***
— Саске! Просыпайся, Саске! Продолжая держать глаза закрытыми, я корчу гримасу. Образ элегантной вечеринки сменяется безмерной чернотой век. Оркестровая музыка заменяется пронзительным криком. Только запах остался прежним. Смирившись с внезапным пробуждением, я открываю глаза. — Наруто… — протестую я. Но мое фырканье не заставляет угаснуть огромную улыбку на его лице. На самом деле, когда он видит, что я проснулся, она становится еще шире. — С Рождеством! - кричит. Я смотрю на него убийственным взглядом. Но он не расстраивается. Продолжает трясти меня за плечи. — Мы должны пойти и открыть подарки, скорее! Сказав это, он встает с моей кровати. Он все еще в пижаме и в тапочках. Новинка зимнего сезона: Наруто теперь спит одетым. Он возбужденно выбежал из спальни. Я следую за ним менее оживленно, все еще не в себе. Образы моего последнего сна уже блекнут, несмотря на мои попытки удержать их. Этот сон показался мне более подробным, чем другие. Зевая, ступаю позади Наруто, пока мы не доходим до комнаты с елкой. Ночью, под ее ветвями были положены множество подарочных коробок. Наруто смотрит на них широко раскрытыми глазами, полными изумления. На невысоком столике лежит тарелка с шоколадным печеньем, корицей и сахарной пудрой. Кроме нас, здесь есть только Ирука. Он улыбается мне, пока я вяло сажусь в кресле. Ни один из этих подарков не предназначен мне. Принимаю чашку кофе, разогревая тем самым руки. Смотрю в окно, на дворе стоял прекрасный солнечный день. Наверняка Наруто захочет провести его играя в снегу, пока не станет слишком темно и холодно. Я мог бы уступить и составить ему компанию, так как сейчас Рождество. Погруженный в эти мысли, я не замечаю, как он перестал рыться в коробках. Он отошел от елки и подошел к моему креслу. В руках он держит невысокую прямоугольную коробку, обтянутую цветной бумагой. Ее украшает красивый синий бант и открытка с моим именем. Я моргаю и смотрю на него. Он взволнованно улыбается. — С Рождеством, Саске. — Что это? Улыбка становится шире, и он смотрит на меня с притворным упреком. Как будто я задал глупый вопрос. — На Рождество наша привязанность превращается в подарки, - напоминает он. - Это для тебя. Я не могу перестать смотреть на него в изумлении. — Я ничего не приготовил для тебя, - говорю я резче, чем хотел. Он мягко смотрит на меня и пожимает плечами, а его улыбка становится более меланхоличной. — Ничего. В этом году я вел себя плохо, не заслужил. Я смущенно улыбаюсь. Ставлю чашку с кофе и беру сверток, который он мне передает. Мои руки немного дрожат, когда я рву бумагу, не понимаю, почему я так взволнован. Это не первый мой подарок. Но это первый, который я воспринимаю искренним. Мои пальцы обнаруживают глянцевую черную коробку такой же формы, что и упаковка. Под нервным взглядом пытаюсь ее открыть. Внутри на бархатной подушечке в зажимах находится перьевая ручка. Ручка такая красивая, что на мгновение у меня перехватывает дыхание. Она простая, корпус окрашен в компактный металлический ультрамариновый цвет и серебристой окантовкой. Снимаю колпачок, открывая треугольный наконечник. На нем гравюры, украшения и название бренда. Наконечник разделен очень тонкой прорезью. Я не знаю, что сказать. — Почему перьевая ручка? Я понимаю, насколько глупый вопрос, как только заканчиваю его задавать. Никогда не следует спрашивать, почему дарится подарок. Но Наруто улыбается, он не находит мой вопрос грубым. — Ты всегда жалуешься, что омег выставляют в плохом свете, без достоинства. Поэтому ты можешь попробовать написать историю с главным героем Омегой. — Я никогда ничего не писал. — Никогда не поздно начать. Я отворачиваюсь от ослепляющей улыбки. Должен признаться, я искренне благодарен за этот подарок. Даже просто за мысль, стоящую за ним. — Спасибо. — Но я хочу быть первым, кто прочитает то, что ты напишешь! - приказывает игривым тоном, на что я отвечаю раздраженной улыбкой. Я осторожно кладу перьевую ручку обратно в футляр, поглаживая гладкий материал кончиками пальцев. Вероятно, она стоит больше, чем моя собственная жизнь. — Итак, - начинаю я, вставая с кресла и садясь рядом с ним на ковер. - А что получил ты? Наруто загорается, и я не жалею о своем уступке. Я достаю первый пакет, который нахожу, и мы вместе начинаем его распаковывать.***
