Их путь до Восточного храма воздуха занял пять долгих дней, наполненных переживаниями и слабыми надеждами.
На первый взгляд все было в порядке: яркое солнце прилежно освещало прекрасный храм, занимающий три горных пика. Но если приглядеться, то заметишь следы разрушения, будь то частично обваленный мост, сколотая крыша, обожжённые стены… Принюхаешься — уловишь слабый запах гари. Прислушаешься, и по спине заскользят холодные капли пота от неживой тишины.
Даже животные предпочли покинуть это гиблое место.
Яблочко высадил путешественников на главной площади храма и поспешил скрыться за горами, надеясь отыскать других летающих бизонов.
— Не похоже, что здесь кто-то есть.
Слова Хуа Чэна побудили применить двух других магов свои особые навыки поиска. Лань Чжань присел и коснулся мощеной дороги обеими руками, но едва ли он сумел уловить колебания от чужих шагов в неровной горной местности. Вэй Ину было легче. Он жил здесь почти три года, потому хорошо знал округу, да и гулящие ветра ему помогали.
Но сколько бы Усянь не вслушивался, звуков живого не слышал. Он потерянно произнес:
— В храме никого.
Ванцзи поднялся и кивнул, подтверждая его слова.
— Я бы не прятался в храме, — успокоил Хуа Чэн. — Надо осмотреться.
Вэй Ин упрямо сжал губы. Он не терял надежды увидеть живую шицзе и остальных выживших из ее клана. Сейчас он как никогда жалел, что Вэнь Цин его выгнала отсюда.
«Уходи», — он отчетливо помнил ее резкие слова, — «Незачем тратить время на скорбь по мертвым. А-Нин никогда бы не пожелал, чтобы ты провел свою жизнь, цепляясь за чужое прошлое. У тебя есть семья, у тебя есть друзья. Они ждут тебя, шиди. И мы тоже будем ждать. Но только в гости, как-нибудь потом, когда все уляжется. А сейчас — уходи. Оставаться здесь опасно.»
И вот, Усянь вернулся, менее чем через год, но это оказалось слишком поздно.
Дагэ предположил:
— Могла ли армия царства Земли прийти им на помощь?
— Нет, — покачал головой Лань Чжань. — Клан Вэнь серьезно оскорбил царя Земли несколько лет назад. К тому же, из-за начала войны со страной Огня, его величество вряд ли станет тратить силы на защиту чужой земли.
Хуа Чэн кивнул и широко взмахнул рукой, отчего площадь заполонили десятки серебряных бабочек. Он сделал еще несколько движений, и крылатые ледышки разлетелись по округе.
— Я осмотрюсь, — предупредил Вэй Ин и, неожиданно разбежавшись, прыгнул вниз с горы, заставив ошарашенных спутников чуть ли не броситься следом. Но маг воздуха замедлил свое падение и спокойно опустился в ущелье на нетоптаную траву.
Он побежал вперед, прослушивая каждый шелест. Иногда на глаза попадались птицы и мелкие зверьки, на деревьях висели перезрелые плоды. В своих поисках маг воздуха плавно огибал одну за другой горы, словно повторял движения многочисленных местных извилистых рек. Уходя все дальше от храма, Вэй Ин слышал больше живых звуков, но среди них не было знакомых голосов и дыхания людей.
Запыхавшись, Усянь наконец остановился и осмотрелся. Он находился недалеко от круга для медитации: сюда монахи уходили, чтобы погрузиться в особенно долгие размышления, длившиеся от пары дней до нескольких недель. Он невольно вспомнил, как сяо Ци подобным образом прослушал огромную местность за короткое время, и тоже решил попробовать.
Вэй Ин запрыгнул на каменный выступ, затем на другой, еще и еще, пока не добрался до вершины невысокой горы, на которой и располагалась плоская круглая площадка. Отсюда выходил прекрасный вид на храм, но сейчас было не до любования. Сев в давно ставшую непривычной позу для медитации, он попытался расслабиться и закрыл глаза.
Спустя десяток минут, когда затекли ноги, Усянь в очередной раз поразился способностям Цюань Ичжэня и грубо усмехнулся. Должно быть, голова у парнишки совсем пуста, раз тот так легко выбрасывал из головы все свои мысли и входил в нужное состояние.
