***
Свет солнца будит меня. Шторы не были опущены накануне вечером. Лучи бьют мне в лицо, и я отворачиваюсь в постели. На ней только я. Наруто не вернулся ночью. Так лучше, я счастлив, что не должен видеть его. Если бы я мог, я бы больше никогда не хотел его встречать. Приступ боли в шее, там где укус, напоминает мне, что, к сожалению, такое невозможно. Я слышу стук в дверь. — Входите, — говорю я хриплым голосом. Ирука входит в комнату. Он держит поднос в руке. — Я вас разбудил? Качаю головой. Спрашиваю себя, должен ли я спросить его, где находится Наруто, но решаю этого не делать, заставляю себя думать, что мне все равно. Часть меня надеется, что он упал в море и утонул. Или что он подавился одним из своих экзотических растений. — Вы не ужинали, — шепчет Ирука, глядя на тарелку с супом, которую я оставил нетронутой. — Мне не хотелось, — оправдываюсь. — Как вы чувствуете себя сегодня? Я пытаюсь пожать плечами, но этот жест причиняет боль. У меня все болит, и Ирука, кажется, замечает. Он садится возле кровати и ставит поднос на тумбочку. — Я принес вам несколько пищевых добавок и таблеток. Но чтобы выпить их, вы должны что-то съесть, так что мы подождем обеда. Киваю. Снаружи прекрасный день, и я понимаю, что это первый день сентября. Ирука измеряет мне температуру, и пока ждет результата, заставляет меня выпить добавки. — Лихорадка прошла, но не вся, — сообщает он в конце. — Будет лучше, если вы продолжите отдыхать. Если хотите, я могу принести вам несколько книг, чтобы скоротать время. Киваю. Я могу оставаться в комнате даже весь день, если это гарантирует, что я не увижу Наруто. Я позволяю Бете снять бинты, следы веревок уже исчезают. Применяет тот же крем, что и прошлой ночью, одновременно массируя кожу и мышцы. Затем наносит чистые повязки. — Скоро вы будете в порядке. Интересно, возьмется ли Наруто за старое, как только я поправлюсь? Потом я вспоминаю, что до моей течки осталось две недели, и я чувствую себя как заключенный в камере смертников. Кто знает, как это будет теперь, когда мы заключили связь. — Вы все еще злитесь на Наруто? Я широко открываю глаза и не отвечаю сразу. Я удивлен, что он поднял эту тему, учитывая, насколько сдержанно он отвечал прошлой ночью. — Это очевидно. Он вздыхает безропотно. Встает, расставляя все по местам. — Если вам интересно, я могу сказать, что он очень сожалеет о том, что сделал с вами. Хмурю лицо. Его сожаления… они ничего не стоят. — Я никогда его не прощу, — рычу. Ирука грустно смотрит в ответ на мое заявление, но больше ничего не говорит. Он покидает комнату, обещая принести мне несколько книг и обед. Не отвечаю. Смотрю в окно. Вижу море. Так Наруто раскаивается? Я надеюсь, что его чувство вины заставит его броситься со скалы.***
Обезболивающие начинают действовать немедленно, на следующий день я чувствую себя лучше и больше не чувствую боли при движении мышц. У меня больше нет причин оставаться запертыми в комнате, поэтому Ирука больше не приносит мне еду. Я вынужден спуститься в столовую. Но Наруто там нет. Его нигде нет, он, кажется, исчез с виллы. Он не появляется во время еды, и его нет ни в одной из комнат, которые он обычно посещает. Странно слышать такую тишину, нет оживленной музыки, которую он всегда включал. Но я счастлив. Таким образом, все намного проще для меня. Если бы я его встретил, я бы знал, что кошмар, который я пережил реален. Я еще не готов к этому. Впервые за несколько недель — с тех пор, как он накачал меня наркотиками, чтобы быть точным, — я чувствую себя комфортно. В начале это странно, я дергаюсь от каждого звука. Я так привык держать ухо востро, что теперь это кажется мне невозможным. Нет Альфы, готового трахнуть меня, заставляющего меня сходить с ума. Готового дразнить меня, требовать, относиться ко мне как к вещи. Есть только я и мои книги. Во время еды я спускаюсь в столовую, где мне