***
«Особыми приемчиками», как выразился незнакомец, были техники рукопашного боя, которые могли заблокировать энергию — «ци» — в теле противника. Блокировка ци могла лишить человека сознания, контроля над какой-нибудь частью тела либо даже возможности использовать магию. Эффект длился только определенное время, чаще недолгое, но позволял выигрывать большинство боев. Цинхуа знал, куда надо бить, и даже проходил тренировки. Жаль только его неуклюжесть давала ему лишь один способ выиграть — бить неожиданно. Что он и сделал. Надзиратель тут же рухнул на горячий песок. Остальные пленники шокировано замолчали. — Поторопись, — попросил незнакомец. Не тратя времени на собственные путы, он схватил с пояса дежурного нож и перерезал веревку, связывающую мужчину. Тот довольно помассировал запястья. — Что вы там устроили?! — их уже заметили другие надзиратели. Незнакомец махнул рукой вниз, и веревка, ограничивающая его ноги, немедленно обратилась в пепел. Он оказался магом огня. Между мужчиной и надзирателями завязалась драка, на которую Шан Цинхуа совершенно не смотрел. Ножом он освободил свои руки и ноги, а затем оседлал страусовую лошадь контрабандистов и помчал ее прочь. Все равно его помощь была больше не нужна. Цинхуа знал, что к востоку от пустыни находятся горы Цанцюн, собирался спрятаться там и никогда их больше не покидать. Хватит с него служения различным повелителям и их опасных советников. Он долго не останавливался, постепенно страусовая лошадь выдохлась и сама перешла на шаг. В более устойчивом положении Цинхуа решил обшарить руками в прикрепленных к седлу сумках и обнаружил несколько бурдюков с водой, десяток сухарей, какую-то одежду и всё. Компаса не нашлось. — А ты умеешь ловить момент! Шан Цинхуа подскочил в седле от уже хорошо знакомого голоса. Маг огня рассмеялся. Похоже, он тоже решил угнать зверя и зачем-то направился следом. Цинхуа не понимал, почему незнакомец решил его преследовать, но запросто приспособился к новым обстоятельствам: — Я смотрю, у вас все прошло удачно, господин, — произнес он привычным подобострастным тоном. — Быть может, вы захватили с собой компас? Мужчина проверил сумки и беззаботно ответил: — Нет. Будем ориентироваться по солнцу и звездам. Цинхуа простонал про себя. Даже если все в его жизни шло хорошо, то некая мелочь все портила. А тут даже близко ничего хорошего не было: он застрял посреди пустыни практически без припасов и жизненно важного компаса в компании непонятного мага огня. Закат постепенно окрашивал пески в красный, потому они решили устроиться на ночлег возле обнаруженных скал и отдохнуть после побега. Незнакомец травил байки про театральные постановки по общеизвестным сюжетам, и Цинхуа даже мог поддержать разговор, хотя ни разу не бывал в театре. Маг огня легко развел костер из найденного высушенного беспощадным солнцем деревца. Наступила ночь. Шан Цинхуа быстро уснул от усталости, накопившейся за прошедшие дни, а то и за всю жизнь. Ему снилось прошлое.***
Совсем недавно ему исполнилось десять лет, и мальчик с удовольствием подначивал Лю Цингэ, которому первый юбилей только предстоял. Их разница в возрасте — всего пара месяцев — являлась любимым методом защиты Цинхуа от обидных подколок шиди Лю про его неуклюжесть. Он честно пытался тренироваться с мечом, но выходило так плохо, что учитель другого, более приятного, шиди Му Цинфана, зарекся вновь лечить травмы, которые Шан Цинхуа случайно наносил себе сам. Потому мальчик терпел насмешки Лю Цингэ и больше не брался за меч. Все равно это было скучно. Намного интереснее было читать и обсуждать книги с единственным другом — Шэнь Цинцю. Тот был старше на два года, но это совсем не мешало. Шисюн много знал, умел рисовать, играл на гуцине и флейте, даже писал стихи. Из-за ран, полученных в детстве от магов, Шэнь