Iar

В ответ его вопиющему уходу Ирука последовал за Наруто из ванной с очень встревоженным взглядом. Так что я остался один. Эхо его последних слов, кажется, отражается о стенках ванной. Ты понятия не имеешь, что такое ад, и Итачи сказал, что они все равно сделали бы это, даже при мне. Я игнорирую мелодраматическую первую часть и сосредотачиваюсь на второй. Это то, что убедило его уйти? Он боялся, что они позволят ему увидеть, как насилуют и унижают меня? Он предпочел, чтобы это произошло, но не на его глазах? Черт возьми, разве он не мог самоутвердиться? Я уже понял, что Итачи всем повелевает, но у Наруто более сильный запах и Харизма, чем у всех остальных. Если бы он не позволял им гнобить себя, то инстинктивно, смог бы доминировать над ними; как он это сделал с Изуми в тот короткий миг. Вместо этого он опускает руки и позволяет им командовать: позволяет Итачи командовать. Если бы он действительно хотел предотвратить эту ситуацию, он бы не сдался сразу и так легко. Его феромоны могли позволить ему обладать такой силой… но он предпочел быть таким жалким. И, к моему сожалению, меня назначили именно ему. Я снова позволяю себе проскользнуть под поверхность воды. На этот раз меня некому остановить, и вода смыкается над моей головой. Она теплая, сладкая, не похожа на морскую. Я даже чувствую запах большого количества мыла. Я хочу утонуть. Я не могу избавиться от постоянного желания смерти, которое сопровождает меня с момента моего рождения. После случившегося оно только увеличилось. Я чувствую, как у меня перехватывает дыхание. Игнорирую необходимость вынырнуть на поверхность. Саске. Больше никогда не пытайся убить себя. Я чувствую, как зажигаются нервы и дрожат мышцы. Навязанный приказ овладевает моим разумом. Я протыкаю поверхность и выныриваю из воды, делаю глубокий вдох. Точно, я больше не могу распоряжаться своей жизнью. Он запретил. Я чувствую, как вода из волос капает мне на лицо, кончики челки закрывают глаза. У меня нет возможности выбраться из этого ада. Смирившись, возобновляю купанье. Я умываюсь сухими, гневными движениями. Губка, какой бы мягкой она ни была, причиняет боль. Я так яростно прохожусь ею по эпидермису, что кожа начинает краснеть. Боже, как бы я хотел избавиться от этой оболочки. Эта кожа, которую они облизывали, по которой размазывали ту мерзость. Как такие мерзкие люди вообще могут существовать? Ирука возвращается в комнату, когда я заканчиваю умываться и пытаюсь выбраться из ванны. — Подожди, я помогу тебе, — говорит. Он берет меня за руку и позволяет опереться на него другой. Он не заботится о том, что его одежда промокает. Он сразу же окутывает меня теплым полотенцем, чтобы я не замерз. Я слежу за выражением его лица, но мне его не расшифровать. Он просто выглядит очень уставшим, как будто не спал несколько дней. Я жду, когда он по-отечески упрекнет меня, как всегда. Вместо этого он начинает тщательно вытирать меня, вытирая полотенцем даже волосы. Эта тишина давит на меня своим весом. В конце концов, Ирука мой единственный друг. — Ничего не скажешь? — не выдерживаю. Он останавливается и вздыхает. — Есть что-нибудь конкретное, что ты хотел бы услышать? Я не ожидал такого ответа, так что с минуты колеблюсь. Ирука продолжает сушить мои волосы с невозмутимым выражением лица. — Не будешь меня упрекать за то, что я ему сказал? — формулирую в конце. Дворецкий отходит и берет чистую одежду. Передает ее мне. — Ты хочешь быть отчитанным за то, что ты сказал ему? Я смотрю на него, сбитый с толку таким