Как и в его день рождения, Наруто получил абсурдное количество подарков от людей, которых я не знаю. Некоторым из них удалось, на мгновение, прогнать хорошее настроение с его лица. Все они — драгоценные, роскошные предметы, и я не смею представить, сколько они могут стоить. Наруто равнодушно смотрит на них, сразу откладывая в сторону. Тем не менее он смеется и шутит со мной над самыми странными подарками. К примеру, один из них выглядит как позолоченный портативный писсуар, но я очень сомневаюсь, что он им и является, как он утверждает. — Шисуи такой идиот, - бормочет он, открывая коробку. Заглянув внутрь, могу только согласиться. Секс-игрушки. Я начинаю подозревать, что сундук, который я так ненавижу, был заполнен только подарками от Шисуи. Чтобы отвлечь нас от этого нежелательного предмета, я беру еще один подарок, этот, как и многие другие, сопровождается письмом. Под неубедительными протестами Наруто я открываю его и с помпезным выражением лица начинаю читать. Надуваю грудь и формирую свой голос, чтобы он стал внушительней. — Мой милый Наруто, - начинаю я, - Рождество — такой утомительный праздник, который оставил меня вымотанным. Единственное, что меня подбадривало, это выбор твоего подарка и надежда, что хотя бы отчасти он сделает тебя счастливым. Я не могу перестать думать о нашей последней встрече… — Я начинаю хихикать, когда лицо Наруто становится все более и более красным. — Ну же, перестань… — С того последнего дня, проведенного вместе, иногда мне кажется, что ты забрал мое счастье с собой, - продолжаю я, несмотря на смех, и Наруто, который пытается вернуть письмо. - Я вспоминаю нашу первую встречу. Я постоянно вспоминаю тот день, проведенный у моря, твой смех, смешанный с шумом прибоя, глаза, которые, казалось, украли цвет океана… Как поэтично - комментирую. Наруто закрывает лицо ладонями. Видны только красные кончики ушей, горящие, как помидоры. — Как же стыдно! - раздраженно бормочет он. Именно поэтому это и весело. Поэтому я продолжаю: — Я до сих пор благодарен Вселенной за то, что мне удалось стать свидетелем такого чуда, увидеть, как солнце бежит по пляжу рядом со мной, за твою улыбку, как если бы я был достоин такого чуда. И нет ничего, что я бы не сделал, чтобы снова встретиться с тобой хоть на мгновение… Боже, да он влюблен в тебя! Кто он? Торжественный тон, которым я читаю, заставляет его хихикать. — Понятия не имею! Я читаю имя отправителя, но он все равно качает головой и смеется. — Клянусь, я действительно не знаю, кто это может быть! — Он так влюблен, а ты даже не знаешь кто он! Как жестоко, ты разобьешь ему сердце, - дразню его, не переставая смеяться. — Но это не моя вина! - протестует. - Прошло двадцать лет. Странно, что он все еще помнит меня. Не комментирую. Я вспоминаю только тот далекий разговор с Ирукой. Но Наруто прав: как это возможно, что спустя столько времени кто-то все еще остается настолько одержимым? Двадцать лет… Наруто было около десяти. — Еще не все: я знаю, что твой недуг продолжает удерживать тебя вдалеке от нас, поэтому я не перестаю молиться и верить в твое будущее исцеление. Я с нетерпением жду того дня, когда я снова увижу тебя, как святой, ожидающий своего рая. Мой дом всегда будет открыт, мои музыкальные инструменты навсегда в твоем распоряжении. Я дрожу при мысли о твоих губах… — Я вздрагиваю, когда