Цинцю тоже не отличался силой; наверное, поэтому они и подружились. Но Цинхуа исполнилось десять, а его единственный друг, наконец оправившийся от травм, начал успешно заниматься с мечом. Теперь шиди Лю едко называл «изнеженной госпожой» только его одного. И он, тайно страдая от занятости единственного друга, в очередной раз направился к основаниям гор, чтобы наловить рыбы и отвязаться от более неприятных дел. Шан Цинхуа боялся покидать селение, конечно. Старшие часто рассказывали, что в Восточном море полно пиратов, но мальчик собирался бездумно бежать на Цанцюн, едва заметив робкую тень корабля вдалеке. Собственно, так он и поступал уже несколько раз. Но сегодня, даже после полудня, солнце ярко освещало совершенно пустую водную гладь. Вместе со своим отражением в море оно нещадно слепило глаза, и Цинхуа, щурясь, иногда спотыкался. Уже на берегу он запнулся о что-то увесистое и упал лбом в песок, а ноги запутались в чем-то таинственно теплом. — Ааааа! — заорал мальчик, спешно отползая в кусты. Там он быстренько проверил наличие конечностей — все остались на месте. Лоб неприятно саднило, в волосы закралась горстка песчинок. Цинхуа, как мог, затаился в кустах и обернулся на то, обо что споткнулся. Возле единственной тропинки неторопливо поднимался, садясь, парень в странной одежде. Он сонно тер яркие голубые глаза, недовольный взгляд которых неминуемо встретился с нарушителем его спокойствия. Тут Цинхуа сразу понял, что кусты не скрывают толком его маленькую тушку. Он внезапно вскочил и побежал глубже в заросли, но его ногу обхватило пугающее водяное щупальце, тянущееся с моря, и безжалостно приволокло к незнакомцу. Шан Цинхуа не решился предпринимать еще что-либо и испугано замер, рассматривая парня. Тот, несмотря на высокий рост, был явно младше пятнадцатилетнего шисюна Юэ, который часто общался с Цинцю. И еще незнакомец оказался ужасно красив, потому мальчик не отводил глаз, глупо раскрыв рот и забывая моргать. — Ты кто? — сухо спросил незнакомец, отчего Цинхуа вздрогнул. Мальчик был умен — одно из немногочисленных его достоинств — и знал, что за этим вопросом последует другой: «Откуда ты?». Но о Цанцюне рассказывать ни в коем случае нельзя, об этом настойчиво говорили старшие. — Я просто проходил мимо, молодой господин, — воскликнул Цинхуа, и незнакомец скривился от его внезапной громкости. — Простите меня, я не хотел вас тревожить! Что, как ни странно, являлось правдой. Черноволосый парень — просто он казался для мальчика очень взрослым — начал рассматривать его в ответ. Он уточнил: — Ты здесь живешь? Цинхуа кивнул. Это же не считается, что он рассказывает про Цанцюн? — А где мы вообще? Тут он уже задумался. Врать магу воды Цинхуа не осмелился, но никак не мог вспомнить как называют этот горный хребет чужие люди. Его лицо полностью отражало усердную работу мыслей. — Ты не знаешь, где живешь? — вроде бы без насмешки спросил парень. — Знаю! — обиженно возразил Шан Цинхуа. — В горах у Восточного моря! Незнакомец, хмурясь, кивнул ему и посмотрел на воду, волны которой тянулись до самой линии горизонта. Наполовину в песке лежала ранее незамеченная мальчиком лодка. Небольшую песчаную бухту, в которой они сейчас находились, с обеих сторон окружали скалистые выступы. Он вдруг понял, что совсем один наедине с опасным магом, и всхлипнул от страха. Парень вновь обратил на него внимание, и Цинхуа взмолился, глотая слезы: — Не убивайте меня, молодой господин! Я полезный! Лицо незнакомца слегка перекосило от неожиданной истерики. — Я, я, — бормотал мальчик, — я могу отдать вам свою еду. — Давай, — без раздумий согласился парень. Обескураженный Шан Цинхуа прекратил лить слезы. Он не ожидал, что его скудный паёк так легко заберут, и предложил другой выход: — Там очень мало, молодой господин. Давайте я наловлю рыбу и