***
Ночь наполнена кошмарами о моем будущем. Я вижу, как меня силой несут в Питомник. Я вижу себя окруженным множеством людей, и все они — Наруто. Мне снятся секс-машины, о которых он рассказывал. Безликие мужчины, которые постоянно меня насилуют. Мне снятся такие ужасные вещи, что аж дыхание перехватывает. Я так сильно ворочаюсь во время сна, что на следующее утро, когда я просыпаюсь, Наруто смотрит на меня с беспокойством. Он спрашивает меня, все ли в порядке. Все еще ошеломленный, я не могу ничего ответить, кроме: — Не отправляй меня в Питомник. И мой испуганный вздох сбивает его с толку. — Нет, я не… я не говорил серьезно тогда, — недоуменно выдыхает он. — Я не отправлю тебя в Питомник. Никогда. Я бы никогда не отвел тебя в такое место. Поверь мне, Саске. — Но если я уйду с виллы… — Я отведу тебя в гетто Самоа, в тот, что находится подальше от карьеров. Тот, что занимается текстильной промышленностью. Так ты не будешь работать в шахтах. Он смотрит на меня искренне. Голубые глаза широко открыты, горят желанием успокоить меня. И я понимаю, что Наруто тоже не думал о том, что сказал мне Ирука. Он не понимает, что отвести меня в гетто — значит отдать прямиком в Питомник. Он действительно думает, что дает мне выход из ситуации. Но это ничего не меняет. Даже если он искренен, даже если он не осознает, что предлагает мне худшее зло. Я вынужден сделать выбор. Я поднимаюсь, провожу рукой по вспотевшему лбу. — Наруто, я решил, — говорю я, пытаясь быть решительным, а не смиренным, таким, каким я себя действительно чувствую. Привлекаю его внимание. Держу его в напряжении этой долгой паузой. — Я остаюсь, — завершаю в конце. Он задерживает дыхание и смотрит на меня так, словно не верит моим словам. — Ты уверен? — нерешительно спрашивает меня. — Ты не обязан… — Я останусь здесь, — перебиваю его резко, стиснув челюсть. Часть меня хочет прокричать ему все причины, по которым я не могу выбрать иначе. Указать ему, что его предложение — ловушка для меня. Но я ничего не говорю, просто наблюдаю за маленькой надеждой, которая загорается в синих радужках. Тень счастливой улыбки изгибает его губы. Я встаю с постели и, ничего больше не добавляя, иду в ванную, чтобы помыться. Весь день тень этой маленькой улыбки преследует меня.***
Позитивное настроение Наруто, вызванное моим решением остаться, длится недолго. Его состояние рухнуло под напором плохого настроя, и его взгляд снова стал холодным. С началом октября он впал в это коматозное состояние. И я не могу не задаться вопросом: почему? Я знаю, что у него день рождения в октябре. Я помню дату, отмеченную на фотографии, которую я видел в фотоальбоме. 10 октября не за горами. Чем ближе этот день, тем больше Наруто, кажется, находится на грани срыва, отчаяния. Иногда из-за боли, которая рождается в метке, у меня возникает ощущение, что он пытается удержать время от его ординарного течения. Но в этом нет смысла, логики. Я вспоминаю тот день, когда он забрал меня из Фермы, как вручил мне подарок. Я думал, что Наруто с энтузиазмом отмечает дни рождения. Особенно свое собственное. Но я не понимаю причины его меланхолии. Меланхолия, которая усиливается день ото дня, которая распространяется и на меня. До ночи, когда я просыпаюсь от мучительной боли. Я лежу на кровати один, от Наруто нет и следа. Одеяла отброшены в сторону, его половина кровати пуста. Но это не первое на что я обращаю внимание. Мои мысли переполнены только мучительной болью, исходящей от затылка и парализующую мое сердце. Обвив рукой шею, я ощущаю, как просачивается кровь, горячая и свежая. Рана от связи открылась и кровоточит. Из-за этого мне так больно? Неуверенно и растерянно я встаю с постели. Инстинкт говорит мне, что я должен найти Наруто и успокоить его. Что если я это сделаю, мне тоже станет лучше. Держась рукой за рану, я отправляюсь на его поиски по ночной вилле. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз исследовал ее. Два месяца назад, если быть точным, когда меня привезли сюда. Как и тогда, вилла мне кажется слишком темной и большой. Я следую инстинкту, как будто часть меня прекрасно знает, как добраться до Наруто. Я нахожу его в большом холле. Он сидит на полу, подбородок лежит на коленях, ноги обхвачены руками. Его взгляд остановился на двери, словно ожидая, когда кто-то зайдет. Даже с такого расстояния я осознаю, насколько силен его запах. Крепче, слаще и вкуснее, чем обычно. Как зов цветка, который хочет быть сорванным. Запах возбужденного Альфы. Запах, который не оставляет меня равнодушным, щекочет мое обоняние. Мои шаги эхом разносятся по мраморному залу, но он не показывает, что услышал меня. — Наруто? — тихо зову его. — Что ты здесь делаешь? Не отвечает. Он даже не смотрит на меня, хоть я и подошел вплотную. Я приседаю, чтобы быть на одном уровне с ним. Как и у меня, его метка тоже кровоточит. Рана на шее, похоже, тоже открылась. Пластырь набух от крови, между лопаток стекает струйка крови. Светлые глаза широко открыты, блеклые, зрачок тонкий, как булавка. Сверлят входную дверь жутким образом. Он дрожит с головы до ног, судороги сотрясают все его тело. Те же губы дрожат и издают какой-то дрожащий шепот. Повторяет одно и то же слово: — Вернись… Вернись… Вернись… Еле слышный шепот. Его запах сбивает меня с толку. Такое ощущение, будто я вернулся в нашу первую встречу, когда мне еще не были привычны феромоны Альфы. Сейчас его запах настолько интенсивен, что затуманивает мой разум, и я никогда не чувствовал, что он имел такой оттенок. Это послевкусие, которое вызывает во мне желание его обнимать, держать, трогать, кусать, совокупляться. Владеть им до глубины души. Сделать его моим. Он меня заводит. Фактически, уже завел. Я чувствую, как в штанах стало тесно. Прикусываю язык. Это запах Альфы, но у него тот же эффект, что и у течки. — Наруто, — повторяю снова. Он продолжает игнорировать меня. Он, кажется, даже не осознает, что я сижу рядом с ним. Кладу руку ему на плечо. Желание углубить контакт сразу же захлестывает меня. Я сжимаю пальцы, чтобы сдержать себя, но даже эта моя хватка, похоже, не пробуждает Наруто от его кататонического состояния. Как будто меня здесь нет. Перевожу взгляд на его затылок. На ярко-красное пятно. Я не могу больше сдерживать свое любопытство, поэтому, после минутного колебания, я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к нему. Как только я касаюсь этого места, Наруто стонет от боли. Я замираю, думая, что он вышел из состояния оцепенения. Но он остается неподвижным, с тем же пристальным взглядом продолжает бормотать нечленораздельные фразы. Наконец, я решаюсь оторвать пластырь, чтобы увидеть, какую рану он скрывает. Но прежде чем мне это удастся, меня останавливает чья-то рука. Она крепко сжимает мое запястье. Я вздрагиваю и поднимаю взгляд. Это Ирука. Я не услышал, как он подошел. Аромат Наруто охватил весь зал, мешая мне учуять слабый запах Беты. Ирука смотрит на меня и качает головой. Его лицо помятое, усталое, под глазами глубокие темные круги. Я не могу устоять его предостерегающему взгляду, поэтому отступаю. Убираю руку. Наруто, похоже, даже не заметил прибытие дворецкого. Он погружен в свой кокон, отчужденный от всего и вся. Я сглатываю. — Это еще один кризис? — шепчу. Как будто я боюсь разбить создавшуюся тишину. Но я помню как он принял лекарства сегодня вечером, после ужина. Он проглотил все три таблетки. Ирука кивает. И по его смиренному выражению лица я понимаю, что они не должны быть такими редкими, как я думал. Он, кажется, привык, смирился с рутиной, которую научился принимать. — Он всегда такой в этот период, — бормочет он. Он наклоняется вперед и, как и в прошлый раз, берет Наруто на руки. Кажется, это отрезвляет его, по крайней мере частично. Наруто брыкается, пытается снова