прохожусь глазами по следующей фразе, — которые снова будут цепляться за мою флейту, создавая ту мелодию, которую до сих пор никто не мог воспроизвести. Я молюсь, чтобы ты снова смог оказаться в моих объятиях, хотя бы, а одну ночь… Мне не удается продолжить. Я смотрю на следующие предложения, украшенное более прямым смыслом, чем аллегория с флейтой. Я сглатываю и нерешительно смотрю на Наруто. Он перестал смеяться, и его глаза потемнели. Он превратился в бесстрастную статую, прижал колени к груди. Я узнал, что эту позу он занимает инстинктивно, когда что-то причиняет ему боль. Это его защита. Перестаю читать письмо. — Знаешь… - начинаю я, - рано или поздно тебе придется со мной поговорить… — Мы уже говорим. — Ты знаешь, что я имею ввиду. Он не отвечает сразу. Переводит взгляд на подарки, и в его глазах больше нет радости и любопытства. Он наблюдает за ними, как если бы они были потенциальными врагами. Как будто в каждом из них была граната. — Не сегодня… - шепчет он. И я знаю, что это также означает и не завтра.***
Как deus ex machina*, приход Ируки сгоняет плохое настроение Наруто. Я даже не заметил, когда мужчина отлучился. Сейчас же дворецкий недоумевает, находя нас в тишине, с мрачными и нерешительными лицами. Он прочищает горло и показывает переноску в руке. — Мистер Итачи попросил меня передать вам его подарок. Я думал, что слыша это имя, Наруто станет более меланхоличным. Вместо этого он удивляет меня своей реакцией: его глаза радостно загораются. Но что удивляет меня еще больше, так это факт того, что этот подарок адресован и для меня. Ирука устраивает переноску на ковер, затем открывает дверь. Маленькая черная кошка неуверенно перебирает лапы, мурлычет и оглядывается. Животное такое крошечное, ей должно быть всего несколько месяцев, темная шерсть блестящая и здоровая. Большие уши делают ее похожей на летучую мышь. Синий бант на шее сочетается с ее ясными ледяными глазами. Наруто приоткрывает рот, когда видит кошку, и тут же берет ее в руки, поднося к груди. — Какая красивая! — восклицает он, погрузив пальцы в шерсть. — Саске, посмотри, какая она мягкая! Я удовлетворяю его призыв, ласкаю маленькое теплое и мягкое создание. И, должен признать, я сдерживаю себя, чтобы не показать, что мое сердце тоже охвачено тисками умиления. — Это девочка, — говорит Наруто, проверяя. — Ты такая красивая, знаешь? Кошка мяукает и пытается играючи поцарапать руки, которые ее поглаживают. Ирука подошел и протянул нам записку. Это не письмо, просто поздравление с Рождеством для нас обоих, подписанное Итачи. — Мастер хотел извиниться перед тобой, Саске. К сожалению, ему не удалось достать произведения Джирайи Саннина, которые ты просил. Вот уже несколько лет его политические сочинения подвергаются цензуре. Признаться, я совсем забыл о просьбе, которую я сделал Наруто. Случилось так много всего, что эта просьба отошла на второй план. Но теперь, когда я знаю, что они подвергаются цензуре, я хочу прочитать их еще больше. — Неужели нет никакого способа их получить? - спрашиваю хмурясь. Ирука колеблется, неуверенно смотрит на Наруто. Но тот сосредоточен на игре с новым котенком, не обращая внимания на наш небольшой словесный обмен. Ирука понижает тон. — Я уже попросил другого человека, не волнуйся. Они придут. Я смотрю на него с благодарностью, и он подмигивает мне. Полагаю, другой человек — это таинственный сын Мадары. Я несколько раз пытался поднять эту тему, но мужчина всегда менял аргумент. Сначала я подумал, что он просто не хочет об этом говорить. Потом я понял, что причиной был Наруто. Бета не хочет упоминать того мужчину, когда Наруто находится в поле видимости. А в последнее время мы с ним всегда вместе. — Итачи был здесь? Мы поворачиваемся к Наруто. Он встал и все еще с кошкой в руках подошел к окну. Поглядывает на