приготовлю, а то вы не наедитесь… Незнакомец не дождался окончания просительной речи и взмахнул руками в направлении моря, отчего мальчишка с ужасом вскрикнул. От поверхности отделился большой водный шар с плывущими внутри толстыми рыбами. Он распался на части, и рыбы в водной оболочке полетели на берег, где шлепнулись в песок, трепыхаясь и пачкаясь. — Готовь, — приказал незнакомец и сел обратно в тень на шкуру неизвестного животного, где его ранее потревожили. Мальчик сидел с раскрытым ртом некоторое время, пока не осознал, что заставлять такого опасного человека ждать — плохая идея. Он торопливо собрал ветки для костра, почистил рыбу и обвалял в захваченных с собой специях. Все-таки он собирался остаться тут на ночь, чтобы не возвращаться сразу же. Дорога на Цанцюн, в любую сторону, ужасно выматывала и занимала много часов. Солнце начинало клониться к закату, когда ужин был готов. Еды получилось на троих, но незнакомец съел почти всё. Он даже забрал флягу с пресной водой, специи и прихваченные Цинхуа булочки, а также старый компас, который мальчик получил в подарок от старших на свой первый юбилей. Обида терзала мальчика, но он не решался высказать свое возмущение, лишь молча надулся и гипнотизировал море. Море в ответ ему внезапно не подчинилось, что очень разочаровало Цинхуа. Парень не слишком обращал на него внимание и положил отобранные вещи в свою лодку, долго копаясь. Затем улегся на привычное место — закрывая тропинку на выход — и прикрыл глаза, засыпая. Цинхуа наломал веток с листьями, постелил сверху взятую с собой циновку, лег на нее и тоже закрыл глаза, но лишь притворяясь. Хоть он не управлялся с мечом и не владел магией, мальчик кое-чему научился на Цанцюне. Блокировке ци. Ночь была звездной, но все равно темной. Спустя несколько часов борьбы с дремотой, Шан Цинхуа тихо подполз к сопящему незнакомцу. Он едва мог разглядеть его лицо, что было хорошо, поскольку чужая красота смущала. На Цанцюне жило много красивых людей, взять хоть семью Лю, но этот парень даже несмотря на юный возраст поражал своей мужественностью и, наверное, являлся чуть ли не олицетворением идеала Цинхуа. Не то чтобы он много думал о своих идеалах, просто иногда мечтал быть выше, сильнее и красивее, а также управляться с мечом лучше выскочки Лю Цингэ. Сейчас же Шан Цинхуа судорожно вспоминал, куда там надо нажимать, чтобы лишить магии и сознания. Он нервно закусил губу и почувствовал предательскую влагу в глазах. Он не помнил! Он придумал такой хороший план: вырубить незнакомца, забрать свои вещи и сбежать, но не помнил, где проходили потоки ци! Мальчик еле слышно заскулил. Но жалеть, что он мало усердствовал в обучении, и отчаиваться было не в природе Цинхуа. Он попытался положиться на свою удачу (вдруг руки сами помнят, куда надо жать!), потому начал щупать и тыкать шею и плечи спящего. — Что ты делаешь? Незнакомец резко проснулся и схватил не успевшего отскочить мальчишку. Охваченный страхом Цинхуа выпалил первое пришедшее на ум оправдание: — Это от восхищения! Я хотел потрогать мышцы! Но вышло слишком неразборчиво и тихо, а повторять явную глупость не хотелось. Парень нахмурил брови, но молчал, явно не до конца проснувшись. Шан Цинхуа весь трясся. Незнакомец зевнул. — Ты чего дрожишь? Замерз что ли? Поэтому лез? Он нервно закачал головой, молясь про себя всем богам, чтобы его не побили. Неожиданно парень ослабил хватку и постучал возле себя по меху, отодвигаясь: — Ну, ложись, тогда. Только тихо. Шан Цинхуа не посмел отказаться и лег рядом с ним. Поначалу он едва дышал, боясь потревожить невольного соседа, но усталость от прошедшего дня и пережитого страха взяла свое. Мальчик засопел, невольно прижавшись к теплому боку. Поздно утром он проснулся на своей циновке. Ни лодки, ни парня в маленькой песчаной бухте не обнаружилось. Лишь десяток полуживых рыб на берегу и отсутствие привычных вещей доказывали, что красивый незнакомец ему не приснился.***
