***
Когда Наруто просыпается, я уже съел свою часть ужина и выпил подавители. Эффект проявился уже через полчаса. Я сразу это почувствовал. Мой запах вернулся к норме. Мой разум тоже. Чувствую себя лучше. Прошло всего два дня, но это такое облегчение — снова контролировать свои желания. Я смотрю на Наруто и не чувствую того ненасытного голода, который сопровождал меня все эти два дня. Я смотрю на его тело и чувствую гнев. За то, что был вынужден снова связаться с ним. И мне стыдно за то, что мне это нравилось, я этого хотел. За то, что наслаждался прикосновениями к этой коже, губам. Мне хочется попросить Ируку чтобы он позволил мне принять супрессанты и завтра. Меня не волнуют побочные эффекты. Я приму их, лишь бы освободиться от этого всепоглощающего голода. Я горько улыбаюсь. Ирука никогда не станет потакать моим прихотям. Наруто просыпается с моим взглядом на себе. Мои глаза стали зеркалом моих мыслей, потому что я вижу, как он отступает. Он все еще в смятении после сна, но ему хватает просто вдохнуть воздух, чтобы понять, что мой запах нормализовался. Почему-то, это его пугает. Он крепко прижимает руки к груди, пряча раненые запястья. Даже если мне не удается их видеть, я все еще отчетливо помню шрамы, которые покрывают их. — Я уже поужинал, — говорю монотонно. Указываю головой на тумбочку. — Если хочешь, там твоя порция. Он смотрит на тарелку, потом поворачивается, не сводя глаз с моего лица. — Я не голоден. — Ирука сказал, что нам нужно восстановить силы. — Я поем позже. Я бескорыстно пожимаю плечами. Я больше ничего не добавляю, Наруто тоже молчит. Вероятно, он ждет от меня какой-то реакции, на то, что он мне рассказал. Но я ничего не делаю, я хочу, чтобы он сделал первый шаг. Я знаю, что он его сделает. Он всегда делает первый шаг, когда мы заходим в тупик. Так и происходит, после минутного колебания, я вижу, как он приближается. Кладет руку мне на ногу. Я уклоняюсь от этого прикосновения. — Нет, — говорю я, — я не хочу заниматься сексом. Не хочу чтобы ты меня касался. Наруто кивает, как будто он уже подозревал о моем решении. Он оглядывается, немного сбитый с толку, в поисках чего-то, о чем можно поговорить. Он сжимается в плечах. — Хочешь посмотреть фильм? Я хмурюсь, удивленный этим вопросом. Я поворачиваю взгляд к телевизору, что стоит на тумбе, который до сих пор всегда игнорировал, до такой степени, что даже забыл о его существовании. Я никогда им не пользовался, ни этим, ни тем что находится в библиотеке. Я никогда не смотрел фильм, это будет впервые. Мой взгляд загорается интересом. — Что можно посмотреть? Наруто загорается от моего невысказанного согласия. Он встает и открывает дверцы комода. Достает много коробочек. — Подойди, давай выберем вместе. Внутри этих коробочек лежат кассеты с намотанными на два колеса лентами. Впервые такое вижу. На каждой коробочке написано название фильма, с несколькими строчками сюжета. — Как насчет этого? Я никогда его не смотрел! Я беру кассету, которую он мне передает. Название гласит: «Три брата», и, судя по рисунку на обложке, больше чем фильм, это обучающий мультфильм для детей. Я корчу гримасу, когда понимаю, что это за история, мне даже не нужно прочесть сюжет, чтобы это понять. — Нет, не этот, — говорю я. Мной овладевает инстинкт уничтожить эту кассету. Наруто в смятение моей резкостью. — Нет? Почему? У него красивая обложка. На мгновение я столбенею от такого детского ответа. Я внимательно наблюдаю за ним, гадая, шутит ли он, или нет. — Это история трех братьев. — Да, я умею читать, — обиженно отвечает. — Почему ты не хочешь ее посмотреть? — Начнем с того, что я слушал эту историю так много раз, что теперь аж тошно становится, а еще я просто не люблю такие истории. — Почему нет? Подлинное замешательство Наруто оставляет меня в шоке. Мне кажется более чем очевидным, почему мне, Омеге, не нравится эта история. Поэтому у меня возникает сомнение. — Ты не знаешь что это за история? Я поражен, увидев, как он отрицательно качает головой. — Вот почему я его предложил. Я же сказал, что никогда не смотрел этот