двор, возможно, в поисках его машины, фигуры. — Да, но он очень спешил, поэтому уехал сразу. Он пожелал вам счастливого Рождества, - быстро отвечает Ирука. При этом открытии Наруто немного поправляет плечи и выглядит недовольным. — О, понимаю… - бормочет он, делая недовольное лицо. — Он наверное отправился на вечеринку в столицу. У него всегда много дел… Он выглядит грустным, когда говорит это. Как будто Наруто очень хотел увидеться с братом. За эти два месяца у меня не было возможности признаться, что я знаю правду. Что я знаю о том, что его семья вытворяла с ним в каждый его день рождения и что, возможно, Итачи сделал с ним совсем недавно. Я должен признаться. Возможно, это будет неприятно, но я должен сказать ему, пока невысказанное не начало давить на меня своим весом. Но сказать это означает также раскопать то, что я пытаюсь забыть. Не думаю, что я готов. И все же мне так любопытно. Я хочу понять, почему в глазах Наруто печальный свет смешивается с любовью, когда он говорит об Итачи. Я хочу понять, действительно ли он, единственный Учиха, показавшийся мне добрым, на самом деле является чудовищем, или нет. Я неуверенно поглядываю на него, но потом принимаю решение. Я поворачиваюсь к Ируке и прочищаю горло. — Не мог бы ты приготовить нам две чашки горячего шоколада? Дворецкий утвердительно наклоняет голову. Он выходит из комнаты, не сказав ни слова. И оставляет нас одних, как я и хотел. Наруто, похоже, совершенно забыл про подарками, отвлеченный новизной. Он отпускает котенка и бежит за ним, играя на полу. Я колеблюсь еще несколько секунд, затем подхожу к ним. Чешу животик котёнку, уворачиваясь от когтей. — Он оказался добрым, - комментирую я. Наруто улыбается, восхищенный кошачьей красотой. — Итачи всегда добр. Я молчу несколько секунд. Затем отворачиваю взгляд и говорю: — Он был добр и в твой день рождения? Он не ожидал, что я заговорю о том вечере. В конце концов, мы никогда о нем не вспоминали. Как будто его и не было. Альфа замирает, котенок вырывается из его хватки и бежит исследовать комнату. Наруто не гонится за ней, остается на месте — Что ты имеешь ввиду? - тихо шепчет. Я ищу его взгляд, но он продолжает сверлить ковер. — Что вы делали, когда оставили комнату? Мое горло зажимается при мысли о том, что они со мной сделали. Но я стараюсь не думать об этом. Я сильный. Я пережил это. Эти воспоминания больше не могут причинить мне боли. Я должен в это поверить, чтобы не сойти с ума. Наруто не может мне лгать. Между нами был восстановлен пакт искренности. С той разницей, что теперь этот пункт относится к обоим, он тоже должен уважать это решение. Мы всегда должны отвечать правдой. Или вообще не отвечать. Я боюсь, что он поступит именно так, когда я вижу, как он встает. Боясь, что он может уйти, не ответив, поэтому я спрашиваю, не подбирая слов: — Он изнасиловал тебя, да? Но Наруто не подошел к двери, чтобы выйти. Он подошел к елке. И там же столбенеет. Как будто этими словами я его застрелил. Я и сам понимаю, насколько жестоки были мои слова. Он приседает и берет на руки котенка, который играл с игрушкой. Кошка протестующе мяукает, и этот слабый звук звучит как стон души Наруто. — Нет, - бормочет он. - Он любит меня, и никогда не причинит мне вреда. Я кривляюсь от мысли, что Ирука был неправ, от неоправданной боли, которую я держал в себе. — Так у вас не было секса? Наконец он смотрит на меня. Виновато. Правда отражается в синих радужках. — Он попросил разрешения. — И тебя это устроило? - настаиваю. Не знаю, что хуже. Знать, что он испытал такой ужас. Или знать, что пока я переживал тот ад, он добровольно подставлялся. Наруто выглядит сбитым с толку вопросом. — Он попросил разрешения, - повторяет он, как будто эти слова объясняют все. — И ты разрешил? Он хмурится и отводит взгляд. Делает вид, что снова