Безжалостное пустынное солнце разбудило их рано. Во рту пересохло, а в складках одежды застрял песок. Точнее, он застрял везде, а Цинхуа даже приблизительно не мог предположить, когда сможет помыться. — Доброе утро! Куда направимся? Бодрый тон мужчины раздражал, как и само его присутствие. — На Восток, — буркнул Шан Цинхуа, залезая в седло страусовой лошади. Он отвязал флягу с водой и сделал два маленьких глотка. Его спутник запел неизвестную песню про восточные земли с красавицами и опасным звоном клинков, подгоняя своего зверя навстречу солнцу. За одной песней пошла другая, затем третья. Цинхуа даже радовался, ведь пение разгоняло скуку, но все равно поражался, что мужчина не хрипел от песка и духоты. Ближе к полудню они вновь завели разговор, на этот раз о книгах. Маг огня, как оказалось, являлся безнадежным романтиком и находил все глупые любовные клише «очаровательными». На возражения Цинхуа, что таких поворотов в жизни не происходит, мужчина ответил: — Есть у меня один знакомый, — начал он так, как начинают говорить о самом себе, — из богатого влиятельного клана. Красив, умен, харизматичен. Путешествовал, встретил прекраснейшую на свете девушку, чья холодность могла оттолкнуть любого, но не его. Он ухаживал за ней: дарил свежие букеты ароматных цветов, играл для нее услаждающую слух музыку, водил в театр… Она была безродной, но он предложил ей выйти за него замуж, и девушка согласилась. Так что не говори, что подобного не бывает. — А что потом? — недоверчиво поинтересовался Цинхуа. Лицо мужчины впервые утратило беззаботную расслабленность. — Разве это важно? Они любили друг друга, и это главное. Он не стал возражать, хотя соглашаться не хотелось. Через некоторое время его спутник вновь неспешно вещал об очередной известной истории. Они спешились только к ночи и сразу легли спать. Беспощадное солнце вновь разбудило Шан Цинхуа, и история в общих чертах повторилась. До тех пор, пока они не увидели таинственную башню вдали. Сначала Цинхуа решил, что ему мерещится: пустынные видения пока не возникали в его сознании, хотя вполне могли. Но спутник бездумно направил страусовую лошадь навстречу башне, подтверждая, что та не мираж. — Что это может быть? — вслух поинтересовался Цинхуа. — О, мой дорогой друг, — мужчина фамильярно похлопал его по плечу. — Я подозреваю, что нам повезло отыскать главное сокровище пустыни Ши Вонг — библиотеку Ван Ши Тонга! Шан Цинхуа знал многое, но о некой библиотеке посреди пустыни (такое возможно?) слышал впервые. Тем не менее башня обещала защитить от безжалостного солнца и подарить пару часов отдыха в прохладном теньке. Но подойдя ближе и исследовав по кругу основание, спутники обнаружили, что в башню можно попасть лишь через окно, расположенное высоко, под самой крышей. — Я понял, — с неподдельным изумлением воскликнул маг огня, — неужели это темница всем известной длинноволосой красавицы? — Вы говорили, что это библиотека, господин, — хмуро напомнил Цинхуа, копаясь в сумках, навешанных на похищенную страусовую лошадь. Веревка нашлась, но ее длины не хватало. Тогда мужчина отыскал вторую у себя, и они все же смогли соорудить крюк, который он ловко зацепил за далекое окошко. Из-за ветхости строения и архитектурных украшений ноги удобно цеплялись за камни башни. Шан Цинхуа старался не смотреть вниз. Его спутник лез первым, намного быстрее, словно не был старше лет на двадцать. Он ловко залез в окно и даже помог забраться запыхавшемуся парню. Шан Цинхуа едва успел понять, что внутри лестницы также не было, как заметил движение тени возле своей ноги и со страхом юркнул за мужчину. Выглядывая из-за чужой спины, он обескураженно и с долей облегчения