осесть на пол. Но его движения вялые. — Нет, отпусти меня. Он идет… Он приближается… 'Тачи… отпусти меня, — и другие бессвязные слова, которые я не могу разобрать, голос слишком низкий. Он отбивается ногами, но Ирука не отпускает. — Саске, возвращайся в комнату. Я приду к тебе позже, — обещает он мне. Я его не слушаю, молча шлепаю за ним. По правде говоря, я не могу забыть этот запах. Я хочу и дальше его чувствовать. Я хочу утонуть в этом аромате. Но Ирука не разделяет моего мнения. Я следую за ним до двери его кабинета. Потом он закрывает ее перед моими глазами, не пускает внутрь. Я стою в коридоре, ошеломленный, недовольный тем, что он действительно оставил меня в стороне. Он. Именно он всегда настаивал на том, чтобы я оставался рядом с Наруто, чтобы я уделил ему внимание. А теперь он так нагло закрывает дверь перед моим носом. Запах Наруто едва просачивается сквозь щели в двери. Я пытаюсь заставить Ируку открыть, но он заперся внутри. Я злюсь и, несмотря на то, что он мне советовал, остаюсь на месте. Я не вернусь в комнату. Я сажусь на пол и жду. Он не может остаться там навсегда. Рано или поздно он меня впустит. И тогда я снова смогу учуять тот волшебный аромат. Такое ощущение, будто прошли часы. Между тем, метка перестала кровоточить и болеть. Но, несмотря на это, я не сдвигаюсь ни на шаг. Поэтому, когда Ирука выходит, он находит меня на полу, дремлющим у стены. Кажется, он не очень удивлен, увидев меня здесь. Он впускает меня в комнату, не говоря ни слова. Первое, что я делаю, это ищу Наруто: он лежит на койке, завернутый в плед, в объятиях держит изношенную игрушку медведя. Он спит, лицо напряженное. Его запах не перестал быть манящим. И снова кровь покидает мой мозг, чтобы сконцентрироваться в паху. Иррационально, думаю о том, что хочу его. Что он должен быть моим. Ирука хватает меня за плечи, не давая мне дойти до кровати. Он заставляет меня сесть на стул, что стоит напротив его рабочего стола. Изучает мою метку. Я не свожу глаз с Наруто. Влажным тампоном Бета дезинфицирует рану. Я рычу из-за жжения. — Как я и предполагал, подлечивая метку Наруто, твоя тоже исцелилась, — комментирует он сам себе. Несмотря на это, он все равно наносит охлаждающий крем и приклеивает пластырь. Я этого почти не замечаю. Я не могу сосредоточиться ни на чем другом, кроме Наруто. Мои ноздри расширены, я слишком яростно вдыхаю запах, что кружит в воздухе. Голова кружится. Ирука крепко сжимает меня за плечи. Я понимаю, что он задал мне вопрос, но я его не услышал. — Что? — спрашиваю. — Ты хочешь остаться здесь, с Наруто, или вернуться в комнату? Первое, что я чувствую, это желание остаться. Не только из-за этого манящего запаха, который влияет на меня как наркотик. Но еще и потому, что я понимаю, что Наруто — мой Альфа. А я его Омега. Я должен остаться с ним, убедиться, что с ним все в порядке. Именно поэтому я встаю со стула и делаю шаг назад. Я пытаюсь уйти от этого запаха, который притягивает меня к себе, как заклинание. — Я возвращаюсь в спальню, — говорю. Я не могу поддаться своим желаниям. Не могу.***
На следующее утро я просыпаюсь поздно. Несмотря на это, Наруто на завтраке нет. Ни в обед. Или за ужином. Его нет весь день. Проходя мимо двери в комнату Ируки, я осознаю, что он все еще там внутри. Я все еще чувствую его сладкий аромат, хоть и не такой сильный как накануне. Это явный признак его присутствия. Бета достигает меня, когда я пытаюсь войти. Останавливает. Наруто нужно побыть одному — Ему все еще плохо? — спрашиваю любопытно. Он кивает. — Этот приступ кажется более агрессивным, чем другие, — тихо бормочет он. Этот недуг продолжается до следующего дня, вечером я вижу Наруто за ужином. Он бледный, темные круги под глазами, молчит. А после еды таблеток стало четыре.***