Вспоминая чужие наставления, он вновь сосредоточился на потоке энергии в теле. Постепенно напряжение уходило. Память «услужливо» выдавала неприятные воспоминания, но от воображаемого жара пламени захватчиков Вэй Ин даже не вздрогнул. Отчего-то он посчитал, что если не сможет войти в состояние медитации сейчас, то этого не произойдет никогда. Он соглашался с собственным прошлым; мирился с горькими чувствами: принимал их, сглаживал, как моря годами сглаживают острые камни. Вэй Усянь наконец-то чувствовал каждую частицу своего тела, как бежит его кровь по венам. Как энергия ци, подобно бурному потоку, прорывается сквозь давно засоренные каналы его души.
Вэй Ин вошел в состояние медитации. Дело оставалось за малым — направить потоки воздуха, чтобы услышать самый тихий шорох в отдалении… но магия не ощущалась.
От непонимания он случайно открыл глаза. Тело чувствовалось столь странно, что Усянь ни на шутку испугался, что неизвестным образом перестал быть магом. Неужели он ошибся и неправильно управился со своей внутренней энергией?
Отойдя от шока, Вэй Ин огляделся. Окружающие цвета потускнели, как обычно бывает при освещении слабым огоньком большой комнаты. Он посмотрел на небо и обомлел: солнце будто пропало. Грязное тусклое небо заволокли тяжелые облака.
От неверия он протер глаза и заметил, что руки слабо просвечивают, подобно мутной воде. Вэй Усянь ошарашенно потрогал себя и убедился, что осязание все-таки не пропало. Вновь осмотрев округу, он заметил некоторые отличия от окрестностей храма: горы стояли реже, деревьев росло больше, а мокрая земля расползалась под ногами, хотя ранее крошилась от сухости.
Ничего другого не придумав, Вэй Ин пошел вперед.
Он то и дело оглядывался, запоминая дорогу, хотя не был уверен, что это поможет. Изредка среди листвы мелькали тени неясных животных. Слабо жужжали светлячки, что мигом улетали, едва он пытался к ним приблизиться.
Усянь не чувствовал усталости, потому не прекращал идти. Спустя неопределенное время он со скуки достал флейту и начал играть. На его музыку повылазили звери — непрозрачные, в отличие от самого Вэй Ина. Они не походили на привычных, но сложно было понять, чем именно.
Он поднялся на небольшой лысый холм и присел на плоский камень, продолжая играть. Отчаяние подсказало ему ноты следующей мелодии, как всегда зовущей верного зверя-спутника.
Но Яблочко не летел, не отвечал.
Тем не менее, отозвался некто другой: издалека донесся чей-то животный рев. Огромная белая тень, размерами с вековое дерево, с линии горизонта разрезала смутное небо, пока не приблизилась и приземлилась, кольцом обвивая парня на холме, словно заключала в ловушку, отчего Усянь напряженно замер. То был дракон, и с него спрыгнула человеческая фигура в белом, которая выглядела крайне знакомо.
— Вэй Ин! Это действительно ты! Что ты здесь делаешь? — восторженно воскликнула очаровательная девушка, похожая на Ши Цинсюаня словно близнец. В ее изящных руках трепетал целый веер с иероглифом «ветер».
Усянь в шоке отпрянул от нее и едва не уперся спиной в свернувшегося дракона. На создание больного разума незнакомка не походила. Как и на призрака — сейчас он сам скорее напоминал полупрозрачное приведение.
— Ты чего? — обиженно спросила девушка.
Вэй Ин, хоть и частенько любовался девицами, впервые так открыто пялился на чужую грудь. Это определенно был его друг, но почему-то в женском обличии.
— Ах, — поняла девушка, всплеснув рукой с веером, — погоди минутку.
Она внезапно засветилась и стала выше, приобретая более знакомые черты. От привычного облика Ши Цинсюаня отличала лишь легкая парящая одежда без согревающих мехов.
— Вот, — голос также пришел в норму. — Ты, наверное, удивился. Ну, я тоже удивился, когда узнал, что дух Луны — девушка, — он улыбнулся и пожал плечами. — Это довольно весело.
— Ты живой?.. — неверяще уточнил Усянь.
Его друг неловко отвел взгляд, обмахиваясь веером.
— Нет. Я стал духом Луны. Все это сложно объяснить…
Вэй Ин кивнул. Он уже немного привыкнул к здешним странностям, он всегда быстро адаптировался. Не дав времени размышлять далее, Ши Цинсюань обеспокоенно нахмурился:
— Но вот ты… Как ты попал в мир духов?