выдохнул: тенью была загадочная, но с виду безобидная лисица со свитком в пасти. Маг огня бесстрашно приблизился к ней и погладил, восхищенно говоря: — Какой чудесный зверек! Забрался по стене башни, словно ему не страшно падение! Лис довольно фыркнул, махнув хвостом, и аккуратно скользнул уже по внутренней стене вниз. Через пару мгновений зверь посмотрел на пришельцев, будто ожидая, когда они двинутся следом, но все же отвернулся и вскоре скрылся в глубине из виду. Мужчина перевесил веревку внутрь и начал спускаться за ним. Шан Цинхуа не был уверен, что оставаться одному предпочтительнее, чем в компании мага огня, который, в общем-то, относился к нему неплохо. Потому они вместе спустились по веревке на каменный мост и оказались в потрясающем просторном зале, где царила долгожданная прохлада. Вокруг возвышались тысячи, если не больше, шкафов со свитками и книгами, закрывая стены до самого потолка. Отдельные коридоры соединялись мостами, этажи — лестницами. Глаза долго не могли привыкнуть к мягкому слабому свету после палящего солнца пустыни. Необъяснимая атмосфера таинственной библиотеки заставляла молчать, глупо озираясь по сторонам в восхищении. Лисица вернулась, уже без свитка в пасти, и послушно села перед ними, будто ожидая команды. — Мы здесь осмотримся, — предупредил маг огня и зверь согласно фыркнул в ответ. Шан Цинхуа зашагал вслед за мужчиной, лис также решил их сопровождать. Время от времени он брал со шкафов свитки и поражался ценности хранимых здесь знаний. Казалось, что здесь можно найти информацию обо всем на свете: животных, растениях, магии, истории, оружии… О чем угодно! — О! — привлек его внимание удивленный возглас спутника. — Смотри, что я нашел! Почти что детская озорная радость на лице мага должна была его насторожить, но от восхищения библиотекой он растерял всю бдительность. Цинхуа осторожно взял в руки предложенный свиток и жадно вгляделся, но тут же отбросил его обратно с горящим от смущения лицом и невнятным вскриком. — Ну что же ты так, — потешаясь, посетовал мужчина и поднял свиток, чтобы рассмотреть получше. — Ого, не знал, что так можно, — уже с долей серьезности пробормотал тот. Шан Цинхуа судорожно пытался прогнать из памяти рисунки сплетенных в страсти мужских тел, которые точно больше не забудет. Для девственника, а с его безумным ритмом жизни было не до отношений, гейская камасутра оказалась слишком большим потрясением. Он спешно отошел подальше, к уже пройденным стеллажам со свитками о различных исторических событиях, и раскрыл первый попавшийся, закрывая непонятно от кого горящие щеки. — Ну надо же, — доносились до парня чужие задумчивые бормотания. — Ха. И даже так. Половину свитка занимал портрет, и сначала Цинхуа показалось, что изображенный мужчина на нем — Мобэй-цзюнь, только с непривычной мягкой улыбкой на лице. Подпись подсказывала, что это портрет правителя Южного племени воды столетней давности. Возможно, нарисован был предок Мобэя. Чернильная улыбка заставила сердце забиться сильнее, а лицо вспыхнуть с новой силой. Цинхуа судорожно впихнул свиток обратно на полку и отошел к безопасным стеллажам с описанием лекарственных трав. От найденного описания «зелья для поднятия мужского тонуса» захотелось провалиться под землю. Впрочем, насколько Шан Цинхуа мог судить, он уже находился под землей. К счастью, соседний свиток мирно повествовал о рецептуре лекарства от кашля, и парень никогда ранее не читал так прилежно и вдумчиво. Его безумно стучащее сердце наконец успокоилось. Неожиданно сверху со стороны пересеченных мостов налетела черная тень огромной птицы. Цинхуа в страхе обернулся и с удивлением обнаружил привлекательную девушку в строгой одежде. Она слегка поклонилась в приветствии. Он неосознанно скопировал ее жест, но опустился по привычке чуть ниже. — Рада