Наступило утро 10 октября. Когда я просыпаюсь, Наруто уже завтракает, и я сразу осознаю, что не знаю как себя вести. Атмосфера напряженная, такое чувство, будто я иду по лезвию ножа. Наруто надел элегантную одежду, что странно для него. И, что еще более странно, он не ест. Он просто гипнотизирует тарелку, ничего не решаясь взять. Его очевидное состояние дискомфорта влияет и на меня, мне удается выпить только апельсиновый сок, мое тело отказывается от еды. Но, несмотря на то, что никто из нас не ест, мы не решаемся встать. Мы молчим, Наруто окутан своим черным облаком меланхолии, а мне неловко. Должен ли я поздравить его? Сегодня же его день рождения? Но он ничего об этом не говорит. Вероятно, если бы он провел это утро с намерением праздновать, я бы отказался доставить ему такое удовольствие. Я хорошо себя знаю. Но эта атмосфера сжимает мою шею. Я чувствую себя обязанным что-то сделать. С полчаса пытаюсь взять инициативу. Но мой язык прилип к нёбу. И Наруто по-прежнему ничего не говорит. Злобно продолжает смотреть на тарелку перед собой. Он нервно постукивает пальцами, кусает губы. Кажется, он чего-то ждет. Может, он просто ждет, когда я сделаю первый шаг? Ох, да пошло оно все лесом! — Наруто! Моя инициатива привлекла внимание не только Альфы, я замечаю на себе и глаза слуг, что стоят у стены. Этого стоило ожидать, в конце концов, я только что прервал получасовое молчание, да еще и так резко. Наруто смотрит на меня ожидающе. Но мне трудно продолжить. И я почти ругаю себя за то, что начал говорить. Я делаю глубокий вдох и заставляю себя посмотреть ему в лицо. — С днём рождения, — вызывающе говорю. Я понимаю, что не в таком тоне мне следует его поздравлять. Но Наруто, похоже, это не волнует. Глаза загораются, зажигаются неподдельным счастьем. А уголки рта сворачиваются вверх. Как бы прогоняют тучи плохого настроения. Это длится всего секунду. Наруто даже не успевает поблагодарить меня, как в комнату заходит слуга. Его внешний вид привлекает всеобщее внимание. На его лице выражение того, кто приносит плохие вести. — Они позвонили, сэр, — говорит он Наруто. — Они говорят, что будут здесь через два часа. При этой новости Альфа глубоко вздыхает от отчаяния. Я понимаю, что такое же разочарование нарисовано на лицах других слуг. Все, кажется, еще больше помрачнели от слов коллеги. — Хорошо, — наконец комментирует Наруто тоном, который доказывает, что на самом деле нет ничего хорошо. Он нервно барабанит пальцами по столу. Затем снова поднимает глаза, чтобы посмотреть на меня. Света счастливого удивления больше нет. — Саске, извини, могу я тебя попросить, — начинает он, — не выходить из нашей комнаты сегодня, ни по какой причине. Запри себя там, я позабочусь о том, чтобы тебе доставили все необходимое. Я широко открываю глаза на эту столь абсурдную просьбу, которую совершенно не понимаю. Я пытаюсь возразить в поисках информации. Но первый слуга прочищает горло, привлекая внимание хозяина. — На самом деле господа выразили желание, чтобы все обитатели виллы присутствовали. Они попросили меня сказать вам не скрывать от них вашего нового дружка, сэр, — цитирует он. Наруто сначала, кажется, не реагирует. Он смотрит на слугу так, будто тот говорит на непонятном языке. Потом он понимает, и краска покидает его лицо. Впервые он, кажется, демонстрирует свои тридцать лет. Он разочарованно откидывается на спинку стула и со слишком большим интересом разглядывает нож для масла на столе. Наконец он смиренно вздыхает. Проходится взглядом по ряду слуг, что стоят у стены. — Подготовьте гостиную к их приезду, — грустно приказывает он. Те, с таким же грустным выражением лица, кланяются. Они выходят из комнаты, некоторые поглядывают на меня с чистой жалостью. Глаза Наруто блестят, он, кажется, вот-вот расплачется. Не понимаю. Я прочищаю горло, чтобы спросить: — Кто идет? Он делает маленькую паузу, прежде чем ответить. В этот момент он кажется самым грустным человеком на земле. — Моя семья, — наконец отвечает он.