Усянь наконец узнал, где оказался, но все еще не понимал, как.
— Я медитировал, — задумался он вслух. — В специальном кругу для медитаций. Кажется, великие мастера могли так связываться с миром духов…
Веер Цинсюаня щелкнул, сложившись, и он воскликнул:
— Это же потрясающе! Неужели, твой уровень так хорош?
— В том-то и дело, что нет. Я медитировал впервые за восемь лет, если не больше.
Оба невесело вздохнули. Белый дракон взмахнул крыльями и что-то тихо проревел. Его морда была огромна, высотой с человека, и Вэй Ин невольно занервничал, забыв о других своих проблемах.
— Ох, прости-прости, Жое, — Ши Цинсюань примирительно сложил руки, обращаюсь к зверю. — Сейчас все узнаю, не переживай, — он повернулся обратно к Усяню. — Вы еще не нашли аватара?
— Нет, — нерешительно выдохнул он.
Второй обеспокоенно нахмурился и пояснил:
— Жое — дракон аватара. Он погиб, оставив хозяина с ужасными ранами, и сильно беспокоится. Еще он слишком слаб, как дух, чтобы самостоятельно выбраться в ваш мир.
«Ваш», — невольно заметил Вэй Ин. Его друг считал себя частью мира духов.
— Он к нам с Хэ-сюном пришел только для того, чтобы узнать новости про людей. А тут я услышал твою мелодию и попросил его отвезти меня, вдруг тебе что-то известно.
Усянь добродушно улыбнулся, обращаясь к дракону:
— Одна предсказательница обещала, что мы встретим аватара, когда придет время. Если он будет в беде — мы поможем, если ранен — дагэ его обязательно излечит.
Жое в смятении помахал усами-отростками на морде, а из его ноздрей вылетело теплое облако пара. Ши Цинсюань заразительно рассмеялся.
— Он такой преданный.
Вэй Ин тоже повеселел. Неунываемость неожиданно встреченного друга подействовала на него успокаивающе, и от таинственной атмосферы мира духов он уже не нервничал. Набравшись смелости, Усянь подошел к дракону и аккуратно погладил белые чешуйки.
— Я тут вспомнил кое-что. В клане Вэнь рассказывали легенду, что их основатель учился магии воздуха у своего дракона. Но драконам подчиняется огонь, — Жое согласно фыркнул, — поэтому первый Вэнь столкнулся с недовольством магов огня. Тогда он показал им всю мощь своих техник, и маги огня признали свою неправоту. Потому основатель клана Вэнь решил поместить на свой герб солнце, как символ того, что именно воздух отделяет магов огня от истинного величия.
После паузы он невесело добавил:
— А теперь его клан сгинул из-за непомерной гордости, — и закусил губу. — Мне надо вернуться в свой мир.
— Я тебя провожу, — пообещал Ши Цинсюань.
Жое, в отличие от него, резко взмахнул широкими крыльями и воспарил. Дракон сделал круг над ними, будто прощаясь, и полетел обратно, откуда появился.
— Надеюсь, Хэ-сюн не будет волноваться из-за моей задержки, — пробормотал дух Луны, провожая удаляющуюся белую фигуру взглядом. — Я надеялся, что Жое меня и обратно доставит.
Вэй Ин закинул руки за голову и пошел обратно к тому месту, где очнулся в мире духов.
— Так ты знаешь, что мы ищем аватара, — беззаботно утвердил он, бросив на друга хитрый взгляд.
— Хэ-сюн рассказал, — подтвердил тот, слегка покраснев. — На самом деле он рассказал это Жое, чтобы тот наконец отстал, но я тоже все слышал.
Цинсюань недовольно цокнул.
— Он обиделся, что мой брат остался в живых и продолжает править Северным полюсом, и теперь избегает меня. Хэ-сюн постоянно отворачивается и делает вид, что не слушает меня, а еще до сих пор говорит, что мы не друзья, — он обиженно надул щеки. — Как будто мне было легко все это принять. Мы ведь теперь должны быть вместе, как духи Луны и Океана, я часто напоминаю об этом Хэ-сюну. Хорошо еще мы не должны все время плавать в оазисе в виде рыб.