обращением. — Нет, то были мои заключенья. — Тогда я не понимаю, почему должен тебя упрекать, — заключает он. Я опускаю взгляд со все большим недоумением. Начинаю одеваться, ничего не говоря. Неловкая тишина все еще витает в воздухе. Я снова смотрю на него искоса. — Что ты думаешь о произошедшем? На этот раз его вздох гораздо выразительнее. — Мы все знали, что этим все и закончится, в тот самый момент, когда они потребовали твоего присутствия, — бормочет он. — Наруто был наивен, полагая, что сможет этого избежать. Как только он это говорит, я вспоминаю, что Наруто не позволил мне надеть рубашку, которую подарил мне. И что одежда, которая была на мне, была беззаботно уничтожена и порвана. У меня перехватывает дыхание. Наруто уже тогда знал, что это произойдет. Вот почему он не позволил мне надеть рубашку. Он не хотел, чтобы они уничтожили его подарок. Мне не удается дышать. Я падаю на землю, сворачиваюсь на полу. Я защищаю голову руками, как будто они все еще передо мной. — Почему он не остановил их?! — подавляю крик, это вопрос, который мучил меня, с момента моего пробуждения. — Он не мог. — Ты шутишь, что ли? Его Харизма намного сильнее, чем у всех них вместе взятых, ты тоже это осознаешь! — выкрикиваю, поднимая на него взгляд. Ирука приседает на корточки. Кладет руку мне на плечо и отвечает на взгляд. — Наруто сказал тебе, что даже он не может повелевать над определенными вещами. Мои мысли расплываются перед этим воспоминанием. О том дне, когда он мне это сказал. Это был мой первый завтрак в этой вилле. И я тогда сердито подумал, что он лжет. Что Альфа может распоряжаться всем, что угодно. Я забыл. Кажется, что с того дня прошла целая вечность. — Он мог… он мог подмять всех их… — Если Учиха чего-то хотят, он может только подчиняться, — возражает. — Но он же Альфа… — Он был воспитан, чтобы подчиняться только им, — серьезно перебивает меня, — несмотря на то, что он Альфа. Он является их созданием. — Почему… почему… — бормочу я, даже не зная, о чем спросить. — Почему он позволил этому случиться? Еще один вздох. Он, кажется, колеблется, но затем притягивает меня к себе в объятия. Я напрягаюсь, но не сопротивляюсь. У Ируки нет запаха. Он такой слабый, что мне удается его почувствовать только потому, что я стою к Бете вплотную. Он так обнадеживает. — Это случается в каждый его день рождения. Я фыркаю и хмурюсь. — Я здесь впервые… Ирука молчит, позволяет мне самому найти ответ. И я осознаю, что это означает. Это как холодный душ. Я выскальзываю из объятий и с ужасом смотрю на него. Мне не удается говорить, из меня выходит только слабый шепот. — Они делали это с ним… Он отводит взгляд, тем самым подтверждая сказанное. Я задерживаю дыхание, рвотные позывы накатывают на меня. — Когда Наруто приехал сюда, он был действительно… маленьким. Альфы растут намного медленнее, чем мы, Беты, или вы, Омеги. — Ему было шестнадцать, но он все еще был… ребенком. — закрывает глаза, делает глубокий вдох через нос. — В свой семнадцатый день рождения он пытался спрятаться. Конечно, я ему помог. Но… Запах Наруто слишком сильный, слишком особенный. Его невозможно замаскировать. Итачи удалось его найти и притащить к другим Учихам. А они тем временем решили выпустить пар над персоналом. Чтобы заставить понять Наруто, что если бы не он, они бы получили то что хотят от других. Я вижу, как он напрягает челюсть. — С того дня он больше не пытался спрятаться, и всегда делал все, что они хотели. Я опускаю взгляд. Меня трясет, мне так холодно, будто я мертв. — Как