подают еду в тишине. Это как вернуться на ферму, но здесь у меня есть целая вилла. Я продолжаю выходить в сад, пользуясь все еще жаркими сентябрьскими днями. Однако, я никогда не хожу в теплицу или пруд с лебедями. Я боюсь встретить Наруто и сломать идиллию, которая создалась. Вместо этого я часто хожу на пляж. Мне не хватало ощущения мягкого песка под ступнями. Соль на коже, волны на песке. Я ныряю, но всегда остаюсь там, где ноги соприкасаются с землей, никогда не захожу слишком далеко. Наруто обещал научить меня плавать. Но он этого не сделал, и лето подходит к концу. Это, наверное, последний раз, когда я могу погрузиться в море. Холодный северный воздух объявляет, что осень уже близко, а вместе с ней и зима. Пойдет ли снег? Я никогда его не видел. Только в книжках. Было бы намного лучше, если бы связь перестала причинять мне боль. Рана продолжает оставаться открытой, как я и хотел, но теперь боли становятся все более частыми. И очень часто я вижу, как кровь капает по шее. В других случаях боль заставляет меня затаить дыхание, почти на грани потери сознания. Укус горит как ожог, как если бы я находился в прямом контакте с огнем. Я спрашиваю себя, чувствует ли Наруто эту боль. Если да, то я хотел бы, чтобы она была сильнее, чтобы он чувствовал все. Когда это происходит, я иду к Ируке. В эти дни молчания он единственный, с кем я разговариваю. Мне удалось убедить его перейти на «ты». Таким образом, я чувствую себя более комфортно, разговаривая с ним. У него всегда есть крем, который облегчает боль и останавливает кровотечение. — Связь связывает ваши чувства, — комментирует он. Мазь горит на обнаженной коже. Я шиплю и стискиваю зубы, не отвечая. — Он чувствует твой гнев, а ты чувствуешь его боль, — продолжает он. Не обращает внимания на мой взгляд, которым я хотел его запугать. — Вам будет больно все больше и больше, пока вы не помиритесь. — Так пусть будет больно, — рычу я. Прекращает давать мне советы. В отсутствии Наруто я рискую снять свой кошачий ошейник. Долго открываю замок, но в конце концов мне удается от него избавиться. Больше не носить этот предмет - облегчение. Я больше не чувствую, как ткань сжимает кожу, шею. Но, прежде всего, я больше не слышу этот непрерывный и ненавистный звон. Я рад, что больше не слышу движений, сопровождаемых тинтином, который оглушал меня. Ирука это замечает, но ничего не говорит. Может потому, что у него нет полномочий. Возможно, потому что он тоже рад, что больше не слышит этот пронзительный звук. Без Наруто все кажется намного лучше.***
У меня больше шансов передвигаться по вилле. Без Наруто мне не нужно оставаться в обычных трех комнатах, я могу двигаться более безопасно. Могу исследовать. Но я теряюсь. Это очевидно, учитывая, насколько велика эта вилла и сколько в ней комнат. Многие даже не используются, оставлены пустыми. Поэтому я случайно попадаю на второй этаж. Я знаю, что на вилле их три, но Наруто показал мне только первый, второй и чердак всегда оставались закрыты. Пока я не оказался здесь случайно. Коридор намного темнее нижних этажей. Здесь нет картин или гобеленов, стены голые с тяжелыми шторами, которые частично закрывают окна. И двери из темного дерева, закрытые, как в предупреждении. Я нахожу только одну открытую дверь, и как только я открываю ее, две вещи поражают мои чувства: лирическая музыка и сильный запах Наруто. Я не помнил, чтобы он был таким сильным, как будто он стоит передо мной, и на мгновение я застываю на месте. Но в комнате никого нет. Возобновляю движение только через несколько секунд, в начале я слишком ошеломлен, даже чтобы думать. Наруто здесь нет. Это просто его запах. Но его высокая концентрация и эхо грустной музыки дают понять, что он здесь был. Наверное, он вернется сюда снова. Я должен уйти, но не делаю этого. Я захожу в комнату и изучаю ее. Здесь темно, только масляная лампа