сосредоточивается на котенке, который корчится в его хватке. Но пальцы на темной шерсти нервно дрожат. — Не то чтобы он попросил об этом прямо, - признается он. - Я сделал то, чего он хотел. Если Итачи чего-то хочет, я не должен отказывать. В моем дыхании закрадывается ползучая тревога. — А ты этого хотел? И он смотрит на меня с недоумением. Как будто не понимает смысла моего вопроса. И это потерянное выражение лица заставляет меня понять гораздо больше, чем его ответ. — Это не важно. В конце я все равно получаю удовольствие. Беспокойство превратилось в настоящий комок в горле. Я делаю шаг к нему. — Наруто, он изнасиловал тебя, - категорически указываю. Без полумер. Нет смысла быть деликатным. Он пытается хихикнуть, как бы минимизировать сказанное. — Нет, он не причинил мне боли. Каждое слово только усиливает удушающую хватку. Он не понимает, понятия не имеет, насколько это серьезно. Возможно, это попытка его разума защитить его. Но мне больно видеть его таким наивным. Даже если Итачи не причинил ему вреда, это не меняет того факта, что он злоупотреблял Наруто против его воли. Изнасилование считается таким, не только когда обидчик бьет, душит изнасилованного. Изнасилование считается таковым, когда один человек прогибает волю другого, когда первый думает, что не может и не должен отказываться. Но Наруто этого не знает. Я вспоминаю разговор Итачи об обвинении их отца в изнасиловании. Наруто был воспитан с убеждением, что определенные ситуации не являются изнасилованием, до такой степени, что он не осознает это преступление даже на себе. — Не смотри на меня так. Наруто поворачивается ко мне спиной. — Как я смотрю на тебя? — С сожалением, - отвечает. Он прерывисто вздыхает, затем продолжает. - Я знаю, что Итачи одержим мной. Он не единственный. Но он любит меня, действительно любит. — Если бы он действительно любил тебя, то он бы не стал тебя принуждать. - Он не заставляет меня… — Но ты сказал, что не должен отказывать ему. Не отвечает. — Это означает, что ты вынужден делать то, что он хочет. Продолжает молчать. Я снова собираюсь возобновить свой монолог, но его тонкий голос прерывает меня. Шепот, такой хрупкий, что его почти не слышно. — Когда я ему отказываю, происходят плохие вещи… Это удар в грудь, как будто меня пронзили очень тонкой иглой в сердце. Мой следующий поступок поражает его не меньше, чем меня. Я обнимаю его. Обнимаю его торс и прижимаюсь лицом к его спине, между лопатками. Я чувствую, как он напрягается в хватке, но затем расслабляется. Подобный жест я делаю впервые. Я, должно быть, сильно его удивил. Но он вызвал во мне такое сочувствие, что я не смог остановиться. — Не волнуйся, ничего серьезного не произошло, - заверяет меня. Увеличиваю хватку. — Ты идиот. Я слышу его вздох. Он позволяет котенку выпрыгнуть из своих рук, затем поворачивается и обнимает меня в ответ. — На самом деле, Саске, тебе не нужно сожалеть. Я привык. В этом и дело. Почему кто-то должен привыкать к этому. Это неправильно, несправедливо. Никто не должен проходит через это, будь то Омега, Бета или Альфа. — Меня это устраивает, - заключает он. И я чувствую, как внутри меня закипает гнев. Я отталкиваю и смотрю на него яростно. — Никакой лжи, - напоминаю ему. Он моргает. — Я не вру, - бормочет он. - Серьезно, Саске, тебе не о чем беспокоиться. Сейчас это происходит редко, потому что я всегда здесь. Вместо того, чтобы успокоить меня, эти слова — словно еще один удар в живот. Потому что тогда — до того, как переехать на виллу, когда он был еще ребенком — это происходило чаще. — И вообще, - начинает Наруто, видя мое выражения лица, - ты знаешь, что мне всегда нужен секс. Он практически делает мне одолжение, он делает это ради меня… Мои глаза расширяются, и я в шоке смотрю на него. Я сжимаю руку в кулак и изо всех сил бью его в