фильм. Его ответ меня не убеждает. Не нужно смотреть фильм, чтобы знать эту историю. — Тебе никто не рассказывал эту историю? Даже твоя мать? — спрашиваю все больше и больше удивленно. — Мама не рассказывала мне сказок, — бормочет он, и я вижу, как он снова закрывается в коконе. — Невозможно, чтобы ты ее не знал. Это практически основа нашей культуры, нашей религии, — настаиваю я. Мое неверие заставляет его нервничать. Я вижу, как он чешет руки и отводит взгляд. — Тогда давай посмотрим, раз это так важно. Я качаю головой. — Тогда расскажи мне ее! — протестует. Я колеблюсь с минуты. Я не люблю слушать эту эпопею, не говоря уже о том, чтобы рассказать ее. Но альтернативой было бы посмотреть шестидесятиминутный мультфильм, призванный напомнить мне, как Государственная Церковь ненавидит нас, Омег. — Это легенда, — уступаю я. — Религиозный рассказ о том, почему существуют разделение Альфа, Бета и Омега. Он смотрит на меня в замешательстве. — Зачем объяснять что-то подобное? Люди такие, какие они есть. — Мы не всегда такими были, — злобно поправляю его. Я глубоко вздыхаю, прежде чем начать рассказ. — Когда-то существовали только мужчины и женщины. Не было никакого неравенства, не было более харизматичных людей, чем другие, или людей, у которых были течки. Различия между людьми не распознавалось по запаху. — Правда? — недоверчиво спрашивает он меня. — Они все были Бетами? Это не так, даже Бет не существовало, поскольку в этой классификации не было необходимости. Но я не хочу сбивать его с толку, если это поможет ему понять, то пусть думает так. — Да. Все Люди Древних Времен были похожи на Бет. — Тогда, кто был главным? — Они командовали вместе. Кажется, мой ответ его удручил. Я полагаю, что для Альфы мир прошлого должен быть совершенно чуждым, поскольку они привыкли командовать. Находится на ступеньку выше. — В любом случае, эти вещи не важны для истории. Когда-то не было Альф, Бет и Омег, все люди были одинаковыми. — продолжаю я, вздыхая, — Согласно легенде, в том мире было трое прямых детей Бога: Альфа, Бета и Омега. — Как и наши виды! Смотрю на него злобно, из-за того что он меня прервал, и он замолкает. — Братья жили в гармонии, чтобы направлять людей и помогать им следовать заповедям Бога. Они отказались от собственного бессмертия и божественности, чтобы вести людей к спасению. У каждого из них было королевство, в котором они управляли как короли. Альфа был старшим братом и самым мудрым из троих. Сильный, уверенный в себе, он умел заставить людей слушать себя и вел их к справедливости. Его королевство было самым большим и процветающим из трех. Все были равны, не было голода, царила гармония. Бета был средним братом, менее сильный, чем старший, и поэтому более расчетливый. Даже если у него не было талантов, он всегда действовал в расчете на общее благо. Его королевство не было самым процветающим, но он умел преодолевать трудности. В конце была Омега, младшая сестра. У нее тоже не было особых навыков, но, в отличие от среднего брата, она не поступала рассудительно. И из-за этого ее королевство было нестабильным и маленьким. Омега завидовала Альфе, завидовала его силе и его королевству. Она хотела подчинить брата. Наруто слушает меня так внимательно, мне аж неловко. Я встаю с пола и сажусь на кровать. Он продолжает сидеть, скрестив ноги, и сосредоточенно смотрит на меня. Бля, ему тридцать лет, напоминаю себе. Почему он ведет себя как ребенок? — Но как бы Омега ни старалась, ей никогда не удавалось победить Альфу. Казалось, что старший брат всегда был на шаг впереди. Итак, однажды она ушла в лес, разгневанная на своего брата и на Бога, который даровал ей так мало умений для царствования. На пути своем она встретила змею. — Почему ты так печальна, дитя мое? — спросил ее змей. Омега рассказала о своей ревности и гневу по отношению к старшему брату. — Змея? Но змеи не разговаривают. Я глубоко вздыхаю, чтобы не сорваться на нем. — Это сказка, Наруто. В любом случае, это была не простая змея. Это был дьявол. Это откровение заставляет его вздрогнуть, и