горит желтоватым светом. Едва чувствуется запах пыли и старой мебели, заглушенные запахом Наруто. Есть что-то похожее на кровать и книжный шкаф. Несколько тумбочек. На земле в углу, полно… одежды? Подхожу, и понимаю, что это действительно одежда. По размеру я бы сказал, что она принадлежала ребенку. Хватаю одну и принюхиваюсь. Я узнаю запах: этим ребенком был Наруто. Что это? Комната воспоминаний? Но почему все разбросано так пренебрежительно? Одежда, которую я подобрал, представляет собой элегантную рубашку с пышными рукавами-пуховиками из золотой ткани. Оно изношено, но все еще мягкое. Я не могу отвести ее от лица. Запах Наруто настолько интенсивен, что запечатлен в волокнах. Я хотел бы выбросить рубашку из рук, но правда в том, что чувствовать этот запах после стольких дней… это как наркотик. Я чувствую, как метка горит, но не от боли. Это скорее панацея. Как будто этот запах излечивает меня. Усилием воли убираю блузку от лица, но не могу бросить ее на пол. Поднимаю взгляд и вижу два невыразительных голубых глаза, смотрящих на меня. Отступаю, но с облегчением понимаю, что это всего лишь картина. Я делаю шаг к стене и изучаю ее лучше. Это портрет ребенка, Наруто. Вероятно, сделанный, когда ему было не более восьми лет. Он похож на херувима, с мягкими чертами лица — полные, типичные для детей — и розовыми щеками. Светлые волосы падают длиннее, чем сейчас, на лоб и под уши. Он носит драгоценную, хорошо сшитую одежду, которая делает его похожим на маленького принца. Но есть кое-что, что меня беспокоит: это его глаза. Невыразительный, пустой взгляд. Синий прозрачный, лишенный своего обычного света. Обеспокоенный, я перестаю пялиться на портрет и обращаю свой взор на библиотеку. Здесь есть книги и тетради. Беру одну наугад. Каскад пыли падает на меня. Приступ кашля захватывает меня, когда я открываю первую страницу. Это фотоальбом. Первая фотография изображает Наруто в детстве. Здесь он очень маленький, ему должно быть всего несколько месяцев. Он внутри колыбели, глаза закрыты, но маленькие руки вытянуты к линзе фотоаппарата, как будто просят, чтобы его подняли на руки. Я никогда не думал о таком маленьком Наруто. Он тут такой пухлый. Такой… ребенок. На второй он пытается встать, цепляясь за решетку колыбели. На нем странный оранжевый детский костюм в форме лисы. Он смотрит на кого-то за пределами колыбели и улыбается. На третьем фото он уже больше. Его голубые глаза полузакрыты, рот плотно прилегает к соске, которая должно быть, слишком большая для него, учитывая, как она закрывает половину его лица и наполняет его щеки. В этом есть что-то нежное. Перехожу к следующей. Наруто находится внутри ванны, неизвестные руки проходятся оранжевой губкой по его круглому телу. Он здесь такой забавный, похож на яблоко со светлыми волосами. Переворачиваю страницу и на фото Наруто снова вырос. Кажется, он лучше понимает свое окружение. Он застенчиво улыбается объективу, его щеки красные от смущения, а голубые глаза блестят. На нем тщательно продуманная рубашка, а на голове, ободок с двумя волосатыми лисьими ушами. Фон не в фокусе, но я вижу воздушные шары и подарочные коробки. Рядом с фотографией подпись: десятое октября, пятый день рождения. Вероятно, оно было сделано во время вечеринки, когда он распаковывал подарки. Он выглядит старше. На следующей странице есть только одна фотография, которая занимает ее целиком. На ней Наруто не один, есть еще кто-то, увековеченный с ним. На мгновение, мне кажется, будто я смотрю в зеркало. Подросток, который держит Наруто на коленях, такой же, как я. Есть лишь некоторые детали, которые подчеркивают небольшую разницу — такие как признаки темных кругов под глазами, форма последних, более угловатое лицо и длинные волосы. Он одет в темную, благородную одежду и выглядит серьезно. Наруто сидит комфортабельно на его коленях. До такой степени, что