противно… как они могут быть такими… — Сила бьет по голове, а у Учих ее слишком много. А когда у тебя слишком много чего-то, ты думаешь, что сможешь получить все. — В этом году они получили меня, — комментирую, — и, по крайней мере, он этого избежал. Он горько улыбается, его глаза полны сожаления. Поднимается на ноги. — Я бы не был таким оптимистом, — устало бормочет он. — Итачи был с ним, помнишь? Я задерживаю дыхание, сжимаю глаза. Я не хочу об этом думать. Не хочу знать. Я предпочел бы этого не знать. Я не хочу представлять как Наруто, на протяжении семнадцати лет, был на моем месте. Теперь мне стал понятнее его страх, печаль, охватившая его с началом октября. Он знал, что должно было случиться. И прежде всего, он знал, что ему этого не избежать. Я осознаю еще кое-что: вероятно, те процедуры, которым я подвергался последние дни, он хорошо изучил, потому что проделивал их на себе. Передо мной стоит его пустая фальшивая улыбка. Его испуг, когда я попытался отреагировать. Сердитые взгляды слуг. Жалость, с которой они смотрели на меня… Это был сценарий. Единственный, кто о нем не знал, был я. — И что? Зачем ты мне все это рассказываешь? — шиплю. — Сам решай, почему. Я не должен был этого делать, это задача Наруто. И если он когда-нибудь узнает, он будет в ярости. — Почему? Почему он ничего не рассказывает о своем прошлом?! Потому что это произошло после попытки самоубийства. А до того? Он качает головой. — Я и так рассказал слишком многое. — Я… я не могу его простить! — восклицаю и чувствую, как слезы снова наворачиваются на глаза. — У меня не получается ему доверять. Каждый раз, когда я пытался, меня предавали. — Я понимаю. Могу только заверить, что Наруто пытается. — А что должен сделать я?! Провожу рукой под глазами. Я не хочу плакать. И мне стыдно признаться, что у меня нет ни капли контроля над собой, над своими эмоциями, над своими намерениями. Все так неправильно. Я не знаю, что делать. Если даже палач на самом деле всегда был жертвой, что… Ирука вздыхает. — Я уже много раз говорил тебе о моей позиции. Если ты просишь у меня совета: постарайся стать ближе к Наруто. Научитесь понимать друг друга. Теперь вы связаны узами. У вас больше нет возможности сбежать. — Я не могу ему доверять. Я действительно ненавижу его — рыдаю. — Мне хочется выдрать эту связь со своей кожи. Испепелить эту шкуру. Я просто хочу исчезнуть! Дворецкий смягчает взгляд. — Ты даже не представляешь, насколько мне знакомы эти слова. Вы с Наруто очень похожи. Я ахаю и подозрительно приподнимаю взгляд. Наруто говорил такие вещи? Я вспоминаю пластырь на его затылке: я все больше уверен, что рана, которую он скрывает, является старой разорванной связью. — Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили ужин, — сообщает мне. — Я принесу еду в спальню, так что можешь подождать меня здесь. — Ирука, — зову я его перед тем, как он выйдет. Я все еще сижу на полу и не знаю, как задать вопрос. — Ты сказал, что они выпустили пар на слугах, — бормочу я, — ты…? — Нет, меня они не трогали Его ответ успокаивает меня. Я действительно рад, что они не причинили ему вреда. — К счастью для меня, есть человек, который меня защищает. Человек, которому даже они не осмелятся открыто противоречить. Я хмурюсь. Вспоминаю то время, когда он сказал, что работал на одного Учиху. Я думал, что это Итачи. Но, возможно, это не так. — Кто? Он уже подошел к двери, когда отвечает мне. Он задумчиво смотрит на меня. Как будто не уверен, можно ли рассказать, или нет. — Сын Мадары Учихи.