он, кажется, испугался. Продолжаю рассказ: — Змея решила помочь Омеге. Искуситель пообещал ей, что если она сделает то, что он ей скажет, то он даст ей огромную силу, с помощью которой она сможет управлять своим братом и завоевать его королевство. Дьявол рассказал ей, что посреди леса росла яблоня, сказал ей сорвать один фрукт и съесть. Омега знала про то дерево, потому что Бог запретил трем братьям есть плоды той яблони, не объясняя почему. Омега рассказала змее про запрет, и тот ответил ей, что яблоки дарят огромную силу, и Бог просто боялся, что его дети станут могущественнее, чем он. Этот ответ убедил Омегу, и она решила собрать яблоки, но сначала она должна была поговорить об этом с Бетой, она хотела дать шанс и среднему брату превзойти Альфу. Но Бета отказался, объясняя это нежеланием идти против Бога, и посоветовал ей не доверять змее. Но его отказ не обескуражил Омегу, которая отправилась в лес искать дерево. Когда Омега нашла его, она сделала то, что змей ей сказал, сорвала яблоко и съела его. Она сразу же почувствовала, как ее тело меняется, ее запах стал слаще и насыщеннее, и сильное вожделение охватило ее. Наруто затаил дыхание, понимая, симптомы чего я описываю. — Течка! Киваю. — Это была первая течка. Чувствуя себя сильной, — я кривляюсь, говоря это, — она начала соблазнять мужчин своим запахом и своим телом. Она могла заставить их делать все то, что хотела, даже самые жестокие вещи. Ей удалось завоевать королевство Беты и Альфы. Но ей было недостаточно владеть всеми тремя государствами. Она хотела, чтобы сам Альфа подчинился ей. Поэтому она пошла к нему, чтобы склонить его своей воле. Но брату, благодаря своей силе воли, удавалось противостоять всем ее уловкам, несмотря на то, что он чувствовал сильное влечение к сестре. Именно тогда вмешался Бог, разъяренный непослушанием своей младшей дочери. Он решил проклясть ее: с того момента все ее потомки стали бы слабыми и порабощенными похотью и грехом; даже если она передаст свою силу всем своим потомкам, они всегда будут вынуждены подчиняться приказам Альфы. Альф. Бог благословил своего старшего сына за его решимость и чистоту души. Он пообещал, что его потомки будут самыми сильными, он подарил им Харизму и Голос, чтобы противостоять злой силе Омег и иметь возможность контролировать их. — А Беты? — Бог ничего не сделал потомкам Беты, поскольку младший брат не помог сестре, но и не сделал ничего, чтобы остановить ее, поэтому они не заслужили ни награды, ни наказания. С тех пор начались рождаться потомки трех братьев, каждый из которых отмечен проклятием или благословением Бога, — заключаю я. Я сжимаю кулаки. На Ферме эту историю рассказывали каждую ночь, чтобы напомнить нам, что мы, Омеги, — являемся проклятием, наказанием. Сыновья дьявола. Зависти. Жадности. Мы грех, который ходит по земле. Тот же Бог, захотел, чтобы мы подчинялись Альфам. Наруто, кажется, серьезно обдумывает мой рассказ. — Так вот почему существует разделение видов? Я раздраженно фыркаю. — Нет, это всего лишь сказка, миф, в который верят религиозные деятели и который, к сожалению, поддерживает наш король. — Но… — Никто не знает, — перебиваю его. — Ученые пока не нашли объяснения. Человечество более девятисот лет назад начало мутировать в то, что мы являемся сейчас: Альфа, Бета и Омега. — Это просто случилось? Без каких-либо критериев? Озадаченно смотрю на него, поэтому он объясняет: — По рассказу, Альфы существуют потому, что первый Альфа был сильным и правым. Омега предала доверие Бога, а Бета ничего не предпринял. Был критерий. Я устало вздыхаю. — В природе нет критериев. Все происходит случайно. Мы — результат генетических комбинаций, у которых нет логики. Я родился Омегой, но мог родиться Альфой. Это просто ген, который случайным образом устроился в том, или ином порядке. Даже наследство не играет роли. Взгляд Наруто темнеет. — Да, наследство здесь ни при чем — соглашается он. Я не придаю значения скучному тону, наверное, он думает о своих родителях. Откидываюсь на кровать. — Мне не нравится эта история, выбери другую. Наруто сочувственно смотрит на меня. — Хорошо.***