видеть вас в библиотеке Ван Ши Тонга, — вежливый, не таящий неприязни в себе тон девушки приятно успокоил его. — Я управляющая в этой библиотеке, Линвэнь. — Шан Цинхуа, — представился парень. — Мы немного заплутали в пустыне, и нам повезло наткнуться на башню вашей библиотеки, госпожа. Линвэнь моргнула, будто подавив некое недовольство, а затем слабо улыбнулась. — Вам действительно очень повезло. Некоторые люди ищут великую библиотеку годами, вы же наткнулись на нее случайно, — девушка перевела взгляд за его спину. — А вот и второй. Цинхуа обернулся. Его спутник неспешно направлялся к ним в сопровождении все той же лисы. — Надеюсь, мы не потревожили ваш покой, прекрасная госпожа, — вместо приветствия произнес мужчина. Линвэнь вновь представилась и выжидающе на него посмотрела. Маг огня скосил глаза на Цинхуа — они до сих пор не называли друг другу имен — и сказал: — Должно быть, дух литературы имеет очень обширные знания о делах прошлого, — девушка кивнула. — Тогда, можете звать меня Тяньлан-цзюнь, это вам кое-что подскажет. Шан Цинхуа в изумлении подавился воздухом. Все это время он сопровождал отца Ло Бинхэ, которого считали мертвым уже лет двадцать! — Для духов не имеют значения людские титулы, — тем не менее возразила Линвэнь. — И я встретила вас не только для знакомства. Любой, кто получил новые знания в великой библиотеке, должен взамен предоставить свои. Равную цену. Потрясенный Цинхуа переглянулся с довольно спокойным Тяньлан-цзюнем. У них с собой ничего не было. Все отобрали пленившие их контрабандисты, даже нормальную одежду. — Боюсь, о прекрасная Линвэнь, у нас с собой нет ни одного свитка, не говоря уже о предполагаемой их ценности. Во взгляде девушки мелькнуло недовольство. Ее рука едва хлопнула по бедру, лис тут же подскочил к ней, ожидая приказа. — Вы можете записать, что знаете, но чего здесь нет, — миролюбиво предложила Линвэнь. Пришельцы вновь переглянулись. Мужчина прошептал: — Напишешь о своем секретном Цанцюне, и нас отпустят. Цинхуа возмущенно шикнул на него, но их прервала дух литературы: — Сведения о Цанцюне давно хранятся в фонде библиотеки, за исключением его расположения. Но я согласна, если вы их обновите, Шан Цинхуа. — Я ведь могу не говорить расположение? — он действительно боялся выдать этот секрет, потому что не хотел предавать любезно приютившее его селение. Новости о Шэнь Цинцю, предоставляемые Хозяину Огня, ведь не считаются за измену? — Да, — согласилась девушка и махнула на лисицу рукой, — вас проводят к чернилам и пергаменту. Я приду к вам, когда вы закончите. Затем Линвэнь внезапно обернулась черной огромной совой и устремилась наверх, теряясь в сводах библиотеки. Цинхуа неосознанно шагнул назад и застыл, задрав голову. — Идем же, — позвал Тяньлан-цзюнь. В сопровождении лиса они неторопливо двинулись в глубину коридоров из книг. Оказавшись в небольшом зале, Цинхуа обнаружил ряд столов и устало плюхнулся, занимая место. Маг огня пододвинул к нему соседний стул и спросил: — Значит, ты не скажешь, где находится Цанцюн? — Я не могу, — признался Шан Цинхуа и нервно прикусил губу. Лис, успевший сбегать куда-то на минуту, притащил ему в пасти несколько свитков. Он развернул их и начал изучать, делая пометки на пустой бумаге, чтобы выяснить, какой информации о горных пиках Цанцюн здесь нет. В первую очередь Шан Цинхуа решил обновить список проживающих там людей. Едва он закончил, мужчина забрал его и пересмотрел. Он недовольно нахмурился, и его глаза вновь пробежались по ровным строчкам. — Вы кого-то ищете на Цанцюне, Тяньлан-цзюнь? — догадался Цинхуа. Маг огня разочарованно бросил свиток на стол и вздохнул. — Разве к вам не вернулась Су Сиянь? Куда она могла подеваться? Никого с подобным именем он не встречал. Шан Цинхуа робко уточнил: — Вы уверены, что данная госпожа родом