Усянь плохо понимал поведение других людей. Взять хоть дагэ, который сначала обиженно ушел, а затем с легкостью пришел на выручку — словно дикий прикормленный кот. Или Лань Чжань, который упрямо сопровождает его из-за денежного долга, но при этом постоянно платит.
Потому он мог лишь утешающе похлопать друга по плечу.
— Но, вообще, тут очень интересно, — приободрился Ши Цинсюань. — А у тебя как дела?
— Хорошо, — почему-то сказал Вэй Ин.
Затем исправился:
— Хотя, может, не очень хорошо.
— Ты опять грызешь губы. В оазисе духов тоже грыз. Что тебя так сильно волнует?
Чужая проницательность заставила Усяня невольно отвернуться.
— Если это из-за того, что ты попал в мир духов, то не стоит беспокоиться! — Цинсюань изящно обмахнулся. — Я обязательно отведу тебя обратно!
На искусанных губах расцвела благодарная улыбка.
— Мне просто надо вернуться и завершить одно дело.
Друг не стал докапываться до подробностей, отчего вновь заслужил безмолвную благодарность. Вместо расспросов Ши Цинсюань начал рассказывать о своих знакомствах с другими духами. Он понимал даже тех, кто издавал животные звуки, подобно Жое. Вэй Ин так заслушался, что уже совсем перестал разбирать дорогу. Потому неловко его перебил, весело признаваясь:
— Кажется, я заплутал.
Дух Луны уверенно указал веером на светлячка впереди и объявил:
— Пойдем за ним. Они всегда приводят туда, куда нужно.
И действительно, спустя несколько поворотов вслед за огоньком Усянь обнаружил знакомую площадку, где ничего не поменялось за время его недолгой отлучки.
— Давай же, — поторопил Цинсюань. — Опасно надолго покидать свое тело.
Вэй Ин согласился и сел в позу для медитаций в середине круга, закрывая глаза.
— Все будет хорошо, — донесся напоследок уверенный голос друга.
Усянь открыл глаза вновь, поскольку решил попрощаться, но обнаружил глубокую ночь вокруг. На всякий случай он сделал пару движений ладонью, отчего воздух пришел в усиленное движение, и удовлетворенно потянулся, разминая затекшие руки. Он попытался встать, но внезапно завалился вбок, не ощущая ног и падая в чьи-то объятия.
— Вэй Ин, — устало выдохнули на ухо.
— Лань Чжань? — из-за сухости во рту голос звучал тихо.
— Ты не откликался и не приходил в себя три дня.
Он хрипло рассмеялся, показывая, что находится в порядке, и тот не разволновался еще сильнее, хотя сам сильно удивился. Ноги неприятно покалывало, а желудок больно взвыл.
— Вот почему я так голоден. И как мастера проводят в медитациях недели?
Вопрос остался без ответа. Ванцзи легко подхватил его на руки, отчего ослабший удивленно охнул, и понес по ступеням вниз с горы. Уже на склоне, где узкая лестница неудобно вихляла в разные стороны, тот применил магию земли и осторожным скольжением опускал их на каменной площадке.
— Лань Чжань, я в порядке, — попытался вырваться Усянь, но держали его крепко. — Всего лишь ноги затекли.
Ванцзи непреклонно покачал головой. Вэй Ин решил не спорить, поскольку незачем идти самому, если тебя уже несут, да и чувствовалась некоторая слабость. Еще он задумался над тем, что провел в мире духов едва ли несколько часов, а здесь прошло три дня. То ли он потерял время, входя в состояние медитации, то ли оно текло иначе в чужом мире. Не привиделось ли ему? Может, Усянь просто мечтал узнать, что с Ши Цинсюанем все в порядке и вообразил себе невесть что?
Конечно, Вэй Ин знал, что аватар имел белого дракона, и даже видел его во время битвы в Западном храме. Но имя — Жое — ранее было ему неизвестно. «Если имя настоящее, то я действительно побывал в мире духов», — решил Усянь.
Незаметно спуск прекратился и теперь Лань Чжань нес его по неизвестной тропе. Впереди белела громоздкая спящая фигура Яблочка. Округу освещало пламя костра, возле которого поднялся темный силуэт человека.
— О, ты наконец пришел в себя, — поприветствовал его Хуа Чэн.
— Мгм, — не дал ответить Ванцзи. — Осмотри его.