цепляется за его туловище руками, не смотрит в объектив, вместо этого повернулся к нему обожающим взглядом. Я проверяю, есть ли подпись, чтобы узнать, кто этот загадочный подросток. Но прежде чем мне удается это сделать, чьи то руки отнимают у меня альбом. Большие руки, которые я знаю. Подпрыгиваю и отхожу назад. Сердце начинает биться в сумасшедшем ритме, как только я понимаю, что Наруто стоит передо мной. Взрослый Наруто, настоящий Наруто. Я не услышал, как он зашел. Его запах переплелся с уже существующим в комнате, и я был слишком сосредоточен на фотографиях, чтобы это заметить. Тех же самых руках, на которые он смотрит сейчас. Смотрю на него с сотрясающимся сердцем. Я не могу реагировать. Моя природа разрывается между желанием убежать — как будто бы он являлся хищником — и обнять его — потому что мой Альфа передо мной после несколько дней отсутствия. Я же хотел бы его задушить. Смотрю на него. Кажется, он похудел, его лицо бледное. Щетина отросла, он не брился несколько дней. Его глаза опухшие, темные круги повисли под глазами. Он не похож на того, кто хорошо провел эти несколько дней. Я счастлив. Наруто двигается, но я тревожусь зря. Он закрывает фотоальбом, чтобы положить его обратно. Делает это, не глядя на меня. — Ты не должен сюда приходить, — говорит он. Его голос хриплый, скомканный. Как будто он часами кричал и плакал. — Ты можешь выйти? Интересно, как он отреагирует, если я скажу «нет». Но я этого не делаю. После последнего раза я потерял всякое желание его злить. И в таком состоянии он меня пугает, он мало похож на себя обычного. Он не ждет, когда я отвечу, он делает шаг ко мне и я инстинктивно отступаю. Наконец Наруто смотрит на меня. Его глаза тусклые, как на картине позади него. Поднимает руку ко мне, я вижу, как его пальцы тянутся к моей шее. Пытаюсь снова отступить — я не хочу, чтобы он снова прикасался ко мне, — указательным пальцем проходится по моей коже. И я понимаю. Ошейник. Я снял его. Сглатываю. Я помню его угрозу. — Это… мне было неудобно. Шум. Я не понимаю, почему оправдываюсь, ни почему мое горло сухое. Наруто кивает, его взгляд опускается. — Да, мне тоже. Я смотрю на него с хмурым взглядом. Если ему тоже не нравился этот звук, тогда почему он заставил меня его надеть? Я его не понимаю. Я никогда его не пойму. — Ты можешь… выйти? — повторяет неуверенно. Теперь он, похоже, больше не намерен выгнать меня из комнаты. Я чувствую, как его раздирает потребность подойти и схватить меня, та же потребность, что и меня. Киваю и отхожу к двери. Я предпочитаю выйти до того, как мой второй инстинкт захватит мой разум. — Саске… Я останавливаюсь у двери. Задерживаю дыхание, я не оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него. — Саске… — повторяет, он, кажется, ищет смелости, чтобы что-то сказать. — Сегодня вечером… я могу прийти на ужин? Я остаюсь неподвижно, не могу поверить, что он задал этот вопрос шёпотом со страхом и надеждой. Он спрашивает у меня разрешение? Сама идея увидеть его за ужином вызывает у меня тошноту. Я поворачиваюсь к нему краем глаза, но не решаюсь ответить. В моем сердце я все еще боюсь разозлить его. — Нет. Я жду, когда он разозлится. Жду, чтобы почувствовать сильную волну яростного запаха Альфы. Жду, когда он сильно схватит меня за руку и напомнит, что он здесь решает. Не я. Ничего из этого не происходит. Я чувствую только боль в метке. — Хорошо, — бормочет он. Прохожусь пальцами по укусу, он не кровоточит, но продолжает болеть. Я хотел бы… я хотел бы, чтобы это прекратилось. Чтобы оно перестало причинять мне боль, постоянная боль, которую я изо всех сил стараюсь игнорировать. Я кусаю губы. Сжимаю глаза. Стараюсь сохранять спокойствие — Увидимся за завтраком, — говорю быстро, на одном дыхании. Затем выхожу из комнаты, закрываю дверь, не задумываясь, понял Наруто или нет. Я отрываю руки с раны. Она больше не болит, по крайней мере, не как раньше. Наруто понял.***