***

Наруто снова начал играть в прятки. Он больше не показывается мне на глаза. Ночью он не возвращается в комнату, так что я сплю один. Я все еще в смятении, но в целом его отсутствие идет мне на пользу. Я сплю в изнеможении, но иногда все равно просыпаюсь посреди ночи. Я не могу перестать думать о тех вещах, которые они делали со мной. Каждый раз, когда я пытаюсь заснуть, они возвращаются. Наруто тоже присутствует. Иногда я вижу его на моем месте. А порою он способствует своим родственникам. Все так отвратительно сконфуженно. Наруто не появляется даже на следующий день. И на последующий тоже. Даже когда я набираюсь сил снова спуститься в трапезную. Единственное накрытое место — мое. Я останавливаюсь на пороге и не могу войти. Сейчас день, свет проникает сквозь большие окна. Но перед моими глазами предстоит тусклое помещение, освещенное только люстрами. Я вижу то, что они со мной сделали на этом столе. В воздухе все еще присутствует легкий оттенок их запахов… — Сэр? — приводит меня в чувство Ирука. Мне не удается ответить. Я падаю на колени, охваченный рвотными позывами. С этого момента все трапезы переносятся в восьмиугольную комнату. И меня это успокаивает. Они не заходили в эту комнату, здесь ничего не происходило. Это помещение не пробуждает плохие воспоминания. Я не знаю, согласится ли Наруто с этим новым выбором. Кто знает, вернется ли он. — Где он? — спрашиваю Ируку. Я стараюсь сохранять бесстрастный тон. Я еще не распутал запутанный клубок, что застрял в моей голове. Но я хотел бы знать, куда сбежал Наруто. — Он в оранжерее, — так же спокойно отвечает он. Я приподнимаю брови. — Всегда? — В теплице есть кровать и скромная ванная комната. Слуги приносят еду и следят за тем, чтобы все было в порядке. Он может оставаться там сколько угодно. Я киваю. Это значит что пока я останусь в доме, то не встречусь с ним. Интересно, как долго он не появится. Я должен воспользоваться этой передышкой, чтобы подумать, поразмыслить. Но я этого не делаю. На самом деле, я всячески стараюсь не оставлять свой мозг бездействующим, чтобы те события не закрались мне в голову. Поэтому я читаю одну книгу за другой. И я посвящаю себя только сложному чтению. Никаких романов, только научные трактаты. Но я больше не знаю, как работает мой разум. Достаточно одного слова, чтобы вызвать странный процесс воспоминаний, от которого у меня перехватывает дыхание. Они часто втягивают меня в приступы паники, от которых, я боюсь, мне не избавиться. Я умоляю Ируку, чтобы он дал мне таблеток. Может быть, те, которые пьет Наруто. Но он качает головой. Дворецкий говорит, что препараты которые принимает Наруто в каком-то смысле персонализированы. Откалиброваны и подготовлены специально для него. Они могут быть опасны для меня. Поэтому он не может их мне дать. Но каждую ночь я принимаю легкие снотворные, чтобы спать спокойнее, без кошмаров. Но когда я просыпаюсь, у меня возникает ощущение, что мне снится один тот же сон. И не помнить какой, очень меня злит. Хотя, возможно, так и лучше. Потому что, когда я его вспоминаю, у меня перехватывает дыхание.

