к Вэй Ину и А-Юаню и кивнул. — Мгм, так будет правильно.