живот. Наруто не ожидал удара. Он сильно шатается, пока не спотыкается и падает на землю. Я нависаю над ним и хватаю за шиворот. — Что ты сказал? Услуга? - повторяю недоверчиво, шокировано. Не знаю, почему это предложение меня так рассердило. Может потому, что оно напомнило мне что-то неприятное. А может потому, что он преуменьшает факт того, что пострадал, тем самым минимизируя изнасилование всех остальных пострадавших. — Он изнасиловал тебя, он не сделал тебе одолжение! — Но я возбудился. Я дергаю его, злясь все больше. — При чем тут это? — Если бы я не хотел, то не возбудился бы. Значит, я тоже этого хотел… Это слишком. Я снова бью его, на этот раз по лицу. Но на самом деле я действую инстинктивно. Я хочу ударить эти слова. Эти жестокие слова, которые он усвоил, не осознавая этого. Я встал верхом на нем. — Ты знаешь, что случилось в мою первую течку? — рычу. — Она началась внезапно, очевидно, никто не знал, когда течки начинаются. Моя первая течка. И я не знал, что делать. Один врач нашел меня посреди волны. Он взял меня прямо там, в коридоре. Хотя я умолял его остановиться. Хотя я плакал. Он не остановился. И он заставил меня кончить дважды. Я кончил дважды, пока он меня насиловал. Когда я кричал, чтобы кто-нибудь остановил его. Он сказал, что сделал это, чтобы обуздать агрессию течки. Волна закончилась раньше, чем ожидалось, но я этого не хотел. Я этого не хотел. Ты думаешь, он тоже делал мне одолжение?! Я запыхался, пока кричал каждое слово ему в лицо. И он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, у него перехватило дыхание. — Саске… — Тело реагирует, потому что оно так работает, но это не значит… это не оправдание того, что они делают с нами, - прерываю его. Я закусываю губу до крови, потому что не хочу вспоминать случившееся. Потому что воспоминания о моей первой беспомощности напоминают мне и про все остальные. — Я кончал и с твоими родственниками. Мое тело среагировало. То ты воспринимаешь как изнасилование. Так почему твое им не является? Чем оно отличается от того, что с тобой сделал Итачи?! Зрачки Наруто похожи на булавки. Веки так широко раскрыты, что кажется, будто глаза вылезают наружу. И он плачет. Слезы собираются в уголках глаза и капают по скуле в сторону пола. Но он не рыдает. Он смотрит на меня и плачет. — Итачи любит меня, - шепчет он. - Хотя бы он, по-настоящему. Я хочу ударить его еще раз, разъяренный этой слепотой. Но я останавливаюсь. Я замечаю мольбу, выгравированную на ее слезливых радужках. Я думаю о его семье. Как все издевались над ним, насмехались. Как они использовали слова, направленные на то, чтобы причинить ему боль. Шутки, которые его ранили. Они были холодны, лицемерны в своих фальшивых жестах. Это не слепота: это отчаянная надежда. Что, по крайней мере, хотя бы Итачи любит его. Затем я вспоминаю свои сны. Мужчин, с которыми я отождествляюсь все чаще и чаще — даже если я начал подозревать, что это всегда один и тот же. Люди, которые до сих пор присылают ему подарки. Письмо, которое я прочитал всего несколько минут назад. Все они очарованы им. Соблазнены. Одержимы. И именно поэтому их привязанность — всего лишь фальшивый цветок. Но Итачи — его брат, отчаянная надежда. Что хотя бы он действительно любит его. Раскрываю руки. Я больше не чувствую гнева. Только жалость. Потому что, какими бы ни были чувства Итачи, это точно не любовь. Я открываю рот, но Наруто качает головой. — Нет, хватит, - умоляет он меня сломленным голосом. Он закрывает глаза, шквал слез катится по его лицу. - Не порть мне Рождество. Я чувствую вину. Раскаяние. Я выбрал неподходящий день, чтобы поговорить об этом. Вся радость, которую он чувствовал минуту назад, ушла, испарилась. Ее больше нету. Когда Ирука входит в комнату с нашими напитками, то находит нас на полу. Я верхом. Наруто полон слез.