***

Я лежу на кровати. Даже если она отличается от той, что находится в вилле, я воспринимаю ее как свою. Даже потолок, мебель… вся комната отличается от той, в которой я привык просыпаться каждое утро. Но это моя комната. В воздухе витает чудесный аромат. Я перекатываюсь на бок и, как будто уже зная, кого там увижу, притягиваю Наруто к себе. — Проснулся? Мой голос какой-то странный. Но, прежде всего, в Наруто есть нечто чуждое. Он такой… маленький. Рядом со мной нет длинного и мускулистого тела Альфы. Голая спина, которую я наблюдаю, принадлежит ребенку. На его затылке нет ран, а волосы длиннее той стрижки, которую я привык видеть. Когда он оборачивается, я подтверждаю, что лицо, которое мне улыбается, принадлежит ребенку. Хоть мне и кажется невозможным угадать его возраст. На губах светится искренняя улыбка, в голубых глазах — озорный свет. Я протягиваю руку и поглаживаю его полные щеки. На них уже красуются линии, похожие на усы. Но в остальном на его теле нет ни единого шрама. — Доброе утро, — шепчу я. Наруто увеличивает улыбку и не отвечает. Он только подходит ближе и утыкает голову мне в шею. Я удовлетворенно вздыхаю. Кажется, что чистое жидкое счастье течет по моим венам, и я не могу не улыбнуться. Я никогда не осознавал, насколько приятен запах Наруто. Он такой сильный, такой… идеальный. Он вызывает у меня эйфорию. Я погружаюсь лицом в его растрепанные волосы и глубоко вздыхаю, наполняя легкие этим прекрасным парфюмом. Наруто усмехается моему глубокому вдоху. Но я замечаю, что он тоже обнюхивает мою шею. — Тебе нравится мой запах? — спрашиваю, хоть и знаю ответ. — Да, — смеется он. — Как и другие? Этот ответ я тоже уже знаю. — Больше, чем другие! Я упиваюсь ответом и взрывом одержимости, который выходит из моего сердца. Наруто мой. Момент удовлетворения улетучивается, когда я чувствую, как он кладет руки мне под нижнее белье. Я со вздохом хватаю его за запястья и отталкиваю. Игнорирую его угрюмый взгляд. — Оденься. Сейчас придет твой брат. Наруто пытается возразить, но мне удается заставить его замолчать решительным взглядом. Надувшись он встает с постели. Я сажусь и смотрю, как он снимает свою идеально сложенную одежду из сундука. Подношу кулак ко рту и сильно прикусываю. Мой желудок переполнен чувством вины. — Поможешь? Я приподнимаю взгляд. Наруто стоит передо мной, невинно моргая. Он протягивает мне одежду в явном приглашении. Я вздыхаю, не в силах ему отказать. Хватаю ее и кладу на кровать. Беру штаны и помогаю ему их надеть. Он кладет руки мне на плечи и приподнимает одну ногу за другой, покачивая бедрами. Чувственный. Это так неправильно, то, что он умеет так двигаться. Я застегиваю шорты, затем беру рубашку с короткими рукавами и осторожно ее натягиваю. Когда я дохожу к пуговицам, Наруто прижимается ко мне. Лицо у моего горла. Он кусает и лижет мою кожу. — Наруто… — упрекаю его менее уверенно. Но он не слушает, грызет, как злобный щенок. Я закрываю глаза и, побеждено, позволяю ему пакостить. Я даже позволяю его рукам снова дразнить мой пах. Это продолжается до тех пор, пока я не чувствую запах, проникающий через приоткрытую дверь, который я научился ненавидеть. Немедленно отталкиваю его. — Он пришел. Стук в дверь. Я прочищаю горло и встаю. — Войдите. У меня появляется шизофреническое чувство, когда я вижу, как Итачи входит. Часть меня знала, что это он. Но бессознательная часть, та, которую я ощущаю своей, вздрагивает и чувствует желание убежать. Итачи выглядит