Парень аккуратно положил Вэй Ина на подстилку. Он попытался ответить, что все в порядке, но дагэ прислонил окруженные водой ладони к его лбу и грудной клетке над желудком. Усянь почувствовал, как по каналам ци прошлась чужая энергия. Хуа Чэн отстранился.
— Он в норме, только голоден, — пояснил он Лань Чжаню.
Открытое игнорирование, словно он лежал без сознания, заставило обиженно фыркнуть. Но Усянь быстро преодолел все свое недовольство, как только ему выдали миску с еле теплой ароматной похлебкой.
— Как А-Юань? — тихо спросил Ванцзи, когда он успел съесть половину.
— Не приходил в себя, — зевнул дагэ.
Вэй Ин едва не подавился.
— А-Юань? — воскликнул он, и двое других зашикали, призывая к тишине. — Вы имеете в виду Вэнь Юаня?
Хуа Чэн махнул в сторону, где среди вороха одеял слегка виднелась знакомая макушка пятилетнего мальчика. Усянь немедленно подскочил к нему и, осмотрев, убедился: немного бледный А-Юань тихо сопел, но с виду был здоров. Напрягшиеся плечи опустились, он облегченно выдохнул, погладив ребенка по голове.
— Вэй Ин, ешь, — Лань Чжань вновь подсунул ему еду в руки.
— А остальные? Где остальные из клана Вэнь?
Усянь не сумел поймать его взгляд. Ответил дагэ:
— Сяо Лань, — названый сердито хмыкнул от такого обращения, — обнаружил живым только мальчика, спрятанного в дупле, к северу от храма. Остальные мертвы уже несколько дней. Маги огня… — Хуа Чэн кашлянул, — обошлись с ними очень жестоко.
— Мы их похоронили, — поспешил добавить Ванцзи.
Вэй Ин мигом опустошил миску и поднялся на ноги.
— Я хочу посмотреть.
— Завтра, — отмахнулся дагэ, зевая. — Если полон энергии, то охраняй нас, пока мы поспим.
Он лениво разлегся и закрыл глаза. Усянь не стал беспокоить Хуа Чэна — тот явно устал, и посмотрел на другого, невольно нахмурившись — этот выглядел еще более измученным.
— Лань Чжань, ложись-ка тоже.
Все вопросы он решил отложить на завтра.
Когда все уснули, Вэй Ин вновь задумался о реальности своих видений. Как бы он не любил бахвалиться, понимал, что до мастерства ему очень далеко. К его огромному сожалению, он даже не мог никого расспросить: его спутники вряд ли знали многое о медитации, да и волновать их еще больше не стоило. Усянь подумал поискать в храме литературу об этом, но тут же отказался от этой идеи. Хотелось бы поскорее покинуть это место. Помолиться об упокоении шицзе и других и сразу улететь.
Он вновь подсел к Вэнь Юаню, ресницы мальчика трепетали от неприятных сновидений. Тогда Вэй Ин достал свою флейту, чтобы успокоить его. Контролируя громкость магией воздуха, он тихо играл старую колыбельную, которою слышал в детстве от мамы и иногда играл детям клана Вэнь.
Мальчишка постепенно расслабился от знакомой мелодии.
— Все будет хорошо, А-Юань, — горько прошептал Вэй Усянь.
Затем он слабо улыбнулся от воспоминаний о том, как часто просил этого ребенка прикрыть его отлынивания от занятий. И как потом ругала его Вэнь Цин за это. Однажды он даже закопал мальчишку в землю, обещая, что тот вырастет подобно редьке...
Вэй Ин отвлекся от раздумий на светлячка, присевшего ему на руку. Он легко дунул и насекомое обиженно упорхнуло, сделало круг и залетело во флейту. Тихое жужжание отчего-то быстро прервалось, а маленький огонек бесследно пропал. Он обеспокоенно потряс инструмент, прислушиваясь. Но в тишине различалось лишь мерное дыхание трех людей, еле слышный храп бизона и треск веток в костре.
Он подумал, что все-таки устал, и прилег. Усянь быстро уснул, но на границе его сознания мелькнула важная мысль: «Если А-Юань не приходил в себя, откуда они знают его имя?».
***
Утром его разбудил огромный мокрый язык и радостный рев определенного летающего бизона.
— Не так я мечтал просыпаться, — пробурчал Вэй Ин под нос, пытаясь стереть слюни с лица.