Даже если он пришел на завтрак, мы не разговариваем. Он едва смотрит на меня. Он вымылся и побрился. Даже лицо приобрело немного больше цвета. Я боюсь, что теперь, когда мы снова едим вместе, все остальное вернется, что мои личные пытки начнутся снова. Я никогда не был так счастлив ошибаться. Он вернулся, но такое чувство, что его здесь нет. В каком-то смысле, это как в первые дни на вилле, когда он оставлял меня одного. Но я чувствую, что есть что-то другое. Что-то изменилось. Укус и небольшие импульсы боли напоминают мне, что Наруто существует. И он никогда не оставит меня в покое. Хотя я и сделал первый шаг к перемирию, рана продолжает кровоточить. Наруто со своей стороны продолжает вести себя странно. Когда мы случайно встречаемся в одной комнате, он выходит из нее. После первоначального смущения он прекращает все, что делал, и уходит. Он оставляет меня одного. И я ему благодарен. Я все еще не готов находится с ним наедине. Но мне интересно, почему он это делает. — Он делает это потому, что ненавидит меня, чувствует вину или что-то в этом роде? — спрашиваю Ируку. Несмотря на то, что я не могу ему полностью доверять, он единственный с кем я могу поделиться своими терзаниями. — Я думаю, это потому, что он боится. Его ответ не имеет смысла. Я гримасничаю и смотрю, как он наносит пластырь на шею. Похож на тот, что есть у Наруто. Ирука вздыхает. — Конечно, если ты будешь продолжать в том же духе, тебе будет все больнее и больнее. Я касаюсь дезинфицированного хлопка. Я полагаю, что Наруто, как и я, идет к Ируке чтобы лечить метку, когда связь становится слишком болезненной или когда она кровоточит. — У Наруто всегда есть пластырь на шее, — говорю я с любопытством. Взгляд Беты темнеет. — Старая рана, которая не хочет заживать, — поспешно отвечает он. Распределяет крем вокруг метки. — Как и эта, если вы ничего не сделаете, — предупреждает меня. Не комментирую. Мой взгляд падает на календарь, висящий на стене. 16 сентября обведено красным. Течка начнется через неделю. И я уверен, что когда она начнется, Наруто не будет выходить из комнаты.***
Без постоянных отвлечений я снова начал читать. Я восстановил ритм чтения, которого Наруто с его абсурдным ритмом меня лишил. Я всегда был слишком измотан сексом, чтобы сосредоточиться на истории, какой бы легкой она ни была. Теперь, когда я не всегда так утомлен, мне не о чем беспокоиться. Библиотека вернулась в мое полное распоряжение, и я часами запираюсь здесь, листая старые книги. Поэтому, когда приходит первая волна, я здесь. Я чувствую усталость с самого утра, сначала думаю что это из-за мрачной погоды. Кажется, что лето действительно заканчивается, и, возможно, мое тело это воспринимает. Но когда мои ноги дрожат, и я чувствую внезапный жар в районе живота который заставляет мое тело гореть, я понимаю, что это не из-за дождя. Я прислоняюсь к книжному шкафу с широко раскрытыми глазами и губами. Между бедрами растет влажность. Это невозможно. До течки еще пять дней. Слишком рано, с момента моей первой течки, она всегда начиналась вовремя. Но это тепло безошибочно, равно как и ощущения, которые я чувствую в животе, влажность и слабость. Я начинаю потеть, дрожать. Слюноотделение увеличивается, лоб горит. Маленькие внутренние толчки заставляют волоски на руках встать дыбом. И я чувствую, как ткань моего нижнего белья промокает, чувствую, как накапливается натуральная смазка. Мое тело странное в этот период, как будто я болен. Кладу руку на промежность брюк и сжимаю. Стон вырывается из моего горла. Дерьмо, слишком рано. — Саске? Подпрыгиваю, услышав этот голос. Я поворачиваюсь и вижу Наруто рядом, на расстоянии ладони. Его голубые глаза смотрят на меня дико, в полном смятении. Лицо красное, ноздри расширены. Делает еще один шаг. — Что это за запах? — бормочет в