моложе. Как на той фотографии. — Я вас побеспокоил? — спрашивает. Черные глаза скользят по мне, раздраженные тем, что видят меня полуобнаженным. — Нет, — категорично отвечаю я. Наруто бросает на меня последний нерешительный взгляд, затем тянется к своему брату. Итачи кладет руку на его головку и прижимает ее к себе. — Все прошло хорошо? — Да. Тем не менее мой тон остается ровным. Я чувствую, как киплю от злости при его виде. Я вижу, как он смотрит на мою шею. Обращает внимание на укус, который Наруто только что оставил. Итачи расширяет глаза и обеспокоенно склоняется над Наруто. Ребенок протестует, когда его хватают за подбородок и сгибают, обнажая шею. Он внимательно контролирует кожу со всех сторон. Подросток вздыхает с облегчением, видя, что на молочной шее нет укусов. Он встает и возвращает свой взор на мне. — Не перегибай палку, — шипит. Я напрягаю челюсть и скрещиваю руки на груди. — И не думал. Итачи фыркает носом, но элегантно. Он берет Наруто за руку и собирается уйти. Я не могу устоять. — Когда мы сможем встретиться снова? Я не хотел выглядеть таким взволнованным, нуждающимся. Я не хотел так спонтанно открывать спину. Но идея провести время вдали от Наруто пугает меня. Итачи самодовольно смотрит на меня искоса. — Я обсужу это с твоим отцом, — соглашается он. Я чувствую унижение. Но я продолжаю оставаться безучастным. Только когда он поворачивается, чтобы выйти, и Наруто машет рукой, я грустно улыбаюсь в ответ. Инстинкт схватить его слишком силен. Этот мальчик мой. Итачи не имеет права забирать его у меня. Я позволяю себе упасть на кровать и закрыть глаза, разочарованный вздох слетает с моих приоткрытых губ.

***

Когда я открываю глаза, то нахожусь в нашей комнате. В настоящей. Свет такой яркий, что я корчу гримасу. Неужели я забыл задернуть шторы и опустить ставни перед тем, как лечь? Накануне вечером я был настолько измотан, что сейчас ничего не помню. Я сажусь, потираю рукой глаза. Оглядываюсь, раздраженный лучами солнца. И замираю. Я не один в комнате. Здесь есть кто-то еще. Но это не Ирука. Даже не Наруто. Женщина. Это женщина с розовыми волосами и белыми мехами из моего сна. Она стоит у окна и смотрит на пейзаж за окном, разглядывает осенний сад. — Мило, — бормочет, — такое чувство, будто я вернулась назад во времени. Я не понимаю, разговаривает ли она со мной, или нет. Мне не удается ничего ответить, даже пошевелиться. Я смотрю, как она отдаляется от окна и приближается к печально известному сундуку. Свет создает странные тени на ее лице, делая ее почти неземным призраком. Открывает первый ящик и застывает. Я знаю, что она видит внутри. Женщина так резко закрывает сундук, что шум, вызванный этим действом, пугает меня. — Отвратительные Альфы, — шипит, дрожа от гнева и отвращения. Затем она поворачивается и приближается к кровати. — Интересное местечко, должна признать. Он держит тебя в неплохих условиях. Она замирает, когда понимает, что мои глаза следуют за ее движениями. Женщина лукаво улыбается. В зеленых глазах присутствует искра безумия. Она приподнимает белый мех и показывает свои длинные бледные ноги. Забирается на матрас и подползает ко мне. Я парализован. — Ты меня видишь, — шепчет. Ее улыбка в дюйме от моего лица. — Кто… — пытаюсь спросить. Но она прижимается губами к моим. И как только это происходит, оно исчезает. Ее фигура распадается, как ворох листьев, сотрясаемая порывом ветра. Я один. Но я все еще чувствую ее губы на своих. Начинаю испуганно кричать.