с Цанцюна? Мужчина кивнул. Сейчас он растерял всю свою беззаботность и радость, разом постарев лет на десять. На его лице углубились скорбные морщины. — Моя жена никогда не говорила, где находится ваш загадочный Цанцюн. Я был уверен, что после моей пропажи и объявления смерти она убежит к себе на родину. Но почему… Он тяжело махнул рукой на свиток без ее имени и отвернулся. — Кхм, господин, — Цинхуа не мог закончить разговор на столь безрадостной ноте, — вам известно, что у вас есть сын? — Да, — безразлично ответил Тяньлан-цзюнь. — Я слышал, что Ло Бинхэ стал Хозяином Огня. А-Сиянь действительно была беременна, когда я пропал. Неожиданно от него пошла волна жара. Маг огня сжал кулаки и яростно прошептал: — Если бы этот советник Цзюнь У не сгинул бы во время «белого бедствия», я бы самолично его придушил. Шан Цинхуа, как можно незаметнее, отодвинулся. Он молчал, поскольку мало знал о ныне мертвом советнике бывшего Хозяина Огня, но, похоже, этот советник был виновен в пропаже и «смерти» Тяньлан-цзюня. — Ну надо же, — случайно сказал он вслух, — у нас есть кое-что общее. Меня пытался убить нынешний советник Хозяина Огня, а вас — бывший. Мужчина повернулся к нему с холодной ухмылкой и посоветовал: — Тогда ты должен его убить, пока это не сделал кто-то другой. Цинхуа в жизни никого не убивал и не собирался этого делать, но неловко кивнул и вернулся к бумагам. Он задумался о том, что наконец нашел разгадку, почему Ло Бинхэ так легко приняли на Цанцюне, даже несмотря на кулон клана магов огня. Должно быть, он оказался похож на свою мать, которая жила там прежде. Когда Цинхуа закончил расписывать имена старейшин Цанцюна с Юэ Цинъюанем во главе, в число которых почему-то входил и сам, появилась Линвэнь. Девушка приняла новую информацию в качестве платы и даже по просьбе объяснила, как следует выбираться из пустыни. Лис-помощник передал Цинхуа чей-то старый компас из пасти. — Вам стоит последовать на север, поскольку все компасы в пустыне указывают в одну точку — на скалу Ши Вонг. Дойдете до нее и уже по солнцу определите нужное направление. Далее, следуйте по нему ровно так, чтобы стрелка компаса не двигалась. Так вы сможете не заплутать. Через некоторое расстояние влияние скалы ослабнет, и компас начнет работать как обычно. Шан Цинхуа сердечно поблагодарил девушку, вызвав на ее лице вполне искреннюю улыбку. Он повернулся к читающему спутнику и с удивлением обнаружил, что тот не собирается уходить. — Удачного пути, — пожелал мужчина. — Я здесь немного задержусь. — Как скажете, Тяньлан-цзюнь. Цинхуа поднялся по оставленной веревке на верх башни, затем перекинул ее наружу, где уже царила ночь. Едва он ступил на землю, проворная лисица из окна втащила веревку обратно. Шан Цинхуа вздремнул и на рассвете, согласно наставлениям Линвэнь, направился туда, куда указала стрелка компаса. Уже к концу дня страусовая лошадь привела его к огромной круглой скале. Не решаясь подходить слишком близко, поскольку возле скалы летали непонятные птицы, и он остановился в отдалении и устроился на ночлег. Рано утром, когда солнце еще не показалось из-за горизонта, Цинхуа разбудил чей-то спор прямо над ним: — Этот парень дрыхнет так, что ему и шум здешних ос-стервятников не мешает. — Ага, к логову которых привел твой тупой компас. — Он просто сломался, я не виноват. Ты вообще компас не взял. Цинхуа сонно проморгался. Над его импровизированной кроватью возвышались два с виду опасных незнакомых парня с хмурыми лицами. Один из них закатил глаза и ехидно произнес: — Ты сказал, что сам его возьмешь. Даже уследить за компасом не можешь, тупица. Взял и сломал, а сам не заметил. Второй злобно сжал кулаки и рявкнул: — Ничего я не ломал! И тут Шан Цинхуа принял единственно верное, по его мнению, решение — закрыл глаза обратно, притворяясь спящим.