Насмешливое фырканье Хуа Чэна настроение только улучшило, как ни странно. Дагэ, отдохнувший и посвежевший, весело сообщил:
— Сяо Вэй, а ведь Яблочко так волновался, — названный в очередной раз пустил язык в дело, и челка сонного Усяня теперь топорщилась вверх. — Мы долго не могли найти тебя, пока вчера он не услышал твою флейту.
Вэй Ин тут же понял, что первые два дня провел в медитации, и только на третий умудрился оказаться в мире духов. Но обнаружил новую странность:
— Погоди, я играл на флейте, когда сидел и медитировал?
— Ага, — ответил Хуа Чэн, явно не находя в этом ничего необычного.
Яблочко в очередной раз что-то проревел, отвлекая, и Усянь принялся его успокаивать. Краем глаза он уловил, что подошел Лань Чжань, неся с собой местные фрукты на завтрак. Дагэ сказал ему странную вещь:
— Смотри, сяо Лань. Если бы ты бросился его облизывать, как увидел, то определенно получил бы порцию внимания.
Ванцзи ничего не ответил. Вэй Ин лишь расслышал как сердце друга забилось быстрее, а сам парень недовольно фыркнул. Но Яблочко, обеспокоенный медитацией хозяина (а Усянь раньше ничего подобного не делал, в отличие от остальных магов воздуха), требовал безраздельного внимания, пока дагэ не догадался кинуть бизону парочку яблок.
Поев, ведь три дня без еды заставили осознать всю важность питания, Вэй Ин подумал, что стоит отмыть себя от чужих слюней. Пытаясь пригладить свою челку, он предложил:
— Давайте искупаемся, неподалеку есть теплая река с водопадами.
Хуа Чэн сначала ехидно посмотрел на Ванцзи, а затем на А-Юаня и отказал:
— Мне надо присмотреть за мальчиком. Он может скоро очнуться, температура спала еще вчера.
— А ты, Лань Чжань, пойдешь?
Но тот сосредоточенно гипнотизировал землю, будто обдумывая сложный вопрос на экзамене. Усянь успел достать себе чистые вещи, когда он наконец решительно выдохнул:
— Нет.
Вэй Ин заметил у друга краснеющие кончики ушей и подивился, чем он сумел его разозлить.
— Ладно, — беззаботно согласился Усянь. — Идем, Яблочко.
Бизон согласно взревел и улетел вперед. Уходя, он ясно слышал, как дагэ с трудом пытался не рассмеяться в голос.
***
Чистый и успевший высохнуть благодаря своей магии он вернулся и обнаружил, что ребенок действительно очнулся. Мальчик с аппетитом ел кашу из грубой миски, пачкая рот, пока не заметил появление Вэй Ина. Тогда он вскочил и кинулся к нему обниматься, крича:
— Сянь-гэгэ!
— А-Юань! — улыбнулся Вэй Усянь, едва не потеряв равновесие от внезапного удара маленькой тушки, которую тут же крепко обнял. — Ты так подрос за год!
Он нежно похлопал ребенка по макушке, что уже доходила до пояса, хотя при предыдущей встрече он был на полголовы ниже. Еще больше удивило Вэй Ина, что обыкновенно тихий мальчик начал тараторить едва понятный от заплетающегося языка и слез рассказ.
Общий смысл Усянь все же уловил: Вэнь Юаню было очень страшно, когда снова напали маги огня. В прошлый раз большинство из них не атаковали детей и стариков, потому те и выжили, но новые не проявили и капли пощады. Дядюшка спрятал мальчика в дупле дерева, повелев молчать и не высовываться, что его и спасло. Потом все заполонил дым и А-Юань уснул. После пробуждения его напугал «гэгэ с повязкой на глазу», но «Ванцзи-гэ» успокоил и дал еды.
Прекратить детскую истерику оказалось непросто. В итоге ребенок согласился поесть, лишь не отцепляясь от ноги Вэй Ина, которому пришлось стоять. Лань Чжань сидел рядом с ними, наблюдая за Вэнь Юанем, старательно орудующим большеватой для ребенка ложкой. Хуа Чэн в стороне, отвернувшись, гладил чистую шерстку Яблочка. Усянь невольно почудилось, что он снова собирается их покинуть, поскольку выглядел до боли одиноким.
— Дагэ, — позвал Вэй Ин, — иди к нам!