***

— Сэр… — Она была там! Я не вру! — протестую. Мы находимся в восьмиугольной комнате, мой нетронутый завтрак лежит передо мной. Мои крики заставили некоторых слуг в тревоге броситься ко мне из соседних комнат. Те, в свою очередь, позвали Ируку, который меня успокоил. Я все ему рассказал, но, очевидно, он мне не верит. Он смотрит на меня скептически, но также обеспокоенно. — Никто не может проникнуть в дом. Сигнализация охватывает весь периметр. — Я знаю, что видел. Она была там. Она даже открыла тот проклятый сундук. Она… — я сглатываю и прижимаю пальцы к губам. Кажется, я все еще чувствую давление ее губ. — Вероятно, это был сон, — предполагает он. — Нет! — возражаю. — Я был в сознании, и вообще, мне снилось совсем другое! Она была там, а потом исчезла. — Ты сказал, что она не впервые тебе снится… — Да, но на этот раз все было подругому. Я не спал, это был не сон… Его вздох прерывает меня. Он сидит за столом рядом со мной. Он впервые сел за этот стол в моем присутствии. — Возможно, это была галлюцинация. — Я не сумасшедший. — Необязательно им быть. В последнее время ты пережил настоящий эмоциональный стресс. Твой разум может реагировать таким образом. — Это не была галлюцинация, — повторяю жестче, сжимая челюсть. — Это была красивая женщина с розовыми волосами, зелеными глазами и белым мехом, — описываю ее. Карие глаза скользят по мне, теперь с любопытством и менее скептически. — Розовые волосы? Белый мех? — повторяет. — Ты знаешь, кто она? Он поджимает губы и качает головой. — Меня просто поражает, что ты вообразил женщину с такими характеристиками. — Я ее не выдумал, — придерживаюсь своей точки зрения. — И предыдущий сон был… странным. Нерешительно говорю. Этот сон мог быть только результатом того, что сказал мне Ирука. Но это не было похоже на сон. Это было похоже на воспоминание. — Если говорить на чистоту, мне приснился еще один очень странный сон, — признаюсь. Ирука приподнимает бровь и позволяет мне продолжить. Сначала я рассказываю ему о сне, который мне приснился во время течки. Он слушает меня внимательно, с растерянным выражением лица. А когда я переключаюсь на сегодняшний, дворецкий обесцвечивается в лице. — Как это возможно? — бормочет он в конце. Я инстинктивно подношу руку к метке и царапаю ее. Ирука видит мой жест, но качает головой. — Связь не имеет таких свойств. По крайней мере, это не было задокументировано. Но если такое было бы возможным, то, я полагаю, пара должна быть очень близкой, а вы такими не являетесь. — Это не было простыми снами, не так ли? Он вздыхает. Кажется, он не хочет говорить, но он должен понимать, что я не отступлюсь, пока он не расскажет — Первый да. Но есть вероятность, что это был сон Наруто, а ты… прокрался в него. — Мне приснилось то, что снилось ему? — Да. Первый точно был сном, потому что, придерживаясь твоего описания, у него были характеристики сновидения… А второй был слишком ясным, для простого сна. — Воспоминание? Он кивает. — Но я признаю, что факт того, что ты видел его не с точки зрения Наруто, а с точки зрения другого человека, является очень странным. — Кто это был? Он опускает глаза и безутешно вздыхает. — Понятия не имею. Я не знал Наруто в детстве, но я знаю, что было много мужчин и женщин, которые делали все, для того чтобы проводить с ним время. Я расширяю глаза. — Что? Я рассуждаю над словами Наруто. Его работа заключалась в том, чтобы раскрывать секреты других, собирать одолжения. — Наруто особенный. Не знаю почему, но некоторые люди, кажется, готовы на все ради него. Ты, наверное, заметил огромное количество драгоценных подарков, которые он продолжает получать. Все они от его давних фанатов, которые надеются встретиться с ним снова. Я вспоминаю ту ночь, когда у него случился тот странный припадок. Его запах был таким же сладким и соблазнительным, как во сне, а может, даже больше. Может ли быть, что связь не играет роли. Может быть, Наруто так чудесно пахнет, не только для меня, Омеги. Но и для Альф. — Это… абсурдно, — бормочу я. — Да, так и есть. Мы сидим в тишине. Я смотрю на свой завтрак и чувствую огромное разочарование. Непонимание того, что меня окружает, — вот что я ненавижу больше всего в мире. С тех пор, как я переехал сюда, произошло так много странных вещей. И несмотря на небольшие шаги вперед, все остается неразрешимой загадкой.