Подавители должны были позволить мне выспаться. Но это не так. Теперь, когда мое тело расслабленно, мой разум взбудоражен. Я не могу перестать думать. Думать об этих двух днях. О том, что я был так слаб, что сдался. Хотя бы частично, я позволил ему прикоснуться к себе. Снова. Я даже хотел, чтобы меня трогали, мне было приятно. Этот человек — чудовище. И я позволил ему очаровать меня. Но что еще хуже, это не его вина. Дело во мне. Это я принял это унижение, я решил подчиняться ему. Я не могу лгать себе. У меня было много возможностей избежать всего этого. Наруто дал их мне, начиная с отмены приказа о мастурбации. Он уходил много раз, возвращаясь в основном потому, что я его звал. Я тот, кто попросил его остаться. Вернее, не я: моя сущность. Мне не удалось побороть течку. Я показал себя именно в том свете, в котором нас всегда описывала общество. Омега, который, из-за плотских утех, готов растоптать собственное достоинство. Я покорился человеку, который меня изнасиловал. Человеку, который заставил меня… Все ограждения распадаются. Чувства, которые я пытался подавить, переполняют мою плотину. Я больше не могу игнорировать то, что произошло. Я правда был настолько глуп, что думал, что мог забыть все те вещи? Кусаю кулак, стараюсь не плакать. Но я чувствую, как по горлу поднимается рвота. Горло горит. Наруто связывал меня. Мучил. Заставлял делать то, чего я не хотел. Он унижал меня всеми возможными и мыслимыми способами. Играл с моим умом. Моим телом. И я хотел сделать вид, что этого не было. Я даже сочувствовал ему. Сочувствовал своему долбанному мучителю. Монстру. Я больше не могу сдержать отвращение к себе. Я вскакиваю с постели, иду в ванную и падаю на колени перед унитазом. Как только я открываю рот, то чувствую, что ужин готовится выйти, сопровождаемый кислым привкусом, обжигающий мое горло. Отвратительный запах, который я чувствую, заставляет меня сморщить нос, и я ощущаю, как новая волна тошноты накатывает на меня. Меня тошнит, до тех пор, пока желудок полностью не очищается. Чьи то пальцы убирают волосы с моего лица. Я вздрагиваю и краем глаза вижу, что Наруто стоит на коленях рядом со мной. Сжимаю края унитаза. Он касается меня, снова. — Саске? Ты в порядке… Я не позволяю ему закончить вопрос. Отталкиваю его грубо. Из-за отдачи я сам чуть не падаю. Мой толчок почти ничего ему не сделал. Сначала он озадачен, но затем видит мои глаза. Он видит гнев и отвращение. Опускает плечи и отворачивается. Делает шаг назад. — Хочешь чтобы я ушел? — спрашивает меня ровно. Взгляд устремлен в пол. — Да. Мое горло горит, от этого короткого ответа. Наруто кивает, как будто он уже догадывался о моем решении. Он отворачивается и идет к двери. У двери он останавливается, цепляясь одной рукой за косяк. Бросает на меня последний неуверенный взгляд. — Если завтра утром, — сглатывает, — я тебе понадоблюсь… просто позови меня. Приходится пальцами по метке. Я смотрю, как он уходит. Я всем сердцем надеюсь, что мне не понадобится его помощь.***
Но на следующий день я снова нуждаюсь в нем. Мой разум затуманен. Мое желание становится сильнее, чем что-либо другое. И Наруто возвращается. Кошмар, который я смог увидеть благодаря подавителям, возвращается. Повторяется. На протяжении всех последующих пяти дней. Кажется, только крепко обняв Наруто, я могу найти необходимый комфорт. Мои попытки восстания бесполезны. Я всегда сдаюсь, зову его, отдаюсь ему. Это продолжается до утра 18 сентября. Я просыпаюсь с ощущением легкости в груди. Никакой влажности между ягодиц, никакого одурманивающего запаха. Я открываю глаза и вижу, как синие глаза Наруто печально смотрят на меня. Он смотрит кротко, смиренно. Мой запах вернулся в норму. Течка закончилась. Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Затем Наруто встает. Он ищет что-нибудь чтобы надеть, потом идет к двери. — Я извещу прислугу, чтобы приготовили восьмиугольную комнату для завтрака, — бормочет он. Смотрит на меня. — Не торопись. Я буду ждать тебя внизу. С этого момента он больше ко мне не прикасался.