Хуа Чэн повернулся, и хватка Вэнь Юаня на ноге усилилась. Усянь поспешил успокоить мальчишку:
— А-Юань, не бойся! Дагэ тебя вылечил! Он, может, и выглядит пугающе, но тебя не обидит.
В ответ на это ребенок отцепился от него и быстро спрятался за Ванцзи. Хуа Чэн, все еще стоя в отдалении, насмешливо выгнул бровь.
— Мгм, — почему-то одобрил Лань Чжань, погладив Вэнь Юаня по голове.
Дагэ недовольно цокнул, а затем поднял руку. С его ладони отделилась серебристая бабочка и запорхала кругами возле очарованного ее полетом мальчишки. Хуа Чэн подошел ближе и шепнул Вэй Ину:
— Ты хотел посетить могилы, — тот кивнул. — Иди сейчас. Нет смысла здесь оставаться еще на сутки.
— Но куда мы полетим дальше?
Дагэ пожал плечами.
— Вы вроде хотели в Ба Синг Се? Там много людей, кто-нибудь из них мог видеть аватара, надо поспрашивать.
— Ах да, — вспомнил Усянь, — Лань Сичэнь может разузнать про него. Наверняка найдет какие-нибудь зацепки.
Хуа Чэн довольно кивнул. Затем поднял ладонь и на ней вырос контур бабочки, заледенел и взмахнул тонкими крыльями.
— Она покажет дорогу.
Вэй Ин обернулся к А-Юаню, которому Лань Чжань вытирал испачканный едой рот, и пошел за серебряной бабочкой, бросая на ходу:
— Я скоро вернусь!
***
На середине, как он предполагал, пути ледяное создание неожиданно поймал и засунул себе в рот проворный крылатый лемур. Зверь заверещал, не ожидая, что насекомое окажется столь холодным, и выплюнул, но бабочка успела значительно поломаться.
Вэй Усянь обескураженно замер на месте.
Искать, где его спутники захоронили остатки клана Вэнь, отняло бы кучу времени. Они и так полетели в Восточный храм воздуха, вместо того, чтобы сразу сообщить о ситуации в Ю Дао. Стоит ли оставаться здесь далее? Мертвые всегда дождутся его молитв.
Вэй Ин невесело вздохнул и повернул обратно. По привычке он достал свою флейту и поднес к губам, выдувая короткий грустный мотив. Но внезапно на дальнем ее конце возник слабый огонек, который неловко взлетел и закружил вокруг парня. Усянь был уверен, что, когда он доставал инструмент, светлячка внутри не было.
Огонек застыл над поломанной бабочкой. Он шагнул навстречу, и призрачное насекомое полетело дальше, будто бы указывая путь вместо ледышки. Вэй Ин последовал за ним, чтобы проверить свою догадку, и светлячок его не обманул, приведя к свежим могилам. Огонек пьяно мотался среди них, пока не выбрал определенную с небольшим пояснительным камнем, куда и опустился.
Иероглифы на камне кратко гласили: «Вэнь Цин».
Усянь опустился на колени. Светлячок внезапно полетел к нему и пропал, залетая во флейту. Он внимательно осмотрел инструмент и убедился, что насекомое исчезло без следа.
Он кратко помолился и направился обратно.
Путь назад он решил скрасить музыкой. Светлячок вновь появился и теперь шатался из стороны в сторону, подражая ритму мелодии. Уголки губ Вэй Ина то и дело поднимались вверх, отчего игра на флейте выходила местами скверной. Тогда загадочный огонёк недовольно мельтешил перед лицом.
Через некоторое время возникли и другие светлячки, которые теперь окружали его со всех сторон. Некоторые просто висели в воздухе, другие будто танцевали. Усянь даже не заметил, как вернулся к месту стоянки.
— Спасибо, — шепнул он на прощание первому светлячку, который указал путь, и все огоньки залетели в отверстия флейты, испаряясь внутри.
— Вэй Ин? С кем ты говоришь?
— Ха-ха, просто бормочу под нос всякое, Лань Чжань, — Усянь беззаботно улыбнулся и похлопал по голове А-Юаня, который вновь прицепился к его ноге. — Ты готов?
— Мгм?
— Мы летим в Ба Синг Се, Лань Чжань! Или ты уже туда не хочешь?
Ванцзи тут же покачал головой, всем своим видом, насколько мог этот обыкновенно бесстрастный парень, выражая нетерпение. Усянь радостно рассмеялся, чувствуя небывалую легкость в душе.