стоне. Кажется, он загипнотизирован, смотрит на меня так, как будто его накачали наркотиками. Я чувствую себя так же. Мой разум затуманен, но я чувствую запах Наруто. Я узнаю его запах. Он заставляет мои пальцы гореть желанием прикоснуться к нему. Смотрю на него широко раскрытыми глазами. Он Альфа, мой Альфа. Я не знаю, что делать. Последняя ясная мысль, которая у меня осталась, говорит мне, что бросить его на землю и прыгать на его член — не лучшая идея. Но я не понимаю почему. — Такой приятный… — снова шепчет Наруто. Подносит свой нос близко к моему горлу, я чувствую, как он вдыхает. Поднимаю подбородок, задыхаюсь. Мои зрачки расширены, я теряю ясность. — О боже, — стонет Наруто, облизывая мою потную кожу. Я чувствую, как теплый язык давит на чувствительные точки. Я промок и возбужден. Штаны причиняют боль, я просто хочу немного облегчения. — Здесь запах еше сильнее… — он сжимает губы, пытается высосать вкус. Я едва стою на ногах. Я продолжаю прислоняться к книжному шкафу, сложив руки на полках, чтобы не упасть. Пожалуйста, трахни меня. Сделай что-нибудь, сделай что-нибудь… Наверное, он это понимает, или, может быть, инстинкт, кричит ему об этом. Он стягивает мои штаны и трусы двумя сухими рывками. Я чувствую, как смазка капает между моих бедер, а предэякулятор пачкает мои лобковые волосы. Мой пенис твердый, опухший и блестящий. Вены выделяются, я чувствую, как он пульсирует от желания. Наруто хватает его и кладет в рот. Я задыхаюсь, чувствуя как скольжу в этот горячий, влажный ад. Язык, который облизывает и окутывает мой член. Наруто сосет, как будто это медовая губка, как будто он хочет прокормить себя. Это что-то невероятное. Не могу долго сопротивляться этому прекрасному чувству, которое я никогда не испытывал прежде. Я кончаю почти сразу. Опустошаюсь у него во рту. Наруто, похоже, это не волнует, он продолжает сосать, сжимая губы по окружности с правильным давлением. Принимает горячую жидкость, которая заливает его рот. Это слишком. Я не могу справиться с этим внезапным порывом удовольствия. Падаю на колени. Я не могу прийти в себя. Течка не отпускает хватку. Теперь лицо Наруто находится перед моим. Его глаза смотрят на меня с нетерпением. Он хватает меня за ахиллово сухожилие и подтаскивает к себе. Я оказываюсь с вытянутой на земле спиной, расставив ноги. Среди них уместился Альфа. Мой Альфа. Я снова возбудился. Наруто также имеет однозначную припухлость в штанах. — Саске… — слышу, как он меня зовет. Голубые глаза затуманены. Но, похоже, он ведет внутреннюю битву. Стоит неподвижно, мне это не нравится. Мне нужно чувствовать трение между нашими телами. Поэтому я приподнимаю свой пах, чтобы столкнуться с его. Наруто стонет и, словно ударенный, обрушивается на мое горло. Я чувствую, как его зубы кусают мою нежную кожу, язык облизывает легкую рану. Маленькие толчки, которые он делает тазом, мне недостаточно. Я чувствую себя таким влажным и широко открытым желанием принять его. Наруто хватает меня за запястья и сжимает руки, пока я пытался снять его штаны. Я чувствую, как его тело дрожит напротив моего. Дыхание ускорилось под моим ухом. Я тяжело дышу, стону так, будто страдаю. Мне нужно кончить снова. Мне нужно почувствовать что-то внутри. — Саске… — зовет меня Наруто. Кажется, он восстановил контроль над своим дыханием. — Саске, этот запах… это течка? У тебя началась течка? Я не могу говорить. Я едва могу кивнуть. Но Наруто видит, он понимает. Он крепче обнимает меня. Встает со мной на руках, мои конечности судорожно цепляются за него. Он держит меня на своей груди. Чувствую, как его губы нежно касаются метки. Мягкая кожа ласкает маленькую рану, которая все еще открыта. Чувство спокойствия и уверенности наполняет мое тело, как бальзам на коже. — Все в порядке, — говорит Наруто, его рот оказывает небольшое давление на связь. — Я здесь. Я позабочусь о тебе.